Отречение

Весенние дни как правило умеренно теплы, не обделены прохладой, но и скрипа изморози подавно не услышать. Весна этого года решила выделиться на фоне других испепеляющим зноем и духотой, вопреки которым ниндзя проявляли стоическое терпение, например, ложась спать в ночных рубашках. Исключением была Дэйю. Плевать, кто зайдет или не зайдет в их с Суинь покои, сам будет виноват, ее комфорт превыше всяких восклицаний, уж тем более ночью она имеет право расслабиться всецело как головой, так и телом. Объятая дремой, без малейших угрызений совести и опасений оголившись, Дэйю смежила веки, проваливаясь в сон. Прикосновение морозящее, напоминавшее упавший снежный кристалл на пустынную степь, разбередило нагретую плоть. Девушку передернуло. Открыв глаза, она застала Би-Хана, голова его уютно устроилась у нее на животе, а большие руки туго затянулись вокруг ее талии. Спящим он выглядел таким...безобидным. Тихим и уязвленным. Но даже так весь его вид, вся суть не теряли твердости, недюжинного могущества, о котором, она может поклясться, рано или поздно станут слагать эпохальные оды. Черные кудри разметались по лицу, один завиток заслонил глаза. Дэйю взяло парадоксальное стремление заправить распоясавшуюся прядь за ухо, что она и сделала. Как ни странно на ощупь удивительно мягка. Разобравшись с волосами, рука девушки сместилась к скуловой впадине. Веки юноши задрожали, вскоре он увидал, на какую наглость позволила себе пойти эта бесстыжая ниндзя, однако не оттолкнул, а что напрочь поражает — дал немое согласие продолжать ластиться. Би-Хан пошел на уступок. На этот раз самому себе. Он прильнул к ней, соприкасаясь всеми дюймами своего массивного тела с ее, слегка колотившемся от кипящего возбуждения. Лишь Богам известно, сколько же дней ему пришлось томиться, ожидая этот момент. Отказывается верить в действительность, все сон, небылица. Дабы прочно убедиться в обратном, его пальцы с несвойственным трепетом нежат ее милое взгляду лицо, осязают сероватые брови, проводят по дрожащим ресницам и спинке носа, изучая тактильно границы маленького округлого рта. Би-Хан почти дышит ей в губы, Дэйю млеет от любого незначительного действа ниндзя в свою сторону, оба на пределе и все же парень не спешит прерывать столь интимную связь обычным поцелуем. Отодвигается от нее чуть поодаль, нет, не собирается покинуть, какой человек в здравом уме решиться уйти, когда в душу ему смотрят эти большие томные глаза, толкающие явно не на целомудренные мысли. Би-Хан глядит на нее сверху вниз, покровительственно возвышаясь, Дэйю изнемогает от желания наконец слиться с ним воедино, чувствует, низ тяжелеет, будто плавленной лавой наливается. Не тяни же! Будущий Грандмастер выводит подушечкой пальца узор на ее влажных губах, пока избранница елозит под ним, едва ли не трется, нетерпеливо подталкивая к большему, чем просто невинные касания. Подлинная искусительница. Дэйю подхватывает ртом фалангу большого пальца, нарочито медленно посасывает и успевает неотрывно следить за поспешной реакцией ниндзя. Лицо его не изменялось в своей хладнокровности, зато глубокие потемневшие на тон расширенные зрачки говорили за него сами, сдавая не самые невинные помыслы подчистую. Он взирал на нее словно загипнотизированный, стараясь увековечить в памяти каждую секунду, каковую она дарила. Слегка смущенная под тяжелым взглядом, Дэйю укусила его огрубевшую кожу, оттянув слегка, так, чтобы не расслаблялся раньше времени. Оно срабатывает. Би-Хан впивается в желанные губы, попутно стискивая в железном кольце рук гибкое женское тело. Отвечает ей той же монетой, ненасытным зверем прокусывая нижнюю губу, Дэйю протяжно скулит, расцарапывая в кровь широкую спину из чувства мести, но это заводит его лишь сильнее. Перекатывается на спину, не разрывая жадного поцелуя и думы не допуская отпускать ее. Он только входит во вкус. Совершенно не учтив и груб с ней, ласки от него в помине не дождаться. И за что именно сия развращенная порочная своенравность доводила до с ума сводящей истомы стремительнее всяких нежностей? Дэйю, еле оторвавшись от потока поцелуев, легко насаживается на затвердевший член и с такой же легкостью начинает двигаться. Приятная жидкость заполняет ее до краев, она не останавливается, голову одурманивает многоцветная рябь и Дэйю откидывается назад. Крепкая сухая ладонь тянется к подпрыгивающей груди, накрывает одну полностью, чем вызывает мелкие мурашки, лихорадившие разожженную кожу. Би-Хан принимает сидячее положение, прижимая девушку к себе в жесткой хватке, цепляет зубами розовый сосок. Ни одна живая душа не сможет прервать их. Ни Суинь, ни Томаш...Томаш. Дэйю с замиранием сердца оборачивается к двери. Все это время они находились под прицелом серого взора. Нет-нет-нет! Ты все неправильно понял. Она этого точно не хотела. О, прости, прости, Томаш. — ...прости. Юная ниндзя просыпается за укрытием родной спины Врбады, жмется к ней, размазывая слезы. Хочет спрятаться от конфузного сна. Надо же, какую злую шутка сыграло пакостливое воображение, ну и ну. — За что ты извиняешься? Она неверяще поднимает взгляд наверх. Темная копна волос разбросалась по подушке. Би-Хан поворачивается к ней. Стало быть, его чрезмерно сентиментальной Дэйю приснился печальный сон. Он успокаивает и вытирает выступившие слезинки как делал это когда-то давно, а она медленно теряет рассудок, поскольку не в силах отличить реальность от блудливого миража. В этой вселенной ее сердце принадлежит ему, отчего тогда совесть терзает вина перед Смоуком? Окончательно запуталась. — Прости, Би-Хан. Дэйю вскакивает с циновки. Кровь мчится, бьет по вискам. Кости ломит. На всякий случай оглядывает комнату, только потом выдыхает свободнее. Никого, кроме спящей Суинь здесь нет. Низ живота ноет будто вправду после яркого оргазма. В этом случае остается лишь всеми силами попытаться замести следы в сознании от ужасного сна, что значило ни при каких обстоятельствах не вспоминать о проделках злоехидного мозга, который смел нагло городить несусветную, тошнотворную дребедень. Дэйю в знак протеста своему же дурацкому сну оттолкнула куда подальше зимнюю накидку Би-Хана, так же известное, как отменное одеяло, служившее ей на протяжении всей зимы, чего таить, весны тоже, несмотря на пленившую жару. Укрывалась ею по уши, больно удобная, мягкая, большая, и грела в холодную пору отлично, и весной складывалась в неплохую подушку, и знакомый запах сохраняла... Вот опять! Гнусные мыслишки, появляющиеся из ниоткуда, но при том метко бьющие по слабому месту. Дэйю хочет верить, на нее так действует скачок температуры. Пора бы взбодрить воспаленный разум утренней прогулкой. Приняв холодную ванну, девушка двинулась к городу, на рынок. Людской гомон явно поможет отойти от событий бессмысленного сновидения. В самом деле не из-за чего волноваться. Как-то ей приснилось, что на нее напал рогатый лев с крыльями на туловище. Не выходит же из этого ее желание вживую сразиться с подобным существом. Отнюдь. То же касается недоразумения с Би-Ханом. Стократ важнее ее лично проводимое расследование по поиску родителей. Не успокоится, пока пропавшие не найдутся. Около года Дэйю при любом свободном моменте самостоятельно прочесывала Пекин, опрашивала местных, не смея даже задумываться о том, чтобы сдаться. Пока розыск протекал безрезультатно, чего не скажешь о ее достижениях в несколько иной сфере. Не уверена до конца, можно ли называть воскрешение духов мертвых животных успехом, но кому какая разница, так? Ниндзя проводила секретные опыты в лесу. Отпустить напряженные мышцы и словить крошки умиротворения получалось вдалеке от обитателей клана. Любопытная вещь случилась с ней на днях. Дэйю училась управлять координацией движений духа кошки, ничего сложного; пара шагов вперед, затем встать на задние лапы. Девушка подумала, было бы чудно, прокуси темный призрак близ лежащую ветку. Будучи живой кошка отнюдь не смогла бы переломить клыками толстую ветку, однако дух ее по велению ниндзя стал вгрызаться в кору ветки так, что послышался хруст. Дэйю впервые ощутила на себе телесную тяжесть поставленной задачи. Ее негнущиеся пальцы с трением сжались кулаком. Цель поддалась, переломившись напополам. Поразительно, раннее ничего похожего не происходило. Что, если бы на месте ветке оказалась человеческая шея? Смогла бы Дэйю приказать духу расправиться с ним также хладнокровно? Сладковатый запах благовоний свидетельствовал о прибытии. По обыкновению стремившиеся скупить свежие продукты люди сновали от лавки к лавке. Заиндевелые торговцы изобиловали мозаиками всевозможных товаров, задержать взгляд на чем-то одном являлось бы высшим кощунством. Ковры, дешевые позолоченные украшения и целая туча мешочков с пряностями. Звон монет, смешанный с суетливой болтовней скорее раздражал, тем не менее на сегодня Дэйю настроена обыскать саму сердцевину рынка. Девушка начала с опросов торговок, закончила переговорами с покупателями. Снова пусто. Ноль информации. Слегка приуныв, да побродив по округе с получаса, Дэйю подумывала вернуться в клан, пока ее не спохватились. Смотря себе под ноги, ничуть не на дорогу, она ожидаемо врезается в чью-то жесткую спину. Стража собирается вокруг "раненного" мужчины, направив на ошеломленную ниндзя копья. Повезло, нарвалась на какую-то важную шишку, простыми извинениями тут вряд ли отделаешься. На голове высокого мужчины виднелась золотая заколка, державшая его длинные волосы и украшенная драгоценными камнями. Лишь обладатели больших чинов носили похожие головные уборы. Дэйю вовремя опомнилась, глубоко поклонилась перед ним, выказывая уважение. — Прошу меня простить, господин. — робко выдала ниндзя, не осмеливаясь взглянуть на него. — Покажись. — всего одно слово выбило ее из колеи. В каком смысле показаться? Посмотреть ему в глаза было бы дерзостью, еще копьями заколотят до смерти. — Ты не слышала приказа советника императора? Покажись же. — выкрикнул один из стражников. «Я бы посмотрела, как бы ты запел, если бы узнал, из какого я клана и какими способностями обладаю.» Девушка, не растеряв хладнокровия, смело распрямила плечи перед советником и его пышной свитой. Ее безразличие, отсутствие страха перед правой рукой императора металось на грани сумасбродствующей дерзости и притягательной силы. Лицо совсем юное, даже невинное, но сам образ, ее военный настрой говорил о непростом опыте, полным безрадостных периодов. Что-то крылось в этих небесных пытливых глазах, отягощенных колючестью взгляда. Очевидно, непокорная, сию дурь щелчком пальца выбьют из нее при отборе в императорский гарем. Он мог бы преподнести простолюдинку в дар правителю. Намерения советника постепенно разрушались. Чем дольше он всматривался в черты девушки, тем быстрее вспоминал один в один на нее схожую девицу. Вытянутое лицо советника с заостренным подбородком и редкими бровями выглядело надменным, скользил по ней оценивающим, масляным взором, чем сразу вызвал у нее прилив тошноты. — Как твое имя? Полагаю, ты не местная. — спросил мужчина. — Дэйю. Я в поисках родителей, господин. Они пропали девятнадцать лет назад где-то здесь, в Пекине. — Ничем не могу тебе помочь. Быть может, кто-то из вас видел родителей этой премилой сиротки? — советник обратился к стражникам со слышной иронией в голосе. Дэйю старалась удержать самообладание с гордо выпрямленными плечами перед горсткой противно гогочущих и поддакивающих своему покровителю мужиков. — Уж ее-то мать я бы точно припомнил, господин Тенгфей. — грязно шепнул один из них. Его тихое замечание долетело до ушей ниндзя и советника. В то время как Дэйю нащупывала завалявшийся сюрикен в кармане юбки, готовясь в случае чего нещадно атаковать, советник Тенгфей встал как вкопанный, озаренный смертельной догадкой. Он понял, кого напоминает чудаковатая крестьянка. Не стоит спешить с выводами. Их поразительное сходство — простая случайность. Рано твердить о чем-то серьезном. Звук бьющегося стекла отвлек от негласного противостояния. Не так далеко от них рассвирепевший продавец изысканного фарфора словил мальца, по-видимому разбившего одну из дорогих статуэток. Тот изо всех сил изворачивался из поймавших ручищ, дергался, кричал и кусался, точно загнанный в клетку олененок. Слонявшиеся без дела зеваки, разинув рты полетели к эпицентру конфликта как мотыльки на свет. Дэйю пошла смотреть вместе со всеми. Мальчишке на вид было не больше пятнадцати. Растрепанные кучерявые волосы цвета черного агата падали ему на глаза, худощавое тело не переставало извиваться до того момента, когда продавец ударил беднягу об деревянные выступы своего стола, да так что виски у того побагровели от крови. Мужчина стянул волосы на его затылке, приставив к тонкой шее ржавое лезвие ножа. — Прознал я о вас, чертенышей, не понаслышке. Бесчестные воры — вот вы кто. Наживаетесь на нас, бедных торговцах. Схема у вас одна и та же: ломаете вещи, а когда хозяин ларька идет убирать осколки, вы крадете у него еще пару. Прикончу тебя, и смерть твоя поди образумит остальных маленьких скотов. Мальчик молчал будто в рот воды набрал. Обсидиановые пряди упали назад и Дэйю смогла увидеть окрас его глаз. Голубые, к радужке отливавшие желтым. Ей померещилось, она уже видела его, он был смутно знаком, эти тонкие губы, искривленные злостным оскалом, эта гримаса, нет, не ужаса, а прямой готовности напасть и растерзать в клочья. — Нам стоит вмешаться, господин Тенгфей? — поинтересовалась свита, наблюдавшая за разворачивающейся сценкой с расстояния. — Ежели мои предположения подтвердятся, за вас сделают работу. — загадочный ответ, как и девушка, чей цвет глаз сменился по волшебству. Дэйю прекрасно знала о том, что ей не следует привлекать к себе излишнее внимание. К дьяволам! Наперекор правилам она не позволит умертвить мальчугана. Сердце уверяло, он безобиден. Все затуманил янтарь. Из пустоты выросло скопище человеческих духов. Она, ведомая целью защитить невинного, подчинила энергию первого попавшегося призрака. С душой человека прежде не имела дел. Медленно выдохнула. «Найди в себе контроль.» Крупный кадык Тенгфея нервозно дернулся. Над верхней губой скопились крупицы пота. Брали сомнения на ее счет, однако лицезрев то, как из-за пары неприметных движений торговца захлестнула резкая судорога, Тенгфей пришел к неутешительному выводу: враг вернулся на их земли.

***

К тому времени Би-Хан, Куай Лян и Томаш были созваны в кабинет Саб-Зиро. Троица нечасто посещала отцовские покои вместе, он взывал преимущественно родных по крови сыновей к себе по случаю неотложного задания, редкостно приглашал Томаша. На пальцах одной руки можно посчитать, сколь раз обстоятельства требовали присутствия всех трех братьев и сегодня, судя по всему, пришел тот самый день. — Утром мне пришло поручение, — когда-то статная фигура Саб-Зиро, внушающая тревогу одними только габаритами, ныне истощилась. Горстки былого величия еще хранились в прямой осанке и твердосплавном голосе, однако старик уже давно не являлся наисильнейшим воином в Лин Куэй. Один из сыновей как никто другой отчетливо замечал каждый непрочный шаг отца, каждую маленькую промашку, убеждаясь раз за разом больше, не за горами перемены. — Через два дня ожидается ввоз контрабанды опиума на территорию Пекина, нам выпала многоценная миссия устранить контрабандистов. — Отец, почему же военные служители не задержат тех, коль знают о маршруте и приблизительном времени прибытия? — задал резонный вопрос Куай Лян. — В нашем клане полным полно забот, так на нас пытаются вдобавок наложить чужую работу. — Одобряю твое живое любопытство, Куай. Вижу, дела Лин Куэй волнуют тебя. Не помешало бы и моему старшему наследнику прислушаться к разумным доводам среднего брата. Би-Хан ничуть не смутился едкого замечания. Доселе со старшего итак слов веревками не стянуть было, в последнее время совсем изошел черствостью, ни согласий, ни возражений — страшная пустота, словно затаился перед чем-то виданным лишь ему. — Запрос пришел от советника императора, тот обещал заплатить немалые деньги, если мы перехватим и сами доставим товар лично в его руки. Военные не должны знать о передаче наркотиков. Я хочу поручить вам эту вылазку. За последние несколько лет нам выпал большой куш, мы не можем его упустить. — Для меня честь служить вам, Грандмастер. Я не подведу вас. — Томашу польстило, что выбор приемного отца пал на него. Мужчина уверен в его умениях, иначе бы не поручил заказ ему. Смоук горд за себя, наконец старания оправдались. Поклонившись, братья собрались уходить, подготовиться к предстоящей работе. — Возьмете с собой Дэйю. Я дал достаточно времени на подготовку. Ей необходимо показать на практике, чему научилась. Томаш с Куай Ляном не смели перечить отцу. Куай Лян искренне солидарен с ним, Дэйю давно не ребенок, настала пора задействовать накопленные знания, доказать, что достойна входить в ряды ниндзя Лин Куэй. Смоук исключал малейшие сомнения в разумности приказов Грандмастера, извериться в нем просто невозможно, в его глазах отец являлся чуть ли не самым что ни на есть милосердным Богом, с чьей воли жизнь маленького ниндзя была спасена. Саб-Зиро не мог ошибаться, и ежели он просит забрать Дэйю на задание, следственно, уверен в ее способностях. А Томаш будет рядом и при необходимости поможет. — Нет. — произнес старший сын, смотря ровно в глаза Грандмастера. Два младших брата недоуменно переглянулись между собой. — Что ты сказал, Би-Хан? — морщины на искореженном шрамами лбу мужчины углубились. — Нет, девчонка не пойдет с нами. Она будет лишь мешаться под ногами, мы потратим время впустую, стараясь уследить за ней. — Вы не должны ей помогать. Она отдельная от вас, обученная ниндзя. — крайняя фраза юноши насторожила. — Нас готовят к боям едва ли не с годовалого возраста, Дэйю же занимается всего шесть лет, к тому же более всего натаскана в медицине, даже не в учебных схватках. Отправить ее на миссию сейчас все равно что послать на верную смерть. Вы опираетесь на вшивое эфемерное пророчество, отец, вам бы не помешало сместить фокус на реальность. Голова Би-Хана качнулась в сторону. Одним ударом Грандмастер рассек осмелевшему сыну губу. Куай Лян и Томаш потупили взгляд в пол, Би-Хан не отрывал от взбеленившегося Саб-Зиро пронзающего, почерневшего взора. — Боги рассудили верным сделать тебя моим первым приемником. Придет день, когда ты унаследуешь титул Грандмастера, Би-Хан. Но будешь ли соответствовать ему... — долгий вздох протянулся из его груди. — К огорчению, твоя мать так и не смогла привить тебе, недоросли, мудрости и уважения к старшим. Всем сердцем желаю тебе хотя бы не уронить честь нашего клана, я уже перестал надеяться на нечто большее. Вены на сжатых кулаках Би-Хана вздулись, нос сморщился словно перед ним стояла не глава великого клана, а груда помоев. Парень сделал шаг вперед. Со стороны показалось, готовится к драке, встал в атакующую позицию. Куай Лян хотел остановить сорвавшегося с цепи брата, однако тот вместо ожидаемого переполоха совершил низкий поклон перед Грандмастером, после, вздернув подбородок вверх, покинул помещение. Двое ниндзя повторили за ним. Смоук вышел за двери, тогда Саб-Зиро поманил к себе среднего сына. — Поглядывай за Би-Ханом и Дэйю. — В каком смысле, отец? — Женщины удивительны. По природе не располагая большой физической мощью, они горазды подчинять к своим ногам империи. Никогда недооценивай их власти над нами. Да смотри, как бы Би-Хан не свершил глупости, попав под влияние одной из них. На кону судьба Лин Куэй. — Мы оба знаем, он не падок на любовные страсти. — Куай Лян не сдержал усмешки. Чтобы его брату-ледяной глыбе хоть кто-то начал симпатизировать? Проще представить нападение кровожадных цыплят на целую китайскую армию. — Все мы не падки на любовь, покуда не встретим свою. — Сделаю, что сумею, отец.

***

Дэйю, сопровождаемая компанией Смоука шла в свою комнату по коридору. В голове в сотый раз проматывалась утренняя потасовка с торговцем фарфора. Конечно, она не пошла защищать странного мальчишку голыми руками, а использовала дар. То, что сотворила было потрясающе и одновременно пугало до чертиков. Подчинить человеческий дух удалось с трудом, причем немалым. В своем воображении девушка стискивает заплывшую шею торговца, грозившего убить мальчика, и дух воплотил ее видение в явь. Мужчина вздулся, закашлялся, а она все сжимала и сжимала, не зная о пощаде... Пленник выбрался из ослабевшей хватки и лишь тогда Дэйю опомнилась. Убранства рынка вновь заиграли привычными красками, весь янтарь канул в пустошь. Убегая, мальчишка столкнулся со своей спасительницей с глазу на глаз. Он сказал что-то на непонятном ей языке перед тем, как нырнуть и исчезнуть в толпе. Пусть уходит, до него больше дела не было. На нее накатила чрезвычайная усталость, на ногах сложно было устоять. Такое предобморочное состояние сопровождало ее вплоть до обратной дороги в клан. На тренировках Дэйю была сама не своя. Общий упадок сил не прошел бесследно и, получив от Пэйджи хорошую порцию тумаков, девушка захотела пойти лечь спать пораньше, чтобы завтра проснуться в лучшем настрое. Более того перед таким ответственным днем нужно полноценно отдохнуть. На прощание Томаш, посмотрев по сторонам, убедившись в отсутствии посторонних, обнял Дэйю. — Выглядишь очень уставшей. Нездоровится? — девушка нежилась в его руках. Приснившееся недоразумение спустя длинный рабочий день успело размыться в ее памяти. — Спасибо за лестный комплимент, а то я не знала, какой плохой у меня вид. — Смоук пригладил ее мягкую щеку, нагнулся и чмокнул в губы. Ну не могла она дуться на него больше минуты, каким же милым он был. — Схожу-ка заварю тебе отвар на всякий случай. — Нет, не уходи. Постой со мной еще минуту. — Дэйю привстала на носочки и дразняще прочертила кончиком языка контур его уст. С последующим тихим стоном Томаш не устоял и развил поцелуй дальше. Женские руки проникли под форму ниндзя, ласкали выточенный торс, как будто специально задевая заостренными ногтями напряженные соски. — Нас могут заметить. — хрипло прошептал он, нехотя отрываясь от нее на короткое расстояние. — Нужно остановиться. Ее глаза, выражавшие в абсолютной степени невинность, приподнятые к верху изумленные брови делали из него главного зачинщика, а ее скорее непорочной девой, до чьего тела он посмел дотронуться. И только азартная улыбка, заигравшая на покрасневшем рту буквально говорила об обратном. — Ну, как знаешь, я тогда пойду. Парень проглотил язык. Ожидал ведь, Дэйю снова попросит его остаться, а она прошла мимо него так легко и непринужденно. Развернулась в полуобороте, обнажая чудеснейшие ямочки на щеках и внимательно следя за разгоревшийся реакцией своего седовласого ниндзя. Он оглядел ее со спины, задержался на округлой заднице, не спеша опускаясь вдоль длинных, стройных ног. До чего доводит чертовка! Томаш сам в два шага преодолел дистанцию между ними. Завлек к себе, к своему дышащему огнем телу, дабы она прочувствовала во всем размере твердость его намерений на нее. Девушка мгновенно вспыхнула, однако раззадоривать без того исступленного Томаша не прекратила. В ответ невзначай задела бедром особо чувственную часть в паховой области. Доигралась. Ее губы терзались Смоуком ненасытно и властно, широкие ладони разгуливали по пояснице и заду, попутно поспев шлепнуть по ягодицам. Не привыкшая к подобному обращению, Дэйю сперва испугалась его напора, приглушенно взвизгнула, чуть подскочив, но затем нашла в этом что-то донельзя приятное. Ближайшая к ним дверь скрипнула, открываясь. Двое отпрыгнули друг от друга со скоростью света. Смоук отвернулся, почесывая затылок, на месте от стыда убьется, увидь его кто-нибудь помимо Дэйю в таком щекотливом положении. Сама девушка не нашла ничего лучше, кроме как опереться плечом об стенку со странной неестественной позой. — Что ты тут забыл, Томаш? — в коридор вышла Суинь. Чтоб Дэйю черти побрали, она была уверена, сегодня Суинь ночует в лечебном корпусе. — Он пришел проводить меня. — вступилась девушка. Смоук кинул через плечо, не поворачиваясь лицом к женщине. — Да-да. Проводить! Ну, свое дело сделал, всем спокойных снов. Увидимся утром. — парень спешно прошел дальше. — Ты идешь не туда, там тупик. Выход слева. — предупредила лекарша со вздохом. — А я к Ренши держу путь. Хочу его тоже проводить. — Разве Ренши не этажом ниже находится? — Я слишком далеко отошел, не слышу, о чем вы. — облитый семью потами от перенапряжения юноша держался от них не больше чем на метр. Бросив давить на Смоука, Суинь обратилась к густо-красной Дэйю. Под чтение нотаций завела ее в комнату. Остальные члены клана все еще ужинали, Суинь зашла пораньше. Грандмастер вынес решение присоединить к опасному заданию ее молодую подручную, ох, и волнуется же лекарша за нее. Первая вылазка как-никак, надо бы подготовить для нее снаряжения. И тут эти двое как снег на голову! Бездумные, витающие в розовых облаках, влюбленные по уши, просто ужас во плоти, только подумать свидетельницей чего она стала. — Как тебе не стыдно?! Сношаться с мужчиной из своего же клана, Дэйю, опомнись! Девушка уперто скрестила руки на груди. — Не смеши, Смоук лишь проводил меня, ничего между нами нет. Честно сказать, я так устала. Поговорим утром. — Дэйю присела на циновку, ненатурально зевнув. — Не увиливай! — Суинь впилась в ее плечи, насильно поднимая на уровень лица и встряхивая за одно. — Я слышала весь ваш разговор. И давно это у вас продолжается? А если Саб-Зиро узнает о ваших...ваших непотребствах? — Я не обязана оправдываться перед тобой. Ты мне не мать. Женщина приоткрыла рот, точно получила хлесткую пощечину. Вышла в коридор, пытаясь скрыться от стен, что отдавали эхом одно и то же: "ты мне не мать". Суинь входит в число сильнейших воинов Лин Куэй, на ее счету внушительное количество убийств, ей не страшны раны от оружий, однако увернуться от столь обидного изречения ниндзя не удалось. Откуда же Дэйю помнить о том, с какой бережностью Суинь держала в ладонях ее, крохотную пташку, с нежностью лелея безумную мысль оставить чужую малютку у себя. Саб-Зиро в тот день чуть ли не с силой забрал малышку с любящих рук и подкинул, словно ненужного щенка, к порогу одного из домов. — Куда ты направилась? Небось доложишь о нас? Ну и иди, расскажи ему мельчайшие подробности, я другого и не ждала от тебя. — от безысходности Дэйю хватила злость. — Все верно, ты мне не дочь по крови, но привязана я к тебе как к своей родной, а потому не позволю совершить ошибку и Томашу, и тебе. Видя, что подстрекание не сработало, девушка переходит к тяжелой артиллерии. — Он дорог моему сердцу, молю тебя сохрани наш секрет, о, Суинь, если бы ты знала, насколько я счастлива рядом с ним. — она встала впереди наставницы, блокируя путь. — Завтра тебе предстоит нелегкая дорога. Будь осторожна и постарайся вернуться невредимой. — только и бросила перед тем, как оставила Дэйю мучиться в догадках, сдаст ли она ее. Вопрос тот еще попался, поскольку Суинь сама не знала на него ответ.