Сказка о жестоком короле

      Хенджин сидел в своем кабинете, разбирая бумаги, откладывая те, что было необходимо решить личными встречами и выездами. Близился вечер, и король весьма сильно устал, уже представляя, как после омовения в купальне отправится в спальню своего возлюбленного, чтобы отдохнуть в объятиях Феликса и избавиться от тягот этого дня. В дверь пару раз постучали, разнося звук по комнате и отвлекая монарха от дел.       - Войдите, - бросил Хенджин, поднимая взгляд на гостя.       - Прошу меня простить, Ваше Величество, - поклонился ему советник Михаэль, проходя в кабинет. – У меня есть пара бумаг, которые требуют Вашей подписи и личного разбора деталей в течение этой недели.       - Оставьте их на столе, советник, - отмахнулся король. - Я рассмотрю, когда закончу с другой работой, и отправлю к Вам с прислугой. Что-то еще?       Михаэль оставил несколько бумаг на столе, и лишь одна все еще лежала в его руках, намекая, что требует обсуждения в эту секунду.       - Это касается ежегодного бала в честь основания королевства, - начал мужчина, ловя недовольный взгляд монарха.       - Вам не кажется, что сейчас довольно нелепо собирать сборище во дворце, когда зачинщики беспорядков еще не найдены? – недоверчиво спросил Хенджин. – В этом году обойдемся без приемов.       - Не смею идти против Вашего слова, но… - сделал он паузу и продолжил, когда получил дозволение короля. – Вы не любитель устраивать балы для высшего света. Этот прием одна из немногих возможностей в году собрать в стенах дворца всех членов светского общества для обсуждения насущных тем. Вам бы не помешало переговорить с графами, герцогами и виконтами для налаживания внутренних связей. В последнее время в королевстве неспокойно. Сейчас как никогда прежде необходимо заручиться их поддержкой.       День основания королевства был одним из малых в году, когда Хенджин был вынужден устраивать прием во дворце, собирая под его крышей всех значимых людей своей страны. Это традиция, которую невозможно было избежать. В городе крестьяне праздновали танцами, обустраивали торговые лавочки, сидели до глубокой ночи, рассказывая истории прошлого, передававшиеся из уст в уста многие годы.       В замке же устраивался бал с вальсом, кадрилью, ароматным многолетним вином, ото всюду звучащими шуршаниями юбок и утонченным смехом дам от историй, что им ведали джентльмены. Зачастую на этом мероприятии мужчины обсуждали свои дела, отходя в сторону, чтобы покурить и спокойно обговорить свое дальнейшее сотрудничество. Так с годами это стало не просто приемом, чтобы отдохнуть и побеседовать на пустые темы, но и хорошим вечером для налаживания нужной дружбы.       - Если я отменю вечер, то это разойдется сплетнями по высшему свету и догадками о причине такого решения, - рассуждал вслух Хенджин. – И мы не сможем вывести на обсуждение важные вопросы…       - Мне отдать приказ прислуге? – уточнил Михаэль, уже не сомневаясь в дальнейших словах короля.       - Пусть начнут подготовку, - кивнул король. - Предупредите командира, чтобы подготовил лучших стражников для охраны на балу. Необходимо обеспечить безопасность гостей. И разошлите к завтрашнему вечеру приглашения во все знатные дома королевства. У нас есть всего семь дней на подготовку.       Мужчина подал бумагу королю для подписания, поклонился перед выходом и удалился, оставляя Хенджина в одиночестве заканчивать с делами. Те тянулись, укорачивая время, ведь с раннего утра монарху надо будет вернуться к работе и отбыть из дворца до обеда.

***

      Феликс помылся в купальне, снимая всю усталость прошедшего дня, и вернулся в свои покои. Во дворце к этому времени становилось непривычно тихо. Но юноше нравилось вслушиваться в тишину, которая была привычна в его маленьком домике, но стала совершенно редким гостем здесь с той поры, как он оказался в этом месте. Проскочив в одной рубахе к себе, Феликс прикрыл за собой дверь и, вытирая влажные светлые волосы полотенцем, прошел к окну, где на подоконнике лежала новая книга и подушка, которая служила удобной опорой во время послеобеденного чтения.       Тучи расступились, освобождая путь ночной госпоже, Луне, в окружении своих спутниц и верных подруг, звезд. Казалось, что даже дышать легче, когда ничто не преграждает путь их свету. Феликс коснулся пальцами амулета на своей шее и взглянул на скрипку, стоявшую в углу.       - Все так же, как и дома, но на душе куда легче, - улыбнулся он, чуть поеживаясь от вечерней прохлады, когда почувствовал теплое прикосновение к своим плечам и мягкие объятия. – Ты припозднился сегодня. Я уж думал укладываться спать без тебя.       Король усмехнулся, приблизившись к возлюбленному и вдыхая его аромат, смешавшийся с запахом масел. Приятный и дурманивший рассудок.       - Не лги. Ты бы дождался меня, даже если бы я пришел под утро, - возразил Хенджин и скользнул ладонями по предплечьям Феликса, прокладывая путь к его талии и обвивая ее руками, прижимая крепче к себе. – Весьма соблазнительный после купания. Я безумно устал сегодня. Позволишь мне расслабиться и отдохнуть?       - А если я откажу Его королевскому Величеству, меня постигнет наказание? - улыбнулся Феликс, укладывая голову на плечо монарха и прикрывая глаза.       - Самое суровое из всех возможных, - тише ответил Хенджин, касаясь губами его шеи и оставляя короткий поцелуй. - Мое служение монархии обходится дорогим временем, которое я мог бы проводить вот так с тобой.       Юноша не сдержал смешка от неловкости и, чуть ослабив объятия короля, обернулся к нему лицом, укладывая руки на его плечи, сводя пальцы в замок на шее. Глаза правителя, смотревшие на него, как на самое ценное сокровище в мире, завлекали и заставляли тонуть в них, в нежности и любви, царившей между ними.       - Если бы мы были постоянно вместе, я бы быстро тебе наскучил, - возразил Феликс.       - Никогда, - парировал Хенджин, мягко оглаживая спину возлюбленного через тонкую ткань рубашки. Юноша от этих касаний лишь поджимал губы, не сводя глаз с короля. – Я впервые испытываю такое. И буду просто невероятным глупцом, если однажды потеряю все то, что у меня теперь есть.       - Поцелуй меня уже наконец, - не сумел сдержать свой порыв Феликс. Хенджина дважды просить не приходилось, ведь манящие уста парнишки привлекали столь сильно, что разговоры хотелось оставить на потом. Они слились в жарком поцелуе, словно не виделись многие месяцы, а не один день.       Король прижимал его к себе, не позволяя отстраниться. Его руки проложили дорожку вниз и опустились на мягкие ягодицы, впиваясь в них пальцами, извлекая тихий стон с уст Феликса, который растворился в поцелуе в то же мгновение. Хенджин подхватил юношу на руки и увлек в сторону кровати, бережно укладывая на нее и нависая сверху, глядя на раскрасневшееся лицо в обрамлении золотых волос. Монарх коснулся его лица, погладил большим пальцем усеянную веснушками щеку и улыбнулся.       - Ты прекрасен. Разжигаешь во мне бушующее пламя каждый раз, как я тебя вижу, - шептал он Феликсу и опустился ниже, оставляя трепетные поцелуи на его шее, пальцами подцепляя пуговицы на его рубахе и распахивая ее.       - Ваше Величество так красноречивы, когда страсть переполняет Вас, - тяжело дыша, молвил юноша, сжимая в ладони простынь под собой.       - Твоя любовь переходить на формальный тон в такие моменты, лишь больше ее подпитывает, - усмехнулся Хенджин и, отстранившись от Феликса, оголил свой торс, привлекая взор возлюбленного к себе. – Скажи еще раз.       - Ваше Величество, слуги знают, чем Вы тешите свое самолюбие в постели? – самодовольно спросил юноша.       - Это положено знать лишь тебе. – Король налег сверху и вновь припал к его губам, целуя со всей жаждой, переполнявшей его в этот миг. Феликс провел руками по его плечам к ладоням, и одна из них опустилась на теснившееся в штанах возбуждение Хенджина, который откликнулся тихим глухим стоном от прикосновения.       И с той секунды, как юноша проявил свое желание, ночь стала жаркой, наполнившей голосами, срывавшимися от удовольствия, спальню, скрипом кровати и разговорами о любви двух душ, что в свете Луны слились воедино. Феликс сходил с ума, ощущая жар внутри себя, от которого не мог и не хотел избавиться. Лишь глаза напротив имели значение. Больше ничего.       Хенджин лег рядом с ним, а парнишка прижался к его груди, стараясь привести дыхание в свой привычный темп, запахивая полочки своей одежды, прикрывая кожу, в нескольких местах покрытую красноватыми отметинами, наличие которых грело душу короля.       - У тебя было много работы? Обычно ты приходишь ко мне куда раньше, - вопросил Феликс, поднимая взор на монарха.       - Довольно много, - кивнул Хенджин. – Хотя одна тема все никак не покидает моих мыслей, и я все думаю, поступил ли верно.       - Что-то серьезное? – взволнованным голосом произнес юноша.       - Может, да. А может… - протянул король. – Через неделю мне придется устроить бал во дворце. Высший свет давно не собирался, видимо. Поэтому это необходимо, как бы мое желание не позволить их ногам ступать сюда не главенствовало надо мной.       - Бал? Монархи часто устраивают приемы во дворце, но не помню ни единого с момента, как очутился здесь, - задумался Феликс. – И из знати не видел никого. Ты не особо охотен до дружбы, верно?       - У нас со знатью лишь деловые беседы. Не вижу смысла пытаться перейти на другие виды отношений, - пояснил Хенджин, перебирая в пальцах мягкие пряди волос возлюбленного. – Что насчет тебя? Могу я быть уверенным в том, что ты станешь моим спутником на вечере?       Феликс явно подобного вопроса не ожидал, будучи уверенным, что в день приема попросту отсидится у себя в спальне, не встретившись с гостями, поскольку сама мысль о том, чтобы кто-то вроде него сопровождал короля на бал, казалась абсурдной. Ему в пору было явиться с человеком, один лишь лик, взгляд и голос которого свел бы с ума этих людей, беспрекословно забрав их сердца. Но был ли Феликс таким человеком? Сам он в этом крайне сильно сомневался.       - Разве я достойный спутник для тебя? – выдал он терзавший изнутри вопрос. – Юноша из крестьянской семьи, не знающий этикета, манер и танцев. Боюсь, что разговорами с людьми, выросшими в достатке своих поместий и знающих свои судьбы наперед, только опозорю как себя, так и тебя. Не боишься осуждения высшего света?       - Словно мне есть дело до их мнения, - фыркнул в недовольстве король. – Открою тебе небольшой секрет. У каждого из них хватает грязных тайн за душой, но обсудить друг друга им только в радость. Советую держаться ближе к семье герцога Дели. Он заработал свой статус самостоятельно еще во времена правления моего отца и до сих пор не растерял человечности, которой обучил и своих детей. Но не приближайся к вдовствующей леди Нельсон. Обглодает как рыбу и выплюнет косточки вместе со сплетнями, которые больше рождаются из ее головы, чем из того, что можно было бы подтвердить на деле.       - А ты неплохо осведомлен, несмотря на нелюбовь к балам, - улыбнулся Феликс, поразившись знаниям монарха.       - Я вырос в этом обществе, так что выбора у меня не было, - равнодушно объяснил Хенджин. – Это рутина, от которой невозможно избавиться, как ни старайся. Но со временем привыкаешь. Однако же, если ты не отвергнешь моего приглашения, то скрасишь мой досуг в этот вечер.       Хенджин, родившийся в королевской семье, едва ли не с первых дней жизни был вынужден бывать на приемах, обучаясь всему, что было необходимо знать при разговорах со знатью, начиная с тем для бесед и заканчивая шагами для вальса и кадрили. В детские годы, когда его сверстники убегали от родителей и терялись в толпе, играя друг с другом, маленькому принцу не позволялось отходить от короля более чем на пять шагов. Чрезмерно проявлять эмоции, к коим относились и улыбки со смехом, так же запрещалось. А в разговорах не увлекаться и держать расстояние, даже если это был игривый мальчишка какого-нибудь графа, рассказывавший о новой диковинной игрушке, подаренной отцом.       С годами Хенджин принял это, как еще одну обязанность своего титула. После коронации во дворце приемов стало проводиться значительно меньше, чем при правлении короля Теодора, который все же не отказывал знати в удовольствии собраться в бальном зале дворца, надев лучшие наряды, танцуя, пока ножки их могли это выдержать, и выпив до той поры, как головы их станут кружиться, подобно слоям юбок дам.       - Боюсь, что мое появление будет неуместно, - стоял на своем Феликс. – Если ты пригласишь меня на танец, то я отдавлю тебе все пальцы. Если представишь меня какой-нибудь особе, запнусь, делая поклон. Постараешься ввести меня в беседу, начну нести дикий бред, не относящийся к теме разговора.       - До бала неделя, и я могу найти время, чтобы обучить тебя танцам. Для того, чтобы не запнуться на поклоне и не сказать лишнего при них, достаточно пары занятий с учителем по этикету, - возразил Хенджин, беря юношу за руку и скрепляя их пальцы вместе. – Но это все не обязательно. Мне не нужен идеальный пример джентльмена из высшего света, рядом с которым будет безопаснее, но куда скучнее. Если они посмеют выказать недовольство моим выбором, то пусть винят лишь себя.       - Кажется, на свет вылезает беспощадный король, которого я увидел в нашу первую встречу, - молвил парнишка, подводя его ладонь к себе и оставляя на ней короткий поцелуй. – Хорошо. Я соглашусь. Найдешь мне учителя, который будет достаточно терпелив и усерден? Я не простой ученик.       - Смею заверить, мой дражайший возлюбленный, что ты в надежных руках, - улыбнулся Хенджин.       - Я итак это чувствую, - откидывая голову на подушку, ответил Феликс, когда король навис над ним, разглядывая черты его лица. – Что такое?       - Уже представляю тебя в нашей традиционной одежде, - сказал он.       - Разве на бал обязательно надевать что-то такое официальное? – поразился юноша.       Зачастую на приемы такого толка не надевали традиционные одежды, обходясь обыкновенными костюмами и платьями, которые встречались в каждой стране, отличаясь лишь небольшими элементами в пошиве, вышивках и самой ткани. Официально же обычно выряжались, когда прием подразумевал под собой события, позволявшие людям предстать пред святыми во время клятв, поклонений или подаяний.       - Я и не говорю про этот бал, - загадочно проговорил Хенджин, оглаживая его нежную щеку. – А про тот, который ознаменует, что наши души теперь едины, а святые станут свидетелями данной клятвы.       - Звучит так, словно ты мне предлагаешь… - не договорил Феликс, увидев во взгляде короля полную уверенность в своих словах. – Так скоро ты говоришь мне, что хочешь предстать пред святыми для клятвы?       - Мы итак нарушили множество правил приличия, находясь до брака в одной постели, - улыбнулся монарх. - Если я представлю тебя высшему свету на вечере, как своего спутника, то хочу быть уверен, что в следующий раз они явятся в наш торжественный зал для иного радостного события. Феликс, - король поднялся с него, усаживаясь на ложе и подводя его за руку к себе, заставляя оказаться напротив. – Знаю, что могу быть скор в суждениях, но, уверен, что и ты сам считаешь нашу встречу и те чувства, что мы питаем друг к другу, судьбой, ниспосланной нам святыми под чуткими взорами дорогих нам людей. И я не смею привязывать тебя к себе, ежели на то нет твоего собственного желания. А мои слова о том, что ты можешь уйти в тот миг, когда этого захочет твоя душа, все так же тверды. Если угроза однажды окажется у твоей двери, я своими руками готов унести тебя из дворца, усадить на коня и отправить в твою страну, где тебе не будет ничего грозить. Помолвка и свадьба дела не долгие, и их можно отложить. Я только хочу знать, согласишься ли ты, когда бы это ни случилось?       Феликс сжал в ладонях руки короля, на пару мгновений умолкнув, словно пытаясь осознать то, что сейчас происходило. Это не предложение в полной мере этого слова. Это обещание друг перед другом, прежде чем они произнесут клятву уже в храме пред святыми. Юноша не подумал бы, что судьба приведет его к этому моменту, от которого сердце в груди стучало столь быстро, что, казалось, начинало причинять боль. Оно рвалось к другому, что таилось в груди Хенджина.       Парнишка освободил одну руку из хватки короля, опустил на его грудь и ощутил тот же темп, что звучал в его собственном. Это радовало, наполняло душу непонятным теплом и искренним счастьем. Однажды Феликс поклялся, что покрытое ледяной коркой позабывшее чувство любви сердце Хенджина забьется чаще, что именно он будет причиной этому. И то обещание, что было дано, исполнилось. Обещание перед королевой Изабеллой донести до ее сына то, что мать желала поведать, Феликс выполнил. Множество тех слов, что были им даны, исполнились за то время, что королевство Джаллу стало ему еще одним домом.       И вот Хенджин, король, перед которым дрожали ранее все его подданные, гадая, кто же станет новой жертвой его жестокого нрава, готов дать обещание сам, если только Феликс позволит этому случиться.       Юноша улыбнулся, едва сдерживая внезапно накатившие слезы и прикрывая глаза ладонью, чтобы оставаться в здравом рассудке. Он отвел ее в сторону, когда мысли встали во что-то упорядоченное и приблизился к королю, сцепляя их губы в поцелуе, нежном, трепетном, полном любви. Отстранившись от Хенджина, он уткнулся своим лбом в его и, заглянув в омут темных глаз напротив, кивнул.       - Коль намерения твои чисты, а чувства так же сильны, как мои собственные, то я не смею отказывать. Верно, Ваше Величество? – едва не сорвавшимся на смех счастья голосом дал ответ Феликс.       - Из твоих уст я готов принять любое решение, - запуская пальцы в его волосы и мягко касаясь подушечками кожи, молвил король. – Но я готов сойти с ума от счастья, что оно оказалось именно таким.       Их души переплелись воедино многим раньше того дня, когда произошел их первый поцелуй. И даже ранее, чем Феликс явился в Джаллу. Судьба ведает свои пути для верного исхода. В их же истории иного и быть не могло. Но едва ли это был исход. Скорее, лишь начало тернистого пути, который они решили преодолеть, держась рука об руку.