Мир Пламени: Пламя Последствий

Первая неделя нового учебного года проходила спокойно, пусть и началась весьма необычно. Нет, в школе всё как всегда: шум-гам-суета, все рады друг друга видеть после каникул; учителя, пытающиеся вернуть рабочий настрой куче взбудораженных подростков, сейчас как никогда мало походящих на прилежный дисциплинированный класс… Необычность крылась в другом месте, а именно – в новостях. Все каналы и сайты посчитали своим долгом передать одно весьма примечательное сообщение, пришедшее этой ночью в полицию. «Все сознают единожды. Мы отказываемся с тобой бодаться. Очень извиняемся. Лидер ушедших наёмников», – так дословно выразились, очевидно, те наёмники, которым удалось уйти в тот раз. Полиция поработала на славу, многие и многие оказались в распоряжении сил правопорядка, но этой группе удалось уйти в полном составе. И вот они извинились и, похоже, отказались выполнять заказ. Причём не просто так, а с предупреждением остальным наёмникам. При чтении короткого послания взгляд сразу цеплялся за странное второе слово: «сознают». «Осознают» звучало бы лучше, тем более сейчас мало кто так говорит. Странность привлекает внимание, а вчитавшись тщательнее – начинаешь видеть остальное скрытое. Простенький шифр, даже шифром-то не назвать: если убрать предлог «с» и сделать допущение, что «й» заменили на «и» для удобства, из первых букв каждого слова получается: ещё одно послание: «Всем отбой». Вероятно, предназначенное остальным наёмникам. Предупреждение? Призыв отказаться? Что поняли эти люди, раз постарались предостеречь остальных? Предостеречь от чего? Кто они, этот отряд, лидера которого зовут Лун? Или последняя фраза не входила в шифр? Но всё же, кто они, раз что-то велят остальным? Надо ещё глянуть сколько из оставшихся в городе наёмничьих отрядов их послушаются, и только тогда делать выводы. Но сам факт предупреждения… причины неизвестны. Шифр прост, видимо, чтобы все поняли. Неспособные увидеть странность и додуматься до сути, никогда не станут теми, кто принимает решения в отряде. А там… умный поймёт, осторожный прислушается. Вот бы они все разбежались! После таких публичных извинений этот отряд точно больше не станет участвовать в охоте за головой вора-фантома – уже легче. Минус одна группировка наёмников – умная, умелая, хорошо обученная и изобретательная группировка с незаурядным командиром – минус одна потенциальная опасность, способная доставить множество проблем в будущем. Раз их лидер считает, что к его словам кто-то прислушается, своей репутацией он дорожит; значит, не будет ею рисковать, говоря одно, а делая другое. Но расслабляться всё равно рано: одним отрядом больше, одним меньше – всё равно остаётся ещё порядком. Всё же интересно, почему эти отказались. Может, как-то определили, что вор-фантом им не по зубам? Может, у их командира такая хорошая чуйка? Или узнали что-то из того сообщения, адресованного полиции для огласки, чтобы успокоить фанатов Кида и прочих заинтересованных? Казалось бы – какая разница? Живи и радуйся! Ан нет, любопытство грызло. Интуиция твердила, что одна особа должна об этом знать, да и логика утверждала то же самое. И, улучив момент – хитрая ведьма как специально пропадала куда-то на переменах, хоть и пришла в первый день занятий – Кайто пристал к ней с соответствующим вопросом: – Акако, ты случайно не знаешь, чего это наёмники извинились и всё остальное? – делано незаинтересованным тоном, как бы невзначай. Удобно говорить с тем, кто знает будущее, можно ничего не объяснять. – Конечно, знаю. – лукаво улыбнулась та. Вот, что и требовалось доказать. Иначе и быть не может. – Яд-то очень сложный, многокомпонентный. Не «дизайнерский», с таким же уникальным противоядием, просто сложный. Делать антидот от такого сложно и долго, даже если знаешь состав, а его ещё определить правильно нужно, что само по себе та ещё задачка… Создавать долго, но можно достать готовый. За сутки с небольшим… – многозначительно усмехнулась. А и верно, именно это время увидели те наёмники, когда Кид прислал своё сообщение, что в порядке. И сделали выводы. Акако продолжала говорить: – Нужны либо очень большие деньги, либо очень хорошие связи. Ключевое слово: «очень». Готовым оно хранится в немногих местах. Умные люди решили не связываться. Вон, даже извинились. И предупредили остальных, насколько смогли. Самоустранились, чтобы не получить себе проблем. Раз такой человек как Кид – с теми деньгами и связями, которые они представили – до сих пор не разделался с охотниками за своей головой тем или иным способом, значит так для чего-то надо. Какие-то большие игры с не менее крупными ставками. Или личные разборки, в которые тем более не следует лезть посторонним. Людям со стороны, как они – чтобы с ними не разобрались те или другие за то, что помешали чему-то, о чём не имели ни малейшего понятия. Вот и всё. Они же не знают обо мне и моих способностях, поставленных на службу Киду. – заговорщицкая усмешка. – И что «Полный Антидот», зелье против всех ядов немагического происхождения, ведьмы учатся варить в числе первых. – хихикнула, явно вспомнив что-то забавное из своей далёкой молодости. – Нам приходится много работать с опасными веществами, без такого зелья --никуда, это необходимость, а не прихоть… На то, чтобы адаптировать «Полный Антидот» под ваш вид, у меня ушло порядком времени, но, раз успешно справившись, теперь просто пользуюсь готовым рецептом. – А можно мне ещё таких антидотов? И тех и других. – спросить ведь можно. Хранить у себя хоть по паре штук для людей и для сородичей… просто на всякий случай. Такая удобная штука, просто грех не воспользоваться! – Нет. – с лёгкой улыбкой и не меняя доброжелательного выражения лица ответила ведьма. – Всем они хороши, только хранятся недолго. И вообще мне стоило бы обидеться. Неужели думаешь, я не предупрежу, если тебе или твоим близким будет грозить опасность? – Так бы сразу и сказала, что не хранятся. – ответил только на первую часть, вторую не удостоив даже упоминания. Зачем, если она знает, чем закончится этот разговор, как знает и то, что в ней не сомневаются? Так, выяснив беспокоящую деталь, Кайто с головой погрузился в учёбу. Как и весь класс. Не то, чтобы было прямо вот очень трудно, но повышение сложности относительно прошлого года бросалось в глаза. Тогда всем ученикам делали значительные послабления. Так уж устроены люди, что «болеют» в свой период обретения, это просто год такой. Дальше – выпуск и за этот учебный год необходимо наверстать всё, что недодали в прошлом. Поэтому задавали много. Действительно много. Настолько, что свободного времени стало на порядок меньше – и это у него! Что творится с людьми – страшно представить. Наверное, вообще не отдыхают. И это начало года! Не зря говорится: «В одном месте прибыло, в другом – убыло», так и кошмар навалившейся учёбы компенсировался другими положительными моментами. К примеру, вторая суть перестала так жёстко давить, требуя признания предначертанной. Осознание, полученное в воскресенье, подарило облегчение больше чем в одном смысле. Нет, инстинкты остались, но теперь они просто напоминали: это перестало быть жёстким приказом и едва-едва сдерживаемым порывом. Но парень не обольщался, точно зная, что это послабление – явление временное и вскоре всё станет как прежде. Или даже хуже. Медлить с признанием больше нельзя. «На этой неделе», – пообещал себе. Именно столько продлиться «послабление», как утверждала интуиция, а своему чутью он доверял. Стал думать, как бы так всё устроить… Но, конечно, не только из учёбы и этих мыслей состояли его дни. Ещё из наблюдений. Детектив с ведьмой стали на порядок более дружелюбны друг к другу. И это радовало. О чём бы они там не говорили без него, но явно договорились. Всё идёт хорошо, раз уже начали общаться в школе: пусть немного, зато вполне по-дружески. Вот и отлично. Интересно, что Акако рассказала о себе? Ничего «углублённого», судя по тому, что Сагуру не подходил с квадратными глазами и вопросами, начинающимися с: «А ты знал, что она?!.». Отношение к ведьме в классе вообще переменилось – те посиделки с гаданием, практически девичник, устроенный ею для женской половины класса, не прошёл даром. Заноза тоже радовал новостями. Нет, что новый темп учёбы для него нестрашен и так очевидно, да и новости не совсем его… Короче, Ватсону разрешили облетать весь район. Снова приходили те, из комиссии, опять что-то обсуждали друг с другом, опрашивали соседей и каких-то неприметных типов – видимо, пресловутых тайных наблюдателей. Потом ещё немного поговорили между собой и в итоге вынесли вердикт о разрешении соколу летать над районом. Ввиду чего Сагуру резко понадобилось много жёлтых тряпочек и свободных рук – район по периметру оцепить – это далеко не то же самое, что забор собственного дома. Сначала они собирались заняться этим вдвоём, но пришлось посвятить и заинтересовавшуюся Аоко, а та привлекла ещё нескольких своих подружек; те – своих… Потом всезнающая Акако подошла– и тоже не одна… Короче, по итогу обвешивали границы района жёлтыми тряпочками всем классом. Всплыли организационные вопросы, куда ж без них? Пришлось разбираться… Народ сгонял по домам за ненужным жёлтым тряпьём, а Сагуру отправился за «виновником торжества»: нужно же показать ради чего, вернее – кого, они стараются. Ватсон всем понравился. Кто-то поначалу побаивался, но, когда птица спокойно перешла с хозяина на руку Кайто – народ расслабился. Убедились, что не клюнут, потом и Аоко рассказала, что птиц умный и вообще хороший, в довершение детектив предложил всем желающим погладить… Не сказать, чтобы соколу нравилось такое повышенное внимание к своей персоне, но он терпел и сидел смирно, позволяя себя гладить всем кому не лень. И даже те, кто поначалу боялся большого пернатого, в итоге прониклись к нему симпатией. «Если увидите его летающим над нашим районом – можете позвать, он прилетит или отзовётся, если захочет», – так закончил Сагуру этот вечер. Благодаря тому, что все помогали, закончили на закате. И за один день, а не больше, как они планировали сами. Так закончился этот день и неожиданное «мероприятие» –сбором на небольшой площади, где все налюбовались – а самые смелые ещё и пощупали – на Ватсона, после чего отправились по домам. Сокол заклекотал и взмыл ввысь, радуясь полученной свободе. Конечно, не всё прошло радужно, случались и неприятности: нескольким полицейским пришлось показывать бумагу, выданную комиссией, доказывая право развешивать жёлтые ленточки и клочки. А то стражей порядка вызывали бдительные граждане, опасаясь, что толпа подростков занимается не пойми чем в общественных местах. Раз показали, второй… больше не пришлось. Видимо, кто-то передал всем остальным, чтобы не реагировали на подобные обращения и успокоили «самых бдительных», вроде бабушек на лавочках… В середине рабочей недели ждал ещё один приятный сюрприз. По сведениям полиции, которые, как всегда, раздобыл Сагуру, держащий руку на пульсе дела Кида, вслед за извинившимся отрядом и другие наёмники стали разъезжаться из города. Очевидно, тот человек уважаем и значим, раз к его предупреждению прислушалось столько народу… Но не все. Конечно, не все. Оставалась ещё примерно треть горячих голов, жадных до наживы и считающих Кида лёгкой добычей. Но и так – отличные новости! Ближе к концу недели, довелось задуматься об эмоциях. Началось всё со слов друга о том, что он, Кайто, стал поживее с их самой первой встречи. Сказал и сказал, забылось… а потом вспомнилось, когда он снова разбирал свой испуг от всего-то простой царапины на предплечье, полученной на предыдущем представлении Кида. Может ли столь сильная, чуть не затмевающая разум, эмоция быть следствием того, что детектив назвал «стал поживее»? Как следует поразмыслив, пришёл к выводу, что нет, не может. Это другое. Заноза абсолютно прав – наверняка снова восприняв информацию своей чувствительностью, но привычно приписав другим органам чувств – он стал чувствовать сильнее. Больше, полнее; иначе, наконец. Это ощущалось лучше, чем прежде. Правильнее. Если вспомнить себя до встречи с товарищем – как небо и земля. Жизнь будто заиграла новыми красками… а углубившись в это ощущение, получил ещё одно откровение от своей сущности – так у них всех. Люди типа Сагуру, «с предрасположенностью», как сам их называл, необходимы обладателям второго облика для вот такого полного восприятия эмоций. Друг, вернее его… предрасположенность, так сказать, оказался той самой недостающей деталью паззла, без которой картинка оставалась неполной, что ты не делай. Необходимая, но прежде отсутствовавшая деталь… как оказалось, обязательная для обладателя второго облика. Неудивительно, что с его появлением, с того момента, как тот «встал на своё место» всё стало иначе. Не острее и хуже, как можно было бы подумать, скажи кто заранее, просто по-другому. Полнее. Насыщеннее. Совершеннее. Правильнее. Причём не только полнота чувств, изменилось и ещё одно. Вспомнилось как поначалу соприкосновение их пламени и «подключение» к чувствам детектива походило на удар, позже перестав ощущаться вовсе. Судя по тому, как на то же самое отреагировала родительница – это неприятно, а то и больно не только с человеком, но и с сородичем. Ей – тогда как сам не ощутил ничего отрицательного. Получается, это было вовсе не привыкание, а… как бы назвать… выправление до нормального состояния. Так, как оно должно было быть изначально. Мать – а значит и остальные сородичи в загадочном поселении – понятия не имела ни о чём подобном. Выходит, эти знания забыты. Вместе с контактами с «большим миром» отсутствовали и контакты с необходимыми людьми с предрасположенностью… Сколько поколений его сородичи лишены этого? Страшно подумать. Но всё же невозможно не восхититься, какой у них всё-таки устойчивый геном! Возможность этого оставалась всё время «лишения». Ждала… И дождалась. И теперь, получается, только он один знает… Первый порыв – вернуть это необходимое сородичам, прошёл быстро. Неизвестно ещё как воспримут подобные нововведения, да ещё и от чужака. Да и где они, если на то пошло. Потом что-то отвлекло и те мысли «убрались» в дальний угол сознания – всё равно сейчас не время думать о подобном – но желание узнать, а в идеале ещё и повидаться с живущими закрыто сородичами осталось. Тем более, где-то там же, «в уголках», обитала мысль о людях с предрасположенностью, «магнитящихся» на зрелище пламени Кида. Они необходимы друг другу. Однажды всё же придётся этим заняться. Просто не сейчас. Под конец учебной недели Кайто наконец определился с формой признания Аоко. Один за другим отбрасывал все слишком сложные и вычурные варианты, которые приходили в голову, пока не остался один, самый простой. Чтобы признаться… нужно просто взять и признаться. Даже досадовал, что вёл себя как влюблённый пацан, боящийся отказа. Предначертанные начинают видеть друг в друге свою пару практически сразу после пламенного подтверждения, так что об отказе и речи не идёт… Решил не привлекать Сагуру, сам, всё сам, как в старые времена, когда никакого друга-напарника-соучастника ещё и в планах не было. Подготовился и… – Аоко-сан, можно тебя на минуточку? – можно сказать подловил. Выбранный закоулок отличался безлюдностью и отличным эхо, идущая из школы девушка даже не поняла откуда идёт звук. Завертела головой, но не испугалась, хорошая всё же была идея смешать звучание своего собственного голоса с голосом Кида. Подсознание не восприняло как угрозу. А ведь могло бы. Безлюдное место, переулок и мужской голос, зовущий молоденькую девушку по имени – та ещё картина. – Ну зачем так официально? – хихикнула на такое взрослое обращение Аоко. Вот, работает. А неприметные зеркальца позволяют увидеть, как она оглядывается в поисках хозяина голоса, окликнувшего её. – Я в переулке. – уже совсем кидовское звучание, но та без тени сомнения сворачивает куда указано. – Это ты?!. – удивляется, увидев кто её звал. Белоснежный костюм, плащ, цилиндр, монокль – вся атрибутика вора-фантома на месте, так его ни с кем не перепутать. Вроде бы на лице ничего плохого, но медлить не стоит: – Спасибо, что пришла, Аоко-сан. – слегка поклонился, не отступая от великосветских манер. – У меня к тебе дело. – Я… да… – неожиданно оробела, оказавшись наедине с легендарным Кидом. Всё видно по лицу. – Ты… Что-то папе передать? – испытала зримое облегчение, посчитав, что догадалась о причинах встречи. – С этим я и сам прекрасно справляюсь. – отмахнулся. – Моё дело касается именно тебя. – И какое же это дело? – чуть осмелела, поняв, что вор-фантом, в сущности, такой же человек, как и все. И вполне нормальный человек, вежливый, обходительный… это тоже легко читалось по ней. – Позволь я покажу, а ты потом подумаешь над увиденным? – полувопросительно. Вот сейчас будет самый тонкий момент. Если она хоть немного верит в то, что о нём говорят… Если сможет доверится… – Хорошо… – негромкое осторожное согласие. Девушка не спешит приближаться, так и стоит у самого входа в переулок. Мысленно одобряя подобные предосторожности относительно незнакомого человека, Кайто медленно шагнул навстречу сам. На него смотрели с опаской, но на помощь не звали и пока не убегали. Оставив между собой и любимой пару шагов, остановился и протянул руку, воплотив тонкий-тонкий слой собственного пламени поверх перчатки. Этого она не ожидала, по глазам видно. Это жест – жест приглашения, так кавалеры зазывали дам на танец пару веков назад; она должна это знать. Как и о том, что положено сделать даме. Всё, это всё, теперь только ждать. Так и застыл, не меняя позы и ожидая её решения. На лице девушки отражалось колебание. С одной стороны – пламя, способное плавить стекло и асфальт, с другой – репутация: «Кид не причинит вреда». С огромным сомнением и толикой ожидания боли на лице она протянула свою руку навстречу. От стараний сдержать вспыхнувший неожиданно остро инстинкт защитить свою пару от того, чего она боится, Кайто буквально закаменел. Благо, со стороны не видно. Нельзя показать, как потряхивает от внутренней борьбы и предвкушения! И схватить за руку, наконец произведя пламенное подтверждение – тоже!.. Пусть и очень хочется. Осталось выдержать совсем немного, она уже почти коснулась!.. Нет, отдёрнула руку. И только ценой огромного волевого усилия его собственная осталась на месте. Держаться! Даже если ликование от того, что её пальчики снова приближаются к его пламени, достигает невообразимых размеров. Даже если каждая мышца в теле натянута как струна и только разум сдерживает желание наконец коснуться кожи любимой своим огнём. Даже если затаил дыхание неизвестно когда и лёгкие уже начинают судорожно сокращаться от нехватки воздуха. Стоять! Держаться! И держать лицо! Выглядеть невозмутимым и спокойным, когда истинное состояние максимально далеко от требуемого – нелегко. Ещё сложнее никак не выдать пережитого в тот миг, когда девичьи пальчики самыми кончиками дотрагиваются до пламени. Это не удар под дых, не взрыв и даже не вспышка. Это похоже на свет, исходящий откуда-то изнутри, озаряющий, затапливающий всё твоё существо, дарящий блаженство и радость. Лёгкость, невесомость, прилив сил… и какую-то искорку сумасшествия. Иначе почему захотелось сгрести любимую в охапку и унести далеко-далеко? Незабываемое, неописуемое ощущение! Остро-сладкое, нежное, приятное, а ещё сильное. Погрузившись в собственные переживания, вернулся к действительности только с новым прикосновением девушки. Теперь уже не только огонь, но и ладонь чувствовала её хрупкие пальчики. Вложила руку. Да, тот самый жест, который являлся согласием на танец. Усилием воли уняв дрожь огненного ореола – хорошо, что Аоко слишком ошеломлена открывшимся, чтобы прочесть в этих метаниях силы подлинные чувства её владельца, его смятение и ликование – улыбнулся и продолжил на неё смотреть. Любоваться. Теперь уже точно можно. Блаженством, разливающимся по телу и объявшем душу, хотелось наслаждаться с закрытыми глазами, но он ни на что не променял бы возможность видеть лицо любимой, когда она осознавала, что это всё значит. Никакого негатива. Удивление – хорошее удивление – доля радости, ещё немного неверия, которого становится всё меньше, чем дольше они так стоят… Стоять бы так вечность… Но да, пора прекращать. Блаженством, которое подарило прикосновение предначертанной к его силе, он ещё успеет насладиться. Целая жизнь впереди. А сейчас нужно хоть что-то сказать. И отлипнуть друг от друга, а то тело, будто живя собственной жизнью, уже седлало шаг ближе, ещё миг – и обнимет. Бесспорно, хотелось. Но не сейчас. Девушка и так в шоке от всего произошедшего. Нужно дать время. И Кайто отпустил и отступил, перед этим легонько сжав ладошку любимой, всей кожей и всей своей сутью впитывая небывалые ощущения, в бесконечное количество раз лучше того, что он получал, гладя огнём ручку её спящей. Кстати, та же самая рука. Судьба, что ли? Пресекая все мысленные попытки найти предлог продлить касание, крутнул девушку как в танце и тут же отпустил. Отошёл на несколько шагов, чтобы не испытывать на прочность собственную силу воли и так измотанную сегодня борьбой с порывами. Она моргнула раз, другой – видимо отходя от пережитого; кто знает что испытывают беспламенные во время пламенного подтверждения? – и взглянула уже осмысленно. Но затуманенный взгляд и разрумянившиеся щёчки навсегда останутся в памяти. Запечатлены как на фото и помещены к остальным особенно ценным воспоминаниям. – Значит, ты… вернее, мы… – с изрядной долей потрясения вглядывалась в тень под полями цилиндра Аоко. – Хотел красиво, но в тот раз не получилось. Да и не хочу, чтобы на тебя охотились. – так должно быть понятно. – Тебя ранили… – мелькнуло беспокойство в её взгляде. – Я уже в порядке, как и написал. – торопливо заверил. Такая забота была очень приятна, а ещё смущала. – До встречи, моя прекрасная драгоценность! – сказать и исчезнуть, оставив девушку одну в переулке, откуда чисто физически никуда не деться. Вдобавок ко всему ещё и удивить трюком, пусть подумает, как Кид это сделал! Невероятная лёгкость тела и ума толкала на глупости, но Кайто успешно сдержался, просто уйдя в заранее подготовленное место. Без тех кульбитов, которые нарисовало воодушевлённое воображение. И уже там ещё раз всё обдумал, пока тело привычно переодевалось без участия разума. Но какое же потрясающее чувство! Чем-то даже похоже на опьянение. Но главное – он сделал! Наконец-то сделал это! Выполнил требование своей сущности и теперь не мог нарадоваться тишине и покою, наступившим в душе. Всё внутри него было довольно. Специально выбрав для признания последний день рабочей недели – чтобы субботу можно было провести вместе – вечером сидел дома у соседей. Ну не удержался! Любовался тем, какая Аоко задумчивая и с периодически возникающей на её губах нежной улыбкой – тоже. Иногда девушка чему-то чуть удивлялась, потом качала головой и возвращалась к своему занятию. А порой поглаживала тыльную сторону ладони, которой коснулось пламя предначертанного. А эти мечтательный взгляды в пространство? Всё это парень мог наблюдать под простым предлогом: «Давай делать уроки вместе и, если что, помогать друг другу». Судя по взгляду – не убедил, но отказывать она не стала. Действительно давно не проводили время вместе. То ли ещё будет!