Мир Пламени: Пламя Последствий

утром.   Промытая спустя десять минут после получения царапина не выглядела свежим повреждением. Угадать в следах на запястье проколы от соколиных когтей было возможно только при наличии определённого опыта или хорошего воображения. Да и в месте они были таком, что рукав прикрывал. Ещё раз похвалив себя за заранее закатанную ткань, Кайто не стал бинтовать ранки. Просто опустил рукав и убедился, что сбоку не видно. Повреждение не доставляло дискомфорта и быстро забылось. Что сейчас стоило сделать, так это пойти в библиотеку и прочесть те интригующие книги, присмотренные утром. И снова сделать это не удалось ввиду обстоятельств непреодолимой силы – в прошлый раз тоже не успел даже начать читать взятый томик. Теперь же к нему подсела Хакуба-сан. Судя по виду – не ради того, чтобы просто составить компанию гостю сына. Просто так люди не усаживаются напротив и не одаривают такими пытливыми взглядами, будто у них назрел вопрос, который просто не может ждать. Поэтому парень не притронулся к собранной на журнальном столике стопке книг – собрал всё интересующее, собираясь пробежаться беглым взглядом и продолжить читать уже только действительно интересное. За завершением «сбора» его и застала хозяйка имения. Расселись, посмотрели друг на друга. Вопросительный взгляд, жест, предлагающий начать – и женщина заговаривает о странных вещах. Наверняка, откладывала этот разговор до того момента как будет уверена, что её сын не войдёт невовремя. – Кайто, прости, можно нескромный вопрос? – заранее извинилась; о чём может пойти речь после такого вступления? Впрочем, он догадывался. – Пойми мой интерес, я его мать и ничего подобного не случалось, он никого не звал другом и тем более не приглашал домой… в каких вы отношениях? Кем являетесь друг другу? – ну вот, угадал. Конечно, ей интересно, а тут такая возможность, сын, который возмутился бы подобными вопросами, спит… – Пойми меня, я – мать, а Сагуру весьма хладнокровный человек, наверное, это моё наследство, в смысле, по моей линии… – тряхнула головой, возвращая мысли к обсуждаемой теме. – Прежде он не проявлял заинтересованности в ком-то, тем более такой. Кто вы друг другу? – Как он и сказал, мы друзья. – усмехнулся Кайто и решил ответить откровенностью на откровенность: – Хотя это определение я вчера услышал от него впервые, так что не только вы, Хакуба-сан, удивились… Но, думаю, слово правильное. У нас сложные и даже нам самим не всегда понятные отношения, но ничего предосудительного, уверяю вас. Определение друзей к нам вполне применимо. Вам не о чем беспокоиться, я не окажу на него никакого отрицательного влияния и не причиню вреда, наоборот, постараюсь защитить в случае опасности. – Кайто, ты… – затруднялась с определением. – Сейчас кажусь старше, чем выгляжу? – на это женщина лишь кивнула, явно более точное описание, чем приходившие ей на ум. – Видите ли, я не совсем обычный человек, это у нас семейное. Мама была такой же «продуманной» в мои годы. Можете называть это ментальным возрастом. Просто знайте, что ваш сын мне очень дорог. У меня никогда не было такого друга. – Я верю тебе, Кайто. Что не желаешь Сагуру зла и не втираешься в доверие по каким-то иным причинам. Как бы я не относилась к этой птице, чего-то у неё не отнять. Того, что он действительно умный и великолепный охотник, а ещё умеет чуять людей. К тебе он сел на руку, чего не было ни с кем, хотя Сагуру никому и не предлагал… Я видела из окна. – пояснила. – Значит ты определённо хороший человек. Поблагодарив за такую оценку себя, парень вернулся к стопке книг. Больше вопросов не возникало, Хакуба-сан тоже взяла себе книжку с полки и они мирно читали в обществе друг друга. А когда больше половины книг из стопки отсеялись как не стоящие внимания, а он так и не нашёл ничего интересного для себя, чтобы скоротать время, женщина усмехнулась и с многозначительным видом подала ему тонкую книжицу. Приняв, ожидал чего-то… ну, что бы это ни было, собирался прочесть всё, чтобы не обижать мать товарища, но оказалось на удивление интересно. Вот прямо затягивало. С виду просто сказки, но в них крылся такой глубокий смысл, что дочитав, он жадным взглядом впился в посоветовавшую, ожидая ещё чего-то подобного. «Извини, такого больше нет», – с улыбкой, но извиняющимся тоном отозвалась та, «Сагуру одно время зачитывался этой штукой, обсудите потом», – кивнула на книжицу, все ещё находящуюся в его руках. Благодарно кивнув, Кайто снова взялся за свою стопку. И даже нашёл для себя один интересный текст. Интересный настолько, что прошедшее время совершенно не отмечается в памяти. Кажется, кто-то приносил перекус, они с родительницей товарища что-то ели и пили. Кажется, та посмеивалась над его увлечённостью, сравнивая со своим сыном, точно так же в своё время «пропадавшем в книгах»… Очнуться заставляет знакомый звук. Разум невольно реагирует на крик сокола. Где-то снаружи – Кайто смотрит в окно, но птицы не видно. Зато напротив морщится Хакуба-сан, некоторую долю неприязни в выражении её лица видно совершенно отчётливо, пусть доля эта небольшая и смиренная. Она уже давно смирилась с тем, что это существо стало частью жизни её сына, а значит и её собственной… просто не любит его. Интересно, почему? Может, доведётся узнать. – Пойду я, наверное. – поднялась женщина. Поставила книгу, которую читала, обратно на полку и уже развернулась к выходу, как в коридоре раздались голоса, вернее один голос и один клёкот: – Он обещал нам показать, правда, Ватсон? – сокол отвечал курлыканьем. Вздохнув, Хакуба-сан посторонилась и встала у дверей так, чтобы пропустить сына, который вот-вот должен был войти. – А Ватсон тебя высмотрел! – обрадовано заявил товарищ, входя и сразу видя только его. – Он же сокол. Хотя рассмотреть кого-то в помещении с улицы… Кто-то здесь очень зоркий, да, птичка? – возмущённый клёкот был ему ответом. Не нравится, что зовут птичкой. И почему это кажется таким милым? – Да, да, ты большой и страшный, грозный хищник. – птиц приосанился. Теперь ему всё нравилось. – Хакуба-сан, спасибо за приятную компанию. – обратился к женщине, в этот самый миг пытавшейся незаметно выскользнуть в двери. – Да что ты, Кайто… – неловко отговаривалась та. – Мы ведь просто читали, сидя рядом. – За это и благодарю. Есть люди, рядом с которыми совершенно невозможно читать. Замечательно, что вы не из таких. – так, помог женщине выкрутиться, она явно не хотела, чтобы сын знал об их разговоре. Кайто не собирался распространяться, прекрасно понимая беспокойство матери за своего ребёнка и его круг общения. Люди же, а не обладатели второго облика, которые с детства все из себя такие сознательные и предусмотрительные. Детектив не стал акцентировать внимание на этом моменте, лишь кивнул матери, та кивнула в ответ и пригласила их на ужин, который будет уже скоро. – Показывай, мы с Ватсоном все во внимании. – вернулся к интересующей их обоих теме заноза. – Смотрите сколько хотите. – с этими словами Кайто задрал рукав, демонстрируя поджившие ранки. Подставленное предплечье внимательно рассмотрели в две пары глаз, птица даже издала странный звук, похожий на недоверчивое ворчание. Но всё было именно так, на коже бледнели хорошо поджившие шрамики, по виду полученные с неделю назад. – Убедились? – оба покивали. Вот и отлично. – А что от тебя хотела моя мама? – посчитав, что комментировать тут нечего, товарищ затронул этот вопрос. Глупо было считать, что не спросит, тот проницателен и наверняка хорошо знает свою родительницу. – Хотела узнать меня поближе. С кем, мол, связался её сын. – в этом не было такой уж тайны, но и вот так запросто раскрыть то, о чём они говорили казалось неправильным. Если товарищ станет расспрашивать тогда возможно… Но тому хватило и прозвучавшего, а также услышанных чувств. Кивок – и всё на этом. – А ещё она предложила мне прочесть это. – указал на ту тоненькую книжку с «глубокими» сказками. – Сказала, ты тоже читал… Какое-то время они провели за обсуждением вынесенного из этого литературного произведения – воистину, сколько людей – столько и мнений, заноза порой видел совершенно другие вещи на месте увиденных им самим, отчего обсуждение стало действительно интересным – а когда наговорились, то заметили, что сидящий на подлокотнике Ватсон выглядит каким-то вялым. Его хозяин тут же сообразил в чём дело и извинился перед питомцем, что совсем забыл о том, что он – дневная птица. За окном начинало темнеть – и когда успело пройти столько времени? – и всё «дневные» животные укладывались спать. Заявив, что он скоро, только отнесёт любимца на его место, Сагуру ушёл. Догадываясь, что тот зайдёт за ним, чтобы проводить в столовую, Кайто воспользовался этим временем чтобы разложить книги по местам, откуда их брал. Ту, которую начал всерьёз читать, оставил на журнальном столике, не решившись утащить к себе в комнату. Вдруг тут так не принято? Вдобавок внимательно оглядел обложку, чтобы потом найти, если кто-то – например, слуги – положит томик на место или поставят на другую полку. Потом товарищ действительно за ним зашёл – догадка была верна – и они вместе отправились в столовую. Оказалось, что это совсем другое помещение, не то, куда привели самого Кайто ещё затемно, когда только начинало светать. Очевидно, то была именно кухня. Можно ли считать это выражением неуважения? Ой, да какая разница! Что не понравился дворецкому парень понимал и так. И ему было глубоко безразлично мнение этого человека, оттого и в чувствах не появилось ничего способного встревожить. Ужин проходил в тишине, что несказанно радовало. Великосветская беседа за столом – ещё один навык, которым Кайто не обладал. Знать бы заранее, что пригодится! Хотя, мог и догадаться, справки навести в конце концов. Предполагал же, что возможным пунктом их назначения станет вторая родина детектива, так нет. Понадеялся на «авось пронесёт» и что тот скажет, если что-то будет нужно. Или как-то поможет, выручит… Тот и помогал. Поглядывая в его сторону, брался за разные столовые приборы – которых опять было неприличное количество – и таким образом на собственном примере быстро объяснил, что чем едят. По своему обыкновению заботлив, только чуть забегал вперёд, что могло вызвать подозрения. Но, кажется, никто не заметил, что товарищ передал ему соус до того, как прозвучала просьба. Взгляда и мысли: «Добавить бы остринки», отразившейся в чувствах тому оказалось достаточно, чтобы всё понять и протянуть нужное. После благодарного кивка – может, у них так принято, ни одного лишнего слова за столом? – трапеза продолжилась своим чередом. Но вот наконец доели. Десерт с неизменным чаем местная аристократия изволила принимать в гостиной. Что примечательно – в той, в которой они вчера знакомились с хозяйкой дома. Не в той, богато обставленной, для гостей, а этой, можно сказать домашней. «Ближний круг», так это, кажется, называлось? – И всё же, как хорошо, что вы его забираете, мальчики! – вдруг ни с того ни с сего заговорила о птице женщина. Больше никого они забирать не планировали, да и по тону понятно. Все успели рассесться по удобным, в меру мягким диванчикам, она снова самолично разлила чай по чашкам и сказала то, что сказала. – Не думаю, что он доставлял тебе так уж много хлопот. – со сдерживаемым недовольством отозвался товарищ. – Поначалу – очень даже! – не согласилась та. – До твоего отъезда я с ним не контактировала особо и воспринимала твои слова про ум этой птицы… признаться, весьма скептически. – она усмехнулась, явно вспоминая те самые первые деньки. – А он за три раза запомнил время кормления и возмущался если опаздывали. Высказывал своё недовольство, причём не слугам, а мне лично! Находил меня, стучался в окно или садился рядом и, вот честно, ругался. Понимает, значит? – Конечно, понимает. – покивал довольный итогом детектив. – А что было, когда я сказала ему что-то вроде: «Смотри не упускай свою добычу, чтобы по территории не бегала и мне соседи не жаловались»?! Это пернатое отлавливало выпущенную для него дичь и притаскивало мне под окна, чтобы демонстративно рвать, с воплями, кровью и летящими во все стороны кусками мяса… Спасибо, что не живую потрошил! – И что ты сделала? – вопросил Сагуру. Очевидно, он тоже слышит эту историю впервые. – То блюдо, которого раньше не было?.. – Блюдо там появилось примерно в то же время. – кивнула женщина. – Но уже потом. Сначала… сначала мне пришлось извиняться перед твоей птицей. Она ни в какую не соглашалась прекратить, пока я этого не сделаю. Бессовестная у тебя зверюга, сын. – Ты ведь его оскорбила, мам. – попытался пояснить тот. Прочно стоял на стороне своего питомца и отстаивая его точку зрения. – Только мне интересно, что дальше было? – мягко вклинился в едва не начавшуюся перепалку Кайто. Видел это по лицам. Очевидно, на этой почве мать с сыном спорили постоянно. А он сам, по всей видимости, уже не являлся посторонним и «сдерживающим фактором» для семейных разборок. Но вечер портить не хотелось, потому и вмешался. – Я признала, что он – превосходный охотник и пообещала больше не сомневаться в том, что свою добычу он всегда настигнет. Просила больше не шокировать меня и прислугу такими зрелищами… он перестал. Только кости приносил и исправно складывал неподалёку от чёрного хода, в доказательство. Вот тогда там и появилось блюдо, чтобы складывал останки своей добычи туда. Или ел сразу там, он иногда так делает. – ворчливо отозвалась женщина, но уже без той готовности вступить в спор, которая читалась на её лице минутой ранее. Выдохнув, она разом стала выглядеть менее воинственно. – Вот такой случай. И, к твоему сведению, мелких происшествий было на порядок больше. Сам понимаешь, любви к твоей птице мне это не добавило… – косой взгляд и товарищ набирает воздух для ответа. Выглядит так, что ничего хорошего явно не прозвучит. Да, это явно старая и сложная тема. А значит нужно переключить разговор на что-то… попроще: – Да, всё хотел спросить, Хакуба-сан, почему вы так не любите Ватсона? Сагуру рассказывал, что это началось с самого начала, ещё когда он был птенцом. – например, на это. Прошлое прошло, оно останется неизменным, что ты не делай и не говори, тут разногласий должно быть поменьше. – Это долгая история. – вздохнула та, но по виду пары любопытных глаз напротив поняла, что рассказать всё же придётся. Вздохнула снова и кивнула, подтверждая готовность рассказать. Интерес и задумчивость на лице занозы подтверждали, что тот о таком не спрашивал и сейчас, возможно, впервые задумался, что у этой неприязни к соколу могут быть более глубокие причины, чем он привык думать. Сейчас он очень хотел узнать истоки всего этого. Кайто не обольщался, что один лишь только его вопрос мог сподвигнуть женщину говорить о неприятных для неё вещах. Что это не самые приятные воспоминания говорило выражение её лица. Но вот мать детектива улыбнулась, качнула головой и заговорила. Начала с того, что её отец был весьма своеобразным человеком. Чуть помедлила, затрудняясь с формулировкой и, так и не найдя подходящего определения, описала так: «Переоценивал важность истории». Ввиду этой «любви к прошлому» ей с детства приходилось изучать историю семьи. Куда деваться, учила. Знала наперечёт всех своих предков, как выдающихся, так и не очень; достижения, истории их жизней, причём в мелочах… Забегая вперёд, уточнила, что ей эта информации так нигде толком и не пригодилась. Впоследствии эти знания – будучи неиспользуемыми – отошли на второй, а после и на третий план, пока не забылись почти полностью. Памятуя насколько мучительны для неё самой были подобные занятия, собственного отпрыска подобным «пыткам» не подвергала. «Семейные истории» вспомнились снова только когда её сын притащил из лесу птенца сокола. На этом месте она помолчала, но преодолела себя и продолжила. У одного из отдалённых предков тоже был сокол. Причём не просто «был», а… был смыслом его жизни. Начиналось всё примерно так же: птенец, выпавший из гнезда, принесённый домой сердобольным парнем… Дальше – больше. Сначала птица занимала почти всё время пока была маленькой и слабой. Точно такое же, как было у них – косой взгляд на сына. После, когда птенец окреп, мало что изменилось, юноша продолжал проводить с ним неоправданно много времени. Птица выросла крупной, крупнее сородичей, и очень умной. Хозяин её не запирал и обращался как с разумным существом. Ещё один косой взгляд. Говорила Хакуба-сан, глядя в собственную чашку, лишь изредка поглядывая на сына. Призналась, что этого и опасалась, повторения той давней истории. Ведь тот предок, он… предпочитал птице свою собственную семью. Сначала слегка, потом его было уже не допроситься провести время с детьми. А потом… Ему было пятьдесят два, когда он умер. Ещё жить бы и жить, но… Был настолько привязан к своему соколу, что чей-то неудачный выстрел на охоте оборвал сразу две жизни. У них была какая-то связь, уже потом установили, что это из-за птицы, а вообще так подумали из-за того, что тот прошептал имя своего сокола перед тем, как умереть. Сердце не выдержало. Хорошее, полностью здоровое сердце. Кайто попытался представить, насколько страшно видеть, как история повторяется – прямо у тебя на глазах, повторяется с твоим собственными сыном. И как не придушила птенца во имя безопасности своего ребёнка, когда убедилась, что всё идёт к тому, чего она боялась? Матери в защите своих детей порой идут на совершенно невообразимые, а то и на кажущиеся невозможными вещи… Может, потому и прятала глаза, что думала об этом. Может, даже и не раз. Но ничего не сделала. Может, не смогла поднять руку на этот комочек пуха с клювом и парой глаз, которым в то время был Ватсон? Такой маленький и беззащитный, испуганно пищащий при виде незнакомого человека… Наверняка, это тоже повлияло на её решение, но в первую очередь оно основывалось на заботе о сыне. Что если описанная в «семейных историях» связь уже настолько крепка, что это навредило бы её ребёнку? Да и моральная травма… И то, что Сагуру считай не отходил от своего питомца… Вероятно, всё вместе. – Вот такая история. – подытожила свой рассказ женщина и пристально, со значением взглянула на сына. Того пробрало, видно по насторожённости и чуть испуганному выражению лица. Да что там товарища, Кайто и сам ощутил холодок какого-то потустороннего ужаса, мурашками прошедшийся вдоль позвоночника. Хакубе-сан страшилки бы рассказывать с таким талантом: вроде ничего такого не говорила, а проняло. Но в том-то и дело, что это была не страшилка, а самая что ни на есть история из жизни. Более того – касающаяся их. Наблюдающая замешательство парней, женщина кивнула с видом: «Теперь-то вы понимаете». – Это точно не наш случай! – преувеличенно бодро заявил Кайто и сам услышал, насколько фальшиво звучит. Сглотнул, изгнал из головы жуткие картинки, тут же нарисованные воображением, где в роли сокола и его хозяина были, собственно, нынешние сокол с хозяином. Ещё бы мать не боялась за своего ребёнка в такой ситуации! И не испытывала подспудного недовольства и неприязни в сторону потенциальной угрозы… Но сейчас всех надо успокоить: – Вспомните, Хакуба-сан, у того предка были друзья? – Нет, как таковых друзей не было, максимум хорошие знакомые и деловые партнёры. Он был полностью сосредоточен на своей птице. – Вот! Значит у нас так точно не будет. У нас. – интонацией подчеркнул последнее слово и переглянулся с детективом. – Да. Да, точно! Не будет! – в первый миг осознал то, что до него пытались донести этим взглядом и чистым убеждением в чувствах. Потом сообразил и то, что отрицать нужно активнее, чтобы успокоить родительницу. Осознание состояло в том, что среди его предков встречались такие же люди, как он сам - способные создавать связь. Как с птицей, так, вероятно, и с обладателями второго облика. Это генетическое. Может, они вообще все «с предрасположенностью», но только наделённые высокой чувствительностью могут провернуть вот такое, с соколом… Или и сокол для этого должен быть каким-то особенным?.. Конечно, жалко того предка, но Кайто был просто счастлив осознанием того, что его товарищу не придётся испытать того же. В смысле, это должно быть ужасно для человека высокой чувствительности: ощущать, что в твоей жизни что-то не так и не иметь возможности исправить это. Может, тот человек тоже где-то увидел пламя обладателя второго облика и потом страдал, желая прикоснуться к нему, как было у занозы? Находил утешение в своей птице, с которой успел создать подобие связи – и тогда совсем неудивительно, что проводил с ней всё возможнее время. Наверное, смог укрепить эту связь, раз всё так трагично кончилось. «Смысл жизни», да?.. Вероятно, сейчас он является таким смыслом для товарища. Ответственность как она есть. – Я рада. – тем временем отвечала женщина, тепло улыбаясь. – И Ватсон не виноват, что тоже сокол, как в истории жизни кого-то из наших предков. – убеждал её Сагуру. Та обещала постараться пересмотреть своё к нему отношение, а Кайто всё продолжал думать. Предку не повезло, он «заполучил» только сокола, вот и сосредоточился на птице. Душа жаждала большего, того же, чего желал детектив с того мгновения как впервые увидел пламя Кида, но у него была только птица, общением с которой он пытался заменить, удовлетворить свою потребность в обладателе второго облика. Что-то было в этих мыслях… крутилось в голове… Точно, в части про: «Увидеть пламя обладателя второго облика»! Заноза не знал этого о себе и ничего такого не хотел до того мига, как впервые увидел… А сколько людей вообще видело огонь Кида? Не только вживую, но и заснятым на видео – так оно тоже срабатывает. Это ответная реакция именно на вид, так утверждала исходящая из глубины его существа уверенность. Сколькие ощутили то же самое, что и товарищ, но не имели ни малейшей возможности приблизиться к вору-фантому, чтобы хотя бы сказать? Сколькие не осознают сути своего желания, как не осознавал Сагуру и просто приходят на выступления, чтобы полюбоваться, оказаться хоть немного ближе к тому, кто вызывает в них странные и непривычные, но желанные ощущения?.. Стало не по себе. Разумеется, это уловили. Отрицательно качнув головой на вопросительный взгляд со смыслом: «Не пора ли заканчивать?» – продолжил думать. До появления телевидения и интернета, смартфонов, планшетов и компьютеров люди могли увидеть что-то только вживую, теперь же… благодаря всемирной сети он, получается, разбудил это нечто в неизвестном количестве людей. Которые просто физически не могут связаться с Кидом. И что делать? Просто так это оставить не получится, совесть заест. – Мам, мы, наверное, пойдём. Ещё не до конца адаптировались к местному времени. – до этого мига товарищ успешно «забалтывал» свою мать, чтобы она не трогала погрузившегося в размышления гостя. Но ощутив, что его раздумья приобрели серьёзный и важный оттенок, закруглил разговор. Женщина взглянула удивлённо, ещё бы, она-то не видела никаких признаков, но кивнула, не став препятствовать их уходу. – Кайто, в чём дело? – спросил, отойдя едва ли на десяток метров от дверей «домашней» гостиной. – Да так, понял кое-что. О тебе и людях подобных тебе. – в общих чертах. Решил не открывать всего. Всё равно сейчас с этим ничего не поделать. – Как вернёмся в Японию, займёмся одним делом. Ты, я, все. Вообще все. – Хорошо, как скажешь. – согласился товарищ. Ещё бы он не согласился! В сознании всё крутилось про смысл жизни. Раньше это не казалось настолько… всеобъемлющим. – Это вот твоё недовольство… – Мог сообразить раньше. – полуправда. – Я собой недоволен. Давай расходиться, я хотел ещё почитать перед сном, у вас же можно книгу из библиотеки?.. – Разумеется. – возле библиотеки, пожелав друг другу спокойной ночи, они и расстались. Провожая взглядом спину друга, Кайто думал, как же ему сказать о поиске других таких людей «с предрасположенностью». Не подумает ли тот, что его хотят заменить и как вообще воспримет такие новости? Но он уже не мог отстраниться от ситуации, сказать себе: «Я не причём и ничего не обязан делать», он чувствовал ответственность за всех этих неизвестных людей… А лучший способ не думать о том, с чем сейчас ничего не можешь поделать – это занять голову другим. Затем и книга, хотя и так почитать ещё хотелось. Завтра будет новый день и, может быть, детектив наконец сделает свой сюрприз, ради которого сюда и притащил. Написать Аоко, что ли? Та будет возмущаться. При прощании требовала, чтобы качественно отдохнул, не думая ни о чём и о ней в том числе. Обещала поколотить за любое сообщение, присланное раньше третьих суток отсутствия, а это серьёзная угроза. Воспоминание о предначертанной вызвало улыбку. Проверка заведённого в то же время – когда расстались – таймера, показала, что до назначенного срока ещё неполных пятнадцать часов. Значит, завтра днём уже можно будет написать. А сейчас – книга!