Мир Пламени: Пламя Последствий

Утро для Кайто началось… ночью. А как ещё могло быть, если уснуть около шести вечера? Немного повалявшись и придя к чёткому выводу, что уснуть больше не получится, встал и занялся изучением отведённых апартаментов. Именно так, «синяя комната» оказалась вовсе не одной комнатой, а несколькими соединёнными. В темноте особо не изучишь – рука сама потянулась к стене в поисках выключателя. Привычка не пользоваться собственным пламенем – чего не стоило делать и здесь – порождала такие вот рефлексы. Только ощупывая стену, парень задумался о том, что электричества в этом, явно очень старом, хоть и ухоженном, поместье может и не быть. Вспомнились вчерашние коридоры, по которым его водили в качестве экскурсии – даже при наличии окон вечером в помещении уже темно – везде в специальных подставках горело пламя. Чьё-то, судя по отсутствию дыма и горчичному оттенку, несвойственному простому огню. Чай пили при свечах и такой же подсветке в настенных подставках… Может, здесь только так и освещают дома – исключительно пламенем? Традиции, там, старый уклад жизни, самообеспечение теплом и светом… Пока в голове бродили мысли, руки что-то обнаружили и машинально щёлкнули найденным выключателем. Комнату залил ровный яркий свет. Ну разумеется, куда современным людям без электричества в наш век высоких технологий? Компьютер, интернет, мобильные телефоны… все точные приборы и системы работают на «молнии, текущей по проводам», а не на пламени. Дело в контролируемом выходе мощности, что владельцам внутреннего огня на порядок сложнее контролировать чем, например, объём воплощаемого. Пламенным с трудом удаётся поддерживать даже примерно одинаковую мощность, о предельно точном контроле на протяжении продолжительного времени, необходимом для работы точных приборов, и речи не идёт. Сложная техника требует постоянного напряжения, малейшее колебание может испортить прибор. А отсутствия колебаний мощности у внутреннего пламени почти невозможно добиться. Столь точно способных контролировать свою силу – единицы и их предел – несколько минут ценой колоссального напряжения. Выход кажется очевидным – накопители, но и тут не всё так просто. Обычные, используемые повсеместно, накопители не способны подавать постоянное напряжение высокой точности, да это и не нужно для механизмов, запитанных от них, вроде автомобилей или домашних плиток для приготовления пищи. Изготовление же накопителей, способных питать точную технику, дорого стоит и потому используется только там, где нельзя обойтись электричеством. Вообще, необходимость в «другой энергии» возникла относительно недавно, когда появились высокоточные расчётные машины и их производные. Это сейчас мобильники всем привычны, а ещё пару веков назад никто и представить не мог чего-то подобного. теперь совсем неудивительно встретить пламенных, работающих поставщиками тепла для электростанций – отличное занятие для высокотемпературных, хорошо оплачиваемое притом. Да, «молния в проводах» стоит недёшево, но если тратить только для действительно необходимого, в остальном справляясь пламенем, то вполне терпимо. Куда дороже провести электричество: кабели, специалисты, которые их проложат там, где надо, собственно разводка, последующий ремонт в доме… Зато раз провёл и потом пользуешься, оплачивая только израсходованное. Получается, Хакуба-сан – весьма прогрессивная женщина, понимающая преимущества наличия в доме «альтернативной энергии», раз потратилась на это всё. Пусть будет, так сказать. Наличие возможности не обязывает к использованию. Кайто выглянул в окно – от особняка ввела широкая дорога, освещаемая цепочкой фонарей. Огненных, разумеется. Вчера они прибыли засветло, поэтому не видели… Наверняка, тут и фонарщик собственный имеется – прямо как маленькое государство. Интересно, а фонари из церковного сплава? Подставка для огня – точно из него, на другой пламя просто «не прилипнет», а остальное? Это можно будет проверить во время прогулки – не будут же они безвылазно сидеть в четырёх стенах? Кстати, насчёт четырёх стен… Чтобы не вводить мать товарища в расход, парень потушил свет и вышел в коридор. Интерес к устройству фонарей побудил рассмотреть и настенные держатели пламени. При осмотре ближайшего выяснилось, что конструкция у них вполне стандартная, в форме чаши из блестящего, отполированного до блеска металла, направляющего свет вверх, и небольшого выступа по центру, на котором «держался» огонёк – понятно из чего. Изогнутое металлическое «зеркало» направляет свет в белый потолок, откуда он отражается и мягко освещает пространство. Сейчас в чаше находилось пламя жёлто-оранжевого цвета, хозяин горчичного уже отдыхает. Иначе никак, в помещениях даже днём бывает темно, к тому же есть комнаты вообще без окон. На глаза попалась лестница вниз. Сейчас заглянуть бы к товарищу… жаль, вчера не спросил где его комната. Хотя… вероятно, детектив лёг позже и ещё не проснулся. Прогуляться, что ли, по спящему дому? Да и перекусить не мешало бы… Переодевшись в привезённое с собой и аккуратно сложенное, в отличии от совершенно некондиционного вида того, в чём он приехал, а потом и спал всю ночь, парень спустился на этаж ниже. Можно, конечно, найти дорогу к гостиной, в которой их вчера принимали, но сейчас там вряд ли кто-то есть… – Уважаемый гость молодого господина, – буквально из ниоткуда возник дворецкий, подойдя абсолютно бесшумно. – У меня есть инструкции касательно вас. – Да можно и попроще, дворецкий… как вас?.. – чувствовал себя неуютно при этих высокопарных обращениях. – Просто дворецкий. – отрезал тот, пусть и вежливым тоном. – Вы – уважаемый гость молодого господина Сагуру и никак иначе. По пробуждении мне велено сопроводить вас на кухню, накормить чем пожелаете и всячески помогать. Пройдёмте. – и, развернувшись, чуть не строевым шагом направился куда-то. Последовав за «просто дворецким», Кайто и впрямь оказался на кухне. Не привередничая, заказал просто овсянку – сразу как понял, что подход «просто разогреть из холодильника» здесь не в чести. Кашу приготовили прямо при нём и подали, сервировав готовое блюдо горсткой засахаренных ягод, а стол – десятком столовых приборов. Про себя вздохнув, взял первую попавшуюся ложку и с аппетитом съел действительно вкусную овсянку. Какое ему дело до неодобрительно поджимающего губы дворецкого? Наверняка занозе было бы всё равно на перепутанные ложки, а ничьим больше ожиданиям на свой счёт он соответствовать не обязан. Надо будет – выучит. Не раньше, чем товарищ скажет, что это действительно необходимо. Оставаться в этом «высшем обществе» дольше пары дней не имел ни малейшего желания, да и вообще терпел всё это исключительно из уважения к Сагуру. Сам бы никогда в такое не ввязался. Лучше ещё одно опасное выступление под градом метательного оружия, чем это вот… попытки вести себя как надо, когда не знаешь как надо. Нет, читал, конечно, но там было написано слишком уж обтекаемо. После завтрака, закончившегося вкусным зелёным – по его просьбе – чаем, попросил показать, где здесь библиотека. Заверив, что больше ничего не требуется, наконец остался в одиночестве после того, как его сопроводили в библиотеку. Как будто дышать легче стало в его отсутствие. Расположившись в удобном кресле, наслаждался видом крепких полок тёмного дерева, захвативших почти все стены помещения. Просто скользил взглядом по корешкам книг, на самом деле не собираясь что-то читать. Хотелось подумать, а где это сделать лучше всего, как не в обители тишины и знаний? Не стал просить чопорного дворецкого привести сюда Сагуру как тот проснётся и поест, как и сообщать ему, где находится. Нет нужды, тот сам поинтересуется этим, вероятно, даже до завтрака. Перевёл взгляд на окно, где только начинало сереть. Этот дворецкий что, вообще не спит? Мотнув головой, вернул мыслям прежнюю направленность. Хотел ведь подумать о тех словах детектива. «Познакомлю с ещё одним членом моей семьи», – так, кажется, это звучало? В таком случае что-то не сходится, на последнем портрете в длинной веренице предков Сагуру был в компании матери – и всё. Наверняка, родственника отобразили бы. А если не родственник, то кто может называться членом семьи? Какие-то время ушло на построение различные предположений, но ничего путного в голову не пришло. Опомнившись – попроситься в библиотеку и ничего не читать выглядело бы странно – поднялся и взял наугад какую-то книгу. Только и успел, что сесть и раскрыть на случайной странице, как в двери вошли. Товарищ и сопровождавший его дворецкий. А вот последнего видеть сейчас точно не хотелось. Этот человек невольно, одним своим видом, вызывал неприязнь и напряжение с долей ожидания ещё чего-то нехорошего. Сначала не связал это с глубоко и как-то нехорошо вздохнувшим товарищем, но потом вспомнил, что тот в курсе его чувств, и, как стало ясно теперь, даже на кого они направлены. Вспомнил с запозданием – всё же ещё не привык настолько, чтобы воспринимать это как само собой разумеющееся и учитывать. Даже если бы помнил – эмоциями очень сложно управлять, чувствуешь независимо от своего желания. – Кайто – мой дорогой гость! Ему разрешено всё, чего бы он не потребовал! Не сметь думать о нём плохо, ясно?! – впервые видел занозу разозлённым. Попытался чувством успокоить, мол, чего ты так реагируешь, каждый имеет право на своё мнение, просто пусть поменьше выражает его своим красноречивым взглядом. – Не сметь даже косо смотреть на него! – в этот миг показалось, что не только настроение, но и мысли читает. Но нет, просто угадал. «Успокаивайся, оно не стоит твоих нервов, просто мелочь», – мысленно уговаривал Кайто. Вот товарищ выдохнул и уже просто приказным тоном велел: – Не показывайся нам больше на глаза. Пришли вместо себя кого-нибудь. – дворецкий с достоинством поклонился и удалился своей обычной неспешной походкой. – Прости, я должен был догадаться как он к тебе отнесётся в моё отсутствие, несмотря на все мои распоряжения. Этот человек испытывает неприязнь ко всем японцам скопом, ведь у мамы с отцом не получилось, поэтому…– тут же принялся посыпать голову пеплом детектив. – Тебе напомнить, что я не хрустальная ваза, а вполне способен постоять за себя, если меня… обидят? – стушевался, поняв, как странно выглядело его извинение. – Конечно, просто я чувствую себя виноватым, что притащил тебя сюда… Я же слышу, что тебе неприятна вся эта атмосфера и ты терпишь только ради меня… – Оставь, заноза. – похлопал того по плечу, безмолвно веля расслабиться и отпустить ситуацию. – Это всё мелочи. И ты хотел с кем-то меня познакомить. Мне же не приснилось? – перевёл тему. – Думал-думал, а так и не придумал, что же это может быть за член вашей семьи. – Не нашей… В смысле, не моей и маминой, она его не слишком любит… – чуть помедлил, но быстро предложил, выглядя уже куда более уверенно: – Думаю, уж ты-то меня поймёшь. Пойдём. Идти оказалось недалеко: пара поворотов, лестница наверх, ещё немного коридоров, снова лестница… но ведь в доме только три этажа! Чердак? Помещение, куда они попадают, выглядит вполне себе ухожено. Конечно, тут прохладнее чем в доме. А вот и причина – небольшое окошко, открытое настежь, пусть и расположено со знанием дела, так, чтобы холодному воздуху было сложнее проникнуть внутрь и выстудить помещение полностью. Пусть уже и весна, по ночам ещё бывает холодно. – И кто у тебя здесь живёт? Кого не любит твоя мама, а ты считаешь членом семьи? – сложил воедино все факты, но всё равно не пришёл к выводу Кайто. – Сейчас увидишь! – предвкушение крупными буквами написано на его лице. – Я вернулся! Ты скучал по мне? – ненамного громче, чем говорили они между собой. Невнятный звук откуда-то с невидимой отсюда стороны помещения, шорох, звук падения чего-то. – Ну-ну, не переживай так. Иди сюда. Я готов. – продолжает говорить непонятно с кем Хакуба. Миг – и стремительная тень показывается над шкафом, ныряет вниз… и оказывается птицей, приземлившейся точно на тяжёлую и прочную специальную перчатку на руке детектива. Кайто даже не заметил, когда тот успел надеть… Птица большая, сантиметров сорок, и явно хищная, судя по загнутому клюву. Чем-то это пернатое знакомо… осмотрев их, птица делает несколько шагов ближе к локтю и приваливается к плечу Сагуру. – Знаю, что скучал. Прости, что оставил тебя так надолго. – совершенно искренне извиняется товарищ и Кайто не знает как на это реагировать, впрочем, и о нём тоже вспоминают: – Знакомьтесь, Кайто – это Ватсон. Ватсон – это Кайто. Надеюсь, вы подружитесь. – Эм… здравствуй, Ватсон. – чувствуя себя несколько странно, произносит парень. Неловкости добавляет тот факт, что о его переживаниях знают точно, как и о сомнении в адекватности одного детектива. Но тот только улыбается, снова гладит птицу, которая достаёт ему до головы, и мягко отстраняет от своего плеча. Усевшись ровно, птиц пристально смотрит на парня какое-то время, потом издаёт тихое «курлы» и кивает. – Он кивнул мне только что?! – изумлению нет предела. Но потом приходит понимание, что это могла быть реакция на имя. Всё же даже птицы способны запомнить свои имена. Да, несколько предвзят, но так никогда прежде не сталкивался. – Конечно кивнул. Он очень умный. – улыбается довольный заноза. – Ты же поздоровался с ним. Мой Ватсон – воспитанный сокол и ответил тебе тем же. Да, моя птичка? – повернулся к своему питомцу, который тут же припал к его плечу и прищурился на поглаживания. – Сокол… – вспоминал Кайто. – Точно, мы тогда говорили, я сказал: «Тебе просто нравятся соколы», а ты ответил: «Нравятся, у меня у самого есть сокол». Это он, да? Ты что, научил свою птицу кивать, чтобы шокировать тех, кто видит её впервые? – товарищ только открыл рот чтобы выразить несогласие, судя по лицу, но не успел. Сокол издал воинственный клёкот и попытался вырваться из объятий хозяина. Но так, не всерьёз. Как будто… как будто понимал, что может ранить своими острыми когтями или клювом. – Тише, Ватсон, тише. Я ещё не рассказывал Кайто какой ты у меня особенный. – говоря, поглаживал птицу и та успокоилась, но продолжала пристально смотреть на «усомнившегося». В чём? Да похоже, что в уме. – И не надо нападать на моего друга, хорошо? Он мне очень дорог, даже если порой высказывает такие предположения. – птица курлыкнула и прижалась к нему ближе. – То есть… ты хочешь сказать, что Ватсон… разумен?! – осторожно, с паузами, неверяще уточнил Кайто. – Именно так. – гордо кивнул Сагуру и помог птице усесться обратно на перчатку, как положено сидеть птицам. – Идём во двор, Ватсону пора кушать, а я, пока будем идти, немного расскажу о нём. – но первый лестничный пролёт они проходят в молчании и Кайто начинает сам: – Ты же вроде не из заводчиков соколов, заноза… – Если ты спрашиваешь, как мы встретились, то это произошло случайно. – охотно отвечает тот. Ждал вопроса, что ли? – Я не из тех чванливых аристократов, которые любят хвастаться всем, чем не попадя, в том числе своими соколиными охотами. Я нашёл его ещё птенцом, выпавшим из гнезда. Был солнечный летний денёк, семейство Хакуба находилось в гостях у друзей в другой части Англии. Очередной день, очередная послеобеденная прогулка, как заведено в тех местах. Всё как всегда, но вдруг послышался писк. Вернее, Сагуру его услышал. Сейчас, зная о своей чувствительности, признавал, что наверняка не услышал ушами, а ощутил как-то по-иному. Приписывал такого рода сигналы обычным органам чувств. Расстояние, которое пришлось пробираться по труднопроходимой чащобе оказалось приличным, именно услышать не мог никак. А тогда посчитал воспринятое звуком. Да и не столь важно как, главное – что! Писк тоненький, жалобный, сразу понятно – птенец. Как понятно – неважно. Сопровождающие ещё удивлялись столь тонкому слуху, они-то не слышали ничего. Уточняли не показалось ли, но для детектива – на тот момент только будущего – имело значение только одно. Десяток минут пути, изодранная одежда и руки, которыми прикрывал лицо – и он на месте. У корней высоченного дерева – соколиные гнёзда располагаются на максимальной высоте, для безопасности и удобства – и обнаружил чудом не убившегося при падении птенчика. Товарищ вздохнул и погладил своего питомца, ответившего тихим курлыканьем. Будто понимает, что речь о нём и что хозяин переживает, подбадривает по-своему… или не «как будто», а так и есть. Все говорили, что птенец не выживет – оказалось, что кроме незначительных ушибов тот ещё и голодал какое-то время – но Сагуру отказывался в это верить. Он чувствовал, что этот маленький комочек разлохмаченного пуха очень хочет жить, нужно только немного помочь! Верил, что тот оправится и делал всё возможное. Желающая что-то доказать, Хакуба-сан запретила кому бы то ни было ему помогать. Женщина не знала, что её сын уже всё для себя решил. Самолично варил птенцу мясо, измельчал, кормил по кусочкам; кутал в шарфы, грел воду для грелок, чтобы малыш не мёрз днём; ночами спал с ним в обнимку, вполглаза, чтобы не задавить; старался постоянно быть рядом, прибегал по первому писку, всячески заботился… Сначала птенцу стало хуже, чуть не пластом лежал, безмерно беспокоя своим видом – впоследствии это оказалось перестройкой на новую пищу – потом всё наладилось. – Стал больше кушать, расти… вон какой красавец получился! – Сагуру с гордой улыбкой смотрел на своего сокола. Тот почесал лапой клюв. И упорно казалось, что это не совпадение. – Раньше он жил у меня в комнате, потом пришлось отвести ему уголок на чердаке, чтобы высоко и летать мог когда угодно. Мама говорила, что улетит, но Ватсон всегда возвращается. Наверное, считает наше поместье своей территорией. Дальше речь зашла о границах. В прямом смысле слова – птица знала где заканчивается имение семейства Хакуба и начинается «чужое». Для этого заноза возил своего питомца по окрестностям и всё показывал, формируя чёткое понимание «своё-чужое», «опасно-безопасно». С примечаниями: «ничейный лес, осторожно» и «Сюда не вздумай ни в коем случае». Касательно последнего дело было в некоторых соседях, крайне неодобрительно относящихся к крупным пернатым хищникам. Покусится, мол, на домашнюю птицу… Уже имелись прецеденты: как-то раз Ватсон вернулся без части перьев в левом крыле, причём «дырка» выглядела как оставленная выстрелом. Увернулся, значит. Кто это был узнать не удалось, но детектив очень просил своего любимца быть осторожнее. И тот выполнял – больше такого не случалось. Косвенным доказательством вины одного из соседей служил новый маршрут облёта территории – срезанный с одной стороны овал. Очевидно, чтобы не приближаться к опасному месту. Хорошо, что с другой стороны к их имению примыкает ничейный лес – соколу есть где поохотиться. А с другой стороны, кто-то может пальнуть в пернатого охотника чисто по незнанию. Или с умыслом… Поэтому детектив просил свою мать покупать различную мелкую живность и выпускать на территории, чтобы птица могла охотится и вместе с тем реже наведывалась в лес. Пусть Ватсон ест и сырое, и варёное мясо, важно не забывать и то, что он – хищник. Инстинкты, там, всякое прочее… – Он не дикий, он наш. Всегда даётся в руки, порой даже сам меня находит. – с умилением поглаживал своего любимца по сложенным крыльям детектив. Они стояли у выхода на улицу уже минут пять, но рассказ стоил того, чтобы его закончить. Кайто хотел бы узнать больше, но его любопытство может подождать. Сейчас по плану – птичий завтрак. – Вот ты, значит, какой, Ватсон? – с иронией спросил у самой птицы. Та снова почесала клюв. И опять это казалось выражением смущения, а не случайностью. На улице было уже совсем светло, достаточно для охоты – что доказал товарищ, подбросив птицу в небо. Крылья распахнулись – и сокол быстро набрал высоту. Радостно заклекотал – Кайто не смог бы сказать, как определил в этом звуке радость, но это определённо была именно она – и очертил круг над их головами. Потом ещё один, пошире… Глядя как летает другой он испытывал странное чувство, какое-то щемящее, вроде тоски, но светлое и даже приятное. Товарищ слышал и лёгкой улыбкой отмечал это чувство. На парпете крыльца стоял поднос, а на подносе – тарелка, накрытая крышкой. Кто-то позаботился… какие-то невидимые здесь слуги. Или просто хорошо знают «молодого господина Сагуру»… тряхнув головой, изгнал из сознания мысли о дворецком до того, как они успели бы отразиться в чувствах. Не дело это портить настроение им обоим. Ощутивший только заминку, товарищ покосился, но ничего не сказал, продолжая своё занятие. Взятый в руки кусок мяса увидел Ватсон и заложил крутой вираж. Разогнался… Стоило мясу оказаться в воздухе – заноза подбросил кусок так высоко, как только мог – сокол легко скорректировал свой полёт и молниеносно вонзил когти в «добычу». После чего, уже спокойно помахивая крыльями, понёс свою еду куда-то за угол дома. Товарищ махнул рукой и они пошли следом. За поворотом обнаружилась интересная конструкция: постамент метровой высоты и венчающее его большое металлическое блюдо, намертво закреплённое на камне. Птица с «пойманным» мясом находились поверх всего этого. – Это мама придумала, чтобы Ватсон тут кушал, – пояснил Сагуру, не дожидаясь соответствующего вопроса. – Говорит, не хочу случайно это увидеть, а так и убирать проще и окна её любимых комнат выходят на другие стороны. Давай дадим ему насладиться трапезой без лишних глаз. – казалось бы, чего может стесняться сокол, но, когда они вошли в неприметный и явно «чёрный» вход, детектив кивнул на дверь, намекая выглянуть. Птиц и правда стеснялся; теперь, без свидетелей, рвал мясо раза в три активнее и выглядел как настоящий хищник, а не так вежливо поклёвывал, как при них. – А вот и вы, мальчики. – из-за поворота коридора вышла Хакуба-сан, весёлая и свежая. – Показываешь свою птичку, Сагуру? Отдельная статья расходов. – вздохнула, впрочем, не теряя улыбки. Кайто посчитал это хорошим знаком. Раз при нём уже поднимают подобные вопросы, значит, считают достаточно близким. При чужом человеке точно не стали бы общаться на такие темы. – Я ведь говорил, что не мог забрать Ватсона с собой, мам. Я только обживался в Японии. – чуть виновато отозвался детектив. Вскинул голову: – Зато благодаря ему сколько лет у нас не появляется статья расходов под названием «избавление от вредителей»? – Так на так и выходит. – иронично прищурилась женщина. – Он, как переловил всех вредителей на нашей земле, стал требовать дичь, хищник он, видите ли, просто кусок мяса есть отказывается чаще чем два раза в неделю. – Ну мам… – протянул заноза, смущённый столь семейной сценой. – Всё, Сагуру, ты доигрался. – решил поддержать Кайто, посчитав что и ему можно поучаствовать. – Придётся тебе забрать Ватсона с собой, как будем возвращаться. Будем сами ему дичь покупать! – Точно-точно, забирайте! – обрадовалась поддержке Хакуба-сан. – Всё правильно твой друг говорит. А на каникулах будете привозить его обратно, чтобы вредителей прореживал. – Вы сговорились, да? – сделал потешно-удручённый вид детектив. Переглянувшись с женщиной, они закивали. Потом все смеялись, а как успокоились, та добавила: – Нет, Ватсон, конечно, умный, домашнюю птицу не трогает, но тебе и правда лучше увезти его отсюда на время. Сосед наш, ты знаешь какой, – кивок резко ставшего серьёзным товарища. – Всё грозиться его пристрелить. – Он же всегда такой? И Ватсон на его территорию не залетает… – Да вот видимо поэтому… – вздохнула женщина. – Недавно у него мор среди кур начался, говорит, сокол ваш летает где не попадя, на крыльях принёс. – Ватсон нигде не садится! – вскинулся на защиту питомца тот. – Знаю. И что мор у соседа был из-за мышей и крыс, на прореживание которых он вечно скупится и с чем у нас нет проблем уже столько лет… И что птичка твоя не летает над его землями – тоже знаю, но… Ему очень хочется, чтобы во всём был виноват Ватсон. И если он найдёт или создаст хоть какие-то доказательства… – Я понял. – теперь товарищ выглядел встревоженным. – Почему вчера не сказала? – Мы же вчера не о том говорили. – снова этот лукавый прищур, будто подначка. Считать ли это знаком спросить? Нет, пожалуй, не стоит. – Да и не хотела тебе омрачать радость встречи. Знаю ведь, как ты его любишь. – Ватсон, наверное, уже поел, идёмте. – предпочёл никак не комментировать данное заявление тот.