Pretty man / Красавчик

      Атсуму пытается смириться с тем, что умеет чувствовать. По словам друга, это не подвластно контролю. «Не скрыть, не обмануть и не заткнуть сердечные волнения» — как поэтично высказался Ойкава.       Он все пытается внушить себе простое знание, что не все люди гады, извращенцы и насильники. Познав ужасный опыт с другими мужчинами, Атсуму тяжело подпустить кого-то настолько близко. Высшее общество, аристократы, те, кто родился с золотой ложкой во рту. Отбросы мира, неудачники, карабкающиеся в своем болоте, чтобы хоть ненадолго вдохнуть чистый воздух. Возможен ли союз двух этих стихий? У Мии есть сотни поводов сомневаться, но что-то светлое, оставшееся в нем, простодушно верит в то, что не все так однозначно.       И именно это толкает его на то, чтобы за ужином дать согласие провести отпуск с Сакусой. — Чем планируешь заняться? Выспаться? Посетить еще пару ресторанов? Сходить в театр? — лично сам Атсуму бы просто так и поступил. — У меня билеты во Францию на две недели, — просто ответил Киеми, разделывая бифштекс.       А вот Атсуму такой ответ заставил отложить вилку и зависнуть на пару минут, обрабатывая информацию. То есть мы типа летим в другую страну? — это пугает, но в то же время меньшего он и не ожидал от финансиста. Стал бы он просто дрыхнуть и обжираться едой в отеле? Естественно нет. — Воу, — только и говорит Атсуму, округляя глаза. — Я что, не сказал? — Как-то не упоминал и даже никакого намека не давал.       Сакуса не сдерживается, ударяя себя ладонью по лицу. Он идиот. Все спланировал, но Атсуму и словом не обмолвился о поездке. Боже, какой я самоуверенный, раз решил, что он так просто согласится. Они все еще друг другу по сути никто и просить поехать парня в другую страну — сумасшествие. — Прости, я так сильно запарился с подготовкой документов, а еще меня захлестывала радость от предстоящей поездки с тобой. Я просто забыл самое важное — спросить тебя, — его лицо мрачнеет, он отодвигает тарелку, ввиду потери всякого аппетита. — Клянусь, я не считаю, что ты готов поехать с незнакомцем куда угодно. У меня и в планах не было ставить тебя перед фактом, я просто… виноват.       Он еще ни перед кем так не распинался. Да что уж там. Ему стыдно в последний раз было, только когда они с Мотоя два года назад напились на свадьбе его сестры и докучали всем глупым анекдотом. Картина Сакусы в глазах Атсуму и так довольно не идеальная, ввиду их «рабочих» отношений, а тут еще два прокола подряд. Теперь у него нет никакой надежды на то, что между ними еще что-то возможно. Чего следовало ожидать от человека, который всю жизнь только и делает, что разоряет и уничтожает всех и все.       Сам Атсуму зацепился за сказанные вскользь слова, а именно: «радость от поездки с тобой». То есть с Атсуму. Он старался ради Атсуму. Черт. Он шокирован. И он принимает слова Киеми за правду. Или он доверчивый дурак, которого обвести вокруг пальца ничего не стоит, или мужчина столь хороший актер, но Мия поверил в сказанное. Он провел с ним неделю и видел, в каком хаосе существует мужчина и забыть что-то, когда мозг кипит от количества бумажной волокиты, — неудивительно. А может, он ищет ему оправдание, потому что хочет верить в чистоту помыслов Сакусы, просто потому что он влюблен.       Атсуму берет Киеми за руку и, придвигаясь чуть ближе, говорит: — Ты меня удивил, Оми. Не буду врать, я напуган и растерян таким известием, но почему-то все еще не против поехать.       Черные глаза оживают, в них загораются огоньки надежды, когда Мия продолжает: — Однако я не смогу этого сделать, не прояснив одну вещь, — тяжело вздыхая, он делает большую пауза, еще раз обдумывая, стоит ли спрашивать о таком.       Если спросит, и ответ будет другим, он расстроится и со стыдом покинет отель. Если не спросит, то будет жалеть и тревожиться. А рассматривать вариант, что ему ответят взаимностью он вовсе боится. Тем не менее он собирается с духом. — Что между нами происходит? Для чего ты попросил меня остаться тогда? Пройти медицинское обследование? Единственный мой ответ — это подготовка к продаже в рабство, — ни может не пошутить он от волнения.       А вот Киеми не до смеха. Мужчина четко распланировал их поездку вплоть до дня и часа, когда скажет заветные слова. Но как он уже и признал: он виноват. Он посеял неразбериху в отношениях. Он не давал повода думать, что рассматривает Атсуму не как экскортника. И он два раза подряд, не спросив мнения парня, решил все наперед. Атсуму заслужил внятного и четкого объяснения. Он вообще заслужил весь мир. Если он не отвернется от Киеми после, тот ему обязательно его подарит. — Мне жаль, что мы познакомились таким образом, но то, что происходило после… Сначала я думал, что иначе, чем деньгами тебя не удержать. И это не потому, что я считаю тебя алчным. Просто привык, что я всем интересен лишь в материальном плане. Все заглядывают в кошелек, а не в душу. После первой ночи я чувствовал, что все складывается неправильно, не так, как должно быть. Ты этого не заслужил, и поэтому я спланировал поездку, чтобы мы провели время вместе, и начали все как нужно. Ты мне нравишься, Атсуму.       Признание вышло скомканным, далеким от фантазий, от идеала, который себе представлял Киеми. Его сердце колотится как ненормальное, он потеет и боится поднять голову, чтобы узнать реакцию парня. Он привык не договаривать, быть суровым и отдаленным для всех, что сейчас, высказавшись от чистого сердца, чувствует себя оголенно и неловко. Ему тяжело представить кого-то рядом с собой. Кого-то, кто смирился бы с его работой, с его причудами мизофобии, с тем, что ему требуется много времени, чтобы открыться человеку. Кого-то, кто увидел за деньгами его как человека, и того, кто по-настоящему любил бы.       Стул поскрипывает, салфетка падает на стул. Он уходит — со страхом понимает Киеми. Очевидно, что после таких погрех, мало кто захочет остаться с ним. Попытаться понять и принять. — Встань, — спокойно, даже уставше говорит Атсуму.       Киеми, будто марионетку, неведомые силу поднимают из-за стола. Глаза виновато смотрят куда угодно, но только не на него. От неловкости хочется уйти, сбежать и с горечью вспоминать ту недолгую лучшую неделю в его жизни.       Чужие пальцы цепляются за его подбородок, заставляя приподнять голову и наткнуться на изучающий взгляд карих глаз. Атсуму наклоняется неторопливо и зависает на миллисекунду у самого лица Сакусы. Он немного дрожит, а потом шумно выдыхает и нежно прикасается к его губам. Это стоило огромных усилий, чтобы сделать первый шаг. Попытаться довериться. Выкинуть из головы образы чудовищ из прошлого. Поцелуй почти невинный, подростковый, самый первый. Сакусу, кажется, никто так не целовал. Со страхом, с нежностью, с любовью. Это разжигает внутри все органы, грозясь сжечь сердце.       С опасением, руки Киеми проскальзывают по талии Атсуму, поглаживают позвоночник, вызывая волну мурашек. Это хорошо, так хорошо, что младший приближается еще больше. Принимая это за разрешение, мужчина, осмелев, уже играет своим языков с чужим, облизывая нёбо. Все мысли о том, как должно было быть, отпадают. Сейчас все отлично, пускай и не безупречно. В кои-то веке Сакусе нравятся такие ошибки.       Держать себя в руках все труднее. Атсуму такой невозможный. Так и тянет стать еще ближе, поддаться страсти и окунуть в нее головой. Но он контролирует себя. С дюжиной усилий удерживается, потому что не хочет терять то, что только обрел.       Атсуму останавливается, напоследок чмокая его в губы. И это пугает. Так пугает, что он неосознанно подается вперед, желая вернуть его сладкие губы. — Не оставляй меня, — шепчет Атсуму, обхватывая бледное лицо в ладони. — Пожалуйста, будь хорошим. — Я буду, — беря его руку в свою, он целует его костяшки, бормоча, как в бреду. — Самым лучшим буду. Только не уходи, Тсуму. — Оми, — на выдохе произносит Мия и снова втягивает его в поцелуй, уже более горячий.       Сакуса, не разрывая поцелуя, уводит их в сторону спальни. Они оба этого хотят. Оба на грани.       Он наваливается сверху, а Мия дрожащими пальцами принимается расстегивать пуговицы на белой рубашке. Киеми жадно припадает к губам парня, проводя горячими ладонями по бедрам, задирая футболку. Просунул колено между ног любовника, страстно целуя голые плечи, шею…       За долгие годы Атсуму не чувствовал угрозы, не боялся закрыть глаз, отдавая контроль над процессом партнеру. Не было омерзения и ужаса. Только рвение отдать еще и получить взамен не меньше. Отдаться на чужую волю, не боясь, что тебя порвут на куски, сломают или причинят боль. Киеми заботлив, опытен, но осторожен. Еще никто столь чутко не относился к его чувствам и ощущениям от секса. Ни работа, ни обязанность угождать, ни поддержание чужой похоти. Чистое удовольствие, близость и любовь.

***

      Полет на самолете у Атсуму был впервые. Все походило на начало фильма о путешествии. Ранний подъем, улыбающиеся бортпроводники, шампанское в бизнес-классе, большая рука сжимающая его, чтобы было не так страшно при взлете. Атсуму находился в восторге, хотя немного и побаивался за свою жизнь. Он оставил поручение Ойкаве подать в розыск, если он не позвонит по прилету. Друг не без шутки заметил: «Ничего страшного, если забудешь позвонить. Оно и не мудрено, с таким-то мужчиной потерять голову». Но для Мии все не выглядело так весело, потому что его все еще гложет тревога. Он сделал первый шаг, да, но он не такой дурак, чтобы сразу после поверить всему, что между ними с Сакусой происходит. Он попробовал довериться, и его не подвели, но как и сказано в начале, это лишь первый шаг. Если у Киеми достаточно терпения, то они не будут спешить и маленькими шажками будут подниматься все выше на гору отношений.       Канны радовали солнечной погодой, редкие облака неспешно тянули тени по дорожкам. Ветер с тихим шепотом перебирал листья клена над головой. В городе столь ярких крыш домов все так зелено и свежо, что Мия понял смысл фразы: «вздохнуть полной грудью». Сакуса рассказывает по дороге в отель, что этот город один из крупнейших бальнеотерапевтических курортов, известный своими термальными источниками с лечебной водой. — Ох, Оми, неужели ты настолько стар, что уже ездишь по санаториям? — подкалывает его Атсуму, когда они заселяются в отель. — Посмотрим, как ты заговоришь спустя пару дней, — хитро ухмыльнулся Киеми.       Он тут не первый раз, поэтому хорошо знаком с программой лечения и развлечений. Возможно, санаторий и звучит не романтично, но они приехали в захолустную государственную больницу. Комори, кстати, одобрил подобную идею, только попросил не перестараться с насыщенностью будней и не забывать сверяться с интересами партнера. А вообще он обиделся на брата за то, что тот до сих пор держит в секрете имя нового бойфренда. «Мне кажется, он не готов к подобному знакомству, — сказал ему Киеми. — Я сам только начал с ним знакомиться». — Это угроза? — привалившись к стойке, дурачиться Мия. — Мне стоит уже набирать номер Тоору? — Кстати, насчет этого, — Киеми отдает заполненный бланк документов хостес, спрашивая. — Выпишите чек за телефон, пожалуйста. — Хорошо, Господин Сакуса, — услужливо улыбнулась работница. — На ваше имя забронировано три номера. Будем оформлять все три? — Зачем нам три номера? — недоумевает Мия. — Два одиночных и один двухместный. Не знал, что ты предпочтешь.       Тсуму смирился с тем, что все решения остаются за Киеми в подобных вещах. Он никак не ожидал такой любезности и права выбора. Должно быть, он и правда чувствует вину за прошлое и решил подобным образом реабилитироваться. Под ребрами приятно кольнуло и скромно улыбнувшись, он ответил: — Одиночный. — Хорошо, — ни показав ни единой эмоции, Сакуса равнодушно ответил тоже самое хостесу.       Атсуму вдруг стало совестно. Он хотел было дернуть мужчину за ворот кофты и спросить, не обиделся ли тот, как вдруг за спиной послышался знакомый голос: — Какие люди, — приспустив очки, Куроо расставил руки в стороны. — Мистер Атсуму Мия! О, Мистер Сакуса, вы тоже здесь. — Здравствуйте, Тетсуро, — сухо и без особой вежливости отвечает Киеми. Будто Куроо вошел в его собственный дом без приглашений и стал нагло заглядывать в холодильник. — Ох, надеюсь, вы не не преследуете меня, чтобы отменить сделку? — Не беспокойстесь, я сейчас не при делах. Однако, — металлическим тоном. — Мой брат меня заменяет.       Напряжение между этими двумя чувствуется, кажется, даже растениям в горшках. Возможно, этот ужин и заключенная сделка наложили свой отпечаток на восприятие Куроо. А может, поведение Куроо, его манера речи, голос, укладка волос и хитрый прищур вызывают у Сакусы такое раздражение. Атсуму склоняется ко второму. Для таких чопорных и серьезных людей Куроо уж больно яркий и манерный. Он как красный цвет в черно-белом мире. — Ваши ключи, Мистер Сакуса, Мистер Мия, — вмешивается хостес, протягивая ключи с биркой.       Атсуму спешит взять оба, пока мужчина сверлит взглядом неожиданно появившегося коллегу. Будто если отведет взгляд, то на него тут же нападут. — О, да мы ещё и на одном этаже, — но хитрый глаз внука Нэкомата, успевает увидеть цифры чужих номеров. — Заглядывайте, если заскучаете, Атсуму. — Спасибо, — неловко посмеивается он, хватая Сакусу под локоть и уводя к лифту.       Это ужасная встреча. Киеми снаружи выглядит непоколебимо, но в глазах явно читается желание если не ударить, то поскорее вымыть всего себя после короткого разговора. Даже на ужине все прошло более гладко, а ведь старик нелицеприятно отозвался о его отце. Но ему было все равно. Ни холодно, ни горячо. Зато сейчас никакие купальни не нужны, Сакуса сам вулканический источник. — Боже, они пользуются все еще ключем с бирками, — пытается развеять тучу Атсуму, заводя бессмысленный разговор. — Нестареющая классика, которую даже в богатом отеле используют. — Прошу, будь осторожен с ним, — резко останавливается посреди коридора мужчина. — Оми… — Пожалуйста, — трепетно сжимая ладонь Атсуму. — Это для твоего же блага.       От былой злости не осталось и следа. Киеми волнуется за него и, учитывая, что в их мире акул бизнеса, каждый на многое горазд, Атсуму решает, что эта просьба не беспочвенна. — Хорошо.