You’re my light

      Всё случилось, как Чимин и предполагал. Стоило приземлиться самолёту, и как только они заехали в отель, Намджуна и след простыл. На удивление, Джин ни слова не сказал по этому поводу. Чимин разложил необходимые вещи, принял душ, переоделся в удобные штаны и футболку. После перелёта так сильно тянет в сон, впереди ещё целый день, можно несколько часов отдохнуть. Омега валится на большую кровать и сладко потягивается. Как хорошо, тело расслабляется, и Чимин чувствует, что проваливается в сон. Он только закрыл глаза, пролежал буквально минуту, дверь номера распахивается, и туда вихрем залетает счастливый Сокджин с криком: «По магазинам!»       — О не-ет, — Чимин закрывает голову подушкой и стонет в неё. Меньшее, что он хочет, так это шататься по торговым центрам после перелёта. У них и так вечером предстоит мероприятие, на котором явно не расслабишься.       — Да, мой дорогой. Да! — Джин забрался к нему на кровать и залез верхом, отбирая подушку. — у нас сегодня светская вечеринка и мы должны затмить всех. А ты себя, красавчик, запустил.       — Нормально я выгляжу, отстань. Лучше отдохну и буду хотя бы без синяков под глазами. Да и кому какое до меня дело? — Чимин пытается забрать подушку обратно, но старший выдёргивает её и скидывает на пол.       — Как это какое? А как же твоё главное правило: хороший внешний вид — это уже половина успеха? Ты же сегодня будешь представлять компанию, отнесись к этому серьёзно, — Джин хватает щёки младшего, сжимая, чтобы губки стали рыбкой, и поворачивает его к гардеробу с зеркальной дверцей, — хочешь, чтобы ЭТО было лицом компании?       Чимину ничего не осталось, как согласиться и делать всё, что скажет хён. Он действительно давно махнул на себя рукой, даже тёмные корни волос отросли на сантиметр, не говоря уже о тусклой коже и синяках от бессонницы. В конце концов, Чимин прилетел сюда, чтобы развлекать Сокджина, разбавить его одиночество. Он согласился только ради него. А компания… Намджуну надо — пусть сам и лебезит перед этими толстосумами.       Они посетили только один торговый центр, но этого было достаточно и даже больше. Четыре часа. Целых четыре часа, и наконец куча пакетов с обновками была сбагрена водителю. Первое время Чимин с апатией таскался за Сокджином, ни к чему не проявляя интерес. Какой смысл что-то выбирать, красоваться, если в глазах всё кажется серым и ненужным? Так было, пока омега не заметил за стеклом одного из магазинов костюм на манекене. Обычный чёрный — классика. Брюки прямого кроя с идеальными стрелками, пиджак с широкими заострёнными лацканами, а рубашка под ним из чёрного шёлка. Именно она и зацепила внимание блондина. Джин, заметив заинтересованный блеск в глазах Пака, сразу предложил примерять. Чимин отнекивался, мол и так костюмов валом, но Ким затащил его в магазин и тут же подозвал консультанта. Деваться было некуда. Костюм сел как влитой: брюки обтягивали округлые ягодицы, спускались до самой косточки лодыжки, даже подгонять по росту не нужно, а пиджак, на удивление продавца, даже нигде не топорщился. Правда рубашка оказалась слегка великовата, вернее по росту она подходила, просто излишняя худоба Чимина заставляла тонкую ткань ложиться крупными складками, что добавляло образу лёгкость и воздушность. В ней омега выглядел ещё меньше, казался таким хрупким, эфирным. Ничего, тонкий галстук немного приземлит этот образ.       Чимин в зеркале увидел себя живым, прекрасным, как прежде. Блондин вертелся, оглядывал себя со всех сторон, всё ещё не веря, что это он. Продавец альфа смотрит на него с неподдельным интересом, и Чимин замечает его взгляд. Он вновь чувствует себя желанным, красивым и уверенным в себе. Удивительно, как одежда может изменить человека. Стоило снять с себя костюм и на Чимина из зеркала смотрит вновь потухшим взглядом осунувшийся, уставший от жизни человек. Блондин всматривается в своё отражение, пытаясь в который раз найти в себе ответы на одни и те же вопросы: что с ним происходит, чего не хватает, почему стоило одному человеку исчезнуть, и вся жизнь пошла под откос. Сквозь пелену мрачных мыслей до омеги доносится «мы берём», а через минуту к нему подбегает Сокджин. Он протягивает фирменный пакет со словами: «Дарю. Надень сегодня», — и пока Чимин не начал возражать полетел к выходу, тут же заворачивая в магазин нижнего белья. Блондин благодарно улыбается ему вслед, а после догоняет. Вот такой вот его хён: весёлый, уверенный и не терпящий возражений, сам себе на своём уме.       После покупок Сокджин потянул Чимина в салон со словами: «Красота лечит». Они вверили себя в руки профессионалов, а Чимин и вправду начинает забывать о своих проблемах. Он расслабляется, даже отпускает несколько шуток в сторону Джина, смеётся и любуется собой. Он почти тот, что и прежде, когда омеги жили под одной крышей, веселились, ссорились, выпивали по выходным и так же, как сегодня ходили по магазинам. Ким соскучился по тем временам, он соскучился по настоящему и живому Паку.       — Так я не понял, что сказал Юнги, когда ты ему сообщил о командировке? — Сокджин отложил журнал на столик, как только к нему подошёл Чимин с уже окрашенными и аккуратно уложенными волосами. Сам омега сидел с нанесённой на лицо маской голубого цвета с частичками серебра, от чего напоминал Паку сироп Блю-Кюрасао. Тот сразу задумался, а не пропустить ли им по стаканчику.       — Ничего, — блондин пожимает плечами, — он лишь спросил, с кем я лечу и куда.       — Интересно, с чего это он передумал строить из себя ревнивого самца, — Сокджин саркастично ухмыляется, а затем, увидев кого-то за спиной Чимина, заговорил на японском.       — Ну, видимо, потому что я сказал, что лечу с тобой, — Чимин оборачивается, чтобы увидеть с кем говорит хён и читает на бейдже «Мастер восковой…». — Что? Нет-нет, даже не думай! Это мне ни к чему, — он машет руками и отрицательно мотает головой, всем видом показывая протест.       — Пойдёшь как миленький. Я случайно подглядел, когда ты переодевался и знаешь что? Ты себя даже там умудрился запустить. Не помню ни разу, чтобы у тебя до такого доходило.       Чимин, покраснев, опустил голову. Такого интимного замечания от хёна он не ожидал. За всеми этими переживаниями и отсутствием близости с Юнги больше месяца ему было точно не до эстетики. Симпатичный паренёк берёт блондина за руку и тянет в сторону своего кабинета, а Чимин, смирившись, следует за ним. Возможно, ему не помешает полное обновление. Да и выбора особо нет, уж точно не с Джином.       Омеги вернулись в отель за несколько часов до приёма. Уставший Чимин умудрился даже два часика поспать, но этого оказалось мало. Он услышал будильник только со второго раза, еле поднялся с кровати и попросил в номер чашку крепчайшего кофе, чтобы оклематься. Пока парни собирались, в отель вернулся Намджун, и он был немного навеселе. Альфа получил от Сокджина выговор, но это не помешало ему подгонять омег и постоянно улыбаться. На выходе он одобрительно оглядел Чимина с ног до головы.       — Прекрасно выглядишь, — Намджун шёпотом похвалил омегу, когда помогал надеть пальто.       — Спасибо, — Пак, смутившись, перевёл взгляд на Сокджина, а тот лишь согласно кивнул, поддержав мужа. Многие на его месте приревновали, если бы любимый отвешивал комплименты другому, но не Джин. В своём муже он уверен.       Намджун всю дорогу расхваливал пансионат, в котором проводится презентация, он и раньше там бывал. А когда их машина подъехала к массивным кованым воротам и из-за них показался громадный особняк в европейском стиле с горячим бассейном на улице и ухоженным зимним садом, Сокджин даже присвистнул.       — Напомни, дорогой, а почему это мы остановились в том отеле, если обычно на таких мероприятиях предоставляется место жительства? Я бы хотел провести свои выходные здесь, а не в той маленькой комнатке, которую так учтиво назвали лучшим номером.       — Эм, — альфа рассеяно потрепал себя по затылку, — по правде говоря, они предлагали, но я отказался. Подумал, что в центре города вам понравится больше, ведь все магазины рядом.       Джин закатил глаза и прикрыл лоб рукой: «Держаться. Держаться, Ким Сокджин». Он прикусывает язык, чтобы удержать рвущееся наружу возмущение. Это же чем надо было думать, чтобы снимать за свои деньги комнату в отеле, когда тебе предоставляют в пользование целый особняк со своими шикарными апартаментами и всеми услугами? Тут наверняка и массажист есть. Джин ищет глазами поддержку Чимина, потому что если он сам начнёт говорить, то, скорее всего, скажет мужу много обидных и непростительных слов.       — Эм, Намджун, мы тебе, конечно, благодарны за шоппинг, но, по-моему, остановиться здесь было бы гораздо удобнее, и на дорогу не надо тратить время. А ещё можно поближе познакомиться с остальными гостями. Наладить связи и всё такое, — Чимин старается мягко обратить на это внимание альфы, потому что если он промолчит, Сокджин, скорее всего, обидится.       — Значит это моя ошибка. Выходим, — Намджун открывает дверь и помогает выйти мужу из машины. Чимин, не дожидаясь помощи, выходит сам.       В холле их вежливо приветствуют и уточняют фамилии в списке приглашённых. Им помогают снять верхнюю одежду, а затем проводят к нужным дверям. Джин с Чимином задержались у зеркала, поправляя слегка растрепавшиеся ветром волосы. Намджун пошёл вперёд. Омеги нагнали его у самого входа в большой зал, откуда была слышна музыка и хохот. Перед ними распахнули двери, и уверенность Чимина на секунду покинула его. Он волнительно прижался плечом к хёну и спрятался за спиной Намджуна, следуя за ним по пятам. Они вошли в большой зал, и омега мельком оглядел его из-за плеча альфы. Помещение довольно большое, с огромной хрустальной люстрой над головой, экраном и подиумом в противоположном от входа конце. По обеим сторонам стоят маленькие круглые столики со стульями и два длинных фуршетных стола с закусками на плоских чёрных блюдах. Больше ничего примечательного, всё сдержано и по существу. Словом, сразу видно, что этот зал для бизнес-встреч.       Гости, которые уже успели прийти, разбились на маленькие группы по интересам. Периодически мимо людей мелькают официанты в белых рубашках и предлагают различные напитки. Один из мальчиков, увидев новых гостей, сразу же подошёл предложить шампанское. Чимин с радостью взял бы бокал, потому что надо хоть чем-то заглушить волнение. Он ни разу не был на подобных встречах. Но Намджун отослал официанта, сказав, что они подойдут позже сами.       — Мы ещё не виделись с хозяевами вечера, так что выпьем позже.       Они прошли вглубь зала. Намджун приветствовал знакомых людей, а омеги кланялись, бросая беглый взгляд на незнакомцев. Чимин замечает, что чем дальше они проходят, тем легче ему дышать. При входе пахло закусками, спиртным и тяжёлым коктейлем природных запахов альф и омег, смешанных с дорогим парфюмом. Чем-то подобным пахло в клубах и барах, где раньше Чимин зависал с Джином. Кажется, что чем дальше они продвигаются в толпу, тем более концентрированной должна становиться смесь ароматов, но, на удивление, здесь пахло свежо и как-то знакомо. Все запахи будто отодвинулись на второй план. Тревога Чимина отступает, ему становится спокойно и легко, он словно левитирует. Окрылённый этим состоянием омега расправляет плечи, чувствует себя королём мира. Он так уверен в себе и своей красоте, что кажется, может всё. Может запросто подойти к любому человеку и заговорить, вклиниться в чужую компанию с небрежной шуткой. Это так странно. Откуда эта смелость?       Троица останавливается у одного из столиков. Намджун почтительно кланяется седовласому мужчине, и они обмениваются любезностями. Когда альфа удаляется, Ким тихо поясняет, что это был мэр города. Чимин слушает в пол уха, его больше заботит подозрительно знакомый запах. Он усиливается, приближается, словно морская волна, готовая снести всё на своём пути, а затем мягко окутывает. Чимин замирает, он чувствует на себе прожигающий взгляд. Последний удар сердца отдаётся в ушах глухим звоном, а затем оно останавливается. Чимин проглатывает тугой ком в горле и поворачивает голову чуть левее. Он уже знает, кого там увидит.       Чонгук стоит в нескольких метрах от блондина. Сначала он не поверил своему чутью, подумал, что снова едет крыша. Но чувство тревоги поступательно набирало силу, и Чон как обезумевшая ищейка шёл на запах, который возник буквально из ниоткуда, стоило хлопнуть входной двери. «Нет, этого не может быть. Откуда ему тут взяться?» — Сомневается альфа, пробираясь сквозь толпу и расталкивая руками стоящих на пути людей. Он видит светлую голову справа от себя, видит своего брата и его мужа, но всё ещё не может поверить. Этого просто не может быть. Компания общается с мэром города, их лиц не видно. Но вот омега поворачивает голову и смотрит в упор каким-то странным взглядом. Чонгук теряется, его руки безвольно повисают в пространстве. Это действительно Чимин. Его Чимин.       Пак встречается с большими карими глазами, они на секунду расширяются от удивления, а затем взгляд становится напряжённым. Чонгук строго осматривает его с головы до ног, всё ещё не веря, что это не наваждение. Омега кажется ему другим, каким-то неестественным. Осунувшимся что ли, почти прозрачным, невесомым. Глаза потухшие, никаких эмоций, он непривычно спокоен. Возможно, некое замешательство скользнуло в лице омеги, но лишь на доли секунды. Чонгук берёт себя в руки: не время любоваться, необходимо подойти и разобраться, что эта троица тут забыла. Альфа в несколько быстрых шагов оказывается рядом, на Чимина больше не смотрит, словно его и вовсе нет. Омега разочарованно опускает глаза.       — Намджун! — Братья радостно обнимают друг друга, хлопают по спине, а после приветствий Чонгук продолжил, — ты же сказал, что не полетишь, что много работы и ты ничего не успеваешь, а тут даже мужа привёз.       — Возникли некоторые обстоятельства, скажем так семейного типа, — Намджун многозначительно косится в сторону Сокджина, а Чонгук понимающе усмехается. — Ещё я подумал, что нам необходимо заключить несколько дополнительных сделок, поэтому решил пообщаться лично с потенциальными партнёрами. Вот, кстати, Чимин вызвался помочь, — Намджун отходит в сторону, открывая вид на растерянного блондина. У Чимина краснеют даже уши после слов альфы: никуда он не вызывался, его притащили сюда путём давления и шантажа.       — Это, конечно, всё хорошо, — Чонгук спешит отвести взгляд и делает шаг в сторону, утягивая за собой брата, лишь бы не так близко к Чимину, — но я уже поговорил с нужными нам людьми и договорился о встрече в более подходящей обстановке. Я приехал ещё вчера, и мы за обедом всё обсудили. А ты задержался. Да я вас тут и не видел, где вы остановились?       — О, это из-за мальчиков, они слишком долго ходили по магазинам и поэтому немного проспали. Мы остановились в одном из центральных отелей, — Намджун виновато улыбается, а у Джина, кажется, сейчас пар из ушей пойдёт. Что значит долго ходили по магазинам? Они вернулись за несколько часов, а вот это драгоценный муж притащился откуда-то навеселе за полчаса до выхода и ещё умудрялся сбивать их с мыслей своим: «Да красивый-красивый» и «Побыстрее, мальчики, нас ждут великие дела!». Сокджин подошёл вплотную к альфам и, взяв мужа под руку, начал рассказывать, как было на самом деле. Вскоре среди их компании послышался смех, Чимин почувствовал себя лишним. Он так и остался стоять в стороне, искоса поглядывая на альфу, пока тот не видит.       Чонгук. Это и вправду он. Сколько они не виделись? Почти два месяца. Чимин был уверен, по словам Намджуна, что они никогда больше не встретятся. Они ведь тогда даже не попрощались. Чимин старается втянуть в себя больше воздуха, пропитанного запахом своего истинного, он не может надышаться. Он так скучал. Хочется кинуться на шею, спрятать своё лицо за сильной грудью и дышать. Дышать защитой, безопасностью, счастьем и уютом. Отчего-то Чимин знает, что Чонгук его никогда не обидит, никогда не причинит боль, никогда не заломает против воли и не…. Стоп! Не думать об этом. Не вспоминать.       «Какой же он…красивый». Почему так щемит в груди и хочется расплакаться? Почему так хочется обнять, коснуться его лица, шрама, прижаться к нему губами? Чонгук даже не поздоровался, но ведь он и Джина не поприветствовал. Наверное, у них так заведено: здороваешься с альфой — значит и с омегами, которые в его сопровождении. Всё равно, Чонгук ни слова не сказал в его сторону, проигнорировал, словно Чимин недостоин его внимания. Посмотрел таким взглядом, будто ему тут не место, будто их ничего не связывает. Всё правильно, так и должно быть: они же совершенно чужие друг другу люди.       — Шампанского? — Омега вздрагивает, а потом замечает перед собой милую улыбку официанта. Он кивает и берёт бокал, делает несколько глотков, а затем залпом осушает содержимое. Тянется за вторым.       — О, можно и мне? — Подошедший Сокджин берёт бокал и поворачивается лицом к Чимину. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Поверь, я понятия не имел, что он тут будет. Но может это и к лучшему? Главное не злись, ладно?       Джин непонятно за что извиняется, а Чимин прерывает его, положив свою руку поверх руки хёна. Он сжимает рукав и шепчет: «Не надо». Какая злость? Он совсем не злится. Чимин так благодарен возможности хотя бы увидеть Чонгука, узнать, что тот жив и здоров, что он в порядке. Ощутить его присутствие рядом, мнимую защиту. Это ведь то, что нужно любому омеге, как базовая потребность. Эта маленькая встреча, как глоток воды за пятьдесят восемь дней непрерывной жажды. Именно столько прошло с тех пор, как президент сообщил о решении Чонгука покинуть страну на благо семейного дела. Кажется недолго, совсем чуть-чуть, некоторые и годами ждали, но это не сравнится с тем, что каждый день Чимин был уверен — они больше никогда не встретятся.       — О, начинается. — Яркий свет погас, остались лишь тусклые огни вокруг подиума и на столиках. Сокджин берёт Чимина под руку и уводит в сторону, подальше от альф. Он не глупый, уже всё и так понял. У Чимина на лице написано, что он готов сдаться без боя. И это им надо обсудить подальше от лишних ушей.       Намджун и Чонгук остались стоять у противоположной от омег стены, они оживлённо перешёптываются. Лиц не видно, темнота скрыла их. Чимин не может понять издалека, о чём те ведут такую увлекательную беседу, что даже руками жестикулируют. А ещё в один момент Чонгук схватил Намджуна за воротник, но ненадолго, старший сразу его осадил.       — Ты думаешь, я тупой? Ты убеждал меня по телефону, что с Чимином всё нормально, он в порядке, и что тот ублюдок хорошо с ним обращается.       — Нет, я сказал, что Чимин мне ничего не говорил, а не то, что с ним всё хорошо, — Намджун не ведётся на провокацию и сохраняет невозмутимый вид.       — Ты только посмотри, на кого он похож? У него одни глаза на лице остались, кожа да кости! Мин не в состоянии проследить, хорошо ли Чимин питается? Где эти милые щёки? Что за синяки под глазами, которые даже косметикой не удалось замазать? — Чонгук негодует. Он оставлял Чимина в добром здравии и с улыбкой на губах, а спустя короткое время видит перед собой ЭТО. Ну ладно, может он и перегибает, Чимин исхудал, но не всё так плачевно. Выглядит вполне сносно и весьма привлекательно, вон, как на него заглядываются. Он стал ещё желаннее, но скорее это результат того, что Чонгук сильно соскучился. И всё-таки кое-что помимо внешнего вида задело альфу внутри, в голове всплыл недавний случай на пирсе. — Я видел его взгляд, я почувствовал всё. И то, что я ощутил, мне не понравилось. Эта тварь ответит за то, что с моим Чимином стало.       — Кхм, эта так называемая «тварь» сама лично мне позвонила и попросила организовать вам встречу, — Намджун многозначительно косится в сторону омег. Чонгук не понимает. Нет, скорее не верит.       — В смысле? То есть Чимин тут оказался не из-за работы? Хотя, в самом деле, какой здесь от него толк.       — Вот именно! Стал бы я просить тебя сюда приехать вместо меня, если собирался сам лететь, да ещё и с Паком? — О, небеса! Да тут же всё очевидно. Намджуну хочется с сарказмом закатить глаза, но он сдерживается. Это же ему всё было известно, поэтому и кажется, что должно быть понятным для брата. Чонгук потупил взгляд. «Ну да, не стал бы».       — И почему же Мин тебя об этом попросил? Захотел поиздеваться над парнишкой, зная, что тот будет мучиться, но всё равно останется верен ему? Это новый способ самоутвердиться? — Чон вздёргивает бровь, он презирает Юнги за его манипуляции и попытки удержать Чимина любыми способами.       — Нет, он отпустил Чимина, — Чонгук моментально меняется в лице. — Видит, как тот тает на глазах из-за разлуки с тобой. Он любит его, и поэтому пожертвовал своими чувствами. Как и ты недавно. Между вами много общего, ты как никто другой можешь его понять, — Намджун распинается, объясняет, оправдывает, а Чонгук лишь смотрит невидящим взглядом. Не верит. — Он хочет, чтобы ты забрал Чимина себе, но тот упрямый. Вбил себе в голову невесть что и ломает себя, пытается чувствовать к Юнги хоть что-то. Ты вообще слушаешь меня? — Ким щелкает пальцами перед лицом младшего, и Чон отвисает.       — Как я могу забрать его себе? Он не вещь, которую можно передать из рук в руки. Чимин должен сам захотеть меня. Но что-то я припоминаю, что всё время оказывался вторым.       — Верно, но нет огня без искры. Ты его истинный и имеешь некое влияние, способность подчинять. К тому же у тебя ещё это и в крови. Если как-то этим воспользоваться… — Чонгук перебивает старшего, возмущённо разведя руки в стороны:       — Ты хочешь, чтобы я прогнул Чимина силой? Чем тогда я буду отличаться от насильника, если это всё равно будет против его воли? А если я сломаю его? Не сдержусь и покалечу психику на всю жизнь.       — Тише, успокойся. Я не говорю о том, что ты должен подавить его и подчинить силой. Нет. Просто немного подтолкнуть эту глупую голову к верному решению. Совсем чуть-чуть, мягко. Нелегко в наше время покорить сердце истинных. Омеги вбили себе в голову идеи о равенстве и независимости. Они стали упрямы и строптивы, совсем позабыли, что инстинкты внутри них всё те же, что и столетия назад. Думаешь, у меня с Джином было всё гладко? Сколько лет я бегал за ним!       — Да причём здесь это? — отмахивается Чон, — Чимин не Сокджин. Они разные.       — Ошибаешься. Они похожи больше, чем ты себе представляешь. Может, ты не знаешь, но Джин опекает Пака с тех пор, как тот окончил школу, они почти десять лет жили под одной крышей, подстраиваясь друг под друга, — Чонгук задумался, а Намджун решил всё-таки продолжить. Он уверен, что кое в чём сможет переубедить брата. — Так вот, впервые я увидел Джина на закрытой вечеринке, он был в эскорте. Я спас его от одного похотливого жирдяя, похожего на свинью. До сих пор помню его кровь на костяшках. Думаешь, Джин благодарно повесился мне на шею? Ага, как же. Я, как и ты не понял, что со мной, а когда до меня дошло — стал искать с ним встречи. Этот щенок пытался улизнуть от меня, как мог, но я находил его по всему городу раз за разом. Я чувствовал каждую его течку. Меня разрывало от того, что я не могу ему помочь. Признавался в любви, задаривал подарками, пытался подкупить хоть чем-то. А он только пользовался мной, а затем снова исчезал. И главное — он прекрасно знал, что мы истинные. Он пытался тоже отрицать, пытался с другими, пока я как верный пёс шатался за ним. Джин тоже мучился, но не хотел, как они это называют «прогибаться». Да, он сначала отталкивал меня, а потом понял, что без моего присутствия ему несладко, и впустил в свою жизнь, но не как альфу. Я был как запасной привал, жилеткой, развлечением, когда скучно. Я решал его проблемы, заступался, был рядом, но не как альфа, а как друг. Я тоже тешился сказками о любви. Он сам должен захотеть быть со мной, а я должен это заслужить. Наивный дурак, — Намджун усмехнулся. — Повёл бы себя как настоящий альфа раньше, и он давно бы уже носил моего ребенка. Как-то Джин в очередной раз рассказал мне о своём новом ухажёре, он всегда так делал. Не знаю, чтобы унизить меня и задеть чувства или по своей глупости и наивности. В тот вечер моё терпение лопнуло. Я приехал в клуб, вырвал своего омегу из чужих лап, закинул на плечо и увёз к себе домой. Он кричал, сопротивлялся, но недолго. Уже утром он сказал, какой же я идиот, что не сделал этого раньше. Оказывается, Джин специально всё это время провоцировал меня, а я, дурак, не понимал. Они, омеги, хотят, чтобы мы их покоряли. Они хотят, чтобы мы их подчиняли. Просто это скрыто за нормами, навязанными современным обществом. Я не прошу тебя подавить его силой альфы. Я говорю тебе поступить, как сильный мужчина — возьми своё. Поверь, если Чимин будет против — он тебе это покажет. Сегодня у тебя единственный шанс. Подумай над этим, — Намджун участливо похлопал младшего по плечу. — Ладно, пойду, заберу своего благоверного, у нас ещё сегодня планы, — он сделал пару шагов и обернулся, — помни, последний шанс.       Чонгук рассеяно смотрит в спину удаляющегося брата и думает, почему же он раньше не сказал ему это? Почему раньше не дал такой пинок под зад? Похоже, что Намджун весь в этом, говорит и делает, когда уже прижмёт.       Презентация закончилась, и вновь заиграла медленная музыка. Зал озарил яркий свет, гостей пригласили к фуршетному столу. Джин уже собирался потянуть Чимина за собой к столику, но ему преградил путь Намджун.       — Чимин, разреши мне забрать Джина на некоторое время. У нас есть неотложные дела, — альфа взял мужа под руку и, дождавшись одобрения блондина, повёл в сторону выхода.       — Ты что творишь, Ким Намджун, — шипит сквозь зубы Сокджин, — ты пьян?       — Нет, любимый. Всего лишь выполняю своё обещание быть хорошим мужем и всю ночь дарить тебе удовольствие. На самом деле нам предоставили здесь комнату и это люкс для молодожёнов. Это был сюрприз. Она наша до завтрашнего вечера.       — Но Чимин!       — Там есть, кому о нём позаботиться, — Намджун мягко подталкивает мужа на выход.       Чимин растеряно смотрит в спины удаляющейся парочки, а затем переводит настороженный взгляд в сторону Чонгука. Он встречается с его глазами, они пожирают, и Чимину становится не по себе. Щёки вспыхивают, тело моментально бросает в жар. Хочется скорее убраться от этих глаз. Запах альфы забивает ноздри даже через расстояние, воздуха не хватает, в ушах звон. Чимину кажется, что он сейчас пошатнётся и упадёт. Переволновался. Он совсем не хочет оставаться с Чоном наедине. Нет, нет, нет. Что Чимин ему скажет? Как спокойно стоять рядом, если все мысли путаются при виде его? Омега повторяет как мантру внутри себя: «Только не подходи. Только не подходи».       Чонгук делает шаг в его сторону, а у Чимина спина взмокла, виски покрылись испариной. Руки в карманах зажаты в кулаки, они холодные и липкие от пота. «Только не подходи. Только не подходи». Чонгук делает ещё шаг, не сводя глаз, и у омеги перехватывает дыхание: «Идёт». Чимин жмурится, его трясёт. Не выдержав напряжения, он разворачивается на каблуках и буквально выбегает из зала. Сбежал как последний трус. Что за реакция? Это же просто Чон, тот самый, с которым они собачились по поводу и без, с которым пили кофе и обедали. С которым целовались и который за него дрался, объявил своим, а потом оставил одного. Всё тот же Чон Чонгук.