You’re my light

      Юнги вошёл в открытую дверь и огляделся. Квартира Чимина просторная и в белых оттенках, вдоль потолка зигзагами горит скрытая подсветка, а из мебели только длинный белый шкаф-купе, в который, видимо, всё и было спрятано. «А малыш-то фанат минимализма», — пронеслось в голове альфы.       — Чимин-и, я пришёл, ты где?       — Иди в спальню, дверь слева от тебя, — тихим голосом позвал Чимин.       Юнги вошёл в спальню, там наблюдалась та же картина: всё светлое, мягкая жёлтая подсветка, бежевое покрывало на кровати в цвет штор. Единственное, что было тёмное, так это телевизор, висящий на стене перед кроватью, и их чёрно-белые фото на прикроватном столике.       Чимин мягкой походкой подкрадывается к Юнги и прижимается голым торсом к его спине. Он решил, что если непреодолимым барьером между ними является одежда, то он сам переступит его. Встретит своего альфу в должном виде. Чимин закрывает руками глаза Юнги, прижимается губами к выпирающей косточке шейного позвонка. Тянет носом аромат зимы и костра, он успокаивает и умиротворяет. Волнение рассеивается. Юнги опускает руку омеги со своих глаз и подносит к губам, одаривая лёгкими поцелуями. Эти маленькие пальчики, нежная кожа и тонкий запах туманят рассудок. Альфа поворачивается лицом и давится воздухом: Чимин голый в одном только полотенце, и то еле на бёдрах держится. Да совсем недавно он с трудом позволил расстегнуть рубашку ниже третьей пуговицы, а тут без всяких церемоний сразу в нокаут. Омега стоит не шевелясь, мечтает уменьшиться до размера пылинки. На его щеках проступил румянец, но он держится молодцом. Сам ведь решился, значит надо идти до конца.       — Не думал, что ты последуешь моим словам, — шепчет на ухо альфа бархатным тоном, а сам обвивает блондина за талию.       — Я послушный, правда? — Чимин пытается скрыть смущение за лукавой улыбкой, а брюнет улавливает пары алкоголя. Теперь понятно откуда в парнишке эта смелость.       Губы Юнги тронула лёгкая улыбка. Он прижимает омегу к себе и голодно целует, показывая какое сильное желание тот вызывает. Чимин пьяно отвечает на поцелуй, полизывает и посасывает губы в ответ, а когда Мин зарывается рукой в волосы на затылке, томно выдыхает ему в рот. Их языки сталкиваются между собой, а желание проникает в каждую клеточку. Юнги подхватывает омегу под бёдра и осторожно опускает на кровать. Отстранившись, он стягивает с себя майку, оголяя подтянутый живот.       — Всё снимай, — Чимин смотрит на него снизу вверх, любуясь мраморной кожей.       — Уверен? — Юнги приподнял бровь и взялся за ремень, оттягивая его.       Блондин кивнул, но когда Юнги снял с себя всю одежду, и взору представилось его естество, Чимин не выдержал и отвёл взгляд в сторону. Мин склонился над ним и пальцем повернул лицом к себе.       — Я хочу, что бы ты смотрел только на меня, ясно? — он произносит эти слова медленно и глядя прямо в глаза. Чимин кивает и облизывает пересохшие губы, подавляя волнение. От слов Юнги желание проносится по всему телу, заставляя глубже вдохнуть. Чтобы разорвать неловкость и уйти от этого смущающего взгляда, Чимин притягивается к губам альфы и зажмуривается. Юнги прижимается тазом к его бедру, и омега чувствует горячее, влажное прикосновение. От этого его член дёргается, упирается альфе в живот.       Юнги разрывает поцелуй, проводит губами по щеке, а затем спускается к шее. Одной рукой опирается о кровать, второй поглаживает грудь блондина. Задевает сосок и легонько крутит его. У Чимина от этого перехватывает дыхание, он глухо стонет больше не сдерживаясь. Альфа доволен. Он ласкает шею, иногда покусывает плечи и ключицы, а рукой уверено движется к животу. Проводит пальцами по рёбрам, торчащим тазобедренным косточкам, а затем по колену вверх, залезая под полотенце. Чимин чувствует прикосновение к своему члену и подаётся навстречу руке, делает несколько волнообразных движений. Желание на пределе. Юнги медленно водит рукой по всей длине, растягивает удовольствие. Целует твёрдые соски, ласкает языком. Омега сладко постанывает, извивается от нетерпения.       — Ты у меня такой чувствительный, котёнок, — альфа прикусывает тонкую кожу над пупком, углубляет в него язык. Блондин уже и думать забыл о каких-то предрассудках и смущении. Главное то, что сейчас с ним делает его любимый человек, какие чувства он ему дарит, как заставляет стонать под собой и двигать бёдрами навстречу сильной руке. Мин ласкает быстро, напористо. Полотенце комкается под рукой, и он сдёргивает его. Блондин зажмуривается, а перед Юнги открывается прекрасный вид обнажённого тела омеги, только его.       Альфа отвлекается на мгновение, достаёт из кармана валяющихся на полу штанов что-то блестящее. Чимин наблюдает за ним из-под опущенных ресниц. Юнги придвигается ближе, подхватывает ноги, раздвигает шире. Нависает сверху приблизившись к лицу, его волосы щекочут кожу.       — Готов? — шепчет, в самое ухо. Чимин, сглотнув от волнения, кивает, и Юнги прижимает палец к его губам, надавливает. Омега понимает без слов, послушно открывает рот, плотно обхватывает палец губами, посасывает его. Смотрит альфе в глаза. Ему стыдно и одновременно горячо.       — Умница, — Юнги достаёт влажный палец, проводит им по блестящим от слюны губам, опускает вниз к мокрой дырочке. Он входит медленно, осторожно, стараясь не навредить своему котёнку. Чимин напрягается, сжимается внутри, а Юнги гладит его успокаивая. Касается сомкнутых губ, наслаждается их вкусом. Неприятные ощущения отступают, и омега уже подаётся навстречу медленным движениям. Юнги добавляет второй, он легко проскальзывает во влажную дырочку, но Чимин всё равно сдавлено шипит от дискомфорта. Альфа ждёт, накрывает рукой подрагивающий член омеги, размазывает по головке прозрачные капельки. Плотно сжатое колечко мышц расслабляется, и Юнги слегка раздвигает пальцы растягивая податливое отверстие. Чимин тихо постанывает, с каждым разом увереннее двигает бёдрами. Этого определённо недостаточно, хочется больше и глубже. Хочется почувствовать альфу в себе, узнать каково это. Юнги чувствует сменившееся настроение омеги. Его возбуждающий запах заполнил окружающее пространство и альфа решает: «Достаточно».       — Сейчас немного потерпи, я аккуратно, — шепчет на ухо горячим дыханием, прижимаясь головкой к входу. Омега замер. Вот оно, то, что он обещал не позволять делать с собой ни одному альфе. То, чего он так боялся, а теперь покорно лежит и ждёт продолжения. Юнги входит медленно, предельно осторожно. Он останавливается, когда на глазах Чимина выступают слёзы. Лёгкие омеги парализовало, он не может вдохнуть. Юнги сцеловывает влагу с любимых глаз, не двигаясь внутри, гладит рукой впалый живот, чтобы хоть немного утешить.       — Расслабься, малыш, сейчас будет хорошо, всё пройдёт, — шепчет альфа. Он двигается осторожно, выходит на половину, иногда меняет угол, будто что-то ищет. А, когда находит, Чимин распахивает глаза от электрического разряда, пробежавшегося по всему телу.       — Ещё, сделай так ещё раз, пожалуйста, — и Юнги делает, входит до упора. С каждым новым толчком голос омеги становится звонче, дыхание реже. Чимин выгибается, подставляя грудь горячим ладоням. Обхватывает бёдра брюнета своими, прижимаясь к его паху плотнее. Юнги движется словно под музыку, которая только у него в голове, а Чимину кажется, что он слышит её в столкновении мокрых тел. И эта музыка прекрасна.       Абсолютная тишина, нарушаемая лишь размеренным дыханием, совсем не давит, наоборот, дарит умиротворение. В тёплых объятиях, под стук чужого сердца Чимин ощущает себя по-настоящему счастливо. Он омега Юнги. Принадлежит ему, своему первому и, уж точно, единственному.       — Люблю тебя, — низкий голос разрывает безмятежную тишину. Юнги смотрит в пустоту, делает какие-то выводы у себя в голове. Чимин отвечает ему даже не задумываясь:       — И я тебя люблю, — томно потягивается, закидывает ногу на альфу, обозначая свои границы. Это его альфа, только его. На языке уже полчаса вертится волнующий вопрос, и Чимин, наконец, решается его задать.       — Юнги, у меня скоро течка, — он не открывает глаза, боится увидеть недопонимание или смех, или что ещё хуже — отказ.       — Я это чувствую, — спокойно отвечает альфа.       — Я хотел спросить, может, ты согласишься провести это время со мной? — Чимин волнуется и запинается, он ещё ни разу не просил о таком.       — Зачем ты спрашиваешь? Я думал, что и так всё понятно. Я твой альфа, ты тоже мой. Тут даже не требуются объяснения, — его спокойный голос внушает уверенность, и действительно, этот вопрос уже показался пустяком. Чимину сделалось легко и свободно.       — Хорошо, — омега так и не открыл глаза, он провалился в царство Морфея, а Юнги ещё долго смотрел в пустоту, думая о чём-то своём сокровенном.

***

      Чонгук вернулся домой в воскресенье вечером. Он принял душ и разложил вещи, отзвонился родителям, иначе себе дороже, наелся заказанной из ресторана еды. Чон идёт в гостиную, выключает везде свет и садится в позу лотоса на мягкий ковёр. Он медленно вдыхает и выдыхает с закрытыми глазами. Завтра он снова встретится с Чимином.       За месяц, проведённый в Японии, Чон не переставал о нём думать. Спустя несколько дней, когда запах блондина в голове рассеялся, дикое желание ушло. Он больше не думал о сексе с омегой, эротические фантазии покинули его голову. Чонгук ходил в ночные заведения, но ему совершенно никого не хотелось. Не то, чтобы он кого-то заприметил, а у него опять не встал, просто не хотелось никого видеть рядом с собой. Омеги казались серыми, безликими пустышками. Никто теперь не сравнится со сказочно красивым блондином, у которого ещё и мозги есть, и надо признать, стальной характер.       «Неужели я настолько задрочился, что даже смотреть ни на кого не хочется?» Чонгук решил, что надо просто отдохнуть от этих всех омег и проводить больше времени в обществе альф. После деловых встреч с партнёрами он ходил: на тренировки, на спарринги по боксу, ездил на рыбалку на озеро Акан, катался на мотоцикле, играл в гольф, бильярд, боулинг, да даже в маджонг с дедулями в парке. Отдых получился на славу, но как только приблизился день возвращения домой, все мысли заполнил один единственный омега, по которому он очень скучал. Конечно, Чон не признает этого ни за что!       Чонгук пытается расслабиться и унять дрожь от предвкушения их завтрашней встречи. Он хочет увидеть этого прекрасного как северные звёзды человека, и в то же время он боится себя. Боится, что, почуяв запах своего истинного, он в любой момент потеряет контроль над собой и не удержится, заломает омегу где-нибудь за углом и причинит боль. Чон снова отгоняет от себя пошлые мысли, глубоко вдыхает и выдыхает.       За этот месяц одиночества он разобрался в себе, понял, что от своих желаний ему не убежать. Чонгук облазил интернет, чтобы понять, на самом ли деле Чимин его истинный, что с этим делать и есть ли способы разорвать эту связь. Способов нет. Ему пришлось принять истинность со своим омегой, но мысли о любви он упорно отрицал. Невозможно полюбить человека, не узнав, чем он дышит. С первого взгляда может быть только симпатия и желание, а любовь — это чувство, которое рождается при общении. Чонгук уговаривал сам себя, что истинность это не значит любить, это всего-навсего набор днк, что он может оставаться свободным, зная о своём предназначенном судьбой. Главное, что бы об этом не узнал его омега. Ну вот, он уже называет его своим. Однако Чонгук уже придумал, как поступить, чтобы Чимин ни за что не узнал об их истинности.       

***

      — … Так что, прогнозы хорошие, поэтому я выделил средства на модернизацию, ты будешь курировать этот процесс, — Намджун вводил Чонгука в курс дела, — но тебе необходимо все подробности обсудить с Чимином, вы должны быть командой, и будь с ним мягче. Хватит уже кусаться друг с другом. Вообще не понимаю, почему вы так невзлюбили один другого, — Намджун пожимает плечами, поднимая брови. Чонгук пропускает это мимо ушей.       — Я тебя понял, займусь этим немедля, необходимо закончить в короткие сроки, чтобы начать работу с европейским рынком, — Чонгук серьёзен и сосредоточен. Когда дело касается бизнеса, он собран и не думает о всякой ерунде. В конце концов, это их деньги.       — Ладно, хватит о делах, как отдохнул?       — Прекрасно, — Чон отпивает из чашки свой любимый зелёный чай с жасмином. Он рассказывает обо всех приключениях на отдыхе и заодно о том, как продвигаются поставки их оборудования. Они дали полную гарантию на пять лет, поэтому покупатель очень доволен.       — Я хотел спросить, — начинает Намджун, привлекая внимание Чонгука, — твоя аллергия ещё не прошла? Уже середина июля, цветение давно закончилось, а я не чувствую твоих феромонов.       — Это подавители, аллергия давно закончилась, — не поднимая головы, ответил Чонгук.       — Подавители? Зачем? — в голосе брата слышится удивление и взволнованность.       — Так надо, — Чонгук встаёт с диванчика и, кинув короткое: «Мне пора», — выходит из кабинета. Чон капает капли в нос, те самые капли, которые блокируют восприятие феромонов противоположного пола, и идёт к Чимину в кабинет.       Все выходные Чимин провёл у Юнги дома. Как он понял, там никто не живёт, кроме альфы, и почти все комнаты были пустыми. Только в спальне, гостиной и кухне был минимум мебели. Зато была домашняя звукозаписывающая студия с разными инструментами, компьютерами и кучей проводов (это был рабочий кабинет Мина, он музыкальный продюсер). Как понял омега, у его альфы совсем нет времени на другие увлечения, кроме музыки, ну, и его самого, конечно же.       Дом стоял в очень живописном месте: небольшое озерцо около него заросшее камышом, деревянный мостик с коваными перилами, будто металлические лианы, полевые цветы на берегу, низкорослые деревья и цветущие кусты голубых гортензий. «Должно быть, Юнги черпает здесь вдохновение», — подумал Чимин, когда они плыли на лодке по этому озеру.       В воскресенье вечером, когда омега готовил для них совместный ужин, Юнги подозвал его в студию. Он включил мелодию, музыка была медленная и лёгкая, она дарила спокойствие.       — Как тебе? — Юнги сидит в кресле спиной к Чимину, не оборачиваясь.       — Красиво, — улыбнулся тот, опираясь плечом о дверной косяк.       — Я написал её для тебя, она отражает все мои чувства, — улыбка не сходила с лица омеги, для него написали такую прекрасную музыку. Он обязательно поставит её на звонок, будет слушать на повторе каждый вечер перед сном. Чимин подходит к креслу и тянется к губам своего любимого. Юнги хватает его в охапку и тянет на себя, углубляя поцелуй. Между ними всё так мило и романтично, что даже приторно сладко.       Утром Юнги отвёз Чимина на работу. Прошло полдня, и омега прилёг на свой диванчик в кабинете. Он надел наушники и уже полчаса слушал любимую мелодию. Пак смотрел в огромные окна на небоскрёбы и мечтательно улыбался, вспоминая прожитый уикенд.       Улыбка медленно сползает с лица Чимина, глаза широко раскрываются. Перед ним стоит Чон Чонгук, сложив на груди руки и стуча правой ногой. Чимин медленно привстаёт, садится и снимает наушники, не сводя глаз с непрошеного гостя, который посмел зайти к нему без стука, да ещё и в обеденное время.       — Пак Чимин, — протягивает альфа, — наслаждаешься жизнью, пока у нас сроки горят? Я пришёл обсудить все детали по модернизации, — в голосе Чонгука не слышно былого высокомерия, скорее усталость и ирония.       — Ну ДАВАЙ обсудим, раз уж мы на «ты» успели перейти, — Чимина задело то, что к нему так просто обратились. Чонгук пропускает это мимо ушей, ему надоело говорить с его омегой официальным тоном, и хотя он собирается скрывать их истинность, он хочет быть более дружелюбным и не обижать его.       Чимин достаёт папки, документы, черновики и всё подробно объясняет. Чонгуку нравится, когда его омега такой серьёзный, когда он сбрасывает маску высокомерия и агрессии, полностью проникаясь работой. Пак прячет свои шипы и, не замечая больше колкостей со стороны Чона, расслабляется. «Оказалось не так страшно, как я думал», — приободряет себя блондин. Чонгук мимолётно любуется парнем, чувствуется, что у Чимина неподдельный интерес к процессу, что он не просто выполняет свои обязанности ради высокой зарплаты, а вдохновлён идеями и будущими результатами.       — Ну, я надеюсь, что всё подробно рассказал. На днях я уйду в отпуск, поэтому тебе придётся или заниматься этим самому, или ждать моего возвращения. Лично я за то, чтобы ты подождал.       Они провели в кабинете Пака несколько часов, и действие капель начинает заканчиваться. Чонгук уже начал улавливать лёгкие нотки сладкого запаха, но с каким-то странным привкусом, пахнет чем-то палёным. Он осматривается по углам — может где-то плавятся провода, смотрит в окно — может где-то пожар и запах доносится из приоткрытого окна. Чонгук ничего не замечает и отворачивается, непонятная тревога и ярость охватывает его. Почему-то очень хочется придушить омегу, разбить в кровь эти пухлые губы. Он пугается своих мыслей, паникует и пытается скорее сбежать.       — Ладно, разберёмся в остальном по ходу дела. Общие черты мне понятны, сейчас мне пора, ещё надо в финансовый отдел зайти, — не дождавшись ответа Чимина, он практически выбегает из кабинета, залетает в уборную и капает капли в нос.       Пак не понял такого резкого побега Чонгука, но был рад, потому что за несколько часов общество альфы ему поднадоело. Он не понимает, почему постоянно хочется опустить глаза перед этим человеком, не понимает, куда девается вся его сила духа в его присутствии. Приходится делать большие усилия, чтобы собрать свою волю в кулак, а это очень утомляет. Одно радует, за всё это время Чонгук ни разу не оскорбил его, не посмеялся, не поставил под сомнение квалификацию. «Мозги ему в Японии, что ли вправили?» — задаётся вопросом Чимин, но ему это не особо интересно, главное, что получится спокойно работать и не портить себе настроение. Только одно бесило в этом человеке по-прежнему — дурацкий запах парфюма.