Я тебя люблю… Ну, а я тебя - ненавижу!

Что бы я делал без твоего острого язычка? Ты притягиваешь меня и тут же отталкиваешь. Я сбит с толку, без шуток, я не могу понять тебя. Что же происходит в этой чудесной головке? Я с тобой в этом волшебном и загадочном приключении И голова идет кругом, не пойму, что это со мной, но я буду в порядке. Моя голова под водой, Но я дышу свободно. Ты сумасшедшая и я схожу с ума. Потому что я полностью Люблю тебя полностью. Я люблю твои изгибы и неровности, Все твои совершенные несовершенства. Дай мне всю себя, полностью, И я отдам тебе всего себя, полностью. «Всего себя» / «All of me» (John Legend)

      Как они оказались в спальне Ван Ибо помнил смутно. Несколько синяков на заднице, икре и царапина на спине определенно очень хорошо иллюстрировали страстный путь юноши на личную Голгофу, то есть в кровать к его… Кому?.. К НЕМУ!       «Ибо определись уже кто он для тебя? Волшебная сказка из детства? Урод, который по пьянке убил и покалечил почти десяток людей? Преступник, не понесший наказания и принесший боль и смерть твоим близким? Или обычный клиент? Просто левый чувак, заплативший за приватные танцы с тобой столько, что считает, что имеет право на нечто большее, чем просто общение?.. Для тебя дурака же будет легче и безопаснее, если выберешь последний вариант. Просто закрой глаза и отключи мозг, думай о чём угодно и терпи… Потерпи его прикосновения и забудь… Деньги пойдут на лечение мамы… Деньги? Ещё один очень важный вопрос, который требует отдельного обдумывания и обсуждения с этим так называемым «клиентом». Он сказал, что моё время… а точнее МЕНЯ оплатит и будет материально поддерживать вплоть до момента, как моё общество этому фанфарону* наскучит… Но мне нужно знать точно СКОЛЬКО и КОГДА, чтобы планировать мамино лечение и операцию. Поэтому надо обсудить… Сумму… Сейчас! Если получится…»       Ван Ибо старается сосредоточиться и абстрагироваться от творящегося вокруг хаоса. Вокруг него, рядом с ним и на нём. От губ, жадно целующих, прикусывающих, посасывающих, зализывающих, ищущих и возбуждающих… От рук, шарящих, расстёгивающих, поглаживающих, мнущих, требовательных и жаждущих… От пьянящего запаха и горячего тела… От тихой темноты и светящегося ночного города за окном… От кровати, толкнувшей под коленки и принявшей его уставшее тело в свои мягкие объятия… И от НЕГО… От него это главное. От него очень нужно. Чтобы поговорить…       — Подожди гэ, остановись! Надо поговорить… Извини, но для меня это важно, — Ван Ибо собирается с духом, заставляет себя сосредоточиться и отталкивает Сяо Чжаня от себя, спихивая его в бок на кровать. — Гэ, ты такой настойчивый и нетерпеливый… А спросить? Чего я хочу… Не подумал?       — Малыш, а ты разве не хочешь? — Даже в темноте спальни, подсвечиваемой лишь уличными огнями и рекламой, расположенной на других высотках, стоящих рядом Ибо видел и просто ощущал всей кожей это насмешливо-вопросительное выражение на красивом лице гэгэ, а ещё чувствовал его горячую руку на своём животе. Нежно поглаживающую, дразнящую и зовущую… «Так, стопэ Ибо, не отвлекайся! Не поддавайся на его провокации и сексуальные манипуляции. Игнорируй!.. Ага, проигнорируешь тут, когда стояк как у исполинских истуканов с острова Пасхи — стоит и вообще от времени не падает…» Парень тихо смеётся и повернув лицо к Сяо Чжаню, приподнимает игриво правую бровь в жесте не то удивления, не то полного непонимания, а затем произносит ласково елейным тоном, но с оттенком лёгкой язвительности:       — А ты, МАЛЫШ, чего хочешь? Мне кажется Чжань-гэ уже разум потерял от желания и готов из штанов выпрыгнуть сразу в ледяное озеро, так у него между ног полыхает… Хотя Бо-ди… кхм-хм… конечно мало, что понимает, а скорее вообще ничего, в этом виде … кхм-хм… отношений.       — Ладно!.. Ладно Бо-ди, я понял, что «малыш» не твоё… Я постараюсь больше тебя так не называть. Только диди… Ты же мой диди? — Сяо Чжань смеётся весело и подмигивает игриво, а его нетерпеливая рука уже ловко расстёгивает пуговицу на джинсах… ведёт за язычок змейки… и нахальным ужом ныряет под резинку боксёров, хулиганя, дразня и сладко оглаживая того самого идола, который так беспокоил Ван Ибо своим стояком. А окончательно распоясавшийся нахальный гэгэ продолжает говорить своим волшебным и чарующим голосом, успокаивая тревогу, смущая мысли и распаляя тело: — Бо-ди такой отзывчивый, такой красивый и твёрдый… Он определённо очень талантлив во всём и быстро обучаем… — Но вдруг мужчина осекается на полуслове и уже вполне серьёзно спрашивает: — Ибо, ты же пошутил?       — О чём гэгэ, по-твоему, я пошутил?       — Как о чём? О своём сексуальном опыте естественно или вернее об его отсутствии! Ты же это не серьёзно, да Бо-ди?..       — Чжань-гэ выразись яснее, а то мне никак твоего вопроса не понять… — переспрашивает юноша, явно смущаясь, но стараясь особо это смущение не демонстрировать. — Ах-хах… Пиздец!.. Гэ сделай так ещё раз… Охуеть, как круто! У меня самого так… ах-хах… здорово дрочить не выходит… Вот кто по-настоящему талантлив… Ах-хах!..       — Нравится МАЛЫШ?       — Гэ, ты заебал со своим малышом… Пффф… Но если еще так здорово там понажимаешь, то можешь меня хоть Красной Шапочкой называть… Вообще будет похер!..       — Эм-мм… Красная Шапочка говоришь?.. — голос Сяо Чжаня задумчиво-прохладный и очень волнующий. От него кожа Ибо покрывается мурашками, а под ложечкой сладко сосёт неведомое доселе чувство… Желания? Тревоги? Удивления? Или всё вместе смешалось во взрывоопасном коктейле плотского наслаждения?       «Что же у тебя за блядские руки, гэ? Ты же просто какой-то грёбанный эксперт-дрочер-профессионал…» Мысли Ван Ибо путаются, а волна близкого оргазма горячит и плавит сознание, лишая воли и чёткого понимания происходящего в то время, как хитро прищурившийся гэгэ с похотливо-сладким взглядом и томным голосом демона-искусителя, наклонившись к самому уху юноши и обдавая его горячим влажным дыханием, вызывает у Ибо сладкие предоргазменные судороги, хрипло спрашивая его о чём-то, что сейчас совсем не важно разгорячённому мозгу, и при этом совершенно не обращая внимание на состояние своей «жертвы»:       — Бо-ди ты и вправду никогда не был с мужчиной? Это не шутка?.. Скажи мне малыш, как с такой привлекательной и провокационной внешностью да ещё при этом работая в гей клубе, можно было остаться… кхм-мм… неопытным и… кхм-мм… нетронутым? Просто ума не приложу… У тебя вообще сексуальный интерес есть? Или был? А может ты настолько погряз в своём гомофобстве, что совсем забыл зачем человеку даны половые органы и плотские желания?.. Разве не знаешь, что воздержание вредно для организма? Хотя может ты с девушками предпочитаешь, а парни тебе неприятны? — На последней фразе мужчина вдруг отстраняется и убирает руки с разморенного желанием и негой тела, а Ибо кажется что его окатили ушатом ледяной воды и он ничего не понимая, таращится в пространство осоловело хлопая глазами и тянется своей рукой к возбуждённому члену, который так жестоко обломали перед самой кульминацией. Его голос звучит жалко. Юноша практически рыдает, когда обращается к Сяо Чжаню с обвинительно-умоляющей речью человека, лишённого чего-то очень нужного и важного ему именно в этот момент:       — Гэ, ну ты и козёл… Гэ!.. Я ведь почти кончил…       — Так тебе всё-таки нравится с мужчиной?.. Или только девушки интересуют?       — В данный конкретный момент меня интересует умелая рука этого гэгэ на моём изнывающем стояке, — зло отвечает Ибо и хватается своим собственным кулаком за член, стараясь довести его хоть до чего-нибудь, но лучше уж до разрядки, чем до кровавых мозолей. — Чжань-гэгэ не будь мудаком, додрочи, а…       — Диди, попроси вежливо этого гэгэ… А то мне обидно от твоих слов!       «Он, что надо мной издевается? Нет, этот Сяо Чжань форменный мудак!» Думает Ван Ибо раздраженно, в то время как его правая рука бодро наяривает вверх-вниз по тому органу, на котором в этот конкретный момент сосредоточены все надежды и чаянья его слабовольно-перевозбуждённой тушки.       — Да пошёл ты гэ… Завёл и обломал…       — Ну, так не ерепенься и попроси меня вежливо! Скажи всего лишь одну фразу: «Чжань-гэгэ молю тебя сделай так, чтобы я кончил» и всё, проблема будет решена. Я отправлю тебя в рай МАЛЫШ! — Сяо Чжань продолжает улыбаться плотоядной улыбкой Чеширского кота в мартовский гон, заметившего Алису на нудистском пляже.       — Ага гэ, разбежался и встал на шпагат, как ёжик в прыжке… Уж как-нибудь сам, без твоей помощи обойдусь, — еле выговаривает запыхавшийся и красный словно вареный рак Ван Ибо, продолжая истово наяривать по стволу уже левой рукой. Сяо Чжань откидывается на подушку, подложив согнутую в локте правую руку под щёку, и восхищённо присвистывает, явно наслаждаясь картиной расхристанного, стонущего и бодро дрочащего Бо-ди.       — Малыш Бо-ди, а ты хорош… Я возбудился только от одного вида твоей усердной работы, — ехидничает этот нахальный гэгэ, скользя глазами вверх-вниз за рукой Ибо и быстро облизывая самым кончиком языка свои сочные и припухшие от поцелуев губы. — Чёрт, дай я сам… Чего руку отпихиваешь? Тебе же вроде нравилось?..       — Ложка дорога к обеду, гэ… Ты упустил свой шанс, поэтому можешь либо смотреть, либо отвернуться… я уже скоро… Ах-хах… Пиздец! — От взгляда чёрных и жадных Чжаневских глаз у Ван Ибо разрядка наступила быстрее, чем он думал, а оргазм по ощущениям и силе был подобен цунами…       Юноша понял, что его реально укрыло только от одного взгляда Сяо Чжаня, а уж пошлые фразочки, произнесённые мелодичным голосом с небольшой хрипотцой от возбуждения, усиливали эффект в десяток раз. «У меня оральный кинк — я просто теку от одного его слова, сказанного хриплым полушёпотом… И наверное на глаза… Интересно есть такой кинк, что из-за глаз напротив ты готов на любое непотребство?» — раздумывает Ибо наслаждаясь чувством освобождения и умиротворения. Однако, к его великому сожалению, приятные ощущения от яркой разрядки существенно подпортило то, что Ибо умудрился запачкать не только свой дружок-кулачок, но и заляпать джинсы, которые в пылу страстных поцелуев и не менее жарких взглядов, остро приправленных пошловатой беседой, никто снять так и не озаботился.       — Это было феерично Бо-ди, — раздалось сбоку от Ван Ибо и повернув голову парень встретился глазами с чужим тёмным и каким-то пугающим взглядом.       Сяо Чжань смотрел жадно, его губы, смоченные слюной, изгибались в странной гримасе не то от ехидства, не то от возбуждения, а левая рука мужчины потянулась к Ван Ибо и быстро схватив того за запястье, по которому всё ещё стекала сперма, притянула запачканную ладонь к его похотливо приоткрытому рту. Сказать, что Ван Ибо обалдел — это вообще ничего не сказать. Юношу просто вынесло в астрал от вида ярко-розового Чжаневского языка, который с упоением и тщательностью слизывал его семя с его же ладони. При этом глаза мужчины были слегка прикрыты и смотрели на юношу сквозь длинные, темные ресницы томно и зовуще, а всё его лицо в этот момент выражало полное и окончательное блаженство человека, попробовавшего самое вкусное блюдо в мире. Когда же Сяо Чжань заговорил, совершенно бесстыже причмокивая и немного манерно растягивая слова, сопровождая свою речь пошлой улыбкой и не менее пошлым смешком, Ван Ибо смутился окончательно, почувствовав себя как-то странно и кем-то очень… распущенным.       — Малыш до чего же ты вкусный! Сперма девственника сродни амброзии. Она вызывает аллергические реакции и зуд в определенных местах, да такой сильный, что просто до смерти хочется эти места внутренне почесать обо что-то мягкое, жаркое и тугое… Об тебя Бо-ди!       И на этой двусмысленной фразе Ибо снова придавливают всем весом к матрасу и потираются об его бедро своим впечатляющим возбуждением отнюдь недвусмысленно, целуют жадно, а чужие наглые руки лезут под одежду, оглаживают бока, поднимаются к шее, спускаются вниз и тянут мягкую ткань простой чёрной футболки с силой вверх, намереваясь не то снять ее одним движением, не то разорвать. Хорошо, что худи юноша скинул ещё в гостиной во время пламенной бачаты, а то ему грозило бы удушение собственными вещами в момент, когда этот перевозбуждённый мудак, то есть господин Сяо Чжань, совсем осатанев от похоти решил его целовать, ласкать и раздевать одновременно. Пытаясь отбиться от такого яростного напора и желательно спихнуть с себя тяжелое возбуждённое тело, Ван Ибо упирается обеими руками в грудь мужчины и даже пару раз ударяет по ней кулаком не сильно, но ощутимо, и произносит с упрёком, надеясь привлечь его внимание к своей скромной персоне не только как к объекту похотливых желаний, но рассчитывая донести до него свою чёткую позицию по вопросу всего происходящего здесь и сейчас.       — Гэгэ, ты опять ошалел… Я не готов, гэ! И, чтобы ты знал я… Я., могу отсосать, но в зад не даю! Не дам себя отыметь… понял гэ?!       — А сам трахать умеешь? — насмешка кривит губы этого до невозможности красивого лица бесконечно нахального гэгэ.       — Ага… — задумавшись на короткое мгновение и слегка удивленно произносит Ван Ибо.       — Так вот и трахай! — звучит торопливо в ответ.       — Как это трахай? — испуганно тянет обалдевший от такого «заманчивого» предложения парень и смотрит растерянно в лицо этого пугающе прямолинейного человека. — Я… Я… никогда никого не трахал… Но… Но теорию знаю! Как это с девушками… надо делать. Видел в интернете несколько роликов… — тут же пытается реабилитироваться юноша, краснея ушами, скулами и вообще потихоньку приобретая вид спелого помидора.       — То есть ты и с девчонками не был, а не только с парнями? Охуеть не встать! — удивлению Сяо Чжаня нет предела. — Такой красивый и соблазнительный, свежий точно белый пион и, чтобы НИКТО… НИКОГДА… НИ РАЗУ… не залез, не завалил или не подставился… Ты парень, что в монастыре всё это время жил и учился? Я в шоке!       — Просто случая не было, да и не нравился никто, — Ибо врёт и даже не стесняется своей лжи. Как он может рассказать этому ненавистному, отвратительному, похотливому хлыщу о том, что его первый стояк, первая дрочка и вообще все первые и не только сексуальные фантазии были наполнены ИМ, происходили исключительно под мысленный аккомпанемент ЕГО волшебного голоса и сопровождались визуальным рядом из разных кадров с улыбающимся, подмигивающим, быстро уходящим или смеющимся в компании сверстников самым удивительным и волшебным мальчиком, его феем, его мечтой, его ГЭГЭ…       «Что?.. Что же мне делать?.. Как быть?.. Он всё, что я когда-либо хотел без надежды получить… Да я, блядь, даже не был уверен, что когда-нибудь снова его встречу… Несмотря ни на что, хотел и… наверное даже верил, но… Ибо ты жалкое блеющее ничто без гордости и чувства собственного достоинства… Не выдал! Знал, что он причина и следствие всего дерьма, что приключилось с твоей семьей и… МОЛЧАЛ! Молчал, блядь, как партизан в тылу врага на допросе в комендатуре… НИКОМУ и НИЧЕГО… не сказал… терпел и смотрел на то, как твоя мать уродуется на трёх работах пытаясь вернуть долги, в возникновении которых был виноват вот этот вот… ЕБЛАН!. Безответственный дебилоид, нажравшийся на заднем дворе и спаливший по пьянке товарный склад, был твоим кумиром и… желанием?!.. А сейчас ты лежишь здесь, в этом шикарном номере и на этой, сука, дорогущей кровати в расстёгнутых штанах со спущенными трусами и… смотришь, млеешь и блеешь… Кончаешь от одного его взгляда… Серьёзно раздумываешь над тем, как бы заняться с ним грязным гейским сексом, да половчее так, чтобы этому козлу понравилось?.. Всё ещё надеешься в душе, что тебя как брошенного пса погладят и приголубят?.. Не надейся, он тебя даже не помнит! Просто увидел смазливое личико или скорее уж подходящее молодое тело, и захотел ему вставить. Заплатил до хуя денег, а затем потребовал доставить товар в отель… Ну вот, товар, то есть ты, доставлен и лежит, разомлев в хозяйской спальне, пялясь на него и шалея от восторга… Ты, Ван Ибо, просто конченный МУДАК! Предатель и моральный урод! Лучше сам раздвигай ноги и терпи, так как это ты уж точно заслужил…»       А Сяо Чжань прицокивая языком и задумчиво выводя пальцем замысловатые фигуры на груди юноши в районе его бодро торчащих сосков, — «Не понятно, от чего они так возбудились? Может от холода, но в комнате жарко…» — и при этом как будто бы непреднамеренно легко касаясь их наверший, потирая и пощипывая, оглаживая ореол и вновь пускаясь в извилистый путь по грудным мышцам, периодически спускаясь проверить кубики на красивом подтянутом рельефном прессе Ибо, говорит спокойно и даже как-то немного отстраненно:       — И что же мне с тобой делать Бо-ди?.. Если ты ни давать, ни брать не пробовал и не умеешь… Говоришь, что отсосёшь, а ты мой друг сосал хоть раз, что-нибудь посерьёзнее сладкого леденца? А, Ван Ибо? Как я могу доверить тебе своё… хм-мм… достоинство, если ты по неопытности можешь просто его откусить? Вон какие у тебя зубы бабушка, Красная Шапочка просто в ахуе…- Притворно возмущаясь и чуть ли не взмахивая руками в наигранном ужасе, тянет посмеиваясь, нет уж скорее откровенно ржёт, совершенно бесстыжий и возбуждённый Сяо Чжань, при этом жадно оглаживая тело юноши не только рукой, но и взглядом и серьёзно раздумывающий над тем, что он явно не так планировал провести эту ночь и как бы ему всё это разрулить в более удобное и желанное русло. Когда вдруг этот невозможно наглый пацан, его несравненный, девственный и чистый, как майский цвет, диди начинает по-настоящему хулиганить, плотно сжав зубы и яростно сверкая глазами… — Аа-а-а, Бо-ди, ну ты и зверюга! Что за мальчишка?.. Чего щекочешься?.. Так ты ещё и руку на гэгэ поднял… Совсем охренел пацан?.. Сейчас я тебя отшлёпаю так, что эта жопа по цвету сравняется с твоими алеющими ушами… Ии-и-ух, прекрати сейчас же засранец!.. Слышишь, харэ щекотаться… Я б-о-ю-ю-с-ь…!       Ван Ибо слушая насмешки Сяо Чжаня, злясь на собственные мысли и смущаясь от его развязных и бесстыжих слов, вдруг сам от себя не ожидая такой прыти, резко переворачивается нависая над тощим Чжаневским телом и подминает болтливого гэгэ под себя споро, смотрит остро, а его губы, сжатые практически в ровную линию, даже бледнеют от натуги, так сильно Ибо хочется сдержаться, чтобы не заржать или не наброситься с поцелуями на это красивое, смеющееся и до чертиков раздражающее лицо. Хотя, может просто плюнуть на всё и с упоением выцарапать эти блядские глазки, смотрящие иронично и призывно, манящие весёлыми огоньками и обещающие ему — Ван Ибо — все кары небесные вместе со всеми доступными искушённому гэгэ видами наслаждения?!.. Ибо в нерешительности не зная, что из предложенных его подсознанием вариантов выбрать, чему последовать и… послав к чёртовой бабушке все сомнения и раздумья, вкупе со стыдливой сдержанностью, отпускает на свободу себя истинного — озорного и весёлого ребёнка, искренне радующегося обществу давно желанного друга и готового ринуться с ним в любое приключение. Юноша начинает щекотать Сяо Чжаня, а тот орёт благим матом, извивается, захлёбывается не то от смеха, не то от рыданий, пихается и… по-настоящему веселиться, наслаждаясь этой детской шалостью. Вся неловкость, сексуальное томление и незавершенность, вместе с болезненным напряжением уходят как вода в песок под жарким солнцем. И вот уже на кровати катаются в притворной борьбе хохоча до слёз два озорных подростка, а не взрослый солидный бизнесмен и его робкий любовник.       Ван Ибо, распалившийся от игры, задыхающийся от переполняющих его чувств лёгкости и свободы, забывший про свои пылающие щёки и пославший в долгое путешествие все тревоги этого сложного дня, вдруг взвизгивает от неприятного и болезненного ощущения. Его брошенный на произвол судьбы и забытый на время шутливой борьбы член решил, что близость крепкого мускулистого и очень горячего Чжаневского тела достаточный повод, чтобы воспрять бодро и опять стать каменным идолом, подобно истуканам с острова Пасхи. И вот, когда младший братец Ибо гордо поднял свою напряжённую головку, чтобы невзначай потереться о младшего Чжаня, он болезненно оцарапался о железную пряжку кожаного ремня, поддерживающего сшитые на заказ элегантные, но уже абсолютно мятые и пришедшие в полную негодность, брюки гэгэ. Боль тут же напомнила Ван Ибо о его непрезентабельном внешнем виде, а натёртые яички окончательно доконали юношу стыдной картиной того, как с расстёгнутой ширинкой и съехавшими до бёдер мятыми джинсами, а так же боксёрами, стянутыми и заправленными под яйца, он выглядит верхом на полностью одетом Сяо Чжане. Ибо краснеет ещё отчаяннее прежнего, а в его воспалённом мозгу мигая опасностью проносится бегущей строкой неприятная, но вполне резонная мысль: «Надеюсь здесь нет скрытых камер, а то я воистину стану звездой интернета после такого сомнительного развлечения с голой задницей и натёртыми причиндалами…»       Юноша горько усмехается и скатывается набок с не успевшего понять причину перемены в настроении и всё еще веселящегося Сяо Чжаня. Ложится на спину рядом и ловко заправляет свой непоседливый и восставший подобно флагштоку член в трусы, стараясь при этом максимально незаметно и быстро натянуть узкие джинсы. Выходит, как-то не очень. Стояк раздражает знатно, а вспотевшее от движения тело не скользит, мешая джинсам споро натянуться на худые и крепкие бёдра Ван Ибо.       — Диди, что ты делаешь?.. Я тебя чем-то обидел?.. — В растерянности спрашивает мужчина и повернувшись на бок тянет свою узкую, холёную руку, чтобы погладив Ибо по щеке и ласково ухватив за подбородок, развернуть к себе его покрасневшее и явно расстроенное лицо. — Что случилось малыш? Тебе больно? Член встал, и ты вдруг стал стесняшкой? Я могу помочь, если что… Реально помочь тебе кончить. Бо-ди, ты ведь хочешь, чтобы я помог? Помнишь недавно я сказал, что позволю себе три раза уступить тебе? Так вот, это первый раз…       И не собираясь ждать ответ от парня, замершего не то от стыда, не то от сомнительного положения, в котором он оказался, Сяо Чжань переворачивается на живот и быстро сползая с кровати на пол, становится на колени, решительно стягивая с его бёдер, так тяжело возвращенные туда джинсы одновременно с боксёрами. Затем медленно наклоняется к полуобнажённому Ибо, недвусмысленно нависая над его младшим братцем и обдавая оголённую кожу тёплым, влажным дыханием, а потом хитро сверкнув глазам и облизнувшись точно кот над тарелкой с отварной куриной грудинкой, приподнимает голову и поглаживая напряжённый живот юноши мягкими круговыми движениями, тихо произносит своим волшебным слегка охрипшим голосом:       — Расслабься малыш и ничего не бойся… Я, как твой старший — твой гэгэ, возьму на себя ответственность и покажу прямо сейчас очень действенный способ, как можно получить настоящее удовольствие с помощью рта… — А дальше с лёгким ехидным смешком, да ещё и лихо подмигивая при этом, продолжает увещевать обалдевшего и возбуждённого до предела Ибо, уже намного громче и бодрее: — Ты сказал, что отсосёшь, но опыта в этом непростом деле похоже не имеешь совсем и поэтому… кхм-кхм… Сяо-лаоши будет невероятно великодушен и обучит своего наивного щеночка весьма важной и довольно приятной команде «Соси». — И тихо хихикая торопливо, не дожидаясь когда Ван Ибо взбрыкнёт или зарядит ему в глаз, склоняется над самым пахом парня снова обдавая покрасневшую головку его члена своим жарким дыханием, открывает невозможно красивые и всё ещё насмешливо изогнутые губы и берёт в рот… Глубоко… Сразу выбивая из головы юноши все беспокойные мысли и вырывая у него тихий болезненный стон непонятной природы…       Ван Ибо и сам не понял как его возбуждённый член оказался во рту порочного до невозможности и сладкого до приторности, ненавистного и такого желанного мужчины. Совершенно неожиданно он просто почувствовал, как погружается в горячую мягкость и что-то юркое и мокрое быстро пробегается по его стволу, ощупывая и облизывая его, подбирается к самой головке, легко скользит по отверстию уретры не причиняя боли, но даря настоящее блаженство, дразня и заманивая вглубь обещанием выхода для скопившегося возбуждения… Ибо резко вскидывает бёдра, следуя за призывными действиями умелого языка и врывается в чужой рот мощно на всю длину, вызывая у владельца этого самого рта болезненный стон и приступ кашля, но юношу уже не остановить. Со всем пылом нерастраченной страсти и сексуального желания девятнадцатилетнего девственника, он целиком и полностью отдаётся охватившим его ощущениям удовольствия и полной свободы вкупе с властью над другим телом… мягким и податливым ртом… зовущим проникнуть в самую глубину не задумываясь и спеша вслед за наслаждением.       Сяо Чжань поначалу обалдевший от такого напора, быстро берет себя в руки и пытается контролировать яростные проникновения чужого члена в свой рот, удерживая силой молодого жеребчика за бёдра и уже совершенно не заботясь о том, останутся ли синяки от его настойчивых пальцев на этих самых бёдрах. Ему бы тут выжить и не здохнуться… Похоже, что малышу явно пришёлся по вкусу глубокий горловой, но Чжань опытный кобель и уж эту сучку то объездить сможет. И ради такого чудесного будущего сейчас готов и потерпеть или… получить удовольствие.       Ибо красивый, с мягкой и нежной кожей, с приятным запахом молодого здорового тела, гладенький везде. «Он говорит, что никогда и ни с кем не занимался сексом, а пах тем не менее выбрит гладко, ноги тоже безволосые прямо как у девушки… Может это потому, что он танцор и выступает в гей-клубе?» — задаётся слегка неуместным в данной ситуации вопросом Сяо Чжань, продолжая при этом истово посасывать и глубоко заглатывать. Он поднимает потемневшие не то от боли, не то от неудовлетворенного желания глаза и пристально смотрит на запрокинутое лицо юноши, на его уставившийся в одну только ему ведомую точку на потолке затуманенный взгляд, на приоткрытые в тихом крике-стоне пухлые губы и эта картина окончательно накрывает мужчину волной дикого и буйного желания, а собственный вставший член болезненно упирается в застёгнутую ширинку.       — Блядь!.. Вот же сука… — в сердцах ругается гэгэ, выпуская на минуту младшего Ибо из горячего плена своего офигенно приятного рта.       Юноша, почувствовав холод окружающего воздуха, вздрагивает и фокусирует глаза на тяжело дышащем, раскрасневшемся и невероятно соблазнительном гэгэ у своих ног, тянет отчаянно руку и жёстко схватив любовника за волосы, совершенно при этом не заботясь ни о чужой причёске, ни о чужих неприятных ощущениях, опять насаживает его рот на свой дрожащий в предоргазменном возбуждении бордовый и блестящий от слюны, но всё ещё бодро торчащий член. Сяо Чжань офигевает знатно от такого беспардонного поведения этой хлипкой, нежной ромашки и делает слабую попытку вырваться, но рука Ван Ибо неумолима и сила, с которой этот наглый диди таранит его бедный затраханный рот говорит о том, что все усилия мужчины освободиться и прекратить сладкую пытку напрасны. Разрядка уже подводит его малыша к самому краю. Только подумав об этом и не успев вовремя подготовиться, Сяо Чжань почти захлёбывается горячим солоноватым потоком чужого семени, извергнувшегося ему прямо в глотку… Он фыркает и, отчаянно задыхаясь, вырывается из крепкого захвата уже вполне реально испугавшись за свою ещё такую молодую жизнь. «Захлебнуться во время минета спермой собственного любовника-девственника разве не достойная смерть для такого сибарита** как ты Чжань? Каким же будет выражение лица твоего отца, когда ему секретарь сообщит об этом досадном инциденте?.. Фееричным!» Насмешка над собственным бедственным положением как не странно помогает сосредоточиться и сбросить чужую наглую руку, отстраниться, прокашляться и сплюнуть остатки чужой спермы на дорогущий кремовый ковёр, отмечая про себя необходимость предупредить администратора о тщательной утренней уборке его номера с обязательной химической чисткой ковров. Ибо от этих резких движений приходит в себя и непонимающе таращиться на раскрасневшегося Сяо Чжаня с мокрыми дорожками слёз на красивом и довольно злом лице своего гэгэ.       — Гэ, это было феерично… Но что с тобой случилось, почему ты так разозлился и что это? Слёзы? Гэ ты плачешь? От чего?..       — От счастья мелкий ты говнюк! От невероятного счастья быть оттраханным в рот, как последняя шлюха в тайском борделе, и кем… неопытным любовником, которого сам планировал разложить на этой мягкой постели… Тебе кстати удобно Бо-ди, ничего нигде не жмёт и не трёт? А то мне, знаешь ли, стоять на коленях в моём возрасте тяжеловато…       Притворно вздыхая, охая и кряхтя этот невозможно бесящий, но такой необыкновенный мужчина поднимается, нависая во весь свой немаленький рост над всё ещё распростёртым на кровати Ибо, и смотря обалдевшему парню прямо в глаза, тянется к ремню на брюках, а расправившись с ним переходит к своей ширинке, расстёгивая змейку и приспуская штаны вместе с белыми как снег боксёрами, украшенными огромным мокрым пятном. А затем продолжая всё так же смотреть в раскрытые не то в ужасе, не то в восхищении глаза юноши, достаёт свой немаленький, гладкий и ровный — идеальный — член, сжимает его в кулаке и начинает дрочить быстро и умело доводя себя до разрядки буквально за минуту. Горячая сперма бьёт точно в лицо застывшего в восхищении и полностью обалдевшего от всего происходящего юноше, покрывая его крупными белёсыми каплями, которые медленно стекают с высоких красивых скул на мягкие полные губы и дальше на подбородок, срываясь с него и продолжая свой медленный путь по красиво очерченной рельефной груди, чем вызывают у пристально наблюдающего Сяо Чжаня приступ дикого восторга. Он готов поклоняться этому юному телу, горячему наивно-растерянному взгляду и розовому от смущения личику вечно. Он просто неимоверно счастлив… и вполне удовлетворён этим вечером.       — Ты сладкий… Самый лучший сладкий леденец для мня…       Сяо Чжань смеётся и подмигивает ничего не понимающему и всё ещё находящемуся в прострации Ибо, при этом быстро оглядываясь и ища глазами чем бы вытереть руку и лицо тихо офигевающего юноши. «Блядь! Вот же гадство… Надо будет сказать. чтобы на прикроватной тумбочке в спальне всегда были салфетки, а то мало ли что…» И вот от этого самого «мало ли что» мужчина ярко улыбается и своим приятным мыслям, и всей этой пьянящей ситуации, а потом наклоняется и подхватив угол покрывала, застилающего кровать, вытирает мягкой тканью неподвижное лицо юноши всё еще не пришедшего в себя после произошедшего. Когда с лицом Ибо покончено, мужчина тянет ткань на себя быстро обтирая ею ладонь и пах, но вдруг краем глаза замечает нечто весьма необычное и выбивающееся из общей благодушной картины. Нечто весьма странное и будоражащее…       Ван Ибо придя в себя и справившись с волнением после того, как его лицо довольно бесцеремонно сначала забрызгали чужим семенем, а потом так же беспардонно обтерли гостиничным покрывалом, вдруг открывает рот и медленно высунув кончик языка проводит им сначала по верхней, а потом и по нижней губе, слизывая остатки Чжаневской спермы, прокатывая их на языке и задумчиво изрекает с присущей ему наивной открытостью:       — А это не так противно гэ… У твоей кончины цитрусовый привкус с небольшими нотками дыма… Это из-за того дорогущего виски, да? Оно тоже так пахло… И вообще твоя сперма… мм-м… меня от неё не тошнит… Даже странно как-то лежать вот так и обсуждать с только что кончившим тебе на лицо парнем вкус его телесных жидкостей… Это у всех пар так?..       — А мы разве с тобой пара? — вдруг резко — не специально, но так уж вышло — спрашивает Сяо Чжань. И Ван Ибо замирает, а в его широко открытых глазах мелькает и тает сложное невысказанное чувство. «Что это было? Что он себе надумал дурачок?..» — задаётся вопросом мужчина, но быстро отмахивается от этих мыслей и продолжает уже более мягко, но решительно, желая прояснить ситуацию и возможно случайно возникшее непонимание. — Бо-ди ты милый и красивый малыш, но между нами может быть только секс. Надеюсь, что хороший и приносящий обоим удовольствие, но ни к чему не обязывающий. Ты это понимаешь диди?.. Я, как и обещал, готов щедро оплачивать твоё время и… хм-мм… предпринимаемые усилия, если ты конечно действительно хочешь, чтобы мы продолжили неформальное общение и… хм-мм… занятия танцами. То, что произошло сегодня было весьма занимательно, но это одна из обещанных тебе уступок и, как бы это сказать…мм-м… наглядный урок что ли, чтобы в дальнейшем ты сам старался доставить мне удовольствие. А я со своей стороны готов щедро спонсировать наши встречи. Тысяча долларов за сеанс тебя устроит? Я не заставлю ходить ко мне каждый день, так иногда — раз-два в неделю… Я весьма загружен на работе и в остальной жизни, поэтому имею не так много, как хотелось бы, времени на личные… хм-мм… слабости. Ты меня слушаешь? Всё понял?.. Малыш, что с тобой?.. Осторожно…       Ван Ибо, всё ещё лежащий на спине в позе звезды и внимательно слушающий этого надменного хлыща, который во время своей тирады быстро оделся и привел себя в порядок, вдруг на последних фразах резко порывается встать или сесть. Что он хотел на самом деле сделать так и осталось загадкой, но от несогласованного и спонтанного движения, когда он попытался вскочить на ноги и одновременно соскочить с кровати, юноша путается в собственных болтающихся где -то в районе колен джинсах, цепляется ногами о ворсистый ковёр и растягивается на нём лицом вниз, выставив на обозрение, вскрикнувшего от неожиданности и удивления Сяо Чжаня свою упругую и круглую задницу. «Какая же соблазнительно-сладкая попка у этого малыша» — думает мужчина и натурально облизывается на открывшийся его взору потрясающий вид лежащего навзничь Ибо с голым торсом и спущенными до колен штанами. «Боже какая спина, ягодицы, бёдра… А эти ямочки на пояснице… Я облизал бы каждую и оставил засосы повсюду. Но… Не сегодня это точно!»       А Ибо, больно ударившись хоть и успев в последнюю секунду выставить руки перед собой, но тем не менее всё равно прочесав щекой мягкий шерстяной ворс ковра, лежит не в силах пошевелиться и уткнувшись лицом в пол красный, нервный и очень… Злой?.. Расстроенный?.. А может разочарованный?.. Конечно же нет! На кой чёрт ему сдался этот долбанный гэгэ со своими амбициями?.. Штука за встречу вовсе неплохо, но естественно надо попросить больше так, как он уже окончательно принял для себя решение продолжить и выжать из ублюдка всё, что сможет… Но почему тогда так больно? И стыдно?.. Нет, однозначно больно и это чувство гораздо сильнее и острее… Что это с ним? Обида?.. Он обижен! Больше того, он ранен в самое сердце и этими безразличными словами, произнесёнными деловито и буднично, и этим холодно-равнодушным тоном, которым Сяо Чжань сообщил ему о своих планах на его счет после всего, что случилось между ними сегодня. Вообще после всего, …что было у Ибо с ним.       «Он не помнит меня… Точно! Не помнит и не вспомнит…» Горько констатирует парень и делает простой и очевидный вывод из всего выше услышанного о том, что он для этого богатого и распутного господина всего лишь очередное, проходящее увлечение, купленная секс-кукла, только дышавшая и говорящая… «Я просто игрушка этого надменного засранца. Ибо, но ты ведь знал об этом, тогда почему обижаешься? Разве ты рассчитывал на что-то другое? Или действительно думал, что после ужина, танцев, поцелуев и кувыркания на кровати вас с этим мудаком будет ждать «долго и счастливо»? Кто ты, а кто он? Ты для него НИКТО!» И откуда только берутся эти вопросы?.. В каком потаённом участке мозга рождаются эти отвратительные мысли?.. И откуда, блядь, на его щеках слёзы и эти предательские рыдания?..       Сяо Чжань, в восхищении и предвкушении рассматривающий полуобнаженного и лежащего у его ног Ван Ибо, вдруг с ужасом замечает, как плечи юноши содрогаются, а со стороны его замершего неподвижно тела начинают доносятся сдавленные всхлипы. «Он, что плачет? Вот чёрт… Чёрт! Я право не хотел его обидеть… Он милый и наивный — просто подарок для такого распутника, как я. Даже как-то жалко его разочаровывать и лишать розовых очков» — думает мужчина и, присаживаясь на корточки возле распростёртого на ковре и уже довольно громко стенающего парня, начинает медленно поглаживать его вздымающуюся от рыданий спину приговаривая мягко и ласково:       — Ну полно тебе, полно Бо-ди… Пожалуйста малыш успокойся! Извини, если обидел тебя. Я правда этого не хотел! Нельзя, чтобы такой красивый мальчик плакал…       Сяо Чжань продолжает настойчиво увещевать юношу, до сих пор так и не поднявшего голову, но уже просто заходящегося в истерике, который остаётся лежать ничком и заливает горючими слезами ворсистый гостиничный ковёр. «Господи, как же неловко… Надо его успокоить… и поднять. Вся эта ситуация очень смущает… А он там не задохнётся случаем от набившегося в нос и рот мокрого ворса и застарелой пыли, которая в этом ворсе копиться, не смотря на все мои попытки заставить персонал убираться тщательнее?..» Раздраженно думает мужчина, пытаясь натянуть трусы со штанами на эту охренительно-соблазнительную задницу, но вслух произносит успокаивающе и с теплотой в голосе:       — Ну, всё-всё мой хороший, успокойся! Не надо слёз. Я обещаю тебе обходиться с тобой внимательно и ласково, постараюсь помочь с лечением твоей матери ведь ты такой милый и волшебный мальчик… Мой маленький диди… Просто перестань плакать, ладно?       Обхватив руками безвольное тело юноши Сяо Чжань пытается его перевернуть на спину и поднять, но Ибо напрягается, упираясь в пол, и ничего сделать с собой не позволяет. Обескураженный сопротивлением мужчина грустно вздыхает, но вдруг улыбается пришедшей в его голову внезапной и возможно вполне удачной мысли, а затем становится на колени и наклоняется прямо к призывно манящим крепким белым ягодицам и… нежно их целует… Раз, два… Мягко касается губами и ведёт вверх к восхитительным ямочкам на пояснице, медленно проходясь по ним языком, скользит к позвоночнику и цепочкой быстрых поцелуев добирается до белобрысого, напряжённого затылка. Прикусывает его легонько так, чтобы просто обозначить, а не реально укусить и ложиться сверху на замершее тело парня, удерживая свой вес локтями, упирающимися в ковёр по обе стороны от головы всё ещё надрывно всхлипывающего, но уже явно начавшего успокаиваться Ван Ибо. Затем низко наклонившись к мило розовеющему ушку и вдохнув пьянящий запах пушистых, высветленных волос, он произносит тихо-тихо, но так чтобы юноша под ним услышал:       — Бо-ди вставай, а то я за себя не ручаюсь… Трахну прямо тут на ковре… Эй, малыш, ты меня слышишь? Поднимайся и оденься. А когда встанешь и приведёшь себя в порядок, я с удовольствием высушу эти горячие слёзы поцелуем… Давай не соблазняй меня своей красивой попой, мой сладкий, очень сладкий леденец Бо-ди. — Говорит ласково, а сам смеётся негромко и переливчато-нежно, мягко целуя волосы, шею, сладкое маленькое ушко, прикусывая и облизывая его тонкую, почти прозрачную мочку, и продолжает уговаривать уже притихшего и как-то странно и прерывисто дышащего юношу. — Ну, же малыш не упрямься, а покажи своему гэгэ это милое личико и дай себя расцеловать в эти прекрасные мягкие щёчки, красивые яркие глазки и немножко потерзать эти манящие губки… Давай диди поднимайся, а то ещё пару минут и мой стояк будет не остановить… И вот тогда твоей сладкой попе придётся вовсе не сладко… — И опять звонко смеётся от собственной игры слов. А Ван Ибо слегка приподняв голову и повернув её на бок вдруг произносит хрипло, зло и как-то даже отчаянно:       — Хочешь трахнуть? Давай!.. Всё равно кроме тебя я никому этого сделать не позволю, да и вряд ли захочу близости хоть с кем-то кроме гэгэ… — и тяжело вздыхая, замолкает под Сяо Чжанем превратившись в лежачий соляной столб. Мужчина, уловив в голосе юноши надрыв и обречённость, подавляет своё острое желание близости с ним несмотря на то, что уже готов был, наплевав на все разумные доводы, овладеть этим юным телом прямо здесь на полу, и произносит с неподдельной теплотой:       — Спасибо, конечно, Бо-ди тебе за доверие к моим навыкам любовника, но давай более тесный контакт перенесём на другое…эм-мм… более уместное время. Успокойся милый и поднимайся, чтобы я убедился, что с тобой всё в порядке и это восхитительное тело моего прекрасного диди не пострадало. Если быстро встанешь, то я дам тебе волшебную конфету. Хочешь?.. — Но на этих словах Ван Ибо вновь сотрясают рыдания сильнее и интенсивнее предыдущих, а Сяо Чжань застывает в недоумении от того, что… Ну, действительно, что он в самом деле сказал такого, чтобы вызвать этот потоп… — Всё! Прекращай сейчас же реветь — это уже не смешно и никак к чёрту не возбуждает, а смущает… Бо-ди, харэ творить дичь! — Довольно резко произносит мужчина и вмиг скатывается с тела юноши ложась рядом и поворачивая свою голову к его заплаканному и раскрасневшемуся лицу. А потом слегка сдвинувшись на ковре вправо, тесно прижимается к его боку, поворачивается и закидывает руку на голую спину, смотрит проникновенно и сочувственно, а губами тянется к его влажному и искусанному рту.       Целует нежно… Потом жарко… Потом опять нежно… И вот уже они, сплетясь в объятиях, катаются по полу, прижимаясь телами истово и нервно шаря ищущими руками по телам друг друга. Но Сяо Чжань в очередной раз останавливает себя, не желая пользоваться угнетённым состоянием юноши. «Да, что это блядь с тобой такое А-Чжань?.. Просто возьми и выеби… Дел-то на медяк, а моральных принципов развёл на миллион! Тем более он сам предложил… К чему эти танцы с бубнами?» — вопрошает мысленно мужчина свою зарвавшуюся совесть, но сдаётся ей с благодарной обреченностью, а затем оторвавшись от привлекательного и манящего тела, переводит дух и спокойно обращается к Ибо с твёрдостью в голосе, но всё ещё мягко и нежно поглаживая того по напряжённой спине. Они в этот момент лежат, тесно обнявшись, на боку лицом друг к другу. Левая рука Сяо Чжаня легко пробегается по позвоночнику парня и перемещается на лопатки красивого обнажённого тела. Слава богу, в процессе жарких поцелуев и объятий несчастные джинсы вкупе с такими же смятыми боксёрами были наконец-то сняты и отброшены в сторону, чему мужчина лично был несказанно рад и от чего Ван Ибо всё ещё стыдливо покрывался краской. Правда и Сяо Чжаня назвать полностью одетым можно с большой натяжкой: рубашка, расстёгнута и наполовину вытащена из штанов, съехав с левого плеча и держась где-то в области локтя, открывает худощавый торс с красивыми, рельефно выступающими мышцами; брюки хоть всё ещё и держаться на ремне, но ширинка не застёгнута, штанина правая задрана и вообще они мятые как будто их прожевала элитная швейцарская Милка и выплюнула за ненадобностью.       — Бо-ди, ты мне нравишься. Чёрт, да я просто с ума схожу от твоего чудесного тела, кожи, запаха — от всего тебя, но… Давай всё же остановимся и продолжим уже в другой раз потому, что… Потому, что есть нечто неправильное в том, что происходит прямо сейчас. Ты расстроен и не контролируешь полностью свои эмоции, а мне воспользоваться таким твоим состоянием как-то не очень… Не знаю, но думаю, что это будет не совсем порядочно! Поэтому давай одевайся и если хочешь оставайся ночевать здесь, а утром закажи завтрак и приведи себя в порядок. Сейчас надо вызвать горничную и отдать ей в чистку твою измятую и грязную одежду, а утром всё принесут выстиранное и наглаженное. Так, что не переживай и отдыхай. Ок?       — А ты гэ?.. Тоже останешься? — робко и как-то безнадёжно спрашивает Ибо.       — Не волнуйся малыш, я не останусь, но это не имеет значения. Отель принадлежит моей семье, а этот люкс лично мной арендуется на постоянной основе… Считай, как городская квартира, когда не хочется ехать ни в пентхаус, ни в загородный дом к отцу. Так, что чувствуй себя как дома, спи сколько хочешь и обязательно поешь перед уходом. А мне надо в офис… Ещё много работы. Там я, наверное, до утра и проторчу, а потом поеду домой. Так, что своим присутствием тебя смущать и беспокоить не буду… Не бойся! — Сяо Чжань усмехаясь рассеяно поглаживает волосы Ибо, перебирая его локоны своей тонкой наманикюренной рукой и заглядывая в глаза юноши ласково, даря надежду и успокоение.       — А я не боюсь… и ты меня, гэгэ, вовсе не беспокоишь. Более того, я наверное был бы рад, если бы ты остался и мы легли вместе… мм-м… спать. Ну или чего тебе там захочется. Оставайся гэ, пожалуйста… — Ван Ибо практически умоляет и тянется своими губами к губам напротив втягивая Сяо Чжаня в очередной долгий и мучительный поцелуй.       — Не могу малыш — у меня работа и она сама себя не сделает. Так, что вытираем слёзы, вызываем горничную и приняв расслабляющую ванную ложимся спать. На сегодня думаю нам впечатлений достаточно.       - Но…       — Никаких но, Бо-ди! Я уже принял решения и эти истерики ни к чему… Ты же вообще не сильно-то был рад нашей встрече откуда теперь взялось такое сильное желание близости? — Мужчина прищуривается и смотрит на юношу вдруг с явным недоверием и сомнением. Встает и садится на толстый ковёр в явном неудовольствии рассматривая свой расхристанный внешний вид, а потом тяжело вздохнув и видимо махнув рукой на безнадёжно испорченную одежду поднимается и взяв с прикроватной тумбочки телефон звонит кому-то, спешно говоря в трубку по-английски следующую весьма странную фразу:       — Steve, come in and put the package that Mr. Zhuocheng gave you by the door. Thank you! ***       Ибо с английским вполне «на ты» и ему сама фраза понятна, а вот ее содержание удивительно, поэтому он тут же мучимый любопытством задаёт вопрос:       — Гэгэ, а кто такой Стив? И откуда он должен зайти? У вас тут в отеле иностранцы тоже работают?       — Стив — мой охранник и он тут у дверей номера стоит, а занести он должен сменную одежду. Я же не могу появиться в офисе в таком… хм-мм… непрезентабельном виде… Не волнуйся Бо-ди он нас не побеспокоит. Давай накинь на себя банный халат. Он там во второй ванной висит. Чистый. — И указывает на малозаметную на фоне стен дверь в дальнем углу спальни. — Ванна там.       — Здесь есть ещё одна ванная? А на хрена столько ванных и душевых? Ты что здесь полк солдат моешь? — вырывается у Ибо непроизвольно пока он поднявшись с пола, слегка помятый с красными стёртыми от удара коленями и отпечатавшимся на щеке рисунком ковра, к тому же совершенно голый и потрясающе красивый в этой своей наготе, шлёпает босыми ногами в указанном направлении и светя волшебной, белой и какой-то даже сияющей задницей. Ослепляя Сяо Чжаня своим юным великолепием и в очередной раз рождая сомнения в его голове.       «Блядь, он просто бог! Может ну его на хрен, тот офис и остаться здесь с этим приятным парнем?.. Он ведь так просит, сломленный и ранимый, совершенно послушный и на всё готовый… Эй, А-Чжань, ты совсем ополоумел от спермотоксикоза? Если уже сейчас он закатывает такие неадекватные истерики, а ты ещё и на них поведешься… то что будет потом когда решишь с ним расстаться? А расстаться ведь так или иначе придётся в любом случае, ты же это понимаешь? Поэтому давай собирай свою волю в кулак или в случае милого диди, что там у тебя эту волю заменяет, и расставь все точки над «и»! Хватит мягкотелость проявлять и разводить здесь драмы с мелодрамами…»       Когда Ван Ибо выходит из ванной быстро ополоснувшись и надев пушистый белый халат, Сяо Чжань уже решение принял и все свои сомнения развеял, успел позвонить администратору и заказать тщательную уборку с химической чисткой ковров, а так же попросил прислать горничную, чтобы та забрала для стирки одежду его гостя и, подумав немного, заказал на завтра роскошный горячий завтрак во временном промежутке между семью и девятью часами утра. На вопрос портье на какое количество человек готовить, ответил не задумываясь, что на одного.

***

      Ибо подошёл тихонько сзади к сосредоточенному на своем телефоне Чжаню и почти робко обнял его со спины за талию, что немало мужчину тронуло, но и удивило. Подавив в себе внезапно возникшее теплое и радостное чувства от этого по-своему наивного и открытого выражения приязни, Сяо Чжань, повернувшись к Ван Ибо, деловитым тоном попросил:       — Диди, дай мне свой WeChat****и привязанный к нему номер банковской карты, чтобы я мог перевести тебе обещанную за сегодняшний вечер премию.       Ван Ибо его слова задели, а тон которым они были сказаны — деловой и опять холодно-равнодушный, как будто и не было тепла нежно поглаживающих рук и тихих ласковых уговоров с поцелуями и объятиями буквально пару минут назад — ударил в самое сердце, но он попытался не выдать нахлынувших чувств и ответил почти спокойно и сдержанно:       — Гэгэ не надо. Мне завтра в клубе… заплатят за сегодняшнее… сегодняшний урок танцев. А больше и не требуется… Я хорошо провел время гэ, правда.       — Нет уж, Ибо, раз я обещал то должен обещание сдержать. Давай свой счет тем более в дальнейшем если мы будем видится мне надо будет как-то твои услуги оплачивать, а наличную иностранную валюту я с собой в таком количестве не ношу. Да и вообще предпочитаю безнал. — улыбается Чжань отстраненно, а внутренне сжимается от сочувствия к ставшему вдруг совсем грустным и каким-то потерянным парню.       — Хорошо Чжань-гэгэ, я тебе пришлю в WeChat. Дай контакт, — бурчит Ибо отводя глаза в сторону. Добавившись друг к другу в контакты, юноша нехотя отправляет Сяо Чжаню номер своей банковской карты и обречённо вздохнув спрашивает почти равнодушно, но за показным спокойствием проскальзывает искорка нетерпеливой надежды: — Мы же скоро увидимся, да гэгэ?       — Возможно… Но я пока не могу сказать точно когда так, как есть большая загрузка по работе и некоторые семейные дела, которые требуют много времени и внимания. Но я тебе напишу Бо-ди… — Тянет Сяо Чжань нерешительно, а потом вдруг сверкнув глазами произносит твёрдо и с лёгкой издёвкой: — Но ты знаешь, мой милый щеночек, что в следующий раз тебе придётся… хм-мм… потрудится и возможно отказаться от своих твёрдых принципов…э-ээ… типа «ни разу в зад никому не дам». Я же говорил тебе Бо-ди, что ВСЕГДА получаю то, чего хочу, а я просто до умопомрачения хочу ТЕБЯ мой СЛАДКИЙ ЛЕДЕНЕЦ!       После этих слов поворачивается и выходит из спальни.       Ван Ибо опешив садится задумчиво на кровать и в этот момент он получает уведомление от WeChat Pay о переводе крупной суммы на его счёт. А вслед за этим в общий с гэгэ чат прилетает смайлик и короткая фраза: «Это диди тебе аванс за будущие уступки и будущий тяжёлый труд».       «Смеётся сука! Относится ко мне как к шлюхе, так ещё и подъёбывает… НЕНАВИЖУ!» Юноша свирепеет и выскакивает в гостиную с намерением… Чего? Ему и самому не понятно, чего именно он хочет, но гнев, обида и… похоть… а также сильнейшее желание побыть ещё немного со своим волшебным мальчиком из детства, в его теплых объятьях и ещё хотя бы раз ощутить вкус его губ… и не только губ… пересиливает и Ибо готов убить, но получить своё. ЕГО! Этого чёртового ГЭГЭ! Примечание от автора: *Фанфарон — это тот, кто выставляет напоказ свои мнимые достоинства; бахвал, самохвал, хвастун, лгун, пускающий пыль в глаза. Фанфаронить — это означает быть таким. Также употребляется как порицающее или бранное слово. **Сибарит (по названию древнегреческой колонии Сибарис, прославившейся богатством и роскошью) — праздный, избалованный роскошью человек. В широком смысле, человек, живущий в роскоши, удовольствиях и праздности; или человек, любящий роскошь и удовольствия. ***Пер. с англ.: «Стив зайди и поставь у двери пакет, который тебе передал мистер Чжочэн. Спасибо!» ****WeChat (кит. 微信, пиньинь Wēixìn, дословно «микросообщение») — мобильная коммуникационная система для передачи текстовых и голосовых сообщений, разработана китайской компанией Tencent, первый релиз был выпущен в январе 2011 года. Приложение доступно на телефонах под управлением Android, BlackBerry, Windows Phone, к тому же существует веб-интерфейс и клиент для PC, которые, однако, требуют установки на смартфоне для аутентификации, при этом такая возможность доступна лишь пользователям Android, iOS и Windows Phone. По состоянию на 2013 год в WeChat было зарегистрировано 300 миллионов пользователей; из них 70 миллионов за пределами Китая, а к 2019 году их насчитывалось уже 1,151 млрд. WeChat поддерживает текстовые сообщения, передачу голосовых сообщений, рассылку сообщений множеству адресатов, возможность делиться фотографиями и видео. Есть возможность обмениваться контактами через Bluetooth и, при желании, имеются разнообразные способы установления контактов со случайными людьми. Сервис интегрирован с социальными сетями, такими, как Facebook и Tencent QQ. Также имеется возможность обрабатывать фотографии фильтрами и добавлять к ним надписи. В WeChat доступен сервис машинного перевода. Кроме того, внутри WeChat возможно проведение денежных транзакций, внутренняя платежная система называется WeChat Pay. С середины 2010-х WeChat все более активно используется для расчётов и покупок в Китае. Существует два способа оплаты: через кошелёк WeChat и через банковскую карту, привязанную к WeChat. Для этих операций используется уникальный QR-код, который присваивается каждому пользователю, зарегистрированному в WeChat. Оплата происходит посредством сканирования QR-кода продавца или покупателя, после чего вводится пароль и происходит перевод денег.