Раз. Два. Три. Соври

Сеул, июль 2022 В середине июля Намджун смог найти уязвлённое место и пробить систему. − Ёбаный в рот, да! − Не матерись, блять! – заорал в ответ Юнги и появился на пороге. Злой и уставший. По расплывчатому ответу Хосока Намджун понял, что начальство Юнги методично вздрючивало. Он бы порадовался, если бы это его не касалось напрямую. Последние дни он почти не спал и домой не ездил. Просиживал за компьютером дни и ночи, пугал Хосока красными глазами с лопнувшими капиллярами, и питался нормально благодаря, опять же, Хосоку. Какие бы тёрки не были с начальством, Юнги не подгонял. Намджун ему благодарен. Юнги интересовался иногда и пялился в мониторы, будто что-то понимал. А может и понимал, откуда Намджун мог знать. − Получилось? – с надеждой спросил Хосок, выглядывая из-за спины Юнги. − Получилось-получилось, − пробормотал Намджун и снова по уши зарылся в работу. – Через пару минут освобожусь. Пару минут затянулись на пятнадцать, всё это время Юнги с Хосоком сидели на диване молча. Намджун поражался их выдержке, сам бы он на потолок лез от нетерпения. Возможно потому, что это он долбался с системой, и сейчас чувствовал, будто дышать легче стало. − Всё, − сказал Намджун и откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. − Больше никогда в жизни не соглашусь на это дерьмо. Юнги хмыкнул. В этом столько издёвки и упрёка, что Намджун решил проигнорировать, иначе они опять разругаются. − Ну? – подогнал Хосок. − Что «ну»? Всё, получилось. Больше ничего не могу сказать. Лицо Хосока разочарованно вытянулось, а в глазах Юнги капслоком «Придушу, падлу». − Не надо на меня так смотреть. Если вы думаете, что, проникнув в систему для меня открылись счета, переводы и клиентская база, то вы ошибаетесь. С этим ещё предстоит работать следующий месяц, как минимум. Буду собирать информацию, только теперь по графику работы банка. − Почему? − Даже самая минимальная активность и перемещение данных вне рабочее время может показаться странным. Служба безопасности может проверить сеть. − А так они не проверяют? − Конечно, проверяют. Но так проще затеряться среди стандартной работы и транзакций, которые выполняет персонал. Сеть огромная, как улей, где постоянно кипит работа. − Ты этим сейчас займёшься? – спросил Юнги. − Хочешь, чтобы я подох здесь? Мне нужно отоспаться и проанализировать информацию. Я толком не знаю, как мне удалось влиться в систему. Вернее, знаю, но чёткий ответ смогу дать только после систематизации. Если что, мониторить работу могу и удалённо. Пока это позволительно. − Я понял. Возьми столько выходных, сколько нужно, но не затягивай. Ты молодец, − сказал Юнги и улыбнулся. Впервые настолько искренне. Домой Намджун попал через два часа. Собирал информацию, скидывал результаты на съёмный жёсткий диск, ещё раз перепроверял состояние сети и зашифрованность, и только тогда вышел из участка. Он смертельно устал. Машину вёл медленно и аккуратно. Боялся вырубиться посреди дороги и пялился в лобовое, как чокнутый. Спасибо тонировке, скрывающей от других водителей. К лифту Намджун шёл на автопилоте. Мысли его заняты сном, вкусной ресторанной едой, душем, и он не мог определиться в какой последовательности всё это сделать. − Здравствуй. Намджун остановился. Да ну нет. Не может быть. В нескольких метрах от него Джин сидел на капоте синей Шевроле Камаро. − Бля, ну нахуй, − Намджун потёр глаза. Пусть это окажется жутким кошмаром и Намджун сейчас проснётся в участке. Будет спорить с Юнги, ржать с Хосоком, и пить пойло, чтобы продрать глаза и взломать систему. − Я тоже рад тебя видеть. Так вроде говорят? Джин звучал вполне искренне и выглядел так, как раньше. По-домашнему. Светлые джинсы, толстовка и белые кроссовки. Человека, от которого за километр несло лоском и роскошью, как не бывало. − А ещё говорят: «Иди нахуй», − ответил Намджун и возобновил шаг. − Не думал, что ты будешь сотрудничать с полицией. Полетело в спину Намджуна и он едва не споткнулся. Коротко выдохнул и медленно обернулся. Взгляд Джина цепкий. Он будто пытался понять, что за это время в Намджуне изменилось. − Я не сотрудничаю. − Что они попросили сделать в обмен на свободу? Взломать чью-то банковскую систему или личные данные? Найти информацию, которую слишком хорошо скрывают? Не Мёнсу ли они хотят достать? − Ты себя слышишь? Вместо того, чтобы засудить хакера, полиция нанимает его для слежки за другим преступником. Они, по-твоему, идиоты? − спросил Намджун и мысленно хмыкнул. Если бы Юнги это услышал, наверняка плюнул бы в лицо, как минимум. − У них есть профессионалы, которые занимаются такими вещами. − И всё же, тебя отпустили. − Тебя тоже. − Но я не дружу с полицией. − Я с ней тоже не дружу. Вынуждено общаюсь. Мне нет дела до твоего хозяина, когда на кону моя шкура. − Из-за страха можно сделать всё, что угодно. − Делишься опытом? Джин поджал губы и на миг опустил взгляд. Намджуна прострелила внезапная мысль: что, если у Джина не было выбора? Не было хорошего и плохого варианта? Был плохой и ещё хуже? Мир не делится на чёрное и белое. Грань хорошего, как и плохого, у каждого своя. А порой она размыта или обманчиво правдива. Что, если… Нет! Джин мог бы рассказать о встрече с Мёнсу и не делать это за спиной. Мог бы рассказать всё и запретить взламывать тот последний, мать его, банк! Они бы нашли выход вместе. Из любого дерьма, но нашли бы. Джин должен был. А он попытался утопить Намджуна, как ненужного, самого паршивого щенка из помёта. Джин смотрел на него, и Намджун видел маску отчуждённости, которую Джин цеплял для незнакомых людей. Когда я успел стать для тебя чужим? Был ли таким всегда и чем заслужил? − Не делай глупости, Намджун. На миг Намджун решил, что Джин добавит «пожалуйста» и попросит держаться от всего этого дерьма подальше. Если Намджун продолжит отнекиваться, Джин убедится в своей правоте. Какой бы она у него ни была, какие бы ужасающие последствия за собой не повлекла. Пусть думает, что хочет. Пусть придумывает варианты, угадывает мотивы. Пусть строит логические и нелогические выводы. Пока Джин будет бродить в болоте мыслей, Намджун воспользуется форой. Какой-никакой. Главное, докопаться до Мёнсу, а там Юнги сам справится. − Ты тоже, Сокджин. Пожалуйста. Когда Намджун уходил, Джин его не останавливал. За спиной тихо, будто на парковке никого не было. Привиделось, приснилось, переработался.

***

− Откуда Джин знает, что ты следишь за Мёнсу?! Намджун влетел в кабинет Юнги, чуть ли не с ноги выбив дверь. Выдержки хватило на два дня. Всё это время Намджун прокручивал в голове слова Джина и медленно, методично закипал. Сколько всего Юнги не рассказал? − Твои выходные закончились слишком быстро, − спокойно заметил Юнги. − Моё терпение закончится ещё быстрее, − прорычал Намджун и упёрся руками в стол. Юнги поднял на него глаза. Даже в таком положении не выглядел уязвимым. Из них двоих − Намджун мелкая надоедливая букашка. − Знает, и? Мы не секретный отдел, информация может просачиваться за пределы участка. Я ничего не могу с этим сделать. − То есть Мёнсу в курсе, что ты вцепился ему в задницу, как бульдог? Только ничего не делает, потому что ты болтаешься бесполезно и машешь короткими лапками? − Я всё ещё могу отправить тебя за решётку. − Я это слышал. Больше не впечатляет. Юнги молча поднялся, обошёл Намджуна и со всего маха врезал ему. Намджун не заорал только потому, что воздух застрял в глотке. Он завалился на пол, а Юнги заломил ему руки за спину и защёлкнул наручники. − Чон! − заорал Юнги, и в комнату вбежал Хосок. − На сутки в изолятор закинь, пусть развеется. Вечером Юнги пришёл к Намджуну и спросил: − Успокоился? Готов на конструктивный диалог? Намджун кивнул и едва поднялся с широкой лавки. Он проспал несколько часов. Это лучшее время. Ему ничего не снилось, но сон был крепким и спокойным. − Прости, что ударил, − спокойно сказал Юнги. − Заслужил, − ответил Намджун и неосознанно потянулся к месту, где наверняка образовался синяк. На этаже необычайно тихо, соседний кабинет пустовал. − Рабочий день закончился, − пояснил Юнги. – Все ушли по домам, в нашей части здания остался только следственный отдел, который находится выше. − Понятно, − Намджун завернул к себе, разложил диван и упал на него. Домой ехать не хотел. − За такое меня могут уволить, – Юнги зашёл через несколько минут и закрыл дверь на замок. – Но я подумал, что нам это нужно. Он поднял руку с бутылкой коньяка и качнул ей. В другой руке Юнги держал чашки. − Будем пить элитный коньяк из дешёвой посуды. − Откуда у тебя элитный коньяк? − В благодарность за помощь, − ответил Юнги без конкретики. Большего ждать не стоило. Юнги всегда говорил столько, сколько собеседник заслуживал. Когда Юнги в настроении, он говорил чуть больше, но с неизменным сарказмом. − Нам нельзя напиваться, потому что завтра, а это почти сегодня, Хосок даст пизды, − пожаловался Юнги. Они выпили почти всю бутылку и если в начале не брало, то потом их развезло почти моментально и одновременно. – Я его порой боюсь. Улыбается, а глаза такие страшные, знаешь. Будто там, внутри, кто-то другой, с кем я не хочу знакомиться. − Я думал, Хосок из вас всех самый безобидный. − Так и есть, но… Блять! – Юнги с силой провёл руками по лицу и выдохнул шумно. – Я – ебучий сгусток боли, а Хосок улыбается, понимаешь? − Смутно, если честно. − Забей. Сейчас я не смогу адекватно объяснить. Намджун едва не нырнул носом в чашку, но выпил остатки коньяка и завалился рядом с Юнги. Когда он почти заснул, услышал тихое: − Её звали Юми. − Что? − Мою сестру звали Юми. Намджун приподнялся на локтях. Он попытался вспомнить, где слышал это имя. Перебирал в памяти всё, начиная с допросной, и чуть не потерял мысль. Точно, архив. Хосока тогда ранили, а… − Мне жаль, − серьёзно сказал Намджун, и Юнги кивнул. − Она хотела быть, как я. Всегда шутила об этом. Моим стажёром стала только потому, что целеустремлённой была и пробивной. Я ведь даже не знал, что ментором буду. Она просто появилась на пороге вместе с Хосоком, которого я чуть не убил потом, и поставила перед фактом. Хочу к тебе, как к лучшему из лучших, и всё. Ори, угрожай – без толку. На мне тогда дело Мёнсу было, вот и… не уберёг. − Твоей вины нет. Вы каждый день можете подвергать свою жизнь опасности. − Я знаю. А также знаю, что мог заставить её остаться в участке. Если бы не взял с собой, она была бы жива. Знаешь, сколько таких «если» я передумал? − Ей нужно было учиться, не эта ситуация, так другая. Ты не смог бы опекать её всю жизнь. − Хосок сказал то же самое, когда очнулся. Только глаза пустыми стали, а потом появилось вот то страшное. − Они?… − Встречались. Со школы ещё. Вечно ходил за Юми хвостом и радовался, как щенок дурной, когда она рядом. Я его первое время несерьёзным придурком считал, а потом пригляделся. Никогда не видел, чтобы на сестру так смотрели. Как будто она всё для него, понимаешь? Я первое время это за одержимость принял, боялся и не знал, как Юми сказать. Слепой идиот. У Хосока любовь тихая была, крепкая. После неё, скорее всего, больше так не полюбят. Перед ним я тоже чувствую вину. Хосок ни разу не сказал мне это, хотя имеет право. На последних словах голос Юнги ослаб и затих. Намджун молча лёг, знал, что Юнги в словах не нуждался. Он рассказал это не потому, что хотел жалости, а чтобы Намджун узнал главную причину. «Когда мы с тобой подружимся…» Намджун хотел бы в это верить. − Джин, − внезапно чётко произнёс Юнги, и задремавший Намджун вздрогнул от неожиданности. − Что «Джин»? − У вас ведь тоже непростая история. − У нас ебнутая история и лучше бы её не было. − Ненавидишь его? − Ненавижу. И люблю. Это как ядрёный кислотный коктейль. После него в говно и прорванная труба блевотины. Юнги даже привстал удивлённо и окинул Намджуна недоверчивым взглядом. − Позаимствую выражение. Так любовь мне ещё никто не описывал. − Любви нет. Её понемногу разлагающийся труп − есть. − Что ты сейчас чувствуешь к нему? − Кошку. Когда комок шерсти застревает в глотке и выхаркать не можешь. Хрипишь, задыхаешься, а он всё ещё в тебе. − У тебя очень странные ассоциации на всё, что связанно с любовью. − Если бы ты спросил меня о любви год назад, я бы выдал что-то романтическое и сопливое. Полил сверху сиропом и притрусил сахарной пудрой. − Фу. − Фу, − согласился Намджун. − В этом вся любовь. Она даже из чёрствого сухаря слепит милую ватрушку. − Начни писать книгу, − со смешком предложил Юнги. – Что-то сюрреалистическое в жанре нуар. − Вместе издаваться будем? − Когда на пенсию выйдем и делать будет нечего, кроме как вспоминать прошлое. Они тихо рассмеялись. Спустя пару минут Намджун серьёзно спросил: − Почему Джин стал с ним работать? − Как думаешь? − Не знаю. У него были деньги, было всё. − Ворованные деньги, за которые в любой момент можно сесть. Не все любят жить на пороховой бочке. А вот законно ворованные деньги − другое дело. − Всё равно можно сесть. − Или сдохнуть, или сесть. Утром Намджун проснулся первым и растолкал Юнги. − Через полчаса Хосок придёт. − Я не женат, а такое ощущение, что да, − прохрипел Юнги и уполз в свой кабинет. В туалете Намджун засунул голову под кран с едва тёплой водой и удовлетворённо застонал. Голова по-прежнему разрывалась, но стало чуть легче. Что за элитный коньяк, если после него так херово? Когда Намджун вернулся, услышал бодрый голос Хосока из соседнего кабинета. Намджун проскользнул к себе и закрыл дверь на замок. Когда она открыта, Хосок всегда заглядывал поздороваться. Один взгляд на опухшую рожу Намджуна, и только идиот не поймёт, что он бухал. Такие моменты в жизни Намджуна случались не часто, а если случались, рядом был Джин и варил кофе. Намджун чувствовал себя хуёво, но кофе приготовил сам. Большой концентрации и минимум сахара. Чтобы пробрало. С бодрящим пойлом участка это, конечно, не сравнится. С ним вообще ничего не сравнится. Только яд. Через сорок минут Намджун чувствовал себя приемлемо и готов работать. Он проверил сеть, открыл журнал логов, куда сохранит результат, но остановился. В голове всплыл вчерашний разговор и Юнги, который умел быть нормальным. Так будет правильно. Вначале Намджун боялся за свою шкуру, срок мотать не хотел. В принципе, как не хотел и сейчас. Но после этой ночи всё изменилось. Он всё ещё не желал работать на копов, но хотел помочь Юнги. Потому что каким бы колючим и холодным Юнги ни был, он хороший. Не сразу, но Намджун это заметил. Диван в участке, кактус, слежка за Джином. Юнги даже не вмешивался в работу. Доверял. Доверял почти сразу, иначе всё сложилось бы совсем по-другому. Юнги умел заботиться. Своеобразно, правда, умело маскируя под цинизм и сарказм. Просто Юнги такой. А ещё Юнги нравится Хосоку, а Хосок избирательный, тянется только к хорошим людям. Правда, Намджун не знал, что забыл в его списке.