Чужая шкурка. Перезагрузка

Время действия: двадцать второе мая, полдень. Место действия: студия звукозаписи «UNStudio». Сидим вдвоём с БоРам в студии звукозаписи «UNStudio», которая уже стала для нас родной, и вновь пьём чай, но без печенек. Мульчу я тоже пригласил познакомиться с временным местом моей постоянной работы. Только что выпроводил за дверь Щи-ён, и буду считать, создание шедеврального музыкального произведения под названием «Call Me» почти завершено. Надеюсь, песня окажется такой же популярной, как в моём прошлом мире. Но, по большому счёту, мне это безразлично: коммерческие отношения с Щи-ён закончены, часть условий, что мне выдвинула Чхве Сун Силь, я добросовестно выполнил... — БоРам, ты случайно не знаешь, когда выборы следующего президента? — спросил я после того, как меня посетила очередная умная мысль. — Их не выбирают, а назначают, — с важным видом проинформировала меня БоРам. — Мы, наверное, про разных президентов говорим. Я хочу узнать, когда состоятся следующие президентские выборы в Республике Корея. — Что с тобой происходит, ЮнМи? Это же все знают! Ты почему не в курсе? — охнула БоРам, поставила на стол чашку с недопитым молочным улуном, посмотрела на Мульчу, а потом на меня, — и ещё не понимаю, с чего ты вдруг озаботилась политическими выборами? — Видишь ли, БоРам… долгое время я училась, сочиняла стихи и музыку, с головой погружалась в творческий процесс, поэтому слегка выпала из реальности и позабыла, когда же у нас намечается ближайший акт всеобщего гражданского волеизъявления… а сейчас задумалась о Чхве Сун Силь… она занимает должность помощника президента, пустила прочные корни на своём тёплом местечке и мечтает просидеть там до гробовой доски… — Не напоминай мне, пожалуйста, про гробы и гробовые доски, — вздохнула БоРам, — опять я вспомнила этого Жюля–Юбера… гробовщика–француза… идёшь на первое свидание с перспективным мужчиной, надеешься на свадьбу, а в результате попадаешь на собственные похороны. Я уже давно догадалась и смирилась с тем, что карма мне досталась окончательно испорченная, столько раз к мудан ходила, столько свечек прожигала для прочистки, столько миллионов вон потратила, но всё без толку, всё безрезультатно… может быть, дождусь следующего перевоплощения, умру и стану… — Кем? Гадюкой с длинным веком? Будешь ждать, когда помрёшь, переродишься сначала в гадюку, а потом в Чёрную Мульчу? Дождись обязательно, и тогда у тебя точно появится шанс познакомиться с перспективным мужчиной — дрессировщиком–укротителем домашних животных или с шаманом — заклинателем умерших гадюк, — пошутил я. Мне хотелось поднять настроение БоРам, отвлечь её как от ушедшего в прошлое Жюля–Юбера, так и от других мрачных кармических мыслей. БоРам призадумалась, а я вспомнил подходящую к данной ситуации песню, посвящённую злободневной философско–религиозной проблематике; вспомнил и автора–исполнителя, который, пытаясь справиться с последствиями творческих перегрузок, на протяжении долгих лет пытался бороться с последствиями творческих ошибок: ( https://youtu.be/eFGXxHnX-no ) — Давно хотела спросить… а ты, ЮнМи, с кем-нибудь встречаешься? — поинтересовалась БоРам, пока я думал о том, какое количество моральных сил мне предстоит потратить, чтобы навсегда остаться в этой жизни «приличным человеком». — Пока «встречаюсь» только с симфониями для тёти Чхве Сун Силь, — отшутился я. — Сейчас у этой влиятельной аджумы есть все возможности подложить мне очередную жирную свинью. Уверена, Чхве Сун Силь бдит и держит руку на пульсе — ждёт, когда я снова облажаюсь. Она была бы не против поработить и закрепостить меня окончательно со всеми потрохами до скончания веков… но осталась призрачная надежда, что в ближайшее время изберут нового президента, а старая навсегда сойдёт с политической арены, прихватив с собой верную подругу Чхве Сун Силь… — Ааа… тогда понятно… до следующих выборов тебе нужно подождать примерно два года, — обрадовала БоРам. — Мать их за ногу… — ругнулся я, — после того, как сдам патриотические песни вместе с полуторачасовой симфонией, мне ещё полгодика придётся сидеть на попе ровно и хлопать глазами, периодически оглядываясь по сторонам! — Почему только полгодика, ЮнМи? А дальше что? Потом ты снова начнёшь портить себе карму? — наехала на меня БоРам, решив, что ей тоже надо позаботиться о спасении моей пропащей души и подумать о своевременной прочистке моей потрёпанной кармической судьбы. — Предполагаю, на следующих выборах нашего президента вряд ли переизберут, а у нового будет новый помощник, — объяснил я свою заинтересованность актуальным политическим вопросом. — Даже если после выборов Чхве Сун Силь продолжит руководить фондом МИР, то «рычагов воздействия» на меня у неё останется не так много. — Ты неправильно расставляешь приоритеты, ЮнМи, но не переживай. У тебя всегда есть возможность уехать из страны, и тогда ты не будешь зависеть от президентов и их помощников. — В моей ситуации либо падишах помрёт, либо осёл издохнет… — Что? — удивилась БоРам. — Что ты хочешь этим сказать? — Хочу сказать, бессмысленно заглядывать так далеко в будущее, — ответил я, но БоРам всё ещё пристально смотрела на меня, и мне пришлось внести ясность, — хочу сказать, что за образом падишаха скрывается Чхве Сун Силь. — Интересно, кто же скрывается за образом осла? — улыбнулась БоРам, а Мульча, сидевшая на моих коленях в недавно купленном мною золотом ошейнике, тоже уставилась на меня, ехидно сверкнув глазами. Я решил проигнорировать дальнейшие разъяснения и притворился, что не расслышал заданный вопрос. Будем считать, мне «повезло», — в студию зашла ЮЧжин в компании Ким ХёБин, а я смог сохранить своё «ослиное лицо» перед Мульчей и БоРам. Мульча спрыгнула с моих колен и, высоко подняв хвост, подошла к долгожданным гостям, начала обнюхивать их, как собака. — Заходите, располагайтесь, не надо бояться, — сказал я испугавшимся девушкам и, вспомнив проверенную временем мантру–отмазку, застрявшую в зубах у всех собачников из моей прошлой жизни, добавил, — Мульча добродушная, она не кусается… Ни для кого не секрет, в Индии корова занимает лидирующую позицию в списке священных животных, в Китае и Корее почитают тигров и предпочитают драконов, но я твёрдо убеждён в том, что на территории моей прошлой родины единственным сакральным животным является собака — настоящий друг человека. Руководствуясь этим общеизвестным постулатом, многоуважаемые собачники приспособились выгуливать своих овчарок, эрдельтерьеров, бульдогов и прочих представителей собачьего семейства без поводков и намордников в общественных местах. Идёшь себе спокойно по улице, по придомовой или пришкольной территории; дышишь свежим воздухом в городском парке, и на тебя обязательно набросится или, в лучшем случае, обгавкает «друг человека», естественно, находящийся на свободном выгуле — как без поводка, так и без намордника. Когда псина, оскалив внушительные клыки, уже почти добралась до потенциальной жертвы, ответственный владелец–собачник вспоминает о своём моральном долге перед обществом «Эмма, фу! К ноге, я сказал!», после чего, кое-как ухватив беснующуюся Эмму за ошейник, объясняет детям, беременным женщинам и инфарктникам–пенсионерам «не бойтесь, это же американская акита, очень добродушная порода, она не кусается». Но самые упоротые собачники, игнорируя агрессию своего бесценного алабая, молча проходят мимо с наглой и недовольной мордой, с недовольными мыслями приблизительно следующего содержания «мой Аблай — член семьи, ему надо где-то бегать, ему в квартире тесно. Подумаешь, подбежал–облаял, подумаешь, повалил на землю и пару раз за голову куснул, все вокруг такие нежные, а мне мой Аблай дороже всех ваших детей вместе взятых». В чём отличие собаковода от собачника? Только в том, что у собаковода питомец выдрессирован, не кидается на людей и реализует волчьи охотничьи инстинкты в специально отведённых для этого местах: на собачьей площадке, на собачьей выставке, в квартире у хозяина, на границе, в полиции, на таможне и тп. и тп. А на улицах, во дворах, в парках, детсадах и школах сакральное псовое животное у адекватного человека всегда зафиксировано поводком и намордником… Ну и, конечно, образ идеального собаковода должен быть дополнен неприметным совочком и объёмным полиэтиленовым пакетиком для ежедневного соскрёбывания уличных собачьих экскрементов… но это уже из области запредельной, нереальной фантастики. Как известно, повсеместное собачье дерьмо не убирают даже в сказках про попаданцев, и оно продолжает радовать прохожих там, где успешно отметился самый важный член семьи — на тротуарах, во дворах, у подъездов, на детских площадках. Следует также упомянуть о том, что особенно эстетично это привычное для глаз явление смотрится в зимний и весенний период. Однако я смог вспомнить популярный ютуб-канал одного талантливого собаковода, которому удалось совместить не только собачьи, но и… лисьи потребности с потребностями цивилизованного человеческого сообщества: ( https://youtu.be/u1q-pgz7BqU ) ( https://youtu.be/lcJ2LY1cKRc ) ( https://youtu.be/75xTjeeFY40 ) Чтобы не выглядеть «полным собачником» в глазах окружающих, я взял Мульчу на руки, погладил, а перепуганные ЮЧжин и ХёБин, стараясь не смотреть на нас, робко приземлились на гостевой диванчик. Одну из посетительниц мы с БоРам как раз ждали, но что в «UNStudio» делает вторая, я не понимал, вследствие чего внутренне напрягся, ожидая какой-нибудь подставы. — Уважаемая Ким ХёБин, давно не виделись. Как ваша работа? Как здоровье хальмони? — осведомляюсь я и вместе с Мульчей вежливо кланяюсь незваной гостье — старшей сестре моего компаньона. — Здравствуй, ЮнМи, всё хорошо, спасибо. Надеюсь, ты не против, если сегодня я поддержу своим присутствием дорогую подругу? — Конечно, нет. Необычайно рада встрече, нам очень важно ваше мнение, — дипломатично улыбаюсь я ХёБин, продолжая обмен любезностями, а сам думаю «на кой хрен ты мне здесь сдалась, только напрягать всех будешь со своей долбанутой критикой», однако пока не могу придумать, как бы культурно выставить за двери «UNStudio» самого бесполезного и бесперспективного посетителя. — Для меня это весьма необычный опыт! Интересно увидеть, как «рождаются» новые айдолы. ЮЧжин рассказала о вашем совместном проекте, мне стало так любопытно, что я напросилась в сопровождающие, — почувствовав себя «как дома», озвучила ХёБин официальную причину своего неожиданного визита. Ну, теперь кое-что прояснилось. ХёБин было скучно, но вдруг подвернулся удобный случай с комфортом разместиться в студии на диване, «запастись попкорном» и понаблюдать, как две ненавидящие друг друга девушки станут грызть друг другу глотки. Кроме всего вышеперечисленного, ХёБин, вероятно, хочет выяснить, куда и во что вляпался её братец. Однако я не собираюсь доставлять ХёБин подобного удовольствия, боюсь, она немного разочаруется. С ЮЧжин я работаю за деньги, на коммерческой основе, а не в качестве контрактного раба–волонтёра в шарашкиной конторе Чхве Сун Силь, и это означает, что свои обязательства постараюсь выполнить добросовестно и профессионально, «отключу» по возможности эмоциональную составляющую, на время абстрагируюсь от малоприятных воспоминаний и застарелого чувства взаимной неприязни. Надеюсь, Мульча, пристально наблюдающая за ХёБин и ЮЧжин, окажется вполне способной удерживать в рамках приличий моих распроклятых подруг, и это обстоятельство послужит определённым сдерживающим фактором для обеспечения продуктивной работы без бабских разборок, склок или оскорблений… — Я уверена, Ким ЮЧжин по достоинству оценит вашу дружескую поддержку во время первой и последующих репетиций, — вновь обратился я к ХёБин, подумав о том, насколько некомфортно будет для ЮЧжин распевать песни про неразделённую любовь к ЧжуВону в присутствии его старшей сестры. — ЮнМи, я слышала, что благодаря твоему проекту, Хван Щи-ён удалось добиться всеобщего признания, — продолжила ХёБин бестолковый светский разговор. — Позволь спросить, моя дорогая подруга ЮЧжин сможет рассчитывать на такой же головокружительный успех? — Думаю, на головокружительный рассчитывать не стоит, — ответил я, оценив как бывший мужчина второй размер груди ЮЧжин. — Песни, которые я ей предоставлю, обязательно найдут своего слушателя, но станут они хитами или нет, зависит не только от меня, но и от таланта исполнителя, а также от его желания работать над собой. — Ты так уверена в безупречном качестве своих композиций и даже не предполагаешь, что они могут не понравиться публике? — высказалась ХёБин. — Вы абсолютно правы, уважаемая Ким ХёБин. Всё, что я делаю, почти идеально. — И я могу это подтвердить! — заявила БоРам, решив, что пришло время вклиниться в светскую беседу и оказать мне всестороннюю моральную поддержку. — Уважаемая Ким ХёБин, прошу, познакомьтесь. Чон БоРам — первая восходящая звезда музыкального агентства «Alga Entertainment» и, кроме того, Чон БоРам согласилась представлять благотворительный фонд «Горящие сердца» на международной арене. — Приятно познакомиться, Чон БоРам, — прищурилась ХёБин. — Я сестра Ким ЧжуВона, который, насколько мне известно, является совладельцем этого прибыльного бизнеса. Поэтому ты можешь обращаться ко мне по имени. Кстати, мы с тобой заочно знакомы. В составе группы «Корона» ты часто выступала на развлекательных мероприятиях, организованных нашей корпорацией. — Ой… да… я вас тоже видела... вы так часто нас заказывали и каждый раз нас поучали… ой… критиковали нашего менеджера… жаловались, что вам ничего не нравится… давали советы, какие песни нам надо петь, сколько косметики на лицо накладывать и в каких костюмах выступать, — на радостях ляпнула БоРам. — Вовсе нет… — ответила слегка покрасневшая ХёБин, — я только высказывала своё мнение и очередность назначала... дорогая онни, — повернулась она к ЮЧжин — не буду вам мешать, начинайте репетицию, а мы с БоРам поболтаем о нелёгкой жизни айдолов, которые находятся под гнётом авторитарных директоров. — Благодарю за разрешение, уважаемая Ким ХёБин, — улыбнулся я, мы с Мульчей снова поклонились Особо Важной Персоне, после чего пригласили ЮЧжин пройти к синтезатору, чтобы начать общаться по существу, а БоРам пусть практикуется в словестных пикировках. — ЮнМи, у тебя правда так много композиций? — спросила ЮЧжин, в первый раз открыв рот после того, как зашла в студию. — Разве это возможно? — Долго в колонии сидела. Нашла время для творчества… — сообщил я ошарашенной ЮЧжин. А что? Нормальная отмазка. Потом одёрнул себя, вспомнив о профессионализме на рабочем месте и о правилах ведения деловых переговоров: — Может, чашечку ароматного чая? — Чай пришёлся бы весьма кстати… — процедила мне ЮЧжин. Мы с Мульчей отправились греметь чайником и чашками. ХёБин, сидя на диване, внимательно слушала рассказ БоРам о нелёгкой жизни айдолов: — С парнями нельзя, толстеть нельзя, нельзя выражать собственное мнение. Можно репетировать двадцать четыре часа в сутки, поддерживать лицо и тело на уровне двенадцатилетней девочки–подростка весом сорок килограммов. Раз в две недели — коктейли из уколов красоты, раз в месяц — коррекция овала лица, раз в неделю — контрольное взвешивание. Если наметилась тенденция к отклонению от стандартов — штраф за лишний вес, новые уколы, более строгая диета, беговая дорожка и дополнительные тренировки... «В общем, теперь Ким ХёБин поняла, что будни у среднестатистических айдолов примерно такие, как у породистых собак перед началом собачьей выставки», — резюмировал я. Молча выпив по две чашки молочного улуна, мы с ЮЧжин приступили к работе над первой песней о «непростых взаимоотношениях», через полтора часа будущая поп–дива заявила, что сегодня она уже достаточно потрудилась для «завоевания Франции». Перекинувшись парой ничего не значащих фраз, я распрощался с ХёБин и ЮЧжин, после чего спросил оставшуюся со мной БоРам: — Не хочешь ли ты выступать соло от имени моего агентства? — Хочу! Да, ЮнМи! Я согласна! Это такое неожиданное предложение! — вскрикивает БоРам, неумело изображая искреннее удивление. Ну-ну, конечно, БоРам, не сомневайся, я поверил тебе с первого слова. Разве не из-за этого долгожданного момента ты крутишься около меня последние две недели? Ладно, меня всё устраивает, мы же любим домашних собак и кошек, которые нас терпят только потому, что получают повседневную еду. Вот и я буду бескорыстно «любить» БоРам только за то, что она есть. Стоп… стоп… куда меня опять понесло… (примечания авторов: последующие рассуждения С.Юркина, находящегося в теле несовершеннолетней Пак ЮнМи, остались только в его/ её голове и не получили необходимый толчок к дальнейшему развитию, поскольку Госдума РФ единогласно приняла закон о запрете БДСМ… то есть «О запрете пропаганды гомосексуализма». Уважаемые читатели, в этой связи при прочтении новых глав фанфика «Чужая шкурка. Перезагрузка» просим учитывать запрещённые тёплые чувства С.Юркина по отношению к Чон БоРам) — Королева, я с тобой! — кружится рядом со мной БоРам, радуясь, что снова будет петь на сцене и ездить на гастроли. — Я поставлю на место всех зазнавшихся гадюк, на которых ты покажешь пальцем! — пропела БоРам, махнув рукой в сторону открытой двери, куда недавно вышли ЮЧжин и ХёБин. — Когда закончу с вип–клиенткой, начну подбирать композиции для твоего восхождения на мировой олимп. — Зачем так долго ждать, ЮнМи? Зачем нам терять время? Я хочу готовиться параллельно с ЮЧжин! — просит БоРам и смотрит на меня с надеждой. Вроде бы, в этом мире ещё не показывали мультик про Шрека, однако я не раз наблюдал у БоРам невинно–просящий взгляд всемирно известного рыжего кота. Может, мне и для себя что-нибудь забацать? Почему бы и нет? Почему я должен только для других стараться? Если что, я тоже девочка, тоже не против покрутиться на сцене, и желательно, чтобы этой сценой оказалась арена Tokyo Dome… — Хотела бы зарезервировать вашу студию на месяц, — поставил я в известность управляющего «UNStudio». — У нас уже есть бронь от других клиентов, — отказался он. — Неважно, по цене договоримся. — Окей. Такой подход мне подходит, — согласился он.