Ма-а-аленький бизнес

      И как бы ты ни мучился снова и снова, однажды всё равно устанешь и в конце концов бросишь всю эту жизнь. Безысходность была тягостной ношей, которую далеко не унесёшь, но дабы выжить, всегда приходится идти против всех своих возможных сил. Даже в шкафу нельзя спокойно посидеть — как затрещит в башке, и тебя выселяют из, казалось бы, тёплого и безопасного местечка. Спина болит до сих пор от того удара. А эти мчащиеся монстры? Монстр, который ссыт тебе в уши своими «Псс!» и визгами?! Пятьдесят чёртовых дверей, вы действовали наверняка! Здесь нет умиротворения и спокойной жизни. Бесовское чувство менжи и напряжения, всё тело ноет и просится упасть наземь, уснуть и не проснуться. Жуткое место превратилось в ад. Я больше никогда не поеду за изгороди, а если и поеду — никаких отелей! Это мне жизнь порешает обязательно, чёрт, я не могу.        Казалось бы, вот конец — пароль отгадан, но нет, этот фонареротый безглазый уже мчит за тобой! Судорожно тщусь переварить все мысли в черепной коробке, вновь и вновь теряя ход к правильному решению. Ввожу код, когда сзади, впритык ко мне, уже орёт монстр, совсем готов сожрать вместе с косточками. Вот чудо! Двери распахнулись, вываливаюсь за них и захлопываю к чёрту, что-то жёстко ударило по ним. Скатываясь вниз и прижимаясь спиной к двери, я нервно дышу. В глазах пусто, серо, в висках нереально бýхало, пульсировало.       — Оуе, чел, ты в порядке? — уловив чей-то голос, я резко сконцентрировался вперёд, пытаясь обнаружить беседующего. На меня пялилось две пары глаз — одна из темноты, другая принадлежала какому-то красному чудику-гоблину. О-о-о нет, снова бежать? Куда?! Господи, я так хочу отдохнуть!       — Не кипишуй, всё окей, — отозвался вновь «красный чудик-гоблин».       — Я… Где я?! Что происходит? Я хочу домой!       — Успокойся сначала, ты совсем потрёпанный какой-то.       Я жался к стене, содрогаясь от немого ужаса. По щекам вот-вот польются горячие слёзы, кишки завязывались в узел. Паника была невыносимо тяжким бременем на моих плечах, она сопровождала меня всю дорогу до сюда. Что будет дальше? Сколько мне ещё топать до выхода?!       — Э-эй, ты совсем не в духе.       — Й-я… Мне…       — Подойди к Джеффу, он тебе что-нибудь продаст успокаивающее, а потом поговорим.       — Что вы от меня все хотите?! — чуть не визжа выдаю я, на что красное существо морщится, будто проникаясь в мою боль. Не-е-ет, доверять никому нельзя… А был ли у меня выход?!       — Подойди сюда, чел. Не бойся, всё в норме.       Нихрена не в норме! Обстановка была очень яркой, тошнотворной. Выбора не было. Чтоб решиться подойти, мне пришлось повздыхать и даже чуть-чуть поплакать. Растрёпанные волосы и заплаканные глаза не давали мне нормально видеть, но я подошёл, ориентируясь на жёлтый, яркий цвет очей гоблина, так как он был очень отчётлив в этом тумане из слёз. Он же мне указал на светлые глазки в кромешной тьме прилавка, из которого также высовывались большие синеватые щупальца. Перед монстром из мрака лежали какие-то предметы на подушечках. Продавец? Я медленно подошёл к прилавку. Витамины, отмычки, что-то ещё… Нет, ничего из этого мне вовсе не хотелось, но жадные, хоть и добрые на вид глаза так и просили что-то взять.       — Что меня из этого всего может успокоить? Витамины… Нет, я не особо хочу их… — прокомментировал ход своих мыслей я, чтоб не разбегались и не мучали мой побитый рассудок. Видимо, зря: существо во мраке опечаленно взглянуло на меня, и мне стало как-то тоскливо, из-за чего пришла мысль просто пожертвовать свои золотые монетки, которые я отрыл в глубинах отеля. Так я и сделал, но монстру это понравилось не особо, на меня упал недоумённый взгляд.       — Выбери себе что-нибудь, и всё, — подсказало красное существо.       — Я не хочу ничего из этого. Мне было бы легче, если б… — и я задумался. Что же мне нужно? Домой, да, но а что я мог бы получить хорошего из этих товаров? Да боже, кому что я обязан, почему я не могу побыть в покое?! Чувство неловкости не покидало меня.       — А что обычно людям помогает спастись от стресса?       — Ну, наверное… — я задумался. — Думаю, что-то сладкое или… эм…       — Чем витамины тебе не сладость? — уже как-то раздражённо выдал гоблин.       — Я не хочу.       Существо за прилавком смиренно вздохнуло и постучало по деревянным ящикам перед собой, что служили столом, будто приглашал к себе. Всё равно намёк мне был не особо понятен, ведь это была лишь догадка, поэтому я стоял и пялился в голубоватые глаза, которые так же не понимали меня, почему, блин, я не понимаю его. Сколько я так простоял до того, как меня щупальцем начали подталкивать в темноту, мой мозг заработал и я перелез через стойку для товаров? Минуту, наверное.       — Ого, Боб, ты это видел? Интересно, что Джефф удумал? — послышалось по ту сторону стола. Мне стало намного гаже — передо мной пустота кишела во мраке, и лишь глаза пялились на меня, отдаляясь в кромешность, уводя моё слабое тельце в неизвестность. Что мне делать?! Я слишком наивно послушался. Щупальца аккуратно подталкивали меня к их основанию, к… телу? Оно вообще было у этого существа? Я подходил, боясь всего на свете, как ребёнок. Мгла глотала меня, и я проваливался куда-то глубже…       — В этом отеле отнюдь не безопасно для такого хрупкого существа, как ты, — меня начал пронизывать спокойный, глубокий глас существа. — Естественно, ты будешь сильно стрессовать после такого ужасающего приключения, а тебе до выхода топать и топать. Дай-ка подумать… Я думаю, я знаю, чем помочь. В этих местах было много людей, и от них остались некоторые… следы от прошлого, так скажем. Имею представление, что к чему. Думаю, да, смогу услужить тебе. Но это стоит денег. Хорошо?       — Хорошо. Что вы… — и тут я почувствовал, как вокруг талии прошлись крепкие щупальца, обвивая потуже, но довольно безбольно и осторожно. Меня это пугало, я старался держать себя в руках, при том что держал себя не я, а чудовище. То ли он, то ли мой мандраж оцепеняли моё тело.       — Никогда не трогал людей, если честно. Вообще никогда и никого не держал, — шепнул монстр, пытаясь что-то предпринять, разглядывая меня. Боже, это конец…       — М-можно я, — и резко мой рот заполнило чужими щупальцами! На лбу выступил пот, и я совсем позабыл, что хотел сказать. Дикая встревоженность меня леденила…       — М-да, — существо недоумевало, сильно смущалось. — Ладно, я сам на это согласился…       По телу пробежались мурашки, когда под верхнюю одежду заползло что-то холодное, сухое. Постепенно оно становилось мокрым. Мне казалось, у меня произойдёт истерика… На моё нервное дыхание монстр реагировал с опаской.       — Если будет больно, прошу, просто дай знать… Но старайся много не шуметь. Я не люблю шум, — слышу слегка продрогший, стеснительный, заботливый голос. Тело окунулось в холод, и я понял, что пока я тонул в сомнениях, выживу ли, моё тело обнажили. По животу и грудной клетке что-то ползало, иногда вдавливая, а иногда почти не задевая кожу. Там, где были синяки и ранки вместе с ранами от жестоких похождений в отеле, существо оставляло больше слизи, и боль облегчалась от их холода и мягкости. Чего я от жизни больше всего не ожидал — это всё, что происходит именно сейчас.       — Не молчи, пожалуйста, — отозвался монстр, напоминая о своём существовании. Он явно испытывал тот же стресс, что и я, но этот стресс был… довольно необыкновенным, приятным. Щупальце вылезло, и мой рот освободился.       — К-как вас зовут?       — Джефф. Джеффтоломью фон Тентикл.       — Красивое имечко… — вздохнул я, как в последний раз, и вдруг ощутил, как что-то упрямо и сильно просилось внутрь колечка мышц между ягодицами, и моё тело резко обомлело от неприязни, и что странно — желанной. Внизу сильно заныло, тело ослабло от давления на отверстие. Упорно рвалось туда, искало вход, нащупывало…       — А-агха-а, — раздражённо и нетерпеливо выдал монстр, применяя больше сил, из-за которой прошлась мелкая, но всё же щемящая боль. С уст выпал писк, и Джефф резко прекратил грубые попытки вторжения, и боль стала заглажена тем же щупальцем. Кровь разгонялась по жилам всё быстрее и быстрее, позволяя телу отдохнуть от стресса.       — Извини…       Джеффтоломью стал вновь вглядываться, искать что-то, наблюдать, изучать. По его глазам казалось, что он умрёт от стыда — сильно жмурился, будто глаза высыхали от пламенной обстановки, прятался от моего взгляда.       — Зачем твоим щупальцам слизь? — выдал я то, что первое попалось в ум. Сердце невероятно бýхало в груди.       — Это пот, — напряжённо ответил тот, продолжая искать выход из ситуации. Выйти, чтоб войти наконец. Сжав в щупальцах мои руки крепче, он тяжко, судорожно вздохнул.       Внезапно, я ощутил груз в паху. Что-то прорвалось вперёд, но двигалось очень сухо, несмотря на слизистую оболочку щупалец, из-за чего само отверстие дичайше заныло, и я выдал какое-то громкое, рваное рычание вместе с тонким всхлипом, и как только Джефф понял, что не стоило так вторгаться, я вяло, но возбуждённо попросил:       — Продолжай…       Оба были невероятно смущены; атмосфера горела, хоть и было невероятно темно. Кроме глаз, выражающих расслабление и какую-то сладкую забытость, я ничего не обнаружил. Вот-вот всё внутри расплавится, а щупальца монстра продолжали гладить, ползать по телу, в нём, ласкать каждый сантиметр. Он касался нервных окончаний, которые относились к гениталиям, но почему-то именно в анале чувства были более яркие. Каждый раз, когда он случайно трогал их, мои ноги содрогались, дух захватывало, и для себя он создал новую закономерность — разглаживать, ощупывать всё в определенных местах, которые при раздражении выдавали такую дрожь, так как это давало бóльшее наслаждение. Невзначай находил что-то ещё в моей возбудимости, произведенной от его же манипуляций. Слегка заострённые концы тентаклей баловались с сосками, ведь от их стимуляции реакция была также довольно яркой. Джефф ловил всё налету, стараясь не ошибиться и не промахнуться, толчки внутрь были то слабыми и нежными, то доминантно вторгающимися поглубже. Также монстром было учтено, что слабость партнёра была его главным союзником — пока он забывается и успокаивается от грубых махинаций с помощью ласок, стоит применить вновь жёсткость, из-за чего партнёр вновь возбудится и очнётся, этим можно растянуть время совокупления, это будет выгодно для бóльшего удовлетворения. Чудовище осознавало каждую вещь, решало, искало, наблюдало. Его глаза жмурились, ему было слишком неловко, но довольно приятно. Он был строг в своих действиях: явно отсчитывал всё, искал свои и мои пики наслаждений в упор, будто решал сложную математическую задачу, что кружило мою голову сильнее — кому-то было важно моё состояние! Часто монстр поглядывал на моё лицо, этим убеждая себя, что я не пострадал, но теперь Джефф сдавался, слабел разумом, поддавался пелене сладострастия; и вместо того, чтоб применять ту же тактику, что сам же создал, постепенно забывался, и нежности становились грубее и грубее, но порой остывал, закрывал глаза и, как я мог услышать, глубоко и судорожно дышал, натирая с огромной заботой те места, в которые сильно вдолбился, как бы заглаживая свою вину. Душа трепетала, ликовала, ртом глотаю прохладный воздух, наполняя истощённые лёгкие, порой вздрагиваю и тону в тумане слабости и эйфории. Под кожей бегал экстаз, из-за чего тело встрепыхалось, колени тяготились друг к другу, мешая щупальцам проходить дальше от сжатого таза, и монстр раздвигал мои ноги в обратное положение, рефлекторно врываясь глубже. Мышцы анала сильно пульсировали. Дыхание сбивалось, я чувствовал что-то невероятное в душе. Вдруг щупы скрутились, этим отвернув меня от чудовища, и прижали моей спиной к чему-то тёплому, бархатно-нежному. Может, это само тело, но я и представить не могу, как же всё-таки выглядит мой партнёр, и всё же на данный момент это было совсем не важно — важны сами чувства. Щупальце было вынуто из анала, в организме стало легко, но тентакль заменило что-то более твёрдое, толстое. Прежде чем войти, это что-то потыкалось в отверстие, дабы расширить, и вдруг вторглось. Оно было горячим в отличие от остальных членов… Протяжное рычание Джеффа коснулось моего слуха, и щупы, что обволакивали меня, сжимали меня намного крепче, не пытаясь навредить. Забота и страсть, сладость и нежность переполняли его. Я чувствовал, я знал — мы оба такого не испытывали никогда, и дело не просто в сильной физической чувственности, да и в чём-то платоническом. Это меня и смущало…       То, что было в моём нутре, так же имело возможность извиваться, но не так юрко, как остальные тентакли. Толстое щупальце было куда короче других, так как я чувствовал, как мои ягодицы касались его основания, но и был-то помассивнее. Монстр толкался сам, члены теперь лишь держали, амортизируя, чтоб толчки шли внутрь меня, а не вперёд, играясь с изнеженным телом. Вдруг, резко и грубо схватив талию, Джефф намертво прижался основанием к моему паху, из-за чего его член оказался поглубже, и тот задрожал всем телом, получая сладкое упоение. Это было прекрасно видно по конечностям и зажмурившимся глазам. Оба были в глубоком трансе. Моё нутро начало заполняться чем-то; тот умерил хватку, приподняв меня, и вновь вторгся, применив немного больше сил, оставив этим легкие, еле видимые синяки на моём теле в виде толстых полосок. Махинация вновь повторилась, и щупальца сильно ослабли, вместе с тем монстр кончил, положив моё мягкое тельце наземь, подложив под затылок свою щупельку. Как… горячо… Как я устал… Боже… Внутри всё таяло, плавилось, по моим ногам катились вниз чужеродная и моя же… Агрх! Важно то, что по телу шло самое настоящее удовлетворение и возбуждение спадало с выполненной целью — излиться.

***

      — Ты уже уходишь? — спросил красный чудик, смотря на то, как я сижу и завязываю шнурки на ботинках. — Что вы там вообще так делали долго, чувак?       — Секрет. Спасибо за гостеприимность, чуваки, — ответил я, вправду благодарный за эту доброту.       На меня падал тот же голубоватый взор, только счастливый и мягкий. Смотреть в ответ было стыдно. Ух, я совсем не выспался после такого приключения, хотя пролежали, наверное, час в дрёме. По каким-то причинам Джефф не принял деньги, сказав, что это излишне, и меня это в некой степени порадовало — слишком выгодно для меня.       Приготовившись уходить, я в последний раз смотрю в те милые очи из тьмы, тот даже погрустнел, махая щупальцем. Я бы сказал, что монстр очень сильно опечалился, но здесь делать мне было уже нечего. Прощай, Джефф.