Все то же солнце

Когда - опять не знаю, - через годы Или теперь, а может быть - уже... Судьбу не обойти на вираже И на кривой на вашей не объехать, В. Высоцкий

- Очаровательно!- Этери Георгиевна прокомментировала рассказ Жени этим коротким словом и улыбнулась.- Это у меня Этерька так научилась говорить, когда ей что-то не нравится! Очаровательно!- женщина, явно подражая речи ребенка прижала звук “р”, продвигая его ближе к нёбу. Пять лет назад Диана с Глебом окончательно распрощались с карьерой танцоров и вернулись на родину поднимать под материнским крылом российскую школу танцев на льду. Заодно, кажется, и демографию повышать, потому что ровно через год с возвращения Диана родила дочь, а спустя еще два с половиной года - сына. Так что в семействе прибыло на два звонких детских голоса. Этери-маленькая унаследовала светлую отцовскую шевелюру и материнскую улыбку, а ее младший брат, кажется, пошел в бабушку Тутберидзе, кудрявый и темноглазый Борис Глебович Смолкин отличался упорным характером и умением стоять на своем, а еще иногда он взглядывал на родителей непокорно и угрюмо, что могло означать только одно: мальчик против. И скоро поперек его характера будет трудно что-то делать. У Этери Георгиевны с рождением внуков прибавилось развеселых забот нежной бабушки, а так же словечек от старшей внучки и историй про младшенького. - В общем, твой Данечка опять большой молодец!- поставила чайную чашку на стол тренер. - Твою мать,- нервно постукивала о край стола десертной ложечкой Женя,- какого черта ему приспичило именно сейчас появиться на радарах? Этери отобрала ложку у гостьи, чтобы прекратила колотить ею о стол и нервировать этим стуком, и резонно заметила: - Да уж, наверное, не просто так. Что-нибудь да надо от тебя. - Понять бы еще - что!- Евгения сцепила пальцы в замок, чтоб не начать стучать о столешницу уже ими. - Ну, как снова позвонит, спроси, узнаешь,- невозмутимо предложила Тутберидзе. - Буду надеяться, что он все понял и не позвонит!- резко отреагировала Медведева. - Не надейся, точно позвонит,- тренер задумчиво выбирала в вазочке печенье, которое бы съела и, в конце концов, отказалась, не нашла привлекательного для себя. В дверь коротко стукнули и тут же на пороге образовался старший хореограф “Хрустального”. Даниил Маркович успел раздобреть, поседеть из темного шатена в перец с солью, а главное в 44 года, когда все забыли ждать от него чего-то интересного на личном фронте, взял и женился. На балерине. Презрел мир фигурного катания, так сказать, и припал к семейным истокам. Супруга была всего-то на шесть лет младше Даниила, так что даже в этом смысле Глейхенгауз оказался на удивление пресно-правильным. Родили они три года назад себе сына и, кажется, оба успокоились, занялись карьерами. И если что и делили дома, то сыновью будущность: отец голосовал за фигурное катание, мать - за балет. И так как на коньки ставили с трех лет, а к балетном станку намного позже, то Данечка никогда не воевал с обожаемой супругой. У него было огромное преимущество: его фетиш начинался на три года раньше. - Привет,- кивнул хореограф Медведевой, и тут же перешел к делу.- Этери, там до тебя Ками не может дозвониться, говорит, ты ей обещала троих на открытие ледового дворца в Зеленограде. Кто поедет-то? Камила Валерьевна, ничтоже сумняшеся, по окончании спортивной карьеры подалась в чиновники от спорта, где легко и быстро делала карьеру, не теряя плотных контактов с бывшей наставницей и, на взаимовыгодной основе, продвигая свою персону и дело Тутберидзе в массы, а так же на высшем уровне. - Дань, я ей сама вечером позвоню,- кивнула Этери. - Она, вообще-то, сейчас хочет ответ,- замялся Глейхенгауз. - Я тоже этим годом хотела субсидию на модернизацию спортзалов на наших катках,- пожала тренер плечами.- Ничего с ней не случится за три или даже четыре часа без имен и фамилий фигуристов, которые поедут от нас. - Ей не понравится,- вздохнул Даня. - Мне перенос финансирования на следующий фингод тоже не понравился, но я же жива,- резонно заметила Тутберидзе. - Вот сама с ней и будешь ругаться,- нахмурился Глейх. - А ты думал я тебе все самое забавное оставлю?- засмеялась Этери.- Ты лучше скажи, мы Федченко добудем в штат на следующий сезон или опять только мастер-классы? - Анюта говорит, что он согласен,- отчитывается хореограф,- но им надо, чтобы была возможность уезжать в сезон, они же работают еще с японцами. - Скажи этим золотым супругам, пусть катаются, но без ущерба для нас,- машет рукой Этери.- А то, можно подумать, чемпионка не в курсе, что я отпускаю по первому писку. Сама-то она где до декрета работала? Вот ведь странно. Чего только у Этери с учениками ни происходило за годы, казалось порой, что все связи порушены и назад не вернешь ничего, но проходили годы и обнаруживались недавние недовольные в контактах телефонной книги чуть ли не в верхних строках. Тянуло их всех назад, к родному льду и своему тренеру. Штат школы Тутберидзе уже почти на три четверти скомплектовался из вчерашних и позавчерашних учеников. Кто-то осел в спортивных функционерах, кто-то подался в околоспортивный бизнес. И каждый вносил свою лепту в развитие фигурного катания имени Этери Тутберидзе. Да даже вот и Женька. На ком ответственность за презентации “хрустального” образа и филиалов на федеральном канале? А ведь хлопая громко дверьми в августе 21 она меньше всего думала, что будет через полтора десятка лет орать на монтажеров, криво порезавших сюжет о юниорах команды Тутберидзе. И уж точно никогда бы в страшном сне не привиделось ей, что отдаст своего ребенка в команду Этери. А вышло так, как вышло. - Пошлю-ка я его нахрен, если позвонит,- наконец определяет позицию Женя. - Он тебя еще и после работы встречать будет,- усмехается Этери.- Если не повезет, то с каким-нибудь идиотским букетом самых противных тебе цветов. - Рассказываете так, что я аж заслушалась,- невольно улыбается Медведева. - Мужчины ведущие себя определенным образом обычно похожи не в одном пункте поведения,- Этери поднимается из-за стола и подходит к окошку, за которым сыплется непонятная смесь из дождя, ветра и снега. Никаких дополнительных комментариев старший тренер по поводу сказанного не делает, а Женя не уточняет. Понятно, что у Этери что-то личное и об том она говорить не будет. - Ладно, Этери Георгиевна, буду готовится ко всему, в том числе и “венику” каких-нибудь гладиолусов. - Ты гладиолусы не любишь?- спрашивает блондинка чуть развернувшись от окна. - Да нет, скорее мимозу. У меня на нее аллергия,- Евгения тоже поднимается. - Готовься к мимозам, Медведева,- хмыкает Этери. - Садизм какой-то, а не встреча по вашему описанию получается,- резюмирует бывшая спортсменка.- Я все же надеюсь, что хоть что-то у него в голове осело за совместно прожитые годы. - Надежда умирает последней, конечно,- кивают ей от окна. - Я побежала,- прощается Женька. - Удачи,- коротко разворачивается Тутберидзе. На прощание две женщины легко обнимаются и расходятся по своим делам. Что там у Этери было с ее личными “мимозами”, Женя не знает, но, если ей не показалась, то в глазах у тренера стояли слезы при прощании. Мужчины умеют ранить надолго, а то и навсегда.