о пальцах, бедрах и поцелуях

      в черной, обтянутой кожей машине сегодня необычайно жарко. жарко мучиться с застежкой ремня дрожащими руками, жарко ёрзать в кресле, устраиваясь поудобнее, и просто пиздецки жарко пытаться оторвать взгляд от рук Хвана на руле, оставляющих за собой маленькие следы влаги на гладкой поверхности. его длинные изящные пальцы настукивают какой-то ритм, а Феликсу становится натурально тяжело дышать от подобного вида.        как же он, блять, горяч.        Ли засматривается далеко не в первый раз. именно с этим водителем он впервые отдернул штору меж передним и задним сидением, чтобы полюбоваться картиной. а потом, кажется, окончательно влип, замечая крохотные детали в действиях своего подчиненного. то, как он открывал дверь, напрягая руки и шурша черной водолазкой, чертовски сексуально обтягивающей его тело. то, как мило улыбался кому-то в телефоне, заставляя сердце подпрыгнуть. то, как помогал поставить сумки, а под маской учтиво проступали ямочки, которые Феликс с каждой встречей сильнее хотел поцеловать. их маленькие разговоры о расписании, едва заметная забота в сторону начальника, нежный взгляд, дерзкий образ… Ли потонул в чужом обаянии по самые уши, захлебнулся, розовея в недостатке кислорода при дежурном комплименте. и, конечно, взгляде на эти руки.        блять, он просто не мог держаться.        на тренировки и пробежки Хван часто надевал перчатки без пальцев. на встречи — кольца. и так уж выходило, что каждый раз, когда впритык его водительские обязанности становились к подобным мероприятиям, Феликс желал залечь в гроб от позора. каждый раз засматриваясь на проступающие венки и острые костяшки, нежные подушечки и изгибающиеся фаланги, связанные с доброй половиной непристойных желаний Ли… он думал, что скоро не выдержит.        сегодняшний день принёс ему особое испытание.        Хван явился в кожаной куртке и с опоясывающим запястье металлическим браслетом, что позвякивал при ходьбе и натирал руку до легких розовых отметин. его волосы взъерошены теми самыми длинными пальцами, а глаза подведены темным карандашом. и смотрят так томно-желанно. Феликс уверен, что его сердце остановится еще до приезда. немного пьяные мысли плывут явно не туда, стоит взгляду опуститься на чужую шею, провести по рукавам кожанки и остановиться на запястьях. дыхание сбивается, оставляя Ли нервно кусать губы.        сладостная пытка длится полчаса. по прошествии привычного времени Хёнджин собирается выйти из машины, уж было хватаясь за ручку, но на его плечи опускаются горячие ладошки, не давая сдвинуться с места.        — господин Ли? — водитель вскидывает брови и поворачивается, едва не сталкиваясь носами.        у Феликса розовеют щёки, в глазах таится голодный блеск, а губы искусаны до покраснения и маленьких ранок. он отстёгивается и со вздохом упирается переносицей в чужую шею, пряча лицо.        — я… — предложение отказывается строить себя внятно, пока он находится в такой близости к чужой гладкой коже.       блять, он влип.        — вы в порядке? — Хван касается чужого лба, в ответ слыша лишь неопределенный вздох, пускающий волны мурашек по его шее.        а потом Ли резко вскидывает голову, шурша волосами и выглядя абсолютно серьезно.         — не бей меня, но я, блять, я… — это "блять" разносится по салону, чертовски точно характеризуя его состояние. — я пиздец хочу поцеловать тебя, — он вздыхает и смотрит прямо в глаза. а через секунду взгляд будто трезвеет. румянец на щеках сменяется бледностью, а уверенность ужасом. — черт, прости, я не хотел, — он поднимает голову и руки убирает с чужих плеч, но сталкивается с аккуратной хваткой на собственном подбородке, удивленно раскрывая глаза.        — господин Ли, — Хёнджин говорит полушепотом, заставляя бабочек в чужом животе биться в истерике, разрывая внутри все и подбивая сердце пропустить удар.        — д-да? — говорить немного неудобно из-за сдавленной челюсти, но его это сейчас не волнует так сильно, как чужие горячие, блять, пальцы у его лица.        — вы это всерьез? — Хван ничего не выражает. ни одной эмоции в глазах, но в груди океан чувств, который сокрыть ужасающе сложно, сложнее лишь держаться, видя покусанные губы в такой близости.        — да… — Феликс вздыхает нервно, цепляясь за собственные колени и спинку сиденья как за спасательный круг, что должен непременно вытянуть из этого момента. и он, кажется, срабатывает.        Хёнджин выходит из машины, захлопывая за собой дверь, оставляя лишь звон в ушах и ожоги от прикосновений. в салоне гаснет свет, воздух кажется неестественно тяжелым. Ли хочется разрыдаться. не хочется верить в то, что он действительно сделал это. вот так прокололся, облажался, просто взял и… испортил всё. то самое "всё", которого у них никогда не было. мимолетная усмешка на губах и он движется ко входу, зубами терзая внутреннюю сторону щеки и сдерживая слёзы. но нажать на ручку не успевает.        дверь отодвигается в сторону, оставив Феликса падать в отсутствии опоры, а потом оказаться пойманным крепкими руками. уши предательски алеют, когда он осознает, чьи пальцы сейчас держат его запястье. удивленный взгляд со влагой в уголках глаз поднимается вверх, встречая лицо водителя, украшенное мягкой улыбкой. Хёнджин опускается рядом, сталкиваясь бедром с чужой коленкой и кладя на нее ладошку, чтобы отодвинуть и самому оказаться рядом.        дверь закрывается за чужой фигурой, а свет вновь погасает.        Хван не выглядит злым. не выглядит рассерженным, разочарованным. на его лице играет теплая улыбка, на щеках выступают ямочки, которые так хотел поцеловать Феликс. он выглядит счастливым. ладонью накрывает чужую щёку, придвигаясь настолько близко, что дыхание касается носа.        — я напугал вас? — глаза чистые, невинные. лишь слегка приподнимаются брови на дрожащий кивок.        у Хёнджина в груди настоящая буря. сердце бьётся бешено, дыхание сбивается, живот крутит неизведанное чувство. Феликс волновался, что Хван разозлится на него. что оставит. тому хочется взять испуганное личико в свои ладони, покрыть поцелуями, подарить весь мир и всю любовь, лишь бы у Ли таких мыслей больше не возникало.        по лицу напротив стекает солёная капелька. непрошеная она сползает по щеке, сопровождаясь рваным дыханием. Феликс всё сильнее нервничает в тишине, пока в груди все крутится и тянется едва ли не болезненно. Хёнджин, не теряя улыбки, губами ловит слезы из чужих глаз, оставляя несколько поцелуев. кончик носа ощущает теплое касание, а Ли удивленно распахивает глаза. Хван смотрит в таящуюся в них надежду и гаснущий страх, уже не считая, что есть смысл сдерживаться.        поцелуй выходит робким. нежным, чувственным, у Феликса пальцы на ногах поджимаются, а Хёнджин улыбаться не перестаёт, пододвигаясь ближе и руку опуская на чужое бедро. они не отрываются долго. Ли ответить сразу даже не может, застыв в оцепенении. в груди будто что-то обрывается, глаза жмурятся интуитивно и он даёт себе несколько секунд, прежде чем также ласково прижаться к Хвану, обвивая руками чужую шею. касания перерастают из одного в другое, пальцы Хёнджина переплетаются с чужими, ресницы Ли взволнованно трепещут, слипаясь от застывших на кончиках слез.        Феликс тоже улыбается. робко, неуверенно, поглаживая водителя по волосам и пробираясь пальчиками меж прядей. тот отрывается на мгновение, довольно вздыхает, ластясь, будто кот, а после снова припадает к губам, выцеловывая более настойчиво и отправляя душу Ли в далёкие небеса. ощущения кажутся их личным раем, накрывая с головой и обливая волнами влюбленности. Хёнджин тянет к себе ближе. ближе, ближе, ближе, будто пытается впитать всего Феликса в себя, растворить их в этом моменте и никогда не отрываться от желанных касаний.        Ли рассыпается в крепких руках, оседая вниз и головой едва не встречаясь с дверью. его ловит ладонь на макушке, Хван опускается вслед за ним, седлая бёдра и вновь целует. а потом Феликсу кажется, что он действительно вознесся. Хёнджин приоткрывает губы, языком проводя по чужой десне, а Ли ощущает что-то жесткое и давится стоном.        у него что, язык проколот?       у Феликса перед глазами взрываются фейерверки, когда Хван углубляет поцелуй и наслаждается чужой беспомощностью. он разбивается в этих касаниях, задыхаясь в чувствах и теряя способность двигаться. тело сводит приятными разрядами, что заставляют пальцы расслабиться, а руки опасть по сторонам от головы. Хёнджин улыбается, языком проводя по верхней губе и срывая вздох. переплетает свои пальцы с чужими, даже не представляя, насколько Ли сейчас близок к смерти от потери кислорода. эти тонкие пальцы подушечками оглаживают его ладонь, цепляясь за маленькие складочки и обезоруживая на месте.        но Хван не продолжает. больше не целует, лишь усаживается поудобнее, продолжая водить пальчиками по чужим рукам.        — господин Ли… — зовёт он, глядя на растрепанного и раскрасневшегося юношу перед ним. черт, подобная картина заставляет сердце подпрыгнуть пиздецки высоко. — мы так и останемся в машине?        тому нужна лишь пара секунд для принятия решения. Феликс приподнимается на локтях, облизываясь, и оставляет завершающий чмок на чужом виске.        — пойдём ко мне. вылезай, — голос звучит тихо, на грани с шёпотом, но Хёнджин всё слышит, подавая руку начальнику и помогая тому покинуть авто.        внутрь они пробираются подобно ворам. Феликс прячется за маской, укрываясь за спиной Хвана, пряча раскрасневшиеся щёки и протягивая пропуск. дом Ли хорошо охраняется, а сам он полностью снимает весь этаж, имея в своем распоряжении огромное пространство, куда не заходит никто. но Хёнджину выдержки не хватает добраться туда.        в лифте тесно. лампа моргает, окуная всё в полумрак, а пальцы, сдёргивающие чужую маску, будто светятся в этой тьме. Феликс ненастойчиво пытается сопротивляться, но Хван быстро парирует, говоря, что в такое время их никто не потревожит, и впиваясь в чужие губы требовательным поцелуем. Ли млеет и стекает в объятиях вниз, едва удерживаясь на трясущихся ногах. голову кружит осознание реальности происходящего, отчего младший с трудом сдерживается от слёз, что пролил бы в другой момент точно, будучи донельзя чувствительным.        квартира встречает теплым полумраком в свете ночника и просторами комнат. Феликс кое-как добирается до спальни, то и дело спотыкаясь, встречаясь с чужими губами и пальчиками цепляясь за кожанку. Хёнджин скидывает её, стоит им оказаться внутри, оставаясь в водолазке. Ли готов поклясться, что не выживет этой ночью.        он отрывается от чужих губ с огромным трудом, прикрывая их ладошкой и тяжело дыша.        — подожди… выйди… на пару минут… — говорить нормально не выходит тоже, по щекам разливается румянец, Феликс прячет их в собственном локте прежде чем закрыть дверь.        проходит не так уж много времени, хотя он мог бы управиться быстрее, если бы не отсутствие света и трясущиеся руки. Ли наконец понимает, что стоило бы включить ночник, и жмет на первую попавшуюся кнопку на пульте. комната озаряется красным.        — заходи, — Хёнджин оказывается внутри почти мгновенно.        восхититься дизайном комнаты и обволакивающим красным светом он не успевает, потому что в глаза бросается красное кое-что еще.        клетчатая юбка обтягивает чужую тонкую талию, а на ногах расстилается сетка чулков. Хван давится вздохом, видя Феликса в подобной одежде, невинно сидящего на кровати и поджимающего к груди колени.        — я подумал, что… так чувствую себя увереннее… — младший смущённо щурится, пытаясь выглядеть как можно более спокойным.        — господин Ли, — начинает было Хёнджин, но его тут же останавливают.        — просто Феликс. пожалуйста, — названный смотрит умоляюще и руку протягивает, подзывая к себе. старший не сопротивляется       — вы… ты… Феликс, это… — Хван, кажется, задыхается, подползая ближе и всматриваясь в чужие глаза. — ты невероятный, — шепчет он и отодвигает чужие колени, впиваясь в мягкие губы.        Ли ёрзает на кровати и цепляется ручками за клочки чужой одежды, руки, волосы, талию… у него в голове хаос полнейший, хочется больше, ближе жарче… наружу тянется протяжный стон, когда Хёнджин ноготками проводит по коже и оттягивает сетку чулков. а потом отрывается. раздвигает чужие ножки, смотря снизу вверх будто прося разрешение. Феликс сглатывает и голодного взгляда отвести не может. Хван принимает это за ответ. опускается еще дальше, юрким языком проводя по лодыжке, цепляясь металлическим шариком за сетку, а позже аккуратно прикусывая кожу на выступающем шарике. Ли давится вздохом, закрывая глаза и закусывая влажные распухшие губы.        — Х-хёнджин, — произносит он будто на грани сознания, ощущая ползущие по телу волны возбуждения.        — да?        — ещё раз. сделай так ещё раз, — Феликс честно пытается выдавить из себя приказной тон, но звучит слишком жалобно, на что получает мягкую усмешку.        Хван делает. языком настойчиво прибирается под нити, то прикусывая, то оставляя ласковые поцелуи, заставляя Ли плавится и тяжело дышать. первый стон срывается с его уст, когда Хёнджин умещается меж раскинутых в разные стороны ног и зубками оставляет крохотный укус на внутренней стороне бедра. возбуждение Феликса скрывает сейчас только край юбки, но стоит старшему повторить махинацию, Ли выгибается и взгляд открывает на влажную ткань боксеров, заставляя Хвана хмыкнуть.       — Фели-икс, — тянет он, пальцами поглаживая чужие ножки и поднимаясь выше к манящим губам.        младший сглатывает, тяжело дыша и не смея шевелиться — ощущение пальцев на собственных бёдрах сводит с ума, заставляя теряться в секундном удовольствии. он закидывает руки на чужую шею, отчаянно вздыхая и сталкиваясь лбами.        — Хёнджин. я хочу, чтобы ты трахнул меня пальцами. прямо, блять, сейчас, — через румяные щёки шепчет он, вскидывая бёдра и своим возбуждением упираясь в чужой живот, вздрагивая от приятного касания.        Хван от такой честности брови вскидывает, но не противится.        — переворачивайся на живот. и дай смазку, — на ушко проговаривает он, пуская волну мурашек и срывая с губ тихий писк, тут же пойманный сладким поцелуем.        Феликс весь был сладким. манящим, желанным, тем, кого хочется целовать вот так без остановки. за чью талию хочется цепляться пальчиками и, чего таить, кого хочется вжать в матрас и у кого хочется выбить больше несдержанных стонов и откровенных просьб.        Ли поворачивается. а Хёнджин приподнимает чужую юбку, снимая боксеры и хихикая, когда Феликс смущенно прячет лицо в одеяло. Хван наклоняется и оставляет легкий чмок на чужой шее, переходя к спине и заставляя дрожать, прогибаясь в пояснице.        — расслабься, — Хван шепчет куда-то в шею, отодвигаясь и грея смазку на пальцах.        первый входит легко. Феликс не двигается, лишь выдыхает, думая, что это все ещё нереально. Хёнджин вновь спускается к чужой спине, уже двумя пальцами оглаживая жаркие стенки и раздвигая изредка в стороны, стараясь выйти на ритм. Ли хнычет в подушку и подаётся навстречу сладостному удовольствию, насаживаясь до самых костяшек и тихо поскуливая.        ощущать его пальцы внутри безумно приятно. потому что Феликс не может держаться перед Хваном и утопает в чужих глазах с каждым разом теряя последние шансы. сердце бьется бешено, в голове лёгкий алкогольный туман, а на глазах слёзы от удовольствия.        — Хёнджин… — Ли сфокусироваться не может, когда всё тело дрожит и плавится от ощущений, — Хёнджин, пожа- — он не успевает договорить, сбиваясь на громкий стон и крупно вздрагивая в чужих руках. Хван улыбается, замирая и останавливая движения, заставляя трясущегося парня ёрзать в ожидания.        — да, Феликс? — своё имя из этих уст сводит с ума, а вслед Хёнджин вновь проезжается пальцами по простате, заставляя Ли взвыть и вцепиться в одеяла.        — п-пожалуйста, — язык не слушается, сознание устраивает тряску внутри и расплывается волнами слезинок. Хван пальцы вынимает, довольствуясь разочарованным вздохом и с трудом сдерживаясь. целует мягкие, влажные щёки, а Феликс лишь что-то неразборчиво шепчет в подушку.        — чего ты хочешь? — вопрос откровенностью бы сбил с ног, но оба они сейчас на кровати изнывают от возбуждения.        — тебя, — отчеканивает Ли, поднимая красные глаза и цепляясь за чужие губы своими.        Хёнджин отвечает. целует страстно, желанно, впиваясь и срывая откровенный скулеж, проводя ладонью по чужому члену. у него самого штаны давят пиздецки, заставляя оторваться и раздеться, облегченно выдыхая.        упаковка презервативов по указке Феликса находится в тумбе, Хван справляется с нужными приготовлениями быстро, пускай руки дрожат, а сердце неистово колотится. Ли уже снова лежит на спине. его спина хаотично вздымается, а жаркое дыхание Хёнджин улавливает слишком легко.        — говори, если будет слишком, — Феликс мычит в ответ, но тут же затыкается, чувствуя головку члена, раздвигающую тесные стенки.        сначала неуютно. слишком много, слишком заполненным он себя ощущает, нервно дергаясь. приятно становится позже. позже, когда Хёнджин делает первый толчок и безошибочно попадает в нужную точку. Ли громко, несдержанно стонет, слыша сбившееся дыхание над собой. он толкается ещё раз, тихо мыча на чужую реакцию и чувствуя, как сердце покидает тело.        они оба уже на пределе. после нескольких толчков Феликс обмякает в чужих руках с тягучим стоном, в глазах звезды, руки дрожат, а не падает лишь потому, что чужие пальцы крепко вцепились в его бедра. Хёнджин кончает почти тут же, чувствуя, как стенки туже сжимаются вокруг и мыча что-то неразборчивая, после почти сразу заваливаясь рядом. он подползает ближе к чужому лицу, вглядываясь в Ли, что, кажется, на грани лишения создания.        — Феликс, — зовёт он тихо, едва улыбаясь. — Фе-ели-икс, — повторяет, на этот раз в ответ слыша вопросительное мычания и соприкасаясь с юношей носами.        целует аккуратно, лишь касаясь губами чужих, а потом мягких щёчек. Ли растекается и хочет придвинуться ближе, но сил на это нет поэтому лишь довольно приподнимает уголки губ, выпячивая их вперед и со звонким чмоком натыкаясь на Хёнджинов нос. тот тепло усмехается, а потом встает, находя за пять минут два пижамных комплекта и переодевая парня в домашнюю одежду, вытирая семя на животе и одеяле.        — Хёнджин-а, — тихо тянется с кровати, пока названный напяливает на себя самую большую футболку чужого гардероба.        — да? — сердце трепещет, когда перед глазами на одеяле сжимается сонный Ли, вцепившись в подушку и посапывая.        — не уходи… ляг со мной, — Феликс раскрывает глаза и смотрит жалобно, заставляя в груди всё сжаться до боли, а на лице расцвести тёплую улыбку.        слышится скрип кровати. Хван опускается рядом, одеялом накрывая их обоих и заботливо затыкая края под чужой бок.        — никуда не уйду, — шепчет он, оставляя поцелуй на чужом лбу. — но и ты не оставляй меня. обещай, — хмурится и подползает ближе, позволяя Ли поднять руки, обхватив собственную спину и устроиться на медленно вздымающейся груди.        — не уйду, — на грани слышимости шепчет Феликс, вцепляясь в пижаму и вжимаясь в стук чужого сердца. — ты ведь так нравишься мне, Хёнджинни, — у Хвана все внутри переворачивается, он удивленно раскрывает рот, собираясь переспросить, но над ухом уже раздается сонное сопение, оповещающее, что не такой уж грозный владелец компании уснул.        — ты тоже нравишься мне. невозможно сильно, — он массирует чужую макушку, прикрывая глаза и вслушиваясь в шелест ветра за окном.        этой ночью тепло и хорошо обоим. Хёнджин кидает последний взгляд на светлые волосы и улыбается, оставляя прощальный чмок, погружаясь в сон. самый спокойный сон, который он когда-либо видел.