Love Untold

Приготовленный ужин под силой убеждения Хвана все же будет съеден. Еще и под пристальным контролем того, кто чуть ли не с ложечки кормить собирался. Но вот ночевать девушка все равно отправится к себе, получив в напарницы Юну, ведь кто-то же должен присматривать, чтобы ничего не случилось. На утро в доме не прозвенит ни одного будильника, потому как Хенджин твердо принял решение провести первый день после такого шока рядом и все планы отменил. Ну и желал не мешать ей хотя бы высыпаться, раз уж с едой дела еще не налажены. Завтрак был приготовлен лишь после ее пробуждения и проходил в странноватой тишине. Казалось, что обоим хотелось начать разговор, но никто не решался, откладывая на каждые пару минут или, как девушка, сомневаясь, что стоит заводить волнующую тему в принципе. — врач вчера оставил визитку. — Хенджин, конечно же, все-таки начал разговор, дождавшись, когда полная порция будет съедена. Небольшую картоночку по столу придвигает к ней поближе, забирая между делом ее тарелку, чтобы в мойку унести, и делая недолгую паузу, чтобы ознакомилась. Мало ли доктор не сказал ей свое предложение. — Я проверю ее опыт работы сегодня, документы все об образовании посмотрю, потом сможем договориться о сеансе. Говорить с ней об этом отчего-то побаивается, словно может спугнуть, потому так старается быть аккуратным и спокойным, потому наблюдает, читая в ней такую же неуверенность, что была и в нем до встречи с врачом. Девушка лишь медленно кивает, осматривая врученный предмет, щеку прикусывая и хмуря бровки. — не хочешь? — переживает. И он так четко это чувствует, потому как сам испытал тоже самое буквально вчера. Голос как можно мягче делает, отмечая, что самому приятно быть с ней таким. — я… боюсь что ли… — чуть пожимает плечами, кое-как слова подбирая, чтобы объяснить, что чувствует. — понимаю. Но думаю, что ничего страшного не случится, мои люди все проверят. — и пусть свое мнение он сменил совсем недавно, но ее убеждает словно верил всю жизнь. — Скажи мне, когда будешь готова. — сейчас показалось, что он может и даже как будто бы должен коснуться ее руки, чтобы успокоить и выразить свою поддержку. Вновь показать, что он рядом. — хорошо. — и этот жест вызывает ее улыбку с куда более уверенным кивком головы. — можем договориться о сеансе здесь, в доме, или у нее в кабинете. Подумай, где тебе будет комфортней. — благодарность. Искренняя и очень теплая, потому что на душе легче стало после его жестов и слов. К психологу все-таки обратятся. Буквально на следующий же день, не без помощи Хенджина, конечно, опасающегося, что девушка может передумать. А дальше последует не быстрое лечение. Из основных советов — набраться терпения. Получить все и сразу не выйдет, препараты подействуют со временем, привыкать, возможно, будет сложно. Но главное — что результат будет. Второй совет — избегать новых эмоциональных всплесков, хотя бы пока препараты не начнут действовать, постараться не закрываться, не оставаться в полном одиночестве на слишком долгое время, не вносить пока в свою жизнь кардинальные изменения в кругу общения, месте проживания и работы. И серьезный Хенджин воспринял совет буквально, запретив девушке съезжать в ближайшее время, пусть галерея уже и куплена, по соглашению жить в его доме и под его охраной она не обязана, да и сама желала снять квартиру. Но все же Хван уверенно убеждал, что находиться одной он ей не позволит даже если съехать твердо намерена, особенно после того, как сознание в его руках потеряла. Потому на неопределенный срок остаться в доме Хвана ей все-таки пришлось. Под пристальным, но каким-то комфортным присмотром, с чувством безопасности и спокойствия. Как и советовал психолог. Общение с Юной тоже шло на пользу, помогая чаще отвлекаться и получать положительные эмоции, когда Хенджин специально из дома выгонял с ней погулять и воздухом подышать, а не только в компьютере зависать в поисках самого нужного для галереи. Хенджин в принципе занял позицию наблюдателя. В очередной раз. Он знал, что любые чувства к нему сильно будоражат все внутри, потому старался не бежать вперед ее лечения, не давить своими целями стать еще ближе, просто оставаясь рядом тем самым, к кому может обратиться в любой момент, и кто сам подтолкнет к правильному питанию, регулярному принятию прописаных медикоментов и постоянному отдыху. Он в жизни ни о ком так не заботился. Ни за кем так внимательно не следил. Даже о себе, кажется, не думает так много. Юна и то внимания меньше получает, хотя сама с пропитанием бы не справилась, да и за породистой дамой нужен очень хороший уход, который Хенджин обеспечивал всегда. Но сейчас в его жизнь вернулась еще одна дама, кому тоже понадобились его защита и забота. И он справится. Отчасти ему даже покажется, что он должен выждать и вытерпеть долгое время прежде чем стать для нее кем-то важным и значимым, ровно также, как она ждала его с той самой командировки, разлучившей на год, а затем эти четыре года, прожитые с обидой и болью. Она пережила, перетерпела и все равно осталась рядом с ним. Он должен прочувствовать то же. Так будет честно. И он справится, ведь его задачка куда проще будет, да и годами мучиться уже не придется. Ему нужно лишь ждать. Быть рядом, но не брать, не давить, не требовать и не просить слишком много. Он не смог подарить ей то, чего ждала все это время. Потому и не потребует больше, чем готова отдать ему сама. Пока что. Но его терпения хватит совсем ненадолго. Дни, конечно, никто не считал, ведь Хван и сам потерял счет недели, ориентируясь лишь на своих подчиненных, вовремя обо всем напоминающих, но при этом он четко чувствовал, как между ними постепенно все больше накаляется атмосфера, пусть ничего необычного и не происходит. Их дни и вечера часто проходили за обсуждением планов на галерею, в решениях по ремонту, сотрудничеству и прочему. Они вместе ездили на встречи с молодыми художниками, подбирали тематику первой выставки для открытия. И хоть во многом вкусы сочетались, но мелкие несогласия разжигали внутри легкие искорки, распаляющие мягкие чувства во что-то более страстное. И если девушка легко уклонялась от дальнейших споров после первого же сомнения в своей сдержанности к Хенджину, то сам Хван вечно нагло всматривался в ее лицо и требовал продолжить, надеясь, что на легком всплеске все-таки вновь проявятся ее настоящие чувства. Но она так уверенно уходила, словно в самом деле смогла совладать с собой и усмирить желание вытянуть из Хенджина взаимность. И от осознания, что теперь ей больше хочется отвернуться и скрыться, чем постараться получить отдачу, Хенджину еще сильней хотелось ее притянуть. Хотелось, чтобы она вновь смотрела на него влюбленно, а не с простой благодарностью за все. Хотелось, чтобы была как и раньше робкой, смущенной, местами вредной и в чем-то строго недовольной. Хотелось вернуть, хотелось получить больше. — я пропустила обед, потому хочу приготовить полноценный ужин… — будто бы заранее подготовила фразу для оправдания, чтобы Хван вновь не вел лекцию про важность питания для ее организма. А он на лекции в этот раз и не настроен, лишь молча кивает, прикрывая глаза и чуть поджимая губы. Она сразу отправится в кухню, а Хенджин для начала умоется после рабочего дня, а потом все же направится к ней, желая понаблюдать и полюбоваться в тишине и спокойствии. Правда вид девушки в коротких шортах и свободной футболке, активно передвигающейся по кухне в поисках ингредиентов и посуды, и порой встающий на цыпочки, чтобы до полочек дотянуться, потому что ростом невысокая, пробудит желание заговорить. Да и не только заговорить. Ситуация в целом вызывает очень приятные эмоции. — На моей кухне ведешь себя как дома. — по ее желанию большинство работников вновь были распущены, потому и готовить собралась сама. Хенджин же поначалу уселся за стол, открыто наблюдая за происходящим с широкой улыбкой. Но сейчас понял, что просто наблюдать сил уже не хватает. — А ты хотел закрыть меня тут, чтобы я мучалась? — отчасти играет, отчасти удивляется такому замечанию, продолжая мило улыбаться, но взгляд на нем долго не удерживает, потому что делом занята. — Конечно нет. Мне нравится, как быстро ты освоилась здесь. Все быстрей ко мне привыкаешь. — с места уже поднялся, крайне медленно двигаясь в ее сторону, словно собирается напасть, и намеренно играет голосом, сходя под конец на соблазнительный полушепот. — Я к тебе не привыкаю. — а вот и привычная вредность, подливающая масла в огонь несдержаности Хвана. Еще и эти опущенные глазки и надутые губки, по которым однозначно видно, что его интонация смутила. Все вызывает еще большее желание подойти поближе, что Хенджин и делает, в последний момент собственнически достаточно резко разворачивая ее к себе лицом и без спроса впиваясь в губы. Несколько секунд девушка не отражает, что происходит, а после от испуга отталкивает, оставляя на щеке звонкую пощечину, распаляющую желание Хвана еще сильней. — ты… ты же обещал ничего без моей воли… — сама, кажется, напугалась тому, что ударить смогла, сама оправдывается и перед собой объясняется, но мысли Хенджина забиты совсем не этим. — ошибаешься. — на самом деле, его взгляд сейчас вовсе не милый, смотрит исподлобья, говорит твердо и уверенно, но и девушку это не пугает. Если она и опасается, то явно не его. — Я обещал ничего не делать без твоего согласия. И я вижу, что ты согласна, просто не решаешься сказать вслух. Хван выжидает несколько секунд, пока она воздуха в легкие побольше набирает через приоткрытые губки, намереваясь сразу что-то ответить, но ни слова не произносит, лишь чуть больше хмурясь. А после он вновь целует, сразу притягивая поближе к себе за талию и придерживая второй рукой ее подбородок, чтобы не отворачивалась, если захочет. А она, кажется, не захочет, потому что на поцелуй вдруг отвечает и даже инициативу на себя перетянуть пытается, но как-то быстро оставляет эту идею. В итоге она лишь на цыпочки приподнялась, чтобы еще ближе стать, и за плечи его обхватила, удерживаясь, когда Хенджин решил приподнять на руки, чтобы сменить их положение в пространстве на более комфортное. Он, как любитель мягких кресел и удобных диванов, после некоторых перестановок на первом этаже решил оставить небольшой диванчик и в кухне, словно с него и собирался наблюдать за девушкой. В итоге же усаживается вместе с ней на коленях, лишь на мгновение отрываясь. — если хочешь, ударь. — находясь в нескольких сантиметрах от ее лица, безотрывно смотрит в глаза, выжидая реакции, пока она их не прикрывает, улыбаясь на долю секунды и самостоятельно не менее требовательно целуя, вынуждая при этом облакотиться на спинку дивана. Теперь она сама прижимается к нему всем телом, приподнимается над напряженными бедрами Хвана, вскоре опускаясь обратно, запускает руку в его волосы, сжимая прядки у корней, и явно не желает останавливаться. В ее голове пролетает лишь пара мыслей о том, что готова с головой утонуть в Хенджине, что бы ни ждало ее дальше, она готова рискнуть всем, лишь бы быть сейчас здесь, лишь бы ощущать его руки на своем теле, чувствовать вкус давно желанных пухлых губ, видеть его желание. Ей безумно нравится утопать в нем, сейчас это чувство вдруг подарило такое облегчение, словно сбросила с плеч оставшийся груз. Единственная мысль, что могла бы все остановить — о том, что быть может, она так цепляется за Хвана лишь из-за того, что теперь осталась совершенно одна, а он пусть и как-то холодно, но все же заботится, спасает, старается защитить. Быть может сейчас ею движут вовсе не чувство влюбленности и страсти, а лишь благодарность и преданность. Но девушка прогоняет подобные мысли в миг, не успев даже полноценно заметить, что они в самом деле проскользнули в ее голове. А вот Хенджин то ли мысли читать научился, то ли сам о том же задумался, потому и вновь разорвал поцелуй, кое-как отлипив девушку от себя, крепко обхватив ее талию двумя руками. — о чем ты думаешь? — произносит в тот же миг, как чужие губы отдаляются всего на миллиметр. Она словно не здесь, замедлено моргает, прикусывая нижнюю, переспрашивая и немного хмурясь. — что ты сейчас чувствуешь? — кажется, он перешел на шепот, словно и сам не уверен в том, что готов услышать ответ. — чувствую? — еще тяжело дышит, но уже оседает, теряя прежний пыл от его вопросов и желания вдруг о чем-то поговорить. Отвечает на пристальный взгляд, но не на вопрос, намеревается просто продолжить. — я не понимаю, чего ты хочешь. — пытается свести все на нет, усмехаясь, и нежно касается его губ в медленном поцелуе. Но ее дыхание напряженно прерывается, когда Хван в очередной раз отстраняет от себя, упираясь ладонями в талию, откуда руки давно не убирал. Он обхватывает ее лицо, аккуратно проводя большими пальцами по щекам, и в его взгляде проскальзывает неуверенность, потому девушка и замирает. — Я хочу, чтобы ты пришла в мою постель, потому что это я. Хочу, чтобы ты желала меня. И не потому что я единственый, кто остался сейчас рядом с тобой и может помочь. — ее взгляд меняется от осознания, что он попал в точку. Ее мнение о нем изменилось, ее чувства дали сбой. В чем-то они были заглушены и заброшены в темный угол ее подсознания, в чем-то разрослись после последних перемен, что он внес в ее жизнь. Но сейчас она не уверена, что чувствует к нему на самом деле. И он это видит, потому и не хочет продолжения, опасаясь, что оба после могут пожалеть. Потому он стягивает ее с себя, усаживая на диван рядом, а сам поднимается с места и отходит за водой, оставляя ее в непонимании и своих мыслях о том, что она в самом деле к нему теперь чувствует? И может быть в любой другой момент она бы засмущалась, задумалась и стала искать моменты, чтобы побыть с собой и все обдумать, но сейчас… сейчас он вновь дал ей надежду, причем куда более убедительную, а после вновь решил уйти как ни в чем не бывало. Ее это обижало, в чем то даже злило, потому и молчать не хотелось. Она набралась сил высказать ему хотя бы часть своего недовольства, часть того, что тревожило и раздражало долгое время. — ты требуешь от меня чего-то постоянно. — и начинает она достаточно тихо, чем больше привлекает внимание. Хван оборачивается, стараясь считать, насколько расстроена, если не кричит и не старается достучаться как раньше. — Каждый раз требуешь, чтобы озвучивала все свои чувства. Но ты сам никогда, ни разу и слова мне не сказал о своих. — ее сдержаный тон напрягает Хенджина куда сильней, он чувствует, что ситуация развивается вовсе не так, как он ожидал. — Ты никогда не рассказывал, кто я для тебя, как ты ко мне относишься, что я значу вообще. И значу ли в принципе хоть что-то. Зато каждый раз требовал от меня… Усмехается, глаза в пол опускает на секунду, а после быстрым шагом направляется в сторону лестницы, явно направляясь в свою спальню. И в этот момент Хенджин первый раз пугается, срываясь в миг с места за ней. — куда ты? — он думал, она станет ругаться, кричать, требовать, ну хоть просто говорить с ним, но она вновь сбегает. И он понимает, что сейчас в нем нарастает страх. — хочу прогуляться. — бросает через плечо, быстро минуя всю лестницу и не желая останавливаться. — ты никуда не пойдешь! — он вдруг кричит, чтобы точно услышала, а она хлопает дверью, открыто намекая, что слушать никого не намерена. — оставьте ее. — крайне спокойно относительно их наколенной атмосферы произносит дворецкий, недавно вернувшийся из небольшого отпуска и прегрождающий сейчас путь к лестнице, куда Хван собирался направиться за девушкой. — Не будет ли лучше дать ей время выдохнуть? Разобраться в своих чувствах. Она ведь в любом случае вернется к вам. — слегка склоняя голову и приподнимая уголки губ тихо произносит мужчина. — а если уже не вернется? — вслух высказывает свои опасения, раздумывая, что вот только о своих отношениях он еще с подчиненными не говорил. — между вами важное для нее соглашение, она точно… — она может больше не вернуться. — подытоживает свои страхи, осознав всю ситуацию вцелом. Теперь это соглашение ровным счетом ничего ни для кого уже не значит. Оно не станет причиной для нее, она уйдет и даже не вспомнит о нем. Потому Хенджин и ощущает это беспокойство. Страх потерять ее окончательно. Сейчас. После всего, что было между ними в последнее время, после того, как сам был уверен, что дальше они будут только вместе. Он, даже не церемонясь, сдвигает в сторону дворецкого, шустро поднимается, переступая по три ступеньки за раз и чуть ли не подлетая к ее двери, и также без предупреждения вваливается в спальню, где девушка уже успела снять домашнюю одежду, но не успела надеть всю уличную, оставшись в джинсах и бюстгалтере. Впрочем, Хенджина это ничуть не смущает, он даже глазеть не собирается, в два шага оказываясь рядом, поворачивая к себе и сразу припадая к губам. На этот раз отвечать она не намерена, от хлопка двери даже испугаться успела и сейчас нехило отпихивает, что неспокойный Хван даже равновесие теряет, отступая на несколько шагов. — стучаться не учили? Выйди отсюда! — одной рукой старается грудь прикрыть, второй на дверь машет, теперь уже повышая на него голос. — я не хочу выходить. — снова порывается к ней подойти, но выставленная рука и расстояние, на которое тепепь уже она отступает, все же не дают совершить задуманное. — тогда отвернись. — сжимая скулы, недовольно высказывает в его сторону, поворачиваясь для начала боком, а после ответа и вовсе спиной. — не хочу… — Хенджин тяжело дышит от накрученых нервов и неожиданой пробежки, а она все же при нем натягивает какую-то футболку, собираясь покинуть пределы спальни. Вот только Хван вновь за руку хватает, притягивая к краю кровати, на который уселся, и прижимаясь к ее груди, крепко обнимая. — отпусти. — как бы он не старался ее удержать, девушка старается уверенно держаться по другую сторону. Она уйдет сейчас, что бы он не сделал. — я не хочу, чтобы ты уходила. — не разжимая объятий, поднимает на нее глаза, но не видит ни капли мягкости во взгляде, никакой реакции на такое откровение. Она вновь строго произносит его фамилию, что уже режет по ушам. — хоть раз назовешь меня по имени? — отпусти меня. — смутилась, отвернулась, но теплей не стала. И Хван увидел в ней часть себя. Ту холодную, неприступную, непоколебимую. — я не могу. Я слишком часто тебя отпускал. — второе откровение, но девушка лишь уверенно разжимает подрасслабившиеся руки, покидая объятия, и сразу отворачивается, уходит и даже не оглядывается, прихватывая небольшую сумочку и спускаясь к выходу из дома. На улице уже постепенно темнеет, но шофер, что вернул Хенджина домой еще не уехал, а потому девушке не пришлось никого ждать, она лишь села в машину и уехала без раздумий, почувствовав, как по щекам все-таки покатились мелкие слезы. Хван спустится следом, выйдет на улицу и даже будет долго смотреть вслед уезжающей машины, но как только та пропадет из виду, психанет и решит, что поедет следом. Он почти уверен, что она поедет в галерею, он знает, что найдет ее там, но чтобы потянуть время, сам для себя же сделает вид, что размышляет о других вариантах ее направления. Сил хватит ну может минуты на три, потом еще пара на вызов второй машины, небольшое ожидание и дорога к галерее. Второй шофер, хоть и получил указание торопиться, все же ничего не нарушал и даже скорость не превысил ни разу, потому и перерыв до новой встречи оказался вполне себе долгим. Оба собрались с мыслями, расценили ситуацию и приняли решение. Хван находит ее в галерее в главном зале возле того самого места, где висела их картина в темных тонах, что они обсуждали при первой встрече, что связывала их все эти годы. Сейчас на ее месте висит другое полотно. Теперь здесь находится картина в очень нежных тонах, на ней вновь изображены люди, вот только теперь они сливаются в поцелуе. — расскажи мне, что чувствуешь? — повторяет свой первый вопрос Хенджин, останавливаясь позади нее как и в первый раз. — она влюблена в него… все эти годы, с первой их встречи… И она боится своих чувств. Девушка медленно оборачивается, не скрывая слегка расстроенных глаз, а Хенджин вдруг улыбается уголком губ, расставляя в стороны руки и приглашая ее вернуться в его теплые объятия.