Love Untold

Бумаги в самом деле будут готовы буквально в течение часа, каждый вновь вчитается в условия, проверяя все ли так, как было оговорено совсем недавно. В итоге договор будет подписан, у девушки на душе какое-то облегчение появится, а Хван наконец сообщит все последние новости, рассказав ей все, что сделал, по порядку с первого дня, как она к нему обратилась. Сообщит, что связался со всеми кредиторами, с большинством сразу рассчитался, с кем-то пришлось не так просто, а сейчас остался лишь председатель Ли, который был давним другом ее отца, но, как оказалось, вкладывался в галерею он далеко не на дружеских условиях. Хенджин умолчал о том, что галерею старались заполучить еще с десяток бизнесменов, потому что знает, что в итоге шансов у них уже не будет, когда галерея станет его собственностью. Рассказал, что на главного заместителя напали не из-за долгов, но преступника все равно уже нашли, что тех, кто разбивал все окна, давно привлекли к ответственности, и что в целом почти все уже в порядке, остался лишь один серьезный человек, и галерея вновь будет свободна. Она слушала его с замиранием сердца, ни на мгновение не перебивала и с каждой хорошей новостью все больше выдыхала, отчасти даже улыбаясь. Когда Хван практически закончил свой рассказ, то ожидал, что девушка разозлится на то, что он слово не сдержал и без ее ведома уже полез решать проблемы, ну а в итоге был слегка шокирован, когда она на шею неожидано кинулась с благодарностями, обнимая, а после еще и в губы довольно чмокнула. Как только повисла на шее, его руки интуитивно за талию обхватили, чтобы не упала, а сейчас, когда она, встретившись взглядом, наконец сообразила, что сделала, и напугано хотела скорей оттолкнуться, то эти же руки удерживали крепко рядом, не желая отпускать. Он видел ее огромные от удивления с самой себя глаза, видел, как зрачки забегали в панике, чувствовал маленькие ладошки, что сжимали его плечи в попытках отодвинуться, и слышал, как шумно бились их сердца. Он был удивлен не меньше, оттого и не предпринимал ничего, лишь рассматривая девушку напротив. Ему нравилось то, что он видел, ему нравилось это чувство и не хотелось ее отпускать. И ведь она не просила, только в плечи упиралась, но ни слова не сказала, вскоре также уставившись в его глаза. Они еще никогда не были так близки. — прошу прощения, господин Хван. — также неожидано раздается со стороны дверей, что девушка вздрагивает. — боже — находит силы вновь оттолкнуться, что наконец получается сделать, и в сторону противоположную отходит, отворачивая голову и скрывая от всех свое лицо. — в чем дело? — Хенджина ситуация все больше забавляет, потому и усмехается открыто, но за локоть ее ухватить успевает, удерживая рядом, чтоб не уходила далеко. — господин Ли приехал. — с извиняющимся поклоном сообщает мужчина, старающийся скрыть свою улыбку от увиденого. — ну и что? Пусть ждет, не подходите с такими новостями, видите, как засмущали девушку. — пытается все же в лицо заглянуть, обратно к себе подтягивая, но та пока скрывается, умиляя еще больше. — прошу прощения. — вновь кланяется работник, покидая комнату и плотно двери за собой прикрывает. — он ушел, мы можем продолжить. — отчасти в шутку, отчасти, чтобы проверить, какая реакция будет теперь, ведь это она такой шаг сделала, пусть и как-то необдуманно, на эмоциях, но все же смогла себе позволить, будто бы и не ненавидит и не боится. — к тебе пришли. — все также пряча глазки, старается хватку на руке разжать, чтобы привычную дистанцию между телами восстановить, а Хван намерено все ближе льнет, утверждая, что ничего страшного с гостем не случится. — это по поводу галереи. Ты пригласил его сюда? — придется смириться, что желаемого продолжения не будет. — да. — тяжело вздыхает, отпуская ее и поднимаясь с места. — меньше лишних ушей. Никто не узнает, как он оборзеет. — настроение как то в момент улучшилось в разы, будто он с утра и не пытался строить вид, что все в порядке. — много просит? — уже увереней спрашивает, когда на шаг отходит и взгляд задумчивый поднимает. Кажется, Хенджина будто по голове стукнули, раз он выдает следующую фразу, вовсе не отражая, что подобное ни капли не в его стиле. — я б весь мир за тебя отдал. — а вот она то замечает, что не вписывается в образ эта речь, потому и смотрит ошарашено, не убирая чужую кисть, поглаживающую нежно щечку. — Такого он точно не попросит, а остальное — мелочи. — он улыбается, смотря на приоткрытые губы, что совсем недавно впервые касались его, а после и палец большой к ним тянет, желая провести по нижней. — у тебя… моя помада на губах… — она голову слегка в сторону отводит, взгляд опуская ненадолго и не решаясь лично вытирать косметику. А у Хенджина любая ее эмоция сейчас вызывает теплые чувства и улыбку. — что может быть лучше этих смущенных глаз? — подмигивает разок, подмечая, что девушка из стадии шока все это время выйти не может, а после выпрямляется и на выход отправяется, на встречу с последней проблемой. Девушка же не рискует говорить ему до переговоров, что этот поцелуй, да и ее объятия ничего совершенно не значили, она просто на эмоциях не понимала, что делает. Она не хотела. Во всяком случае сейчас. Ее голова вновь будет забита мыслями. Вот только теперь они делятся на два лагеря: одни о том, как скоро галерея наконец почувствует спокойствие, а другие о том, как же так вышло, что она кинулась на Хвана, и как он вообще воспримет это все. С одной стороны, это касание пусть и не было запланировано, а все равно отдается приятным жаром внутри, его взгляд после, прохладные ладони на талии, все было так уютно, будто в полне себе разумеющееся. С другой же, делать этого было нельзя, ведь Хван тот, с кем ничего хорошего не выйдет. Во всяком случае, она так считала последние годы, да и его недавние слова о чувствах подтверждают, что ждать взаимности и искренности как будто и смысла нет. Потому она и принимает то же решение, что и раньше. У них нет шанса, она не станет умалчивать, не даст себе надежду, лишь наберется сил признаться, что не хотела целовать, пусть и не все в ее словах будет правдой. Переговоры будут продолжаться слишком долго, она уже весь первый этаж обойдет на сотый раз, поглядывая на дверь, ведущую в кабинет Хенджина, но оттуда уже третий час никто не выйдет. Она не знает, как долго обычно люди обсуждают свои сделки и прочее, но почему-то уверена, что третий час в любом случае уже перебор. Но вскоре дверь распахнется, а девушка скроется в кухне, опасаясь встречи с господином Ли, словно она может еще сильней навредить. Будет внимательно слушать, как тот покинет пределы дома, как-то ехидно прощаясь, а затем раздадутся шумные шаги Хенджина, направляющегося к ней в кухню, как окажется позже, за водой. — ну что? — еще до его появления в зоне видимости она почувствовала, что Хван не сильно доволен результатом, сейчас же видела напряженную спину и вечно сжимающиеся в кулаки руки. — я договорюсь. — твердо заявляет, отпивая воду крупными глотками и уставляясь прямо перед собой, точно размышляя о чем-то. — есть проблемы? — конечно, есть. Иначе Хван бы не был так рассержен, будто все идет не по его плану. — Я могу как-то помочь? — она сама немало переживает, но когда сталкивается с Хенджином, вдруг показывающим ей, что все не так хорошо, как хотелось бы, то создается ощущение, что дела в самом деле плохи, ведь обычно он скрывает абсолютно все. — нет. Просто восстанавливайся, впереди будет много работы, когда вернешься в галерею. И произойдет это совсем скоро, у тебя буквально пара дней, чтобы отдохнуть. — правда? — он в ее глаза смотрит для пущей убедительности, а для девушки слова как бальзам на душу, что восторга не скрывает, чуть на цыпочки даже приподнимаясь. — когда-нибудь ты начнешь мне верить, не переспрашивая? — хмурится Хенджин, в очередной раз убеждаясь, что любая новость про галерею для нее куда значимей всего, что он говорит, и что для нее делает. — прости… — сразу оседает, снимая с лица улыбку и взгляд отводя, будто ей правда стыдно. Такая эмоция тоже не устраивает, потому что Хван подсознательно винит себя за то, что каждый раз на нее давит, высказываясь грубей, чем стоило бы. — не извиняйся. — он снова злится на себя. Каждый раз рядом с ней происходит одно и то же, он говорит, как привык, но ее эмоции задевают, вынуждают винить себя за несдержаность в выражениях. Он порывается уйти, чтобы обдумать все, но она вдруг путь преграждает. — Хван, я… хотела сказать, что то, что было перед встречей… — она глаз поднять не решается, смотря лишь на свои пальцы перебирающие край домашней рубашки, и кое-как слова подбирая, а он внимательно смотрит и выжидает, что скажет на этот раз. — я не хотела, просто от радости не понимала, что делаю. В общем, не воспринимай это всерьез. — а что было перед встречей? — спрашивает намерено, холодно, не спуская глаз, чтобы однозначно увидеть, как она поднимет удивленый взгляд, в котором четко читается, что он задел ее этим вопросом. На это и был расчет. Ей не все равно, хоть и противится до сих пор. — не думай об этом, думай о себе. Ее общество все же покинет, обдумать нужно слишком много. Все требования председателя Ли, на которые придется пойти, лишь бы скорей закончить все это. Ее поцелуй и свою реакцию на него. Эту фразу последнюю, что он ничего не значит, хотя Хван однозначно уверен, что оба почувствовали эту приятную искру. Но она все еще против. Все еще избегает, отказывается, что снова и снова злит, но этот жест с ее стороны возрождает некую надежду на то, что он все же не прогадал. Со временем она сможет довериться ему снова, нужно немного подождать. Она вновь привыкнет к его присутствию, вспомнит свои чувства, и все станет куда лучше, потому что в этот раз отпускать он все же не намерен, пусть и ее присутствие порой негативно сказывается на нем, его стойкости и хладнокровии. Но зато, когда она рядом, он вновь чувствует себя живым, ощущая весь спектр эмоций. От глупого умиления с ее обиженных глазок, до животной ненависти на всех, кто смеет создавать опасность для маленькой девочки. Ему нравится любое чувство, появляющееся внутри, пусть оно и крайне негативное, но оно есть, оно искреннее, оно отличается от того, что было раньше. Однако, свои желания приходится сильно тормозить. Во-первых, она сама этого просит, уверяя, что все случайность. Во-вторых, он должен дать ей время выдохнуть, чтобы смогла вдохнуть вновь полной грудью и собраться с силами. Рядом с ним, пусть даже и в беседе ни о чем, она всегда начинает то злиться, то просто возмущаться, что не дает ей нужного спокойствия, потому он принимает решение вообще не трогать ее ближайшее время, лишь наблюдать со стороны. Ну а в-третьих, ему самому хочется скорей разобраться с галереей, не отвлекаясь на посторонние мысли о чувствах и прочей ерунде, будет лучше, если он уйдет в дела, пока она тут в себя приходить будет. Потому и из кабинета своего почти не выходит весь вечер, а утром заранее уезжает на встречу. Девушка же станет ощущать появившуюся между ними неловкость каждой клеточкой тела, когда он даже взгляда ни одного ей не уделил, пару раз встретившись вечером то в кухне, то на лестнице, а утром даже прощаться не стал, хотя должен был заметить, как она вышла из спальни и намеренно к нему спустилась. Говорить первой не решалась, не всегда понимая, в каком он настроении. Было неудобно вновь требовать объяснений, когда видела лично, что он отлично справляется с их договоренностью, и совсем скоро справится и с председателем Ли. Боялась, что он может злиться на нее за очередной отказ, но знала, что повлиять никак не может, потому молчала, ожидая, когда Хван сам готов будет с ней что-либо обсудить. Помимо отношений между ними, она наконец обдумала самое главное. И в самом деле дала себе время осознать, что сложности почти позади, впереди лишь проблемы с восстановлением работы галереи, ну и долг перед Хенджином, до сих пор не выставившем ценник. Это пугало раньше, но сейчас, после проживания с ним, всех этих разговоров и мелочей, из-за которых они даже ссориться умудрялись, она стала осознавать, что бояться его так, как она опасалась все эти годы, уже не стоит. В этом совершенно нет смысла. Да, его требования могут быть неожиданными, но она чувствует, что переживет теперь и это. Она наконец решается вновь включить для себя любимую музыку, чтобы поднять настроение, каждой клеточкой чувствует, как мелодия проникает под кожу, напоминая о том, какой это кайф иметь возможность в любой момент послушать все, что угодно. Мужчина из персонала как-то удачно вовремя подловит ее в кухне, с улыбкой аккуратной предложит набрать горячую ванную с ароматной пеной. А девушка совсем немного задумается, но все-таки с милой улыбкой согласится, вспоминая блаженство, что испытывала раньше. Слишком давно она не позволяла себе так расслабиться, слишком давно не находилась в зоне комфорта, что даже просто лежать в ванной оказалось сложной задачей. Но ей все равно стало легче. Хван все не возвращался домой, а девушка устроилась как всегда у камина за просмотром первого попавшегося видео. Какое-то кулинарное шоу, что впрочем совсем не важно. Главное, что отдыхала голова от уже привычных мыслей и переживаний. — вам посылка. — честно сказать, к этому мужчине девушка уже давно привыкла. Он единственный, кто остался в доме после того, как Хван отпустил весь персонал, потому как по дому является главным, да и живет он здесь всегда. Его присутствие не напрягало, он казался самым адекватным, его улыбка не была натянута, когда говорил, ведь он в самом деле был вежлив. А в последние дни стал еще более аккуратен, даже сейчас прежде чем войти в гостиную, он постучал, предупредив о своем приходе, чего делать был вовсе не обязан. Улыбнулся, ответив, что посылка предназначается именно ей, а не Хенджину, а после предложил помочь с распаковкой. Девушка отказалась, не желая напрягать посторонних, и самостоятельно сбегала за ножницами в кухню. Посылка, как ее назвал мужчина, не была сильно упакована, ее скорее лишь для безопасности обмотали и поместили в коробку. Предположений о том, от кого она, да и что может быть внутри, не было. Однако догадки появились быстро, когда сквозь пузырчатую пленку показался белый достаточно крупный чистый холст. Неожиданно. Очень. В коробке оказались еще и краски с кистями и прочими принадлежностями для рисования. А девушка даже полностью вытащить все из коробки не решается, окидывая удивленным взглядом такой подарок. В это время домой возвращается Хван, замечающий краем глаза, что она вновь сидит на полу. В этот раз на мягком и пушистом ковре. Хоть не на голом, и то ладно. Она впервые не слышит, как он пришел, даже глаз не поднимает, потому Хенджин и тормозит, не решаясь мимо пройти. Замечает, куда она смотрит так озадаченно, потому и подходит ближе, аккуратно усаживаясь на диван недалеко от нее. — не нравится? — он вновь ожидал от нее другой реакции, думал, что порадовать сможет, ведь помнит, как рассказывала про свое желание рисовать еще с первой их встречи, и всегда говорила вплоть до последней. Ему думалось, что от горя она забросила это увлечение в последнее время, потому и хотел подтолкнуть к хорошим воспоминаниям. А она так серьезно на это все смотрит, будто боится даже. — это ты купил? — и взгляд у нее такой непонятный, растеряный что ли. Знать бы, что вызывает в ней такую реакцию. — как давно ты не рисовала? — быть может просто шок так сказывается на ней, ведь он не дарил таких простых, но значимых подарков раньше, возможно, она просто не ожидала и удивлена, что он помнит. Все ведь может быть. — года может четыре… — задумывается она, пробегаясь взглядом по полу, а Хван удивляется такому ответу, хмуря брови и резко переспрашивая, не сдержавшись. — четыре? — девушка вновь на него смотрит, чуть напуганая сменой настроения, а после кивает, не понимая, откуда такая реакция. А к Хенджину приходит осознание, что, похоже, и это увлечение у нее отбил именно он, а не все эти горести в жизни. Он был причиной ее отъезда, причиной забросить творчество, причиной многих слез и боли. И он вновь злится на прошлого себя. — Если не нравится, можешь выкинуть. — подрывается с места, намереваясь остаться в одиночестве и обдумать, как же еще мог собственноручно ей навредить тогда. Но уйти не успевает, потому что чувствует, как она тормозит его за штанину. Не ожидал, но все-таки не уходит, желая знать, что она скажет, взгляд опускает, в половину повернувшись и подмечая ее нежную улыбку с небольшой пеленой слез на глазах. — нет, мне нравится, спасибо… — а он молчит, выискивая в ней подвох, но ни намека на него не находит, и ответить отчего-то не может, ведь язык не поворачивается и слова подобрать не выходит. В итоге лишь кивает, отворачиваясь и все-таки уходя наверх. Каждому понадобится время. Она выдохнет, слезы утрет и прогонит навязчивые мысли прочь, не желая тратить вечер на какие-то догадки. Все же достанет холст, установив его перед собой на подставку, разложит краски и кисти рядом. А он лишь примет освежающий душ, желая выгнать все переживания и угнетения, настроится на изначальный план — не лезть к ней сильно, только наблюдать, потому как теперь очень интересно, что станет делать дальше. И вскоре спустится обратно уже в домашнем и усядется в свое кресло напротив девушки, все также сидящей на полу и рассматривающей пустой холст. — а ты…? — первая подает голос, неуверено спрашивая, но Хенджин догадался, чем интересуется, потому сразу отрицательно головой мотнул, не заставляя спрашивать вслух. — не хочешь попробовать? — отчего-то так воодушевилась, но позже стала оправдываться, почему предлагает. — У меня совершенно нет идей. — хочешь вместе рисовать? — будет мало сказать, что он удивлен, ведь почти уверен был, что она еще старается держать дистанцию. Но даже согласия полноценного не ждет, после одного смущенного взгляда поднимаясь с места и приближаясь. — Может сядем повыше? — сам подсаживается на диван недалеко, но девушка лишь полотно ему передает, видимо, желая остаться на полу. — мне тут удобно. — плечами пожимает, но Хенджин вдруг решает тоже с дивана слезть и усесться на ковер рядом, чтобы поближе быть. Сидел ли он хоть раз у себя на полу? Нет. Не приходилось как-то, да и желания такого не возникало, но сейчас в самом деле кажется удобно. И она улыбается на такой жест, придвигая ему все краски, отчасти и сама становится ближе. — какие цвета нравятся? — не сказать, что у него есть идеи, что нарисовать, но он сообразит, желая посидеть с ней так рядом в такой легкой и уютной атмосфере. — а что ты рисовал раньше? — уже не первый раз игнорирует его вопрос в этот вечер, задавая свой и намереваясь увести ситуацию в желаемую сторону. И его не задевает и даже не раздражает такое поведение. — цветы в основном, но это было пять лет назад, больше я не брал в руки краски. — Хван в самом деле любил все, что связано с творчеством. И тот прием в галерее был ему интересен именно выбранным местом, пока он ее не встретил и не пытался понять, кто она и откуда. И на свидании первом они рассказывали друг другу об увлечениях и рисовании в том числе. Примерно в то время он и задумывался об этом в последний раз. — нарисуешь на свой вкус? — все равно улыбается девушка, довольно ёрзающая на месте. — я думал, рисовать будешь ты. — наиграно возмущается Хван, поднимая брови, на что та лишь хихикает, с места соскакивая. — я принесу воду. — между делом задевает его бедро, когда с места поднимается, а после убегает босиком в сторону кухни, вызывая у Хенджина улыбку, что он даже голову опускает и в стороны ею покачивает, не веря, что все происходит взаправду.