ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА ПО-ОМЕЖЬИ

      -… Теперь альфа этой ночью всё же выпьет со мной и… потрахается? — Ван Ибо последние слова произносит насмешливо, с нажимом и пошловатым прицокиванием, а Сяо Чжань еле сдерживает себя, чтобы не зарядить этому мерзавцу промеж глаз.       Очень сильно сдерживается…       Он вообще не любит шантажистов…       Честно говоря, альфа никогда с этими самыми шантажистами даже не сталкивался. Не пришлось слава богу!       До сего дня, вернее ночи…       Сяо Чжань сам не знает, какое чувство из того взрывного коктейля, что в данный конкретный момент разрывает его голову и сердце, наиболее сильное или наиболее мерзкое.       Может досада, внезапно вспыхнувшая после того, как этот проклятый Ибо, беспринципный, богатый засранец, даром, что омега, открыл рот и сначала поблагодарил и даже вроде бы предложил помощь, а потом…       А потом стал этой самой помощью угрожать!       И не просто угрожать, а требовать и принуждать…       Его принуждать к сексу, нежеланному, ненужному, вынужденному… Сяо Чжаню досадно на себя, что не дал А-Чэну сломать психику этому козлу, пожалел его и прикрыл собой… Лучше бы вмешался на пару минут позже, возможно остальные люди и не пострадали бы, но этот мерзавец Ибо уже точно сидел бы и пускал слюни не понимая ни где он, ни что с ним…       Но Сяо Чжань вмешался и теперь у него выбор из двух нехороших вариантов. Очень нехороших… Либо он позволяет отправить своего троюродного брата и по совместительству лучшего друга в тюрьму или вообще на казнь, тем самым провоцируя общегосударственный скандал, который благодаря СМИ и доброхотам из интернета покинет пределы Китая в считанные часы, либо он распечатает собственную задницу, хоть и не девственную, но ни разу омеге не подставлявшуюся, впрочем, как и бете…       Он вообще кроме Стива был снизу только с одним альфой. Давно, ещё в школе. Первая любовь, первые поцелуи и первый секс — это отличный афродизиак для молодых и горячих.       Попробовал, не понравилось и забыл…       На несколько лет, в течении которых сам заваливал альф с помощью своей обезоруживающей улыбки, чарующего голоса и довольно крепких мускулов поджарого и весьма соблазнительного тела — тоже отличный коктейль для того, кто привык доминировать, но не любит махать кулаками.       Так и продолжалось вплоть до колледжа. Вернее, до выпускной гранд-вечеринки в колледже, когда он, знатно напившись и проблевавшись, решил наконец-то пойти спать, но вместо этого забрёл в университетский парк и прикорнул на скамейке. Его разбудил милый парень из добровольной дружины трезвости, развозивший пьяных омег и бет по общагам или отправляющий их домой на такси, если они не жили в кампусе конечно же.       Самое удивительное то, что Стив, а это был именно он, принял его за высокого красавца-омегу из-за довольно нежного для альфы феромона и худощавого телосложения. Тогда Сяо Чжань был тощим как жердь, но жилистым и крепким, как и подобает истинному альфе. А ещё невероятно милым с пухленькими щёчками и соблазнительными ямочками. По версии одногруппников, знакомых и друзей, а так же всех остальных, кто эти щёчки и ямочки имел счастье лицезреть…       Как потом часто любил рассказывать Стив в кругу их общих знакомых или на семейных ужинах в доме у своих или Сяо Чжаня родителей, он влюбился в него с первого взгляда, как только увидел пьяную, но невероятно милую Чжаневскую улыбку. Что-что, а улыбаться Сяо Чжань умел ещё с детства. Даже будучи совсем маленьким и несмышлёным альфёнком, он хорошо усвоил одну простую вещь: если взрослые бранятся, не важно на тебя или на твоих товарищей, подойди к ним, загляни в глаза и улыбайся, хлопая ресницами, как можно шире и ярче…       Вот он и улыбался…       Старался как мог, даже дома репетировал разные улыбки и быстро научился отрепетированным пользоваться. Да так лихо, что стал самым любимым, самым желанным и вообще «самым- самым» …       Поначалу популярность настигла его в квартале, где стоял дом его родителей, среди соседей и их отпрысков. Затем в близлежащем парке и на детской площадке, среди юных мамочек и о-папочек, приводящих туда своих чад поиграть с «волшебным мальчиком», то есть с ним. Потом в детском саду и начальной школе, среди воспитателей, преподавателей и родителей его соучеников.       Популярность Сяо Чжаня в родном Торонто росла и ширилась подобно снежному кому, покатившемуся с вершины горы маленьким снежком и приобретшему статус лавины у её подножия. Так и он, будучи юным и улыбчивым альфой, стал сначала самым популярным мальчиком в классе. Потом, уже превратившись в красивого и харизматичного юношу, плавно перетёк в звезды школы и «прекрасное лицо» школьной баскетбольной команды, а ещё её лучшего игрока. Тут уж ни отнять, ни добавить — Сяо Чжань баскетбол любил!       Выпустившись из старшей школы и поступив в колледж, он ожидаемо перешёл в разряд самого популярного студента, всеми обожаемого и во всём первого, что было вполне естественно. Так же как естественным был и статус лучшего выпускника Университета Торонто*.       В трудоустройстве улыбка тоже помогала, так же, как и в поиске клиентов.       Правда с клиентами часто помогал Стив, окончивший юридический факультет на год позже, но благодаря связям своей семьи потомственных юристов и собственному недюжинному таланту сразу же получивший стажировку в одной из ведущих юр-фирм, где в комфортных условиях смог подготовиться к экзамену на адвоката, который он сдал благополучно на высший бал. Да, Стив был таким: ярким, деятельным, горячим… Когда-то очень любимым и желанным, а сейчас лишь бледным воспоминанием, приходящим изредка во снах и… Упрекающем его во всём и за всё…       Конечно, расстались они не очень красиво, чтобы не сказать ужасно. И даже великолепная Чжаневская улыбка не помогла избежать обвинений и попрёков, которые он бесспорно заслужил, но слушать их было довольно неприятно. Стиву, наверное, тоже было неприятно, когда он понял, что его Шон не вернётся, плотно застряв в Китае и в своей никак не двигающейся вперёд карьере. Он звонил и убеждал, уговаривал, даже угрожал, но быстро отстал и стал просто ждать.       Терпеливо ждал почти полтора года…       Сяо Чжаню становилось всё тяжелее и тяжелее при каждом видеозвонке, когда через экран ноутбука или смартфона на него смотрели грустные и преданные глаза красавца Стива, полностью ушедшего в работу и карьеру, верного, любящего и далёкого…       Решение расстаться и освободить своего пока ещё парня, нет жениха, ведь перед отъездом Стив сделал ему предложение, надев на безымянный палец узкое кольцо из белого золота с кельтским орнаментом, выполненным голубой эмалью, — родилось спонтанно, но было правильным. Сяо Чжань до сих пор об этом ни грамма не жалеет. А жалеет лишь о том, что так жестоко оскорбил и нанёс глубокую рану своему бывшему возлюбленному.       Чтобы сделать расставание быстрым и как ему казалось в тот момент безболезненным — «Ненависть лучше любви… Лучше ли?» — он попросил Чжочэна сыграть роль его любовника и тот с этой ролью справился на ура. Так хорошо, что после разыгранного ими представления ему позвонили родители Стива и высказали всё, что они думают о нём, как о человеке и как об альфе. Среди этих слов цензурными были только предлоги и союзы…       Как выяснилось уже потом, в результате долгих разговоров с собственными мамой и папой, после их расставания Стив уволился с работы и запил. Допился до того, что его отцу пришлось отправлять сына на принудительное лечение в реабилитационный центр. Сейчас правда всё наладилось, и его бывший жених даже открыл собственную адвокатскую контору, маленькую, но весьма и весьма успешную. При последней беседе мама сказала, что видела Стива в торговом центре с красивым омегой, выглядевшим очень стильно и властно, на которого его бывший парень насмотреться не мог… Со слов мамы, конечно.       Выходило, что его бывшему всё же удалось встретить своё счастье и… сменить ориентацию «Это не моё дело! Главное, что он счастлив… Хорошо, что у него кто-то есть, ведь я явно не заслуживаю такого порядочного человека…»       Когда мама рассказывала о встрече с его бывшим Сяо Чжаню было неприятно. А если быть до конца честным, то даже больно, но он улыбался. Широко и радостно. Самой лучшей своей улыбкой… Улыбался так ярко, что мама даже расплакалась и сказала, что он просто дурень, раз потерял такого замечательного парня… С этим определением Сяо Чжань не спорил. Зачем спорить и обижаться на правду. Он и есть дурак…       Красиво улыбающийся дурак!       Может именно из-за этой своей обезоруживающей улыбки или вернее тайного и хитрого «оружия», которое позволяло покорять сердца людей независимо от их возраста, пола или социального положения, Сяо Чжань и решил стать айдолом. Вернее, сидя дома в спокойном и скучном Торонто, он ярко представлял себе, как к его ногам упадет сначала весь Китай, а потом и вся Азия. Как миллионы и миллионы фанатов, будут заполнять стадионы и перекрывать улицы, скандируя его имя и растягивая плакаты с пожеланиями счастья и творческих успехов ему — Сяо Чжаню.       Он так явственно видел перед своим мысленным взором, как идёт по подиуму в роскошных костюмах от кутюр; как огромные экраны, которыми увешаны элитные высотки в центре Пекина, Сингапура, Сеула, Токио и других городов, транслируют рекламные ролики с его участием во всех крупных азиатских и европейских столицах; как за контракты с ним сражаются лучшие рекламодатели и киностудии; как… Но вышло всё не так!       Совершенно не так…       Нет, его замечательная улыбка, выпестованная и натренированная годами школьной и университетской популярности, осталась с ним и до сих пор иногда помогает, но, к сожалению, к статусу востребованного айдола и актёра никак не приближает… Сколько бы Сяо Чжань не улыбался, а блестящих ролей в кино и многотысячных концертов ему пока не светит от слова совсем.       Правда владелец и директор стриптиз-клуба «Сладкая попка» на два голоса расхваливали её при приёме на работу в качестве… танцора экзотических, чтобы не сказать эротических, танцев. И потом каждый из них в разное время сделали ему весьма и весьма недвусмысленные предложения, прямо как этот хмырь Ван Ибо. Но получив резкий отказ и впечатляющее поигрывание грудными мышцами вкупе с угрозой уволиться и перейти к конкурентам, тут же отстали, при этом весьма и весьма долго извиняясь и норовя пощупать эти самые мышцы, так поначалу их напугавшие. А напугавшие ли?..       «В случае с этим омегой ни отказ, ни тем более полуголая демонстрация моих достижений в спортзале явно не сработает… Вкупе с угрозами перейти к конкурентам» — Сяо Чжань насмешливо хихикает от собственной шутки, полностью погружённый в свои невесёлые мысли и переживания. «Если я перед этим уёбистым Ибо разденусь, то он будет только счастлив… Судя по всему, этот вредный омега отказ точно не примет и передаст компромат на Чжочэна, способный погубить не только его, но и многих и многих альф, СМИ и соответствующим органам расового надзора и контроля, то есть конечно же «Комиссии по делам малых народов и народностей». Что же мне, блядь, делать?.. Что-что… Подставлять задницу, вот что! Или попытаться перевернуть ситуацию в свою пользу и оказаться сверху… Но трахать омегу… Это как-то не очень… А если не встанет? Тогда будешь представлять, что это альфа и ты просто случайно вылил на него бутылку смазки…» Чжаневский смех становится громче, но резко обрывается, когда юноша прислушивается к происходящему прямо перед ним разговору его подруги и наглеца-омеги, трясущего его за рукав и настойчиво повторяющего:       — Сяо Чжань, так ты согласен? Скажи, ты согласен выпить со мной или мне просить своего секретаря, господина Не Минцзюэ, передать все улики в прокуратуру, предварительно связавшись с журналистами ведущих государственных и кабельных каналов?       Боже как же Сяо Чжаню хочется ему врезать… нет просто врезать будет мало — ему хочется убить этого засранца, так нахально улыбающемуся ему прямо в лицо и произносящего такие страшные слова тихим и ехидным тоном.       Но похоже убивать хочется не только ему…       Или просто поругаться, привлекая ко всему этому ещё больше посторонних взглядов, а этого допустить никак нельзя.       Значит придётся… Соглашаться?       Ответ рождается в его голове сам собой — недвусмысленный и однозначный… А вокруг него уже готова разразиться новая битва, благодаря экспрессивности его преданной подруги.       — Ты! Ты… — Сюань Лу, ставшая невольной свидетельницей этого тихого, но яростного разговора, просто задыхается от волнения и возмущения, но быстро сникает под тяжёлым Чжаневским взглядом и заканчивает свою тираду почти спокойно: — Он не сможет остаться с тобой потому, что ему надо отвезти меня домой…       — Мой водитель доставит вас, госпожа, домой! И назовите пожалуйста сумму приемлемой компенсации за обувь и испорченный вечер, а также за пострадавшее самолюбие… Вы же прекрасно знаете, что я вас не бил и не толкал. Сто тысяч юаней устроит в качестве компенсации?       — Хочешь откупиться от меня малец? И сумму назвал такую маленькую…       — А вы, госпожа, как вас там не знаю, что хотели, чтобы я вам квартиру в Пекине купил**? За сломанный каблук на поношенных туфлях?       — Заткнись! Я ничего от тебя не хотела, не просила и ничего мне от тебя не нужно… Мудак!       — Боже, как девушка может быть такой… такой хамкой и совершенно не женственной. Просто невоспитанной хулиганкой!       — Закрой свою ядовитую пасть змей, а то я ещё раз заеду тебе по лбу! — Сюань Лу воинственно сжимает кулачки, но быстро их разжимает успокоенная ласковым поглаживанием Чжаневской руки по плечу.       — А какие кстати между вами отношения? Ты, Сяо Чжань, встречаешься с этой бетой? Твои родители это одобряют? Не боишься, что они ей что-нибудь сделают?..       — Закрой свою пасть, как и сказала Сюань Лу!       — Ты, красавчик, не в том положении, чтобы грубить мне!.. Ладно, я дам твоей подружке сто пятьдесят тысяч юаней только ради тебя — это большая сумма и её хватит на несколько пар туфель. — Юноша презрительно кривит губы и протягивает телефон оторопевшей и даже на время потерявшей дар речи девушке. — Дай мне свой WeChat и я сейчас же отправлю тебе деньги. Ну же! А то ты нас задерживаешь…       — Пошёл ты в задницу, хамло! — Сюань Лу сделав над собой поистине титаническое усилие, чтобы отказаться от таких огромных деньжищ, отворачивается от назойливого омеги с видом оскорблённой в лучших чувствах святой, использующей совершенно не святые выражения в повседневной речи. Но её резко перебивает Сяо Чжань, неожиданно властно приказывая девушке смирится и взять деньги.       — Сестрёнка… Малышка Лу, ради А-Чэна прошу тебя возьми деньги и поезжай домой с водителем этого господинчика. Сделай это для меня дорогая…       Сюань Лу опешив от услышанного, готова уже возмутиться такой бесхребетностью, но посмотрев на выражение Чжаневского лица и прочитав в его глазах неприкрытую мольбу, только кивает, соглашаясь с предложением Ван Ибо и берёт у него телефон, сканируя QR-код и давая тому возможность провести платёж***.       Когда Сюань Лу приходит уведомление на телефон, что её счёт пополнен на сто семьдесят тысяч юаней, она издаёт удивлённый возглас и поднимает непонимающий взгляд на Сяо Чжаня, переводя его на Ван Ибо и обратно, пока не слышит объяснение от светящегося самодовольством нахального парня-омеги:       — Я тут вам, барышня, лишних двадцать тысяч подкинул за сговорчивость и в качестве компенсации за оперативное отбытие домой. — На последнем слове юноша делает особо сильное ударение и подмигивает девушке с явным намёком на некие двусмысленные обстоятельства, из-за которых ей не следует задерживаться в клубе, а надо бы прямо сейчас мчаться домой в его роскошном лимузине. Или на чём там сейчас ездят зарвавшиеся малолетние мажоры?       — Спасибо, я постараюсь не задерживаться и уеду сразу же, как только узнаю, что там с братцем Чэном…       — Я тебе напишу малышка Лу, не волнуйся. — Сяо Чжань смотрит на Сюань Лу внешне спокойно, но в глазах его плещется волнение и беспокойство, а брови легко взлетают вверх, намекая девушке на то, что лучше бы ей не спорить и принять это всё, как неизбежное зло… Подобно ему, вынужденно согласившемуся на такое непристойное предложение от в край охамевшего омеги грёбанного золотоложечника****.       — Хорошо. Кто меня отвезёт?       Ван Ибо услышав это, быстро подзывает к себе одного из охранников и тихо говорит ему что-то на ухо, указывая рукой на почему-то вдруг слегка покрасневшую и явно смущённую девушку. В глазах Сюань Лу зажигается шальной огонёк, когда она с явным удовольствием и очень внимательно оглядывает своего сопровождающего, любезно предоставленного ей этим нахалом, посмевшим покуситься на её младшего братика. Девушка издаёт тихий стон восхищения, чем вызывает у Сяо Чжаня скептический вздох, сопровождающийся демонстративным закатыванием глаз. Очень уж ярким и мускулистым выглядит этот альфа-водитель, обладающий прекрасной военной выправкой и непередаваемой харизмой настоящего самца, которая всегда так привлекала его непутёвую подругу.       Конечно же всё это не остаётся незамеченным Ван Ибо и он не может удержаться от того, чтобы не подколоть высокомерную девчонку, так откровенно и по-собственнически прижимающуюся к его красивому альфе. «Ого-го! Он уже стал твоим, и когда это интересно? Скоро, совсем скоро, этот парень окажется в моих объятиях и в моей власти… Не люблю проигрывать, ведь мы поспорили с Ли Вэньханем на его новенькое Порше ручной сборки, выполненное на заказ под индивидуальные требования будущего владельца, против моего байка, не менее именитого и эксклюзивного. Жаль будет упустить такую прекрасную возможность разжиться суперлюксовым автомобилем… Да и проиграть новенький байк, как-то совершенно не улыбается» — думает парень, а вслух произносит саркастическое:       — Смотрю, твоя подружка-бета просто течёт при виде широкоплечих и мускулистых альф… Ты её не удовлетворяешь?       — Заткнись, пока я тебе не врезал, мерзавец! — Сяо Чжань сжимает кулаки, прекрасно понимая, что ещё слово и он взорвётся подобно Ван Чжочэну и просто пришибёт этого наглеца.       Выпитый ранее алкоголь окончательно выветрился из его головы, оставив после себя только тяжёлую усталость и разочарование, круто замешанное на беспокойстве и чем-то ещё… Неужели ненависти? Альфа сам с себя обалдевает, когда понимает, что он действительно способен испытывать настолько сильные негативные эмоции к абсолютно незнакомому человеку.       «А чему удивляться, если этот подонок шантажом принуждает меня лечь с ним в постель. И ещё не известно, что он в этой самой постели потребует от меня… И ведь скорее всего придётся согласится на все его блядские условия, иначе он может реализовать свою угрозу… Что такое гордость и порванная задница одного альфы, когда речь идёт о безопасности целого разумного вида… целой расы… миллионов и миллионов людей? В таком контексте мои желания ничто!»       От невесёлых мыслей его отвлекает красивый и даже сексуальный голос раздражающего омеги, который звучит всё так же насмешливо и высокомерно с изрядной долей ехидства:       — Боже сколько пафоса и пустых угроз?! В конце концов альфа, ты окажешься на спине подо мной и будешь рыдать от удовольствия прося ещё…       Сяо Чжань прикрывает глаза и легко, не вкладывая в это практически никаких сил, бьёт наглеца рукой по лицу наотмашь, оставляя на красивой, бледной коже красный отпечаток своей узкой ладони и шипя при этом злобно, точно дикий кот, скрывающийся в камышах от настойчивого охотника:       — Никогда! Слышишь, никогда я не буду тебя о чём-либо просить, тем более в постели и тем более выстанывая твоё имя во время оргазма… Даже не мечтай об этом! Ни о просьбах, ни о стонах и уж точно не об оргазмах! Оргазма достигают, когда хорошо и приятно, а с тобой мерзко и противно… Так что смирись с тем, что вместо удовольствия получишь лишь симуляцию.       — Ну, господин Сяо Чжань, лично я уверен, что получу удовольствие… А до вашего мнения и удовольствия мне совершенно нет дела. Главное — это ваше согласие на всё, что я предложу или захочу с вами сделать! Это вам понятно? Так, что заберите свой дешёвый пафос и засуньте его туда, куда обычно входите членом и куда вас, дорогой альфа, сегодня оттрахают до звёзд под веками… А будете много болтать, то я выставлю вашу драгоценную задницу на аукцион и сниму это на видео… А-ай, больно! Ты вонючее животное! — Ван Ибо тихо взвизгивает, когда ему по второй щеке прилетает ещё одна пощёчина от практически озверевшего и готового вот-вот потерять контроль альфы. Он смотрит на мужчину обиженно и зло, шипя от боли точно ядовитая змея при виде босых ног пастушка, наступившего ей на хвост: — Да как ты смеешь бить меня?! Кто дал тебе право поднимать на меня руку? Знаешь кто я?..       — На то, кто ты и кто твой папаша мне глубоко начхать. Понял? А бить или не бить решаю я… Возможно эту милую, круглую попку сегодня не только выдерут, но и выпорют… — Сяо Чжань смотрит на вмиг стушевавшегося омегу налитыми кровью глазами, прекрасно понимая, что не всё из произнесённых им угроз является неправдой. Если этот малец будет и дальше его провоцировать, то он за себя не ручается…       «Лучше бы ему перестать вести себя столь надменно и самоуверенно… Иначе я за себя не отвечаю» Мысль правильная и жаль, что её нельзя вложить в эту шальную, омежью голову. «И где ты только взялся, господин-хрен-с-горы Ван Ибо?» Сяо Чжань натурально скрипит зубами, поздно осознав, что стоматология в Китае не из дешёвых, а полной медицинской страховки, включающей в себя услуги стоматолога у него нет. И произносит деланно спокойно, смотря вмиг присмиревшему юноше в глаза немигающим взглядом и вкладывая в свои слова весь негатив, накопившиеся за время их дурацкого конфликта, возникшего по вине этого глупого омеги и стоившего так много его кузену и их братским отношениям:       — Прежде, чем я соглашусь выпить с тобой, ты отдашь мне все записи, которые твои амбалы добыли у случайных свидетелей инцидента. И не вздумай меня обмануть, потому что, если хоть что-то всплывёт, я вытрясу из тебя твою поганую омежью душонку!.. Понял? Ты понял меня? Малолетний засранец… Грёбаный шантажист!..       — Понял я, понял… А насчёт моего имени, которое ты будешь шептать осипшим от криков и стонов голосом, можешь даже не сомневаться… — Нет, чёрт возьми, этот омега действительно нарывается и Сяо Чжань вновь скрипит зубами, наплевав на все потенциальные счета от китайских стоматологов и зубных техников, в то время, как в край охамевший Ван Ибо продолжает свои разглагольствования: — …Я уверен тебе понравится быть с омегой, а не с фригидной девчонкой-альфой или с недотёпой бетой, которая всё, что может, это только материться как пьяный грузчик и напиваться до беспамятства, сдирая с себя одежду перед целым залом похотливых мужиков. И тебе действительно нравятся такие вот сучки… — Новая пощёчина прерывает этот поток ехидных замечаний и бледное лицо Ван Ибо приобретает уже пунцовый оттенок. Скривившись от боли, юноша хватается рукой за щёку и обиженно восклицает: — Эй, опять?! Чего это ты руки распускаешь, козёл? Вокруг люди и камеры, не боишься?       — Да пошёл ты на хуй, Ван Ибо, чёртов омега-шантажист и провокатор, мне уже глубоко наплевать кто и что снимет… Ещё одно кривое слово в адрес моих друзей и я не посмотрю на то, что мы в общественном месте и на то, что не гражданин Китая и действительно так отхожу тебя ремнём по заднице, что сидеть будет больно несколько месяцев… Прямо здесь в клубе, на радость зевакам и без прелюдий…       — Ух ты! А ты можешь не только широко улыбаться и мимишничать точно пушистый зайка, но и быть ТАКИМ?! Я дам тебе возможность проявить себя…       — Походу получать пощёчины тебе явно понравилось… Так зачем тогда визжал и ойкал? Кокетничал, блин! А вообще знаешь что?.. Не пошёл бы ты, Ван Ибо, туда, откуда на свет появился, чтобы создавать людям проблемы…       Сяо Чжань наконец-то замечает, что у барной стойки они остались одни и с той стороны нет ни Ван Чжочэна, ни Лю Хайкуаня и даже сестрица Лу исчезла, отправившись по всей видимости домой в компании привлекательного альфы-охранника. «Надеюсь с этой чертовкой всё будет хорошо?» Ситуация довольно неоднозначная и волнующая, поэтому он решает прямо сейчас прояснить с Ван Ибо всё, что так или иначе касается Сюань Лу. Сделав над собой усилие и наконец-то подавив злость и раздражение — спасибо «волшебным» оплеухам, с удовольствием отвешенным им этому тупоголовому нахалу — альфа обращается к юноше уже почти вежливо:       — Господин Ван, спасибо, что отправили своего человека с моей подругой. Но где гарантия того, что он не причинит ей вред и доставит сестру Лу домой в целости и сохранности?       — Судя по тому, как твоя ненаглядная сестрица засматривалась на Цао Юйчэня*****, это мне надо переживать чтобы мой охранник и водитель не пострадал, оказавшись в лапах такой… хм-мм… темпераментной девицы! — На этих словах омега разражается громким хохотом, больше напоминающим лай гиены, чем человеческий смех.       — Ты опять? Щёки соскучились по моей ладони?..       — Нет, что ты, у меня и в мыслях не было как-то оскорбить госпожу… Как там её? А Сюань Лу кажется! Так вот, я совершенно не хотел поставить под сомнение целомудрие твоей сестрицы Лу, ведь я даже не представляю в каком месте оно у неё присутствует… — и Чжаневского слуха опять достигает странный ухающий смех, больше похожий на голодный вой хищника в дикой саванне… Или это только его расшалившееся воображение наделяет этого паренька несвойственной ему аурой злого гения.       «Нет, А-Чжань с этим парнем надо держать ухо в остро… Он не так прост, вернее он далеко не прост!» Пока мужчина пытается уложить в своей голове все скудные сведения об этом несносном мальчишке, рука сама непроизвольно замахивается для нового удара. Но заметив, как интуитивно сжался омега, яростно сверкая исподлобья жгучим взглядом, полным ненависти, смешанной с упрямством и… сексуальным желанием, Сяо Чжань замирает и опускает занесённую ладонь, выдыхая шумно и рвано. «Он похоже действительно мазохист… Никак не может остановиться, а продолжает провоцировать и дразнить, хотя прекрасно понял уже, что я могу навалять ему с полуоборота. Смелый парень, но такой вредный и подлый… Противный!»       — Что рука устала меня бить? — Ван Ибо откровенно язвит. А у Сяо Чжаня складывается устойчивое впечатление, что тот может читать его мысли, когда юноша продолжает говорить неизменно насмешливым тоном: — Или передумал? Стало жаль меня?.. А может, наоборот, я тебе опротивел?!.. Альфа не стесняйся, я уже привык к вашему альфьему высокомерию и пренебрежению. Тем приятнее будет тебя подчинить… Ты готов? Или позвать охрану и попросить господина Не выполнить мою угрозу?       Сяо Чжань в удивлении оглядывается по сторонам, замечая, что ни приятелей Ван Ибо, ни его охраны с секретарём вблизи них не наблюдается. Только из глубины роскошного чилаута раздаётся весёлый смех, да официант мнётся у бара в ожидании заказа, старательно делая вид, что он ничего не видел и не слышал.       — Ван Ибо, куда делись твои люди?..       — Переживаешь за меня? Боишься, что меня украдут, если я останусь в клубе без охраны?       — На хер ты мне сдался, чтобы я ещё за тебя переживал… Просто любопытно и… странно. Думал, что такие как ты везде ходят с целой свитой лакеев и подхалимов…       — Разочарован? Я, видишь ли, не люблю шумные компании, хотя сегодня решил выпить с друзьями…       — Хреновая у тебя жизнь, если твои друзья — это охрана и секретарь… — Сяо Чжань презрительно кривит губы, а Ван Ибо от его слов дёргается, как от удара и отворачивается к бару подзывая официанта взмахом красивой руки с крепкой, широкой ладонью и выступающими венами — настоящей мужской руки, а не холёной омежьей лапки. Альфа прямо залюбовался грубоватой грацией его движений, не заметив внимательного взгляда омежьих глаз, пристально следящих за его реакцией и оценивающих её, как заправский психолог реакции своих пациентов. В себя пришёл лишь от звука уже знакомого голоса, требующего бутылку дорогого виски и ведерко льда, и не удержался, спросив первое, что пришло на ум: — Мы пить здесь будем?       — А ты хочешь в отель, вот так вот сразу? А как же знакомство и предварительные ласки?..       — Что ты там сказал про ласки?.. Разве набухаться вместе в зюзю среди сотен людей можно считать эротической прелюдией?       — Кому как… Кому набухаться, а кому выпить за знакомство…       — Ты считаешь, что нам ещё нужно знакомиться?       — А разве нет?       — Я не хочу ничего о тебе знать, совершенно ничего!       — А я хочу… Хочу всё знать о тебе.       — Ван Ибо, сразу тебя предупреждаю, чтобы ты не строил никаких иллюзий и не питал розовых надежд… Для меня проведённая вместе с тобой ночь, ещё не повод для продолжения знакомства!       — Ну, это мы ещё посмотрим…       — Чего ты там смотреть собрался, засранец?       — Да так… мысли вслух!       — Где файлы и видео?       — Давай свой WeChat и я отправлю.       — А где гарантия, что удалишь у себя?       — А гарантии нет, дорогой альфа…       — Я тебе сейчас…       — Что… Что ты мне сделаешь? Думаешь я до бесконечности буду позволять тебе лупить себя по любому поводу? Могу врезать в ответ…       — Так врежь!       — Ещё успеется… А сейчас давай выпьем!       — Да пошёл ты!       — Сам туда иди…       — Наливай…       — Это уже ближе к телу, — Ван Ибо смеётся неожиданно звонко и смотрит на Сяо Чжаня уже без насмешки, тепло и открыто. Что бесит альфу ещё больше, и он фыркает в сердцах:       — Для того, чтобы приблизиться к моему телу одной бутылки маловато будет!       — Значит я куплю две… Примечание от автора: *Университет Торонто (англ. University of Toronto, сокращённо U. of T.) — публичный исследовательский университет в Торонто, Онтарио, Канада. Большинство основных территорий и объектов университета расположены к северу от Финансового округа в Парке Королевы. Основан в 1827 году как Королевский Колледж под управлением Церкви Англии и стал первым учреждением высшего образования в Верхней Канаде. В 1850 году получил название Университета Торонто, так как стал светским учебным заведением. С тех пор и по сей день Университет Торонто — коллегиальный университет, то есть, университет, состоящий из нескольких разнопрофильных колледжей. Университет Торонто включает в себя 12 колледжей, имеющих различия не только в тематике преподаваемого материала, но и в истории, традициях, степени автономности учебной базы, финансирования и во многом другом. **Средняя стоимость квартиры в Пекине составляет 63 500 юаней или 9 000 долларов за один квадратный метр, на окраине придется заплатить минимум 4 000 долларов (28 000 юаней), а в центре — в районе 15 000 долларов или 100 000 юаней за квадратный метр жилья. ***Внутри WeChat возможно проведение денежных транзакций, а внутренняя платежная система называется WeChat Pay. С середины 2010-х WeChat все более активно используется для расчётов и покупок в Китае. Существует два способа оплаты: через кошелёк WeChat и через банковскую карту, привязанную к WeChat. Для этих операций используется уникальный QR-код, который присваивается каждому пользователю, зарегистрированному в WeChat. Оплата происходит посредством сканирования QR-кода продавца или покупателя, после чего вводится пароль и происходит перевод денег. ****Фраза «родившийся с золотой ложкой во рту» (в тексте автор утрировано называет Ван Ибо золотоложечником😊) в наше время подразумевает деток обеспеченных родителей, «золотую молодёжь». Те, которые никогда не испытывали острой нужды в деньгах, получая все блага на блюдечке с голубой каёмочкой. Как правило, это те, кто редко видел добывающих вожделенные юани, рубли, гривны или доллары, да любую валюту, родителей. Те, кто получал кредитки вместо поцелуев и детских подарков. Такие люди искренне верят в то, что всё на свете можно купить за деньги. Но появилось это выражение не на пустом месте. У многих народов был обычай дарить новорожденному золотую или серебряную ложку, которую надо было ненадолго положить малышу в ротик. Это непременно должно было принести ему богатство. Отсюда поговорка — «родился с золотой ложкой во рту». Например, в Англии принято дарить новорожденному серебряные чайные ложечки. Отсюда выражение «родился с серебряной ложкой», аналогичное «родился с золотой ложкой». Обе эти поговорки изначально означают то же, что и русское: «в рубашке родился». *****Цао Юйчэнь — китайский актёр, сыгравший в дораме «Неукротимый: Повелитель Чэньцин» роль Цзинь Цзысюаня, наследника главы клана Ланьлин Цзинь.