My dearest man

***

Выбежав на улицу, я остановился. Я люблю вести вести себя, как последняя истеричка, но в тот момент я попытался взять себя в руки. Мы приехали в Рандерс вместе с Фладом — вместе и уедем! — Ничего, добрался бы как-нибудь сам, — сказала Вика. — Не сомневаюсь, дорогуша. Просто не мог я его бросить! Не мог, и все тут! Даже после этой дурацкой ссоры. Я забрался в машину и стал ждать. Флад появился очень скоро. Его лицо было злым, он снова натянул свои темные очки. Увидев, меня в машине, вздохнул с облегчением. — Слава богу, ты не уехал, — сказал он и сел за руль. — А что такое? — невинно спросил я. — Я уже большой мальчик! Права у меня есть. Доехал бы как-нибудь! — Я не сомневаюсь, что ты бы доехал. Я волновался, что ты сел за руль в таком состоянии и подвергнул бы себя опасности. Он вставил ключ в замок зажигания, и я заметил, что руки его дрожали. — У тебя состояние не лучше. Смени, пожалуйста, очки. Ты же ничего не увидишь! Он послушно сменил свои темные очки на оптические и мы тронулись. Какое-то время мы молчали. Где-то, когда мы уже были на шоссе, ведущее на нашу ферму, я сказал: — Остановись, пожалуйста. Я хочу поговорить спокойно. Он съехал на обочину и остановил машину. — Я хочу знать, это правда, что ты сказал об Алане? Он кивнул головой, не смотря на меня. Его руки сжимали руль так, что костяшки пальцев были белые. — Так вот, я хочу, чтобы ты знал. Это не имеет значения для меня! Я просто хочу видеть его счастливым! Понятно? Если он любит эту женщину, значит, это уже для него счастье! — Куда уж понятнее! Только, боюсь, что у тебя неправильное представление о счастье Алана Уайлдера! — Что ты имеешь ввиду? — Видишь ли, ты затрагиваешь очень сложную тему, и в двух словах этого не объяснить. У Алана много вопросов к своим коллегам… некоторым. Которые он никак не может решить! Это все не так просто! — Его рабочие отношения меня не интересуют! Я просто хочу, чтобы он имел семью, если это сделает его счастливым! — Вот и плохо, что не интересуют. Именно здесь лежит ключ к его счастью! Ты увидишь его стопроцентно счастливым, когда он будет счастлив в работе. А до этого пока еще очень далеко! Я ожидал чего угодно, только не такого ответа. — Но почему? Я же видел, как горят его глаза, как он торчит в студии сутками напролет! Он занимается любимым делом! У них наверняка куча поклонников! Почему же он несчастлив в работе? — Я не хочу ковыряться в этом. Если хочешь — спроси его сам! — В таком случае, — медленно сказал я, — я сделаю все, чтобы быть рядом с ним, чтобы во всем и всегда помогать ему и поддерживать! Флад криво улыбнулся. — Ну, и что ты сделаешь? Помиришь его с Мартином и Энди? Или заставишь Мартина под пистолетом дать ему больше свободы? Мартин, тоже, знаешь, непрост, и их взаимоотношения это очень закрытая и больная тема! И я знаю точно, что ты, если влезешь туда, только навредишь ему! — Ты говоришь так о нем, потому что ты его не любишь! — Я люблю его, как друга, как родного мне человека, но больше я люблю тебя, и я прошу тебя, сними свои розовые очки, потому что когда они разобьются, будет очень больно твоим красивым глазам! — Я буду бороться за Алана, — упрямо сказал я. — Я… я не знаю, что я сделаю, но этот человек никогда не будет страдать! Флад захохотал. — Господи, да ты просто глупец! Ты бы о себе лучше подумал! А Алан как-то в состоянии позаботиться о себе сам! Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо. — Можешь ржать, сколько тебе угодно, но это моя жизнь, мои желания и я буду её жить, так, как я хочу! А ты иди нахер! Вообще не хочу тебя ни видеть, ни слышать! Я вышел из машины и с силой хлопнул дверью. И пошел по обочине, у самой кромки шоссе. Мимо летели машины, я чувствовал, как в меня бьет исходящий воздух от них. Но я упрямо шагал с высоко поднятой головой. Метров через 10 около меня остановился Флад. — Сядь в машину, Милко. Ты хочешь, чтобы тебя опять кто-то сбил? Я шагал дальше. — Сядь в машину, я сказал! — вдруг рявкнул он. Я, конечно, не послушался и уперто шел вдоль этого чертового шоссе. Никто не смеет орать на Милко! Я ему так и сказал. — Заткнись, Флад, и отвали! Я все сказал! — Остановись, пожалуйста, — почти безнадежно, дрогнувшим голосом произнес он. — Я знаю, что ты упрям, что если ты захотел идти пешком, то спокойно отмахаешь оставшиеся 50 километров. Но, я еще не договорил! Ну, прошу тебя! Что-то в его голосе заставило меня остановиться. — Хорошо, только пообещай мне что-то. — Все, что ты захочешь! — Обещай мне, что больше мы не будем говорить об Алане в таком тоне. — Обещаю! — немедленно брякнул Флад. — Я бы предпочел вообще о нем не говорить! — Вот и хорошо, — подтвердил я и снова забрался в машину. — Закроем эту тему. Флад мастерски вырулил среди мчащихся машин на вторую полосу и машина помчалась в сторону бывшей фермы. — Послушай, Милко, я многое понял. Прости меня, я просто не знал, что у тебя очень сильные свои принципы. Я это приветствую и уважаю! Скажу больше, я даже где-то могу понять твое стремление сделать Алана счастливым (ой, прости, я знаю, что дал обещание больше этой темы не касаться, но в данном случае это очень важно). Я и сам желаю Слику счастья, просто давай это оставим ему. Пусть сам кует свое счастье! Ты со мной согласен? Он замолчал, ожидая моего ответа. — Слик? Почему Слик? Почему вы ему все время даете какие-то идиотские прозвища? — Я тебе потом объясню, когда мы все выясним. Ну, так что? — Хорошо, согласен. — Мое предложение остается в силе. Когда мы отсюда уедем, ты можешь жить и работать у меня. У меня в Лондоне большая квартира… — Опять двадцать пять! Как ты не поймешь, что не нужны мне ни твои квартиры, ни деньги, ни связи! Я всего хочу добиться сам… Сам, ты понимаешь? Я в состоянии сам о себе позаботиться! — Подожди, не горячись. Я все понимаю! Я не буду на тебя давить. Знай, что ты всегда сможешь обратиться за помощью ко мне, в своем стремлении самому покорять модные вершины. Да подожди ты, маленький упрямец! Я же говорю это, любя… Никакой издевки нет в моих словах. Я решил дать ему закончить. — Если тебя смущает мои личные лондонские аппартаменты, мы можем снять квартиру где-нибудь в Челси, или уедем в Бэзилдон, откуда группа родом, и оттуда легко добраться до Лондона, неважно где... Где захочешь. Что скажешь? — Я не могу тебе этого пообещать. Мы провели вместе ночь, но на этом все. Я еще не готов заводить какие-то серьезные отношения! Тем более, без любви. Ты нравишься мне как друг, как человек, но я не люблю тебя! Я могу жить только с любимым человеком. — Я это уже понял! Зато я люблю тебя и буду любить такого, как ты есть, со всеми твоими сильными сторонами и слабостями, и даже со Сликом в нагрузку, но я прошу тебя — дай мне шанс! Обещаю, что твоя симпатия перерастет в нечто большее! Ну так как? — Можно, я подумаю? Ты только что обещал не давить на меня! — Не только можно, но и нужно! Если бы ты знал, как я рад, что мы утрясли все разногласия? Ведь утрясли же? — Ну, хорошо, утрясли. А теперь объясни, откуда такая кличка? Флад загадочно и великодушно улыбнулся, потому что минутой назад пообещал меня любить со всеми моими слабостями, терпеливо объяснил: — Чарли, это понятно, это его второе имя. Просто однажды мы решили, что Алан Уайлдер звучит очень скучно и официально. Ну а Слик это из-за его любви к гелю для волос. Если бы ты видел его старую прическу, то сразу бы все понял. Он на укладку тратил два тюбика геля и одну бутылку лака для волос. Прилизывал этим гелем бока, ну а сверху у него был "взрыв на макаронной фабрике", который он закреплял лаком сильной фиксации. Сейчас он постригся и снова стал скучным занудой Аланом Уайлдером. Вот поэтому он у нас Слик. В общем, подводя итог, я готов ждать тебя столько, сколько нужно. Ну что, мир? Он протянул мне руку. — Мир, — ответил я ему, пожимая ее. — Чем ты собираешься заниматься после того, как закончишь здесь работать? — Я начинаю работу с группой U2. Знаешь? (я, конечно же не знал!) Слава богу, это будет в Лондоне , и не нужно будет никуда мотаться. Ты и видеть меня не будешь, собственно, если только ночью! — Флад! Это называется, не давить, а? — Хорошо-хорошо, прости, — поспешно сказал Флад. Я готов смириться, что твое сердце принадлежит другому, но я бы хотел побороться за тебя. Ну так как, дашь мне шанс? — Я готов дать тебе шанс только потому, что больше всего на свете ценю в людях искренность, и я рад, что ты это понял! Флад с облегчение вздохнул и взял меня за руку. — Ну слава богу! Я боялся, что мы так и не помиримся. — Можно просьбу? Я бы хотел довести сам машину до студии. Можно? — Валяй, — радушно согласился Флад, остановился у обочины, я перебрался на водительское сидение, затем погнал с бешеной скоростью по шоссе. У меня были права, но возможность водить машину мне выпадала не так часто, и я наслаждался моментом. Веселые и взбудораженные тормознули мы у ворот студии и налетели на взъерошенного и злющего Пино. — Где вас черти носят? У нас здесь п..дец что творится! — Что случилось? — выскочил из машины Флад. У меня тоже похолодело все внутри. Что могло произойти, пока нас не было? — У Флетчера истерика! Он закрылся в своей комнате и никого не пускает! Даже Мартина прогнал! Мартин боится, что он что-то может сделать с собой! — Милко, поставь машину в гараж! — крикнул он мне и побежал в сторону домика, который делили на двоих Мартин и Флетч. Когда я загнал машину в гараж, я тоже подбежал к комнате Флетча. Увидел там всю группу в сборе. Мартин был красный, как рак, в его глазах стояли слезы. Он припал ухом к двери, слушая, что там происходит. — Я надеюсь, что Флад успокоит его, — сказал Мартин.- Ведь он даже меня выставил вон! Меня! — Пойдемте отсюда, — сказал Алан. — Флад разберется, что к чему. Толку здесь стоять? — Я никуда не пойду! — почти выкрикнул Мартин. — Вам всем плевать на него! В таком состоянии он находится почти полгода, а всем все равно! У меня внутри все перевернулось. У Мартина текли слезы по лицу, будто бы Флетчер уже умер. — Почему же он не пошел к врачу? — повысив голос, спросил Алан. — Ему говорили миллион раз! — Это не твое дело, Ал! Не пошел — значит, были причины! Твоя чертова работа была всему причиной! Глаза Алана сузились до размера двух лезвий. Казалось, он полоснет сейчас ими Мартина. — Ах, так значит, это МОЯ работа? Запись запишет сама себя! Так, что ли? Он резко развернулся, пнул дверь рукой и вышел вон. В воздухе висело какое-то напряжение, казалось, сейчас домик этот вспыхнет пожаром. Не понравилось мне это ощущение. И Алан в этот момент некрасиво себя повел. Не должен был он кричать на Мартина, когда он был в таком состоянии. А тем более, выяснять отношения. — Что, твои розовые очки уже так быстро треснули? — спросила Кира. — Ты знаешь, дорогуша, я никогда не идеализировал его. Просто любил со всеми его недостатками. И всегда мог найти оправдание его поступкам. Мне кажется… Я бы не перестал его любить, даже если бы он совершил преступление. — Мне это знакомо, — печально сказала Кира. — Мы отступили от темы. Я сказал, чтобы разрядить обстановку: — Да, пойдемте в студию, подождем Флада там. Дэвид, и ты тоже! Нам действительно нечего здесь делать! Голос мой прозвучал слабо, и неуверенно. Конец фразы повис в воздухе. Дэвид был белый, как стена. Он постукивал пальцами по двери Флетча. — Я не пойду, — сказал он. — Мне нужно поговорить с Фладом. — Ты можешь подождать его в студии. Дэвид упрямо качнул головой. Я пошел к выходу. Мне точно там нечего было делать. Я заглянул в студию — Алана там не было. Он, наверное, психанул и пошел к себе. Я решил последовать его примеру. В смысле, не психовать, а заняться своей работой. Но к работе я так и не приступил, все валилось из рук. Не выходили у меня из головы разговор с Фладом и разговор Алана с Мартином у дверей комнаты Флетча. Да, говорил я себе, эти люди проводят вместе много времени… И раздоры неизбежны, как в семье, но металл в голосе Алана… его взгляд на Мартина говорили мне, что там нечто большее, чем простая семейная ссора. Наверное, лучше действительно не касаться этой темы. И Флетчер… Хмурый, недружелюбный, едва удостоивший меня пару слов за все это время, но я переживал за него. Что с ним? Вздохнув, я взялся за ножницы. Не знаю, сколько прошло времени, как Флад снова появился в моей «мастерской». — Дай, пожалуйста, ключи от машины. Нужно Флетчера везти в аэропорт. Я полечу с ним в Лондон. — Но почему? — Все гораздо серьезнее, чем мы думали. У него навязчивая идея и депрессия. Он хочет лечь в клинику. Слава богу, хотя бы он сам времени не терял и подыскал себе ее. Пусть подлечит свою паранойю, до начала тура, чтобы он там не вынес всем мозг! Еще Дэвид запросился с нами! Просится хоть на день повидаться с женой и сыном. Пока нас не было сутки, здесь у всех поехала крыша! Обалдеть! И Дэвид тоже! — Разве у Дэвида есть ребенок? Да, Викуля, я задал тупейший вопрос! Не нужно на меня так смотреть! Флад отреагировал более адекватно, чем ты, дорогая. — Есть! Сын Джек. Он еще очень маленький. Не удивительно, что Дэвид скучает по своей семье, но что поделаешь! Таковы издержки профессии. Флад забрал ключи и ушел. Я, наконец, занялся работой. Но снова хлопнула входная дверь, это пришел Пино и стал собирать свою сумку. — Боги, а ты куда? — изумился я. — Я тоже хочу смотаться на денек в Милан! У моего лучшего друга свадьба! Я сначала ему сказал, что не приеду, а тут оказия подвернулась! И Алан отпустил меня. У одного депрессия, у второго сын, у третьего свадьба… Сумасшедший дом настоящий!

***