Парадокс омежьих чувств

Когда Тэхён терпеливо ждал, пока дверь ему откроет старший брат, по обыкновению забыв прихватить с собой ключи от дома, то совсем не был готов к тому, что дверь ему откроет не Намджун, а Чонгук. Служивший причиной его беспокойных снов и учащённо колотящегося сердца в присутствии старшего омеги, вызывающего бурю чувств внутри, он стоял совсем рядом, такой домашний и родной, что то самое, натерпевшееся многое, сердце изнывает в который раз при виде него. И без того замёрзший Ким за время нахождения на улице, испытывает озноб по всему телу, будто его в одночасье настигает лихорадка. Он никогда не мог контролировать своё тело и мысли в присутствии старшего, который был частым гостем в их доме, поскольку близко сдружился с его старшим братом. Одна его улыбка и приветливый вид заставляют впадать в ступор и ощущать недомогание вперемешку с окрылённостью оттого, что на Тэхёна обратили внимание. — Ну и чего ты там застыл, маленький? — Чон словно издевается: своим ласковым обращением вынуждает чужое сердце биться со скоростью света. Тэ удивлённо смотрит в ответ, так как и слова произнести не может, будучи затянутым ловкими тонкими руками в свой же дом. — На улице так холодно, просто ужас, хоть не выходи никуда… — Чонгук вечно был таким шустрым и непоседливым, инициативным и задорным, что хотелось ему подражать, быть с ним наравне, но не для того, чтобы обогнать и быть лучше, а для того, чтобы обратить на себя его внимание. — Что ты тут делаешь? — Тэ впервые подал осевший и слегка дрожащий голос, тщетно пытаясь скрыть волнение. Его невозможно спрятать в присутствии омеги, который внимательно смотрит за снимающим с себя куртку Кимом. Сегодня с ним явно что-то не то. Пристальный взгляд, заволочённый интересом, будоражит и волнует юношу чертовски сильно, который старается расстегнуть замок на куртке, что постоянно заедает. — Не рад меня видеть? — Чон, всё это время не отходящий ни на шаг, подходит ближе и плавно убирает чужие руки с заевшего замка и тянет его вверх, чтобы затем также плавно провести до низа. Тэ сейчас задохнётся, ей богу! Что вообще сейчас происходит? До этого никак не обращавший на него внимание Чон, улыбается сладко и завораживает незамысловатой близостью, от которой невозможно отказаться, её хочется продлить и стоять вот так близко целую вечность… — Нет, что ты! — выходит как-то слишком громко, несмотря на явный сарказм старшего, до сих пор проверяющего его выдержку своей близостью. — Конечно, рад! Просто… — Тэхён теперь уж точно не дышит, потому как уже накрутил себя тем, что старший неправильно его понял, но услышав заливистый смех, громко выдохнул: — Брось, я же пошутил! Просто в гости пришёл к вам, дома всё равно делать нечего, а Джун меня запряг делать обед, — Чонгук ласково потрепал его по светлым волосам, перебирая шелковистые локоны меж пальцами. Нет, ну точно у Кима сейчас инфаркт случится, не иначе! Что могло такого произойти в мире, чтобы Чонгук стал настолько тактильным? Чон и правда всегда хорошо к нему относился, но их общение было из разряда: «Привет — пока». Старший не был обязан с ним дружить, потому как первоначально являлся другом Намджуна и, возможно, в какой-то степени он предпринимал попытки завести с ним более близкое общение, но Тэхён не мог. Младший избегал его всеми возможными способами, не справляясь со своими чувствами, которые лезли наружу при одном взгляде на Чона. И если до сегодняшнего дня ему удавалось скрываться за дверьми своей комнаты или в тени брата, то сейчас ему ничего не поможет. Старший омега производил впечатление достаточно строгого, не подпускающего к себе близко человека, который не прочь обласкать грубым словом. Ровные чёрные густые брови, проколотые с двух сторон, острый взгляд тёмно-карих глаз, зачёсанные назад чёрные волосы и тёмный, мешковатый стиль в одежде словно кричали о том, что этот омега не даст себя в обиду. Его образ был далеко не самым привычным большинству омег, которые, как и Тэхён предпочитали выглядеть более нежно. Однако Ким никогда не противился чужому стилю, а только утопал в симпатии к старшему, беззастенчиво пуская слюни на подходящий ему образ. — Где он, кстати? — Тэ скромно отвёл взгляд вниз, чтобы не быть настолько уж очевидным. Ему самому показалось чересчур странным внимание к старшему, всё ещё разглядывающему его розовые щёки от близости. В нём боролись два отчаянных желания: уйти и остаться. Уйти хотелось очень сильно, потому как скоро он начнёт заикаться и запинаться, не имея никаких сил скрыть дрожь в ногах и руках. Заманчивая идея остаться также присутствовала на подкорке мозга, из-за неуходящего желания быть ближе как можно дольше. — В магазин пошел, скоро вернётся, — Чон, будто издеваясь, не отходил от него ни на шаг, ожидая, пока тот разуется. Омега действительно странно себя ведёт сегодня… — Ну… Я тогда лучше к себе пойду… — Ким, замявшись и не на шутку раскрасневшись от пристального чужого внимания, захотел поскорее ретироваться, дабы не выставить себя чудиком. — Стой, милый, куда же ты всё время от меня убегаешь? — ласково начал омега, ловко перехватив чужую руку за запястье, и повёл младшего на кухню, который так и не понял, как это произошло. — Посиди со мной немного, — Гук усадил Кима на ближайший стул и не прекращал возиться на кухне, будто проверяя чужую выдержку, — вот попробуй, я бульон приготовил для супа, осталось дождаться только, когда Джун копчёности принесёт, — Чон достал чистую ложку, зачерпнул в неё немного бульона и начал дуть на горячую жидкость под ошарашенный взгляд младшего, который не ожидал такой резкой перемены обстановки. И, возможно, в какой-то степени ничего сверхъестественного не происходило, простое дружелюбие и попытка наладить контакт с братом друга, но сердце Кима замерло, когда Чон стал к нему настолько внимательным. По телу прошла крупная дрожь, стоило омеге приблизиться к нему и вновь пристально посмотреть, чтобы случайно не пролить бульон. — Вкусно, — еле слышно прошептал Ким, выпучив свои большие голубые глаза. Боже, он не должен настолько сильно выдавать свои чувства лишь из-за близкого расстояния друг к другу. Его реакция смахивает на паранойю… — Ты себя хорошо чувствуешь? Такой красный… — Чон хотел было прикоснуться своей ладонью к горячей щеке младшего, явно не из-за температуры, но ситуацию спасает грохот в прихожей. Кажется, младший впервые был рад неуклюжести своего брата, который случайно споткнулся на пороге в дом. — О, Тэ, ты уже вернулся? — Намджун своим приходом развеял интимную атмосферу между двумя омегами, которую, казалось, чувствовал только Тэхён. Он ухватился за небольшое замешательство, как за спасательную соломинку и, поздоровавшись с братом и перекинувшись с ним парочкой слов, убежал наконец в свою комнату, так и не увидев расстроенный взгляд Чона, добивавшегося совсем не такой реакции. Закрыв за собой дверь громче обычного из-за нервов, Ким прислонился к ней спиной, громко сглатывая вязкую слюну и тяжело задышал, будто пробежал километры. В голове крутился лишь один вопрос: какого чёрта? Какого чёрта сейчас произошло на кухне? Почему Чон Чонгук, до этого не обращавший на него пристального внимания, сейчас словно душу из него вынул своей близостью и дружелюбностью? Ноги омегу совсем не держали, подкашивались и грозились потерять чувствительность, пока их хозяин с горем пополам добрался до кровати, плюхаясь на неё всем телом, визжа в подушку. Его переполняют чувства и эмоции, до этого скрываемые под маской спокойствия. Ким бил мягкую постель своими небольшими кулачками, выплёскивая всё накопленное. Чон являлся его недосягаемой мечтой, его бессонными ночами и бесконечными мыслями. После того, как Тэхён увидел старшего в компании своего брата, что дружил с ним чересчур близко, места найти себе не мог. Будучи восемнадцатилетним подростком, до того момента он никого не любил, он даже подумать не мог, что ему нравятся омеги, точнее не так, ему нравится один-единственный Чонгук и никто больше. Старший слишком стремительно ворвался в его жизнь, даже не контактируя с ним в полной мере. Ким же, увидев его впервые, понял, что пропал, пропал в этих бездонных глазах навечно. Только вот его влюблённость неправильная. Не то, чтобы он шёл на поводу у общества и затыкал свои чувства, пытаясь присмотреться к альфам, просто он не думал, что сможет понравиться Чону и доверить свою любовь. На самом деле, Ким думал, что его брат, являвшийся альфой, давно встречается с Чонгуком, но по какой-то причине свои отношения они не афишируют. В этом плане он всегда завидовал брату, потому как у него были все шансы присвоить себе сокровище в виде Чона. На глаза наворачиваются слёзы после того как эйфорию затмила пустота и воспоминания о том, что альфой в этой жизни ему не стать, а соответственно нет никаких возможностей завоевать чужое сердце. Чонгуку явно нужен альфа, а не омега… Тэхён сжимает в руках подушку, стараясь подавить в себе накатывающиеся слёзы. Сколько это будет продолжаться? Он не может ни на кого смотреть, кроме Чона, остальные на его фоне кажутся не такими, они никогда не смогут заменить омегу, так глубоко запавшего в сердце Тэхёна. Наверное, дыхание юного омеги прервалось после первого взгляда тёмных чарующих глаз и соблазнительной улыбки пухлых губ. Чонгук всегда выглядел превосходно, на него было невозможно наглядеться, его манера речи, поведение, бархатистый голос: всё смешалось воедино, преподнося вкуснейший коктейль в виде омеги, захватывающего сердца, и, как оказалось, не только альфы попадались в его ловко расставленные сети. Голова Тэхёна безбожно гудела и раскалывалась на две части, в то время как он сам старался успокоиться: он никогда не видел смысла утопать в депрессии и самобичевании, стараясь отвлекаться на разные вещи, из-за чего у него появилось множество разнообразных увлечений, на самом деле не приносящих должного удовлетворения занятием, которое, по сути должно расслаблять, а не закапывать в бездарную яму пустоты. Негромкий, но внезапный стук в дверь заставил быстро подняться с кровати и обречённо плюхнуться на неё вновь. Ким не спешил отвечать человеку за дверью, дабы дать возможность войти к нему в комнату, зато в ускоренном темпе стирал с щёк редкие капли слёз, понимая всю обречённость ситуации, потому как раскрасневшиеся глаза ему не скрыть ничем. Юный омега дрожал от неизвестного предвкушения, мечтая и ужасаясь, что перед дверью может быть Чон. В нём всегда буйствовали смешанные эмоции и желания. Конечно, хотелось, чтобы его чувства приняли и обогрели своим теплом, но ужас непринятия и насмехательства над собой не давали решиться приблизиться к своей потаённой и сладкой мечте. — Тэхён-а, я могу войти? — послышался приглушенный голос Чона, учтиво не входившего без разрешения. — Да, конечно, входи, — Тэхён затараторил, в мгновение придя в себя, после неутешительных мыслей. Волнение накатывало с новой силой, когда старший закрыл за собой дверь. Вновь он, красивый и недоступный перед ним. — Тэ, мы можем с тобой откровенно поговорить? — Чон, несмотря на свой образ, проколы и татуировки, так же поддавался эмоциям, которые накрывали его рядом с младшим. Его тело было полностью напряжено, но он решил не откладывать волнительный шаг на пути к лучшему будущему, так как считал, что оттягивать неизбежное нельзя, иначе можно упустить ценное время. — О чём? — Тэ громко сглотнул, дожидаясь пока Чонгук присядет совсем рядом на его кровать. Всё казалось таким странным и необычным: старший омега никогда не тянулся к нему самостоятельно, предпочитая наблюдать со стороны. — Не волнуйся только, всё хорошо, правда, мне просто хотелось бы, чтобы ты сильно не переживал после моих слов, — Чон, помимо внезапных слов, что отдавались дрожью в голосе, так же неожиданно взял его за руку, нежно сжав мягкую кожу. Тактильный контакт будоражил новые эмоции, которые неумолимо отдавались безумием внизу живота. То, что ощущал Ким нельзя назвать возбуждением, его чувства представляли из себя нечто большее, нежели обычную похоть. — Мне кажется, что всё происходит в точности наоборот… — Тэ старался как мог выровнять сбившееся дыхание, чтобы не выглядеть глупо, хотя у него не совсем получалось это сделать. — Хорошо, я постараюсь тебя выслушать, — буквально через несколько секунд дополнил младший, понимая, что его собеседнику сейчас тоже нелегко, но страх, ворвавшийся холодным потом по всему телу, не давал успокоиться. — Спасибо, милый, — скорее всего, обладатель крышесносной улыбки не до конца понимал своё очарование, потому как Киму хотелось за сердце хвататься, так как оно в скором времени вырвется из груди, — дело в том, что мне бы хотелось проводить с тобой больше времени, понимаешь? — Чон хоть и говорил чётко, стараясь не юлить, но в голове младшего всё смешивалось в единую кашу из мыслей. — Нет, — честно ответил Ким, чувствовавший себя далеко не в этом мире. Он честно не мог разобрать посыла чужих слов из-за дрожи во всём теле. Чонгук всеми силами старался намекнуть о своих чувствах. Ему не хотелось говорить изначальную правду, что послужило толчком для такой смелости. Дело в том, что пару дней назад он случайно подслушал разговор младшего со своим другом, Ким рассказывал о том, что ему до дрожи в коленях нравится Чон Чонгук. Старший поверить не мог в услышанное, потому как вечно закрытый и сторонившийся его Тэхён не мог даже маленькой зацепки дать о своих чувствах. Чон решил убедиться в своих догадках сегодня и понял, что оказался прав, неловкость и влюблённость в чужом поведении нельзя было не увидеть. Только если раньше чужая неловкость воспринималась как недоверие, то сейчас всё встало на свои места. — Тэхён-а, ты прекрасный омега, которого я хочу узнать получше, намного лучше, не скрывайся от меня, — Чон как мог выкручивался из данной ситуации, желая маленькими шажочками идти к своей цели. — С чего ты взял, что я от тебя скрываюсь? — Тэ говорил тихо, практически шёпотом, страшась, что его голос может дать петуха. — Ты убегаешь постоянно, не даёшь возможности приблизиться к тебе, — Чон облизывал пересохшие губы от волнения кончиком языка и продолжал подушечкой большого пальца нерасторопно оглаживать мягкую кожу на чужой руке. — Мы не сможем стать с тобой друзьями… — у Кима щёки горели от незатейливой близости и откровенного разговора. — Хорошо, — Чон несомненно напугал своим согласием, потому как в глубине души хотелось, чтобы слова младшего опровергли и настояли на своём. — Прости, что мне приходится говорить об этом напрямую, но я услышал твой разговор с Чимином обо мне, — слова старшего принесли новые эмоции страха и счастья, на секунду, но по его взгляду можно было понять абсолютно всё. — Стой! Не пугайся ты так, извини, что мне о взаимной симпатии приходится рассказывать именно таким образом, но я представить не могу, как ещё к тебе можно подступиться, — Чон тяжело вздохнул, совсем не так представляя ранее признание. Ему действительно с самого начала знакомства был безумно симпатичен младший. Придя однажды в дом к Намджуну и увидев прелестного омегу, он представить себе не мог, что будет хотеть нетерпеливо искать встречи с ним, чтобы хотя бы увидеть его прелестное лицо, хотя бы несколько секунд. Только узнать его ближе никакой возможности не было. — О взаимной? — Тэхён расширяет от удивления и без того большие глаза. Поверить в сказанное не может. — Да, — Чон легко улыбается одним уголком губ, будто самая страшная часть уже позади. — Если ты это делаешь из жалости, то не нужно, — Тэ вновь открыл свои страхи, глубоко в душе надеясь, что его успокоят. — Боже, этого я и боялся. Ну что ты такое говоришь? Как можно хотеть быть с кем-то из-за жалости? — старший старался говорить как можно мягче и спокойнее, так как лишние эмоции сейчас не нужны. Хоть он и искренне возмущался, но прекрасно понимал, что довольно давно симпатичен младшему, также как и Тэ ему. Безумно сложно переступать через себя, совершенно не представляя, как может отреагировать на признание другой человек. — Ты на меня даже внимания никогда не обращал, — Тэ говорит еле слышно, не в упрёк, а чтобы дать понять долю своих страхов и переживаний. — А как ты себе это представляешь, если ты постоянно скрывался от меня и сторонился? Я вообще думал, что тебе не нравлюсь, — Чон сильнее сжимает чужую ладонь в своей руке, точно так же ища опоры в человеке напротив. — Нет, это не так! — Ким отмирает, будто хочет оправдаться за своё поведение. — Ну тише, теперь я это понимаю, — Чонгук ласково улыбается и спешит успокоить омегу, в конец переволновавшегося. — А как же Намджун? Вы с ним разве не встречаетесь? — мысли Тэхёна скачут вразнобой, от радостных до пугающих, так долго таившихся внутри него. — Что?! — Чон позволяет себе даже искренне посмеяться в напряжённой обстановке. — Нет, конечно! Он давно знает, что я по омегам… — старший заминается на несколько секунд, понемногу открываясь другому. — Мы действительно с ним хорошо дружим, но не более. — Что с нами будет дальше? — Тэхён озвучивает свой вопрос только через пару минут, обдумывая чужие слова в приятной не давящей тишине, осознавая, что всё время у него был шанс. — Как что? — Чонгук постарался взбодрить младшего, так как их разговор получился слишком напряжённым. — Завтра мы пойдём на свидание, как тебе идея провести вечер совместной прогулкой? — старший берёт инициативу на себя, буквально растапливая чужое сердце, обладатель которого заметно вздрагивает от волнения. — Брось, Тэ, не переживай так сильно, у нас есть шанс выстроить прекрасные отношения, — Чон безумно хочется подбодрить младшего, доказать, что их разговор приведёт только к лучшему. — Я не верю в то, что сейчас происходит, — Тэхён аккуратно вынимает свою руку из чужой, чтобы упасть лицом в раскрытие ладони и помотать головой в разные стороны. Слишком много эмоций испытал за сегодняшний вечер, ему нужно всё хорошенько переварить. — Милашка, ты такой замечательный, — Чон не выдерживает сидеть в стороне и смотреть на немного потерявшегося младшего, пододвинувшись к нему и заключив в крепкие объятия. — Видишь? Я вполне настоящий, — омега отчётливо слышит чужой радостный скулёж, который не смогли от него скрыть, но не концентрирует на этом внимание, тихонько радуясь внутри себя, что может произвести подобные эмоции на чужого человека. Хотя, Ким ему не такой уж и чужой…

_____________________

Тот вечер стал решающим. Тэхён безмерно благодарен смелости старшего, который нашёл в себе силы первым признаться в симпатии. Да, ему было немного проще из-за того, что он знал о взаимных чувствах, но это никак не уменьшает серьёзности его поступка. Совместно проведённое время всегда ощущалось таким трепетным и желанным. Ким не мог никак насытиться теми пролетающими мгновениями, что ощущались секундами рядом со старшим. Ропот, просыпающийся исключительно при нём, безбожно мешал делать самостоятельно шаги навстречу, но младший всегда старался перебороть себя и доказать, что он не будет стоять в стороне, пока Чонгук старается для них. Их неловкая дружба, переходящая в нечто большее, забавляла и будоражила. Потому как оба понимали, что безмерно влюблены друг в друга, но старались не спешить вступать в отношения, а побольше узнать о другом. Тэхён ни разу не пожалел о том, что хранил трепетные чувства лишь для одного человека, с которым сейчас проводит всё своё свободное время. С каждой встречей волнение и дрожь в ногах уходят, а спокойствие и ровное дыхание наконец вступают в свою силу. Ким привыкает к долгим разговорам по душам, к откровенным взглядам, но нисколько не теряет интерес к омеге, которым дышит. Без него жизнь потеряет краски. Именно этого и добивался старший омега, когда предложил узнать друг друга ближе без отношений. Спешить им некуда, если оба чувствуют правильность своего выбора, то никакой промежуток времени не изменит этого. Чонгук хотел дать привыкнуть младшему к себе, не к той идеальной картинке, которую представил в собственной голове Тэ, а к нему настоящему, со своими тараканами и недостатками. Как ведь бывает: влюблённый человек идеализирует другого, а потом, получив желаемое — страдает из-за расхождения фантазии с реальностью. Однако, несмотря на все страхи, младший не потерял к нему интерес, а только наоборот, тянулся ближе. Постоянные прогулки, совместные вечера только укрепляли их связь. Даже будучи друзьями, омеги не стеснялись выражать совсем не дружеские чувства поступками: подарками в виде букетов или мягких игрушек. Двоим нравилось видеть на чужих лицах радость, стеснение, влюблённость. Одна небольшая игрушка или сладость могли вызвать бурю эмоций даже не от самого подарка, а от внимания и желания сделать приятное. Им вместе было спокойно и хорошо, никаких разногласий, а даже если они и были, то по мелочам, которые легко решались по щелчку пальцев. Первый совместный поцелуй произошёл спустя два месяца их интересной дружбы. С самого начала такой промежуток может показаться слишком долгим для изначально влюблённых сердец, но, честно говоря, простых объятий и совместно проведённого времени им было достаточно, и торопиться они не стремились. Их связь не ограничивалась похотью и плотскими желаниями, которые, несомненно также присутствовали. Поцелуй был совершенно осознанным, не в пьяном виде. Изначально договорившись посмотреть фильм и поболтать, выпив при этом пару бокалов вина, оба настолько сильно заболтались после двухдневной разлуки из-за экзаменов, что не смогли сдержаться. Никто из них не сможет вспомнить, кто первым потянулся за сладким поцелуем: всё произошло в один миг. Не притронувшись даже к вину, двое потянулись друг к другу, словно мотыльки на свет. Только их сближение не стало роковым, а наоборот, светлым и искрящимся теплотой и счастьем. Пленительно медленный поцелуй заводил так, как не мог ни один страстный. Потому что он был самым первым в их отношениях. И самым первым у Тэхёна, который, как слепой котёнок, неумело тыкался в чужие губы. В тот момент он безумно боялся сделать что-то не так, не понравиться опытному в поцелуях Чонгуку. Однако все его сомнения прервал чужой приглушённый стон прямо в губы. У старшего тогда крышу снесло от неопытности и доверчивости младшего по отношению к нему. Ким весь его, такой робкий и неумелый, но вместе с тем прекрасный и нежный. Он никак поверить не мог своему счастью, где-то глубоко в душе боясь, что всё происходящее было лишь затяжным сладким сном. Чон полностью взял инициативу на себя в первом поцелуе, забравшись пятернёй в светлые шелковистые волосы и сжав их у корней. Тэхён продрог всем телом далеко не от холода, а от сладкой истомы внизу живота. Вцепившись мёртвой хваткой в плечи старшего омеги, он с зажмуренными глазами утопал в не напористом поцелуе, обучаясь навыкам. Чонгуку хотелось спрятать ото всех бед этого маленького котёнка, жавшегося к нему с упоением и бесконечным доверием. Волна возбуждения лишь от невесомого, но продолжительного поцелуя прошлась по телам обоих. Немного осмелев, Тэхён незаметно пробрался на чужие колени, на тот момент он не думал насколько странным это может выглядеть. Чонгук понимал, что чужая вольность не была связана с похотью и продолжением в постели: младший просто хотел быть ближе. Чон счастливо мурлыкал и продолжал обучать младшего более глубоким поцелуям, проникая гибким языком внутрь рта. И без того громкое дыхание младшего усилилось, а кислорода катастрофически не хватало, но чужой язык, вытворяющий невообразимые вещи, не давал шанса оторваться. Господи, как же сильно Чонгук любит своего мальчика, так откровенно проявляющего свои эмоции протяжным стоном и мурчанием от долгожданной близости. Крепко вцепившись в мягкие бока, скрытые под тканью, старший притягивал его ближе к себе, хотя пространства между ними и так не было. Аккуратно зарывшись тонкими пальчиками в тёмные волосы, Ким не спешил сжимать их у корней, а только гладил омегу по шелковистым волосам. Ему совершенно не хотелось отлипать от старшего, Тэхён внезапно понял, что его истинное место именно здесь, на коленях Чонгука. В их касаниях и поцелуях не было страсти и напора, но они и не нужны были, чтобы передать любовь. Омеги через первые и робкие ласки старались передать свои чувства, которые ощутил каждый из них. Голова кружилась от того, насколько умело всасывал его кончик языка Чон, заставляя дышать ещё громче и горячее. Тэхён ёрзал на чужих коленях беззастенчиво, безмолвно выпрашивая новую ласку. Чонгук его услышал: перешёл частыми мокрыми поцелуями на ровную линию челюсти, а затем и на белоснежную шею. Ким крупно дрожал от новой, до этого момента неизведанной ласки и мило хныкал, совсем забывшись в ощущениях. Феромоны обоих давненько смешались воедино. Они настолько прекрасно сочетались, что ими невозможно было надышаться. Старшему хотелось намного больше, но он старался держать себя в руках. Хотя собственное возбуждение сносило крышу. — Я люблю тебя, — решил наконец признаться Чон. Ему необходимо было остудить свой пыл, чтобы не совершить опрометчивого поступка, ведь он ещё не знает, готов ли к интимной близости младший. — Гука, боже, я тоже тебя безумно люблю, — совершенно искренне произнес Ким, утопая в бесконечной эйфории. — Получается… Мы теперь встречаемся? Официально? — младший немного разнервничался, на что получил беззлобный смех в ответ и крепкие объятия. — Конечно, после такого я тебя никому не отдам, милый, — Чон поцеловал омегу в макушку и вздохнул с облегчением, наконец он смог признаться в своих чувствах…

__________________

Быть с Чонгуком в отношениях поистине нечто невероятное. Столько ласки и тепла младший не получал никогда, несмотря на то, что его омега всегда был к нему внимателен. Хоть Киму сравнить даже не с кем было, он всё равно выставляет их отношения как неизменный идеал. Он уверен — не нужно иметь много отношений, для того, чтобы понять, что к тебе относятся хорошо. А Чон по-другому и не может, он заласкает, зацелует, что визжать от радости хочется. Тэхён с замиранием сердца ждёт каждую их встречу, чтобы забыться в любимых объятиях и внимании, что адресовано только ему. После первого решающего поцелуя и искреннего признания, последовали новые поцелуи, жаркие объятия и невозможность отлипнуть друг от друга. Ким, как котёнок, льнул к ласке старшего, никогда не скупившегося на проявление чувств. Время останавливалось, когда Тэхён видел Чонгука, такого строгого на вид, но с ним всегда милого и заботливого. Омега буквально пищал от этой перемены старшего по отношению к нему. Ведь безумно приятно понимать, что к нему одному относятся по-особенному, нежели ко всем остальным. Также младший таял от разницы в их образах, Чон всегда предпочитал тёмные вещи, подчёркивающие его дерзость, а Ким, наоборот, носил всё яркое и светлое. Неизменным оставалось только одно: их любовь на двоих. То доверие, которое они демонстрировали друг другу заставляло утопать в прекрасных отношениях с каждым новым днём. Несмотря на то какими они были в жизни с другими людьми — наедине друг с другом они открывались по иному. Бесконечные ласки, откровенные взгляды, нетерпеливые касания составляли большую часть их встреч. На, казалось бы, достаточно тяжёлом пути омежьей любви, в их случае не было весомых преград, что несомненно радовало. Никто из них не спешил кричать о своей любви всем на свете, хотя, признаться честно, обоим хотелось. Однако об их отношениях узнали только самые близкие люди: Чимин — всё время подбадривающий Кима и находившийся рядом с ним во время неопределённого будущего, именно он не давал сдаваться младшему и преодолеть тяжёлые моменты в жизни; Намджун — являющийся другом Чонгука и братом Тэхёна, был самым близким обоим омегам. Признаться честно, было немного страшно признаваться перед кем-то, заведомо зная, что их в обществе однополые отношения не особо принимают, пережив первичный страх, оба получили лишь поддержку. Только, несмотря на свои серьёзные намерения, никто не спешил говорить об этой новости родителям. Они пока не готовы столкнуться с возможным непониманием и оскорблением собственных чувств. Однако, когда придёт время, они несомненно станут опорой друг для друга. Сегодняшний день стал поистине волнительным, хоть старший и не показывал своей дрожи, стараясь подбодрить и придать уверенности своему омеге. Дело в том, что Ким уверенно решил провести свою течку с Чонгуком. Ну как уверенно-то… Щеками краснел, заикался, дрожал, но осмелился сделать первый шаг на пути к сближению. Его просьба после месяца отношений породила извержение вулканов внутри старшего, который хвалил его за смелость, но продолжал переспрашивать, уверен ли тот в этом шаге. Тэхён же, хоть и безбожно волновался, но стоял на своём, даже не думая отказываться от своих слов. К данной просьбе он подошёл заранее, обдумывал всё, решался… Для него интимная близость со старшим не была принуждением, она была чем-то сладким и неизвестным, но до боли манящим. Чувствовать ласку не только в поцелуях, но и в касаниях — завораживало и пленило. Ким каждый раз, как только их страстные поцелуи переходили черту дозволенного, внутри умолял старшего взять себя, но учтиво молчал, чтобы не показаться слишком развратным. Течка же всё меняет. Зачем ему в такой сложный период оставаться одному, если у него есть тот, кому не страшно довериться? Сейчас же, перебравшись на несколько дней в съёмную квартиру старшего и лёжа с ним на одной кровати в обнимку, Ким ощущает, что сделал правильный выбор. Омега внутри урчит и тянется к Чону, совсем забыв о существовании альф. Чонгук будет лучше всех на свете… — Тэхён-а, сладкий, всё в порядке? — Чон, не понимая изначально, почему младший ворочается у него под боком, до этого внимательно смотрел фильм, не на шутку распереживался. Однако, почувствовав усилившийся феромон, омега начинает догадываться, почему младший не может найти себе места и мило пыхтит, ёрзая на месте. — Гук-а, поцелуй меня, прямо сейчас, — Тэхён, придя к своему парню, с самого утра был достаточно плаксивым, что абсолютно нормально в предтечном состоянии. Ким задыхается от недостатка физического контакта, хоть и облепил старшего собой. Ему хочется больше, сильнее и ярче. Чонгук слышит его, без лишних слов выполняя просьбу. Мягкие губы соприкасаются друг с другом и заставляют дрожать всем телом, ведь сколько бы они не целовались, всё равно проявление чувств будет будоражить каждый раз. Чон помогает младшему забраться на себя, удерживая за талию и слышит довольное урчание в ответ. Давненько научившись глубоким поцелуям, Ким берёт всю инициативу на себя, пролезая языком внутрь и оглаживая гладкое нёбо. Чонгук сжимает мягкие бока младшего, довольствуясь поцелуем. Таким сладким и долгим, что пальчики на ногах поджимаются. Тэхён ни в какую не хочет останавливаться, хоть и кислород кончается неумолимо быстро. Его омега внутри безумно доволен близостью со старшим. — Ох, да ты весь горишь, — Чону через время всё-таки удаётся клюнуть омегу в горячую щёку и ужаснуться. Только страх моментально пропадает после того, как он вспоминает о предстоящей течке младшего. Он, конечно, о ней не забывал, но не думал, что она так быстро наберёт свои обороты. Наверное, в присутствии своего омеги, внутреннему омеге Кима побыстрее захотелось почувствовать все прелести совместной течки. — Так жарко, сними с меня всё, — Тэ, позабыв о стеснении, трётся явным возбуждением о Чона, скуля от переизбытка чувств, совсем не представляя, что играет с огнём, так как старшему от разнеженного вида омеги становится безумно тяжело контролировать собственное возбуждение. Тэхён же, словно издеваясь, лижет и кусает чужую шею, чтобы вдохнуть побольше сладкого феромона, оседающего на языке. Его тело действительно горит, сам он задыхается от частых поцелуев, которых не жалеет старший, прекрасно понимая, чего хочет омега в течку. Заботы, любви и нежности. Чонгук переворачивает без конца ёрзающего по нему Тэхёна, который аккуратно падает на спину и смотрит так влюблённо. Чон не переспрашивает по нескольку раз хочет ли действительно младший провести с ним течку, потому как они обо всем договорились в нормальной обстановке. Просто выполняет ранее озвученную просьбу — снимает мешающую одежду, прилипшую к телу из-за пота и бесконечно вытекающей смазки. Чонгук даже без течки был так же полностью мокрым, потому что невозможно не возбудиться от чужого раскрепощённого и нуждающегося вида. Ким тихонько хныкал, наблюдая за тем, как старший оголяется сам, без лишних просьб. Тэхёну так хорошо и комфортно в его присутствии, он никогда в жизни не посмеет пожалеть о своём выборе. — Боже, какой же ты прекрасный, — Чонгук с ума сходит от воцарившегося вида перед глазами, аккуратно раздвигая чужие колени, которыми закрылись в стеснении. Оба жадно разглядывают друг друга, будто впервые увидели, хотя, в каком-то смысле, данное утверждение не было далеко от правды. Чужое восхищение безумно смущало, но вместе с тем и возбуждало юношу, который дрожал от прикосновения кожей к коже, когда старший протиснулся между его ног и оказался с ним лицом к лицу. — Гук-а, — Тэхён выгнулся в спине лишь от невесомого прикосновения чужой ладони к рёбрам. Ногами сжав чужие бока, он простонал громко, когда подушечкой большого пальца старший надавил на вставший сосок. Чон же нетерпеливо приник губами к ровной линии челюсти, пока омега выгибался на спине и запрокидывал голову, открывая до сих пор нецелованный за сегодня участок кожи. Звонкие стоны младшего приводили его в восторг и заставляли стараться лучше, чтобы слышать громкие и несдержанные вздохи, вперемешку с выкриками имени. Сам Чон уже горит от возбуждения, но даже и не думает обращать внимание на себя, даря ласку своему мальчику. Новый стон из сладких уст заглушается быстрым поцелуем. Ким старается потереться вставшим членом об омегу, потому как не выдерживает слишком длительных ласк. Гук аккуратно крутит меж пальцев изнывающий сосок, принося вместе с тем новую волну удовольствия. Тэ натурально хнычет, изгибается в спине и задыхается от переизбытка эмоций и удовольствия, но даже не думает прекращать начатое. Его омега так умело понимает, чего он хочет, что только от этой мысли можно обкончаться. — С ума схожу от твоей чувствительности, милый, — поцелуи Чона становятся глубже, а трение на сосках сильнее, младший уже трясётся и извивается, а Чон даже не думает его щадить, — давай, стони для меня громче, — говорит он прежде чем оторваться от любимых губ и приникнуть ко второму соску, — вот так, какой хорошенький, — Чон наслаждается надрывными стонами омеги, забывающегося в ласке. — Прекрати, — Тэхён краснеет щеками, тихо скуля в ответ. Похвала дарит новые чувства, отдаваясь возбуждением в пах, но он не может понять, что в нём откликается сильнее: смущение или желание услышать что-нибудь подобное. Ухмылка на лице старшего говорила о многом, но неизменно сводила с ума Кима, стонущего от стимуляции сосков. — Можешь даже не пытаться лукавить, когда твоё тело говорит об обратном, прелесть, — Чон жадно разглядывает тяжело дышащего, раскрасневшегося омегу перед ним от его же действий. — Интересно, если ты так реагируешь на простые ласки, то что с тобой будет, когда я тебя вылижу? — Чонгук опаляет своим горячим дыханием и, не дожидаясь ответа, спускается поцелуями ниже, оставляя мокрые отметины на груди, рёбрах, впалом животе Кима. Он не отказывает себе в вольности облизать солоноватую кожу младшего, ощущая, как он содрогается от откровенной ласки. — Гук-а, что ты собирае… — Тэхён осознаёт смысл сказанного только тогда, когда старший располагается у его ног и приподнимает колени, чтобы открыть больше пространства для себя. — Боже! — всхлипывает Ким, когда омега касается губами к его красной, истекающей смазкой головке. — Чонгук! Ты прям там! — Чон усмехается забывшемуся парню, но продолжает начатое, уверенно стимулируя омежий член. Старший помогает себе рукой, водя ей вверх-вниз, в то время как пытается вобрать в себя всю длину. У Кима колени трясутся, грозясь зажать голову омеги, что старается хотя бы одной свободной рукой помочь парню контролировать себя. Младший упирается пятками в постель, когда ощущает как по его стволу скользят мягкие губы. Чонгук не останавливается на этом, после нескольких глубоких стимуляций он переходит на сжавшееся колечко мышц, давно истекающее смазкой. Упругий язык собирает сладкую смазку младшего, смакуя приятный вкус. Чон никак не может насладиться звонкими стонами сверху, учащая стимуляцию. К языку подключаются пальцы, аккуратно входя в расслабленное от языка колечко мышц. Сфинктер легко поддаётся, когда в него проникает один палец, чередующийся с языком. Омега старается вылизать мягкие стеночки от непрекращающейся смазки младшего, который от ощущений зарылся тонкими пальцами в его тёмные волосы, не давая ему отстраниться от своего занятия. — Как же хорошо, Гук-а! — Тэхён поджимает впалый животик от подступающего оргазма. Он уже давно растёкся по постели и не знал куда себя деть. Свободно проникая в младшего тремя пальцами через какое-то время, Чон и сам закатывал глаза от непрекращающихся стонов. Ощутив, что омега крупно дрожит и идёт навстречу пальцам, он ускоряет стимуляцию руки на члене и пальцев в нём, через пару фрикций слыша особенно громкий и надрывный стон, сопровождающийся белесыми разводами на животе. — Умница моя, люблю тебя, — старший не оставляет без своего внимания мальчика, дышащего прерывисто и сглатывающего накопившуюся слюну. — Гук-а, ты невероятный! — сипло, но радостно говорит Ким, после беспрерывных стонов. Он со скоростью света облепляет старшего всеми своими конечностями и тянется за глубоким поцелуем, закатывая при этом глаза. — Хочу тебя, — кажется, именно после этого утвердительного тона и серьёзного взгляда, Чонгук умирает… Он утопает в своей любви, удовлетворённо урча в ответ. После пары минут поцелуев и ожиданий, пока младший вновь возбудится на фоне течки, он вновь входит пальцами в подготовленный для большего сфинктер, проверяя чувствительность омеги, стонущего так сладко на прикосновение. Смазка хлюпает из-за обилия, распаляя сильнее, а Чон, не в силах больше терпеть, понемногу входит в младшего, чтобы дать привыкнуть к члену внутри. Ему самому приходится выравнивать дыхание, чтобы быстро не кончить от перевозбуждения. — Быстрее, — хныканье снизу ни капли не помогает, потому как возбуждает сильнее. Тэ словно не понимает какую реакцию производит своим внешним видом. Его хочется расцеловать, подмять под себя, овладеть. Чонгук наконец начинает двигаться, входя до упора. Находит вслепую чужую руку и соединяет их, чтобы чувствовать всего омегу, стонущего от его толчков. — Люблю тебя, — сокровенно шепчет Чон в самые губы, вовлекая в новый поцелуй. Ускоряет толчки, поняв, что омега привык к нему и наслаждается невероятными ощущениями. Господи, как же он любит, всего любит, никому не отдаст. Истома проносится по всему телу от совместных стонов и стимуляции, оба дрожат, но не прекращают гнаться за удовольствием. Глубокие поцелуи создают контраст быстрым толчкам старшего. Ким, полностью утонув в ощущениях, царапает спину омеге в порыве страсти. Чон гортанно стонет, когда у них получается совместно получить пик удовольствия. Обоих омег трясёт, пока сперма толчками выливается из них. Только поцелуи дают успокоиться и пережить яркие ощущения первого раза. Тэхён пристраивается под боком старшего и урчит, урывая сладкие поцелуи, которые теперь наполнены только нежностью. Даже говорить ни о чём не хочется, всё и так понятно по проникновенным взглядам улыбающихся омег. Они слишком устали, но насладились близостью друг друга, которую теперь хочется повторять бесконечно. Преградой на их пути никто не сможет встать, потому как они любят и ценят свои отношения. Двое преодолеют все неприятности, ведь их сила в единстве. И пусть кто-то будет говорить о том, что это неправильно и ужасно, им будет хватать лишь одного взгляда любимых глаз, чтобы понять — их чувства искренние и нерушимые.