Позже он стал королевским целителем

Сердце Ю Лянсина смягчилось. Наклонив голову ниже, он положил свою голову на большую голову Кан Шэнчжэ. Их головы соприкоснулись, и в тихой удовлетворенности его постепенно охватила сонливость. На долю секунды Ю Лянсин попытался сопротивляться этому, но он всё равно поддался и заснул. Этот сон длился несравненно долго. Когда он снова открыл глаза, небо уже погрузилось в непроглядную тьму. Ю Лянсин моргнул, чтобы рассеять туман в глазах, и только когда к нему вернулось сознание, он оцепенел от шока. Он заснул? Где это было? «Дома». Голос Кан Шэнчжэ был хриплым и близким к его ушам. Ю Лянсин включил прикроватную лампу. В свете желтоватого света лицо Кан Шэнчжэ казалось несколько иллюзорным. «Разве мы не были в машине?» Кан Шэнчжэ издал звук согласия и сказал: «Я вытащил тебя». «Как ты открыл входную дверь?» «Администраторы внизу дали ключ мне после того, как увидели, что я несу тебя, и они даже лично послали нас наверх». Ю Лянсин потер лоб, потому что его голова все еще слегка кружилась. «Который сейчас час?» «Ровно восемь», — ответил Кан Шэнчжэ. «Ты не спал всё это время?» Вместо ответа на вопрос Кан Шэнчжэ сказал: «Этот твой сон занял довольно много времени». Действительно, это было довольно долго. Ю Лянсин был зациклен на возвращении обратно в город А, и он не отдыхал как следует целых три дня. Следовательно, даже его собственные биологические часы слегка рассинхронизировались, до такой степени, что он заснул, находясь в дороге. Ю Лянсин не захотел продолжать обсуждение этой темы, он спросил: «Тебе действительно удалось унести меня?» Кан Шэнчжэ замер, прежде чем разразиться смехом. «Должен ли я показать тебе мышцы живота?» Сказав это, он наклонился ближе и начал задирать рубашку, когда Ю Лянсин ударил его по руке только для того, чтобы Кан Шэнчжэ поймал его собственную руку. После этого он ничего не сделал, только состроил выражение лица, чтобы пристально посмотреть на него. Ю Лянсин сказал: «Ты смотрел на меня всё время, пока я спал?» Кан Шэнчжэ сказал: «Да, кто просил Лян Ляна быть таким красивым?» Пока он отпускал шутку, выражение лица Кан Шэнчжэ не было похоже на презрительный вид, который он обычно имел, когда шутил. Ю Лянсин не удержался и протянул руку, чтобы сильно ударить Кан Шэнчжэ по лбу. При соприкосновении он издал звук, и лицо Кан Шэнчжэ сморщилось, окончательно разрушив тёмную и мрачную атмосферу. «Этого достаточно, ты всё ещё собираешься быть плохим?» Напрягшись, Кан Шэнчжэ начал бормотать: «…Я не был плохим, чем больше я думаю об этом, чем больше я думаю об этом, тем больше я расстраиваюсь, хмпф! Ин-ин-ин!» Каждый раз, когда Ю Лянсин слышал это его «ин-ин-ин», он обычно чувствовал такое раздражение, что у него начинала болеть голова, и он никогда не думал, что настанет день, когда он будет рад услышать эту фразу. Он тихо рассмеялся: «Прекрати свои выкрики, даже я не смог бы победить факультет физкультуры». Затем, подумав, он добавил: «Действительно». Он не знал, удалось ли его словам утешить Кан Шэнчжэ, но Маленький Великан на некоторое время замолчал. Его две руки обхватили Ю Лянсин за талию, и, как маленький избалованный ребёнок, он спросил: «Лян Лян, ты действительно не обижаешься на меня?» Ю Лянсин чувствовал себя беспомощным. Как он и предсказывал, Кан Шэнчжэ действительно заботился об этом. Он усмехнулся, сказав: «Ты достаточно хорош». «Почему я чувствую себя так, словно мне только что выдали карточку хорошего человека?» — пробормотал Кан Шэнчжэ. Он мог выдать карточку хорошего человека кому угодно, но Кан Шэнчжэ… как он вообще мог это сделать? Ю Лянсин сказал: «Я не обижаюсь на тебя, ты мне нравишься». Атмосфера погрузилась в тишину. Кан Шэнчжэ. «…Что ты сказал?» Ю Лянсин: «Ты мне нравишься». Кан Шэнчжэ сказал: «Скажи это еще раз». Ю Лянсин ответил: «Ты мне нравишься». Кан Шэнчжэ: «У тебя хороший вкус». Ю Лянсин: «……» Прежде чем Ю Лянсин успел заговорить, Кан Шэнчжэ резко перевернул своё тело так, что оказался на нём сверху, а не лежать рядом. Этот человек был огромен, и нависнув над Ю Лянсином, он был похож на большого тигра. К сожалению, даже если Кан Шэнчжэ и был тигром, он был всего лишь бумажным; руки, которыми он держал руки Ю Лянсина, слегка дрожали, и его губы тоже дрожали. Когда он заговорил, было очевидно, что он невероятно нервничал. Кан Шэнчжэ: «Лян Лян… Я очень счастлив, потому что ты мне тоже нравишься, ты мне нравишься больше, чем я тебе нравлюсь в сто раз, в тысячу раз, в десять тысяч раз, ты слишком хорош, ты, честно говоря, слишком хорош, чтобы быть реальным…» Ю Лянсин: «Значит, ты даёшь мне ещё одну карточку хорошего человека?» Кан Шэнчжэ громко рассмеялся, сказав: «Как это может быть, ты мне так нравишься, что нижняя половина тела больше не слушается меня, Лян Лян, ты можешь потрогать её, если мне не веришь».

////////УЖАС ЭТО ЧТО ЗА РАЗВРАТ

Ласковые слова этого человека не были просто дрянными, они были грязными! Брови Ю Лянсина дёрнулись, и он приложил силу к бёдрам, чтобы перевернуть их, таким образом, мгновенно поменяв позиции пары, и Кан Шэнчжэ оказался прижатым к нему. Разрываясь между смехом и плачем, он сказал: «Веди себя прилично». Кан Шэнчжэ сказал: «Я очень хорошо себя веду. Видишь ли, я подобен джентльмену в своих действиях.» Глядя на выражение его лица, Кан Шэнчжэ, казалось, совсем не паниковал. Вместо этого его глаза сияли ярче, и, судя по его поведению и позе, он действительно воплощал джентльмена в своих действиях. Как двухметровый и огромный, избалованный цветок, Кан Шэнчжэ подмигнул и выдал дребезжащую серию слов. «Это прекрасный момент, и у тебя прекрасный пейзаж, разве ты не хочешь что-нибудь со мной сделать?» Ю Лянсин: «......» Не совсем, нет. Кан Шэнчжэ надул губы. «Разве ты раньше не говорил, что тебе нравится чьё-то лицо?» Ю Лянсин: «Не употребляй слово «чьё-то».» Кан Шэнчжэ: «Если я не буду так говорить, ты решишь что-нибудь со мной сделать?» Ю Лянсин сразу же опроверг это. «Не совсем». Снова надув губы, чтобы выразить свое недовольство, Кан Шэнчжэ сказал: «Значит, кто-то отказывается тебя слушать». Брови Ю Лянсина теперь постоянно прыгали, и у него начала болеть голова, как будто старая болезнь вернулась. «…Разговаривать с тобой — всё равно что навлекать на себя неприятности». Кан Шэнчжэ тут же согласился: «Верно?! Когда мы вместе, этот рот действительно не должен использоваться для разговоров». Ю Лянсин: «……» У тебя есть право заткнуться. Хотя Ю Лянсин чувствовал, что он умрет от яда Кан Шэнчжэ, он также беспокоился, что этот человек снова придавит его, если он отпустит. Вместо того, чтобы быть придавленным Кан Шэнчжэ, он предпочел быть тем, кто придавил его, так как этот человек был слишком тяжёлым, и его тело должно было онеметь через некоторое время. Когда он с пристальным вниманием смотрел на лицо Кан Шэнчжэ, Ю Лянсин бессознательно отключился… Да, в том, что сказал Кан Шэнчжэ, была доля правды. Несомненно, ему действительно нравилось лицо Кан Шэнчжэ, его изысканность, его глаза и брови… и тот факт, что он был под ним. Кан Шэнчжэ, казалось, прочитал его мысли и сразу же закрыл глаза. Радостно он сказал: «Сделай это!» Ю Лянсин рассмеялся от злости. Впоследствии он нежно поцеловал это несравненно очаровательное лицо. Их губы встретились, распространяя безграничное тепло, но когда поцелуй углубился, это было похоже на то, как будто небеса гремели, а земля была в огне. Кан Шэнчжэ обычно был слаб, но как только они вступали в интимный контакт, он успешно превращался в волка или тигра. Если бы кого-то позвали прокомментировать их движения, когда они были прижаты друг к другу, их первой реакцией, вероятно, был бы страх, потому что они не выглядели так, как будто целовались. Вместо этого они выглядели как два злобных ходячих мертвеца, держащих друг друга за головы и дерущихся. Они целовались слишком страстно. С кровати донеслись вздохи, и посреди их тяжелого дыхания Кан Шэнчжэ сказал: «Лян Лян, повтори эту фразу ещё раз». «Какую фразу?» спросил Ю Лянсин. Кан Шэнчжэ: «Ты мне нравишься, ты мне нравишься, ты мне нравишься, эта фраза». Ю Лянсин сказал: «Ты велел мне сказать это, но сам неоднократно повторял это». Кан Шэнчжэ усмехнулся: «Я думал, ты тоже хочешь это услышать». Ю Лянсин сказал: «Ты думал?» После того, как он произнёс это замечание, он сделал паузу на мгновение: «Ты правильно подумал, я действительно хочу это услышать». Они целовались еще некоторое время. Руки Кан Шэнчжэ становились все более непослушными, и в основном они пытались разорвать одежду Ю Лянсина. Независимо от того, сколько было времени и где они находились, ни одному из них ничто не мешало. И, возможно, сейчас была хорошая возможность для дальнейшего развития их отношений. Кан Шэнчжэ поспешно сел на кровати, схватил обеими руками подол своей рубашки и стянул ее через голову. Его дыхание было прерывистым, а звуки, вырывавшиеся из его груди, казалось, вызывали повышение температуры, и Ю Лянсин почувствовала головокружение, просто услышав их. Когда это обжигающее тело прижалось ближе, Ю Лянсин промолчал. Молчание означало согласие; Кан Шэнчжэ с впечатляющим усилием придвинулся ближе, и его губы уже собирались приземлиться в другом месте, когда Ю Лянсин резко схватил его за плечи, чтобы остановить его движения. «От тебя немного воняет». Кан Шэнчжэ был в растерянности. «От меня что?» Ю Лянсин: «Воняет». Кан Шэнчжэ: «......» Кан Шэнчжэ: «Ты на самом деле назвал меня вонючкой, Ю Лянсин! Я… я… Я ин-ин-ин!!!» Громкий и звучный крик пронзил бескрайнее небо, и он был ужасно резким. Ю Лянсин поспешно обнял его за голову: «Я не это имел в виду, я спрашиваю, ты принимал душ после соревнований по баскетболу?» Кан Шэнчжэ на мгновение остановился. «…Я не принимал душ». Ю Лянсин пнул его ногой: «Катись в душ». Кан Шэнчжэ посмотрел на него умоляющими глазами и сказал: «Если я пойду и приму душ, можем ли мы продолжить то, что мы делали после?» Ю Лянсин: «Нет». Кан Шэнчжэ: «......» Тогда какого черта мне нужно принимать душ. Я не буду принимать душ! Хотя он был разочарован, Кан Шэнчжэ в глубине души понимал, что атмосфера не была чем-то таким, что они контролировали. Честно говоря, его отношения с Ю Лянсин никогда не развивались так быстро. Для него было лучше уйти, пока всё ещё было мирно, чтобы его не избили. «Прекрасно…» Встав с кровати, Кан Шэнчжэ внезапно повернул голову назад. «Лян Лян, ты разве не будешь принимать душ?» Ю Лянсин посмотрел на него: «Я приму душ после того, как ты закончишь». На лице Кан Шэнчжэ было выражение ожидания: «Давай вместе примем душ. Поскольку мы не можем продолжать, то принять душ вместе — это нормально, верно?» Ю Лянсин: «Это не нормально». Кан Шэнчжэ: «Лян Лян~» Ю Лянсин: «Заткнись». Кан Шэнчжэ: «Лян Лян~~» Ю Лянсин: «… Иди сейчас же!» Кан Шэнчжэ: «Лян~ Лян~~~~~» Ю Лянсин: «......» Ю Лянсин надел свои тапочки и ступил на пол, одной ногой он пнул Кан Шэнчжэ в бедро. Он со злостью сказал: «Поторопись и иди!» * * * Они один за другим вошли в ванную. Кан Шэнчжэ первым включил душ, в то время как Ю Лянсин проскользнул мимо его тела, чтобы набрать воды в ванну. Оба они были мужчинами; высказывание о том, что им следует воздержаться, имело свои собственные аргументы, но отказ от воздержания тоже имел свои собственные аргументы, из-за чего Ю Лянсину было трудно контролировать, на чью сторону он склонится. С тех пор, как Ю Лянсин вошел в ванную, он стоял спиной к Кан Шэнчжэ и внимательно смотрел на ванну. Кан Шэнчжэ прокомментировал: «Лян Лян, разве ты не собираешься раздеться?» Ю Лянсин не ответил, что заставило Кан Шэнчжэ снова заговорить. «Почему ты не смеешь смотреть на меня? Ты уже прикоснулся к нему, чего тут бояться?» Вены Ю Лянсина пульсировали. Низким голосом он сказал: «Ты обижаешься на свою жизнь за то, что она слишком длинная?» Кан Шэнчжэ не очень испугался: «Не похоже, чтобы ты мог вынести избиение меня до смерти». «Хе-хе, — засмеялся Ю Лянсин, — если ты не обижаешься на свою жизнь за то, что она слишком длинная, тогда ты должен обижаться на себя за то, что у тебя слишком много зубов?» Кан Шэнчжэ: «......» «Приняв серьёзное решение, я решил, что стоит принять надлежащий душ», — заявил Кан Шэнчжэ. Ю Лянсин холодно рассмеялся. Только когда ванна наполнилась, Ю Лянсин снял с себя одежду с чередой лёгких, тихих звуков. Несмотря на то, что он стоял спиной к Кан Шэнчжэ, взгляд более высокого мужчины, казалось, был осязаемым, поскольку он заставлял Ю Лянсина чувствовать себя неуверенно. Всё, что осталось, — это его нижнее белье, и вскоре после этого движение Ю Лянсина прекратилось. Он притворился, что не слышал вздоха Кан Шэнчжэ — вздоха, который ярко выражал его сожаление, — и, сделав большой шаг, нырнул в ванну. Вода была слегка обжигающей по температуре, но комфортной, заставляя Ю Лянсина вздыхать с глубоким чувством. Пар от воды постепенно поднимался, слегка затуманивая его зрение. Краем уха он слышал шум воды, льющейся из душа Кан Шэнчжэ, но его взгляд совсем не блуждал, и он ни разу не оглянулся. Кан Шэнчжэ печально вздохнул, посетовав: «Тот факт, что человек очень принципиален, — это хорошо, но разве это не просто неразумно, когда ты находишься передо мной, кем-то, кто прекрасен, как цветок?» Гнев достиг пика, Ю Лянсин разразился ругательствами: «Неразумно, чёрт возьми!» Кан Шэнчжэ промурлыкал: «Просто взгляни на меня, пожалуйста~ В последнее время мои мышцы живота становятся все более заметными, правда, посмотри, я завёрнут в банное полотенце». Ю Лянсин предпочел держать глаза закрытыми. Поэтому Кан Шэнчжэ издал протяжный звук, чтобы выразить свое разочарование, прежде чем вскоре замолчать. Ю Лянсин просто задавался вопросом, насколько странными были его действия с внезапным спокойствием, которое он проявил, когда уровень воды в ванне резко поднялся. Длинная нога ступила в ванну, и Кан Шэнчжэ наклонился, придвигаясь ближе. Его голос был завораживающим, когда он сказал: «Лян Лян~ Впусти меня».