Позже он стал королевским целителем

Это было тело, которое отличалось от его собственного; он был выше, крепче, и его ноги были длиннее. Даже его тазовая кость была немного выше, чем у него, и хотя физическая подготовка, которую он прошел, и мышцы, которые у него были, были хуже, чем у него самого, линии на его теле были гладкими, обладая уникальным чувством естественности, и общая гармония его тела была приятна глазу. Однако Ю Лянсин не обратил внимания на эти вещи; вместо этого его взгляд прямо скользнул вниз, направляясь к месту между ног Кан Шэнчжэ. Пена, плавающая на поверхности воды, цеплялась за кожу ниже талии Кан Шэнчжэ, и скрытая за белой пеной была… Небольшое половинное полотенце, которого было достаточно, чтобы покрыть Кан Шэнчжэ. Ю Лянсин: «……» ……Он ничего не увидел! Мельчайшие изменения в выражении его лица были наименьшей из его текущих забот, но Кан Шэнчжэ сразу же уловил небольшие колебания. Затем на его лице появилась сильная и интенсивная потребность дразнить его, и он даже поднял свой телефон с пугающей скоростью. — Ты разочарован, что не смог его увидеть! Ю Лянсин: «……» Отвернув голову, Ю Лянсин заявил: «Это не так». Кан Шэнчжэ: — Да, это так! Ты так сильно хочешь увидеть мой пп? Зе-зе-зе, общественная мораль снижается с каждым днем, люди уже не те, что раньше~ Ю Лянсин толкнул Кан Шэнчжэ обратно в ванну. Когда маленький гигант снова погрузился в воду, вода брызнула во все стороны, облив голову и лицо Кан Шэнчжэ. Действия Ю Лянсина нельзя было считать нежными, но Кан Шэнчжэ все еще смеялся. — Лян Лян, ты не должен впадать в ярость от стыда только потому, что не мог видеть мой пп. Ю Лянсин: «…Закрой рот!» Кан Шэнчжэ: — Но я не открывал рта. Ю Лянсин: «Выключи телефон!» Он не только не выключил его, но даже наклонился к нему, когда с его головы капала вода. — Не сердись, я покажу тебе его, хорошо? Затем его рука опустилась в воду и в следующую секунду вытащила маленькое полотенце. Пена, которая собиралась на поверхности воды, не была такой плотной, как раньше; среди ряби воды что-то смутно виднелось. Как будто его ошпарили, Ю Лянсин отвернулся, презирая тот факт, что человеческая голова не может повернуться на 180 градусов. Находясь на грани краха, Ю Лянсин крикнул: «Кан Шэнчжэ! Я не смотрю!» Кан Шэнчжэ сделал вид, что растерялся: — Почему бы и нет? Ты злишься, когда я не показываю его тебе, но ты также злишься, когда я это делаю. Эй, ты стесняешься? Закончив печатать предложение, Кан Шэнчжэ по-совиному моргнул, и на его лице появилось выражение, которое говорило о том, что он только что достиг прозрения. — Я понимаю. Ю Лянсин: «......?» Что ты понимаешь? Прежде чем он успел озвучить свой вопрос, Кан Шэнчжэ снова схватил его за запястье без всякого предупреждения, воспроизводя сцену, которая произошла несколько минут назад. Однако цель его действия была совершенно иной; Ю Лянсин почувствовал только импульс притяжения, который дестабилизировал его центр тяжести, прежде чем его внезапно потащили вперед. Кан Шэнчжэ предложил свой телефон для просмотра: — Поскольку ты боишься смотреть на него, ты можешь потрогать его. Внезапно рука, вошедшая в воду, коснулась человеческой кожи. Через его сенсорные рецепторы температура воды и тела переплелись, заставляя его разум пустеть, и он не смел думать о том, к чему он прикасался прямо сейчас. Сначала его тело напряглось, но вскоре все тело начало дрожать, начиная с рук. Когда его гнев достиг своего пика, его голос тоже поднялся на октаву. «КАН ШЭНЧЖЭ!!!» Море бушевало, когда бог вышел из себя, но главный виновник оставался неподвижным, как гора перед лицом ветра и дождя. Он перестал печатать, и на его лице появилось застенчивое выражение. Несмотря на то, что Ю Лянсин, казалось, стремился поглотить его целиком, он все еще сохранял свой застенчивый и выжидающий взгляд, глядя в глаза Ю Лянсина. Он тихо спросил: «Он большой?» Ю Лянсин: «......» ΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑΑ!!! Ю Лянсин никогда не думал, что для такого человека, как он, настанет день, когда он неожиданно издаст внутренний крик, который больше подходил для чепухи в его сердце. Он больше не заботился о том, к чему прикасался, когда его охватил гнев. Демонстрируя свою силу в полной мере, вместо того, чтобы позволить себе дрогнуть, он безжалостно ухватился за что-то. Кан Шэнчжэ всхлипнул «блять», когда его две длинные ноги задрожали, немедленно принимая коленопреклоненное положение. Его ноги были сжаты вместе, когда он упал в ванну, и из его горла вырвалось несколько звуков: «Мамочки…» Позволив Кан Шэнчжэ насладиться его безграничными «птичьими болями», Ю Лянсин вскочил и выбежал из ванной. Его осанка могла быть красивой и лихой, но его беглый вид создавал впечатление, что он находился в трудном положении. Яростно потянув дверь на себя, Ю Лянсин побежал обратно в гостиную. Он сел только для того, чтобы встать, и встал только для того, чтобы снова сесть, и не было никакой позы, которую он мог бы активно поддерживать. После долгого времени и с большим трудом ему удалось сжаться в комок за диваном, и он был похож на перепела, когда прижался головой к коленям. ……Его тело все еще дрожало. Его ладони были горячими и красными. Этот гребаный, дважды проклятый Кан Шэнчжэ!!! Пока Ю Лянсин продолжал прятать голову, жар в его теле продолжал расти, и он не мог подавить его, как ни старался. Не только его щеки покраснели, даже кончики ушей были красными и яркими. Только когда он услышал, как стоны из ванной удаляются, его громовое сердцебиение начало успокаиваться в медленном темпе. Не в силах контролировать себя, Ю Лянсин даже прорвался через свои собственные моральные ограничения, когда проклял Кан Шэнчжэ несколькими отборными словами «большой извращенец, безумный и бесстыдный» непрерывно. Если бы он знал раньше, то забил бы его до смерти одним ударом! Просто забей его до смерти и покончи с этим! На самом деле Ю Лянсин никогда не встречал такого человека, как этот. Он долго не мог прийти в себя, а когда ему наконец удалось взять себя в руки, опустил голову и уставился на свою руку, которая снова начала дрожать. Голос Кан Шэнчжэ, казалось, эхом отдавался в его голове: «Он большой, он большой, он большой…» …Он кажется довольно большим. Ю Лянсин глубоко вздохнул, прежде чем встать, чтобы продолжить готовить свою кашу на кухне. И когда он готовил, он внезапно вспомнил, о чем думал раньше, и его мозг замер. Взяв кухонный нож, он яростно ударил им по разделочной доске. Взломать вас до смерти! Бесстыдный Кан Шэнчжэ! Примерно через десять минут завтрак был полностью готов. Когда он расставлял посуду на столе, Кан Шэнчжэ, прихрамывая, вышел из ванной. Он был одет в комплект светлой домашней одежды, которую Ю Лянсин приготовил для него, что должно было радовать глаз. Однако из-за своей странной походки — похожей на заглавную букву «А» — он выглядел смешно и странно. Ю Лянсин посмотрел на него, и его голос был таким же кусачим, как лед. «Ешь!» Все еще помня недавнюю боль, ноги Кан Шэнчжэ дернулись, когда он увидел Ю Лянсина, и он послушно сел за обеденный стол. После долгого раздумья он поднял свой телефон. — Лян Лян, не волнуйся, я все еще могу это сделать. Ю Лянсин затих. «Что?» Кан Шэнчжэ: — Конечно, я говорю о своем п… Прежде чем он успел закончить печатать слово, Ю Лянсин воткнул палочки в свою миску. Выражение, сопровождающее его, было чрезвычайно свирепым и злобным, как будто объект перед ним был не миской каши, а могильным холмом Кан Шэнчжэ. В ответ на это Кан Шэнчжэ вытянул шею и немедленно остановился. Холодно рассмеявшись, Ю Лянсин начал есть свою еду. Однако даже после того, как он сделал несколько глотков, Кан Шэнчжэ все еще смотрел на консервированное яйцо и постную мясную кашу, не двигаясь вообще. «Почему ты не ешь?» — холодно спросил Ю Лянсин. С выражением ужаса, которое было на лице Кан Шэнчжэ, было очевидно, что он осмелился заговорить только тогда, когда Ю Лянсин специально попросил его. — Ты вымыл руки перед тем, как приготовить кашу? Ю Лянсин: «……» Он не стал их мыть. Кан Шэнчжэ говорил с крайней осторожностью: — Ты только что коснулся моего пп. Ю Лянсин: «……» Как только эти слова были произнесены, лицо Ю Лянсина немедленно исказилось, и Кан Шэнчжэ поспешно изменил свою манеру говорить. — Все в порядке, даже если ты не вымыл руки после прикосновения к моему пп, я все равно съем это. Ярость Ю Лянсина достигла своего апогея: «Если осмелишься сказать еще хоть одну строчку, что пп это пп, то можешь потерять способность поднимать свой пп!» Кан Шэнчжэ был ошеломлен его вспышкой, он выглядел так, как будто хотел рассмеяться, но подавлял это изо всех сил. Глядя на него, Ю Лянсин почувствовал боль в сердце, печени, селезенке, легких и почках вместе взятых, и он раздраженно возразил: «Чего ты смеешься!» Кан Шэнчжэ сжал шею, хихикая: — Это слово, исходящее из твоего рта, звучит очень непристойно. — Я люблю его слушать. Ю Лянсин: «……» Увидев, что кулак вот-вот полетит ему в лицо, Кан Шэнчжэ быстро отреагировал глазами и руками, закрыл рот и подтолкнул свою кашу к Ю Лянсину. Ю Лянсин, чей гнев еще не утих, был сбит с толку. «Если ты голоден, то ешь, зачем ты толкаешь ее ко мне?» Кан Шэнчжэ сказал: — Ты меня покормишь. Ю Лянсин: «......»??? Кан Шэнчжэ так объяснил: — Моей птице больно. Пульсируя голубыми венами, Ю Лянсин произнес: «Ты используешь свою птицу, чтобы есть?» Кан Шэнчжэ: — Я использую свои руки, чтобы доставить еду ко рту, но теперь мои руки используются, чтобы потереть мою птицу. Ю Лянсин: «……» Обхватив лицо обеими руками, он причитал: «И мой зуб…» Ю Лянсин поднял ложку каши в гневе: «Открой рот». Увидев это, Кан Шэнчжэ с радостью сделал глоток и долго наслаждался его послевкусием. И, как будто давая ему оценку, он поднял свой телефон. — Она немного горячая, ты должен подуть. Ю Лянсин фыркнул на него, прежде чем он жестоко запихнул кашу в рот Кан Шэнчжэ. На этот раз Кан Шэнчжэ был доволен, и ему даже захотелось петь, покачивая головой. — Вкусно~ Это вкус Лян Ляна. Ю Лянсин издал холодный лающий смех. Он не знал, дает ли он себе волю из-за своего гнева, но он решил использовать яд, чтобы бороться с ядом. Он резко сказал: «Как это мой вкус? Это вкус твоего пп.» Кан Шэнчжэ схватил миску и положил ложку каши в рот Ю Лянсина. Так как он был занят все утро, он ничего не ел и не думал слишком много, когда ему дали кашу. Таким образом, он открыл рот и проглотил ее. Глаза Кан Шэнчжэ округлились. — Ну как, тебе нравится вкус моего пп? Ю Лянсин: «……» Бля! Ю Лянсин был так зол, что его глаза закатились до белков. Он торопливо повторял в своем сердце: не сердись, он безумен, он безумен, он безумен. Кан Шэнчжэ: — Скорее накорми меня. Ю Лянсин выдавил улыбку и холодно сказал: «Кан Шэнчжэ, подожди». Кан Шэнчжэ покачал головой в ответ: — Нет, я не хочу ждать. Ю Лянсин: «……» Он так ударил кулаком по столу, что столовые приборы на столе подпрыгнули, прежде чем упасть. Подняв голову, он глубоко вздохнул, прежде чем, наконец, смог взять себя в руки. «Открой рот». Кан Шэнчжэ усмехнулся и съел остаток своей еды с таким удовольствием, будто ему хотелось вознестись на небеса. Только когда он закончил с едой, Ю Лянсин вернулся на свое место, чтобы медленно приступить к своей еде. Пока он ел, телефон Кан Шэнчжэ зазвонил со звуковым уведомлением от WeChat. Поскольку он был занят едой, Ю Лянсин не обращал внимания на Кан Шэнчжэ, пока он болтал. Однако он заметил, что Кан Шэнчжэ все еще не поднял голову от телефона даже после того, как закончил есть. Ю Лянсин спросил: «Кто это был?» Кан Шэнчжэ: — Мой агент. Если это был его агент, то это должно касаться его прямых трансляций. Как только он подумал об этом, и без всякого напряжения, Кан Шэнчжэ поднял свой телефон, и содержимое на нем гласило: — Мне нужно начать прямую трансляцию. «Когда». — Прямо сейчас. Ю Лянсин замер: «Как ты собираешься начать прямую трансляцию сейчас? Разве твое оборудование сейчас не в школе?» Кан Шэнчжэ кивнул: — В школе есть один набор, а в моей квартире еще один в коробке. Как только настрою его, смогу начать прямую трансляцию. По правде говоря, оборудование было только второстепенным; проблема была в самой трансляции. Кан Шэнчжэ не мог сейчас говорить, и ему пришлось использовать свой телефон, чтобы связаться с ним. Но перед его миллионами зрителей, как он мог все еще использовать те же самые средства? Ю Лянсин: «Разве ты не можешь попросить отпуск?» Кан Шэнчжэ сказал: — Я не могу. Вчера мне не удалось выйти в эфир, и он слишком часто прерывался. Я должен выйти в интернет сегодня. Ю Лянсин сделал лицо страдания в ответ на это. Затем брови Кан Шэнчжэ сошлись вместе, и его глаза внезапно метнулись к лицу Ю Лянсина, прежде чем он прояснился. — Лян Лян, у меня вдруг появилась смелая идея. Ю Лянсин: «……» Ему было не очень интересно это слышать. Одарив его хитрой улыбкой, Кан Шэнчжэ написал: — Я буду вести прямую трансляцию, и ты комментировать. Как насчет этого? Автору есть что сказать: Вы хотите подтвердить свои отношения с Лян Ляном после выпадения одного зуба? Вы слишком много думаете. Вам, вероятно, придется пожертвовать всеми своими зубами.