Симулякр

Для протокола: это не было изнасилованием. Изнасилование – это когда кто-то принуждает тебя против воли. Меня не принуждали. Я хотела. Я сама призвала пионного маньяка, как какую-то мифическую тварь, что не может войти в дом без приглашения. Я не жалею. Нет, конечно, жалею. Но мне легче, что я хотя бы не чувствую себя жертвой. Я – взрослая, самостоятельная женщина, которая несет ответственность за свои решения, в том числе самые идиотские. Пусть мне и хочется провалиться под землю, чтобы не разгребать последствия этих самых решений. А Зои и Брэд окончательно усугубляют мой личностный кризис. Счастливые Зои и Брэд. Они ведут себя, как влюбленные подростки. Как молодожены из приторного хэппи-энда в слащавой мелодраме. Как голубки. Как милые пташки. Как щенята. У-сю-сю. Аж сахар скрипит на зубах, когда я наблюдаю за ними. Гадость. Я сижу за кухонным столом, а передо мной тарелка с омлетом. Я без особого энтузиазма тыкаю вилкой в разноцветное месиво, похожее на блевотину шестилетки, сожравшей коробку восковых мелков. Я не собираюсь это есть, заведомо зная, что на вкус оно еще омерзительнее, чем на вид. Готовила Зои. Да и кусок не пролезет мне в горло. Ведь все случилось за этим столом. Он был липким и скользким от моих соков, но теперь даже чище, чем раньше. Не сомневаюсь, что мой герой-любовник в противогазе прибрался здесь после нашего плодотворного свидания. Мне вовсе не трудно представить, как он до утра полирует столешницу всевозможными чистящими средствами. Или вылизывает ее языком. Работать ртом он явно умеет отлично. Зои жарит блинчики, пританцовывая. Брэд крутится возле нее, стараясь уличить момент, чтобы ущипнуть ее за ягодицу, появляющуюся из-под длинной футболки, когда она поднимает руки и край задирается. Она хихикает и переворачивает на сковороде уродливую черную кляксу, которую уже десять минут, как нужно было пощадить и похоронить в мусорном ведре. Но они так увлечены друг другом, что не замечают обугленных краев. Не знаю, кто будет жрать эту дрянь. Наверное, Брэд. Не обидит же он свою идеальную домохозяйку отказом от ее стряпни? В кухне пахнет горелым. Над сковородкой вьется легкий дымок. У меня уже слезятся глаза, но, возможно, виноват недосып. Я проснулась, как только стало светать, и с тех пор ворочалась, снова и снова перечитывая последнее сообщение. «В следующий раз я заберу тебя себе». Так забери. Уж лучше сидеть взаперти в комнате со звуконепроницаемыми стенами, чем и дальше наблюдать умильное воркование этих голубков и чувствовать себя лишней на чужом празднике жизни. И почему мне только еще не указали на дверь? Потому что это просто спектакль. А я опять позволила себя обмануть. И задумавшись о своей незавидной участи, я прослушала фразу, которую Брэд сказал Зои, прежде чем она пулей выскочила из кухни и умчалась на второй этаж. Начинается сцена после хэппи-энда. – Что случилось? – спрашиваю я. Брэд топчется у окна и разминает кисти рук, он делает так всегда, когда ему хочется закурить. Он божился, что бросил. Блинчик, брошенный на сковородке, продолжает медленно тлеть. – Да выключи уже! – не сдерживаюсь я и встаю, чтобы прекратить страдания загубленного кулинарного опуса Зои. Хоть кто-то из нас обязан проявить к нему сострадание. – Что случилось? – повторяю я так, будто я – строгая мамаша, а Брэд – подросток, разбивший семейную тачку, которую взял покататься, чтобы выпендриться перед друзьями. Брэд чешет в затылке. – Да ничего, Рей, - наконец говорит он, - она как всегда. Я очень многозначительно смотрю ему в глаза. Он не выдерживает и отворачивается к окну. – Я просто сказал ей, что мне надо кое-куда съездить, - поясняет он, - вот и все. Я не успеваю задать следующий наводящий вопрос – появляется Зои. Она шествует мимо нас с видом оскорбленного достоинства, смотрит прямо перед собой. – Ты меня отвезешь? – Брэд провожает Зои взглядом. – Чего? – переспрашиваю я, - а ты сам… – Меня лишили водительских прав, - сообщает он с таким выражением, будто этот казус – повод для гордости. Скорее всего, он сел за руль пьяным или обдолбанным и попался патрульным. Совсем как подросток. Я не ошиблась. Я счастлива, что он – не мой ребенок. Не завидую его матери. Он так и не успел повзрослеть. – И куда мне тебя нужно отвезти? Вместо ответа Брэд уходит в гостиную. Я следую за ним, но останавливаюсь в холле. Отсюда я вижу Зои – она устроилась на диване со своим макбуком в розовом чехле и нахохлилась, как замерзший воробушек. Ее губы обижено кривятся, а глаза блестят, будто она вот-вот заплачет. Она упрямо пялится в экран, словно там написан ответ на загадку всего мироздания. – Мне надо работать, - это обращается к Брэду. – Детка, ну что не так? – мурлычет он, - малышка… – Мне надо работать, - почти кричит Зои. Она усиленно делает вид, что на нее внезапно снизошло озарение, и она намеревается писать новый гениальный роман. Но я знаю, что она не будет ничего писать, а примется чатиться с подружками и жаловаться им на Брэда. Потом я обязательно услышу краткий пересказ того, к чему они пришли совместными усилиями. Брэд – говнюк. Это не открытие. И, кстати, сначала они с Зои должны основательно поругаться, чтобы она как следует преисполнилась вдохновения. Я ухожу, чтобы им не мешать. Переодеваюсь в уличную одежду и сталкерскую кепку. Я не собираюсь ни за кем следить, просто хочу спрятать глаза, чтобы мир не увидел стыда, который я испытываю за свою непутевую жизнь. Вставляю в уши наушники и жду. Обычно им хватает пятнадцати минут. Потом они или спариваются как кролики в знак примирения, или снова расходятся. В этот раз все происходит быстрее. Я толком не успеваю выбрать плейлист, под который буду пережидать бурю, когда ко мне в комнату без стука вламывается Брэд. – Так ты меня подвезешь? – Да. Если он хочет уехать, я только рада тому поспособствовать. Наша жизнь без него куда спокойнее, хоть и скучнее без всех сопутствующих драм. Я собственноручно затолкаю его в самолет. Или грохну по дороге и скину труп в озеро, чтобы он не вернулся уже никогда. Мы садимся в машину, но приходится подождать, чтобы двигатель прогрелся. Я отряхиваю лобовое стекло и зеркала от снега. Брэд не порывается мне помочь. Он больше занят тем, что устраивает на заднем сидении кофр со своей гитарой. Он всегда таскает ее с собой. Без нее он просто неудачник в кожаных штанах, а не музыкант. – Куда мы едем? – спрашиваю я. Брэд устанавливает в держатель свой телефон и тыкает пальцем в карту. Я разочарована. Что-то подсказывает мне, что точка в навигаторе – не аэропорт. Я поворачиваюсь к Брэду в немом вопросе, а он вдруг кладет руку мне на коленку. И наклоняется, чтобы меня поцеловать, но я шустро дергаю подбородком, и его губы тыкаются мне в щеку, как неуклюжий слепой котенок. – Какого хрена?! – взвизгиваю я. Я испуганно смотрю на дом. Зои могла нас видеть. – Я скучал, - говорит Брэд и уточняет, будто в этом есть необходимость, - по тебе. А ты? – Нет! – говорю я, - и завязывай с этим, Брэд. Зои… – Ой, да брось, - он смеется и вынимает из кармана пачку сигарет, - не притворяйся, что тебе есть до нее дело. Что это за ужасная машина, кстати? Почему ты не купишь себе нормальную? У тебя же куча бабла. – Мне нравится моя машина, - возражаю я, поддерживая условно-безопасную тему, - так куда мы едем? – Меня типа пригласили, - туманно отвечает Брэд. Ах, вот оно что. Он вовсе не примчался сюда ради Зои и примирения с ней. У него свой, скорее всего, глубоко личный интерес. Он просто решил совместить полезное с приятным. В этом весь Брэд. Не удивительно, что Зои вышла из себя, когда услышала правду. – Куда? – я не хочу знать ответ. Связано это с музыкой или он заделался наркокурьером, это меня не касается. Я спрашиваю только, чтобы не молчать. Мне неуютно рядом с ним, но куда хуже, когда между нами пролегают просторы тишины. – Кое-что выгорело, - его рука все еще на моем колене. Поглаживает через джинсы и двигается вверх. Я шлепаю его по пальцем и сбрасываю ее, как гадкое насекомое. Очень вовремя. Из дома вдруг возникает Зои – в полной экипировке на выход. Она запрыгивает на заднее сидение и салон наполняет аромат ее лучших духов. В зеркале заднего вида я вижу ее улыбку. У нее накрашены губы, а на коже блестит дорогущий хайлайтер с какими-то там микрочастицами. Она мне говорила, но я не сочла эту информацию достаточно нужной, чтобы запомнить детали. Я просто знаю, что это – ее супер-оружие. Только с кем она, черт возьми, собирается воевать? – Я с вами, - заявляет Зои. – Ты же хотела работать? – хмуро откликается Брэд. Он возится, пряча от нее сигареты. Он не бросал курить. И наркотики, надо думать, тоже. Все – ложь. Он лживый кусок дерьма. И я никогда больше не позволю ему трогать меня своими мерзкими лапами. – Я передумала, - говорит Зои, - поработать я успею всегда, а вот шанс побывать на звукозаписывающей студии выпадает далеко не каждый день. Это бред. У нее была масса возможностей в Нью-Йорке. Брэд периодически ходит куда-то, чтобы фиксировать в цифре свою гитарную мастурбацию. Зои просто нужен повод. И от ее слов что-то у меня внутри переворачивается и падает в пустоту. Я не суеверна, но это слишком похоже на дурное предчувствие. *** Неприметное серое здание выглядит, как цитадель злодея из старой кинофантастики. Мне легко представить, как на его крыше под дождем сходятся в схватке отважный герой и антагонист. Но дождя нет, а на крыше лежит толстая снежная шапка. Я торгуюсь, предлагая подождать их в машине, но Зои буквально силой вытаскивает меня на улицу. Я зачерпываю кроссовками снег и пытаюсь вытряхнуть его всю дорогу до проходной. Зои держит меня под локоть, как слуга закона, конвоирующий опасного преступника в место заключения. В помещении мне не спрятаться под козырьком кепки. Я буду выглядеть еще более странной, чем обычно, если не сниму свой головной убор. Я верчу кепку в руках, не отрывая взгляда от носков своих промокших кроссовок все время, пока Зои и Брэд треплются с каким-то чуваком, встретившим нас на входе. Он ведет через лабиринты коридоров и лестниц. С каждой ступенькой и поворотом мне все страшнее. Я откуда-то знаю, что сейчас произойдет. Что хуже всего – катастрофа неотвратима. Моя голова низко опущена и я не смотрю по сторонам, но слышу голос. Украдкой поднимаю взгляд из-за волос, за которыми прячусь, и вижу его обладателя. Все это в корне неправильно. Бен и Брэд не должны обмениваться рукопожатием и тем более находиться в одном помещении, в том же помещении, где нахожусь я. Но здесь еще и Зои. Настоящая Зои Рид, а не подделка в ее одежде и парике, которая теперь пытается слиться с серыми стенами и каким-то чудом превратиться в человека-невидимку. Но Бен тоже меня замечает. Я чувствую, что его разноцветные глаза смотрят на меня поверх плеча Брэда. Нас представляют друг другу. И я что-то бормочу в ответ, скорее всего, совершено неразборчивое, ведь я забыла, как говорить. Я могу только беспомощно злиться из-за того, что совершенно иначе представляла себе наше «официальное» знакомство. Не как обличение моего обмана при куче свидетелей. Брэд уходит с Беном и еще какими-то людьми, которых мой мозг воспринимает исключительно, как информационный шум. Меня засасывает внутрь себя. Я хочу убежать, прыгнуть в тачку и закричать. Только у Зои совсем другой план на мой счет. Она тащит меня за собой в другую комнату, где нам предстоит находиться, пока Брэд будет занят. Она смутно похожа на коморку в том клубе обилием проводов и технических приспособлений, но намного просторнее. В углу втиснут диван, далеко не новый, но вполне приличного вида. На темных стенах плакаты и фотографии, с одной стороны – рабочий стол, с другой шкаф с кучей пластиковых контейнеров. Зои сажает меня рядом с собой. Она извлекает из кармана телефон, и, включив фронтальную камеру, поправляет помаду. – Ты его видела? – шепчет она. Я без труда понимаю, о ком идет речь. Я его видела. Более того – я пила с ним виски и трахалась. Немного повздорила, а потом целовалась. И надеялась на продолжение этого перечня, о котором теперь можно забыть. Он знает, что я самозванка. Хозяйка одолженной личности Зои Рид вернулась, чтобы забрать свое. Она еще не знает, что я умыкнула ее кулон и ношу его под одеждой. И, судя по тому, с каким восторгом она спрашивает меня о Бене – она намерена приватизировать и его. Без сомнения, он ей приглянулся. Зои не в курсе, что он для меня значит, а то нехило преисполнилась бы в стремлении до него докопаться. Она и без того таращилась на Бена так, что мне невольно стало за нее стыдно. Между прочим, неприлично пялиться на людей с нестандартной внешностью типа гетерохромии или шрамов. Или и с тем и с другим. Но в кои то веки разглядев Бена при нормальном свете и без шарфа, я вынужденно признаю: шрамы его ничуть не портят. В них есть своя особая красота. Но лучше бы он и здесь ходил в шарфе, а не в черной медицинской маске, которая толком ничего не скрывает. Чтобы не давать Зои повод. Одни только его высокий рост и густые темные волосы для нее как красная тряпка. А тут еще и такие детали. – О чем ты? – все же любопытствую я. Может, я ошибаюсь? И Зои запала на кого-то из тех техников, кто был с нами во время моего разоблачения? Было бы славно. Пусть забирает их всех. Надеюсь, что здесь хватит народу, чтобы накормить ее ненасытную киску. Увы, ей нужен только один. – Парень со шрамами, - многозначительно говорит Зои, - такой… необычный. Она облизывает губы, о чем-то размышляя. Должно быть, о том, что необычного сделала бы с необычным парнем. Кажется, новый объект интереса даже подвинул с пьедестала Брэда. Наш непонятый гений и так продержался там незаслуженно долго. И у него точно нет того темного шарма, что есть у Бена. Брэд заведомо проиграл в этом конкурсе. Похоже, теперь в качестве утешительного приза он достанется мне. Вместо заигранной куклы или вещей старшей сестры, из которых она уже давно выросла. Мне бы стоило порадоваться за Зои, что она наконец-то выросла из Брэда. Но я ничуть не рада. – Не понимаю, о чем ты, - говорю я. – Что с тобой? – резко спрашивает Зои, - тебя трясет. Меня правда бьет мелкая дрожь. Я кладу кепку на колени и прячу руки в карманы толстовки, скрывая тремор. Тон Зои делается обеспокоенным: – Ты что-то приняла? – давит она, - Брэд тебе дал? – Нет! – принимаюсь отпираться я, - он же завязал. – Ладно, - говорит Зои. Она не горит желанием развивать эту тему. Брэд в прошлом, ей больше не интересно обсуждать его дурные наклонности и проступки. Она сыта ими по горло. Ей хочется чего-то новенького. Кого-то еще. Желательно глубоко в ее горле. Об этом сигнализирует невербальный язык ее тела. Она устраивается на диване в вальяжной позе, вытянув перед собой ноги для лучшей демонстрации их длины. Каблуки ее сапожек упираются в пол, а узкая юбка задирается ровно до границы приличий. Она разглаживает волосы на плече и задумчиво наматывает прядь на пальчик. Заслышав голоса за дверью, Зои выхватывает из сумки ноутбук, открывает, и делает вид, что увлечена им и не замечает вошедших. Она хорошая актриса. Я ей завидую. Мне не помешала бы толика актерского таланта, чтобы исполнить роль мебели. Меня здесь нет. Я – табуретка. Очень несчастная табуретка. Бена и пришедшего с ним мужика в равной степени не трогают существование несчастной табуретки и роковой красотки с ноутбуком. С Зои мы на общих правах пустого места. Они увлеченно колдуют над столом с пультами, микшерами и двумя компьютерами. На небольшом черно-белом экране появляется Брэд – он в другой комнате. Камера транслирует, как он крутит настройки звукоснимателя своей гитары и о чем-то говорит с еще одним сотрудником студии. Звука нет. Он выведен на огромные наушники, которые надевает Бен, окончательно открещиваясь от нашего присутствия. Зои это не нравится, но она терпит. Барабанит пальчиками по корпусу своего мака, симулируя сложный мыслительный процесс. Она терпеливо ждет, пока второй тип уйдет, а Бен спустит наушники на шею. Он делает это почти с отвращением. Кажется, он не проникся творческими изысканиями Брэда. Бен каждый день видит и слышит таких «виртуозов». – Извините, - Зои прочищает горло, - у вас случайно нет зарядки от мака? Началось. Бен чуть качает головой. – Нет, - равнодушно откликается он, но, поразмыслив, машет куда-то себе за спину, - посмотрите в шкафу, может кто-то оставил. Зои откладывает свой полностью заряженный ноутбук и встает. Она выполняет это так торжественно, будто собирается подняться на сцену и получить заслуженный Оскар, а не копаться в бесчисленных пластиковых контейнерах с проводами и неведомой ерундой. Я едва сдерживаю злорадную улыбку. Она не на того напала. Надо думать, Бен крепкий орешек и ей придется очень постараться, чтобы обратить на себя его внимание. Или ему заведомо надоело общение с Зои Рид. От нее слишком много проблем. А теперь появилась еще одна Зои. Нас слишком много. И имя мне – легион. Зои деловито ворочает содержимым коробок, а я извлекаю телефон. Проверяю переписку с маньяком, но он гасится, наверное, отдыхая после насыщенной ночки. Немудрено, что он утомился – сначала прогуливался по лесу, потом ублажал меня и прибирал беспорядок. Я бы тоже устала. Мне одновременно смешно и тоскливо. Даже хорошо, что Зои перечеркнула все мои наивные мечты относительно Бена, сорвав мою маску. Теперь мне не так совестно, что имея эти самые мечты, я имела еще и связь с каким-то сторонним психопатом. Могу с чистой совестью развлекаться и дальше. Я гуглю миф об Аиде и Персефоне, но мне не нравится ни одна из картин, что вылезает в поиске. Я с трудом нахожу единственную, где нет толстых лупоглазых натурщиц и чрезмерно мускулистых мужиков, больше похожих на хамон в магазине, нежели на обитателей загробного мира. Я отправляю ее маньяку. – Надо же, - вдруг говорит Зои. Но Бен занят своим компьютером, а я пялюсь в телефон и ей приходится повторить, чтобы хоть кто-то среагировал на ее реплику. – Надо же, что я нашла, - уже громче выдает она, и отступает от шкафа, - и откуда это здесь? Театральная пауза. Зои подходит Бену и чуть ли не пихает ему найденное – ее собственную книгу – под нос. Он невозмутимо пожимает плечами. – Это моя книга, - сообщает Зои, - вообще-то, я писательница. Спасибо, что она не переворачивает книжку обратной стороной, где ее фотография, биографическая справка и рекомендация от самого Стивена Кинга. Было бы слишком нарочито. Даже мне становится неловко, будто это я веду себя глупо, а не она. – И о чем вы пишете? – вопрос звучит еще более равнодушно, чем тогда в машине. В прошлый раз Бен хотя бы потрудился изобразить вежливый интерес. Сейчас он не отводит взгляд от дорожек в программе звукозаписи. Зои тоже смотрит на эти дорожки и брезгливо поджимает губы. Это странная ситуация. Как правило, все мужчины от нее без ума. С небольшой оговоркой – все мужчины, до того не имевшие удовольствия взаимодействовать с ее эксцентричной дублершей. Я ей все испортила. И я не раскаиваюсь. – О маньяках, - понизив голос до томного, волнующего шепота, заявляет Зои. Ковролин на полу поглощает звук колесиков, но я чувствую вибрацию, когда Бен отъезжает на кресле в сторону. Он откидывается на спинку и скрещивает руки, выжидающе глядя на Зои, нависшую над ним. В его разноцветных глазах отчетливо читается неозвученный вопрос: Чего ты ко мне пристала? Зои не останавливается. – Я могу подписать экземпляр, - заявляет она, - для того, кто оставил тут книгу… Она не ваша? Мне интересно наблюдать их противостояние, но я подумываю уйти, ибо боюсь попасть в зону видимости и случайно напомнить Бену о своем присутствии. Вдруг я огребу от него за компанию? Он и правда переводит на меня взгляд, всего на мгновение. Хмурится. Ему не нравится то, что он видит. Ему не нравлюсь я. Потому что я лгунья. – Подпишите, - благословляет он. – У вас есть ручка? – спрашивает Зои. Бен со стоном оглядывает стол. Там, наверное, найдется все, если поискать. Он сдвигает в сторону клавиатуру компьютера и заглядывает под нее. Чертова ручка слишком просто являет себя, словно только и ждала своего выхода на сцену. Словно в замедленной съемке я смотрю, как Бен протягивает предмет Зои и их пальцы соприкасаются. Скорость воспроизведения убыстряется. Кадры в моей голове мимолетно сменяют друг друга и уже больше похожи на мультик, нежели на кинофильм: В месте контакта рассыпаются искры. Зои, как какой-нибудь хищный цветок, выпускающий споры – выстреливает снарядами своих феромонов прямо в цель. Воля Бена сокрушена. Он больше не в силах сопротивляться ее очарованию. Дальше Зои уже садится ему на колени, спускает маску с его лица и целует. Он запускает пальцы в ее шикарную шевелюру. Сжимает ее упругую задницу в ладонях. Ну и далее тому подобное. Я убегаю, пока мои сумасшедшие фантазии не претворились в жизнь. Ничего этого нет, но я уже бегу по темной лестнице в поисках укрытия. Мне все же больно. Я утыкаюсь лбом в стену в каком-то коридоре и впечатываю в нее кулак. Я не сомневаюсь, что Зои добьется своего. Она привыкла получать все, что хочет. Ее не пугают трудности. Если она положила глаз на Бена – это лишь вопрос времени. Я заранее представляю, как она будет напиваться и звонить мне, чтобы пожаловаться на своего нового бойфренда. Или нет. Пока он вел себя хорошо, но кто знает, какие черти живут в этом омуте. А мне опять придется подбирать объедки с господского стола. Я смогу сколько угодно зажиматься с тупым Брэдом или переписываться с маньяком. Пока Зои не заберет и его, обнаружив, что я под шумок стащила у нее кое-что ценное. Она будет зла. Она придумает для меня наказание. Она – мое наказание. За девочку у обрыва, чей снимок лежит в моей нью-йоркской квартире. Я подковыриваю пузырек краски на стене, и он осыпается к моим ногам на линолеум. В коридоре темно, я не вижу, куда он упал, да и вряд ли так уж хочу его отыскать. Мне просто нужно за что-то зацепиться – что-то реальное, чтобы торнадо моих мыслей не унесло мой фургончик в волшебную страну. – Эй? Я вскрикиваю. Я не готова к вторжению в свой персональный ад, не готова с кем-то разговаривать, не готова слышать рядом с собой этот голос. Как он только меня нашел? Как он всегда меня находит? Не отрывая лба от стены, я поворачиваю голову и смотрю на черную медицинскую маску на лице Бена. – Спросишь, в порядке ли я? – почему-то шепотом произношу я. – Нет, - отвечает он, - очевидно, что нет. – Так ты меня узнал… - констатирую я и испускаю трагический вздох. Это было очевидно. – У меня жуткая физиономия, но нет диагностированного расстройства аутического спектра, - замечает Бен и мне хочется поспорить с ним на счет физиономии ровно до того момента, пока он не продолжает свою мысль, - по статистике именно люди с ним больше всего подвержены прозопагнозии. – Ты поумничать пришел? – сердито спрашиваю я. Я понятия не имею, что такое «прозопагнозия» и это меня раздражает. Мне хватает и бесед с маньяком, подкованным в искусстве, куда сильнее, чем я. Хотя я училась в колледже и совсем не глупа. Я утешаю себя тем, что термин явно из другой области знания. – Нет, - заверяет меня Бен, - просто ты убежала с таким видом, будто тебя накрыло вьетнамским флэшбеком. Твоя подруга тебя тоже ищет. Я никак не реагирую на упоминание Зои, но вот про «вьетнамский флэшбек» Бен говорит зря. Отводя взгляд, чтобы не смотреть на него и его маску, я вижу коридор во всей его ужасающей перспективе. Серый коридор с ровными рядами одинаковых дверей. Без окон, словно в бункере. Он мне очень знаком. Он до конца жизни будет сниться мне в кошмарах. Я не успеваю это осмыслить. Появляются Зои и Брэд, я издалека слышу их перепалку. Зои орет на Брэда, теперь она точно уверена, что он дал мне какую-то дрянь, из-за которой я и слетела с катушек. Зои бросается ко мне и гладит по плечам, как заботливая старшая сестра. Мы ровесницы, но в ее движениях есть что-то покровительственное и оттого унизительное. – Что ты здесь делаешь? Как ты себя чувствуешь? Тебя тошнит? – засыпает она меня вопросами, - я тебя обыскалась! Мне чудится обвинение в этих словах – только ей удалось подобраться к Бену достаточно близко, я нивелировала весь достигнутый прогресс своим внезапным бегством. Можно сказать, что я отомстила. Ведь из-за того жестокого розыгрыша у меня тоже многое обломалось. Всё. – Да не давал я ей ничего, - оправдывается Брэд, - я больше и сам не употребляю. Я чист, Зои. Его никто не слушает. Тогда он оперативно придумывает, как снова оказаться в центре внимания. – Зато я привез из Нью-Йорка бутылку твоего любимого вина, - вранье чистой воды, ничего он не привозил, и понятия не имеет, что Зои по вкусу, - мы могли бы раздавить ее за встречу. Зои поддерживает его предложение лишь потому, что видит в нем свою вторичную выгоду. Она выпускает меня из утешительных объятий и заискивающе смотрит на Бена. – Составите нам компанию? – спрашивает она, - у меня очень красивый дом. И место красивое. Серьезно? – изумляюсь я. И Зои еще пытается убедить окружающих в том, что она - мастер слова, при ее то косноязычии? Один эпитет на все случаи жизни. Я мысленно умоляю Бена послать ее подальше. Я бы послала, особенно после ее откровенных домогательств. Но, вероятно, он так сильно хочет отыграться на мне за мой обман, что готов потерпеть и навязчивое внимание Зои. – Хорошо, - говорит он. Что ж. Я заслужила. Кажется, сегодня маньяку будет на что посмотреть, прячась в лесу. И это будут вовсе не мои сиськи среднестатистического размера, а полноценный, мать его, театр абсурда.