Пустые глаза

♡︎ ♡︎ ♡︎

      — Ты и так можешь поцеловать меня, – ужасно смущаясь говорит Чонгук, безбожно краснея щеками и кончиками ушей.       — Это не так интересно. Я хочу, чтобы и ты меня целовал, сам! – улыбается хитро старший.       — Может допьём? Будет меньше смущения, – бормочет Гук.       — Это не так интересно, Гуки, – шепчет почти в губы Тэхён, облизывая свои, соблазняя.       — Но как мы будем играть, нас же только двое? – озадачился Чонгук.       — Ничего страшного, мы придумаем новые правила, – беззаботно говорит Ким, садясь в прошлое положение призадумывается. – Мы сядем в круг втроём: я, ты и вино. Например, ты крутишь, и если бутылка укажет на меня, то целуешь меня, если укажет на вино — то пьёшь.       — Тэхёни, тебе не кажется это слегка.. странным?       — Струсил? – ухмыляется дерзко старший.       — Никак нет!       — Ну тогда не препирайся, я же просто хочу немного развлечься.       — Ладно, бутылочка, так бутылочка, – сдаётся Гук.       — Ура! – пищит Тэхён и схватив вино и Чонгука за руку спускается на почти гладкий коврик у столика. – Сиди тут, я за бутылкой.       — Какой?       Тэхён, не ответив, уходит на его мини-кухню и берёт со столешницы пустую стеклянную бутылку от воды. Покрутив её в руке пару секунд, направляется обратно с дебильный улыбкой на лице.       — Мы готовы, Гуки, а ты? Готов меня целовать? – нагло спрашивает Тэхён, садясь на ковёр, напротив парня.       — Кто сказал, что это буду я? – парирует младший, гордо задрав подбородок.       — Это буду и я, не переживай, – улыбается мило соблазнительно Ким.       — Давай уже н-начнём.       — Как скажешь, Гуки.              Тэхён берёт со стола полупустую бутылку вина и ставит на равном от них расстоянии, создавая подобие треугольника-круга. Прозрачную бутылочку кладёт в середину круга и, бросив короткий взгляд из-под лба на Чонгука, сразу крутит. Когда горлышко останавливается почти на ровно напротив младшего, Тэхён победно улыбается и крадучись говорит:       — Я выиграл поцелуй, Гуки.       Говорит и улыбается как кот чеширский, пока Чонгук краснеет чем можно и нельзя и взгляд в пол тупит. Тэхён подползает ближе и своими коленями прижимается к чужим, правой рукой дотрагивается до опущенного подбородка и пальцем приподнимает, заглядывая в глаза. Оставляет меж их лицами не более десяти сантиметров и шепчет, пальцами другой руки пробегаясь по щеке:       — Ты просто стесняешься меня или не хочешь этого?       — П-первое, – чуть замешкавшись, тихо произносит Чонгук, но уже не прячет взгляд. – Мне всё ещё очень неловко.              Тэхён смотрит в его блестящие от чего-то глаза и злится сам на себя из-за этой тупой идеи, в его планы не входило ставить его Гуки в неловкое положение какой-то глупой игрой. Видит, что не он один в любовных делах профан, хоть сперва Чонгук таковым не казался. Особенно во вторую встречу...       Поэтому Тэхён решает снизить градус неловкости и просто чмокает младшего в уголок губ, после проводит большим пальцем по поцелованному местечку и улыбается уже по-другому, смущённо как-то. Наверняка от понимания того, что даже мимолётный поцелуй отдаётся тахикардией в чужом сердце, которое он буквально слышит, и пылающими щеками. У самого не лучше, кстати, и он это понимает.       — Пошли спать? – спрашивает, скорее для галочки, Тэхён, поднимаясь с колен, берёт чужие ладони в свои и тянет на себя.       Чонгук не понимает с чего вдруг старший прервал игру, едва начав, но молчит и просто идёт следом. Дойдя до комнаты, единственной спальни в номере, Чонгук вспоминает, что кровать тут одна, но того почему-то этот факт не пугает, а.. будоражит? Да, в приятном смысле. Тэхён усаживает Чона на кровать, достаёт из не разобранного чемодана серые лёгкие штаны и коричневую футболку и отдаёт замершему парню. Чонгук пялится на вторую вещь с какой-то непонятной грустью и сожалением.       — Переодевайся и ложись спать, – молвит он, улыбается уголком губ и разворачивается, чтобы уйти, но...       — Стой! – произносит вдруг громко Чонгук, хватая старшего за руку, но тут же теряет свой запал, когда тот поворачивается, с удивлением на лице.       — Что?       — Куда ты идёшь? – спрашивает Гук и смотрит снизу вверх.       — В гостиную, – просто говорит он, и добавляет, без укоризны, просто как факт. – Тут нет второй кровати.       — А.. можешь остаться тут? – шепчет несмело. – Со мной.       — Ты, правда этого хочешь?       — Мне страшно, но не из-за этого.       — А от чего? – не понимающе хмурится Ким.       — Вот.. – Чонгук в качество ответа протягивает ему его же коричневую футболку.       — Футболка, – кивает Тэхён. – И что?       — Она без рукавов, – шепчет Чонгук.       — У тебя какие-то счёты с одеждой без рукавов? – неуверенно спрашивает Тэхён и улыбается криво.       — Я тебе объясню всё, обещаю, но не сейчас. Поэтому, пожалуйста не задавай вопросов по поводу того, что увидишь, и просто ложись рядом, – Чонгук встаёт с кровати и закусывает нижнюю губу, ожидая ответа.       — Хорошо, – Тэхён ничего не понимает, как-то всё сумбурно вышло, но делает, как сказали, обходит кровать, достаёт себе вещи из чемодана и садится на противоположную сторону постели.       Чонгук делает то же, садится на кровать, спиной к парню и снимает джинсы, открывая вид на упругие ягодицы и крепкие бёдра, после снимает толстовку, обнажая красивую рельефную спину. Позади он не слышит и шороха, понимает, что его нагло разглядывают, сам позволяет. Садится, натягивает тэхёновы штаны и футболку, выдыхает тяжело и оборачивается, подминая под себя правую ногу.       — Переодеваться будешь? – тихо спрашивает Чонгук.       — Д-да.       Тэхён с замешательством в глазах берётся снимать с себя одежду, и пока сам не оказывается в домашней одежде, не смотрит на младшего. А когда, наконец, поднимает взгляд, видит ломаную улыбку и неуверенный взгляд.       — Хочу обнять тебя, – говорит Тэхён.       — Обними, – шепчет Чонгук, а кажется, что почти молит.       Парень на коленях подползает к Гуку, а тот забирается полностью на кровать, садится в позу русалки и тянет руки к Тэхёну. Оказавшись на левой стороне постели, старший обхватывает чужие плечи руками и прижимает к себе, пока Чонгук хватается за талию, утыкаясь лицом в грудь. Дышит прерывисто, кожу горячую целует, забирается пальцами под ткань футболки, гладит ненавязчиво бока, спину. Тепло. Тэхён одной рукой зарывшись в тёмные вихры, массирует голову, носом уткнувшись в макушку, второй рукой гладит по спине сверху вниз.       Они молчат, но говорят их души. Тэхён не понял, почему Чонгук боялся надевать верх без рукавов, но он может узнать это и потом, а сейчас есть только этот миг, момент единения, трепета и любви...       Чонгук начинает тяжелеть, заваливается на бок, его руки, обернутые вокруг талии парня, почти не двигаются и Тэхён понимает, что тот засыпает. Он берёт отвёрнутое одеяло и вместе с ним ложится на бок, на подушки. Чонгук не отпускает, поэтому ложатся вместе, Тэхён кладёт его боком, а голову себе на грудь. Левую руку стягивает со своей талии и обхватывает своей ладонью, подносит к лицу, целует ребро и застывает в таком положении, потому что видит то, что совсем не ожидал. Полосы. Шрамы.       Сегодня ночь светлая, поэтому комната хорошо освещена. На его запястье он видит белые рубцы, и рассмотрев поближе Тэхён замечает, что два из пяти шрамов зашиты. Немыслимо. Этот светлый мальчик себя калечил?

♡︎ ♡︎ ♡︎

      Тэхён хочет просыпаться так всегда. В тёплых объятиях, с парнем, уткнувшимся в шею, с переплетёнными ногами в одеяле. Его мальчик дышит спокойно, сердце бьётся ровно, вокруг тишина, а за окном только светает. Благодать. Мечта.       Тэхён прикрывает глаза и просто наслаждается чужим мерным дыханием в шею и тяжестью тела сверху. Плечо начинает затекать, поэтому он очень медленно и аккуратно вылазит из-под Чонгука, кладя вместо себя лишнюю подушку. Отправляется в душ, чтобы смыть туман с головы, делает разные расслабляющие процедуры, зубы отбеливает даже и волосы сушит. Заканчивает примерно за час и возвращается в свою обитель, со спящим парнем.       Чонгук начинает шевелится, когда утреннее солнце уже вовсю пускает свои лучи в тишину светлой комнаты. Первое, что он чувствует — это сердцебиение под грудной клеткой. Не своё. Открыв глаза, он видит гладкую кожу и рассыпанные тёмные пряди. Подняв голову, Чонгук замирает и тут же улыбается счастливо. Он впервые просыпается с кем-то в обнимку и это.. так ужасно приятно, что аж сердце в груди трепыхается.       Поглазев на парня в близи ещё пару секунд, он проводит по чужой груди ладонью, ощущая крепкие мышцы, целует куда-то в ключицу, поднимается и шаркает босыми ногами в ванную. Умывается и смотрит на своё лицо в зеркале, следит, как капли стекают по коже, а ресницы сцепляются в треугольники. Вздыхает, смотрит на мокрые руки, запястья, шрамы. Пять на левой и три на правой, всего четыре зашитых. Это выглядит.. мягко говоря плохо и Чонгук понимает, что Тэхён их вероятнее всего уже увидел. Понимает также и то, что тактичность не позволит тому первым начать разговор об этом, и он должен сам решиться рассказать. И он хочет. Устал вечно не договаривать, почему ему так нужны все эти рукава, вот и сделал то, что сделал. Чонгук чувствует необъяснимое доверие и нежность к этому парню, да и зачем здесь какие-то доводы. Легче ведь просто плыть по течению, вот и Чонгук решает не усложнять себе путь, тем более, если течение такое приятное.       Тэхён открывает глаза, когда в спальне закрывается дверь и улыбается так глупо-влюблённо...       Спустя минут десять дверь беззвучно открывается и появляется Чонгук, плечом подпирая косяк. Улыбается очаровательно и футболку пальцами мнёт.       — Доброе утро.       — Доброе, Гуки.       — Я взял новую щётку на верхней полке, надеюсь, ты не против.       — Конечно, всё моё — твоё, Гуки, – Тэхён садится на постели и в ворохе одеяла, с растрёпанными волосами и полуулыбкой на губах выглядит очень мягко.       — Ты такой красивый, – озвучивает Чонгук, на что старший тут же выпучивает глаза и взгляд опускает.       — Не поверишь, но я подумал о том же, – краснеет старший и улыбается ещё шире.       Чонгук усмехается и подходит к кровати, дабы убрать это ненужное сейчас расстояние. Подходит со стороны Тэхёна и, забравшись на постель, обнимает того со спины, сцепляя руки на животе, кладёт подбородок на плечо. Тэхён прижимается щекой к его виску, откидывает голову на чужое плечо и ладонями накрывает чонгуковы, нежно проходят по внешней части запястий. Когда тот вдруг пробирается под чужую одежду и чуть холодными кончиками пальцев скользит по коже, выводит узоры на животе, ниже пупка, Тэхён неожиданно для себя издаёт тихий стон, но Чонгук его, конечно, прекрасно слышит.       Тэхён Чонгука очень бережёт и любое поползновение в его сторону даётся старшему сложно, Чонгук это видит. Он постоянно спрашивает и говорит о том, что хочет сделать, извиняется за что не нужно. А после ночных откровений и его непонятно откуда взявшегося стеснения тот может и вовсе понадумывать себе всякого, поэтому Чонгук решил действовать сам и показать, что он не такой уж и хрупкий одуванчик.       Гук проводит носом по тёплой шее, целует в местечко за ухом, пальцами мучает подрагивающие мышцы живота, скребёт ногтями. Тэхён тяжело, прерывисто дышит, а когда Чонгук спускается подушечками до паховой зоны, то снова стонет, ещё громче и прямо на ухо. Младший на это лишь улыбается и губу закусывает, а следом забирается под кромку штанов и касается полувставшего члена через ткань боксеров, поглаживает орган, целует мокро шею. Тэхён вздрагивает и подаётся ближе к ласкающей руке, поскуливая.       — Сними! – хрипит низко Ким, плотнее прижимаясь лопатками к чужой груди.       — Чего ты хочешь? – шёпотом спрашивает Чонгук, не переставая целовать шею.       — Тебя, – не думая, отвечает разморённый парень.       — Пойдём в душ.       — Да.       Чонгук встаёт с постели, тянет за собой спиной второго, прижимается, давая почувствовать свой стояк, кусает слабо в загривок. Пятясь назад, он снимает футболку со старшего, а после с себя и, прикасаясь кожа к коже, оба стонут в удовольствии. Тэхён заводит руку назад и обнимает крепкую шею, заставляя целовать и кусать ещё активнее. Чонгук оставляет свои руки гулять на его бёдрах, изучая рельефы мышц, иногда поднимаясь выше, а сам свои членом потирается о чужие ягодицы.       Дойдя, наконец, до ванной комнаты, парни чуть ли не вваливаются в неё, а после старший мгновенно, так, что Чонгук даже не успевает моргнуть, выворачивается из плена рук. И сразу же сам прижимает Чона грудью к двери, а руки поднимает над головой одной своей.       — А чего хочет мой малыш Гуки? – обдавая дыханием ушную раковину, спрашивает по-дьявольски Тэхён.       — Т-тебя.       — Как? – тянет дальше, и членом утыкаясь прямо между ягодиц, разводя те в стороны.       — Ах, вот так...       — М-м?       — Так, Тэхёни, – хнычет младший, теснясь ещё ближе к готовому стволу.       — Помнишь, наш уговор, ты должен говорить мне о своих желаниях и чувствах. Скажи это!       От такого ровного, уверенного, низкого голоса внутри всё переворачивается, а от приказного тона коленки дрожат, и в купе с возбуждением, грозятся разъехаться.       — Не играйся со мной, Гуки, ты мне очень дорог, но ещё я безумного сильно хочу тебя, поэтому дальше мне трудно будет сдерживаться, – хрипит на ухо Ким, рукой оглаживая косые мышцы живота. – Если это лишь проба и ты не уверен, то скажи сейчас, умоляю.       — Я вовсе не играюсь, – шепчет тот, поворачивая назад голову. – Я просто.. хочу, чтобы ты видел во мне своего парня, а не восьмое чудо света, – конец предложения становится еле понятным.       — Что?       — Просто ты иногда так смотришь на меня, как на недоступную статуэтку, или боишься дотронуться лишний раз.       — Я всё ещё узнаю тебя, Чонгук, изучаю границы, познаю твои грани. Я не хочу испортить то, что зародилось и растёт между нами, – проводя носом против роста волос на загривке, говорит Тэхён.       — А.. можно ты сегодня трахнешь меня, а завтра будешь дальше узнавать? – хлопая ресницами, произносит Чонгук, и это выглядело бы мило и невинно, если бы не мелькнувший блеск в глубине глаз.       Тэхён напрягается, но решает не скребсти оголённые нервы и не переспрашивать. Он просто вновь целует голое плечико и, руками забравшись под собственные штаны на младшем и боксеры, тянет их вниз, спуская до голеней. Чонгук тут же переступает снятую одежду и ёрзает задницей в нетерпении. Старший, избавившись от своих штанов и нижнего белья, тянет Гука в душевую кабинку. Зайдя под прохладные струи, оба стонут задушенно от разницы температур тела и воды, но тут же забивают на это, переключаясь на горячие губы друг друга.       Целуются, наконец, как любят больше всего — страстно, глубоко и тягуче. Чонгук прикусывает нижнюю губу, отчего Тэхён сильнее сжимает его талию, наверняка оставляя отметины на нежной коже. Младший блуждает руками по всему предоставленному ему божественному телу, пальцами обводит выделившиеся острые крылья лопаток, твёрдые мышцы спины, перечитывает чужие рёбра, доходит до сосков, трёт чувствительные бусины. В контрасте с прохладной водой касания рук Чонгука разносятся разрядами по телу, принося неимоверный кайф.       Тэхён ослабляет хватку на талии и ведёт руками ниже, большими пальцами очерчивает тазовые косточки, а дойдя до ягодиц, стискивает их в ладонях. Когда Чонгук руками спускается к прессу и ниже, Тэхён резко переворачивает парня спиной к себе, а руками заставляет упереться в кафель. Младший на это лишь вздыхает рвано и щекой к плитке холодной прижимается, но когда Тэхён членом тычется в его левую ягодицу, вздрагивает и сдвигается чуть влево.       Парень в ложбинку между упругими половинками идеально вжимается, и оба чувствуют сумасшедший жар. Тэхён зажимает свой орган чужими ягодицами и совершает поступательные движения, имитируя толчки. Чонгук постанывает от непривычных, но таких потрясающих ощущений, а Тэхён шипит от столь желанного трения возбуждённого члена о нежную кожу и рербистые мышцы ануса. Блаженство.       — Гук, – шепчет он на ухо, – сейчас расслабься, малыш.       Тэхён тянется к верхней угловой полочке и достаёт бутылёк со смазкой, щёлкает крышкой, отчего Чонгук вновь вздрагивает и поворачивает голову, глядя через плечо. Старший капает на свои пальцы вкусно пахнущую блестящую в свете смазку и после смазывает хорошо собственный член. Но когда Тэхён приставляет скользкую головку к неподготовленному входу, Чонгук напрягается весь и сжимается от страха. Ким гладит того по плечам и шее, а своим стволом круговыми движениями по сфинктеру водит, а смазав, скользит дальше, меж бёдер член пропускает, проходясь по перинеуму.       — Малыш, скрести ножки, сожми бёдра. – нашёптывает горячо.       Чонгук хочет, кажется, спросить, зачем, но делает как сказано, не думая особо. Меняет местами стопы, колени — одно на другом, бёдра тесно стиснуты. Тэхён сразу шепчет, как дьявол довольствуется послушанию, «Молодчинка», губу закусывает. Он одной рукой младшего перехватывает поперёк живота для поддержки, а второй член направляет в тесноту меж плотно сведённых бёдер, входит резко, касаясь чужих яичек, отчего Чон стонет громко.       Чонгуку сейчас жарко, неистово горячо, вода не помогает, он сгорает изнутри и также плавится снаружи. Руки, губы, язык, член меж бёдер, грудь, прижатая к лопаткам. Сумасшествие. Тэхён — везде, он опутывает тело, мысли, клеймит сердце, душу. Присваивает.       Тэхён двигается вперёд-назад, а руку перемещает на чужую поясницу, скользит в ложбинку между ягодиц и касается желанного колечка. Чонгук тут же подаётся назад, виляя задницей, отчего и так давно каменный член готов разорваться от импульсов. И парень, наконец, поддаётся безмолвной, но такой отчаянной мольбе, и вводит первый палец. Чонгук на это высоко стонет и насаживается сильнее, до упора. Тэхён на это чуть ли не рычит и смотрит на божество пред собой и поражается происходящему, рукой с пресса скользит выше, к шее, подбородку и тянет на себя, вынуждая выпрямиться полностью. Голову к своему лицу поворачивает и целует, мокро, страстно, глубоко, прикусывая губы, язык.       Чонгук стонет развязно от пальцев, уже двух, растягивающих его девственный вход, от губ, трахающих его рот, от члена, имеющего его бёдра. Когда пальцы двигаются в младшем вполне свободно, Тэхён нагинает того ниже, заставляя снова упереться руками в стенку, и добавляет ещё смазки. Вытаскивает медленно два пальца и резко вставляет уже три, бёдрами ударяется о чужие с каждым толчком, трахая членом чонгуковы бёдра. Чон подаётся на встречу пальцам в заданном темпе и стонет всё с большей хрипотцой, срывая голос. И в один миг внезапно кончает с громким вскриком, тело грузнеет, а эластичные стенки плотнее сжимают пальцы внутри.       Тэхён опускается на пол душевой, на бежевый резиновый коврик, садится прямо на задницу, а сверху умещает распластанного Чонгука. Садит его на своё внушительное твёрдое возбуждение, прижатое к животу, отчего младший дёргается и поёрзывает на месте. Тэхён, тяжело дышащий и красный как рак, с помутневшим взглядом, рукой ласкает чужие соски и даёт придти в себя от оргазма, пока сам к своему так близок.       Чонгук, хоть и кончил, но член от незатейливой ласки снова наливается кровью и тянет низ живота. Обернувшись к притихшему в движении парня, он видит состояние Тэхёна и серьёзно пугается, понимает ещё и то, что, буквально, сидит на основании его члена, своей мошонкой прижимаясь к чужой. Эти мысли возбуждают и распаляют ещё больше.       — Тэхёни, ты в порядке? – слышится, как из-под тощи воды.       — Д-да, – выдыхает Тэхён.       — Тэхён, я готов, заполни меня. Трахни меня, так, как хочешь.              Слова доходят до Кима почти сразу, и он сквозь пелену перед глазами видит Чонгука обнажённого и, до сведённых челюстей, желанного.       — Хочешь вбиваться в меня, пока я сверху на тебе? – ухмыляется он.       — Боже, да! – рычит старший и снова оголодевши целует, и пахом трётся, бёдра приподнимая.       Чонгук всё понимает, сам опирается о пол, а чужой член, горячий и твердый, направляет в свою конвульсивно сжимающуюся дырочку. По сфинктеру пару секунд водит, ягодицу сильно оттягивает, открывая доступ и медленно вводит головку в расширяющееся колечко. Тэхён наблюдает, как тугие мышцы впускают внутрь его член, и как изгибается чонгуковы спина. Тот с тихим шипением садится сначала наполовину, Тэхён скрипит зубами и стонет задушенно, но не двигается, а дальше насаживается полностью на всю длину, садясь на чужие бёдра.       — Ах, Тэхёни, боже-е.. – выстанывает Гук, неподвижно сидя на горячем члене, привыкая к новому чувству.       — Всё хорошо? – сквозь зубы спрашивает Тэхён, оглаживая его бока и поясницу.       — Да, почти, – а спустя минуты две глубокого дыхания, вновь говорит. – Давай, Тэ, двигайся.              Тэхён оборачивает руку вокруг тонкой талии, а другой ладонью и пятками упирается в пол для опоры. Чонгука облакачивает на свою грудь спиной и начинает медленно двигать тазом назад, выходя на пару сантиметров и также аккуратно входить до упора вперёд. С каждой парой движений меняет угол и глубину, быстроту и частоту. Когда Чонгук почти что завывает на один такой глубокий толчок, Тэхён запоминает направление и вбивается всё быстрее и сильнее в одну точку, принося крышесносное удовольствие. Стонут и дышат в унисон, Чонгук свободной рукой сжимает правое тэхёново бедро, впиваясь иногда ногтями и упивается в наслаждении.       Тэхён целует его линию плеч, языком лижет, а когда Чонгук откидывает голову назад и чуть в бок, стонет громко старшему на ухо, Тэхён не сдерживается и вгрызается тому в шею. Не сильно больно, судя по реакции Чона, но достаточно для заметной метки на шее, чуть ниже сонной артерии.       На долго Тэхёна не хватает, так как пока он растягивал младшего, сам чуть раз пять не кончил. Он двигается быстро, иногда чередуя глубокие и сильные толчки, почти выходя и входя до упора, с мелкими и частыми, еле сходящими с простаты. Чонгук задыхается, стонет, скулит, а на особо мощные толчки вскрикивает.       — Тэ.. ах.. Тэхёни.. – еле ворочает языком тот, пока Тэхён берёт его в быстром темпе.       — Гуки.       — Я.. сейчас, я..       — И я.       — В меня.. Умоляю! – задушенно выговаривает Чон.       Тэхён жмурится от искр перед глазами и входит с каждым разом всё быстрее, всё сильнее чужую талию к себе прижимает. Чонгук ладонью в обнимающую его руку вцепляется, а второй шею Кима обхватывает, к себе прижимая ближе. Спустя ещё несколько секунд Чонгук кончает, оргазм получается таким разрывающим, что все мышцы сводит, и он кричит не жалея связок.       Младший обмякает в чужих руках, и Тэхён делает пять быстрых и глубоких толчков в растраханую дырочку и следом кончает сам, заполняет своим семенем Чонгука. Тот на это стонет высоко, тесно прижимаясь ягодицами к чужим бёдрам, не даёт выйти. Но когда слышит, как Тэхён шипит, втягивает воздух сквозь зубы, понимает, что ему наверное больно, поэтому расслабляется и наклоняется чуть вперёд, опираясь руками в пол.       Тэхён смотрит, как его член выскальзывает из покрасневшей припухшей сжимающееся дырочки, из которой следом медленно вытекает его же сперма. Он как по наитию подносит средний палец к сфинктеру и вставляет, закупоривая своё семя внутри, на что Чонгук вздрагивает и оборачивается.       — Что ты делаешь?       — В тебе моя сперма, малыш. Хочу чтобы она осталась там подольше. – с ухмылкой говорит Ким, и вставляет палец полностью.       Да, он не договаривает ему всю правду, а потому Чонгук расслабляется. Тэхён переворачивает его к себе лицом и подтягивает ближе, усаживает удобно, прижимая к себе. Младший кладёт голову ему на плечо и прикрывает глаза, Тэхён же пальцем аккуратно внутри двигает, ища нужную точку. Чонгук так разморён, что не сильно обращает внимание на махинации внизу, потому не сразу замечает, что пальцев внутри стало два. Когда тело прошибает разрядом, тогда то он понимает, что его, кажется, провели...