𝙼𝚒𝚕𝚕𝚒𝚘𝚗𝚊𝚒𝚛𝚎𝚜

      Девушка смотрела своими серыми глазами на спящую Яну. На душе было так печально от факта, что ведь её опрометчивое действие, в виде согласия на разговор, поимело настолько большие последствия. То, что строилось почти месяц, вмиг может разлететься из-за влияния одной особи.       Когда такая история случилась с Агатой и Машей, они быстро как-то это замяли, дня не прошло. Может дело в том, что там нет искренности? А будут ли они вообще в отношениях?       Не стала думать о них. Решила сразу пойти к Кириллу.       Обойдя множество коридоров и прочих преград, девушка постучала в кабинет к режиссёру. Услышав его голос, зашла в помещение, присаживаясь спереди.       — У меня к вам есть один вопрос и просьба, — с ходу начала девушка, когда мужчина отложил свой блокнот в сторону.       — Слушаю, София.       — А нет, даже 2 просьбы.       — Слушаю, — повторил Лебединский.       Девушка выглядела с утра всё ещё потрёпанной. Не ходила ни в душ с утра, ни причесалась толком... То ли случайность, то ли выдавить жалости больше, так Салливан и не сошлась в едином мнении.       — Как Таранец попала сюда? Вероника Таранец. Та, что вместо Ани Тихоновой, — уточнила богачка, зачесав рукой назад вылезшие пряди.       — Так это через Громова, а что?       — Громов, который звукорежиссёр, да?       — Именно.       Первый вопрос решён.       — Хорошо, благодарю... Теперь перейдём к просьбам. Первая. Вчера был снят весьма, мягко говоря, неприятный инцидент, что повлёк практически неисправимые последствия... Я хочу их избежать, поэтому мне необходимо извлечь эту запись, — уверенно говорила София, глядя тому в глаза.       — Но вы ведь понимаете, что просто так я не могу вам её предоставить.       — Что для этого нужно, хорошо?       Кирилл думал. Ему то плевать что и зачем ей это, о каких последствиях идёт речь тем более... Если кто-то узнает о том, что он дал запись, будут проблемы. Но у них есть вариант того, что это повлияет на участников. Подумав, он начал решать, что взять тогда взамен. Деньги не возьмёт, не взяточник, а вот…       — Как бы то странно не звучало, тогда один день придётся поработать на меня.       — В каком смысле? — поинтересовалась Салливан, пребывая в ступоре от предложения Лебединского.       — Ну, или на террасе убирать, или с камерой ходить.       — Первое звучит перспективней, — не думая вымолвила богачка. Ей слишком нужна эта запись, дабы думать о таком. Остальным объяснит решение поработать тем, что проиграла спор режиссёру, почему нет?       Девушка какое-то время ждала от того действий, в направлении их договора, но он и дальше думал. Ну или просто молчал. Кто знает.       — Давайте вторую просьбу обсудим тогда сначала, — предложил мужчина.       — Мне необходим выходной. То есть я отпрашиваюсь на один день официально покинуть поместье.       — Связано это как-то с прошлым нашим договором? — уточнил тот, открывая блокнот.       — Да, причём прямо.       — Я подумаю тоже. Запись дам, только уточните какую, и что с ней сделать вам нужно. Просто копия, или так, чтобы в эфир не попала?       София аж засияла, когда Кирилл сказал про то, что этот кадр может не попасть в выпуск при просьбе. Мгновенно ответила положительно.       — Сделаю для этого всё, что в моих силах, но гарантировать не могу. По контракту, что вы подписывали в столице, вы соглашались на любое использование видео с вашим участием, что попало на объектив камеры. В этом будет решение монтажёров финальное.       — В любом случае попробовать стоит, так ведь? — сказала Салливан, закинув ногу на ногу.       — Хорошо. Но насчёт выходного… Вы несколько раз покидали территорию поместья без ведома. Пускай и прямого запрета на это нет, но это тоже своего рода нарушение правил. Всё должно быть обговорено или со мной, или с ведущими, — записывая какие-то пометки говорил режиссёр.       — Верно, но это было необходимой мерой. А порой и не только мне, — говорила миллионерша.       — Да поймите, что, в основном, лишь вы и Сафонова так часто уезжаете куда-то, предварительно не предупредив, так ещё и пробираетесь потом в вип-зону на крышу. Я всё понимаю, да, но это нагло по отношению не только к съёмочной команде, но и к остальным участникам.       Мужчина сейчас был прав, в чём сама София не имеет сомнений. При упоминании Яны аж кровь в венах застыла. Эх…       — И сейчас, если вы не дадите мне выходной, то разрушите не только мои отношения конкретно, но и сердце одной из участниц. Она явно потом не сможет сниматься, и вместо неё никого не поставят, это вы осознаёте, Кирилл? — с некой агрессией сказала девушка, подняв голову вверх. Добавила более тихо: — Никаких Таранец больше не будет, которые по связям проберутся, дабы уничтожать мою жизнь.       — Тогда что мы делаем, хронология какова? Извлекаем запись, отработка, а потом выходной, или как?       — Нет, сначала запись, потом выходной, я уеду на один день, и по приезду отработаю, — ответила предпринимательница уже более живым тоном.       — По рукам, — ответил режиссёр, протягивая свою руку.       «Осталось найти ноутбук и флешку, — подумала София, перед тем как покинуть кабинет Лебединского».       В коридоре она заглянула в одну из служебных. Нашла там оператора, который летал с ними в Париж. Естественно, мадам предприняла все свои дипломатические способности и начала договариваться за необходимую ей технику.       — Да, на одни сутки ноутбук. Я попрошу потом, чтобы Яна занесла его вам, — сказала Салливан, уже уставая объяснять зачем он ей нужен.       — Ну, тогда попрошу за это символическую плату, — ответил рабочий, имя которого Дмитрий.       — Ожидаемо. Сколько?       — 100 зелёных, — спокойно вымолвил Юровский, складывая технику. Предварительно создал нового пользователя. Свой личный ноутбук отдавать и флешку было опасно, тем более в относительно неизвестные руки, но за деньги согласился.       София попросила у парня номер его банковской карты, скинула необходимое количество денег, после чего забрала сумку, содержимое которой явно поможет им с Яной помириться. Запись с камер они туда загрузили, с диктофона тоже. Осталось прийти к ним в комнату, написать бумажное письмо, и можно уезжать на сутки. ********       Яна, находясь в душе, услышала звук открывающейся двери. Как славно, что выходить она не собирается. Знает, кто пришёл, и не рада этому. Сердце тревожно забилось чаще. Им явно стоит поговорить, но сейчас к этому Сафонова точно не готова. Как же быть?       Горячая вода стекала по телу девушки. Кожа её была влажной. Пена смывалась, задевая шрам, но это больным не было. Куда значительней рана, полученная вчера, в коридоре. В ду́ше участница всегда собиралась с мыслями, и даже сейчас, когда приятный пар, исходящий от заметно покрасневшей кожи, поднимался всё выше и выше. Думала, как ни странно, о Салливан.       На трезвую голову мыслить значительно проще. Девушка проснулась в комнате одна, перед тем как оказаться в душе. Избегает? Боится показать себя, свою настоящую натуру, или как? Ну, это радует. Видеть её не хотелось Яне. Очень уж больно вонзила нож в спину, если это можно так назвать.       Музыка, что всё это время играла с телефона Сафоновой, постепенно прерывалась различными уведомлениями. Закончив все гигиенические процедуры, она, наконец, ступила на свои тапочки, которые послушно стояли у душевой кабинки.       Вытерев себя полотенцем, девушка поставила на паузу музыку, и заметила уведомления из Телеграм: сообщения от Маши. 9:12 Маша Гонкур: Слушай, может поговорим? 9:14 Маша Гонкур: А то вчера ты, мягко говоря, не хотела этого, хотя я уверена, что есть нужда пообщаться сейчас 9:14 Маша Гонкур: *задумчивый смайл* 9:17 Маша Гонкур: Как проснёшься ответь       В ответ на беспокойство художницы у Яны возникла улыбка на лице. 9:23 Яна Сафонова: В душе была, прости 9:23 Яна Сафонова: Заходи, буду рада тебя видеть       После того, как участница приоделась в привычное своё одеяние клетчатых штанов и чёрного топа, она вышла из ванной комнаты. Что не ожидала увидеть, так это ноутбук на столике у дивана, и какой-то клочок бумаги. Яна не заметила лежавшую там флешку.       Видимо Гонкур сейчас зайдёт весьма вовремя.       Естественно, в этот же момент послышались за дверью шаги, а после и стуки.       — Заходи, — сказала Сафонова, приблизившись к новым предметам в её комнате.       Красноволосая девушка поздоровалась с подругой. Заметив смятение в её глазах, спросила:       — А это ещё что?       — Не знаю. Пока была в душе кто-то заходил. Вот смотрю сейчас вообще, что это.       — Думаю тебе стоит обратить внимание на письмо. Из него, скорее всего, мы получим больше информации, чем сейчас станем гадать что это, как и зачем, — предположила художница, присаживаясь на диван.       Яна, почесав за своим ушком, взяла в руки клочок бумаги, на котором виднелся знакомый почерк. Гонкур, увидев, как глаза подруги становятся куда влажнее, всё осознала.       — Если хочешь, я могу прочитать вслух.       — Попробую сама, — отказала Сафонова, принявшись читать. Не думала никогда, что прибегну к такому способу общения с тобой. Я в курсе, что ты не хочешь меня видеть, а слышать тем более, пускай мы и стали жертвами успешной провокации. Но я хочу, чтобы ты сделала то, что прошу. На ноутбуке, который стоит перед тобой, есть профиль «Яне». Пароль от него: 1410, как и дата твоего рождения. Рядом лежит флешка, там есть папка с названием «Записи». Сначала открой мр3 формат, потом мр4. Дальше ничего писать не стану, ты и так всё поймёшь. Твоя София       Читая эти каллиграфически выведенные буквы, хотелось лишь разбиться о скалы, чтобы хоть как-то сдержать предательски подступившие слёзы. Гонкур видела, как эмоции подруги во время чтения менялись, но мешать или отвлекать комментариями не стала.       — Она, видимо, помириться хочет. Уже что-то записала, ещё и ноутбук попросила у Димы, который с нами во Францию летал, — равнодушным тоном сказала Яна, обернувшись в сторону Гонкур.       — Будешь смотреть?       — Не хочу. Что там будет, какое-то видео обращение типо: «Ой я не виновата, что так случилось, прости, пожалуйста»? Нет, нет и ещё раз нет. Я даже проверять не хочу. Опять будет что-то, чему вряд ли поверю. Ишь что, не смотрела я ещё какие-то видео.       — Если хочешь, я могу глянуть, а потом сказать стоит ли тебе смотреть, — предложила подруга компромисс, морально приготовившись к тому, что примерно ожидает увидеть. А ждёт она лживых извинений.       Сафонова молча кивнула, всё ещё держав этот клочок бумажки. Маша же начала возиться с ноутбуком.       — Тут пароль, он написан там? — спросила Гонкур, глядя на письмо, после чего вставила флешку в один из разъёмов.       — Да, держи.       Художница попросила у Яны наушники, чтобы подруга пока не слышала того, что будет на тех записях. Пересев на кресло, принялась внимательно обрабатывать информацию. Кто как не Маша поможет парикмахеру выбраться из этого дерьма?       — Сейчас, напишу Яне, что до вечера буду занята, и пойдём, — отчётливо сказала София в самом начале записи.       «Отличное начало... С пиздежа, — подумала девушка, продолжая слушать».       Но никак Гонкур не ожидала того, что услышит на мр3 записи. Благодаря информации Таранец о том, что к ней приезжала сестра, не трудно понять, что, скорее всего, это и есть та особь, которую они с Яной в итоге и заметили.       Маше было дико от того, что Салливан буквально как чувствовала, каким-то образом записала тот диалог, в котором, между прочим, она ругалась на повышенных тонах с некой Крис. Художница удивилась, узнав в лице второй девушки из записи бывшую самой Софии. Это многое объясняет.       — А приятно жить с ярлыком «служанка-посудомойка-уборщица-повар-слабое звено», или как ты ещё меня там называла?       Во время фразы богачки, янтарные глаза расширились от удивления. Поставила на паузу. Неужели Салливан не всегда была такой уверенной девушкой, излучающей мощнейшую энергетику? Заставило задуматься.       — Продолжай в том же духе, но без меня. Достаточно мне постоянно думать о том, что «она не в духе, надо вести себя потише». Я такой же, как и ты, человек, Кристина, и если тебе на это плевать, то думай о том, зачем на самом деле ты здесь, а мне пора к той особи, которая точно не станет вести себя так, как это делала всё это время ты, и которую я точно люблю, в отличии от тебя.       А вот тут в сердце Маши что-то перемкнуло, а в голове начала складываться картина. Пока Яна что-то делала в своём телефоне, Гонкур поставила запись на паузу, анализируя. Она впервые слышит о том, что София так открыто говорит об истинных чувствах к Яне. Вспоминая весь диалог с этой Крис, художница поняла, что Салливан действительно пыталась достучаться до человека.       Но что тогда произошло на ступенях? Лицемерие, стечение обстоятельств?       Маша, естественно, начала понимать, что никакой инициативы богачки не было в том поцелуе. Сразу стала ясна причина такой реакции Софии на пришедших, тот самый взгляд серых глаз, в котором чётко читался ужас и паника...       Принялась слушать дальше.       — Если это всё, зачем ты тут, то нам, повторюсь, не о чём беседовать.       — Почти всё.       А дальше странный шорох и звуки того, как что-то ударяется, а потом снова эти противные шорохи. И запись обрывается.       Гонкур думала о услышанном. То есть София была уверена в том, что подобное может случиться, но желала достучаться до сестры Таранец. Интересно. Хорошо, что предоставила их разговор полностью в записи.       Причинно-следственные связи в голове Маши стали более ясны. Она почувствовала сожаление к обоим девушкам: к Яне, которая не в курсе того, что было, и к Салливан, что не могла тогда опровергнуть свою вины в увиденном. Это ведь бывшая, и, по её словам, она очень хочет вернуть себе Софию. Ебанько, решившее разрушить нынешние её отношения.       Долго не решалась, чтобы включить видео. Глянула в сторону парикмахера, когда та спросила о том, как успехи.       — Тебе обязательно нужно это послушать, — всё, что сказала художница, до сих пор пребывавшая в шоке.       — А что там вообще?       — Я ещё только запись прослушала, но даже та заставляет задуматься о многом. Тебе действительно стоит это послушать, как бы ты не хотела, и это решение будет единственно правильным.       Сафонова лишь тяжело выдохнула, после чего принялась вновь лазить по телефону.       Гонкур и сама не заметила, как послушала почти 17 минутную беседу, и это при том, что девушка много раз останавливала запись. Вот как бывает ведь в жизни людей, кто-то сказал о своей любви к другому, а буквально через 3 минуты… Эх, вот же Таранец гнида. Но красивая. Красивая гнида, вот, самое точное высказывание.       Могла бы ещё долго думать, но не стала. Принялась смотреть следующую запись. В той папке есть ещё вордовский документ, но о нём слова не было, однако название «Прочти»… После видео глянет.       Видео, которое подписано «Запись 2», было извлечено из камеры, что находилась у ступеней. Чётко виднелись 2 фигуры: Софии и той девушки, целовавшейся тогда с богачкой.       Они активно жестикулировали обе, но, вспоминая предыдущую запись, становится ясно, что диалог их происходил именно в ту минуту. Другой вопрос в том, что слышно его почти не было. Положение скрытой камеры было не так уж и близко к ним. Хорошо, что Салливан додумалась про диктофон.       Маша поставила 2х скорость, ибо смотреть 15 минут ей не хотелось на то, как они ругаются. Ближе к концу, когда миллионерша развернулась и начала уходить, поставила на 0.75х. Гонкур чётко видела, как эта наглая девушка схватила Софию за плечо, а потом впечатала в стену, хотя сама богачка начала вырываться. И тогда Крис, мимолётно глянув в сторону первого этажа, откуда доносились голоса художницы и Яны, поцеловала.       Неприятное зрелище. Однако, Салливан смогла благодаря двум записям показать то, что её вины в случившемся нет практически никакой. Кроме той, что она просто пошла на поводу у сестёр.       После того, как обе записи были прослушаны и просмотрены, Гонкур сидела с некой пустотой в груди. Стало стыдно за то, что назвала Софию и сукой, и коварной, хотя, в данной ситуации, она действительно не заслуживала этого. Да, Маша не знала тогда всей картины, и видела единственный момент на ступенях, но всё же... Надо извиниться, и в скором времени.       Художница сидела поникшая, думая о том, что Салливан просто герой, раз с трудом, но дала такое необходимое для Яны одиночество. Даже страшно думать о том, что на уме у миллионерши. От неё ведь отвернулась и самая близкая на данный момент ей особь — Сафонова, и Агата, которая просто обиделась на ту за утреннюю беседу вчера, и Маша, которая ещё и оскорбила дважды, нанося и без того раненому сердцу богачки большего удара, загоняя сильнее... Какая же София сильная личность.       Парикмахер, заметив пустоту в янтарных глазах, удивилась. Что она переживёт во время прослушивания и просмотра, если подруга, которая лишь свидетель этого, настолько раздумывает? А что тогда ждёт саму Яну?       Гонкур молча зашла на последний файл в папке, пускай о нём в письме сказано не было.       Не знаю, глянешь ли ты сюда, не говорила ведь об этом документе, но мне важно сказать то, что пишу.       Мне искренне жаль, что всё так случилось. Не хочу конца того, что у нас только началось. Яна, если ты посмотрела все записи, думаю говорить об этом не стоит, сделай собственные выводы, глянув на ситуацию со стороны зрителя. Мне безумно стыдно за то, что из-за меня я видела тебя в жутком отчаянии, что стала виной твоих душевных переживаний. Я пойму, если ты не сможешь простить меня, убеждать в своей правоте не стану. Ты прекрасно увидела эту историю полностью.       Просто знай, что целенаправленно причинить тебе боли никогда не хотела и не стану. Надеюсь, что, как я вернусь в поместье, нам удастся поговорить. Просто поговорить. Обсудить, наконец, тревожащие именно нас вещи. Мы сильнее сестёр, которые стали преградой в наших отношениях.       Ладно, думаю и тебе есть тоже что сказать. Прости за всё, Ян       Маша, прочитав этот текст, очень растрогалась. Как же Салливан переживает за их взаимоотношения с Яной… Агата бы никогда таких слов не подобрала точно. Гонкур смогла простить Софию. Возникло огромное желание повлиять на то, чтобы они как можно раньше сошлись. Художница вступает в игру, за сторону справедливости.       — Что там такого? — ужаснулась Сафонова, заметив эмоции Гонкур.       — Тебе стоит всё это увидеть самой. Пообещай, что как глянешь, позвонишь или напишешь, — серьёзным тоном сказала Маша, глядя прямо в глаза.       — Хорошо… — удивилась такому поведению подруги Яна, но согласилась.       «Что же она там такого записала…» ********       — Я за рулём, Мария, что случилось? — сказала в первую очередь богачка, поставив телефон на громкую.       — Когда вы вернётесь в поместье? — перешла к делу красноволосая. Она вышла на балкон, где ни Агата, ни кто другой не смог бы услышать.       — А это имеет какое-то значение? Зачем вам эта информация?       Общаться, будучи за рулём, София не особо любила. Держал диалог лишь интерес, по какой причине Гонкур решила позвонить. Она точно ведь что-то задумала.       — Извиниться хотела бы за мои слова. Вы не сука и не коварная, а я дура, которая не захотела просто разобраться в ситуации.       — Как самокритично, однако… Нет, вы не дура, раз признали свою неправоту, пускай тогда у вас была своя истина. Я так полагаю вы в курсе о записях? Яна о них рассказала? — расспрашивала богачка, объезжая довольно большую яму.       — Почти. Скажу честно, она не хотела их смотреть, чуть ли не срываясь на слёзы, и я предложила их пересмотреть первой. Я недавно вышла от неё, сказав, что она обязана их глянуть, и вот набрала вам.       Салливан это улыбнуло. Маша не должна была их видеть, по крайней мере не предназначалось ей ничего из предоставленного. Почему-то, в Гонкур она была уверена.       — Спасибо за честность, — ответила богачка. — И что вы думаете по этому поводу? В чём причина звонка, сказать об этом?       — Нет.       — А что же, Мария?       — Я хочу вам помочь помириться.       София тяжело выдохнула. Вцепилась в руль немного сильнее. Не хватало ей ещё купидона или очередного личного миньона. Наигралась вдоволь в начальника, сейчас у неё лишь режим «Ожидания».       — Нужна ли мне эта помощь? Вроде как я в праве сама распоряжаться своей судьбой, — вымолвила девушка, поворачивая влево.       На самом деле, больше всего на свете ей хотелось вернуться обратно. Увидеть Яну хотя бы на секунду, её улыбку, радость... Знает, что является сейчас лишь причиной её печали и отчаяния.       Салливан была бы благодарна Гонкур, если она помогла, но показывать то, что богачка нуждается в этом… Ну уж нет. София точно не из таких.       — Но ведь вы любите её, и я уверена, что вам хочется с ней помириться.       Маша специально надавила на больную точку. Гонкур в обоих письмах видела то, насколько искренне Салливан желает помириться. А сейчас Салливан противоречит самой себе.       — Любовь это так же уметь отпускать, — спокойно ответила предпринимательница.       — Отпускать вы её не хотите, это факт. Просто скажите честно, из-за недоверия ко мне вы ведёте сейчас так? — по-настоящему поинтересовалась художница, задав именно этот вопрос.       — Это мой привычный стиль жизни и общения, — констатировала факт София, глядя на дорогу, после чего громко выдохнула. — Я уже не удивляюсь ни одному действию, что происходит. Я знала, что будет именно так, что Ника захочет пригласить сестру. Знала, что она захочет поцеловать тогда меня, но мне хотелось доказать ей то, что она причиняла мне боль. Крис была права. Я презираю в ней то, что есть во мне самой. Я тоже причиняю боль, Маш, поэтому принимать решение сейчас за Яну не стану.       Салливан не думала, что так много выдаст информации Гонкур. Художница больше друг именно Сафоновой, а не богачке, но София была уверена в ней.       Красноволосая не знала, что ответить на такую излишнюю честность. Стало вновь жаль Софию, но она приняла хотя бы одно решение — открыть свою душу, выдать свои мысли.       — Ну… Вы ведь можете повлиять на то, что у вас будет всё хорошо. Зачем же опускать руки, когда они только поднялись? — Гонкур начала говорить уверенно, ей надо вернуть мотивацию Салливан. — Сами часто говорили: «Действуй, или потеряешь», а сейчас… Это на вас не похоже, и я уверена, что Яна этого хочет не меньше. Мне ведь со стороны видно, как вас тянет друг к другу, а сейчас, из-за какой-то Вероники, вы готовы отпустить её? Да, вот вы сказали, что… Агата, выйди, пожалуйста, — резко сказала Маша, обратившись к зашедшей Мечниковой. — Извиняюсь. Так вот, вы знали, что так будет, а дальше? То, что случилось, действительно не изменить, и мне жаль, что ваша бывшая мешает сейчас строить вам счастье, но покажите всем, на что способны.       Богачка молча слушала девушку, раздумывая над её словами. Сейчас, сбегая, она показывает всем лишь то, что Таранец успешно смогла спровоцировать эту ситуацию, а оставляя Яну одну, поступает неверно. Но так велит сердце. Ей необходим покой. И Сафоновой, и самой Софии.       — Ценю то, что вы пытаетесь меня подбодрить. Сейчас не хочу об этом думать. Давай я доеду до дома сначала, а там уже наберу? — предложила Салливан, с трудом сдерживая подступающие эмоции.       — Хорошо, буду ждать. Спасибо, что ответила на звонок, — тоже перейдя на «ты» ответила Гонкур, чем улыбнула богачку.       — Всегда пожалуйста, — сказала девушка, после чего сбросила вызов.       Яна…       Приехав к тому самому посёлку, в котором жили исключительно статусные богачи, девушка открыла водительское окно. На пункте охраны её знали, поэтому даже не попросили удостоверение личности.       — На долго вы, София? — спросил бородатый мужчина, записывая в свой блокнот её имя.       — Утром уеду, съёмки ведь, — честно ответила Салливан, улыбнувшись.       — Хорошей дороги тогда, — сказал охранник, открывая шлагбаум.       В богатом посёлке богатые условия. Да, в он находился возле центра, в столице, но был довольно хорошо спрятан, поэтому многие и не в курсе об этом месте.       Подъезжая к своему дому, девушка заметила, что её садовник прямо сейчас подрезал ветки Туи, стоявшей у ворот. Его радости не было предела.       — София! — крикнул мужчина, когда увидел знакомый автомобиль.       — И вам здравствуйте, дядя Петя. Как тут поживаете? — поинтересовалась она, выходя из машины, дабы открыть ворота.       — Чудесно! Алиса сейчас проводит уборку внутри дома, Нелля готовит, как обычно, нам покушать, поэтому вы вовремя! А я вот кусты решил подстричь.       — Славно…       После того, как фиолетовый матовый автомобиль заехал в гараж, девушка вышла. Она попросила работника закрыть назад ворота.       Всё тут как раньше — идеальный газон, немного заросшие деревья, благо дядя Петя этим прямо сейчас и занимался, бассейн без воды, так как хозяйки ранее не было, отменная терраса с цветущими цветами, и вот он: её дом. Ну и пристройка для рабочих.       Двухэтажный, в стиле модерн, с огромными панорамными окнами в свете дня выглядел ну очень богато, пускай в нём и жила одна Салливан. И последний факт её огорчал.       Ей нельзя здесь жить с кем-то. Долгое время после расставания с Таранец старшей, непрошенные гости так и приходили чуть ли не каждый день, благо потом был поставлен пункт охраны, согласованный с остальными.       Отношения с соседями у девушки были отличные: около 10 домов, и все ладят. Не сказать, что прям друзья, но обратиться за помощью к ним можно уж точно. Семеро семей тут жило, и иногда даже приглашали к себе в гости Софию, рассказывая о своих историях жизни, и ей это, несомненно, нравилось.       Многие получили богатство наследственно, а она пришла к этому сама. Это ещё сильнее утешало.       Внутри дома, как и сказал работник, прямо сейчас ходила и протирала пыль уборщица. Увидев хозяйку, она обомлела. Уж кого-кого, но её не ожидала сегодня увидеть.       — Здравствуйте! — поздоровалась работница, глядя на Салливан.       — И вам доброго времени суток. Дом в порядке?       — Да, следим за ним, пока вы отсутствуете.       Отвечать миллионерша не стала. Стук каблуков отдавался сейчас на всё помещение, пока она проходила по своим владениям. Она скучала по дому ну очень сильно. Деревянные фигурки, сделанные собственноручно садовником, грели душу также, как и её любимая гардеробная. В ней таилось огромное множество нарядов.       В первую очередь, она приехала именно сюда для того, чтобы убедиться в целости и сохранности дома, уже во вторую отдохнуть от камер и драм, что преследуют её в том поместье. Как ни странно, богачка успела отвыкнуть от собственного дома, хотя он был ненамного меньше, чем здание, в котором она проживала в данный момент. Только там у неё во владении лишь одна комната, а тут все.       Зайдя в свою спальню, на душе стало тепло. Та самая комната, в которой она любит проводить большую часть собственного времени, когда нет работы. А сейчас, с появлением управляющего в главном офисе, возможно его станет намного больше.       Светло-серые стены, довольно большой письменный стол белого цвета, на котором виднелось несколько маленьких цветочных горшков с декоративной травой. Также там была рамка с картиной, которую когда-то нарисовала сама София, макбук, куча рабочих папок, органайзер с множеством ручек и прочей канцелярии, а также несколько книг. И это один лишь уголок со столом…       Много чего тут находилось интересного, но девушка просто легла на кровать, раскинув руки по бокам. В собственном спокойствии с душой, она и вспомнила про обещание набрать Гонкур. *Звонок контакту Мария Гонкур Из Шоу*       — Дома уже? — в первую очередь поинтересовалась художница, которая, по звукам, куда-то шла.       — Именно.       — Ну так что решили?       — Надо действовать, и срочно, пока она не привыкла к моему отсутствию, — выпалила богачка, глянув на прикроватную тумбочку белого цвета. Там находилась книга, которую она читала перед отъездом.       — Такой настрой мне нравится, — ответила Маша более уверенно, улыбнувшись.       Богачка сидела и мыслила про то, как собирается мириться. Вроде как записей должно быть достаточно, но этого может оказаться мало. Те глаза, которые с ужасом тогда смотрели на неё и Крис, всё ещё часто возникали в голове Салливан. Убивали изнутри и без того раненую душу.       — Мне кажется, вам стоит пообщаться с режиссёром, он точно сможет помочь нам.       — И что мне ему сказать? — поинтересовалась Гонкур, размышляя над предложением Софии.       — Достаточно предложить Лебединскому устроить свидания каждой паре, на что он, вероятнее всего, согласится. Главное сказать: «И у вас материал, и у пар наслаждение. Столько ценных кадров за один день, подумайте». Он на это часто ведётся.       — Звучит интересно, — ответила художница, думая про их с Мечниковой грядущий вечер в деталях.       Богачка и сама осознала, что действительно было бы неплохо побывать на свидании. Это сблизит их. Они с Сафоновой сильно отдалились благодаря Веронике и Кристине, как бы не хотелось признать своего поражения перед ними, но нельзя пускать всё на самотёк. По крайней мере, данное решение может стать последним в их совместной жизни, поэтому…       — Таким образом ведь и все, и мы с Яной в том числе, смогут оказаться один на один. Другое дело в том, что снимать будут... Но так ни у одной из нас не получится просто так сбежать.       — Как вы сегодня?       — Как я сегодня, — раздражённым тоном вымолвила Салливан, пока Маша с этого злобно улыбалась.       — Так ладно, мы тут кушаем, Анжела Сергеевна... Приму к сведению, — неожиданно сказала Гонкур, удивив миллионершу. Услышав голос Яны, решила подыграть, но с намёками.       — Надеюсь, заказ будет выполнен в течении суток.       — Сделаю всё, что в моих силах, — ответила художница, после чего быстро отключилась.       «Дурдом с этими Таранцами лишь, хотя скорее цирк… — думала София, глядя на свой рабочий стол. — Блять, до чего я только довела Яну. Какая же я дура». ********       Девушка много рыдала после того, как просмотрела каждую из записей, что оставила София.       Стало стыдно за то, что она вообще посмела плохо думать о Салливан.       — … а мне пора к той особи, которая точно не станет вести себя так, как это делала всё это время ты, и которую я точно люблю, в отличии от тебя.       Эта фраза воспроизводилась раз за разом в голове девушки. Ей стало неприятно от самой себя. Она обвиняла Софию в том, что, на самом деле, оказалось действительно хорошей провокацией. Не хотелось верить в свою неправоту, но обвинять её больше не будет точно.       Салливан пожирала себя, виня за происшедшее, а Яна лишь усугубляла всё нежеланием обсудить. Да, было больно и неприятно, выглядело как самое что ни на есть предательство, но ведь, по факту, это вина Крис. Той, из-за которой в машине заплакала София, когда они ехали назад с того самого места. А сейчас это особь, которая посмела залезть в их отношения.       Обещала дать весточку Маше, что глянула записи, но так не хотелось это делать. Само собой, как Гонкур ушла, она приступила к этому.       Было больно слушать этот диалог, узнать, что пережила сама богачка во время отношений с Таранец старшей. Особенно неприятно увидеть, как та специально обездвижила девушку Яны, впечатав в стену, а после и вовсе позволила поцеловать, специально дождавшись их с Машей. Максимально подлая персона, из-за которой всё это сейчас и происходит. Сафонова знала, что в поместье будет весело, но, чтобы настолько…       Закрыв ноутбук и вытащив флешку, девушка, наконец, встала с дивана, вытирая с лица слёзы.       «Сколько можно рыдать, Яна? Вам просто теперь надо поговорить, и всё, — подбадривала сама себя Сафонова».       Участница, подойдя к зеркалу в ванной. Принялась умываться, дабы хоть немного, но успокоиться. После стольких выплаканных слёз, наконец, пришло то самое осознание: попалась на крючок, как глупая рыба, обвинив всех, так ещё и обиделась. Гениально.       Спустя минут 6, собравшись с мыслями, Яна направилась в сторону выхода, а после и к соседкам.       — Сейчас позову её, — ответила Агата.       Что странно, Гонкур, что находилась на балконе, прогнала Мечникову. Сафоновой пришлось в гостиной ожидать подругу.       — Как ты? — поинтересовалась богачка, облокотившись своей голову на руку.       — Бывало и лучше, — честно ответила Яна. — А вы как тут с Машей?       — Нормально. По вечерам иногда в карты играем, выпиваем, общаемся о разном, ну и прочее.       — Круто, наверное… — всё, что ответила Сафонова, после чего повернула голову в сторону балкона.       Оттуда вышла художница.       — О, у нас гости, это хорошо, — вымолвила подруга, глупо улыбнувшись, но потом резко перешла на серьёзный тон. — Ты посмотрела записи?       Мечникова поочерёдно глянула на девушек. Не понималп, о чём речь. А ей знать и не обязательно. Яна не будет рассказывать.       — Да.       — И как тебе увиденное? — спрашивала Гонкур, всё больше вгоняя богачку в ступор.       — Я, мягко говоря, в шоке…       Дальше интересоваться художница не стала. Понимала, что присутствие Агаты сейчас сковывало Сафонову, поэтому села с ней рядом, обняв. Ей это необходимо уж точно, как никогда.       — Я уверена, что всё будет хорошо, — подбадривала Маша.       — Поняла, вернусь позже, — сказала Мечникова, после чего покинула помещение. Обе ей были сейчас благодарны.       — Я не знаю, как мне быть… — начала Яна, пока её глаза вновь решили выплакать непонятно откуда взявшиеся слёзы, — Как нам смотреть друг на друга, зная о произошедшем?       — Как раньше, Ян. Она же чётко той сказала, что любит именно тебя. Думаешь она откажется от своих слов из-за произошедшего? Ты ей дорога, причём очень сильно. Это видно невооружённым взглядом, поверь мне.       Когда Маша только успела стать психологом…       — Ответь, ты хочешь, чтобы вы помирились?       — Хочу… — тихо сказала подруга, глядя на свои руки сквозь пелену слёз. До чего доводит эта чёртова любовь…       — Ты простила её?       — Наверное…       — Да, или нет? — переспросила Гонкур, поочерёдно акцентируя именно на этих словах.       Молча кивнула.       — Скажи это вслух.       Опять кивнула.       — Боже, Яна, да скажи уже вслух, что простила её.       — Простила. Да, я простила её, так лучше? — тихим, но злым тоном сказала Сафонова.       — Именно. Что будешь делать дальше?       — Поговорю с ней.       — Когда ты это сделаешь?       «Когда рак на горе свиснет блять».       — Когда приедет.       Маша, наконец, довольно улыбнулась, глядя на подругу.       — А это, дорогуша, первый шаг к вашему примирению. Никто не говорил, что любить легко. Видишь, ты уже говоришь о том, что простила её. Не знаю, насколько это правда, но поверю тебе, пожалуй.       Теперь улыбнулась сама Сафонова. Гонкур хоть и заноза, но такая… Отличная подруга, определённо, и Яна будет надеяться, что они будут поддерживать общение и после шоу.       — Так ладно, мне по делам бежать надо, ещё встретимся.       — Хорошо, давай! — ответила парикмахер, напоследок ещё раз обняв подругу, и вышла из их комнаты.       Делать было нечего, поэтому пошла к себе, дабы послушать музыку и прибраться немного, а то бутылки возле дивана зрелище, конечно, весёлое, но не статусное. Это же, первоначально, комната миллионерши.       София…       «Где же тебя носит, Соф? Это ведь ради меня ты уехала… — думала Яна, сгорая от желания обнять эту особь, ставшую важной частью нынешней жизни. — Даже если вселенная и против нас, мы обязаны бороться. Только это спасёт нас от утопания в собственных слезах».