Торреадор с белыми тряпками

«Скоро этот жирдяй совсем меня доведет своими тупыми приказаниями для максимального пиара того, что он творит своим больным воображением. Раз я ответственна за раскрутку всякой хуйни, что происходит в Гран-При — то обязана из кожи вон лезть, чтобы раздуть из новостей наживку для высоких рейтингов ради непрекращающегося интереса к шоу?» Она даже обмолвилась вслух пару раз перед ним, что самый лучший, определенно безотказный способ удержания внимания к международным гонкам, будто это единственный вид спорта на планете — это показывать через записи скрытой камеры, как участники заездов между собой или дерутся, либо занимаются сексом. Жаль, первое ещё как-то может привлечь внимание, чтобы постов на форумах разрасталось как грязи, ведь личной жизни нет на самом деле у множества «существ», рождённых сутками быть возле монитора. Тогда как со вторым всё предельно ясно — был бы разврат настолько абсолютной нормой для животных-землян, как сон, пробуждение с утра, еда и работа, то секс на камеру ни за что бы никому не надоел, даже периодически наскучивая. Нетрудно догадаться, какой ответ от него она тогда получила. Нет, никаких выговоров, словесных или урезающих часть её прибыли, тем более он и мат не использовал для доходчивого пояснения своей позиции. Которая вовсе не его, но и у него лично кишка тонка в крепком теле бегемота проворачивать половые развлечения участников крупным планом. Хотя нет же, всё не так… но почему бы хоть раз в угоду своим догадкам не представить, что её шеф, продолжая гнать одни и те же телеги не один год для повышенного интереса к публики скорее к скандалам, нежели самому спорту, проёбывается и никак иначе. «Конечно, весело и хорошо выдумывать всё это для повышения своей самооценки. Секс в новостях о Гран-При не для детей и ханжей, большинство же из нас не лишено морали и здравого смысла, да? Только в фантазиях работает тот же хентай, а в жизни это более чем слишком… ну и сравнение!» Чёрно-белая крольчиха Торрес, руководитель пиар-отдела, не отказывающаяся от настолько крупной зарплатой суммы, а потому остающаяся в этой должности несколько лет, до этой работы уже изучившая некоторые эффективные по её мнению боевые искусства рукопашного боя — знала, что логике и адекватности в этом мире отведено существенное место, и только полностью отбитые дегенераты разрушают или пытаются упразднить всё это, как-то, что мешает личности раскрываться во всей красе, даже если она переполнена фетишами на секс и насилие. Может показаться, что она всегда ходит в деловом костюме из пиджака с юбкой и белой рубашкой, редко когда меняя эту свою форму в том числе и на выход прикупить себе провизии, как и все граждане — за не один год она, вечно занятая делами, но остающаяся с подкачанным туловищем и красивыми широкими бедрами, знала цену своему месту и какие жертвы предполагает то, чтобы она оставалась в нем и дальше. Нет, речь не совсем о существенных ограничениях, и это одно из значительных бонусов, что ей не указывали, как ей следует расслабляться — разве что не злоупотреблять веществами, но красавица крольчиха с вечно строгим взглядом и без очков к этому не тяготела. — Ребят, быстро идите сюда, а то я сейчас со скуки помру. У неё всё было и есть в шоколаде, и разве это ли не то, о чём всё ещё могут мечтать все, кому не лень, совершенно не понимая, что стоит для этого делать и чего лишиться, чтобы жить так. Вот и двое самцов доберманов на её «попечении» всегда делали что она говорит им. Многофункциональные и не требующие пояснения её поручений, что бы то ни было, в том числе устранение намеченной цели, что бы это ни значило, в том числе сброшенный в реку распиленный труп, либо растворившийся в кислоте и превратившийся в жидкость. Снова они, в характеризующих их пол таких же строгих одеждах не заставили себя долго ждать, и дело не в том, что для мужчины заставлять томиться в ожидании даму подобно смерти. Никто никогда не догадывался, и никому не было дела до того, что за эмоции бывали написаны на их остроносых собачьих мордах. Главным оставалось то, что на вид эти немногословные «мужики» в том числе с острыми ушами торчком, как какие-то стрелы, сильные, зоркие и по первому зову приходящие, особенно, стоит начальнице окликнуть их. Да, особенно если речь о том, когда они понимали, что она сейчас ожидает от них… ведь стоило им прийти и встать в стойку, они всё поняли даже по времени суток, в которое она позвала их обоих. — Вы отлично работаете… даже несмотря на то, что к вашим шеям внедрён чип нейтрализования эмоций и лишних призывов совести. Вы бы и без них делали всё, о чём бы я вас не попросила, так ведь? Мало того, с недавних пор я вам в лоб говорю всю эту правду, а вы, похоже, довольны тем, что полностью в моих руках… Сейчас я скажу вам два слова, которые вы ну очень любите, мальчики. Очаровательное дьявольское отродье в шкуре со студенческих лет не беззащитной кроличьей самки, будто она из железа или жидкого железа, как из тех фильмов со слишком раздутой популярностью вокруг них, уже начало своё шоу, хоть и начало означает хоть какое-либо действие. До того, как эти двое не настолько широкоплечих и мускулистых, чтобы называть их шкафами, пришли к ней в её кабинет, она, удобно расположившись на своём кожаном кресле, развела руки по краям мебели и закидывала перед «мальчиками» ногу на ногу по очереди. Им обоим была видна линия беленьких трусиков между бедер, и юбка была приподнята не слишком пошло, чтобы понять, что она пожелала как следует быть насаженной на два члена с яйцами до упора. — Кстати, вам сильно нравится слышать то, что я говорю это вам? Ну ещё бы, несколько раз в неделю — слишком часто для той, кто не замужем и любит выбирать партнёров, когда захочет. До того, как её песики пришли, Торрес, уже немного успевшая недолго погладить свои груди и промежность, чтобы самой испытать сладость с небольшого массажа заячьего клитора и просовывания ловких тонких женских пальцев внутрь себя, покуривала свои тонкие ароматные небольшие сигары почти без перерыва. Они, стоило им догадаться, завиляли своими мелкими хвостиками, оценивая как замечательное зрелище то, что их почти миниатюрная хозяюшка выглядела прекрасно при полураздетом костюме, стоило среди него быть заметным белому нижнему кружевному белью с полупрозрачными колготками на ножках, тогда как покрывающая их шерстка оставалась не настолько густой, но гладкой, чтобы не стоило покрывать такой тонкой одеждой эти произведения искусства. Откинулась на кресле так шикарно, оставаясь в очках… расположила свои руки по нему довольно свободно, держа пальцами очередную сигарку… чашечки и трусики были видны её «мальчикам» во всей красе, пока она продолжала как-то систематически, но не слишком уж часто закидывать ногу на ногу по очереди, как из Основного инстинкта, что не был её любимым фильмом. — Как я и говорила, два слова, милые мои… слуги, вы же не против? Я же вижу, как вы всё понимаете, готовясь расстегнуть ширинки, красавчики, но сомневаетесь, что правильно меня понимаете, так ведь? Итак — трахните меня по-животному. Как в таком кролике умещалось столько решимости, что хоть что она ни скажи, любой может принять её слова за чистую правду? И ведь её взгляд, что может резать остриём сталь, существенно способствует повышенному вниманию к её просьбам, но и невозмутимость. Но даже если будут резать её в буквальном смысле, останется ли такая холодная, легко идущая по головам и в гору карьеристка безъэмоциональной? Дым её табака развевался среди неё, между её заячьих ягодиц на ткани стала появляться влага не то от пота, не то от возбуждения… груди за лифчиком красиво поднимались и опускались при дыхании, всё обтягивая бельишко, и самой ей льстило то, что она ни разу не предпринимала попыток искусственного увеличения своих грудей посредством подкладок и особенностей модели бюстгальтера. — Оу, слов всё же будет больше… вначале всё же сделайте мне между ног так мокро, чтобы я хотела этого все оставшиеся полдня. В награду я позволю быть вашей и на всю ночь… мы можем быть накуренными и пьяными, будто завтра конец света, так что… Они оба понимали намеки, часто делая всё то, что руководящие ими могли подразумевать. Но гораздо лучше уточнять детали словами, особенно если давно заведующая ими Торрес, что позволила внедрить чипы в тела и нервы их обоих, что, к счастью, не коснулось физических и многих умственных данных, не говорила прямо о том, что хочет трахаться. Сейчас всё начинает соблюдаться по согласию — она дала им поручение, а не жестоко бы пошутила, чтобы оставить «мальчиков» ни с чем и с беспокойными ночами, пусть сколько угодно настолько развитые служебные романы якобы нежелательны. И вот, двое из «ларца» бесприкословности и даже безукоризненности кое в чём в итоге полностью расстегнули себе молнии, достав оттуда своих собратьев, которых Торрес, как легко призналась сама себе, обожала видеть их близко перед глазами и ощущать губами явно больше их носителей. Походили, особо не совещаясь между собой, кто начнет первым… перед этим, стоя, опустили головы в поклоне хозяйки, немного скалисто улыбаясь ей вслед. Пока бизнес-крольчиха подзывает каждого из них сгинающимся указательным пальцем с маникюром, продолжая курить и ехидно смотреть на своих безвольных ебарей, что часто занимались с ней, кроме работы, и этим по её велению… их собачьи красные костяные члены всё твёрже стояли торчком. Сейчас она точно убедила себя, что не смутится, стоит каплям их мужской смазки капнуть куда-нибудь на её дорогой костюмчик на заказ. Один тронул сокрытую промежность, запуская пальцы за немного намоченное белье между её гладких и подтянутых для кролика ног. Второй, осторожно взяв её курительное, глубоко поцеловал её, тут же увидев отдачу с её стороны, после чего закурил сам и быстро направил дым из своего собачьего рта к её полости, пока ласкал пальцами груди за лифчиком. Довольная хладнокровная «тварь» Торрес наконец-то могла выглядеть очень ярко и страстно, пусть в основном с ними наедине… при обоюдном желании трахаться сегодня без обращения внимания на продолжительность и степень чувств от потребительской до влюбленной.