У вас [1] новое сообщение

В коридор флагмана «Линкольн» повалил едкий дым. Следом включилась тревога — завыла сирена и замигали сигнальные огни. Из инженерного отделения в панике начали выскакивать техники — некоторые выглядели откровенно обезумевшими от страха. Спок, который шёл в Третью лабораторию, чтобы помочь с экспериментом, решил, что лаборанты смогут подождать. Развернулся и принялся протискиваться сквозь мгновенно возникшую толкучку. Почти все здесь принадлежали к человеческой расе, а значит, из-за пронзительного воя сирены могли не расслышать стонов или просьб о помощи. Пригнувшись — воздух внизу был чище — и прибавив шага, Спок поспешил в инженерный. На оценку обстановки ушло не больше секунды. Дым валил от одной из панелей — горела проводка; рядом скорчился курсант — сидел на палубе и держался за голову, постанывая от боли. Слева от себя Спок почувствовал движение — судя по форме, один из офицеров. — Окажите помощь раненым, — скомандовала лейтенант Т’Вин. — Я займусь ремонтом систем охлаждения. Кивнув, Спок шагнул к юноше — видимо, когда проводка полыхнула, тот как раз стоял за пультом. Дислокация и тяжесть ожогов подтверждали догадку; непонятным осталось другое: по какой причине обычный кадет занимался сложнейшей аппаратурой в одиночку и без наставника. — Я здесь, чтобы оказать вам помощь, — сообщил Спок. Кадет не реагировал — либо не слышал, либо не воспринимал. Но у Спока были хорошие инструктора, накрепко вбившие, что в первую очередь жертву следует удалить из зоны поражения. Видя, что самостоятельно кадет идти не собирается, Спок покрепче перехватил его за руку и фактически насильно вытащил в коридор. — Какого у вас там происходит? — под дверью обнаружился лейтенант-коммандер Ричардсон. — Ну всего же на секунду вышел! Что случилось? — Скоро выясним, сэр, — хрипло ответил Спок — голос сел из-за дыма. Температура в помещении поднялась настолько, что Спок уже отсюда спиной ощущал тепло. А из инженерного послышался ещё один слабый стон. Логичный вулканский интеллект стремительно обрабатывал новые вводные: инцидент перестал быть локальным, опасность грозила не только отдельным членам экипажа, но и всему кораблю. И следовало учитывать, что человеческому организму сложнее выдерживать высокие температурные нагрузки — тем более, повреждённому. — Я иду обратно, — предупредил он, передав раненого начальнику. — Ой! Ухх… Вернувшись в инженерный, Спок обнаружил ещё двух членов экипажа: энсина, очевидно потерявшего сознание от дыма, и кадета, который отчаянно пытался привести его в чувство. При ближайшем рассмотрении оказалось, что энсин мёртв. — Кадет, эвакуируйтесь в коридор, — скомандовал Спок. Формально звание позволяло отдавать приказы. Однако курсант лишь покачал головой, даже не пытаясь вытереть слёзы. А когда Спок попробовал его вывести, вцепился в упавшего товарища и откровенно разрыдался. На мгновение Спок замешкался: он мог бы силой вытащить одного, даже если бы тот оказал сопротивление. Но не двоих сразу — не сейчас, когда отравление дымом неизбежно приближалось к критическому. Причём, настолько, что он даже не заметил лейтенанта Т’Вин, пока та не подошла почти вплотную: — По моей оценке, система охлаждения перезапустится через пять минут. Я должна отключить ​​варп-ядро. — Т’Вин окинула быстрым взглядом обоих членов экипажа — мёртвого и бьющегося в истерике — и мотнула подбородком в сторону трубы Джеффри, откуда торчал ботинок. Раздался стон, и ботинок внезапно дёрнулся. — Энсин Спок, позаботьтесь о других. — Но, лейтенант… Т’Вин подняла бровь и бесстрастно посмотрела на всхлипывающего курсанта: — Он не ранен. Не тратьте ценное время на эмоции, займитесь спасением тех, кто примет вашу помощь, — развернулась и ушла. И всё-таки Спок задержался. Понимал, что она права — и как вулканец, и как офицер — но факт остался фактом: логичные доводы ничем не помогли и ничуть не облегчили ситуацию. В итоге курсант лишь сильнее расстроился. Спок сделал единственное, что оставалось — коснулся руки юноши, чтобы привлечь внимание: — Пожалуйста, постарайтесь найти безопасное место. Я вернусь, как только смогу. Молодую девушку, застрявшую в трубе Джеффери — ещё одного кадета — пришлось на руках нести в коридор. Там Спока настиг сильный приступ кашля, заставивший остановиться и упереться в стену, чтобы не рухнуть ненароком. А когда удалось поднять глаза, над ним нависал лейтенант-коммандер Ричардсон, видимо, уже не в первый раз пытавшийся что-то выяснить. — Прошу прощения? — прохрипел Спок. — Мои двигатели, энсин, — повторил тот. — И моя команда! Я же не могу сам пойти и посмотреть! Насколько всё серьёзно? Ни медицинского персонала в зоне видимости, ни какой-либо другой помощи — лишь два курсанта, которых Спок только что сам же вытащил. — Лейтенант Т’Вин занимается двигателями, — ответил он и уточил: — Здесь есть врач? — О, я не… но… Горло резало, и сглотнуть удалось с трудом. Спок не мог позволить себе критиковать командира — только не в аварийной ситуации. Вместо этого он собрал остатки сил, чтобы подняться на ноги. И хотя его шатнуло обратно к стене, попасть по панели переговорного устройства удалось безошибочно и с первого раза: — Медицинская тревога, четвёртая палуба, — Спок снова закашлялся. Затем выпрямился, поймал равновесие и шагнул назад, в инженерную. Из отсека удалось вызволить ещё пятерых; последним стал разбитый горем кадет — оставшись без присмотра, быстро потерял сознание, так что им с Т’Вин пришлось его нести. К моменту, когда красную тревогу отключили, сил не осталось ни у Спока, ни у лейтенанта — сказалось отравление ядовитым дымом. Но даже на этом кризис не иссяк. Их отправили в лазарет, и как Спок ни старался объяснить, что медитация и целебный транс справятся с травмами лучше любых препаратов, из палаты его не выпустили. В результате даже заснуть не получилось, потому что вокруг надсаживались отчаянным кашлем пострадавшие коллеги. Вдобавок между койками слонялся лейтенант-коммандер Ричардсон, тормоша то одного несчастного, то другого — пытался выяснить состояние «своего» подразделения. Спок прекрасно понимал, что не ему — простому энсину — задаваться вопросами о том, что делать и кто виноват. Тем более, вулканцу не пристало реагировать эмоционально. Но чувство горького разочарования не отпускало — в первую очередь из-за поведения товарищей по команде. А позже, когда стало ясно, что спасти двоих из пяти, эвакуированных им лично, не удалось, Спок начал испытывать разочарование и в себе.

*

Айзек, То, о чём ты написал — полный отстой. Но очень похоже, что в редкостно дерьмовой ситуации ты сделал все, что смог. Kaiidth, так ведь? Знаешь, иногда нужна хорошая порция адреналина. Я как-то слышал историю про мать, которая голыми руками отбросила машину, чтобы спасти ребёнка (не спрашивай, деталей не знаю, может, вообще враньё), и есть ещё примеры, когда люди на адреналине творили невозможное. Вот почему нам нравится всякая фигня типа боевиков, громкой музыки и бешеных скоростей: нам надо уметь управлять этой энергией, чтобы не рвануло. Подозреваю, что совет прозвучит странно, но в некоторых ситуациях нужно просто дать по морде. Не сильно! Ровно настолько, чтобы привести в чувство и заставить шевелиться. Знаю-знаю, ты не приветствуешь рукоприкладство. Но вспомни, как сам рассказывал про исцеляющий транс. Или как с заглохшим двигателем, который можно пнуть, чтобы завелся. Шокировать систему, понимаешь? В нормальных обстоятельствах не рекомендую (побитым обычно не нравится! Хотя, ладно, тоже можно: не сработает, так хоть душу отведешь), но отчаянные времена — отчаянные меры. Если речь, например, о выживании. Попробуй как-нибудь. Ещё мысль: может, тебе нужно получше узнать коллег — просто чтобы понимать, кто чего стоит. Терранское образование/культура/все-остальное не так структурированы, как вулканские, поэтому мы все очень разные. На вкус и цвет, как говорится, лол. Хотя по поводу начальства я согласен — редкостное дерьмо. Они, вообще, соображают? Как можно лезть в космос, не пройдя хотя бы самый тупой курс подготовки к кризисным ситуациям??? Sochya eh dif, Лирас PS Конь бьет слона на втором уровне. Не думай, что я не заметил: P

*

К совету друга Спок отнёсся со всей серьёзностью — в течение нескольких месяцев неофициально изучал товарищей по команде. В ходе исследований выяснилось, что кризисную подготовку в Звёздном Флоте никто не отменял. Однако полный курс давался только на командном отделении, а для остальных занятия по большей части проходили в виде факультативов. То есть, человек мог занимать высокую должность в гражданском отделе, и при этом не обладать ни соответствующими знаниями, ни навыком. Как, например, лейтенант-коммандер Ричардсон, чей отец — в настоящее время один из наиболее популярных и любимых адмиралов в штабе ЗФ — больше десяти лет командовал экипажем «Линкольна». В том числе и нынешним капитаном. Итогом стало вопиющее кумовство, в результате которого инженерный получил вот такого руководителя — немотивированного, неопытного и опасно некомпетентного в любой стрессовой ситуации. Более того, выяснилось, что серьёзных профессионалов не устраивал бездарный начальник, поэтому постепенно один из самых важных отделов авианосца «Линкольн» остался укомплектованным молодыми и неопытными сотрудниками. Которые, возможно, и могли бы преуспеть, имей сильных наставников. Но, конечно, не под руководством Ричардсона. Другие отделения «Линкольна» пребывали примерно в том же состоянии. В медицинском наблюдалась вечная текучка и нехватка кадров. Особенно, кстати, заметная при безумном количестве несчастных случаев — совершенно неудивительных, учитывая протоколы безопасности. Настолько нелепо составленные, что не сгореть от стыда, просто их читая, Споку удалось лишь благодаря особенностям физиологии. Следующая трагедия произошла в научном отделе. Кто-то в лаборатории не сумел должным образом изолировать опасный образец фауны, и когда младший лейтенант из следующей смены попыталась снять показания, животное на неё напало. Из-за отпуска по болезни повышение спешно получил менее опытный коллега, а исследование было решено закрыть из-за ошибки в данных. Очередной несчастный случай снова не заставил себя долго ждать. На планету отправились шестеро, а через восемь часов на борт подняли двоих и мёртвое тело. Одного из пропавших без вести — лейтенанта — знал и любил весь экипаж. Пока его оплакивали и поминали, никто не мог толком ничего делать, и работу на корабле официально остановили на неделю. Буквально сразу после этого несколько человек уволились, а на их место взяли ещё десяток стажирующихся курсантов. Споку стало известно минимум о троих из них, получивших ускоренное повышение, чтобы закрыть прорехи в кадрах. Больше всего угнетал тот факт, что когда всё шло по плану — без аварий и кризисов — экипаж добивался удивительных успехов. За прошедшее время они дважды установили Первый контакт; картография — в среднем — пополнялась новыми звёздными системами не реже, чем каждые две недели. И они с завидной регулярностью рассылали в библиотеки Федерации новейшие данные о соседях по галактике. Особенно продуктивно работала группа органических химиков под руководством лейтенанта Т’Вин. Спок даже стал приглашённым соавтором в итоговом отчёте о симбиозе двух океанических видов. Уникальные создания: обитая на противоположных полушариях планеты, они выработали собственный способ общения — основанный частично на биохимии и частично на зачатках телепатии. Работа оказалась сложной. Спок выматывался, зато чувствовал, что живёт наконец полной жизнью. И даже наиболее скептически настроенные коллеги, казалось, оценили его вклад — что уже само по себе стало победой. Однако ещё больше радовала растущая симпатия окружающих. Спок отмечал, что его всё чаще вовлекают в беседы, а иногда даже приглашают поучаствовать в новых интересных проектах. На Вулкане в свои двадцать три он о таких возможностях не смел бы и мечтать. Оставалось лишь догадываться, каких вершин добилась бы команда в условиях более достойного обучения.

*

Как-то раз Спок попытался поднять интересующую тему в разговоре с Т’Вин. К слову, её он тоже хорошо изучил: лейтенант отлично справлялась с кризисными ситуациями; никогда не впадала в панику — в отличие от людей, между прочим; и лучше всех, включая капитана, знала корабль. Оно и понятно — служила на «Линкольне» гораздо дольше остальных. Но при этом ни разу не получила повышения. Чтобы завязать беседу, Спок сообщил, что удовлетворён работой под её руководством. — Полагаю, так и есть, — ровно ответила лейтенант. И замолчала до конца эксперимента. В следующий раз, при более удачных обстоятельствах, Спок постарался добавить конкретики. В ответ Т’Вин сообщила о вероятной предвзятости после инцидента с Кельвином. По её мнению, люди могли посчитать, что внешняя схожесть вулканцев и ромуланцев обязательно делает их союзниками. Однако, когда Спок поделился сомнениями с Лирасом, тот выдал другую теорию. Допустим, ты прав, но как вообще с НЕЙ работать? Ну да, вулканка – что бы ни случилось, она вся из себя собранная и спокойная. Но она хоть кому-нибудь может нормально помочь? У меня был менеджер — полное дерьмо. Никогда не повышал голос, принципиально вежливый, но не дай бог с ним связаться — выйдет себе дороже: однажды кому-то нужно было отпроситься на похороны, так он просто предложил по-тихому поменяться сменами и потом выйти отработать. А когда один из постоянных клиентов повадился распускать руки, в смысле, лапать некоторых, так это дерьмо просто посоветовало нам не подходить ближе. Да, я не шучу. В любом случае, глупо утверждать, что люди полностью изжили старый добрый фанатизм, но может, есть ещё над чем подумать? Спок подумал. И вспомнил, что когда у коллег после трагической высадки всё начало валиться из рук, то и Т’Вин, и он сам, разумеется, замечали резкое снижение эффективности. Спок, конечно же, молчал, но вот Т’Вин — насколько она щадила человеческие чувства? Ответ пришёл во время очередного кризиса: не выдержав напряжения, одна из коллег расплакалась прямо посреди сложного эксперимента. На что Т’Вин, не отрываясь от микроскопа, отдала приказ идти в медотсек. Через несколько дней девушка подала рапорт о переводе на другой корабль, а когда Спок сообщил Т’Вин, оказалось, что та вообще не в курсе. Что характерно — причиной тоже не поинтересовалась. — По моим наблюдениям, людям полезно выражать эмоции, даже если мы находим их чрезмерными, — аккуратно попробовал Спок донести мысль. — Они могут выражать их конфиденциально, — возразила Т’Вин. — А если не могут, возможно, это говорит о профессиональной непригодности. Через неделю из отдела ушёл ещё один младший офицер. — Kaiidth, — констатировала Т’Вин. Прозвучало так, словно от неё ничего не зависело.

*

День начался с красной тревоги. Правда, на этот раз сигнал оповещал не о внутренней аварии, а о проблемах за пределами корабля. «Линкольн» получил сигнал о помощи с крейсера «Денали», попавшего под перекрёстный огонь в перестрелке между судном клингонских мятежников и тремя пиратскими шлюпками орионских работорговцев. Две из них, едва завидев «Линкольн» на радарах, пустились в бега, чем, к счастью, вызвали яростный протест клингонов, которые тут же ринулись в погоню. Одолеть оставшихся удалось без серьёзных потерь, и через какое-то время «Линкольн» смог подобраться к подбитому «Денали». О деталях Спок узнал позже. В разгар атаки было не до того: третья и пятая палубы получили повреждения почти одновременно, и обе требовали срочного ремонта. Нелёгкую задачу существенно затрудняла общая неорганизованность — очень мешали бестолково мечущиеся члены экипажа. Примерно к середине сражения в инженерном обнаружилась утечка воздуха — один из худших видов аварий на звездолётах, особенно, если вовремя не найти и не залатать пробоину. В ответ на быстро разрежающуюся атмосферу система жизнеобеспечения перешла на гиперактивный компенсаторный режим, из-за чего сразу двое получили ранения, и ещё несколько потеряли сознание. Сквозь вой сирены прорвался болезненный вскрик, и Спок решил, что настало время проверить теорию практикой. Строго говоря, старшим по званию он здесь не был, зато остался единственным, кто ещё мог хоть что-то сделать — по крайней мере, взять на себя ответственность. — Коммандер Ричардсон! — резко окликнул он. — Если вы перегрузите систему подачи и контроля кислорода… — Я не хочу умирать! — прорыдал тот, пытаясь трясущимися руками дотянуться до панели управления. Спок отвесил ему оплеуху. Рыдать коммандер действительно перестал, хотя, судя по реакции, заработал шок — выпучил глаза и застыл на месте. В принципе, по меркам военного трибунала, Спок сейчас совершил преступление. — Сэр, — жёстко отчеканил он, — пожалуйста, отойдите от панели управления. Я должен провести диагностику и герметизировать отсек. Тот не реагировал — Споку пришлось взять его за руку, чтобы убрать с дороги. Теоретически, отдавать приказы, или, хотя бы самостоятельно запустить диагностику, должен был именно Ричардсон. Однако ни в данный момент, ни чуть раньше, тот не выглядел как человек, мало-мальски понимающий, что делать. Местоположение пробоины, спровоцировавшей утечку, диагностировать удалось довольно быстро. К счастью, в зоне аварии не наблюдалось никого из членов экипажа. Изолировав аварийный отсек, Спок собрал герметик и оборудование для работы в открытом космосе и направился к выходу из инженерного. — Сэр, вам нужно в медотсек, — пройдя мимо Ричардсона, настойчиво порекомендовал он. — Вы эмоционально скомпрометированы. По пути пришлось решить ещё одну проблему. За поворотом бестолково топтались сразу три курсанта-новобранца: с одним случилось что-то вроде нервного припадка, а двое других пытались его угомонить. К буяну Спок применил нервный захват, после чего распорядился доставить его в лазарет. Характерно, что получив внятный приказ, кадеты со всех ног кинулись исполнять. К моменту, когда «Денали» оказался вне опасности и красную тревогу вырубили, Спок успел о многом поразмыслить. Среди прочего — догадаться, что фраза «Ричардсон сам напросился», вряд ли станет достойным аргументом на предстоящем трибунале. К сожалению, «я запаниковал» тоже не подходила. Во-первых, никто не поверит в паникующего вулканца, а во-вторых — если всё-таки поверят — она же послужит поводом для санкций в связи с профессиональной непригодностью. С любой стороны — как уже даже Лирас успел усвоить — Kaiidth. И Спок всё ещё считал, что лучше быть живым и под следствием, чем законопослушным трупом в морге. На устранение всех последствий битвы ушло восемь суток. Всё это время «Линкольн» и «Денали» поочерёдно присматривали друг за другом. Каждую смену, закончив работу, Спок возвращался в каюту, чтобы привести в порядок дела, после чего медитировал и ждал визита офицеров службы безопасности. Но на шестой день вместо сб-шников явился незнакомый йомен, пригласивший проследовать в конференц-зал для встречи с капитаном «Денали» — неким Кристофером Пайком. Тот принял Спока за одним из столов для переговоров — прямо перед ним возвышался терминал, развёрнутый так, чтобы входящие не видели экран. — Проходи, сынок, присаживайся. — Просьба прозвучала мягко, но уверенно, и исходила от офицера, настолько привыкшего отдавать приказы, что подчинение казалось таким же естественным, как подчинение закону всемирного тяготения. Отпускаешь предмет, и он падает. Спок подошёл и сел. — Я ознакомился с вашим делом, — сообщил Пайк. — Впечатляюще. — Спасибо, сэр. — И я наслышан о нескольких инцидентах с тобой в главной роли. Влепить пощёчину коммандеру? Вернуться в горящий отсек, за теми, кто не факт, что ещё жив? Уверен, в Академии тебя такому не учили. — Не учили, сэр, — согласился Спок. Началось. Сейчас его уволят, и совершенно неясно, что делать дальше. И тут Пайк выдал удивительное: — А ведь наверняка бы стоило. — …Сэр? Каменному выражению лица Пайка мог бы позавидовать любой вулканец: — Бесстрашие и благородство: делай, что должно и будь, что будет. Готовность прыгнуть, не глядя, и к чёрту последствия. То, чего, как мне кажется, сейчас очень не хватает в Звёздном Флоте. — Со всем уважением, сэр. Я знаю, что мне придётся иметь дело с последствиями, поэтому, прежде, чем что-либо предпринять, взвешиваю и принимаю обдуманное решение, — меньше всего Споку хотелось бы выглядеть безрассудным или импульсивным в глазах капитана. — Приношу извинения, если сделал неверные выводы. Но я всегда смотрю, куда прыгаю… Пайк поднял руку, прервав: — Фигура речи, малыш, — пояснил он, заметно смягчившись. Спок промолчал, отметив про себя, что некоторые моменты нужно будет уточнить у Лираса. — Ладно. До конца миссии осталась пара месяцев, — сменил тему Пайк. — Какие у тебя планы на будущее? Что ж… Откровенность за откровенность: — По моим расчётам, сэр, в непосредственном будущем меня ожидало дисциплинарное слушание. Пайк расхохотался: — Логика прежде всего. Я всю неделю выслушивал нытьё Ричардсона по поводу твоих методов. Спок склонил голову, но Пайк снова поднял руку в предупредительном жесте: — У вас на «Линкольне» в один голос твердят, что он давно напрашивался. Не для протокола — назначение Ричардсона было ошибкой, все давно в курсе. Плохо то, что он сам понимает, что не справляется, и из-за неуверенности, чуть что — мгновенно теряет голову. Ты видел, что с ним творилось в кризисной ситуации. Считаю, что кадровый голод вынудил нас здорово снизить планку. Но я хотел бы воспользоваться моментом, чтобы ужесточить стандарты. Поэтому по завершении миссии на «Линкольне» очень рекомендую перевестись ко мне в Академию. Спок машинально чуть сдвинул брови: академическая жизнь заключалась в изучении теории, и за звёздами наблюдать предлагалось с огромного расстояния, сидя дома на планете. Именно то, от чего он сбежал, отказавшись поступать в Вулканскую Академию Наук. — Полезно для карьеры, — продолжил Пайк. — Ты хорошо зарекомендовал себя на миссии, так что сейчас отличный момент вернуться. Ну, хотя бы ненадолго — пообщаться с людьми и лично встретиться с начальством. Синекуру не обещаю: обучение кадетов — тяжкий труд. Но это будет серьёзный вклад; плюс, за время преподавания ты приобретёшь бесценный опыт работы как с подчинёнными кадетами, так и с вышестоящими офицерами. Заодно пройдёшь несколько курсов повышения квалификации и получишь пару дополнительных сертификатов. А самое приятное — ты не будешь привязан к жёсткому графику миссий, так что не потеряешь время, пока ждёшь следующей. Ты попадёшь в число тех, кто первыми узнаёт обо всех начинаниях, и значит сможешь свободно выбрать то, что интересно именно тебе. Спок медленно кивнул: — В обмен на свободу выбора вы предлагаете мне… помочь ужесточить наши флотские стандарты? Пайк упёрся локтем в стол: — Считаю, ты способен разработать ряд рекомендаций для преподавателей командного отделения. Может быть, даже помочь сделать тест или курс, чтобы отсеять хотя бы часть из тех, кому нельзя доверять командование. — Идея выглядит разумной. — Да, и ещё — между нами, — Пайк слегка понизил голос, словно их могли подслушивать. — Через пару лет ожидается запуск нового флагмана, и я намерен внести тебя в список старших членов экипажа. Но об этом пока не распространяйся. — Есть, сэр. Вы очень много предлагаете. — Как и ты, сынок. Как и ты, — Пайк встал, побудив Спока тоже подняться. — В общем, подумай серьёзно, — сказал он. — Помедитируй, если нужно, или построй логическую цепочку. Прими решение. Я бы хотел получить ответ до того, как «Денали» и «Линкольн» пойдут разными курсами — то есть, до высадки на Базе-шестнадцать. Кивнув, Спок вернулся к себе в каюту — слегка ошалевший, переполненный открывающимися перспективами. С одной стороны, мысль о возвращении к учёбе не слишком вдохновляла, но с другой — сама возможность казалась стоящей. Тема практики вообще нашла горячий отклик: служба на корабле заставила не раз задуматься о необходимости включать в учебный процесс дополнительные занятия непосредственно «на месте». К слову, оказалось очень приятно узнать, что мнение разделяет настолько заслуженный офицер. Идея теста тоже понравилась; Спок сразу подумал, что лучше всего подойдёт анализ реакции на страх. Здесь можно будет частично воспользоваться собственным опытом, полученным вне службы, а частично разбавить ловкими приёмами — из тех, которые подсказал Лирас, пока знакомил с игровыми площадками. И наконец, снова оказаться на одной планете с Лирасом. С другом-человеком, с которым легко, потому что тот искренний и честный, и Спок интересен ему сам по себе, а не из-за родового статуса или ранга. Наверное, единственный, кроме матери, кто так к нему относился. За два последних года — довольно одиноких, надо сказать — Спок всё больше ценил их общение. В итоге, именно последний довод перевесил окончательно.

*

Лирас, Приношу извинения за краткость сегодняшнего сообщения — увольнительную сократили, и в течение двух месяцев у меня не будет возможности выйти на связь. Однако я хотел сообщить, что подтвердил перевод, и по завершении текущего проекта возвращаюсь на Землю, где буду работать в течение некоторого времени. Я с нетерпением жду возможности общаться более регулярно. Ладейная пешка — продвигаю. Dif-tor heh smusma, Айзек

*

— Доброе утро, дамы, — мурлыкнул Джим, скользнув на свободное место напротив Гейлы и её хорошенькой подружки. Хотя, нет — скорее, хорошего друга, раз уж они нормально общаются в первой половине дня. — Не против, если я присяду? Подруга вскинула брови: — Даже если против, ты уже сел, — неприветливо указала она. О, строгая учительница, любимый типаж. Кстати, широко распространённый в Звёздном Флоте — ещё один приятный местный сюрприз. Джим подмигнул, на что девушка изобразила безрадостную ухмылку и покачала головой. — Знакомься, Джим, моя соседка по комнате, — не отрываясь от завтрака, Гейла неопределённо махнула рукой. — У нас с Джимом общий курс продвинутого программирования. Нормальный парень. — Всего лишь нормальный? — Джим многозначительно поиграл бровями. Вместо ответного флирта Гейла выдала широкий зевок: — Слишком рано для стрельбы глазами, я не оценю. — Да я бы никогда! — возмутился Джим, наигранно схватившись за сердце. — Мисс соседка по комнате, но вам-то мои глаза нравятся, правда? — он похлопал ресницами. — Не особенно, — сухо ответила та. — Продвинутое программирование? — она отпила кофе. — Что-то я тебя там не видела. — О, моё лицо незабываемо, так ведь? Увидишь, никогда не забудешь, — он улыбнулся и принялся чистить прихваченный со стойки банан. С флиртом намечался облом по всем фронтам, но Джиму сегодня ничего не могло испортить настроение. Завтрак соседки состоял из пары веганских сосисок, одну из которых она проткнула вилкой и, не отводя прямого взгляда, принялась довольно мелко шинковать ножом: — Уверена, у меня получится — если дашь мне час-другой. Джим расхохотался. За почти год обучения в Академии, он понял, что западает на девушек, способных дать достойный отпор. — Отлично! А имя у тебя есть, соседка Гейлы? С секунду он думал, что ответа не получит, но потом девушка вздохнула и нехотя выдала: — Ухура. — Ухура! Отличное имя! И на каком ты отделении? Что изучаешь? — А можно потише? — простонала Гейла. Откусила от вафли и прикрыла глаза: — Что с тобой сегодня такое? — О, всего лишь отличные новости, — Джим с аппетитом откусил чуть ли не половину банана. — Типа дополнительных занятий с любимым преподом. — Интересно, — удивилась Ухура. — Никогда бы не подумала, что у таких, как ты, есть любимые преподаватели. Тебе что, кто-то разрешил бухать на парах? — Даже круче, — подхватил Джим. — Я постоянно режусь в голоигры, а он считает, что я гений непредсказуемых манёвров. — Правда? — Ухура макнула один из кусочков сосиски в соус. — Похоже, его легко впечатлить. — На самом деле требования у него реально высокие. Но манёвры у меня действительно классные. — Разумеется, — фыркнула Ухура. — Ты так и не ответила про отделение. Командное? Могу поспорить, что команды сверху — твоё призвание. Скепсис и приподнятая бровь в ответ на двусмысленность тоже выглядели привлекательно: — Ксенолингвистика с основной специализацией на вулкантру — сомневаюсь, что тебе знаком термин. — Изучение инопланетных языков, с упором на вулканские и вулканоидные, — Джим широко улыбнулся, предвкушая возможность удивить: — А что тебе лучше даётся — общий или высший голический? — поинтересовался он на голике. Теперь вверх взлетели обе брови: — Произношение кошмарное, — оценила Ухура. От ощущения, что впечатлить её всё-таки удалось, Джим так громко расхохотался, что Гейла вздрогнула и расплескала кофе. Но Ухура, видимо, заинтригованная сочетанием щенячьей безобидности и остроумного гения в Джиме Кирке, немного смягчилась. Потому что даже полностью покончив с завтраком, ненадолго задержалась, чтобы поболтать на вулканском — разумеется, в пух и прах разнося каждый звук и сочетание, которые Джим имел неосторожность издать. Если честно, он так и хотел: Гейла пару раз упомянула, что соседка по комнате изучает Вулкан, и с тех пор Джим периодически искал случай встретиться, чтобы подружиться. Попрактиковаться в лингвистике, может, пофлиртовать или куда-нибудь вместе сходить — пока Айзек слишком далеко, чтобы перекидываться сообщениями. Но теперь, когда тот вот-вот собирается вернуться… В общем, острая необходимость найти хоть кого-то, с кем можно вместе думать обо всём вулканском, отпала. Что означало возможность не пытаться произвести впечатление, а просто быть самим собой — из серии «не нравится — не ешь». И, надо сказать, знакомство удалось — Джима устраивало целиком и даже лучше. Ухура оказалась неимоверно крутой.

*

— 22 июня 2253 г., 23:51 по тихоокеанскому времени —

Айзек: Добрый вечер. Лирас: : DDDD!!! Айзек: 🖖 Лирас: 🖖🖖🖖🖖🖖 Айзек: Моё отсутствие на тебя странно повлияло. Теперь ты считаешь, что у тебя пять рук. Лирас: ЛОЛ как же я скучал по придури в личке Лирас: что с работой? повеселился в космосе? Айзек: Термин «веселье» имеет множество значений. Но я получил ценный опыт. Лирас: :) Айзек: Надеюсь, твоя работа тебе тоже нравится? Лирас: да знаешь все лучше чем я думал Лирас: всегда ненавидел школу а теперь снова сел за парту и не жалуюсь Лирас: уж точно лучше чем та дыра в которой я болтался Айзек: Лучше, чем дыра — это, как вы, люди, говорите, низкая планка, легко перепрыгнуть. Лирас: омг ты каламбуришь Айзек: Твой намёк нелогичен. Вулканцы не каламбурят. Лирас: может от меня набрался ;) Айзек: Прошу прощения. Видимо, мне нужна медитация, чтобы очиститься. Лираса: неееееет не уходи! Лирас: ты только что вернулся Айзек: Действительно. Там, где я остановился, уже очень поздно. Лирас: ну да у меня тоже поздно но я увидел твой вызов… Лирас: погоди ты же сам меня вызвал Лирас: а теперь включил режим «Не беспокоить»??? зачем вызывать если не хочешь говорить :( Айзек: Я хотел поприветствовать тебя, как только получил возможность. Я не ожидал, что ты проснешься. Лирас: вот это да так ты отправил сообщение как только приземлился? Айзек: Нет. Я закончил дела на работе, приехал на новое место жительства, поел и разложил вещи. Затем я отправил тебе сообщение. Я собирался написать тебе завтра, но, как видишь, планы изменились. Лирас: вау Лирас: не смог устоять перед моим обаянием да Лирас: тоже скучал по тебе приятель Джим пожалел сразу, как только отправил — настолько откровенничать он точно не собирался. Чистая правда, разумеется, но наверняка смутит вулканского друга, и… Айзек: Я тоже скучал по твоей компании. Но для нас обоих уже поздно, и было бы разумнее «наверстывать упущенное» после того, как мы оба отдохнем. В воскресенье я смогу поговорить подробнее. Лирас: звучит отлично Лирас: может и партию в шахматы заодно закончим Айзек: Я буду ожидать с нетерпением. Спокойного сна, Лирас. Лирас: 🖖 Айзек: 🖖

*

Лето накатило на Сан-Франциско, как волна на мелководье — нежно и неспешно, ровно настолько, чтобы чуть намочить пальцы ног. Совсем не как в Айове, с её липкой жарой и внезапными штормами. На космодроме один за другим приземлялись корабли Звёздного Флота, пополняя берега Калифорнии толпами офицеров. Кто-то из них хотел преподавать, кто-то срочно кидался в исследования, и повсюду шла ротация: кому-то требовался перевод на другое судно, а кому-то вообще увольнение, чтобы забыть Звёздный Флот, как страшный сон. Студенческая среда в свою очередь бурлила приливами и отливами. Кадеты старших курсов — как Ухура и Гейла — получали назначение на стажировку и отправлялись в космос группами по несколько человек. Их места постепенно занимали новобранцы — медленно и пока не полностью, но время до начала следующего семестра ещё было, а вербовочные шаттлы каждую неделю рассылались во все уголки планеты. Зато младшие студенты, оставшиеся в кампусе — те, кто закончил первый курс и перешёл на второй — могли размещаться в комнатах по одному, без соседей. Джима Кирка сложившаяся ситуация вполне устраивала. С возвращением Айзека жизнь вошла в колею. Как и в старшей школе, день начинался с уроков (теперь менее скучных и реже прогуливаемых), затем домашка (тоже менее скучная, а посему даже иногда сданная вовремя), и на сладкое — общение с другом. На обоих теперь постоянно валилась масса дел, но для Джима Айзек всегда находил время. Выходные Джим зачастую проводил, не вылезая из комнаты. Компанию составляли книги (пополам с остатками еды и мятых упаковок), открытая программа чата на экране и довольная улыбка. — И кто же она такая? — однажды поинтересовался Гэри. Так получилось, что они вместе обедали перед кризисной тактикой. На самом деле, предмет гордо именовался «Тактика действий в чрезвычайных ситуациях», а Гэри был тем ещё говнюком. Правда, единственным, кроме самого Джима, кто собирался сдать командный за три года вместо стандартных четырёх, из-за чего пути частенько пересекались. — Ты про кого? — небрежно уточнил Джим, отвлёкшийся, чтобы проверить падд. — Опять пристаёшь к новеньким ассистенткам? — О, нет, — Гэри прищурился, — я про твою влюблённую улыбочку и про то, что ты давно не появляешься в «счастливые часы». Так кто же наша счастливица, завладевшая вниманием Джима Кирка? Что за девушка? Джим растерянно моргнул: — Нет никакой девушки. Гэри раздражённо закатил глаза: — Ну тогда что за парень? Или как там это всё называется? — Да нет же никого! — Ага, конечно. Не строй из себя идиота! Финнеган рассказал, как в воскресенье ты явился к репликатору в одних трусах, хапнул две тарелки жратвы и завалился обратно в комнату на весь остаток дня. Чем, чёрт возьми, ты ещё мог заниматься? Джим задумался. В воскресенье?.. — А! — вспомнил он. — Точно. Мы поспорили. Так вышло, что они с Айзеком устроили жаркий диспут на тему реплицированных продуктов — если ещё точнее, то по поводу программирования репликаторов. Речь шла о том, разбавляют ли супы простой водой, чтобы порция получилась больше. Как аллергик, Джим прекрасно разбирался в рецептуре того немногого, что мог запихнуть в себя без последствий. Конечно, он оказался прав. — Тогда я дал ему шикарный совет, — лучась самодовольством, подытожил Джим: — Не стоит чересчур рассчитывать на человеческую лень или недобросовестность, когда задета честь! — Боже, — Гэри закатил глаза, — ты говоришь, как вулканец. Джим ухмыльнулся: — А ты говоришь так, словно это плохо. — Ну-у, тогда тебе понравится сегодняшняя лекция, — мрачно пообещал Гэри. И разочарованно выдохнул, видя растерянность Джима: — У коммандера Гупты в семье пополнение — жена родила, и он взял отпуск до конца года. На замену прислали какого-то вулканского лейтенанта. Кстати, ты давно бы всё знал, если б не бросил нас с ребятами, чтобы по выходным спорить о жранине с онлайн-троллями. — Я прямо сейчас с тобой обедаю, если ты не заметил, — рассеянно сообщил Джим. Может, быстро смотаться проверить произношение и поприветствовать на голике? Нет, не выйдет — до начала занятий буквально несколько минут. А Гэри здесь точно не помощник. Или лучше та`ал? Джим попытался изобразить под столом нечто, но понял, что, пожалуй, не стоит. Наверное, странно получится, если он жестом изобразит приветствие и ничего при этом не скажет. Видимо, придётся вести себя, как все, и надеяться, что это не последний шанс попрактиковаться в лингвистических навыках.

*

Спок стоял у трибуны, накрепко сцепив за спиной руки. Он не переминался с ноги на ногу и не пытался проверить, все ли записи и материалы на месте. За последние два года он лично провёл четырнадцать презентаций, а посетил ещё больше. Да, первое занятие выдалось на несколько месяцев раньше, чем планировалось, но он готов. Он не переживает и не волнуется. Один за другим входили кадеты, заполняя помещение красной формой и чересчур громкой человеческой болтовнёй. Совсем недавно Спок был одним из них, и мог точно сказать, что у него новый инструктор-инопланетник вряд ли вызвал бы настолько очевидную реакцию. Пара-тройка студентов попытались изобразить та`ал; Спок отметил их про себя на будущее, а сам склонил голову в знак признания. Когда все расселись, стало ясно, что аудитория собралась многочисленная — самая большая из тех, перед которыми довелось выступать. — Добрый день, — когда голоса утихли, Спок поднял руку в та`але. — Я лейтенант Спок. Я буду вашим инструктором весь следующий месяц. Часть кадетов кивнули, хотя некоторые выглядели удивлёнными. Но Спок не стал ничего пояснять, поскольку считал неэтичным вдаваться в подробности частной жизни предшественника. Вместо этого он вдохнул и выдохнул. По плану сегодня предстояла лекция, но личный опыт — пусть даже ограниченный — показывал, что люди гораздо эффективнее воспринимают материал на практике. К тому же, тактика действий в чрезвычайных ситуациях подразумевала некоторое напряжение аудитории: как минимум, хотя бы «в тонусе». — Мы начнём с гипотетического сценария. Кто знает о схватке при Альфа Маджорис времён баталий две тысячи двести девятнадцатого года? Взметнулись несколько рук. Спок отметил для себя всех вызвавшихся и указал на кадета в первом ряду: — Вы капитан, — сообщил он. Затем повернулся к кадету, вызвавшейся первой: — Вы — учёный, историк, случайно оказавшийся на мостике. Капитан, к вам приближается тяжёлый клингонский крейсер класса Вор`ча и наводит орудия на ваш корабль. Вы вызываете судно, и клингонский капитан говорит, что ваш корабль поплатится за Альфа Маджорис. Ваши действия? — Э-э… — кадет в полной растерянности посмотрел на «историка». — Наверное… попрошу научного сотрудника о консультации? — Сколько времени вам потребуется? — спросил Спок. — Сотрудник, что скажете? Курсант, назначенная консультантом, закусила губу: — Сэр, мы получили поражение в битве, — напомнила она. — Я могла бы попытаться выяснить, были ли там родственники клигонского капитана или, может быть друзья. Он сказал нам имя? — Капитан? — Спок повернулся к первому кадету и приподнял бровь в знак вопроса. Тот машинально оглядел сокурсников, словно подозревая, что это какой-то розыгрыш: — А… он назвал мне своё имя, сэр? — не найдя подтверждений, обратился он к Споку. — Он назвал клан, но вам это ни о чём не говорит. — Я могу попросить сотрудника поискать в базах? — Можете. Но пока компьютер обрабатывает запрос, клингонский капитан интерпретирует молчание как оскорбление и откроет стрельбу на поражение. Переговоры закончены, информация больше не требуется. — Но, сэр, — опешил кадет, — вы не дали ни шанса! — Мы изучаем тактику действий в чрезвычайных ситуациях, кадет. В настоящей чрезвычайной ситуации у вас может быть ещё меньше времени. — Спок поднял голову, переключив внимание на остальную часть аудитории: — Кто-нибудь ещё хочет попытаться? Руку поднял лишь один — сидящий на краю, у самого окна, небрежно опирающийся о локоть: — Ну, сэр, мне кажется, что вопрос с подвохом. Я бы не стал консультироваться с научником, а просто спросил бы самого клингона. Спок задумчиво склонил голову: — Что бы вы ему сказали? — Что-то типа «эй, я тут новичок, поэтому не в курсе, что случилось между вашим кланом и тем, кто раньше командовал моей посудиной. У вас пушки, а у нас толпа ни в чём не повинного народа, которые даже не родились во времена инцидента, который вас так печалит. Не могли бы вы рассказать мне, в чём тут можно найти честь». Потом, скорее всего, я бы дал команде знак подготовиться к манёврам уклонения — ну просто, на всякий случай, — кадет почти насмешливо поднял брови и добавил: — Сэр. — Вы выиграете время для поисков дополнительной информации, способной задержать или деэскалировать военные действия, — Спок кивнул. — Очень хорошо. Однако я рассчитываю, что упомянутый знак для команды вы подготовили заранее. — Ну, естественно. Сэр. Тон ответа граничил с наглостью, но Спок решил пока не акцентироваться: — Как от будущих офицеров, — обратился он к аудитории, — от вас от всех ожидают быстрых действий. Как правило, враги оставляют мало времени на размышления, а технические аварии — ещё меньше. Следующий сценарий. — Спок наугад указал на кадета из задних рядов: — Вы заняты рутинной работой в инженерном отделении. Вы стоите около варп-ядра с тремя младшими инженерами, когда слышите неподалёку взрыв. Ваши действия? — Я займусь расследованием, сэр! — Как именно вы это сделаете? — Я пойду на звук, сэр! — А что насчёт младших офицеров? — Не могу знать, сэр! — Вы начальство, вы должны знать, чем они занимаются. — Прошу прощения, сэр! У окна фыркнули — достаточно отчётливо, чтобы уловить вулканским слухом. — Вас что-то развеселило, кадет? — поинтересовался Спок, ничуть не удивившись, что весельчак оказался тем самым — уже удачно ответившим в первый раз. — Сэр, если бы рядом со мной стояли три подчинённых, я бы их обязательно припах… я бы делегировал полномочия. — Как именно? — Одного отправил бы оповестить главного инженера, поскольку, скорее всего, это его проблема. Второй связывается с мостиком через систему оповещения — должны же они знать о взрыве в инженерном? Ну, если вдруг понадобится изменить курс. А третий пойдёт со мной в качестве подкрепления. Глупо в одиночку лезть туда, где уже что-то взорвалось — случись что ещё, понадобится тот, кто вытащит оттуда мой раненый зад. — Весьма обстоятельно. Следующий сценарий… И он продолжил занятие. К концу пары кадеты взмокли и выглядели готовыми эвакуироваться при первой же возможности. Сам Спок теперь гораздо лучше понимал, на что стоит делать упор в заданиях. И к тому же успел отметить некоторых проявивших себя курсантов — возможности и слабости отдельных людей. Сессия заслуживала звание продуктивной. За минуту до звонка, Спок поднял руку: — Прежде чем на сегодня закончить, — сказал он, ни на кого конкретно не глядя, — доношу до вашего сведения, что работаю в команде подготовки практического экзамена, нацеленного проверить навыки, которые мы начали обсуждать сегодня. Обязательным для вашего года выпуска он не станет, но любой, посещающий командные курсы, может пройти бета-тестирование. Если кому-нибудь интересно, на моём столе лежит падд для заявок. Свободны. К сожалению, большую часть аудитории регистрация не заинтересовала. Однако кадет у окна — кстати, добровольный участник более половины предложенных сценариев — явно решил предложить свою кандидатуру. Протолкавшись сквозь расходящихся, он занялся паддом и теперь неспешно вводил данные, то и дело поглядывая на Спока. Выглядело так, словно кадет намеренно тянет время. Спок пристально посмотрел в ответ, отметив, что впервые за день тот слегка подрастерял в самоуверенности. Взгляды скрестились, и кадет поднял руку, попытавшись изобразить та`ал. Спок слегка приподнял бровь — тот явно собирался заговорить: что-то сказать или о чём-то спросить. — Джим! — заорали от выхода. И всё закончилось. Кадет лениво ухмыльнулся, провёл пятернёй по волосам — Спок отметил непрофессиональный жест — и пошёл к остальным. Дверь закрылась, и Спок взял падд, чтобы посмотреть, с кем придётся работать. Джеймс Кирк. Не особенно редкая фамилия, насколько Спок теперь разбирался в человеческих именах — то есть мог и не приходиться родственником Джорджу Кирку. Хотя возраст подходящий… До следующего урока оставалось мало времени, и Спок отмёл посторонние мысли.

*

Имя преподавателя показалось Джиму знакомым. Спок. Наверное, в новостях проскользнуло или в одной из рекомендованных Айзеком книг. Раньше они точно не встречались — вряд ли он забыл бы тёмные, как ночь, глаза и ровный властный голос. Да и вообще… Спок оказался тем самым одним из тысячи, способным даже в форменном кителе стать секс-символом современности. Приударить за ним, что ли? Хотя, наверное, не стоит — только не за вулканцем. Айзек говорил, что они очень серьёзно воспринимают наставничество. Придётся, видимо, издали пялиться на офигенно горячего препода — ну, может, ещё надеяться, что другие красавцы-соотечественники понемногу подтянутся. Вот уж веселуха началась бы! — Откуда взялся этот остроухий ублюдок?! — простонал Гэри, отойдя от аудитории на приличное расстояние. — Не знаю, — ухмыльнулся Джим. — Но он мне нравится. ТВС…