Репутация

Наши дни Слияние двух крупных компаний в одну огромную заняло достаточно много времени, и ещё несколько месяцев понадобилось для того, чтобы наладилось стабильное функционирование всех объединённых и обновлённых отделов. Компания «Kim-Jeon» не потеряла ни единого партнёра, проведя десятки переговоров и обосновав целесообразность этого процесса старым деловым связям как Кима, так и Чона. В переходный период ДоУн и Киён работали параллельно со своими сыновьями, плавно передавая им бразды правления. Чонгук оказался прирождённым бизнесменом, взяв на себя основную работу с партнёрами и клиентами, а также, стратегическое планирование. За год он заметно возмужал и стал серьёзным боссом. Тэхён же в основном занимался внутренними вопросами компании и отделом инновационных технологий. Старшие Чон и Ким с чистой совестью оставили компанию в их руках и к зиме объявили о своём окончательном уходе от дел. Всем старым сотрудникам было предложено перейти в новую компанию, что почти все они с радостью и сделали, уважая руководство и поддерживая все их идеи. Одним из перешедших из компании «Kim TI» сотрудников был Пак Чимин — талантливый, умный молодой человек с гениальными идеями и предложениями, а ещё, с сумасшедшей харизмой. Он был правой рукой Ким ДоУна, а в обновлённой компании стал личным помощником исполнительных директоров. С Кимом-младшим они за несколько лет тесной совместной работы даже сдружились. Общаясь привычно неформальным тоном с Тэхёном, он и с Чонгуком довольно быстро нашёл общий язык. Приближалось Рождество и на повестке дня было одно очень важное событие. И это вовсе не совместное празднование в загородном коттедже Кимов. — Чонгук-а, у тебя же нет никаких планов на двадцать девятое? — спросил Тэхён, сидя за обеденным столом в корпоративной столовой. — Пойдём на премьеру фильма? Или мне опять одному идти, как самому завидному жениху Сеула? — Того самого фильма? — напрягся Чонгук. — Да, того самого, режиссёр которого — открытый бисексуал, — согласился Тэхён, понимая, что эта небольшая деталь была довольно существенной. — Не могу, Тэ. Прости… — Простите, господа руководители, за опоздание, — приземлился за их стол, как всегда жизнерадостный и излучающий солнечную энергию, Пак Чимин, — я слышал, что тебе не с кем сходить на премьеру, Тэхён? — Эм… — тот бросил короткий взгляд на младшего и нехотя кивнул, — да, вот, мне дали два пригласительных, но я ещё сам не решил, пойду ли я. — Да ладно, не решил, — возмутился Чимин, — этот фильм уже навёл шуму, хотя ещё даже не вышел, а ты думаешь, идти или нет? Я тебя не узнаю. Где тот Тэхён, который не пропускал ни одного подобного события? — Ну, просто, столько всего с этим слиянием, — попытался оправдаться тот, не впутывая в это Чонгука, — ты же знаешь, что у нас на носу интервью. — Ещё бы я не знал — я его и организовывал, — пропыхтел Пак, — но не вижу связи, оно будет уже послезавтра, а фильм — больше, чем через неделю. Слушай. Если тебе не с кем сходить, пойдём вдвоём. — С тобой? — Ну да, я очень даже хорошо буду смотреться на фото в журнале, а ещё — в вечерних новостях, — кивнул Чимин и подмигнул. Убрав чёлку со лба, он откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу, — а потом в ресторан или в клуб. Тебе надо отдохнуть и расслабиться. — С тобой? — немного заторможено повторил вопрос Тэхёна Чонгук. — Ну а что? — с вызовом повернулся помощник к Чону. — Тэхён свободный человек, мы с ним давно знакомы и, я надеюсь, ему со мной комфортно. Ты что-то имеешь против этого? Предрассудки? Предубеждения? Ты поэтому не хочешь идти на эту премьеру? Не гомофоб ли ты часом? — Ты забываешься, Чимин. А у меня много дел и нет желания обсуждать это с тобой, — процедил сквозь зубы Чонгук, резко встал из-за стола и быстрым шагом вышел из столовой. — Это было лишнее, Минни, — покачал головой Тэхён, заворачивая в салфетку оставленную Чоном булочку, — я тоже пойду, пожалуй. И правда много дел. — Мне больно смотреть на то, какой тенью самого себя ты стал, — негромко бросил ему вслед Чимин, нервно сжав руку в кулак. Войдя в кабинет Чонгука, Тэхён положил ему на стол булочку и развернулся для того, чтобы пойти к себе. Открыв дверь, он посмотрел на младшего через плечо и тихо сказал: — Это сложно, Гуки. Вернувшись домой, как всегда, на разных машинах чуть ли не разными маршрутами, они встретились уже за ужином, потому что Тэхён немного опоздал. — Где ты был? — спросил Чонгук. — Чимин попросил задержаться, у него был вопрос по поводу интервью. — Прямо настолько срочный, что нужно было задерживаться? — нервно спросил Чонгук, ставя перед ним тарелку. Пак Чимин всегда вызывал у него раздражение, хотя бы тем, что мог спокойно флиртовать с Тэхёном на глазах у всех, в то время как сам Чон не мог себе позволить даже улыбнуться ему чуть более нежно, чем это позволяли приличия. — Да, довольно срочный, — спокойно ответил Тэхён и посмотрел на него с вызовом, — а ещё он звал меня выпить после работы, чтобы мне не было скучно ехать в свою одинокую холостяцкую берлогу. — Какую ещё берлогу?! — возмутился Чон. — Ну, как оказалось, он общался с папой и что-то они там в шутку разговорились о том, что я до сих пор сижу на его шее, но отец сказал, что я хотя бы съехал от него — и на том спасибо. Соответственно, Чимин сделал выводы. Я же человек свободный. — Тэхён, хватит, — Чонгук устало протёр ладонями лицо и зачесал назад волосы, — не начинай, ради бога. — Два года, Чонгук, — голос Тэхёна был настолько серьёзным и каким-то бесцветным, что Чонгук настороженно поднял голову и уставился на него, ожидая худшего, — солнце моё, я люблю тебя, но больше так не могу. Я устал наблюдать за тем, как ты шарахаешься от меня, когда случайно оказываешься слишком близко в присутствии посторонних, и отказываешься показываться вместе со мной на публике. Чувствую себя какой-то шлюховатой любовницей, которую нужно скрывать. Я обещал всегда быть рядом, но если тебе самому это в тягость - я не могу давить. Я, наверное, буду выносить вопрос об открытии нашего филиала в Штатах и уеду туда руководителем. — Что, ещё раз? Он ожидал чего угодно, но только не этого. Да, раньше он был в постоянном напряжении. Но он уже довольно давно перестал бояться того, что Тэхён не сможет ужиться с его тараканами и бросит его, а вот теперь терпение того, всё-таки, оказалось исчерпанным. И это, стоило признать, больнее, чем он мог себе представить. — Прости, но я правда не думал, что репутация для тебя окажется важнее… меня. Я надеялся на то, что ты любишь меня хотя бы в половину так же сильно, как я тебя. Уверен, этого хватило бы для того, чтобы сделать выбор в нашу пользу. Но, видимо, я ошибался. — Что ты такое говоришь?! Чонгук не мог подобрать нужных слов из-за слишком неожиданного поворота событий и только беспомощно взмахивал руками. Его попытки прервал звонок телефона Тэхёна, и он отошёл поговорить в коридор. Вернувшись, старший бросил нечитаемый взгляд на Чонгука и сказал: — Мне нужно уезжать, отец позвонил. Завтра меня не будет, дела на тебе и Чимине. Увидимся послезавтра на интервью. Не дождавшись ответа, он развернулся и ушёл, негромко прикрыв за собой дверь, чтобы не показаться истеричкой. А вот эмоциональную лодку Чонгука качнуло. Да так сильно, что он не мог спать всю ночь, обдумывая сложившуюся ситуацию, вспоминая два года, проведённые с Тэхёном, и представляя, что с ним будет, если тот на самом деле бросит его и уедет в Америку. Перспективы вырисовывались безрадостные… Весь день в офисе он был сам не свой, постоянно уходил в себя и терял нить разговора. Уставший повторять всё по нескольку раз Чимин к вечеру зашёл к нему в кабинет и сказал: — Завтра короткий день — сотрудники работают до четырёх, у вас с Тэ только интервью и фото для журнала, — вздохнув, он постучал по столу, привлекая к себе внимание опять улетевшего начальника, — слушай, Чонгук. Хватит строить из себя бедного и несчастного. Ты сам проебался. — Какого чёрта, Чимин? — встрепенулся тот. — Ты совсем страх потерял? Я тебя уволю нахрен. — Да ради бога, я с Тэхёном в Америку уеду, — отмахнулся помощник. — Так это ты его надоумил? — Вовсе нет, просто мы вчера обсуждали вероятность упоминания в интервью его ориентации, так как, возможно, журнал захочет покопаться в его нижнем белье, как всегда. Я спросил, будет ли он рассматривать возможность свалить в свободные Штаты. — Не надо ему никуда сваливать. — Да как ты не понимаешь? Ему здесь плохо, его с одной стороны сдавливают рамки общества, но на них ему плевать, а вот с другой — ты ему постоянно мозги ебёшь, и он молчит только ради тебя. А стоишь ли ты всего этого? — Много ты, блять, знаешь! — заведённый такой информацией Чонгук не отвечал за свои слова. — Да мы с ним за два года даже ни разу не ругались по-настоящему! Это ты ему нашептал… Чонгук ещё продолжал говорить, но, видя расплывшегося в хитрой ухмылке Чимина, уже начинал понимать, что где-то прокололся. Быстро прокручивая в голове сказанные им только что слова, он покрывался холодным потом и бегал глазами по кабинету. Снова поймав на себе взгляд помощника, он сглотнул и тихо спросил: — Как давно ты знаешь? — С того момента, как увидел, что Тэхён даже не собирался убирать твою лапищу со своей жопки. — Где? — А вот ходи и оглядывайся, Чонгук, — усмехнулся Чимин, — у нас много стен с отражающими поверхностями, вообще-то. Дизайн, всё такое. — Блять. Вы с ним обсуждали это? — Нет. Он не знает, что я в курсе. Пытается оправдываться и от «свиданий» со мной отказываться — смешной такой. А если серьёзно, — сменил тон Пак, — всё так и есть. Я, конечно, оговорил ряд правил с журналом, в частности, не включать вопросы на личные темы, но… Сам понимаешь. Если раньше я был уверен в том, что он спокойно ответил бы на любой вопрос, то сейчас у меня в этом большие сомнения. Ему будет тяжко завтра делать выбор между собственной совестью и тобой. — Чёрт. И зачем нам это интервью? — вздохнул Чонгук, понимая, в какое положение поставил Тэхёна. — Могли бы тихо и спокойно продолжать работать. Те, кому надо, и так знают о слиянии. — Это большой бизнес, так нельзя, — покачал головой Чимин. — Ты будешь присутствовать? — Конечно, осажу журналистку, если что. Там, слава богу, не телевидение с прямым эфиром — всего лишь журнал. — Ладно, будем надеяться, всё обойдётся. — Угу. Иди давай, спи, а то, если будешь таким же тормозом, как сегодня — никто не поверит в то, что ты крутой босс. — Хочешь сказать, обычно я крутой босс? — с улыбкой спросил Чонгук. — А то, конечно. Думаешь, Тэхён бы повёлся на кого-то, кто не? — Айщ, и всё-таки, я тебя уволю. Помахав рукой, грациозно выставив средний палец на секунду, Чимин со смешками вышел из его кабинета. Чонгук упал головой на стол и задумался. Завтрашний день может стать поворотным в его отношениях с Тэхёном. И ему не хотелось бы, чтобы тот вставал перед обозначенным Чимином выбором. Страшно было подумать, что выберет Тэхён. Вернувшись домой, он с огромным трудом заставил себя уснуть. Тяжело было без привычных объятий любимого, но он утвердился в мысли о том, что примет любой исход событий, даже если Тэхён от него откажется. Он дал себе слово не быть больше эгоистом. Если Тэхён считает, что ему будет лучше без Чонгука — он смиренно примет его решение. Как бы больно ему ни было. В день интервью Тэхён лишь мельком взглянул на него и улыбнулся, когда Чимин поторапливал его и поправлял выбившуюся рубашку. Расположившись в кресле, он снова посмотрел на младшего. Чонгук поймал на себе его тёплый взгляд и, стиснув зубы, повторил, как мантру: «не быть эгоистом». Этот светлый человек заслужил быть счастливым и свободным. А Чонгук его связывал по рукам и ногам. Чимин вывел его из размышлений болезненным щипком, подталкивая к диванчику, на котором уже сидела журналистка в ожидании начала разговора. Когда всё было готово, она включила диктофон и начала задавать вопросы. Чимин занял своё место чуть поодаль и следил за ходом интервью. Целый час он был в напряжении, ежесекундно ожидая подставы, но её всё не было. Когда журналистка поблагодарила обоих за их подробные ответы, он смог облегчённо выдохнуть — осталась всего лишь небольшая фотосессия. Чонгук довольно быстро закончил и отошёл к диванчику в ожидании окончания сессии Тэхёна. Тот встал в кадр, а журналистка, следившая за съёмкой на мониторе камеры, начала вслух восхищаться его красотой и грациозностью. «Какого хрена?» — пронеслось в голове у Чонгука, но он заставил себя держать лицо, ведь ничего страшного не произошло — она просто констатировала факт. Надо просто дождаться окончания и забыть о ней, как о страшном сне. Но до окончания оказалось довольно далеко. Журналистка явно клеилась к Тэхёну, спрашивая его о том, не желает ли он сделать пару фотографий для своего личного архива — она бы с удовольствием привезла их ему, когда будут готовы. После того как он вежливо отказался, она почему-то решила, что кадров с Тэхёном было недостаточно, и дала команду фотографу сделать ещё несколько фото с другого ракурса. Чонгук сжал кулаки и встал с дивана, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, слушая откровенные, по его мнению, комплименты девушки. «Не быть эгоистом, не быть эгоистом…» — повторял он себе. — Тэхён-ши, вы так похожи на какого-нибудь актёра дорамы, — девушка закусила кончик ручки, бросая кокетливые взгляды из-под ресниц, — так прекрасно смотритесь в кадре… «Чёрт…» Терпение Чонгука лопнуло, и он всё-таки решил побыть эгоистом. Незаметно подкравшись ближе к месту съёмки, он елейно протянул, глядя на журналистку: — А знаете, где Тэхён-ши смотрится ещё лучше? — после чего технично влез в кадр и услышал щелчок камеры, а затем мило улыбнулся и продолжил: — в нашей постели, — и так же внезапно вышел из кадра. Тэхён, не ожидавший такого внепланового каминг-аута, проводил его взглядом и еле сдерживаемой ухмылкой, Чимин уронил ручку на пол, а журналистка подавилась воздухом. — Э-это официальное заявление? — спросила она, взяв себя в руки. — Да, мы не можем больше скрывать правду, — с улыбкой ответил Тэхён, поклонился и поблагодарил за работу. Схватив за руку Чонгука, он потянул его на выход, оставляя свидетелей своего «выхода из шкафа» переваривать сказанное уже без них. Усадив шокированного собственным поступком Чонгука на пассажирское сиденье своей машины, он завёл двигатель и повёз их домой. Через несколько минут Чонгук пришёл в себя и начал причитать: — Господи, это конец! Что я наделал? — Мы наделали, — поправил его Тэхён спокойно, хотя внутри у него взрывались фейерверки. — Что мы наделали?! — согласно перефразировал тот. — Это же такой пиздец! Нам конец, Тэхён, ты понимаешь это? — Не совсем, если честно. — Мы разрушили дело всей жизни наших отцов, — пояснил тот, хотя Тэхён понимал, что имелось в виду, просто ему и самому нужно было время осознать то, что только что произошло. — Ещё ничего не ясно, успокойся. — Да как можно успокоиться? Мы только что заявили о том, что оба директора нашей компании — педики! — Фи, не говори, как гомофоб. Тэхён никогда ещё не был так рад тому, что офис их новой компании был всего в пятнадцати минутах езды от дома Чонгука, поэтому облегчённо выдохнул, паркуясь на подземной стоянке жилого комплекса. Чонгук продолжал ворчать и ругать свою несдержанность последними словами, но он уже не вслушивался. Зайдя в квартиру, он молча налил Чонгуку стакан виски и оставил его сидеть на диване, ушедшего с истерического бреда в бездумное молчание. Поджав губы, Тэхён ушёл в душ, давая ему возможность побыть одному. Вернувшись, он обнаружил младшего в том же положении и потянул за руку, заставляя встать. — Пойдём уже в спальню, я соскучился. — Угу, — всё так же бездумно ответил тот, — только в душ тоже схожу. Через несколько минут Чонгук, вытирая на ходу волосы полотенцем, вошёл в спальню и удивился, увидев на кровати развалившегося Тэхёна с зажатой в зубах сигаретой. Он был абсолютно расслаблен, а в глазах его читалось познание вселенной. — Ты куришь? — озвучил Чон очевидное. — Давно хотел, но не рисковал, — лениво ответил тот и с ухмылкой продолжил, — но сегодня особенный день, правда? — Да уж, — душ Чонгука явно расслабил и успокоил, и он уже не был таким заведённым и шокированным. — Я отмечу этот день красным в календаре, — протянул с улыбкой Тэхён и потушил сигарету, — ты сделал то, что считал, никогда не сможешь сделать. Я решил, что тоже сделаю то, на что никогда не решался. — Как пафосно о сигаретах, — фыркнул Чонгук, садясь на кровать, продолжая подсушивать волосы. — Я не о сигаретах, Гуки, — Тэхён закусил губу и чуть склонил голову, а столкнувшись с непониманием в глазах напротив, пояснил: — хочу почувствовать тебя в себе. — Чёрт, мало мне стресса за сегодня, ты решил меня добить, — Чонгук упал на кровать, хватаясь за сердце. — Гулять, так гулять, — посмеялся в ответ Тэхён, заваливаясь сверху. Чонгук притянул его к себе и начал оставлять короткие поцелуи всюду, куда мог дотянуться, а тот смеялся от щекотки и пытался увернуться. Шок, паника и тяжёлые мысли отошли на задний план, сейчас Чонгук ощущал на себе только безграничную любовь и доверие самого важного человека в своей жизни и готов был принести любую жертву ради того, чтобы тот был счастлив. В любом случае, Тэхён обещал, что останется с ним, что бы ни случилось, а значит и работать за еду, в худшем случае, они тоже будут вместе. И плевать на всё остальное. Подмяв под себя Тэхёна, Чонгук провёл носом по его щеке и поцеловал — глубоко, со вкусом, но неторопливо и лениво, улыбаясь, когда ему начали нетерпеливо отвечать, прикусывая и оттягивая губы. Нехотя оторвавшись, он принялся покрывать его шею несильными засосами, удовлетворённо любуясь каждым маленьким красным пятнышком. Он не спешил, лишь заводя старшего и распаляясь ещё больше. А тот извивался ужом, потираясь о него своим возбуждённым членом и просил ничего не бояться. Страха не было, были, разве что, опасения относительно того, сможет ли Чонгук доставить удовольствие Тэхёну. Сам Тэхён тоже не чувствовал ни страха, ни сомнений, он казался абсолютно расслабленным и полностью отдавался наслаждению. Тело его горело в руках Чонгука и плавилось, позволяя делать с собой что угодно и лепить под себя. И он даже не напрягся, а лишь громко выдохнул, когда Чонгук, набравшись решимости, начал осторожно растягивать его. Из головы ушли все мысли, мир за пределами их кровати исчез, всё, что сейчас было важно — лишь они двое. Горячее дыхание опаляло шею Чонгука, когда он уткнулся головой в подушку рядом с Тэхёном, не в силах терпеть раздирающее его изнутри желание наконец-то окончательно пропасть в любви к этому удивительному человеку. Подняв глаза на Тэхёна, он встретился с его полным доверия и нежности взглядом, в котором хотелось захлебнуться, утонуть и остаться навсегда, окружённым безусловной любовью. Он знал наизусть каждую мелкую морщинку в уголках глаз, каждую родинку, каждый миллиметр этого прекрасного лица, но всё равно не мог налюбоваться им, как будто видел это чудо впервые. Губы Тэхёна дрогнули в улыбке, и он запустил свои пальцы в волосы Чонгука, притягивая его к себе для поцелуя. И прежде чем их губы встретились, он коротко шепнул: «Давай, бэмби». Кажется, Чонгуку тоже нужно обвести этот день красным, как свой второй день рождения, потому что он почувствовал, как умер и заново родился. Внутри Тэхёна было так хорошо, что где-то в глубине души он надеялся на то, что ему не придётся вымаливать у него верхнюю позицию только по праздникам. Он потерялся в ощущениях, а низкие стоны Тэхёна уносили его сознание куда-то за пределы Вселенной. Слизывая с его взмокшего тела солёные капли, Чонгук смаковал этот вкус и ощущал просто нечеловеческий голод, желая ещё и ещё. Тэхён чувствовал себя каким-то несмышлёным дурачком, пытаясь что-то говорить, а слыша со стороны собственное бессвязное лепетание. Чонгук выбивал из него всю адекватность, делая его бесформенной лужей, растекающейся по кровати. Плюнув на всё, он целиком отдавался ощущениям и не сдерживал ни громких стонов, ни искреннего мата, рвущегося из его рта. Предчувствуя скорое приближение оргазма, он обхватил Чонгука обеими руками и прижал к себе, чтобы тот в полной мере ощутил насколько сильное наслаждение он ему доставлял. Сотрясаясь всем телом, он кончил, из последних сил выкрикивая имя любимого. Сжимающимися стенками Тэхён ощутил пульсацию члена внутри себя, прежде чем Чонгук спешно вышел и кончил ему на живот, размазывая их сперму и делая всё настолько пошлым и грязным, что Тэхён не выдержал и рассмеялся. — Господи, куда делся мой запрещающий себе всё на свете скрывающийся гей? — Я уже не скрываюсь, — упав рядом с ним, напомнил Чонгук. — И это радует. — Тебе понравилось? — с надеждой спросил Чонгук. — Что ты открылся или что трахнул меня? — Эй, я тебя не трахал, я тебя любил, — возмущённо запротестовал младший. — Понравилось, — с улыбкой ответил Тэхён, сгребая его в охапку и укладывая на себя, пачкая и смеясь оттого, как вяло тот сопротивлялся, — всё понравилось. А теперь — в душ.

***

В субботу их разбудил настойчивый звонок телефона Тэхёна. Взяв трубку, не глядя на номер, тот был сначала сбит с толку, но, окончательно проснувшись, понял, что звонил журналист из какой-то газеты с просьбой подтвердить информацию, вышедшую в утренней статье на сайте одного делового журнала. Сказав что-то о том, что никаких заявлений делать по телефону не будет, Тэхён положил трубку и сразу же залез в интернет на обозначенный выше сайт. — Гуки, мы, блять, звёзды, — сказал он, косясь на Чонгука, который никак не мог проснуться. Подобравшись, тот вмиг продрал глаза и подскочил к его телефону. Журнал, видимо решив, что информация, полученная вчера после интервью, не могла терпеть до выхода печатной версии издания, опубликовал новость на первой полосе своего сайта. В ней было что-то о готовящейся статье по поводу слияния, но главным было раскрытие близких отношений руководителей крупнейшей в своей нише компании. Дальше шли комментарии читателей. На десятом пожелании смерти Чонгук отодвинул от себя телефон и ушёл готовить завтрак, стараясь не акцентировать на этом своё внимание. — Эй, — тихо позвал его Тэхён встав у него за спиной, нежно обнимая, — всё будет хорошо. — Да, наверное, — так же тихо ответил тот, не оборачиваясь, но сам он в это не очень верил. Телефон Тэхёна снова зазвонил. И снова это была какая-то газета. Через десять минут опять, и ещё через пять. В конце концов, Тэхён отключил телефон, и они смогли спокойно позавтракать. Через полчаса начал звонить уже телефон Чонгука. Посмотрев на номер, он удивился и взял трубку. — Доброе утро, ДоУн-ши, — поприветствовал он отца Тэхёна, — вы, наверное, звоните по поводу статьи… Простите, это я во всём виноват. — Чонгук, передай трубку Тэхёну, пожалуйста, — спокойным тоном ответил тот, и Тэхён протянул руку, когда Чонгук, сжав губы в тонкую полоску, передал ему телефон. Отойдя в сторону, он поприветствовал отца и Чонгук слышал лишь его «да, папа», «да, пап», «передам». Отключив вызов, Тэхён вернулся к столу и с серьёзным выражением лица сказал напряжённому Чонгуку: — Папа сказал передать тебе, что ты мужик, — и, не сдержавшись, прыснул, когда увидел вытянувшееся лицо младшего, — а ещё напомнил, что они ждут нас на Рождество у себя в загородном доме. — Он ничего не сказал про то, что мы угробили компанию? — Нет, Гуки, они отошли от дел. Я считаю, что проблемы компании — это теперь только наши проблемы, а они заслужили отдыхать и не париться по этому поводу. — То есть… — То есть, мы должны сами теперь вытаскивать себя из этой жопы, — кивнул Тэхён подозрительно спокойно. — Мы сможем? — Мы сделаем всё, что в наших силах, заодно посмотрим, чего мы стоим сами, без наших родителей. — Ладно, — согласился Чонгук и выключил свой телефон, отбросив его к телефону Тэхёна, — чувствую, эти выходные — наш последний шанс отдохнуть в неведении. — К чёрту всех — ты мой. Тэхён подтянул его к себе вместе со стулом и затянул в глубокий и страстный поцелуй, заставляя забыть обо всех проблемах хотя бы ненадолго. Всему своё время, а сейчас — выходные лишь для них двоих.

***

Утро понедельника было пасмурным и снежным, Чонгук проснулся с мигренью и надеждой на то, что этот день закончится не массовым роспуском их сотрудников и запуском процедуры банкротства компании. Спустившись на подземную стоянку, он понял, что свою машину оставил возле офиса, а Тэхён с улыбкой открыл ему пассажирскую дверь своей, предлагая успокоиться и смириться. Таблетка от головной боли не помогала, а короткие взгляды, которые сотрудники то и дело бросали на них всю дорогу, пока они шли от главного входа до своей приёмной, сильно раздражали. Едва дверь за ними закрылась, Наён, их секретарша, поздоровалась и подскочила делать чай и кофе, а Чимин, занимавший стол напротив неё, встал и медленно подошёл к своим руководителям. Поклонившись, он выпрямился и протянул руку Чонгуку, а после того, как тот пожал её, обхватил его ладонь обеими руками и ободряюще сжал. — Чонгук-ши, что бы ни случилось, можешь на меня рассчитывать, — сказал он без намёка на шутку. — Пфф, сколько пафоса для того, кто спокойно раскидывается факами при мне, — отмахнулся тот, и прошёл в свой кабинет, нервно потирая шею. — Ты видел, как покраснели его уши? — шепнул ему Тэхён, когда Чимин улыбнулся и подмигнул ему. — А то, наш суровый босс — стесняшка тот ещё. — А что значит «что бы ни случилось»? — настороженно спросил Тэхён. — Иди в кабинет к Чонгуку, я буду через пять минут. Через пять минут Наён принесла в кабинет директора Чона поднос с напитками и печеньем. Чимин зашёл сразу после её ухода и, открыв рабочий планшет, начал свой отчёт. — Акции компании «Kim-Jeon» упали на десять процентов, и мы ожидаем дальнейшего падения. Десять сотрудников сегодня с утра написали заявление на увольнение по собственному желанию. За выходные три наших постоянных партнёра сообщили нам о прекращении сотрудничества. На данный момент — это вся информация. Тэхён поджал губы, глядя на замерший взгляд Чонгука. Переглянувшись с Чимином, он открыл рот для того, чтобы сказать что-то ободряющее, но Чонгук поднял палец вверх, прося помолчать, и начал молча ходить по кабинету, изредка издавая какие-то пыхтящие звуки. Чимин присел в кресло, Тэхён решил попить чай, пока тот мерил шагами пространство, мельтеша у них перед глазами. И было непонятно, то ли это паника, то ли такой бурный мыслительный процесс. — Значит, так, — сказал он, сев в своё кресло, — юридическому отделу необходимо составить претензии с требованиями выплатить неустойку за досрочное расторжение договора о партнёрстве. Заявления сотрудников принести мне на подпись и уволить без необходимости отработки, найти им замену в кратчайшие сроки. Начальник отдела кадров пусть подготовит приказ о расширении штата с образованием отдела переводчиков, мы подпишем. Отделу кадров дать задание набрать в него трёх… нет, пять сотрудников. — Переводчиков? — удивился Тэхён. — Да, — уверенно кивнул Чонгук, — будем выходить на западный рынок — сейчас или никогда. Чимин, пусть отдел маркетинга подготовит рекламное предложение для США и Европы. Организуй совещание с директором по развитию, будем обсуждать круг потенциальных зарубежных партнёров и наиболее быстрые способы поиска клиентов. — Я могу заказать статью, — предложил Чимин. — Где? — У меня есть связи в «Seoul Today» — это интернет площадка, нацеленная на освещение местных новостей для международной аудитории. Все их статьи на английском — наши потенциальные партнёры могут заметить и заинтересоваться. — Отличная идея. Думаю, нет смысла откладывать. Чимин, приступай прямо сейчас. — Хорошо, директор Чон, — выделил он и поклонился, после чего хитро улыбнулся и вышел из кабинета. — Я, наверное, неправильно сделал, что сам всё решил, да? — Чонгук виновато посмотрел на молчаливого Тэхёна и нахмурился, — можно вернуть Чимина и… — Ты такой горячий, когда раздаёшь распоряжения, — прервал его Тэхён, — и когда ты успел стать таким… Блять, ты меня заводишь, я пойду к себе, иначе мы тут устроим разврат на рабочем месте. Посмеявшись вслед практически сбегающему Тэхёну, Чонгук откинулся на спинку кресла и облегчённо выдохнул. Всё, что сможет, он сделает. А уж спасёт это их бизнес или нет — время покажет. Тэхён прав: это теперь их компания, и только они сами должны вытаскивать её после того, как сами и закопали. Нет времени на самоуничижение и прокрастинации — нужно работать, работать и работать. Уже к вечеру Чимин прислал ему статью, сопроводив её эмоциональным комментарием о том, что сотрудник, с которым он связался, уже знал их историю и согласился написать статью совершенно бесплатно и разместить её на стартовой странице газеты уже завтра. Чонгук бегло пробежал глазами по тексту и переслал сообщение Тэхёну, который сразу же пришёл к нему в кабинет, на ходу читая вслух: — «Ким Тэхён, новый исполнительный директор компании «Kim-Jeon», специализирующейся на рекламе, маркетинге и инновационных технологиях, раскрыл отношения со своим бизнес-партнёром Чон Чонгуком. Заявление было сделано во время интервью данного по поводу новой стратегии компании, нацеленной на свободу и равенство. «Мы не можем больше скрывать правду», — сказал он журналисту. Его деловой партнёр Чон Чонгук подтвердил то, что они в отношениях, в тот же день, что даёт нам право полагать, что данная информация не является пиар ходом. Как мы все знаем, ситуация в Южной Корее не доброжелательна к тем парам, которые подвергают сомнению традиционное уважение к институту семьи. Но мы видим, что всё больше людей оглядываются на западную культуру, которая выступает защитником свободы выбора. Мы должны признать, что в деловых кругах компании «Kim-Jeon» нет равных и остаётся только надеяться на то, что это признание не окажет на неё отрицательного эффекта». — Ну и что ты об этом думаешь? — Ну, эта статья лучше той, что была в субботу, — посмеялся Тэхён, убирая телефон, — думаю, мы сможем выплыть.

***

Стоя перед зеркалом, Чонгук был полон решимости пройти испытание в виде премьеры фильма. На Рождество они встретились со своими семьями, где обсудили произошедшие изменения в компании, и Киён заверил Чонгука в том, что он не мог гордиться сыном больше, чем в тот момент, когда узнал, что тот плюнул на свою репутацию и сделал выбор в пользу любимого человека. Поэтому, когда Тэхён ещё раз спросил, пойдёт ли он с ним на премьеру, Чонгук не сомневался ни секунды и ответил согласием. Последние дни были просто сумасшедшими — новость о том, что в США заметили ту самую статью и сделали Кима и Чона чуть ли не современными героями, борющимися с консервативными ценностями, которые тормозят развитие страны, взбудоражили общественность Южной Кореи. Страна поделилась на тех, кто их осуждал за то, что вынесли личное на глаза публики и подали плохой пример «приличной» молодёжи, вместо того, чтобы спокойно жить в своём обособленном мирке, и на тех, кто поддержал их смелость открыться, вне зависимости от того, скажется ли этот шаг на их бизнесе и будущем в целом. За ними не гонялись папарацци, но представители различных печатных изданий обрывали телефоны компании с просьбами дать интервью. Чонгук не был готов к этому, конечно, но Тэхён, неотрывно следивший за его эмоциональным состоянием, не давал ему впадать в панику и отвлекал, как мог, СМИ и других любопытных, давая Чону возможность сосредоточиться на работе. Которой, к слову, было предостаточно по той же причине — многие западные компании предложили свою помощь и поддержку в знак солидарности и в качестве выражения своего уважения их смелости. В целом, Чонгук был спокоен относительно будущего компании. Оставалось лишь окончательно принять мысль о том, что теперь каждая собака — и не только в Сеуле — знала о том, что он гей. Он успокаивал себя тем, что семья будет любить его несмотря ни на что, Тэхён останется с ним, что бы ни случилось — а значит, всё уже не могло быть плохо. Поправив причёску, он поймал в зеркале отражение Тэхёна, что наблюдал за ним из коридора, не поторапливая и не отвлекая. Улыбнувшись, он присоединился к нему, когда тот, позвякивая ключами, направился на выход. В машине царила спокойная обстановка и ничего не должно было сбить уверенный настрой Чонгука. Однако, когда оба вышли из машины и подошли к месту проведения мероприятия, он немного замешкался. Со всех сторон послышались отдельные возгласы, сливающиеся в общий шум. Вспышки камер уже начали мелькать в ожидании этого внезапно ставшего знаменитым дуэта, поэтому Чонгук слегка напрягся и остановился. Заметив это, Тэхён притормозил и обеспокоенно взглянул на него, но у того в глазах не было страха — лишь небольшая неуверенность. Поняв это, старший протянул ему свою руку и спросил подбадривающим голосом: — Разъебём твою репутацию окончательно? — Разъебём, — улыбнулся Чонгук в ответ и взял его руку. ___