Мой соберано

Рокэ пришел ровно к девяти вечера, как и в прошлую встречу, и теперь снова сидел на диване с хрустальным алатским бокалом в руках, красивый и, конечно же, взволнованный. Окделл налил Ворону «Дурной крови» — в этот раз решил взять вина покрепче, а к нему, по рекомендации господина Эркюля, отборную гайифскую клубнику и кэнналийский хамон, нарезанный тончайшими слайсами. Рокэ по достоинству оценил выбор, впрочем, целью Ричарда было не только создать изысканную атмосферу — хотел, чтобы его невольный гость поскорее расслабился, потому что в этот вечер Окделл абсолютно не планировал ограничиться целомудренными прикосновениями к плечам. — Ваши фото с Айрис великолепны, — завороженно произнес Ричард, рассматривая снимки, что были сделаны еще утром, но на страничку Рокэ попали всего пару часов назад — Оскар на высоте, впрочем, как и всегда, — отозвался Ворон, — Знаете ли, из многих я выбрал его исключительно потому, что он мастерски умеет подбирать галстук к рубашке — Галстук?.. — не понял Окделл и с сомнением глянул на инфлюенсера — Представьте себе, именно он, — подтвердил Алва, — Говорят, что правильно подобрать галстук, это целое искусство, тут не обойдешься правилами и таблицами, что услужливо предлагают модные сайты. Нужен безупречный вкус, основа которого есть тонкое чувство меры, и оно у Фэншо на высоте. От того и фотографии столь хороши. — А ведь Вы правы, — отозвался Ричард, взглянув на снимки в новом свете, — Никакой наигранности, а сколько эмоций вызывают… Что называется, цепляют! — Увы, не всех, — недовольно вздохнул Рокэ, — Ювелирная сеть требует возврат. Украшения подбирали под Катарину Ариго, эдакая сильная-независимая, знающая себе цену, состоявшаяся в жизни… Ваша сестра, она другая, искренняя, озорная, немного наивная. Юная, одним словом — Так значит, Айрис не понравилась Вашим клиентам? — нахмурился Ричард — Отчего же, весьма и весьма понравилась, под нее сеть «Алые Ройи» готовит новый проект. Но по текущему, все же, придется сделать возврат, благо, не особо торопят с этим, — повел изящными плечами Ворон, — Окделл, давайте уже лучше побеседуем о чем-нибудь куда более приятном! — У меня идея получше, — хищно улыбнулся Ричард, забрал из рук Алвы пустой бокал и поставил на столик, — Мы займемся чем-то гораздо более приятным! Длинные черные ресницы дважды быстро дрогнули, в бездонных синих глазах беспомощно заметалась тревога, но сдерживаться Ричард более не собирался — не мог и не хотел, слишком долго изводился мыслями о недосягаемом красавце, а после прошлой встречи мысли эти едва не сводили с ума. Сжал Рокэ в крепких объятиях, властно накрыл такие желанные, мягкие, дрожащие губы влажным ртом. Старался быть нежным, но не выходило, целовал нетерпеливо, жадно, все больше вжимая напрягшегося Алву в подушки. Ничего, сейчас расслабится, ведь приятно же! — Окделл, — едва слышно пролепетал Рокэ, когда любовник, наконец, оторвался от его губ, — Ну, хотя бы, свет… Просьба немного охолодила, Ричард тут же вспомнил, что Рокэ стеснялся тех страшных шрамов на спине, да и на диване при свете совсем не то, что в романтичной спальне, по крайней мере, в этот раз. А еще со спинки дивана осуждающе смотрел черными бусинами глаз плюшевый ызарг, что было ну уж вообще не кстати! Окделл легко подхватил Рокэ на руки и отнес в спальню — сколько же раз он себе это представлял! — уложил на кровать, полюбовался изумленно-смущенным взглядом Алвы и принялся медленно расстегивать его рубашку цвета индиго, чем смутил еще больше, до лихорадочного румянца на бледных щеках. Скользнул большой теплой ладонью по мраморно-белой груди, мягко спустился пальцами к дрогнувшему от прикосновения впалому животу, наслаждаясь своей безграничной властью над этой всецело принадлежащей ему красотой, да, пусть ненадолго, пусть всего на полтора часа, но все же, принадлежащей! Рокэ напрягся больше прежнего, сжался, рвано дыша, вцепился в простыни и глухо застонал, явно не от удовольствия, а от неотвратимости происходящего. Ричард крайне неохотно убрал ладонь. — Разве же это неприятно? Не верю! — Окделл быстро стащил с себя майку и навалился горячей мускулистой грудью, аккуратно просунул руку под плечи Ворона и принялся ласкать пальцами шею у затылка, помня, как замечательно это сработало в прошлый раз. — Рокэ… Росио… — жарко прошептал Ричард и припал мягким поцелуем к изящной шее Алвы, — Не зажимайся так, прошу, я же обещал, что будет приятно… Ну, чего ты так боишься, я же сегодня только пальцами… Или ты стесняешься? Алва не ответил, казалось, он и вовсе перестал дышать, застыл гальтарской статуей, было только слышно, как бьется его сердце. — Дикон… — негромким срывающимся голосом отозвался Рокэ, — Пожалуйста… — Чего ты хочешь, мой сладкий? — Окделл нехотя отстранился от красиво выступающей ключицы, такой соблазнительной, что хотелось бесконечно терзать поцелуями, едва ощутимо пахнущей морисским ветивером, тот самый аромат денег, кожаного салона дорогого автомобиля, аромат роскоши… Аромат Рокэ Алвы, роскоши, которой сейчас целиком и полностью обладал Ричард В ответ на вопрос взгляд Ворона красноречиво метнулся к двери спальни. Что ж, это совершенно неоправданное желание придется оставить неудовлетворенным, Рокэ за это после только спасибо скажет, но раз все так уж плохо, придется немного поторопить события. Окделл с наслаждением расцеловал изящные ключицы, медленно спустился влажными жадными губами ниже, будто хотел на ощупь, на вкус запомнить каждый изгиб идеального, как гальтарская статуя, тела, расстегнул пряжку стильного ремня на узких джинсах Рокэ. Быстро стащил их, нетерпеливо бросил куда-то на пол, следом полетело белье, пора уже показать Ворону, что такое настоящее удовольствие! Ричард обхватил губами красиво очерченную, сочащуюся предсменем головку, двигался медленно, нежно ласкал языком, скользнул пальцами к промежности, хотел долго дразнить острым наслаждением, но… — Си, чупамэ, Окделл! Чупамэ, чупа, ихо де гата! * — захрипел Рокэ, выгнулся, вцепившись в плечи Ричарду так, как до этого впивался в простыни, и вдруг подался бедрами глубоко в горло Дика, — А-ах, каррьяра!!! У Дикона было много любовников, но такой прыти он не видел, ну, ладно, было бы Ворону лет эдак… закатные твари, ну, не может же это быть его первый раз?! Рокэ и сам был в полном смятении, вместо того, чтобы нежиться после такого бурного оргазма, почему-то сел на край кровати, спрятал лицо ладонях, и… всхлипнул?! Закатные твари! Нет, не послышалось, он точно расплакался! — Эр Рокэ… — нерешительно начал Дикон, — Если Вам настолько претит мысль кончать с мужчиной, почему Вы согласились на мое предложение? Ведь могли бы воспользоваться, к примеру, своим наследством, что Алваро Алва поделил между Вам и Карлосом. Ваш клан даже богаче, чем семейство Марселя Валме! Уплатили бы возврат и неустойку клиентам, да и все… Ворон ответил не сразу, но утер выступившие слезы, и принялся неторопливо одеваться, будто ничего и не произошло. — Видите ли, Окделл, — негромко отозвался Рокэ, — Соберано Алваро лишил меня наследства, когда я сбежал из дома в Олларию, мне тогда было семнадцать. Сей любопытный факт вовсе не тайна, вполне себе доступен в открытых источниках. Отец полагал, что лишившись денег, я приползу к нему на коленях, но, как видите, он ошибался. Единственное, чего папенька не мог меня лишить, это титул соберано, о котором так страстно, но безнадежно мечтал мой старший брат, Карлос. Ричард изумленно посмотрел на Рокэ, неспешно застегивающего маленькие пуговицы помятой рубашки цвета индиго, ярко вспомнил страшные шрамы на нежной мраморно-белой коже. Сбежал из дома?! А что если… — Рокэ! Ты не падал с мотоцикла! Это он с тобой сделал?! Отец?! — взволнованно произнес Ричард, торопливо следуя за Алвой в коридор — Окделл, Ваши предположения начинают меня пугать. — ледяным тоном отрезал Алва, надевая куртку, — Откройте уже дверь, я и так задержался у Вас на целых двадцать минут Рокэ ушел. Ричарду осталась лишь тягостная тишина и сумбурные мысли. Воображение живо нарисовало персиковый южный закат, темно-лиловые виноградные гроздья среди нежной изумрудной листвы, хрупкого беспомощного подростка и Алваро Алву с хлыстом в руке. У Рокэ нет девушки, которая бы его любила, нет матери, которая бы утешила, нет друзей, которые помогли бы в трудную минуту. Есть только он, Окделл, воспользовавшийся безвыходной ситуацией. Ричард вернулся в спальню, упал на кровать и уткнулся лицом в подушку, которая едва ощутимо пахла сладко-горьким морисским парфюмом Рокэ. * Да, соси мне, Окделл! Соси мне, соси еще, кошкин ты сын!