Мой соберано

Окделл с интересом глянул на Ворона — нет, ну, как же он красив в своих узких джинсах и модной рубашке с закатанными на три четверти рукавами — чего Рокэ хотел добиться этой фразой про беседу, призывал к действию, или, что более вероятно, пытался отвертеться от близости? А впрочем, какая разница, Алва ничего сейчас не решает и изменить не может, сам на это согласился. — Беседовать с Вами, одно наслаждение, эр Рокэ, — нехорошо улыбнулся Окделл, распаленный тем, что являлся хозяином положения, — Давайте-ка и Вам его доставим! Ричард поднялся с дивана, поставил бокал на столик, поймал еще более бледного, чем обычно, Ворона за руку и мягко потянул за собой в спальню все с той же довольной хищной улыбкой. Толкнул дверь в комнату, где негромко играла музыка и приглушенно мерцали гирлянды, прижал к себе столь желанную жертву своего коварства и хотел было поцеловать, но Рокэ дернулся, слабо уперся руками в мускулистую грудь Окделла и попытался отстраниться. — Что-то не так? — Ричард ослабил хватку, но из объятий не выпустил — Все нормально, — сдавленно отозвался Алва, а в потемневших глазах его металась неподдельная паника Окделл убрал руки, он был готов к любой другой реакции — смущению, протесту, попытке отказа, но не к панике. Наверное, лучше всего сейчас было вернуться в гостиную, но Дикон слишком распалился, будучи в пол шаге от исполнения своей мечты. — Я не сделаю ничего неприятного, — Ричард усадил Ворона на заботливо подготовленную кровать и снова притянул к себе, — Ну же, Рокэ, не зажимайтесь так, мы все обсудили, Вам будет хорошо. — Я помню условия, — отозвался Ворон, тяжело дыша, — Только мне очень… Окделл, все это мне очень непривычно… Страшно. Закатные твари, да Алва чуть не прямым текстом это сказал! Ричард тут же убрал руки и отодвинулся так, чтобы не прикасаться. — Эр Рокэ, я не намерен Вас насиловать, все происходящее должно быть приятно для нас обоих… — начал Ричард, — Если я Вам уж настолько противен… — Окделл! — перебил его Ворон, — Принесите уже вина! Ничего не понимающий Ричард ушел в гостиную, а Рокэ быстро достал из кармана джинсов синий флакон, вдохнул немного морисского порошка и оглядел заботливо подготовленную для любовного свидания комнату. Окделл, тем временем, наполнил бокал и выпил его залпом, на душе был камень, происходившее в спальне ну уж никак не походило на то, что он себе столько раз представлял. Совершенно некстати вспомнилось, как Рокэ произнес: «Ызарг…» Что ж, этим вечером, действительно, лучше ограничиться беседой, но не об алатском хрустале, а о любви по-гайифски, чтобы Рокэ привык к этой мысли, и говорить лучше в спальне, к ней пусть тоже привыкает. Ричард взял бокалы, бутылку вина и вернулся в в комнату сестры, где его ждал весьма неожиданный сюрприз. — Окделл, ну, что Вы там застыли с таким лицом, будто увидали какого-нибудь закатного кота? — рассеянно поинтересовался Рокэ. Одежда его была на полу, а сам он полулежал на подушках, — Дайте уже вина! Растерянный Ричард протянул бокал и сел на край кровати, решительно не понимая что происходит, и что делать дальше. — Эр Рокэ, Вы все-таки, хотите… — начал Ричард, и не договорил — Окделл, у нас с Вами сделка, а я всегда плачу по счетам в полной мере и в оговоренное время, — негромко отозвался Ворон, сделав большой глоток любимой «Черной крови», — Извольте уже получить желаемое, только прошу, не набрасывайтесь на меня, как тот самый надорский медведь. Попробуйте вот лучше, как в прошлый раз. — В какой раз? — теперь Ричард вообще перестал что-либо понимать — Когда я потянул руку, а Вы любезно сделали мне массаж, — пояснил Рокэ, — И еще, давайте сразу кое-что проясним: я упал с мотоцикла, и мы не будем это обсуждать, никаких вопросов и прочего сочувствия. Ричард сдвинул густые брови, между ними пролегла ложбинка, а Ворон допил вино, повернулся к Окделлу спиной и откинул волосы на плечо. Увидев страшные шрамы, Ричард едва удержался, чтобы не воскликнуть «Закатные твари»! Так вот, почему Алва не спал с Катари и другими девушками, стеснялся показать исполосованную спину, ведь он упивается своей порочной красотой, тем, что само совершенство, и вдруг такое… Но раз уж Рокэ сам забрался в постель, глупо сидеть одетым на таком неприлично далеком расстоянии! Окделл торопливо разделся, белье снимать не стал — успеется, если до этого вообще дойдет, забрался под одеяло и бережно обнял Рокэ за плечи. Тот снова напрягся и нервно сглотнул, да что ж с ним такое?! — Росио, почему тебе страшно? — тихо, ласково спросил Ричард, — Я же просто обнимаю, больше сегодня ничего не будет, если сам не захочешь, просто полежим вместе, поговорим… — Я, действительно боюсь, Окделл, — признался Рокэ, едва дыша, — Вдруг от Ваших прикосновений мне будет щекотно, это невыносимое ощущение, отвратительное! — Щекотно не будет, обещаю, — заверил Дикон, осторожно поглаживая мраморно-белые плечи. Как же хотелось расцеловать эти изящно выступающие ключицы! Но нельзя, не сейчас… — Перевернитесь на живот, я сделаю Вам массаж, поверьте, Вам понравится. Рокэ послушно улегся ничком, спрятал лицо в подушку и вцепился в нее руками так, будто ожидал какой-то страшной пытки. Ричард согрел в руках заранее приготовленное масло с изысканным тонким ароматом, аккуратно скользнул большими теплыми ладонями по напряженным едва не до дрожи плечам. Гладил долго, нежно, шепча ласковые слова, чуть сжал мышцы, почувствовал, как Рокэ понемногу расслабляется. — Вот видите, приятно же, — прошептал Ричард, усиливая нажим. Движения его стали более уверенными, руки скользнули уже ниже, но осторожно, ведь шрамы меняют чувствительность кожи — Окделл… Не надо там… — Рокэ снова напрягся, не так, как в начале, но все же, и Дикон тут же вернул ладони на плечи, — Да, вот здесь хорошо… Ричард с наслаждением ласкал нежную мраморно-белую кожу, любовался, как блестят черные шелковые пряди Рокэ в свете гирлянд, пробрался пальцами в ароматном масле к шее, провел к затылку — Ворон рвано выдохнул, но явно от удовольствия, и Дикон сосредоточился на этой чувствительной зоне, заставляя своего красивого любовника, пусть пока еще не в полном смысле этого слова, но все же, выгнуться и едва не застонать. — Рокэ… — Окделл не выдержал, и припал к изящной шее губами страстным поцелуем, пусть и горчило от масла — Каррьяра!.. — хрипло выкрикнул Ворон, — А-ах! От непонятного слова на кэнналийском и сладкого стона Ричарда захлестнула острая волна возбуждения, он навалился на Рокэ, стиснул, снова припал губами к его шее, но сказку, что обещала вот-вот стать явью, разрушил неприятный писк телефона Ворона. Закатные твари, важный звонок, тот самый, на который нельзя не ответить! Окделл выпустил Алву из своих объятий, тот схватил телефон, кошки бы побрали того, кому приспичило набрать его номер. Говорил по-кэнналийски, в ответ, как и прежде, кто-то басил, на этот раз, взволновано. — Мне нужно посмотреть новости, немедленно! — бросил Рокэ, закончив разговор, и торопливыми шагами направился в гостиную Ричард включил телевизор, он уже запомнил — двадцать четвертый канал, экономика и политика. Закатные твари, ну, вот надо же было позвонить прямо сейчас, когда Рокэ так расслабился и явно был готов к продолжению?! — Смотрите в этом выпуске: Вараста в шаге от того, чтобы объявить эмбарго на зерно, хлеб дорожает, но владельцы агропромышленных комплексов недовольны действиями варастийских чиновников, они бьют тревогу, как и талигойцы, что опустошают полки супермаркетов, скупая макаронные изделия. Ричард смотрел на Рокэ, на щеках был лихорадочный румянец — Ворон был в одном белье, такой красивый, такой изящный… И эти шрамы на спине, они ничуть не портили, зря он их стесняется! О, Создатель, быстрее бы кончились новости, время свидания вышло, но вдруг Ворон сам захочет вернуться в постель? Ему же понравилось! — Август Штанцлер сделал новое заявление против своего оппонента, кандидата в сенаторы Хуана Суавеса, и обвинение звучит нешуточно. Не переключайтесь! — ведущая многозначительно кивнула, картинка сменилась, на экране возник пожилой мужчина с неприятным одутловатым лицом, а голос его вызвал еще более удручающие чувства, — Господин Суавес богат, это не тайна, и доходы его легальны. Но откуда все это взялось? Работорговля! Предки Суавеса продавали талигойцев в рабство, как бессловесный скот, а теперь этот кэнналиец смеет баллотироваться в Сенат Талига?! Ричард снова глянул на Рокэ — тот сложил руки на груди, на лице его не было никаких эмоций, в синих глазах стоял все тот же лед, что и во время сюжета про зерно. А новости все продолжались, и надежда вернуться в кровать таяла. — В то время как посольство Талига в Агарисе безуспешно разыскивало родственников обер-инспетора Казначейства, они объявились сами, — сообщила красивая телеведущая, — Двоюродный племянник Квентина Дорака созвонился с руководством клиники по пересадке органов и дал согласие на незамедлительную транспортировку своего дяди в Олларию. Департамент здравоохранения Олларии совместно с Казначейством Талига наконец-то получили возможность поместить обер-инспектора Квентина Дорка в лучшую клинику столицы, где ему уже оказывают помощь совсем другого профессионального уровня. Означенному племяннику обер-инспектора пока о результатах сообщить не удалось, но с ним продолжают пытаться выйти на связь, пока еще безуспешно. — Окделл, мне надо идти, — отстраненно сообщил Рокэ, торопливо ушел в спальню, где по-военному быстро оделся и направился в коридор — Я… Я надеюсь Вам понравилось, — Ричард не знал, что еще сказать, — Не такой уж я и ызарг, да? — Ызарг? — вскинул черную бровь Ворон, надевая свою модную кожаную куртку — Ну, Вы же меня имели в виду сегодня днем, — печально усмехнулся Дикон, — Я сразу это понял. — Окделл, если бы вместо ызарга за подушкой дивана обнаружился какой-нибудь плюшевый ежан, ну, или, скажем, киркорелла, Вы бы тоже приняли это на свой счет? — усмехнулся Рокэ, — Откройте уже дверь, у меня срочное дело.