Мой соберано

Осень в Олларии всегда начиналась скверно, то ветер, что всегда непременно дует в лицо, то мелкий дождь зарядит на весь день, и холодно, закатные твари, холоднее, чем в Надоре из-за сырости! Это промозглое утро «порадовало» унылым туманом, что явно не торопился рассеяться, но было в этом и кое-что приятное: белесая завеса скрыла убогий котлован с гаражами, мимо которых шел Ричард. «Только задницы немножко», — как же точно подметил тогда эр Рокэ, так и есть, а самое скверное то, что Окделл снимал тесную двушку именно в этом районе. В тумане показались очертания обшарпанного здания, что раньше принадлежало разорившемуся автобусному парку, а в середине 90-х прошлого круга каким-то загадочным образом вдруг очутилось в собственности господина Арамоны. Предприимчивый владелец тут же принялся за извлечение прибыли: переименовал кабинеты в офисы, что тут же наводнили разного рода нечистые на руку организации, всецело разделяющие желание господина Арамоны получать плату за аренду наличными. Вновь заработала заурядная столовая, ну, а сам Арнольд, в свое время окончивший спортивный факультет Олларианского Университета, воцарился на третьем этаже, в спортзале для сотрудников автобусного парка, спортзал и столовая были единственным легальным бизнесом - надо же было как-то оправдать покупку дорогой машины и членство в Королевском гольф-клубе! На парковке у здания, увешанного выцветшими вывесками, красовалась роскошная машина Алвы. Ричарду только и оставалось, что удивиться — и не лень же было этому инфлюенсеру тащиться сюда в такую рань, да и зачем, с утра в зале никого, даже Катершванцы, и те к девяти утра только приходят. Может, не хотел застрять в утренних пробках?.. Но еще более Окделл удивился, когда вошел в крохотный кабинет, что он снимал у Арамоны, собственно, ради чего и работал в этом зале — свет был включен, за столом перед открытым ноутбуком спал Ворон, уронив голову на руку, сверкающую усыпанным сапфирами «Эройлексом». — Эр Рокэ?! — воскликнул недоумевающий Ричард, чем и разбудил инфлюенсера — М-м... Доброе… Что там у нас… — сонно отозвался Алва и глянул в окно, — Видимо, оно самое… — Вы вчера вернулись, и провели здесь ночь? — растерянно поинтересовался Дикон — Обожаю, когда Вы констатируете очевидное, Окделл, — лениво потянулся Рокэ, — Мне нужно было поработать, а дома, знаете ли, вдохновение не шло. Тут где-нибудь есть автомат с шоколадными батончиками и прочей напичканной сахаром снедью? Поужинать мне тоже не случилось, хотя и весьма хотелось… — Вы вчера ничего не ели весь день, да еще и не ужинали?! — ужаснулся Ричард, — И, как я понимаю, толком не спали всю ночь! В зал Вам сегодня точно быть нельзя, ведь Вы так вымотались, поезжайте-ка домой… Нет, так тоже не пойдет, в таком состоянии, и за руль! Давайте-ка я Вас накормлю, а после отоспитесь на диване, я дам Вам плед! Нет, ну вот куда только смотрит эта его Катари?! Курица тупая, даром, что смазливая, и то, неизвестно что еще выйдет, если ее умыть! Как можно было не уговорить любимого поужинать, как можно было пустить за руль, уставшего, измотанного, на ночь глядя, неизвестно куда! Ричард быстро сделал растворимого шадди, достал из рюкзака пластиковый контейнер и поставил перед Рокэ, немного смущаясь. — Творожная запеканка, — пояснил Ричард и вручил Ворону вилку, — Понимаю, совсем не то, к чему Вы привыкли, но… уж как есть. Еще теплая, ешьте, пока не остыла! — А знаете, что я Вам скажу, Окделл? — отозвался Ворон, попробовав кусочек, — Девушки у Вас быть не может, Вы по другой части, значит, готовила Ваша матушка, и вышло у нее великолепно, передайте ей мою искреннюю благодарность. Каррьяра, как же давно я не ел чего-то домашнего! — Матушка моя проживает в Надоре, запеканку я сам соорудил, — смущенно улыбнулся Дикон, на душе стало вдруг неожиданно тепло от похвалы, — А как Вы догадались, что я… — Гей? — рассеянно закончил за запнувшегося Окделла Рокэ, — Так ведь мне этот Ваш Арамона все уши об этом прожужжал, все пытался подсунуть Стэфана Колиньяра вместо Вас. Отстал лишь после того, как я с загадочным видом сообщил Вашему хозяину, что так даже лучше! От последней фразы Ричарда бросило в жар — это что, более чем прозрачный намек?! Хотя… зачем себя обманывать и дразнить напрасной надеждой, даже если Рокэ Алва бисексуал, что вряд ли, о нем можно только мечтать… О, Создатель, что он делает?! Дикон остолбенело наблюдал за Вороном, что достал из внутреннего кармана куртки маленький флакон из прозрачного синего стекла и высыпал на стол немного белого порошка. Сцену эту не раз показывали в фильмах, неужели… Закатные твари! Алва собрал порошок в аккуратную дорожку кредитной картой, свернул трубочкой первую попавшуюся купюру из бумажника, вдохнул и со стоном откинулся на стуле. — Ну вот, еще каких-то пара минут, и я буду готов ходить по залу колесом до самого вечера, — усмехнулся Рокэ, — И, прежде чем Вы спросили, да, это именно то, о чем Вы подумали. Обойдемся без нотаций, ладно? Я знаю, что такое хорошо, а что такое плохо. Морисский порошок, это плохо, но в сложившейся ситуации неизбежно, Окделл. А теперь мне нужно в душ, надеюсь, сегодня есть горячая вода, а не так, как вчера. — Я… Я дам Вам полотенце, эр Рокэ, — только и смог вымолвить Ричард К обеду в убогом спортзале было не протолкнуться от посетителей. Арамона едва не приплясывал, глядя, как у его кабинета толпятся желающие оформить абонемент красивые, ухоженные, щедрые клиенты. — А это наш Эстебан, господин Килеан-ур-Ломбах, — сладко пропел Арамона, подталкивая любимчика к явно богатому мужчине лет двадцати шести, — И, поверьте, он уж куда лучше Окделла, эр Рокэ его явно переоценил, но ведь все имеют право на ошибку! — У эра Алвы, должно быть, вспыхнул интерес другого рода, вовсе не к стретчингу, — мрачно усмехнулся Килеан, бросив неприязненный взгляд в сторону Рокэ, навел на него свой смартфон и сделал фото, — Ну, согласитесь, это безобразие вне всяких приличий! Происходящее между Ричардом и Рокэ на мате цвета индиго, и правда, переходило всякие границы приличий, и в этом не было никакой случайности — завидев в дверях Килеана-ур-Ломбаха, Ворон категоричным шепотом потребовал незамедлительно придумать что-то до чрезвычайности двусмысленное, и Ричард с большим удовольствием исполнил это пожелание. — Опереться на локти и колени. Вот так, — показал Окделл, — Руки скрестить, бедра вниз, ноги раздвинуть как можно шире. Ну же, эр Рокэ, я сказал, шире! Теперь я пристроюсь сзади и слегка надавлю Вам на бедра, Вы же не против? — Я очень даже против, — глухо, встревоженно отозвался Алва, выполняя указания своего тренера, — Но здесь председатель моего клуба хейтеров, и тот цирк, что он закатит на своей страничке, стоит того, чтобы Вы меня немного потрогали… Ричард медленно провел большими теплыми ладонями по узким бедра Ворона — как не воспользоваться таким моментом, ведь он сам пожелал чего-то скандального, вот и пусть сполна получает, только есть один неловкий момент, в паху от этого всего не на шутку разгорается самое что ни на есть закатное пламя, подавлять возбуждение все сложнее и сложнее! Лежащий перед Рокэ смартфон резко зазвенел, и Алва, конечно же, взял трубку, а говорил, почему-то по кэнналийски, ни кошки не разобрать. Ричарду ничего не оставалось, как оставить инфлюенсера в покое и просто стоять за ним. Щеки лихорадочно пылали, но не от гнева, как же хотелось залепить ощутимый шлепок по этой безупречной заднице, чтобы Рокэ вскрикнул от неожиданности, уронил этот свой телефон, обернулся, сверкая изумленными синими глазами! Внизу живота сладко скрутило, пламенем уже горели не только щеки, но и все лицо. Ричард бросился на пол рядом с Рокэ, сложил руки, как только что велел Алве и уткнулся в них, пытаясь успокоиться. Но стало только хуже, потому что Ворон, так и стоя в соблазнительной позе, томно мурлыкал в трубку на своем мелодичном южном языке, а в ответ доносился чей-то бас. А что, если Рокэ, все же, бисексуал, и прямо сейчас воркует с любовником?! Воображение, никогда не подводившее Окделла, услужливо нарисовало яркую картину: обнаженный Рокэ стоит на четвереньках на этом своем брендовом коврике цвета индиго, черные волосы разметались по изящным плечам, ноги широко разведены, стыдливо прячет лицо в покорно сведенных руках. Только сзади не чуткий и ласковый Дикон, а мускулистый татуированный кэнналиец с неприятной белозубой улыбкой и модно выбритыми висками. Грубо, жадно мнет мраморно-белые бедра и ягодицы жесткими смуглыми руками, ухмыляется, зная, что останутся синяки. «Только не делай больно» — едва слышно шепчет Рокэ, задыхаясь от страха, но кэнналиец рывком тянет его за ноги на себя, вжимает в пол всем своим весом и безжалостно вгоняет подрагивающий от желания багровый… — Окделл! Каких кошек Вы там разлеглись? Долго мне еще раком стоять? — отрезвляющий насмешливый голос вернул Ричарда в реальность — Вы отвлеклись, и… — хрипло отозвался Ричард, лихорадочно придумывая продолжение, — И Вам теперь надо тоже полежать вот так, на животе, чтобы мышцы пришли в исходное состояние. После начнем все заново. — Могли бы и раньше сказать, — недовольно отозвался Алва, лег на живот, но голову на руки не положил, оперся на локти и стал что-то листать в телефоне — Так не пойдет. Нельзя тренироваться и отвлекаться на сообщения! — Я работаю. Вам не приходило в голову, что кроме этого спортзала у меня могут быть и другие проекты? — Если Вы хотите, чтобы я был Вашим персональным тренером, извольте выключать телефон на время тренировки! — раздраженно отозвался Ричард. Перед глазами все еще стоял татуроиванный кэнналиец — И что будет в противном случае? — в голосе Рокэ играла привычная насмешка Дикон сам толком не понял, что произошло в следующий момент. Наверное, это и было то, что принято называть состоянием аффекта. — Я откажусь работать с Вами! Хватит с меня такого отношения! — выпалил Окделл, — Извольте уважать мой труд! Рокэ молчал, в его синих глазах не было гнева, только ленивое любопытство. Ричард снова покраснел и уставился в пол, сердце глухо билось. Закатные твари, что он натворил?! Арамона вышвырнет его, это уж к кошкам не ходи, но сначала будет долго, с наслаждением унижать на глазах у Алвы, Колиньяра и всех, кто здесь есть. А самое плохое, что из-за его вспыльчивости пострадает Айрис, ведь она только поступила в Олларианский Университет, и работу найдет еще нескоро. Чем платить за следующий семестр? Матушка денег не даст, она твердо и незыблемо убеждена, что сестре нужен муж, желательно — кузен Реджинальд Ларак, а не какое-то там образование. — Давайте договоримся. — негромко произнес, наконец, Алва, — Я уже заявил Вас своим моим персональным тренером. Мог бы поменять Вас на Колиньяра, но это не хотелось бы, а отвечать на звонки я вынужден, это моя работа, извольте и Вы уважать ее. — Уверен, не все эти звонки столь важны, — отозвался Ричард, тяжело дыша. Натворил дел, но не давать же теперь задний ход, — Я понимаю, если мама, например… — Моих родителей уже нет, — холодно перебил Рокэ и красиво улегся на бок, согнув ногу в колене, — Некоторую часть звонков я могу переложить на плечи моего помощника. Однако есть те, на которые я должен ответить только сам, и немедленно. Вот как сейчас, например. — Согласен, — ответил Окделл с чувством невероятного облегчения, — Во время тренировки Вы будете отвечать только на важные звонки! — Понси! — позвал Алва и коснулся сенсорного экрана своего модного телефона, снимая блокировку Ричард завороженно следил за изящными движениями узкой руки, на которой сверкал сапфировый перстень. Такие украшения давно уже не в моде, да и вообще сейчас редко увидишь мужчину, который носит кольцо. Наверное, это какая-то старинная семейная реликвия, которую с незапамятных времен передают от отца к сыну. У Окделлов тоже был фамильный перстень, золотой, с черным карасом, но Ричард стеснялся его надевать, потому что боялся выглядеть нелепо. А Ворон с гордостью носит свою семейную реликвию, плевать он хотел на моду и чужое мнение. И, конечно же, Рокэ говорил сейчас со старшим братом, Карлосом Алвой. Нет у него никаких любовников, и быть не может, Ворон любит красавицу Катарину Ариго, они поженятся, и у них будет красивый сын, который будет с гордостью носить этот сапфировый перстень. А он, Ричард, дурак, каких еще поискать… — Чем могу быть полезен, эр Алва? — подобострастно спросил Понси, не забыв одарить Окделла укоризненным взглядом — Давно хотел рассмотреть Ваши кроссовки в мельчайших подробностях, иначе зачем бы мне Вас звать, — ленивым светским тоном отозвался Рокэ — Простите, эр Алва! — Жиль неуклюже плюхнулся на пол и распластался на животе чуть ли не нос к носу с Вороном — Понси, известно ли Вам, в чем заключается контакт третьей степени? — все тем же тоном поинтересовался Рокэ — К несчастью, нет, эр Алва, но я немедленно выясню и сообщу Вам во всех подробностях! — заверил инфлюенсера его исполнительный помощник — Не утруждайтесь, я скажу Вам. Это близкое взаимодействие с существом внеземной расы. Соизвольте сдать чуть назад, пока у нас с Вами не приключилась четвертая степень, Понси, мне бы этого совсем не хотелось. Ричард с трудом удержался от хохота, глядя, как Жиль неуклюже отползает, умудряясь при этом виновато глядеть в насмешливые синие глаза своего эра. Интересно, кого Рокэ имел в виду под внеземным существом, себя, или этого придурка Понси?