my grave is power

— Ты. Блять. Заебал меня со своей гиперопекой! — Джисон кричал на всю квартиру. В метре от него лежала стопка тарелок, на которую обеспокоенно покосился Минхо, явно опасаясь не за тарелки, а за то, что Джисон о них поранится, если разобьет. — Боже! Даже сейчас! — проследив за чужим взглядом, он понял все без слов. — Как же ты меня заебал, у меня нет сил больше. Джисон резко вышел из-за островка на кухне, за которым стоял. Парень не собрался бить посуду, ведь это слишком дико, но назло хотелось. Пусть понервничает вдоволь, раз так хочет. Минхо следил за каждым его шагом, осматривал с ног до головы ровно до того момента, пока он не зашел в их комнату и не скрылся в ней. Ли может и ответил бы что-то на эмоциях, но кто-то же должен оставаться собранным? Иначе вместо простого выплеска Джисона это превратится в сущий кошмар с общими криками, руганью и всем подобным. Минхо был уверен, что это никому не нужно, поэтому старался сдерживаться. Обреченно он сел на диван в гостиной. Ли ждал, когда Хан успокоится, чтобы подойти и извиниться. Минхо не знал, за что извиняется. Точнее — знал, но искренне не признавал это ошибкой, считая себя правым до последнего. Но лучше извиниться, так будет проще. Вдруг неожиданно из комнаты вышел Джисон, и не просто вышел, а с большой сумкой и переодетый в уличную одежду. Он стремительно направлялся к выходу из квартиры, даже не обернувшись в сторону Минхо, пока тот не позвал его: — Джисон, ты куда? — Нахуй, — твердо ответил тот без доли сомнения. — Джисон, — Минхо все-таки встал с дивана и догнал его в прихожей. — Куда ты? — чувствовалось, как он начинал закипать. — Говорю же — нахуй. Сначала, наверное, пойду закинусь травой, потом, может, чем потяжелее, потрахаюсь с каким-нибудь пьяным мудилой, проснусь под мостом, потому что там меня выбросили, ну и вернусь домой. Как тебе план? — он разговаривал параллельно с тем, как обувался. Минхо понимал, что Джисон специально пытался задеть его, но с каждым следующим словом кровь сильнее бурлила в жилах. — Че молчишь? Нравится молчать? Ахуенно тебе. Ну, я тогда пойду. Только Хан, окончательно собравшись, сделал шаг в сторону выхода, как Минхо хлопнул ладонью о дверь буквально в паре сантиметров от его головы. — Ты. Никуда. Не. Пойдешь, — голос Ли был спокойным, но напряженным. Еще капля и «прости-прощай», а Джисон это чувствовал. — Ты не можешь мне указывать, — нащупал. Минхо выдернул из руки парня сумку, откинул ее в сторону и развернул к себе Джисона, который особо не сопротивлялся, лишь ухмылялся уголком губ. — Могу блять, — он дышал глубоко, каждый раз наполняя легкие кислородом до отказа, а смотрел бешено, буквально пронзая насквозь, только вот на Джисона это давно не действовало. Парень еще сильнее приблизился и прошептал почти в губы, нагло и дерзко: — Не можешь, Ли Минхо. Минхо впился в чужие губы, схватив юношу за затылок и прижав к двери. Свободной рукой он поднял бедро Джисона в воздух и сильнее прижался к нему своим пахом. Он кусал его губы, толкался языком глубже, истязал его рот, но этого ему оказалось мало. Старший отпустил ногу и резко развернул Хана обратно к двери лицом, зажимая между собой и поверхностью. Он спустил с парня штаны вместе с бельем и вынудил его оттопырить задницу. Своей рукой Ли сминал ягодицы жадно, а в какой-то момент надавил слегка на тугое кольцо мышц, получив в ответ слабый стон. — Я могу тебе указывать, солнышко? — продолжил он уже сладким и нежным голосом, утыкаясь губами в чужое ухо. — Н-нет, — неуверенно, но все-таки ответил Джисон. Он упирался руками в дверь, немного скребя пальцами. — Уверен? — Минхо протолкнул в него указательный палец на всю длину, тут же нащупав заветную точку. — Уверен, — совсем не уверен уже, вообще не уверен, может, даже жалел о своей упертости. — Малыш, мы только утром трахались, я же прям здесь могу тебя взять, — он толкнулся вторым пальцем. — Ты вообще успел себя вымыть после меня? А то ощущение, что если я выну пальцы, то моя же сперма вытечет. Он… мылся. Просто ему было мало утреннего секса, а Минхо пошел в кабинет работать. Поэтому пришлось самому с собой… проводить время. Минхо вообще постоянно работал, они виделись-то всего ничего. Да, конечно, и сам Джисон частенько упахивался на износ, но все же не до такой степени. То, что они съехались, было верным решением, ведь проводить вместе хотя бы ночи, изредка сопровождая сон невероятным желанием отдаться и взять, стало какой-никакой компенсацией отсутствия свободного времени. Джисон обычно ничего не говорил на эту тему, не жаловался, но иногда что-то внутри сбоило, из-за чего парень терял долю адекватности. Может внимания не хватало? Скорее всего, он и сам это понимал, они оба это понимали. Однако есть еще другие обязательства, не только друг перед другом. Старший предлагал Хану бросить работу юристом и заниматься домом и хобби, но тот наотрез отказался, потому что не собирался позволять Минхо содержать его семью вместо него. Пусть его содержит, но родных — его прерогатива. И вообще, ради этого он всю жизнь учился и старался пробиться в люди? Чтобы потом сидеть на шее у папочки? Да ни в жизни, ни за что, это слишком низко! Но все же были моменты, которые позволяли расставить все на свои места и продолжить жизнь с чистой страницы. Минхо толкнулся двумя пальцами в младшего, разводя их внутри и выдавливая из него легкий стон, следом он начал плавно покидать узкое пространство, а губами коснулся уха вновь и прошептал: — Дорогой, расскажи мне, пожалуйста, кто же, если не я, может тебе указывать? — снова толчок, только уже куда грубее, стон Хана уже совсем не тихий. Джисон попытался заткнуться, прикусив свою же губу, он продолжал вжиматься в дверь, чтобы хоть как-то облегчить ощущения, но ему не оставили выхода. — И все-таки не хочешь отвечать? — задумчиво произнес Ли и вынул пальцы из парня. Минхо сделал шаг назад, осматривая с ног до головы безумно красивое тело. Хоть его верхняя часть была прикрыта, но он-то знал, что под курткой и футболкой прятались невероятно точеные изгибы, бархатная кожа, тонкая талия. Остановив взгляд на заднице юноши, мужчина заметил, что из его дырочки все-таки начало что-то вытекать. Неужто и правда себя растягивал без него? Стало немного обидно, но и совестно. Значит, он его довел до того, что приходилось коротать время в одиночестве. Джисон не собирался сдаваться, поэтому он начал натягивать штаны обратно, намереваясь как можно быстрее покинуть их апартаменты. Минхо же не собирался отпускать, просто дал побаловаться еще немного. Он перехватил Хана за талию, приподняв в воздух, так и не дав натянуть джинсы и оставив с голыми задом. — Отпусти! — младший начал брыкаться, но не то чтобы изо всех сил. — Заебал уже, сколько можно? Другой рукой Минхо скинул все, что лежало на небольшом шкафчике, что разделял прихожую и гостиную. Он даже никогда не думал, что эта бесполезная полка, на которой настоял Джисон и которую тот так усердно обставлял всякими благовониями, когда-то столь удачно пригодится. Младший уже лежал на ней животом, когда Минхо стянул с себя спортивные штаны, что для удобства носил дома, вместе с бельем и приставил головку к измазанной дырочке. — Так чего ты не смыл все, малыш? — снова в ухо, снова тем хриплым шепотом, сердце инстинктивно начинало биться, когда вот это проникало в сознание. — Не твое дело! — Какой же ты у меня строптивый. Минхо не придумал ничего лучше, чем попробовать выбить эту вредность физически, войдя в парня резко и на всю длину. Как же ему хорошо внутри… Он никогда не сможет найти слова, чтобы в полной мере описать, насколько он считал тело Джисона идеальным во всех смыслах. Ли сам не выдержал и выдохнул со звуком, лишний раз показывая, до чего же ему приятно. А Джисон… Джисон сдерживался, удивительно. Откуда столько самообладания? Неужели и правда обиделся? — Малыш, ты же знаешь, что я просто так тебя от себя никуда не отпущу? — все так же на ушко, нежно, ласково, будто колыбельную пел, убаюкивал, пока медленно выходил, а затем снова толкнулся, на этот раз поймав короткий стон, который Хан не успел в себе скрыть. Минхо слегка отпрянул и руками прошелся по бедрам юноши снаружи, затем перешел на талию, ребра, спину, задирая верхнюю одежду выше, показывая себе самому то, на что мог смотреть бесконечно. Любовался. Ладонями он надавливал на нежную кожу, пропуская по телу Джисона молнии, организованные лично для него. Заметил, как по чужой спине мурашки поползли. Нравится все-таки. — Ты слишком хорош, Хан Джисон, — в этот момент он раздвинул его ягодицы сильнее, чтобы полностью видеть, как его член пропадал в юноше. — Настолько хорош, что оторваться невозможно. Да, Джисон? — он снова резко толкнулся. Стон слетел полноценный, Минхо был доволен, но этого все еще мало, он продолжил двигаться, теперь уже не допуская пауз. Одной рукой он все же зафиксировал тело младшего за плечо, чтобы тот не скользил туда-сюда по поверхности, а второй продолжал оттягивать ягодицу. Ему безумно нравилось смотреть, как он имел это тело, ничего лучше еще не придумали. — Ответь, Джисон: есть ли кто-то еще лучше тебя? Джисон начал срывать голос спустя пару ярких толчков, Минхо вбивался в него до упора абсолютно каждый раз. Проходился по простате. Отбивал красные следы на заднице, что точно будет побаливать после, хотя, казалось бы, давно пора привыкнуть. Однако этот мужчина каждый раз находил что-то, благодаря чему Джисону иногда передвигаться сложно с утра. Хан отпустил любую надежду не показывать, насколько ему приятно отдаваться, чувствовать, что власть над собственным телом отдана в руки совсем не ему, но и не кому-то там, а Минхо, который с точностью до миллиметра знал, что с ним делать. Он стонал во все горло, цепляясь пальцами за край этой чертовой полки, которую убирать нужно будет самому, ибо домработнице свои благовония он не доверит. В голове все мысли разбежались по углам, не беспокоя парня, пока он готов был думать только о Минхо и о том, как тот трахал его в их квартире, как показывал, что ему здесь принадлежало все, включая Джисона. А он и не против. Ведь если Минхо принадлежит все, то Джисону принадлежит сам Минхо. Сделка далеко не самая плохая. Старший остановился, не покидая тугое пространство, что так хорошо его сдавливало со всех сторон. Он снова нагнулся к чужому уху. Джисон в это время сильнее впился в деревянную поверхность, издавая тихий скулеж. Он почти кончил, и Минхо это знал, но не разрешил. — Повторю вопрос: есть ли кто-то лучше тебя? — Хану показалось, что его голос стал еще слаще. Горячий воздух исходил ему на шею, он готов был расплавиться под ним. — Нет, никого нет, — выдавил из себя наконец что-то кроме мягкого щебета от наслаждения. — Тогда я единственный, кто может обладать самым лучшим, Джисон, верно? — то ли строго, то ли играючи. Джисон никогда не мог с уверенностью сказать, в каком настроении мужчина говорил подобные слова. Интонация совершенно неоднозначная. — Верно, — сломался. И так каждый раз. Стоило Хану хоть немного взбунтоваться, как Минхо находил нужные точки, чтобы подчинить его волю себе. Скорее всего младший сам напрашивался, просто не хотел признавать. Он считал секс с Минхо лучшим в его жизни при любых обстоятельствах, однако то, что он делал, когда был зол, — совершенно на другом уровне, на вершине Олимпа. Старший продолжил выбивать из младшего оставшиеся силы, почти сразу довел его до оргазма, стоило услышать правильный ответ. Но он не останавливался, потому что сам не кончил. Негоже тормозить на полпути, поэтому он толкался, пока собственная сперма не начала вытекать из юноши. Минхо замедлился, упиваясь тихими стонами, пока разглядывал, как колечко дрожит и сжимается вокруг него, как белая жидкость размазывалась в месте их стыка. Красиво. — Ты у меня самый красивый, Джисон, — сказал он, наконец покинув чужое тело, чей обладатель бессильно лежал на все том же шкафчике. Минхо помог ему выпрямиться, придерживая на себе, потому что знал, что после такого ноги младшего совершенно не держали. Он помог ему снять лишнюю одежду — кроссовки, джинсы, куртку, – оставив полностью нагого. Подхватив на руки, Ли понес Джисона в ванную, их большую ванную комнату, где они тоже любили проводить время. В их доме, наверное, места не было, где Минхо не сорвался бы хоть раз с цепи как голодный пес. Особенно после тяжелого рабочего дня. Это, конечно, не всегда было к месту в жизни Хана, которому требовалась разрядка не меньше, но при этом сил на второй и третий заход у него абсолютно не оставалось. Но приходилось чем-то жертвовать, когда ты пригрел на шее вечно жадного до близости Ли Минхо, который ничего другого не хотел кроме Хан Джисона, что так прочно поселился в жизни, в сердце, в душе, в каждой клеточке. Хоть Хан и обставил половину квартиры всяким ароматическими свечами и другой фигней, по мнению старшего, Минхо продолжал слышать только один запах — запах пионов, который исходил от Джисона.