Возрождение хищного богатенького сынка

В тот день ярко светило солнце. Шу Нину снова приснился его дедушка во время послеобеденного сна, и чувство ностальгии усилилось в нем. Прогуливаясь по саду сейчас, ему казалось, что тень Шу Гао нависала над всей травой и деревьями. Его дедушка любил сосны и весь день проводил в саду, а в его комнате висело множество стихов и картин, посвященных соснам. Шу Нин вспомнил всё это глядя на снег, висящий над ветвями деревьев. Зеленый цвет в сочетании с белым представлял собой необыкновенное зрелище. — Шу Нин! При звуке голоса Цинь Юйчжо, Шу Нин остановился, а его глаза сощурились. Кажется, этот голос был очень сердитым? Шу Нин обернулся посмотреть, Цинь Юйчжо бодро шагала к нему с поджатыми губами, а её руки сжались в кулаки. Она хочет меня ударить? Шу Нин приподнял уголок рта и посмотрел долгим взглядом: — Возвращайся быстрее, отец не позволит нам встретиться. — Что? — слова, которые Цинь Юйчжо хотела сказать, застрял у неё в горле, а весь её гнев был забит в груди. После долгого удивления, это было единственное, что она могла спросить. Шу Нин слишком хорошо понимал её, поэтому он слегка расстроился и бросил на неё недобрый взгляд: — Будет плохо, если кто-нибудь увидит тебя здесь, здесь повсюду слежка. — Хорошо, береги себя, мама очень по тебе скучает... — Хватит ерунды, иди. Цинь Юйчжо пришлось искать его целых три дня, прежде чем она получила этот шанс. Она хотела поговорить о всех этих годах печали и боли. О тех обидах, о которых она никогда не могла закончить говорить, даже если она говорила несколько дней и ночей. Она даже ненавидела тот факт, что Шу Нин не стал просить за неё. Она хотела дать ему несколько пощечин и спросить его, знает ли он, что такое сыновья почтительность. В конце концов, Шу Нин, увидев её, сказал такие слова, что Цинь Юйчжо окаменела. Её цвет лица был очень неестественным, а текущая ситуация казалась не очень радужной. Она не могла позволить себе обидеть сына. Она хотела сказать несколько слов, прежде чем уйти. Это было всего лишь несколько слов, это не займет больше нескольких секунд. Но кто знал, что Шу Нин был так решителен, делая ей выговор громким голосом. Угрожающе подойдя, Цинь Юйчжо снова отступила назад... Шу Нин продолжал свою пробежку. День был холодный, поэтому он был одет довольно плотно, и только когда он услышал звонок своего телефона, на его лице появилась искренняя улыбка. — Я слышал, как слуга сказал, что ты был в роще. Тебе нужно поскорее вернуться домой, иначе ты простудишься. — Если я все-таки простужусь, будет ли у старшего брата время позаботиться обо мне? Ему было уже шестнадцать лет, а он всё ещё вел себя избалованно. Тон Шу Нина был игривым, но его глаза были опустошенными. Шу Хэн должен был скоро уехать в страну М. Шу Нин очень дорожил последними днями, которые они провели вместе. Шу Хэн только что признался, но Шу Нин ещё не ответил ему, поэтому атмосфера между ними была немного странной. — Ты же знаешь, Нин Нин. Верно, я знаю, ты обязательно позаботишься обо мне! Шу Нин молча посмотрел на небо. Шу Хэн, о, мой Шу Хэн, даже если ты родился с серебряной ложкой во рту, разве ты не должен... исправить свой IQ, когда говоришь о любви? Из-за тебя мне будет трудно продолжать разговор в таком ключе! Тон Шу Хэна был очень мягким: — Будь хорошим. Если ты не будешь шуметь, я принесу домой торт для тебя сегодня вечером. Папа сильно простудился, поэтому я буду помогать ему в офисе. Вообще-то я хотел присматривать за тобой в любое время, но ты не пришел в офис... Он прервал длинную речь Шу Хэна. Когда это отстраненные мужчины-боги стали такими разговорчивыми? — Ладно, это опять моя вина, увидимся, когда я вернусь. Он резко повесил трубку, но пожалел об этом. Шу Нин чувствовал себя слишком вздорным. Он должен просто простить его, если сможет. Им двоим не было нужды мучить друг друга, а спать в разных комнатах зимой, холодно и одиноко, немного похоже на ссору жены и мужа. Как бы то ни было, дело сделано. Он просто смирится с этим, если сегодня ночью снова заберется в его постель. Зазвонил телефон, и Шу Нин сразу почувствовал головокружение. Сняв трубку, Шу Хэн тщательно подбирал слова и уговаривал Шу Нина так, что в его сердце распустились цветы. Шу Хэн и Шу Чэн вернулись вместе ночью. Цинь Юйчжо была в гостиной, и она сразу же встала, чтобы принять их с улыбкой. Шу Хэн отпустил руку Шу Чэна и пошел наверх. Всё это время они ели раздельно, Шу Хэн был с Шу Нином, а Шу Чэн с Цинь Юйчжо. Цинь Юйчжо беспокоилась о том, как всё обернется, но она решила отказаться от этих отношений. Ей нужен был только её хлеб. Но когда дело дошло до этого, её сердце всё ещё пронзал острый укол тревоги. Потому что... Это была дата, о которой они договорились, день их развода. Они поднялись наверх, поели, выпили вина и включили музыку, чтобы потанцевать. Когда она оказалась в объятиях Шу Чэна и встретилась с его нежным взглядом, Цинь Юйчжо едва не упала на него. Если бы не существовало пронзительной любви, то не существовало бы и ненависти, хорошие времена всегда длились недолго. Перед тем как лечь спать, Шу Чэн всё ещё доставал бумажный пакет с документами. Он не произнес ни слова, но, по правде говоря, в этом и не было необходимости. Цинь Юйчжо не обращала внимания на пакет на столе, нанося на кожу косметическими средствами. Она благоухала, и её внешний вид был красивым и приличным, она по-прежнему помогала мужу лечь в постель, как и раньше. Цинь Юйчжо дождалась, пока Шу Чэн уснет, взяла бумажный пакет и ушла в комнату на втором этаже. В комнате уже давно никого не было, поэтому она выглядела довольно мрачно. Когда она открыла окна, ворвался порыв леденящего до костей ветра, заставив её вздрогнуть, ей захотелось обнять себя в этот момент. Цинь Юйчжо долго сидела на диване, прежде чем спокойно открыла пакет и внимательно просмотрела документы, и подписала своё имя. Шу Чэн не был обычным человеком. Если бы они прошли через процедуру развода, не прошло бы и часа, как об этом узнали бы все СМИ города. Шу Гао хотел, чтобы с ней обошлись холодно, а внуки остались в неведении. Шу Чэн тоже не мог смириться с тем, что репутация Цинь Юйчжо будет испорчена, поэтому они могли сделать это только специальными средствами. Уголки глаз Цинь Юйчжо были мокрыми, она плакала уже несколько лет, но у неё ещё оставались слезы. Неважно, мой муж всё ещё любит меня. Шу Нин был холоден внешне, но теплый внутри. Если бы это было не так и ему было всё равно, зачем бы он говорил ей такие резкие слова? Шу Яо был слишком мал, поэтому она могла рассчитывать только на Шу Нина. Не говоря уже о том, что Шу Хэн проявлял такую глубокую братскую привязанность. Если бы Шу Нин хотел навредить ему, у него было бы много шансов сделать это. Цинь Юйчжо чувствовала себя ужасно. Ей было так больно, что она свернулась в клубок. Белая ночная рубашка развевалась на ветру, отчего её фигура выглядела ещё более жалкой и беспомощной. В главной спальне на втором этаже Шу Нин услышал звук машины, когда Шу Хэн вернулся, и ему в голову пришла идея поиграть с ним в прятки. Хотя в шкафу было очень темно, Шу Нин взял свой телефон. Он бы не узнал, если бы не заглянул внутрь, но увидеть это сейчас было настоящим шоком. Кто бы мог подумать, что в шкафу есть потайное отделение, а в нем находятся какие-то невыразимые предметы. Но это было не совсем верное описание. Это были все вещи, которые носил Шу Нин. Потянув их, оттуда вывалилось несколько штанов с хвостами, и рот Шу Нина дернулся от смущения. Это не могла же быть... коллекция старшего брата, верно? Шу Нин был слишком сосредоточен на том, что было перед ним, и забыл посмотреть наружу. Поэтому, когда Шу Хэн открыл большой шкаф, они оба покраснели. Особенно Шу Нин, в его левой руке была пара кошачьих ушек, как будто он хотел попробовать их, а в правой — куча эротического белья. Его взгляд был ясен, а в больших глазах были написаны слова «я невиновен». От этого у Шу Хэна защемило сердце, и он сел прямо в гардероб, но насколько большим может быть гардероб? Шу Хэн сидел только на краю, и двое очень близко прислонились друг к другу, вызывая двусмысленное чувство. Шу Нин сглотнул: — Ты вернулся. Взгляд Шу Хэна потемнел. Это был ты, а не старший брат. Кажется, что-то изменилось. Шу Хэн не стал задумываться об этом. Он взял левую руку младшего брата и надел кошачьи ушки на его голову. — Как мило, они тебе очень идут. — Брат, никто ведь не станет прятать продукцию своей компании в шкафу, не так ли? — Стал бы. — ... — Есть ли какие-нибудь последние модели, которые ты хотел бы надеть? Шу Нин закатил глаза и довольно неестественно пошевелил ногами: — Отойди, здесь жарко~ — Где жарко? Я подую на тебя~ Шу Хэн внезапно приблизился, его объем легких был довольно большим. Шу Нину негде было спрятаться. Ему было очень неловко, когда его так дразнил старший брат, но он не сердился: — Брат, ты становишься всё более и более раздражающим. — Ты единственный, с кем я так себя веду, хорошо? — Брат! Шу Хэн насытился и остановился. Его младший брат был ещё молод. Если бы он был зрелым в это время, он бы сделал это прямо сейчас. Как это было бы здорово, с грудой одежды, развешанной над ними, и его драгоценным, сжимающимся внутри, этим милым маленьким комочком, держащимся за такие эротичные вещи. Шу Хэн почувствовал, как жар поднимается в его груди, он чувствовал, что у него может возникнуть реакция. Он тут же развернулся и ушел, на ходу снимая свой костюм. Он готовился к принятию душа. Сердце Шу Нина быстро билось, и он уже закрыл глаза, его маленький ротик застенчиво надулся. Но... Эм... Где горячий поцелуй, которого я ожидал? Где мой доминирующий муж? Шу Нин открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть исключительно шикарные действия своего брата по раздеванию. Это было слишком мужественно, слишком красиво. О мой гребаный бог. Жаль, что Шу Хэн был джентльменом /(ㄒoㄒ)/~~ После приготовления воды, Шу Хэн посмотрел на Шу Нина, стоящего у двери в ванную, смысл был очевиден. Шу Нин в душе вздохнул, он уже принял ванну самостоятельно. Шу Хэн вздохнул, вошел, закрыл дверь и в одиночестве принял ванну. Лицо Шу Нин было покрыто черными линиями. Ты, тупица, не можешь спросить? Я отказываюсь. Неужели ты не можешь сказать хотя бы одно лишнее предложение? В прошлом он возился с ним повсюду, куда делась его властная смелость? Шу Нин плакал без слез, беззвучно глядя на потолок. Я сказал тебе сделать это, теперь ты жалеешь об этом, не так ли? Шу Нин катался по кровати, удрученно ворочаясь взад-вперед... Мало того, когда Шу Хэн вышел, обслуживание, которое ему оказывали раньше, тоже исчезло. Потому что он был в халате, а не в полотенце, как раньше, давая возможность увидеть с высоты его хорошее тело, ключицы, грудь, две маленькие точки, грудные мышцы, его длинные ноги, и величественный силуэт этой области также можно было увидеть, когда он шел... Он был несчастлив ￣へ￣ Он хочет снять с него халат! Шу Нин действительно сделал это. Он тут же спрыгнул на пол, когда Шу Хэн подошел к кровати, и сделал вид, что падает. Когда Шу Хэн удержал его своими быстрыми рефлексами, Шу Нин уже преуспел. Пояс халата был ослаблен, и всё было открыто, всё было действительно открыто! На нем не было нижнего белья, и это так смутило Шу Нина, что он тут же отвернулся. Старший брат был таким большим там, почему я смотрю только туда! Неужели твои желания не удовлетворены? /(ㄒoㄒ)/~~ В глазах Шу Хэна мелькнул блеск, и они стали ещё темнее. Его непроницаемое выражение не было пронзительным. Он понес его и положил на кровать, затем поправил пояс. — Голоден? Я принесу тебе что-нибудь поесть. — Не уходи! — М? Шу Нин закричал в спешке, он хотел сказать: «Надень трусы, прежде чем уходить! Ты мой мужчина! Что если ты кого-нибудь зацепишь?» Он сходил с ума! Но когда Шу Хэн повернул голову назад с глазами, полными ожидания, Шу Нин больше не мог этого сказать. Его младший брат был всё ещё зол внутри, Шу Хэн шел вперед с поникшей головой, но Шу Нин дважды кашлянул. — Старший брат должен быть измотан после целого дня работы, так что оставайся здесь. Мы можем попросить кого-нибудь прислать еду. И я также не очень голоден, так что нет никакой спешки. Шу Хэн сразу же оглянулся, и это заставило Шу Нина снова смутиться. Шу Хэн большими шагами подошел к кровати, но не сел, он был очень осторожен: — Могу я тебя обнять? Только это, не пойми неправильно. Прошло много времени с тех пор, как они были близки друг к другу. Шу Нин прикусил нижнюю губу, не говоря ни слова. Старший брат ждал, но Шу Нин бросил на него мрачный взгляд, прежде чем Шу Хэн сел и нежно притянул его в свои объятия. Если бы это было раньше, Шу Хэн посадил бы Шу Нина прямо к себе на колени, прижав его голый зад к своему стержню, это было очень приятно. Шу Нин на мгновение замешкался, прежде чем встать и сесть на бедра брата, затем обвил руками его шею и потерся об него. Всё тело Шу Хэна окаменело, а его глаза округлились. Шу Нин фыркнул: — Я уже простил тебя, неужели ты больше не посмеешь прикоснуться ко мне, если я тебе этого не скажу? — Нин Нин! — Это не значит, что я не люблю старшего брата, мне действительно нравится старший брат, дай мне немного времени. — это была последняя сдержанность пассива. Если бы старший брат осмелился наброситься на него, он бы осмелился уступить, но Шу Хэн слишком сильно заботился о Шу Нине. Это его очень трогало, но в то же время мучило. Он очень хотел поцеловать старшего брата в губы. Он скучал по его мягкому языку, который доминировал над ним, и по его горячему телу...