Возрождение хищного богатенького сынка

Спят вместе... Шу Нин не нашел ничего необычного в этом предложении, поэтому не стал принимать его близко к сердцу. — Кто сказал, что мне это не нравится? Мне это нравится. Как насчет того, чтобы сделать кроличье гнездо? Ты тоже оденешь пижаму кролика, мы положим туда несколько подушек из редиски и травяное одеяло, а потом мы, братья, сможем поиграть в домик, как тебе такой вариант? Шу Хэн: «...» Ха-ха-ха-ха, теперь ты ошарашен, не так ли? Хочешь шутить со мной? Я сейчас же дам тебе покататься на ракете и внесу немного веселья в твою жизнь! Быть тринадцатилетним имеет свои преимущества. По крайней мере, не будет подозрительно, если он сыграет роль дурачка и будет вести себя невинно! Шу Нин в душе обрадовался и посмотрел в сторону океана, это здорово. Шу Хэн время от времени задумчиво смотрел на Шу Нина, он закрыл капот машины и включил кондиционер. Хотя сначала это казалось неприемлемым, но после размышлений об этом не было похоже, что это не может быть рассмотрено. Пока его брату нравится это... Его брат был одет в белый пушистый костюм зайчика с ушками на голове и даже с маленьким хвостиком сзади. Он чувствовал, насколько это было восхитительно и мило, просто подумав об этом. Тот костюм, который Шу Нин носил сейчас на своем теле, тоже был довольно милым. Он беспокоился, что ему не понравится, поэтому специально купил с маленьким хвостиком. Это было лучше, чем ничего. В нем не было ничего особенного. Хвост был даже не такой большой, как обычный клейкий рисовый шарик. Поскольку его младший брат хотел играть в домик, научится ли он прыгать, как кролик? Может быть. Иначе он не стал бы упоминать о подушках из редиски. Чтобы не разрушать интересы брата, ему достаточно просто носить пижаму с рисунком кролика. Шу Хэн думал об этой интересной сцене, и его холодное лицо значительно смягчилось, уголки рта приподнялись, а в глазах появился блеск... Если бы Шу Нин узнал, его бы вырвало кровью... Вечернее небо было таким же, как и днем. Не похоже, что скоро стемнеет. Было так жарко, что обжигало. Шу Хэн остановил машину на обочине и купил мороженое в киоске. Многие студенты снаружи с любопытством наблюдали за роскошным автомобилем. Казалось, что внутри кто-то сидит. Видя, как привлекателен красивый парень, который вышел из машины, может ли быть внутри настоящая красавица? Шу Нин не осмеливался выходить, он боялся стать посмешищем. Его брат вернулся очень быстро, и они разделили мороженое — кусочек для меня и кусочек для тебя. Шу Нин ничего не заподозрил, потому что с ледяной крошкой было то же самое. Как и раньше, его брат продолжал беспокоиться о том, не заболеет ли он. Мороженое, которое попало в его рот, было холодным, но на сердце у него было тепло. Они закончили есть. Шу Хэн как раз доставал влажные салфетки, когда Шу Нин протянул руку, но он не ожидал, что его брат сделает это... — Я сделаю это сам! Он же не калека. Шу Нин был немного смущен. — Разве ты не протянул руку, чтобы я мог помочь тебе вытереть её? — ... Я не понимаю логики великого бога! — Хорошо. — Шу Хэн достал ещё одну, Шу Нин поспешил взять её и вытереть рот. Шу Хэн снова выхватил салфетку обратно, он был недоволен. — Используй полотенце, чтобы вытереть рот, маленький идиот. — ... Это ты идиот. Шу Нин разозлился. Он закатил глаза и наблюдал, как Шу Хэн суетится вокруг него, а сам сидел тихо. Только после того, как Шу Хэн осторожно вытер рот брату, он успокоился. Шу Нин косо посмотрел на него, и постепенно сладкое чувство вернулось, он снова был счастлив. А? На стене фуд-корта было много объявлений. На самом деле там продавались только инструменты для ловли крабов. Шу Нин подтолкнул Шу Хэна, и его глаза засияли. — Брат, я хочу ловить крабов. Глядя в направлении, указанном мизинцем, как мог Шу Хэн не понять смысла. — Хорошо. Он снова вышел из машины, чтобы купить это, и вернулся с двумя ведрами, внутри которых были даже два щипца. Шу Нин взял их в руки, и ему стало немного стыдно. Сколько ему уже лет, а он всё ещё любит играть с этими штуками? Неважно, мне тринадцать в этом году, ха~ ха~ ха~ ха~ черные линии~ — Не нравится? — Мне нравится! Спасибо, брат. — Шу Нин поспешно уговаривал Шу Хэна, не хватало только надеть хвост и потрясти им. — Я как раз думал о том, как мы будем с ним играть. — Это хорошо, пока ты счастлив! Они завели машину и уехали. Шу Хэн думал, что правильно сделал, что вывел его. Если бы не отвратительная атмосфера в доме, и это не повлияло бы на психическое здоровье малыша. Дело Хэ Жаня и Шу Цзыхуэй делало их семьи очень виноватыми. Особенно семью Хэ. Они не хотели признавать это, но семья Шу тоже не была вегетарианцами. Если ты прикоснулся к ней, значит, ты прикоснулся к ней! Если бы это дело происходило в обычной семье, они могли бы решить его по закону или путем частного примирения и так далее. Но со вторым домом всё было иначе. У них была мощь и происхождение, они положили глаз на семью Хэ Жаня и не отпускали её, несмотря ни на что. Для клана Хэ всё было просто, если они не хотели принимать Шу Цзыхуэй, но в это дело уже был вовлечен Шу Чэн, и он даже приходил к ним. Всё уже нельзя было уладить так просто. Хэ Жань был готов, Шу Цзыхуэй была красивой и милой, жениться на ней не составляло большого труда. Но члены семьи Хэ не хотели, второй дом семьи Шу был похож на собаку, которая кусает и не отпускает. Они обращаются с ними как с пирогом? Хэ Жань был невежественен, и они не могли его винить. Вместо этого они весь день просидели в доме, ругая Шу Цзыхуэй за её поведение, не задумываясь о том, почему существует поговорка о том, что для того, чтобы хлопать, нужны две руки. Хань Юй была вся в слезах. Её старший и второй сын стояли слева и справа от неё и утешали её, младший сын Хэ Жань равнодушно ел фрукты, сидя рядом с Хэ Чаном. Хэ Чан был таким же, он был холоден как огурец. Хань Юй вытерла слезы. — Дорогой, почему ты молчишь? Войти в семейное древо — это не маленькое дело! — Просто прими её. — Как это может быть сделано? Эта девушка из второго дома недостойна нашего Жань Жаня. Хэ Чан выпил свой чай, скрестил ноги, и сказал с непостижимым выражением лица: — Тогда пусть она станет частью главного дома. — ... — после небольшой паузы Хань Юй рассмеялась, её красивые глаза заблестели. — Как Шу Чэн может согласиться на это? Итак, несколько человек смеялись. Этот вопрос был похож на катящийся снежный ком, и он наконец скатился на голову Шу Чэна, тарелка абсурда была подана прямо ему. Шу Гао ничего не ответил, когда узнал. Он поливал цветы и подрезал ветки. Шу Чэн сидел на корточках в сторонке и щипал траву, а Цинь Юйчжо сидела на качелях и скребла ногтями веревку. — Этот ребенок Цзыхуэй кажется очень хорошей. Мы враждуем с семьей Хэ из-за земельного бизнеса, так почему бы нам не воспользоваться шансом и не исполнить их желание? Более того... брат Чэн не хочет подвести своего двоюродного брата, так как насчет этого~ папа! Запишите Цзыхуэй под моим именем, точно так же, как Шу Нина. Сначала Шу Чэн был очень благодарен Цинь Юйчжо. Его отец был упрям и его трудно было переубедить. Но что означает её последнее предложение? Была ли Шу Цзыхуэй такой, как и Шу Нин? Шу Чэн посмотрел на Шу Гао, вздохнул и продолжил щипать траву. Шу Гао был недоволен, он шлепнул Шу Чэна по голове. — Посмотри внимательно, это цветочный росток, ты что, слепой? Шу Чэн: «...» Глаз Цинь Юйчжо дернулся, мой бог-мужчина... Папа! У вас на руке всё ещё грязь! Цинь Юйчжо уже связалась со вторым домом. На первый взгляд она говорила о личных делах, но на самом деле в душе она сияла. Это Гу Я, леди клана Гу! Семья Гу переехала сюда, в город С, из столицы, и была очень могущественной. Все знали, что семья Гу ввязалась в драку с другой семьей и проиграла, но у них всё ещё была инсайдерская информация, и у них был шанс снова подняться, на них нельзя было смотреть свысока. Но утонченность Гу Я была очень высока, она была настоящим лидером второго дома. Шу Линъюнь не заботился о своей семье. Он возил своих прекрасных подруг по всей стране, чтобы рисовать. Проще говоря, он привозил свою маленькую любовницу, чтобы скоротать дни, и открывал повсюду выставки. Он был романтичен и элегантен, и тратил с трудом заработанные деньги своей жены. Все говорят, что он был талантливым и богатым принцем, он даже умел играть на гучжэне и арфе. Как же он мог быть не на высоте? Он бросил свою жену и троих детей, включая ребенка, рожденного его любовницей, и бросил их на попечение жены, какого черта? Цинь Юйчжо больше всего презирала таких людей, у которых не было чувства ответственности, они были эгоистичны, и в её глазах Шу Линъюнь был бессердечной крысой и подонком. Теперь, когда Цинь Юйчжо могла называть её сяо Я, было излишне упоминать, насколько она была счастлива. Жены Шу Гао и Шу Юя уже умерли при жизни, Шу Чэн будет иметь самый высокий ранг в клане Шу, и, естественно, Цинь Юйчжо была самой высокопоставленной среди своих невесток. Как говорится, старший брат — как отец, а его жена — как мать. И сейчас Гу Я была в ужасном положении из-за своей дочери. Забота Цинь Юйчжо была тем, в чем она больше всего нуждалась в данный момент. Хотя она бесстыдно не заботилась о Цинь Юйчжо, когда настал решающий момент, теперь она не могла не опустить голову. Гу Я назвала её невесткой, и она была счастлива называть её так, как будто они были сестрами, разлученными на долгое время! После того, как они достигли консенсуса о взаимной выгоде, Цинь Юйчжо предложила это, даже если бы ей пришлось бы проглотить пулю. Пока Шу Чэн молча пропалывал сорняки, над его головой сгущались тучи. Он должен был уладить дела своего двоюродного брата, но старик не переставал упрямиться. Атмосфера словно застывала, когда Цинь Юйчжо снова предложила: — На самом деле мы можем позволить Шу Цзыхуэй подписать соглашение. То, о чем вы, мужчины, не умеете говорить, я могу обсудить с невесткой. Условия соглашения были в том, что права наследования Шу Цзыхуэй были бы аннулированы. Шу Гао продолжал обрезать ветки, он закончил ухаживать за ними, они выглядели довольно красиво. — Главный дом — это главный дом, а второй — это второй. Клан Хэ становится хуже с каждым днем, чего им бояться? Шу Чэн тоже так думал. — Клан Хэ ещё не свергнут, нам нужно быть бдительными. — Папа, разве вы всегда не хотели внучку? — Цинь Юйчжо уже давно всё продумала, постепенно, шаг за шагом, она должна была справиться с Шу Гао. — На самом деле этого ребенка Цзыхуэй очень жалко, она была всего на год младше Нин Нина, и это произошло даже в доме предков. Как бы мы ни говорили об этом, мы всё равно несем ответственность. Даже если она не будет носить моё имя, разве её фамилия не Шу? Они — семья. Они должны быть связаны вместе, хорошо это или плохо. Намерения Цинь Юйчжо были предельно ясны. — Глупая. — Шу Гао даже не посмотрел на Цинь Юйчжо. Он отошел на два шага и снова начал подрезать растения. Даже если он хотел внучку, она должна была быть дочерью Шу Чэна. — Папа~ — Шу Чэн перестал полоть сорняки, его брови были слегка нахмурены. — Это был первый раз, когда Линъюнь просил меня о помощи. Я не могу не помочь ему. Давай просто последуем тому, что говорит Цинь Юйчжо. Пусть второй дом подпишет соглашение, чтобы записать её на моё имя, хорошо? — Нет необходимости. — Шу Гао положил ножницы, его глаза, которые могли видеть всё насквозь, сверкнули острым блеском. — Подпишите её под моим именем. Цинь Юйчжо была застигнут врасплох. — Папа, это... Шу Чэн слабо улыбнулся, он был счастлив. — Хорошо, я позабочусь об этом. И вот так один реестр превратился в два. Шу Чэн стал главой семьи, под ним была его жена и ребенок Шу Нин, а другим главой семьи стал Шу Гао с внучкой Шу Цзыхуэй под ним. С виду всё было в порядке, но на самом деле это было нечто большее. Он дедушка, но в то же время он дедушка всех детей. Всё имущество Шу Гао было нотариально заверено и оставлено Шу Хэну после его смерти. Теперь, когда Шу Нин был здесь, это завещание также должно быть изменено. Шу Гао принял этот вопрос во внимание и решил его в понедельник. Всё было оставлено Шу Нину и Шу Яо. Что касается Шу Хэна, Шу Гао мог только вздыхать. Шу Чэн определенно никогда не будет плохо относиться к этому ребенку. У Шу Чэна было 30% акций в его руках, и он, вероятно, оставит 20% Шу Хэну, и 10% Цинь Юйчжо. Шу Чэн был человеком с большим сердцем, а Цинь Юйчжо была очень внимательна к нему. И если она сохранит нравственность и не сделает ничего постыдного, а также не причинит вреда Шу Хэну, Шу Чэн обязательно оставит ей много наследства. Нужно было принять меры предосторожности, пока не стало слишком поздно. Все были одинаковы, и никто не стеснялся думать об этих вещах. Цинь Юйчжо очень хотела превратить Шу Цзыхуэй в свою дочь, но Шу Гао заговорил, и ей ничего не оставалось делать, как ломать голову и искать способ повернуть дело в выгодное для неё русло. Шу Гао был старым хозяином дома, а Шу Чэн — нынешним. Таким образом, ценность Шу Цзыхуэй упала. Но это неважно, лишь бы внешний мир не узнал. Небо скоро потемнело, температура упала и стало намного прохладнее. Шу Чэн и Цинь Юйчжо вернулись в свою комнату после ужина. Цинь Юйчжо намеренно вызвала Гу Я в присутствии Шу Чэна. Обе женщины говорили с радостью и энтузиазмом, в их словах чувствовалась близость и гармония. У Цинь Юйчжо был стиль старшей невестки, Гу Я также была очень благодарна жене Шу Чэна и даже хотела лично подойти, чтобы поблагодарить их. Шу Чэн, который слушал всё это, чувствовал в душе восторг. Его жена была благоразумна, и он тоже был рад расслабиться. Линъюнь не заботился о своем хозяйстве, но было нормально говорить по делу. Ему действительно было трудно говорить с братьями и сестрами об ужасных делах Шу Цзыхуэй, но теперь Цинь Юйчжо усердно работала над этим. С другой стороны, после окончания прогулки Шу Хэн и Шу Нин шли к вилле. Шу Нин не обнаружил ничего плохого в своем теле за всё это время и был весел, но Шу Хэн намеренно отставал на шаг. Опустив взгляд, он уставился на прыгающий маленький хвостик. Особенно когда они поднимались по лестнице, это было ещё милее. Шу Хэн не выдержал и вытянул свои демонические когти... Несколько телохранителей, которые выносили оборудование для барбекю на улицу и готовили ужин, были шокированы. Молодой господин Хэн гладил хвост молодого господина Нина Σ( ° △°|||||)︴ Хотя он просто легким движением провел по нему пальцами... Возможно, он нашел это забавным? Их всех словно ударило молнией, в следующую секунду все они пришли в себя и повернулись, чтобы уйти. Они боялись, что Шу Хэн заметит, что они увидели что-то неподобающее и получат взбучку или что-то в этом роде. Но они совершили ошибку, когда пытались поспешить уйти. Два человека столкнулись друг с другом, один наступил ногой на другого, в итоге один из них врезался во французское окно... Они были в полном смятении. Два телохранителя, которые только что вернулись из магазина, стали агрессивными. Они подумали, что что-то случилось, и немедленно бросились к ним, чтобы допросить их. Четверо сильно потрясенных мужчин могли только покачать головой с горькой улыбкой, они никак не могли говорить о делах своего работодателя. Кто бы мог подумать, что даже в замкнутом молодом господине Шу есть что-то детское →_→ Во дворе начали жарить барбекю, запах был довольно приятным и даже доносился наверх. Шу Нин сидел на корточках на подоконнике и смотрел вниз. Когда он хотел спуститься вниз, его остановил Шу Хэн. — Они доставят его наверх, когда всё будет готово. — Тогда это уже неинтересно, я хочу сделать это сам! — Послушай старших, игра с огнем заставит тебя намочить постель! — ... — лицо Шу Нина потемнело, он сжал ноги вместе, два слова «намочить постель» были его ахиллесовой пятой. — Хорошо, я послушаю брата. У Шу Хэна был глубокий взгляд. Если он сам не захочет, то, возможно, никто не сможет заглянуть в его сердце. — Пойдем, там опасно. Шу Нин ни в чем не сомневался, и как только он вернулся, его подхватил на руки брат. Он вдруг почувствовал себя немного запутавшимся. — Брат, тебе не кажется, что здесь жарко? — Может, включить кондиционер? — Не надо. Передние и задние окна открыты, и ветерок действительно приятный. — Шу Нин поджал губы, Шу Хэн на самом деле крепче сжал его, и они оказались прижаты друг к другу. Шу Нин почувствовал легкую нерешительность, глядя на необыкновенно красивое лицо Шу Хэна. — Брат, если Шу Яо родится, ты тоже будешь держать его так? — Мм. — ... Сердце Шу Нина чувствовало себя крайне неуютно. Шу Яо~ Снова Шу Яо. Неужели я существую только для того, чтобы выводить его из себя? Теперь несчастлив? Почему? Шу Хэн проверил свою совесть, но он не сказал ничего плохого, Шу Яо также был его братом. Может ли это быть ревностью? Через мгновение странное чувство из прошлого вернулось снова. — Нин Нин, даже если он родится, он всё равно не сможет заменить тебя. Ты — это ты, и ты — такой единственный в мире, понимаешь? — Я понимаю. — бледное личико Шу Нина было мрачным. Он толкал своими маленькими руками грудь брата, не желая, чтобы его больше держали. У них был такой хороший момент, так почему он должен был вспоминать Шу Яо? Он напрашивался на то, чтобы чувствовать себя плохо? Шу Нин вздохнул с некоторым сожалением, но, к сожалению, он не мог вырваться из заточения молодого человека. — Брат, я хочу немного тишины. — Кто такой тишина*? П/п: в оригинале это будет примерно так: — Я хочу «jìngjìng» (тишина/покой), — Кто такой Цинцин? Все шутили таким образом, и Шу Хэн сделал это. Шу Нин: «...» — Ты так молод, а уже полон забот. — Шу Хэн поцеловал его маленькое личико и сфокусировал взгляд на его губах. В горле пересохло, и он опустил голову для поцелуя. Шу Нин всё ещё был расстроен и недоволен его ответом. Он уже не хотел, чтобы его целовали в лицо, так как же он мог позволить Шу Хэну поцеловать его в губы? На этот раз его реакция была сильнее, чем раньше. Малыш уклонялся из стороны в сторону, но Шу Хэн сумел попасть в цель, он лишь смутно понял. — Что случилось? — ... — он был расстроен. — Назови мне причину? — ... — он посмотрел в сторону и проигнорировал его. — Тебе не нравится, что я буду держать Шу Яо? — взгляд Шу Хэна был неторопливым, он оттянул пальцем лицо малыша. Как и ожидалось, Шу Нин сделал вид, что его это не касается, но уже навострил уши. Как Шу Хэн мог не понять? Его взгляд стал ещё глубже. — Не то, чтобы я не мог отказаться держать Шу Яо, но... только если ты позволишь мне держать себя. — Мм. — Ты не можешь повернуть назад, как только согласился~ Он снова растягивал слова свои слова. Это было так божественно, что Шу Нин не выдержал и обмяк. Всё его тело оцепенело в объятиях брата, маленькое личико прильнуло к красивому лицу, а маленькие ручки обнимали крепкую талию. — Ты тоже. Вот так просто отправить Шу Яо в нокаут? Это было несколько немыслимо. Шу Хэн так любил маленьких детей, поэтому Шу Яо должен был нравиться ему ещё больше. Когда Шу Яо был молод, он особенно привлекал внимание. Он выглядел так хорошо, что был знаменит, и был словно вырезан по тому же шаблону, что и Шу Чэн. О нем говорили, что он вырезан из нефрита, украшен белой пудрой и так далее. И Шу Яо очень хорошо умел нравиться людям. А ещё он умел хитрить, он ломал игрушки и обвинял в этом других детей, громко плакал и опускал детали. Он был полон коварства, как Цинь Юйчжо. Шу Нин серьезно посмотрел на Шу Хэна. Поскольку я родился раньше Шу Яо, то ты не можешь винить меня в том, что я лишил тебя братства. — Брат, я очень серьезен, ты не можешь шутить со мной. В этот редкий случай Шу Хэн приподнял брови. — Назови мне причину. — ... Шу Хэн не заставлял его, его палец поглаживал губы малыша, розовые и нежные, они радовали глаз, мягкое ощущение было как раз таким, каким ему нравилось. Шу Нин придумал хорошую причину. — По сравнению с моим младшим братом, старший брат мне нравится больше. Нравится? Зрачки Шу Хэна сузились, его сердцебиение участилось, даже кровь начала закипать. Шу Нин втянул холодный воздух. Что со старшим братом? Его взгляд был очень острым, как кинжал. Может он что-то не так сказал? Шу Нин не осмелился посмотреть ему в глаза, он нахмурился и опустил голову. Он сделал неразумный шаг. Он забыл, что хотя Шу Хэн сильно заботился о нем, возможно, он ему понравится заботиться о Шу Яо ещё больше. Неужели он проиграл? Если он действительно проиграет, тогда он уйдет далеко. Он не может выиграть бой с ними, так что разве не хорошо, если он просто уйдет? На мгновение он опечалился, настроение Шу Нина только что опустилось на самое дно, когда его подбородок снова был приподнят. Старший брат такой страшный, что он хочет сделать? Дыхание Шу Хэна стало прерывистым, и он уставился прямо на малыша глазами, похожими на бездну. — Я обещаю тебе. Что? Правда? Шу Нин обрадовался до такой степени, что даже поглупел. В конце концов, Шу Хэн был человеком слова~ Палец Шу Хэна указал на свои губы, смысл этого был очевиден. Шу Нин был слегка ошарашен. Но по сравнению с тем, чтобы отшвырнуть Шу Яо, он даст ему поцелуй, если он этого хочет. Поскольку он не был достаточно высок, Шу Нин мог только стоять на ногах брата. Он выпрямил спину и обнял исключительно красивое лицо Шу Хэна, которое было таким же совершенным, как у бога, и медленно... медленно... поцеловал его. Этот момент был безмерно прекрасен. Настолько, что даже когда они ели шашлык, Шу Хэн всё ещё парил в своих мечтах. Когда Шу Нин говорил время от времени, ему требовалось немного подумать, чтобы понять. Он чувствовал, что вся его душа взлетела в небо. Шу Нин ел свой шашлык и краснел. Почему его брат всё время смотрит на него? До этого он смотрел на него открыто, а теперь почему-то украдкой поглядывает на него. Так странно. Может он думает, что я слишком бесстыдный? Поцеловал его так просто и даже задержался на мгновение, словно мы настоящая пара. Сердцебиение участилось, и Шу Нину стало трудно дышать. Только после того, как он набрал воды и выпил её, ему немного полегчало. Ладно, неважно. Не стоит больше об этом думать, надо просто принять это как воспитание человека, который уже стал взрослым. На всякий случай, когда у него появится девушка и он вцепится в неё зубами. Это нехорошо, хе-хе, он не должен смеяться. Есть ли девушка, которая осмелится полюбить такого человека, как Шу Хэн? Телохранитель вошел и поставил ещё две тарелки. Там были морепродукты, мясо, грибы, колбасы и тому подобное. Это был довольно большой выбор. Шу Нин выбрал несколько, чтобы поесть. Только после того, как он наполнил свой желудок, он вспомнил, что они ещё не посетили пляж. Шу Хэн уже заранее всё спланировал и не торопился. Небо было в самый раз, вот-вот должно было потемнеть, но ещё не начало. Две трети толпы уже разошлись. Максимум они могли играть в течение часа. Надо сказать, что Шу Хэн имел благие намерения. Он всегда чувствовал, что малыш не в добром здравии, что если у него поднимется температура? На пляже большой голубой океан был поистине прекрасен! С первого взгляда не было видно конца, это было великолепно. Его сердце тоже значительно раскрылось. Вокруг витал запах океана, и всё казалось меньше. Прохладный ветер налетал, волны накатывали, чайки летали высоко, Шу Нин шел вперед со спокойной душой. Шу Хэн шел позади него с ведром в руках. Время от времени он приподнимал уголки губ, а его глаза следили за фигурой брата. Несколько телохранителей стояли позади, наблюдая за ними и обеспечивая их безопасность. На берегу ловить было нечего, время от времени выползал маленький краб, Шу Нин подбирал его руками, чтобы посмотреть, и отпускал. Шу Хэн поспешно поймал его маленькую лапу. — Будь осторожен. — Я в порядке. — Будь хорошим. — Шу Хэн был как опытный родитель. Он присел на корточки и объяснил, как ловить крабов, не поранив руки, ведь пара больших щипцов была не только для украшения. Шу Нин тоже присел на корточки, слова брата входили в одно ухо и выходили из другого. Ему действительно нравилось чувствовать, что его брат беспокоится о нем. Эти двое были голова к голове, и между ними царила любовь. Один из телохранителей снимал сцену, он тоже был очень занят. Шу Нин хотел пойти поплавать в морской воде, и Шу Хэн согласился. Они оба были в шортах, поэтому не боялись промокнуть. Шу Нин снял обувь и пошел вперед босиком. Волны набегали на него и поспешно откатывались назад. Шу Хэн шел прямо за ним. Пока его брат веселился, всё было в порядке. В этот момент Шу Нин внезапно обернулся и улыбнулся Шу Хэну, и даже помахал рукой. В этот момент сердце Шу Хэна сильно сжалось. Шу Нин думал, что ноги его брата очень длинные и очень красивые. Этого достаточно, чтобы он был моделью. На самом деле Шу Хэн тоже любил смотреть на его ноги, они оба были одинаковыми. Небо потемнело, и Шу Нин устал. В конце концов, он не был ребенком, ему было достаточно просто немного поиграть, и он был доволен. Океан под ночным небом был удивительно красив, звезды сияли в небе, это было особенно расслабляюще. Шу Хэн присел на корточки. — Вставай, ночью холодно, нам пора возвращаться. Ты собираешься нести меня? Это будет хорошо. Шу Нин облизал уголки губ и с удовольствием забрался на спину Шу Хэна. — Спасибо, брат. Шу Хэн встал и пошел обратно. После того, как он подтолкнул вес на спине, он, кажется, немного опустился. Довольно хорошо. Шу Нин покраснел, что делает брат? Было так неловко, что он просто откинулся на спину и перестал двигаться. Шу Хэн шел уверенным шагом, и через некоторое время они добрались до виллы. Телохранители уже наполнили ванну и, уходя, закрыли дверь. Младший брат хочет спать, он... лично разденет его!