Забери мое сердце

      Впервые за пару месяцев он никуда не торопится: все бумаги подписаны, все работники довольны, а компания продолжает свое стабильное существование. Никакой беготни туда-сюда, лишь поездка домой на машине вместе со своим личным шофером и взгляды в окно.       Вокруг красиво.       Парень бы даже сказал, что до безумия красиво. Он стал редко выходить просто прогуливаться после окончания школы, ведь пары в иностранном институте и помощь отцу отнимали огромное количество времени. Да и сейчас, окончив обучение, он мог полностью забыть о друзьях, о развлечениях. Такова участь наследника самой крупной бизнес компании в Токио – Микаге.       Микаге Рео.       Вспоминая все это, хочется подумать: «Почему бы не пройтись хоть раз по парку?» Разочек. Подышать свежим воздухом, посмотреть на тихую городскую рутину. Отвлечься от всех главных и второстепенных дел, в конце-то концов. Потому, что так и пройдут года, а он и не заметит. Как по щелчку пальца, другого описания и не найти. Честно? Рео вообще не так представлял свою взрослую жизнь (ну, как сказать, его окружение всегда готовило парня именно к этому исходу).       – Останови тут, – выпалил сразу же, как заметил ворота в парк имени какого-то важного деятеля страны в прошлом. Он не помнил кого именно, да и неважно. Кто вообще запоминает эти названия? Может, в школьные годы он бы и ответил уверенно, ведь знал историю лучше всех, практически, во всем учебном заведении. – Можешь ехать. Я оповещу, когда стоит прибыть обратно. Сюда же.       Быстрый кивок от водителя и он выходит из машины. Посреди осени совсем не жарко, но и леденящего холода нет. Людей вокруг до ужаса мало – и пары человек не насчитаешь. Скорее причиной этого послужило то, что сейчас было рабочее время для государственных рабочих. Смешно звучало, что имея свою компанию (семейную, будет вернее сказать), он только-только нашел пару минут вот так отдохнуть.       Проходя по небольшой длинной вдоль дорожке, полностью окруженной деревьями и клумбами с цветами, Рео так и осматривал небольшие детали вокруг. Так примитивно и обыденно, будто бы этих парков не существует уже, как минимум, штук миллион по всему миру. Все, как на руке: слева станция с велосипедами и самокатами на прокат, чуть дальше локальная кофейня с двумя столиками снаружи. Самая главная достопримечательность – фонтан, вокруг которого обычно и собирались люди. Кошмарно просто.       Когда он почти подошел к тому самому фонтану, где-то сбоку звонко прозвучали голоса:       – И кого нам спрашивать? Никого совсем нет! – Человек громко и томно вздохнул, промычав еще что-то вслед за этими словами. Он не услышал, что конкретно.       – Там какой-то мужчина идет... Может его? Мы и так долго ждем.       Микаге, верно, не осознал, что речь идет про него, поэтому просто шел дальше, но его окликнули громким «Извините!» Как выяснилось, один голос принадлежал молодой девушке, держащей телефон прям у подбородка, а второй – ее ровеснику (он не мог определить точно), также снимающего все на свой смартфон.       По виду обычные подростки, так еще и в школьной форме. Вот так вот и выходи погулять раз в год – сразу же найдутся приключения на всю жизнь вперед (конечно, еще ничего не успело произойти, но когда к тебе обращаются «мужчина», становится очень-очень неловко). Сколько ему? Двадцать шесть? А сейчас кажется, как будто все сто сорок. Скоро уже будет пожилым, ей богу.       – Можно у вас кое-что спросить? – Девушку встретил максимально вопросительный взгляд и недоумение. Ну, разве он может, собственно, отказать?       – Да, конечно.       – Кто был вашей первой любовью? – И поднесла диктофон к чужому лицу, с интересом выжидая ответа. Ее помощник тоже ждал, держа камеру, направленную прямо на них.       Ох, да. Рео видел что-то такое. Английские видеоролики на просторах соцсетей (где он, иногда, самостоятельно ведет аккаунты сети магазинов) о том, как люди подходят к женщинам и мужчинам, которые уже отжили большую часть своих лет и спрашивают о том, кого они полюбили самым первым. Там всегда какие-то невероятно романтичные истории о верности до конца жизни. Что же он может сказать?       Ничего.       – Обычное такое спрашивают у людей намного старше меня, – Микаге не мог сдержать смех с того, что ему дали так много лет. Правда превращается в старика, не так ли? – Так почему у меня?       – Да господи, мы никого найти не можем, чтоб спросить! Одни счастливые парочки, либо мамы с маленькими детьми, а нам срочно надо видео доснять, – она вздохнула и развела руками. Ну правда, по людности парка можно было предвидеть это... – Тем более, вы выглядите как, эм... Взрослый человек, нет?       – Она пытается сказать, что подумала, что вам за сорок, у вас имеется отстойная работа, от которой вы целыми днями устаете. А еще недовольная жена, трое детей и десятилетняя ипотека на квартиру, – помощничек с камерой зевнул, показывая, что уже устал ходить по всей округе. Сказал все четко и прямолинейно, отчего у Рео отнялся дар речи, буквально. Это был удар явно ниже пояса и он должен будет начать следить за внешним видом. Хотя-бы малую каплю.       – Эй! Неправда!       Если быть честным, Микаге и в правду задумался. Первая любовь. Первые сердечки в глазах, первые бабочки в животе. Когда же такое с ним было? Может, хотя-бы все свое внимание, которое он уделял кому-то, или свободное время, которое он делил с кем-то еще? Кому посвящал свое терпение и усердие... Не может же быть, что за свои годы жизни он ни разу не влюблялся.       Он думает. Пытается вспомнить кого-то такого невероятного, кому была дарована любовь самого Микаге Рео. Трудно в голове отматывать каждое воспоминание в поисках чего-то конкретного. В воображении резко предстала яркая картинка футбольного мяча.       Нет. О нет.       Только не белоснежные, как сами облака волосы. Можно отмотать момент, когда он вообще решил остановить своего шофера и вернуться обратно? Хотя-бы уйти в другой парк, совсем без людей, Рео бы умолял на коленях. Лишь бы не он.       – Жены у меня нет, как и детей, как и ипотеки... А вот любовь свою я нашел на лестничной клетке, – парень смотрел не на того, кто спрашивал, а сквозь. Куда-то не в этот мир, а намного-намного дальше. Возможно, он хотел волшебным образом окунуться в память, которая теперь была расстелена белым снегом. – Дальше история слишком долгая. Мне кажется, она не подойдет к вашему ролику, да и скучно станет.       – Нет-нет, рассказывайте! Нам бы хоть что-то. Тем более, увидите себя на видео, разве не приятно? – Пока ее друг еще раз устало вздохнул, она лишь улыбнулась. Они напоминали Рео о ком-то очень знакомом и родном. Надо было ему думать о природе сегодня... – Можем даже присесть на скамейку, а потом просто звук истории вставим, окей? Я все обрежу и смонтирую. Не стесняйтесь.       Во-первых, его усадили на скамейку, вероятно думая, что его спина и колени уже скоро сломаются (и это было чистейшей правдой. У него уже от малой прогулки начали колоть бока, пора заняться спортом и вспомнить подростковые годы). Во-вторых, ему предложили не стесняться. Рео чувствовал себя максимально неловко в сложившийся ситуации, но раз уж школьникам нужен материал, он может потратить лишние пару минут. Наверное.       Насколько бы тяжело не было вспоминать все, что было так давно...       – Говорите сюда, – она поднесла телефон ближе к нему, пока они втроем уже сидели на скамейке.       – Хорошо, так... – Он постарался говорить как можно внятней, чтобы в дальнейшем не возникло проблем. – Как я и сказал, я встретил свою любовь на лестничной клетке в школе, около девяти лет назад. Он сидел на ступеньках, играя в какую-то видеоигру, а я случайно толкнул его. Телефон выпал, но я был крайне удивлен, когда он словил его пяткой. Как пас в футболе. Тогда я впервые встретился с его темными глазами – глазами Сейширо Наги.       – Чего?! – Друг девушки подавился от последних слов, сказанных Микаге. – Та самая звезда японского футбола? Наги Сейширо? Не может быть!       Ах да. Рео совсем забыл. Теперь его бывший напарник был великой звездой в Японии, вытворяя невероятные трюки с мячом на поле. Наверное, не стоило удивляться такой реакции. Многие молодые люди, подростки и мальчики фанатели от игроков, особенно таких умелых.       – Не перебивай, идиот! – За такой резкий вопрос он подхватил от подруги шлепок по голове. Да, невежливо вот так обрывать такой интересный рассказ, вообще-то! Рассказ о его первой любви. – Не хватало еще перезаписывать. Говорите, он молчит.       – Хорошо... – Он приподнял бровь на такое, ведь сама девушка тоже стала более заинтересовано слушать. Видимо, быть знакомым в ранние годы славы с самой обсуждаемой личностью последние пару лет невероятно захватывающе. Ну, с этим не поспоришь. – Я и сам играл в футбол. Сейчас, конечно, это не так заметно, но я был и в правду хорош. Я всегда во всем был хорош, а потом углядел кубок мира, а его, как знаете, за любые деньги не возьмешь. Тут нужно постараться и показать себя в новом свете. Тот прыжок, то, как он поймал свой телефон... Для меня было чем-то потрясающим и я, ни секунды не размышляя, предложил: «Давай играть вместе в футбол!»       Он узнал меня, ведь я был самым популярным человеком в школе. Спросил, дам ли я ему денег, – Рео хихикнул на свои же слова. Он помнит каждую деталь их знакомства. Безумно, да? – Он не хотел играть в футбол. Наги был очень, повторюсь, очень ленивым по отношению к каким-то активностям. Его рутина состояла из игр и сна. Хотя, несмотря на это, он получал наивысшие оценки (не выше, чем у меня). Сейширо Наги заинтересовал меня настолько сильно, что я готов был выполнять все его прихоти: тащил его после уроков на тренировки, довозил на своей машине до дома и в школу, на спине таскал до раздевалок... Все были уверены, что я сошел с ума, раз веду дружбу с кем-то таким неприметным.       Мой отец не хотел, чтоб я занимался всем этим, ведь я должен был унаследовать наше семейное дело. Он послал против нашей школьной команды другую, более сильную, которая должна была вскоре стать юной сборной Японии (по их словам). Мы выиграли их всухую, а чуть позже мы с Наги начали появляться в местных газетах. Я был ловким, а он – просто гением. Для него все было сущей морокой, но однажды, пока я нес его через поле (названный тогда лимузином), он сказал, что я странный. Вот просто из ниоткуда. Он удивился, что я не устаю от него, а я ответил, что мне с ним наоборот, весело. И я не соврал. Я спросил, а ему, в свою очередь, хорошо ли со мной. В ответ получил фразу: «Но я бы не сказал, что с тобой одна морока».       – Вы прям каждое слово помните? – Спросил юноша. Девушка гневно покосилась на того за то, что снова перебил их объект съемок. Это был далеко не конец истории, лишь начало, лишь наполовину рассказанный период жизни. Его слушали с пылающим интересом.       – Когда дело доходит до важных тебе людей, ты пытаешься запомнить как можно больше и четче. Будь это кто-нибудь другой, я бы, возможно, и имени бы не вспомнил.       Он помнил потому, что это был Наги. Когда-то его Наги.       – Дальше мы получили письма. Приглашения в проект под названием «Синяя Тюрьма», – подростки разинули рты от такого знакомого набора букв. – Перед тем, как пойти туда, Наги оставил своего друга, так называемого кактуса, в подопечные одной из персонала моего отца. Тогда она попросила его, чтоб он позаботился обо мне. Нам было по семнадцать и в надежде на светлое будущее в футболе, я повел его в этот проект.       Шла речь об эго нападающих. Забьешь ли ты, стоя один на один с вратарем, или дашь пас соратнику по правому боку? Кто-то сказал, что командная работа лучше, кто-то совсем не слушал, кто-то конкретный побежал на встречу. Я уже и не помню, кто это был, если честно. Из трёхсот человек в здании остались лишь мы с Наги. Он не хотел идти. Сказал, ему наскучит. Владелец проекта сказал, что он лишь избалованный молокосос, а талант можно откопать где угодно и нападающий останется лишь один, а не мы вдвоем. Грубо говоря, отправил нас куда подальше.       Я заткнул их обоих. Заявил, что мое эго – сделать из Наги лучшего в мире. Тогда я дал ему свое самое сокровенное обещание, что не оставлю его там одного, что покажу жизнь лучше всяких видеоигр. Это было наше общее обещание.       – Вы были знакомы со всеми с синей тюрьмы? Даже с Исаги Йоичи? Красной пантерой Чигири Хемой? Шидо Рюсеем? – Парень начал перечислять имена дальше и дальше, не давая даже ответить положительно или отрицательно. Конечно он знал каждого из них, даже играл в одной команде с кем-то.       – Да ты можешь заткнуться?!       – Все в порядке... Да, был знаком, но к этому позже, если можно. Проект начался с простого: разделения на команды. Этап, когда один выбывал, я пропущу. Детали ни к чему. Было пять команд и мы играли против друг друга. Проигравшая вылетала из мира футбола навсегда. Мы с Наги и еще одним пареньком только и делали, что забивали голы. Как-то нам попалась команда во главе с зазнайкой, называвшим себя королем. Если память мне не изменяет, то его звали Баро.       Они проигрывали, а он бесился. Увидев нашу игру, он назвал Наги моим рабом и подрезал меня так, будто я в воздух взлетел. Тогда меня поймал Наги и ответил ему, что я его напарник. Может, именно тогда я почувствовал его некую заботу обо мне? Подумал: «Ему не наплевать на меня!»       Именно тогда я и стал называть его сокровищем. Знаете, просто взялся и нашелся из ниоткуда, ну разве не драгоценность?       Последнюю игру мы сыграли против команды во главе с Исаги. Когда мы начали проигрывать, Наги увидел, что я в ловушке и побежал навстречу. До этого он не двигался ни на сантиметр со своего места около ворот. Мы проиграли со счетом пять-четыре, вроде. Несмотря на это, я вспоминал тот момент, когда он забеспокоился обо мне. Тогда я так и не уснул. Слишком много хороших мыслей вскружили мне голову.       – Вы же сказали, что забивали голы. Так почему проиграли?       – Если в нашей команде серьезно играли только три человека, то в их все десять. Одиннадцатый намеренно сбил Наги с ног, когда мы почти выиграли. Не стану скрывать, я очень сильно взбесился с этого и чуть не получил красную карточку.       Дальше начался второй тур: сто голов против виртуального вратаря, каждому индивидуально. Прошедшие игроки должны были поделиться на команды по три и играть друг против друга. Одна из команд побеждает – забирает игрока из команды противника. Если игрока никто так и не выбрал и он остался один, автоматический вылет. Жестоко? Вполне.       Изначально мы с Наги ждали того, кто был с нами в команде третьим. Ну, знаете, как раз уже знакомы, знаем силы друг друга, было бы очень удобно. К счастью или нет, снова прозвучит имя: Исаги. Они со своим желтоволосым другом ждали третьего игрока также, как и мы. Наги подошел к нему, предложив присоединиться к нам (хотя я и был против, не высказал ничего). Когда тот отказался, Сейширо присоединился к ним, оставив меня. Тогда я был невероятно раздражен таким поведением. Я отдавал ему всего себя, а в итоге остался один. Неприятное чувство.       Позже пришли бывшие напарники Исаги: Чигири и Кунигами. Их я запомнил хорошо, мы успели неплохо познакомиться за то время, пока были в одной команде. Как вы уже поняли, я с ними объединился. Подумал: «Заставлю Наги нуждаться во мне». Мы долго выбирали с кем сыграть, а в бане увидели их: как оказалось, они проиграли топ трем игрокам, потеряв пчелку, а позже отыграли себе в команду Баро. Со злости я объявил нас врагами. Мы назначили игру три на три. В ту ночь я тоже не спал. Думал о том, как так получилось, что мы стали противниками, договорившись пройти этот путь вместе? Винил Наги. Весь мир. Себя.       Битва началась на следующий день. Подробностей я не вспомню, даже если постараюсь. Только помню, между Исаги и Баро что-то произошло, из-за чего наша команда проиграла... Я не мог смириться с тем, что проиграл одному и тому же противнику три раза (второй был тогда, когда мне предпочли его). Мы были безумно близко к победе, но, как оказалось, мой пас был настолько предсказуем, что в конце они предугадали его. В тот момент я тупо пялился на газон. Не мог поверить. Глаза бегали туда-сюда, только не на людей. Им нужно было выбрать игрока и думали они долго. Спорили.       Хема. Чигири Хема. Они назвали его имя. Не мое. Мы все были в отчаянье, но он лишь сказал Кунигами, что ждет его на той стороне и ушел с высоко поднятой головой. Я так и сидел на коленях. Беспомощно, а Наги подошел ко мне. Начал говорить, что я неплохо сыграл, а я, полностью погруженный в обиду ответил: «Так выбрал бы меня. Или забыл про наше обещание?» Его ответ тогда очень задел меня.       – А что он ответил? – Тут уже поинтересовалась сама девушка, не выдержав собственного любопытства. Рео и не думал, что им станет так интересно слушать чужую историю любви. Половина рассказа была даже не о любви, а об его походе в синюю тюрьму. На самом деле, про это почти никто не знал, кроме него самого. Микаге задумался прежде, чем вновь заговорить.       – «Ты хотел быть лишь бесполезным трофеем на всем готовом? Видимо, ты сам забыл об обещании. Хотя, мне все равно. Делай, что хочешь. Ты мне надоел, как заноза в заднице», – подростки раскрыли рты. Ну, потому, что это и в правду было грубовато. Прямолинейно. Очень-очень больно. – Мне казалось я забыл как дышать. Как моргать. Как, в принципе, существовать дальше. Казалось, я сам потихоньку рассыпался то ли от гнева, то ли от разочарования. Я просто не двигался. Исаги на последок крикнул мне, что нужно выбирать самому, а не ждать, пока тебя выберут. Тогда я подумал: «Разве не я выбрал Наги тогда не лестничной клетке? Разве не я выбирал, тратить на него свое время или нет?» Кунигами поднял меня за шкирку и приказал смотреть. Смотреть, как они уходят без нас. Запомнить этот момент, чтоб мы стали лучше. Я запомнил. Запомнил, как Наги стало быть со мной утомительно. Как я стал для него балластом, хотя он говорил мне совсем о другом.       Игру два на два мы тоже проиграли. Шидо тяжело не запомнить, ведь с такой легкостью победить нас обоих было невероятно. Как бы печально это не звучало, Кунигами вылетел. Шидо решил выбрать меня. Мне кажется, кто угодно бы выбрал меня, кроме Наги, ха-ха. Каждую ночь я думал обо всем, что случилось. Каждый раз я убеждал себя, что недостаточно хорош. Каждый сон был о том, что я остаюсь позади. Как будто каждый вечер я переживал этот момент заново, испытывая те же чувства, что и тогда. Безумно мучительное занятие.       Пройти в следующий этап мы прошли, зайдя в комнату с другими шестью командами. Начались разборки, где же герой Кунигами, который бы ни за что проиграл, но я пропускал все мимо ушей. Мне было тяжело вновь видеть его лицо, такое беззаботное и безмятежное. По сравнению с моими каждодневными мучениями от произошедшего, ему, видимо, вообще было наплевать. Теперь ведь он такой классный, крутой, умеет сам играть в футбол и в помощи не нуждается. Какие-то напарники ему не нужны. Во мне все еще бушует гнев, как не вспомню эти расслабленные глаза.       Когда все оставшиеся игроки собрались, появился Эго (заведующий проектом) и объявил, что у нас появилась проблемка. Мы должны были играть против молодежной сборной Японии. Тогда у нас были усердные тренировки с топ шестью игроками синей тюрьмы: разделились на три команды, в каждой из которых были двое топ игроков. Все остальные выбирали, в какую команду пойдут и я долго колебался. В одной из них был Наги. С ним я мог сыграться лучше всего, но моя гордость не хотела возвращаться к тому, кто тебя бросил. Мне понадобился день, чтоб решить и я, все-таки, остановился на команде с Наги.       – Почему вы не попробовали сыграться с другими топ игроками?       – Дело не в том, с кем удобно было играть. Мы полгода провели вместе, никто не мог разделить меня с ним. Я безумно тосковал. Насколько бы обидно мне не было, я очень хотел вернуть все обратно. Доказать, что я тоже могу играть, как гений футбола, – Рео перебирал пальцы, пока это все рассказывал. Так легче было сосредоточиться. Так легче было отвлечь мысли. – Поэтому, хотя бы на поле, я чувствовал, будто мы снова вместе. Я, наверное, звучу сейчас отчаянно и очень глупо, но в свои семнадцать лет я правда так думал. Когда в жизни у тебя все всегда подавалось на золотом блюдечке, а тут резко ты оказываешься брошенным псом, здравый смысл покидает разум. Тогда я четко осознал две вещи: это был больше не мой Наги, и это было больше не мое сокровище.       Во время игры, я обнаружил, что мне под силам копировать чужие удары и приемы. Мои показатели все были наравне, никак не выделяясь. Если кто-то развил скорость до максимума, а остальное до минимума, у меня все было на уровне выше среднего. Забив гол гиперболом топ игрока, я задал Наги вопрос: «Этого все еще недостаточно для тебя?» Он ответил, что да. Недостаточно. Я загорелся интересом догнать его уровень. Стать лучше, сильнее, быстрее. Тогда я еще не понял, что уже играл не для кубка мира, а для того, чтоб быть с Сейширо. Чтоб вернуть его, чтоб он снова был подле меня, чтоб дать понять, что я стою его внимания, любви. Я заделывал дыру в сердце мыслью, что скоро он признает меня. Не спал, не ел, не отдыхал, а лишь тренировался.       Подошло время битвы с молодежной сборной. Меня не добавили в основной состав, к большому сожалению. Они сыграли первый тайм, лидируя. Если вы смотрели игру, то знаете, что самый первый гол достался именно Наги. Я был так рад, сидя на скамейке запасных, что чуть ли не во все зубы улыбался. После окончания тайма они зашли на отдых и я спросил: «Ты способен на большее, верно?» И получил положительный ответ. Сказал, что может намного-намного больше. Мне бы не знать.       К моей радости, двое игроков покинули стадион и нас с еще одним напарником выставили во втором тайме. На самом деле, тренер приказал мне следить за действиями противников и полностью изучить их особенности. Я так и делал, уйдя в защиту, копируя их главного полу-защитника. Наконец, мир увидел мои способности. Признал меня. Разглядел то, на что я способен. Я так и кричал в голове: «Смотрите все, ведь это я!» Но в тайне думал о том, чтоб Наги гордился мной. Чтоб он с такой же улыбкой смотрел на меня, с какой я глядел на него. Чтоб он испытывал такое же счастье быть на одном поле вместе.       Мы победили, а когда праздновали, все сбежались к Исаги и Наги. Они веселились, поздравляли друг друга, кричали во весь голос о том, что это победа. Я смотрел на них неподалеку, тяжело вздыхая. Я не чувствовал то же, что и они. Для меня не было выигрыша, не было той величественной славы от последнего забитого гола, как раньше. Прошло десяток минут, а Наги даже и не посмотрел в мою сторону. Ему было радостно там – с кем-то другим, новым. Я, видимо, уже тогда не заслуживал его внимания. Честно? Никогда бы не подумал, что буду молить о малейшем знаке любви от человека, не наделенного чем-то, кроме умения играть в футбол. У меня было все до нашей встречи, а у него почти ничего. Спустя поход в синюю тюрьму мы поменялись ролями.       После победы Эго дал нам всем две недели отдыха за пределами синей тюрьмы. Навестить семью, погулять с друзьями, побыть дома. Вернувшись в свою комнату, на мягкую кровать, я так и не заснул тогда. Снова. Походу, у меня были невероятные проблемы со сном, – он слегка посмеялся над своим же подмечанием. – В ту ночь я полностью задумался. О себе, о Наги, о нашем отношении друг к другу. О моих чувствах, о его поведении. Людям свойственно меняться: улучшать себя или уходить на дно, мы все это знаем и принимаем. Только вот больно видеть, как дорогой тебе друг меняется к лучшему, но отходя все дальше от тебя. Я размышлял о том, что не смогу жить без него в дальнейшем. Отпускал это. Создавал мысли о вселенных, где мы бы никогда не встретились, где я бы никогда не нашел его, где я бы не почувствовал к нему ничего, кроме дружбы. Эти «А что, если» заполняли мой мозг все больше и я остановился на суждении: «Если я уйду раньше, мне будет не так больно». Мне было легче признать победу отца, чем вновь встретить его на поле.       Один раз мы пошли в боулинг с командой блю лока. На тех же выходных. Их компания была такой полноценной, что без Наги я туда никак не вливался. Я просто... существовал рядом. Бродил, как дух или призрак. Я превратился в тень Наги. Это было ужасно. Я ушел.       – Погодите, в смысле ушли? – Она вскинула бровью и помотала головой.       – Из проекта. По проходу двухнедельных выходных я просто не вернулся обратно. Точнее, написал формальное письмо о том, что покидаю их и отказываюсь от дальнейшего участия по личным причинам. Спихнул на то, что мне передают крупную компанию на управление. – Микаге пожал плечами. Для него это было лучшим решением в то время и умней бы он точно не придумал. В порыве эмоций вряд-ли четко осознаешь, что правильно, а что не особо.       – Серьезно?! Вы же так много сделали и многое прошли! Так мечтали о кубке! Даже в синей тюрьме были, а это мечта многих футболистов. Поверить не могу, вы же могли стать звездой мировой лиги, господи! – Ее друг, в свою очередь, вскидывал руками. Преимущество не снимать на камеру, пока девушка все записывала на диктофон, давало свободу действиям.       – У меня не было желания продолжать. Сначала мечта и в правду была моей, но после того, как мы дали общение друг другу с Наги – все изменилось. Она стала общей. Желание стало чем-то большим, а мое восприятие событий иным. Видя, что ему все это не нужно... Я чувствовал себя оставленным. Одиноким.       – Вы сказали ему о своих чувствах? Симпатии?       – Нет. И не сказал бы. Он был гением, но недостаточно, чтоб понять, насколько дорог мне. Либо я просто был недостаточно смелым, чтоб узнать о его собственных эмоциях по отношению ко мне. Больнее всего ударил факт, что за эти девять лет он ничего не сделал. Не написал, не позвонил. Я избегал спортивных новостей, не хотел снова видеть его. Я был в ярости и печали. До сих пор помню все о его любимых вещах: лимонный чай, который он обожал пить только моего авторства; кактус, за которым я тоже ухаживал; его любимое время года весна, ведь тогда не жарко и не холодно, с выбором одежды не надо возиться. – Рео мельком улыбнулся от приятных воспоминаний.       Он врал, когда говорил, что не может вспомнить. Рео помнил все до мельчайших деталях о Сейширо Наги. Он всегда будет помнить.       Микаге в особенности навсегда запечатлел момент, когда он в последний раз отвозил Наги к нему домой. После игры в боулинг. Будущая звезда футбола уснула, кладя голову на плечо Рео. Он тогда не удержался, не смог выстоять против безумного желания прикоснуться к своей первой любви. Микаге наклонился, медленно и аккуратно, чтоб не разбудить, и оставил маленький поцелуй. Совсем не чувствительный, как будто ничего и не было. Рео знал, что Наги уже не его, но смириться не мог. Не мог не попытаться сделать малейший шаг, не оставить метку о себе. Он все еще довозил Сейширо до дома, все еще вместе, на той же машине, как тогда, но это ощущалось до жути неуютно. Странно и не так, как должно быть.       – Может вы ему позвоните? Мне кажется, если бы вы поговорили, может все бы и получилось... – Юная леди пожала плечами, выискивая решение чужой проблемы. Рео казалось, что они стараются уже не для видео, а просто так. Обычно, истории про первую любовь заканчиваются именем и тем, что они то ли погибли, то ли до сих пор вместе, а у него такая солянка. – Вы, наверное, так никого больше и не полюбили, да?       Да. Как бы он не хотел забыть, отпустить, никогда больше не вспоминать, все снова оказывается на поверхности. Каждая капелька пота, содержащая беспокойство и тоску. Каждый блеск в зрачках при упоминании знакомого имени. Улыбка от совместной картинки в мозгу.       Микаге помотал головой, а спустя пару секунд заговорил:       – Наши пути разошлись. У него своя жизнь, давно не содержащая ни одного упоминания обо мне, а у меня своя, где остались лишь призрачные воспоминания о нашей дружбе. Нам уже не семнадцать лет и свое время я упустил. – Рео бы побоялся услышать его голос. Парень достал телефон, чтоб проверить время, обнаружив, что просидел в парке добрые два часа. Прогулка должны была длиться от силы пятнадцать минут, а тут столько времени! Его рассказ оказался настолько длинным? – Да и мне уже пора... Время пролетит, а ты и не заметишь. Рад был вам помочь.       – Подождите! Можно узнать ваше имя?       – Микаге, – он развернулся, ибо уже был на пути отхода, – Микаге Рео. Мою первую любовь звали Сейширо Наги. Я безумно любил его. Вот и конец истории.       Позади послышались возгласы: «Тот самый миллионер! Хозяин компании Микаге!» Если быть честным, это вызвало у Рео мимолетную ухмылку. Он лишь снова взял телефон, позвонив своему шоферу и оповестив, что он честно жив и здоров и ему пора уезжать.       Безумный день.       Перешагнул через свой порог он, мягко говоря, пустым. Освободившись и от домашних дел (будто бы у него не наняты работники), Рео буквально упал на стул перед ноутбуком.       Обязательно ему было останавливаться там, а теперь осмысливать все произошедшее за ближайший десяток лет? Если бы он мог вернуться в прошлое, он бы, наверное, не зашел туда. Хотя, если бы такая возможность была, он бы совсем исключил футбол из своей жизни. Нет футбола – нет Наги. Нет Наги – нет болезненных воспоминаний. Нет воспоминаний, а значит и любви никогда и не было... Нет, он не готов отказаться от всего пережитого.       Единственное, о чем он жалеет, это о том, что поцелуй был слишком легким. Может, если бы Сейширо его почувствовал, они могли бы все обсудить. Быть вместе. Получить свое «Долго и счастливо», такое заслуженное и нужное. Разве они прошли все это вместе только чтоб в итоге выбрать разные направления и больше никогда не встречаться, избегая друг друга? Рео всегда был готов отдать ему свое сердце. Только тот его не забирал.       «Позвоните ему», слишком легко сказать. Раньше только на Микаге и были первые шаги, действия, но он вырос. Он уже не будет стараться, чтоб ничего в итоге не добиться (даже если им руководствуется страх, что все повторится, нежели благоразумие).       Рео не знает, зачем, но уже ищет в поиске браузера имя Наги. Усердно пытается найти хоть что-то. Самое свежее, что ему удалось разыскать – видео-интервью с ним и Исаги, два дня назад. Они, верно, вновь выиграли какую-то иностранную команду и получили заслуженную награду и славу. Сколько раз Рео задаст себе вопрос «зачем?», а потом столько же раз ответит в голове «не знаю». Именно по этому принципу он жмет на проигрывание. Отматывает куда-то на середину, не желая видеть вступление.       – Наги, как-то ты упомянул, что не выносишь любые виды кофе. Какие напитки тогда тебе нравятся? – Голос из гаджета задал вопрос, такой странный и глупый. Кто вообще на интервью спрашивает о любимых напитках?       – Ну, – камера перевелась на него. Почти ничего не поменялось: глаза такие же безразлично усталые, темного золотого цвета; громкий, но звучащий полушепотом голос. Только белоснежные волосы стали чуть длинней, передняя прядь доходит почти до конца носа. Эти очертания всегда сияли в его разуме чистой картиной. – Мне нравится лимонный чай. – Он все еще обожает эту вещь. Рео наизусть знает, ибо лично заваривал его Наги каждый день в школу. Это было привычкой, такой постоянной и не меняющейся. – Но сейчас я не пью его. Никто не может сделать чай с лимоном таким же хорошим, как один мой старый друг. Они все невкусные. Я скучаю по нему.       Может, Рео все-таки стоит побороть свой страх и найти его номер.