322

      Хенджин нервно стучал пальцем по подлокотнику, смотря на пролетающие мимо здания. Давно он не чувствовал себя таким уязвимым, как на иголках. И сидящий рядом Минхо не успокаивал, предпочитая игнорировать плотно сжатые губы друга. Захочет — сам расскажет, что его гложет.       Альфы ехали на турнир своей команды. Облачившись в дорогие классические костюмы, которые ненавидел Хенджин из-за чрезмерной простоты, они дружно молчали. Запах кожаного салона ударил в нос — Минхо недавно взял эту машину. Он любил обновки, но такие крупные позволял только в особые дни и по особому случаю. Именно в день, когда Джисон промямлил свое признание в лицо альфе, он вызвал друга.       — Мне плевать где ты и с кем — едь сейчас же к Маник! Будем выбирать крошку! — Хенджин тогда искренне считал, что он говорил про омег. И искренне не понимал, зачем Минхо в этом помощь.       Хоть разница в возрасте не играла важного значения в общении между ними, Минхо чувствовал груз ответственности за Хенджина. Эта драма-квинн не умела выражать эмоции нормально, поэтому лишь глушила их где-то на подкорках сознания. Опрометчиво с его стороны, ладно, он страдает, но других сотрудников это касается ничуть не меньше. Что уж говорить про Феликса.       Альфа подходил ответственно к своим обязанностям, требовал того же от других — даже от секретарши, приносившей кофе. Стоит сказать, что за последний год нынешняя омега, что сидела за стеной кабинета Хенджина, была шестой по счету. Большая текучка кадров, оказывается, никто не умеет делать нормальный колд брю. Все же некоторые из них уходили по объективным причинам — разочаровывались в неудавшихся отношениях с начальником.       Водитель молчал всю поездку, чувствуя напряжение, искрящееся в воздухе.       — До сих пор не ответил, — едва слышно пробормотал Хенджин, не отводя взгляд от окна автомобиля. Он знал, что Минхо слышит, пусть тот сейчас и заинтересован в переписке со своим омегой больше, чем в диалоге.       — Не думаю, что Феликс игнорирует, наверняка за компом.       Минхо продолжил печатать сообщение своему щекастому счастью, тот соскучился по нему за целый день. Не тяжело понять тревожность Хенджина, альфья солидарность и все дела. Но холодному голосу разума было плевать, ему привычнее абстрагироваться от субъективных эмоций и концентрироваться на сухих фактах. Издержки профессии предпринимателя.       — Никогда не замечал за тобой ревности, — и все же Минхо не сдержал ухмылки, заметив, как лицо друга помрачнело.       — Я не ревную.       — Ну-ну.       По больному.       Бедный водитель крепче сжал руль, неловко взглянув на юношей через зеркало.       Путь казался долгим, карта на телефоне показывала двадцать минут до пункта назначения. Стрелка маршрута медленно шла по красной линии — пробки. Небо успело укрыться темным одеялом, уличные фонари просыпались, освещая светом дорогу. Река заблестела, отражая в водах длинный мост. Хенджин засмотрелся на него, не отрицая, что картина перед глазами красивая. Феликс бы наверняка сфотографировал её.       Мысли о маленьком солнце не покидали, как некстати, вот-вот турнир же начнется. И еще этот глупый спор. Хенджин устало вздохнул, уткнувшись лбом в стекло.       — Чанбин его друг… Мне это не нравится, — далось легче, чем он думал, но горечь все равно сжимала горло. Непривычно говорить напрямую, тем более Минхо. Непринято что ли, но выговориться нужно.       — Тренер «Thunderous»? Мир так тесен, — но тот нашел лишь это забавным. — Так ты…       Теперь и ему стало неуютно.       — Тебе не нравится, потому что он тренер наших соперников? Или… Были прецеденты?..       — Нет! — тут же развернулся Хенджин, с гневом сверля профиль альфы. — Феликс не такой! Он никогда не давал повод сомневаться в нем! Он мой! — последнее прорычал.       — Тогда в чем проблема?       Да знал бы он в чем проблема! Оттого и тошно, и стыдно. В груди мало воздуха от обиды, щеки сами алеют. Насильно мил не будешь, но Хенджин не может контролировать нечто, что съедает по ложечке изнутри. Сегодня утром он впервые сорвался. Да, с трудом назовешь это ссорой, но такое впервые. Острое, как лоза шиповника, так и заползает в легкие, обнимая мягкую ткань.       Хенджин не тот, кто спихивает бездумно проблемы на инстинкты альфы. Иногда они усложняют жизнь, но не более. До истинности были случаи, от которых рука тянулась к лицу, прикрывая глаза от стыда, но это такие мелочи. До истинности было спокойнее, но теперь все слова и действия воспринимаются искалеченным сердцем в штыки. Может Феликс и вовсе забыл про утреннюю разборку?       Минхо не наставник, не ему учить жизни. Но он друг. А Хенджину нужна помощь.       — Порой ты такой дурак, — ругнулся альфа, — давай я тебе сейчас дам готовый ответ, а ты сам решишь, что делать с этой информацией?       В животе неприятно сжался узел, словно организм и так знал правду. Хенджин сглонтул, в салоне запахло лаймом. Он затих, но не то чтобы Минхо ждал каких-то слов.       — Ты не отошел от прошлых отношений, поэтому стараешься все контролировать. Ты понимаешь, насколько это тупо, поэтому закрываешься в себе. Ты видишь в Чанбине соперника. Ты не был готов к истинности, поэтому не знаешь, что делать. Думай дальше сам, — отрезал альфа и вернулся к телефону, ясно давая понять, что больше от него Хенджин ничего не услышит.       — Да не…       В голове что-то щелкнуло, спазм в желудке внезапно прошел.       — Ну нет…       Недавние сомнения рассеялись, оставляя неестественную пустоту.       — Да бред же…       Но почему-то аргументов против не нашлось. Он ведь даже не сказал Феликсу, где работает.       — Блять. Ты прав.       — Поздравляю с прозрением, — не удержался все же. — И я всегда прав.       Хенджин не обижался, ведь чувствовал себя последним дураком на свете. Он еще отблагодарит друга — купит билеты в театр или забронирует стол в самом крутом ресторане. Пусть тот отдохнет со своей омегой, заслужил.       Иронично, что такому серьезному Минхо достался взрывной, как попкорн, Джисон. Рядом с этим омегой он расцветал, становился даже каким-то мягким, не меняя выражения лица. Углы сглаживались, когда омега присылал очередное селфи. Минхо ежедневно получал стабильно по двадцать фотографий и был рад каждой.       Хенджин мог даже сказать, что завидовал их отношениям — в них не было скованности. Пример для подражания.        Прочитанные сообщения висели в диалоге. Вязкое дежавю раздражало.       Когда-то это уже было. Когда-то он ощущал себя точно так же.       Ради справедливости стоит сказать, что Хенджин не начинал бы отношений с Феликсом, не будь тот истинным. Да, омега был в его вкусе. Да, ему было бы приятно общаться с ним в общей компании, возможно, он стал бы его ментором. Но не нужны были Хенджину эти тяготы. Не снова.       Когда тобой слепо восхищаются до жутких мурашек по коже. Когда от тебя требуют внимания, такого бесценного и постоянного. Когда в тебе видят лишь плюсы, сплошную выгоду. Ну уж нет, хватило. Спасибо, как-нибудь в следующий раз.       — Мам, пап, это Хенджин! Мой жених! — с ослепительно яркой улыбкой щебетал юноша, вцепившись в руку озадаченного парня.       Холодный пот прошелся по спине, рубашка прилипла к коже. Радостные взгляды родителей прошлись по парочке, тяжело было расслышать о чем они говорили дальше. Хенджин как в воду нырнул. Он медленно перевел взгляд на юношу, что не отпускал его плечо. Как-то смазано отпросившись, они вышли на балкон поговорить.       — Какой жених, Юнхо? Не торопишься ли ты, мой птенчик? — голос предательски дрогнул. Былое милое обращение обратилось в мерзкое и неестественное, кое-как выдавил.       — А в чем проблема? Мы любим друг-друга, оба взрослые, — да не в этом же проблема, — ты против?       Это мягко сказано. Боже, как ему все объяснить старшим?       — Я не думаю, что мы готовы. Мы вместе всего три месяца, прошу, подумай, — нечего здесь думать, бежать и только.       Вечером под крики истерики Юнхо Хенджин собирал вещи, оставленные в некогда доме. Они слишком резво съехались, надо было уже тогда заметить, что что-то не так. Омега заторопился сразу же после информации о месте работы потенциального альфы. Однако Хенджин лишь на следующий день замечает опустевший счет в банке — лишь до него добрался неудачный жених, вспомнив реквизиты и комбинацию из четырех цифр. Отомстил, так сказать.       А дальше — тишина. Ни одного ответа на висящие сообщения. Только молча оставленное заявление на увольнение на столе.       И если бы происшествие такого рода было единичным. До Юнхо и после были чрезмерные ожидания, манипуляции, попытки откусить от Хенджина долю — к сожалению, не сердца, а дохода, исчисляемого от драгоценностей до огромных чисел в электронном кошельке. Но тот мальчик был ярким красным флагом на то, что Хенджин не умел выбирать партнеров.       Он чувствовал, что опустился от полученного осознания. Путь пролетел за секунду. Бойтесь своих желаний, они говорят. Толпа собиралась у киберспортивного клуба, пришлось заходить через запасной выход. Сотрудники провели альф к отведенным местам, откуда они могли наблюдать за своей командой. Чан уже тестировал гарнитуру, наставлял сокомандников. На его шее виднелись красные полосы.       — Видимо, он поговорил с Чонином.       — Не хочу представлять, — скривился Хенджин. — Иу.       — Ханжа.       Хенджин рассматривал игровые места оппонентов, которые тщательно проверял тренер. Мысль ударила в голову альфы, заставив брови подняться в удивлении.       — Никогда бы не подумал, что Чанбин согласился бы на 322. Не в его стиле, — он обеспокоенно похлопал по плечу Минхо, что уселся на диван.       — Не думаю, что от него здесь что-то зависело, — центральное место на чужом столе пустовало, пока остальные игроки занимали свои кресла. Альфа приземлился к другу, поправляя воротник рубашки. — Это нормально, что кресло мидера розовое?       — Может, замена? Омегу взяли какую-нибудь, я не проверял, — Минхо отправлял фотографии арены Джисону, выбирая смайлики-сердечки.       Глаза Хенджина расширились.       — Ага, Чанбин-хен умоляет прийти на сегодняшний турнир. Их мидер заболел.       Он точно последний дурак. Не так страшно проиграть в споре с Минхо, страшнее увидеть его реакцию на омегу Хенджина в команде противника. Такой косяк будет крайне трудно объяснить. А как же Феликсу смотреть в глаза? Вот-вот все киберспортсмены выйдут.       В зоне отдыха омега смотрел в белую стену, украшенную логотипами популярных компьютерных игр, пытался сосредоточиться на предстоящей игре. Он мало, что понимал, если честно. Сжатая в руках худи Чанбина с запахом мяты успокаивала, настраивая на выполнение команды альфы: выиграть. Только тогда Хенджин заметит его. Так говорили последние крупицы разума, он и не спорил с ними.       Происходящее мнилось сном, только веки не хотели опускаться — в крови бегал кофеин от энергетика. После этой ночи Феликс точно будет спать три дня подряд.       — Видел омегу, которого притащил Чан? — раскачивался на стуле Духен, поправляя микрофон у рта.       — Светленького? Ага, совсем поникший сидит, бедняга, — проскулил лесник.       — Ты ему не помогай особо. Я не думаю, что он затащит один против четверых, но все же не рискуй.       — Понял. Без гангов.       Они замолчали, когда к столу подошел тренер с мидером, на котором буквально висела худи на несколько размеров больше. Чанбин заметил, как на него устремились взгляды, но самым ядовитым из них был у Хенджина. До него даже донесся кислый лайм, а чуткий слух уловил рык.       — Слушай только мой голос. Ты не будешь подключен к остальным. Просто выполняй мои команды.       У Хенджина душа не на месте, он кое-как сдерживался встать с дивана и устремиться к своему истинному. Это действительно было чутье, а не паранойя. Не совсем с ума сошел.       — И как ты это мне объяснишь?       Никак. Вот и весь ответ. Минхо цыкнул, закатив глаза на виноватую моську друга. Зал постепенно заполнялся зрителями, от чьих взглядов не ушел новый мидер на розовом кресле. Не хватает наушников с ушками. Феликс никого не замечал, мысль о том, что его альфа сейчас наблюдает, будоражила нутро. Волчица скулила, желая получить внимания именно здесь и сейчас.       Любимый аромат свежести заземлил ее. Омега стал похожим на человека, бледные щеки покрылись здоровым румянцем. Хенджин здесь. Пришел.       Обычный монитор, как и мышка, и клавиатура. Все до боли знакомое, даже родное, но разум никак не мог ухватиться за что-то конкретное, скользя по открытому экрану игры. Сравнимо с вождением в опьяненном состоянии. Вроде бы понимаешь, что происходит, а вроде бы и нет.       После турнира Хенджин приласкает. Это обязательно произойдет. Феликс же хорошая омега, она не подведет истинного — оторвет голову у противника, разгрызет его глотку. Он будет биться до конца и докажет, что достоин альфы.       Хенджин не отводил глаз с образа любимого. Омега выглядел слабым, отчего волк внутри утробно рычал. Как он недоглядел за своим Феликсом? Как он не вспомнил о утреннем разговоре? Вина колола в живот, огромный ком недопониманий катился с вершины на беззащитного мидера. Хенджин мог лишь наблюдать со стороны, сводя брови к переносице.       Он столкнулся взглядом с истинным, хитро улыбающимся. Изумрудный отблеск ядовито заискрился в родных омутах. Маленький розовый язык плавно, со вкусом, испытывающе прошелся по нижней губе. Волчица ощетинилась и уверенно стояла на своих лапах, пугая настроем сидящих рядом. Это игра не между игроками, а между возлюбленными.       И Феликс сделает что угодно, дабы выиграть внимание Хенджина.       Альфе стало страшно, но трепет в груди отдавался приятной негой. Он отключил мозг, прислушиваясь к инстинктам и интуиции, что мягко шептала под ухом: «Все будет хорошо». Безумно то, что творил Феликс, или то, что Хенджин не сомневался в нем? Очевидно, что омега пришел не за деньгами, чтобы просто здесь сидеть и поедать глазами истинного.       Он намерен выиграть — пройтись по головам и посвятить эту победу своему альфе.       Черт, Хенджин даже возбудился от такого.       — Выбирай того, на ком лучше всех играешь, они не видели тебя на турнирах, так что без разницы, — из динамика наушников послышался голос Чанбина. Феликс, как на автомате, выбрал Акали.       Зал сократился только до двух людей, которые не замечали ничего. Зрителей было много, ни одного свободного места. Они махали светодиодными палочками, плакатами и полотнами с символиками команд. Ведущие разогревали чужой интерес, описывая кратко каждого игрока, акцентировав внимание на новичке. Феликс нашел в себе силы приветственно помахать гостям, слабо улыбнуться им.       На экранах веснушчатое личико омеги казалось особо очаровательным. Особенно его глаза с поволокой.       — Думается мне, Сонхва-сонбэ, что публике нравится милашка-мидер из «Thunderous»! Редко встретишь омег в киберспорте, — раздувал тему ведущий.       — Тем интересней, Лу. Нужно понимать, что «Thunderous» играют с огнем, ведь они в нескольких шагах от выхода в основной этап и потеряли, пока временно, Ениля. В прочем, «Trigger» не выглядят спокойными. Посмотрите только на Чана, ух!       Лидер и топер «Trigger» крепко обнимал товарищей, говоря какую-то речь, дабы поднять дух. Минхо, вспомнив что-то, включил у себя в телефоне vpn и перешел в браузер. Толкнув плечом Хенджина, он заставил того посмотреть в экран. Альфа, до этого не сводящий взгляда со светлой макушки, четырхнулся и всплеснул руками от неожиданности. Побурчав, он заглянул в телефон друга, на котором высвечивался букмекерский сайт с черно-розовым оформлением.       Жирными белыми буквами располагалась таблица с командами и коэффициентами — на ней в первой строке были «Thunderous» и «Trigger». Значит, Чан и вправду успешно договорился.       Альфы изучали внимательно числа и предположение о выигрыше или проигрыше других команд. Они отвлеклись, когда игроки разделились по своим местам на карте.       — Просто выжидай. Фарми крипов, — Чанбин советовал только Феликсу, отключившись от канала остальных парней. — Будет идти на тебя — отступай. Пока рано.       Первую кровь пустила Джинкс от атаки Юми из команды Чана. Этот момент точно вырежут на мемы. На факт того, что профессиональный игрок умер от лапки убера на седьмой минуте, ведущие отозвались смехом. Разочарованный гул слышался от половины зала.       — Действуем по плану, пусть Джинкс кормит бот, — Духен проверял происходящее на карте каждые пять минут.       Вторую кровь пустил Феликс, застав нужный момент, когда атаки соперника перезаряжались. Он быстро схватил ситуацию в свои руки, промелькнув силуэтом вольной убийцы на экране мониторов. Никто не успел сообразить, что произошло, даже тренеры. Всегда спокойный женский голос раздался громким: «Вы убили врага!».       Хенджин так светился, глядя за игрой своего мальчика, что Минхо затошнило от приторного выражения лица друга. Он покраснел, когда встретился с томными глазами Феликса, в которых шелестела листва.       В которых видел ничего, кроме преданности.       «Хенджин заметил! Альфа заметил!»       — Феликс, сосредоточься. Ты хорош, но это было рискованно. Продолжай копить на шляпу, — Чанбин нервно чесал щеку. Соседи по столу разделяли его настроение, ощутив опасность и перспективу потери выигрыша.       Безумная улыбка обнажила маленькие белоснежные клыки. Коктейль адреналина и возбуждения ударил в голову. Омега несдержанно потерся пахом о грубую ткань джинсов. Его совсем не заботят вопросы о том, что альфа здесь делает.       — Он там кайфует?! — возмущается Духен, бегая Ирелией на топе.       — Блять, его кроет, — отозвался лесник. — Я чую синабоны.       Они не могли слишком явно проигрывать. Оставалось действовать под руководством топера, волочась бессмысленно по линиям. Кажется, только лесник как-то отыгрывал свою роль, убивая монстров. Помогать Феликсу он, конечно же, не спешил.       Шла двадцатая минута игры, самое время зрелищ. И зрители получили его. Второе убийство не заставляет себя ждать — Акали вновь рассекает мидера «Thunderous». В ее арсенале уже несколько мощных предметов — ведущие небезосновательно делают ставку на триумф Феликса. На фоне остальных он был звездочкой.       — Блять, сделайте что-нибудь!       «Хенджин заметил!»       — Он разрушил башню!       «Хенджин заметил!»       — Фидите остальных, плевать! Идите под вышки!       «Хенджин заметил! Хенджин заметил! Хенджин заметил!»       Поздно. Феликс разогнался, поэтому покупает шляпу, забирает дракона в одиночку, пока остальные мнимо сражаются друг с другом. Он кусает губу до крови, не чувствуя боли. Все действия быстры и хаотичны, голос Чанбина глухо звучит в наушниках, есть только голод и жар.        Что-то до сих одергивает его расстегнуть чертову ширинку.       Он умирает от пришедшего на его линию Чана, оставаясь в таверне на 30 секунд. Пытается отдышаться, тем временем Чанбин буквально долбить одну мысль — забрать Нашора и пробивать мид.       В твиттере распространяют фотки ухмылки «короля Акали». Нитизены не подозревают, что на сорок шестой минуте все закончится. Сокрушительно и бесповоротно. С криками оваций, среди которых слышится уникальный тембр Хенджина.       Феликс отходит вечером следующего дня. Его тело ноет, тянет болью каждое движение. Фраза «проехался бульдозер» никогда не казалась настолько подходящей. Он лениво потягивается, распластавшись на огромной кровати. Поморгав и привыкнув к свету в спальне, он осознает, что находится в комнате Хенджина.       Воспоминания пулями пробивают голову, в висках загудело. Феликс никогда не был так долго в омега-пространстве, да еще и под несколькими энергетиками. Он чувствует холод одеяла и замечает, что абсолютно голый. Рука тянется к прикроватной тумбочке, на которой разрывался от уведомлений телефон.       Много сообщений от Чанбина и Джисона, интервью Чана, новость об полном изменении состава команды «Thunderous» и уйма упоминаний от неизвестных людей. Предполагаемой тревожности совсем нет. Наоборот, тихая гордость.       — Проснулся? Как ты чувствуешь себя? Я уже вынес Чанбину мозг о его безрассудном поступке, но не постесняюсь устроить это опять, — тараторил Хенджин, что мялся у прохода в спальню. — Мне очень жаль, прости, я идиот. Тебе не стоило что-то доказывать, глупенький, — альфа был только в штанах. На красиво сложенное тело так не вовремя падали лучи закатного солнца.       — Мой сладкий… Такой хороший… Хотел внимания от своего альфы? — пошлые фразы въедались в разложившийся мозг. Хенджин крепко удерживал широкой ладонью торс Феликса, готового упасть на кровать всем телом. — Отдайся этому моменту, Ликс-и… Я весь твой…       — Ты можешь одеться, пожалуйста? — горел помидором омега, отгоняя воспоминания о прошедшей ночи. Альфа хихикнул лукаво и накинул футболку, висящую на стуле.       «Еще и издевается…»       — Что ты там не видел? — Хенджин уперся рукой о пустой стол.       — Ликс-и, как думаешь, стол выдержит?       «Fuck…»       Омега укутался в одеяло и сел на колени, уткнувшись взглядом в пол. Ему было неловко, но не более. Хенджин его истинный, рано или поздно это бы случилось. И все же хотелось быть в полном рассудке в такие моменты. Он поправил рукой упавшую на глаза челку и постарался отшутиться.       — Много вчера я шума навел? — матрас слегка прогнулся под весом Хенджина, что начал сам заправлять непослушные пряди за ухо Феликса. Милый и заботливый жест, от которого бабочки в животе запорхали, а головная боль ослабела.       — Много, — на месте невинного поцелуя в висок потеплело, — прости еще раз.       — За что ты извиняешься? Ты ничего плохого не сделал, — одеяло упало с плеча, стоило омеге встрепенуться и взять Хенджина за запястье.       — Я должен был поговорить с тобой, но…       — Говорить напрямую словами…       — Это трудно, — закончили неожиданно фразу одновременно. Они изучали, словно заново, друг друга взглядами. Любимый зеленый цвет оставался неизменным.       Необъяснимое притяжение витало в воздухе. Юноши так же одновременно потянулись за поцелуем — трудно сказать, кто первым стал инициатором. Мягкие губы соприкасались друг с другом, приятно покалывая. У тонкой кожи не было вкуса, но поцелуй не становился от этого менее слаще.       Они обсудят прошлое Хенджина, переживания Феликса, поймут, что им обоим страшно в равной степени сделать что-то не так. Но это будет завтра, утром. Сейчас альфа предложил съездить в компьютерный клуб, протянув руку и улыбнувшись до прелестных глаз-полумесяцев. Что-то вроде двойного свидания — Джисон и Минхо обязательно подключатся. Второй махнет рукой на спор, хотя Хенджин объективно проиграл. Минхо доставило огромное удовольствие сложившееся шоу. Чанбину они отправят фотографии.       Ему точно сейчас нужен отпуск и корвалол.      

«322 — геймерский мем, сумма в долларах, которую выиграл российский геймер Алексей «Solo» Березин, когда на турнире по Dota 2 сделал ставку против своей команды. Деньги он не получил, а за слитую игру был дисквалифицирован на год» — объяснение из Интернета.