Слово за последним

Обстановка накалялась с каждым непроизнесенным словом. Охранник презрительным взглядом осматривал одежду Тартальи, который отвечал ему таким же, но более насмехающимся видом. — Поверьте, — Сяо поднес дуло пистолета под нижнюю челюсть парня, скалясь враждебно и рассержено. Хотя Чайльд по факту не делал ничего такого, чтобы вызывать столь не пренебрежительное отношение к своей персоне. — если хоть одна пылинка спадет с плеч господина Чжун Ли, я прикончу вас своими же руками, — грубый почти рычащий голос неприятно резал по ушам и вызывал лишь насмешку. Вид этого парня сам по себе не мог вызывать уважение. Намного ниже его. Худощавый и в форме той специальности, которая явно ему не подходит. — Пылинки для этого и созданы, чтобы их смахивать, — протянул он насмешливо, продолжая стоять под прожигающий взглядом. — Зато увижу, как борец закона, нарушает свои полномочия. А, я уже за этим наблюдаю, — в той же манере выразился парень, намекая на инородный предмет приставленный к челюсти. Охранник, будто придя в себя, резко отпрянул, убирая оружие на место. Тарталья не боялся быть застреленным, потому что знал, что такого не последует. Да и, в принципе, умереть уже не так страшно, на самом деле. Столько раз он был на волоске, что просто уже привык. Если этого типа послал директор, то на то должна быть причина, которую было бы неплохо разведать. Тем более вряд ли, чтобы его убить. Столько свидетелей в округе. Неужели, многоуважаемый Чжун Ли хранит у себя что-то, что запрещено для посторонних глаз? Или он настолько не доверяет Чайльду, что отправил надзирателя? Надзиратель за ним не нужен, он и так сам себе не доверяет и перепроверяет каждый шаг. Сяо отходит назад, уступая дорогу Тарталье, и не видит за его спиной довольную ухмылку.

❈ ═══════❖═══════ ❈

Чжун Ли, стоя подальше от всех, закуривает длинную сигарету и выпускает тонкую струйку полупрозрачного дыма на проезжую часть. Рассматривая безоблачное небо, мужчина так же наблюдает за прохожими и своими сотрудниками, собравшиеся в небольшие группки перед автобусами. Внутри транспорта пока душно, поэтому побыть на свежем утреннем воздухе хочется чуть больше положенного. Генеральный директор полностью с ними солидарен. Утром, вот так, ничего не делая, думается легче. А прохладный влажный воздух дает ту самую каплю бодрости и предвкушения на продуктивный день, что ощущается только в это время суток. Издалека виднеется высокая фигура в огромной голубой толстовке, идущая в его сторону, а за ним, чуть поодаль, бредет фигура пониже, угрюмо сложив руки в карманы штанов. Чжун Ли щурит глаза и делает повторную затяжку, не сводя глаз от парня. Этот сотрудник… чрезвычайно экстраординарный. Он грубый, холодный, местами каменный. Однако в рандомные моменты ведет себя полнейшим кретином, от чего сразу испанский стыд не заставляет себя долго ждать. Этот человек показывает исключительно отрицательные черты своего характера и мужчина не уверен, что противоположные черты вообще у того имеются. Списывать на возраст не имеет смысла. Но иногда появляются мысли, что Чайльд Тарталья ведет себя слишком неестественно. Его координация движений, мысли, слова. Будто хочется казаться круче, выше своего положения. Мужчина ухмыляется, понимания насколько глупым может быть человек. Он не понимает смысла так вести себя, если эту брутальную наигранность видно невооруженным глазом. Чжун Ли бы посмеялся, если бы умел. — Ваша папка многоуважаемый Чжун Ли, — Тарталья специально тянет слово, показывая свое насмешливое отношение к обращению Сяо. А тот, остановившись поодаль, лишь взглянул из-под лобья и надел черную тканевую маску, закрывая часть лица. В данной ситуации говорить ему не положено, поэтому парень лишь греет кулаки в карманах. Мужчина неторопливо и показательно оглядывает Чайльда с ног до головы и слегка наклоняет голову вбок. На протянутую руку с раскрытой ладонью, Тарталья смотрит с нескрываемой улыбкой и глупо пялится на директора. Парень сразу понял, что от него требуют. Однако действовать по указаниям он не хотел и специально взял документации второй рукой, улыбаясь еще шире. — Рад быть вашим помощником, если честно. Такой серьезный человек, как вы, прекрасный пример для меня. Вы показатель того, чего можно добиться за свою жизнь, — Тарталья не был уверен, что его понимают, но остановиться от издевательств не мог. Его интересы относительно начальства резко изменились и сейчас он сделает все, чтобы добиться нужной кондиции. Чжун ли слегка приподнял голову и нахмурил брови. Поведение сотрудника начинало потихоньку раздражать. А понимание того, что тот делает это нарочно, подливало масло в огонь. Мужчина убирает протянутую ладонь в карман брюк и снисходительно поднимает уголки губ. Тонкая сигарета сгорела почти до фильтра — терпение не безгранично. — И я не понимаю, — продолжал Чайльд, делая небольшой шаг вперед, от чего следивший за ним Сяо напрягся. — Почему вы не идете на контакт со мной? Я тянусь к вам, как самый главный и честный сотрудник корпорации, но вы меня игнорируете, — парень еле сдерживался, чтобы не начать смеяться. Такой спектакль ему явно нравился. В особенности каменное нечитаемое выражение мужчины. — Я хочу быть похожим на вас. Ему нравится эта работа на контрасте. Его яркий облик клоуна на фоне черно-белой молчаливой массы. Его будоражит до глубины души отношение к боссу. Начальная неприязнь и отторжение, превратились в насмешку с вызовом. Чайльд не считает себя героем, но уверенно утверждает, что в этой необъявленной войне победа уже за ним. — Папку, — холодно отрезал мужчина, от чего Сяо помрачнел еще больше. Янтарные глаза стали глубже объемнее, а воздух окружавший их вокруг тяжелее. Чайльд без раздумий впился взглядом. Глаза в глаза и, не отрываясь, протянул нужную вещь. Такой генеральный директор крайне привлекателен. Эмоции делают человека живым, дышащим, а в этом случае еще подавляющий других, от чего по коже непроизвольно бегут мурашки. Но парню нравится эта атмосфера накала. Нравится этот злобный требовательный взгляд. Нравится, что противник вовлечен в это также как и он. Тарталья делает шаг назад и картинно кланяется, выражая свою благодарность. Но нужного эффекта там и не добился. Его продолжали прожигать две нечитаемых пары глаз. Но никак не разочаровавшись в своей поступке, Чайльд приветливо улыбнулся и, развернувшись, направился к своему автобусу. Генеральный директор продолжил сверлить спину, не видя, как приветливая улыбка в секунду сменилась на довольный оскал. — Что-то нашел? — сложив руки под грудью, поинтересовался мужчина. Сяо подошел к нему ближе, встав напротив. — Нет, — недовольно отозвался парень, копируя жест Чжун Ли. — Господин, я не понимаю… — начал он, разглядывая директора. — Тебе и не надо, — твёрдо оповестил тот, останавливая Сяо. Охранник слегка поник в энтузиазме, жалостливо выгибая бровь. — Твоя работа выполнять беспрекословно мои поручения, не возникая с дурацкими вопросами, — мужчина презрительно сощурил глаза. — Разве этому я тебя учил, м? Почему постоянно ослушиваешься? — Потому что я волнуюсь за вас, господин! Мало ли, что этот придурошный может сделать, — на эмоциях парень сделал шаг вперед, но, опомнившись, тут же вернулся обратно, опуская понуро голову. — Волнение тебя и погубит. Это не та профессия, в которой это чувство должно быть. Имей голову на плечах и следи за языком. Переучивать я тебя не собираюсь, понял? — тот промолчал, стыдливо рассматривая асфальт. Мужчина вздохнул, аккуратно поддевая козырек кепки, и взглянул более мягче в глаза. — Ты меня понял? — Сяо поджал губы, отнял свою кепку и нацепил посильнее на голову. — Да, сэр.

❈ ═══════❖═══════ ❈

Тарталья чуть ли не вприпрыжку добрался до своего места. Внутри, на удивление, было пусто, хотя он и знал, что многие находились на улице, но не понимал прикола торчать на холоде, когда внутри более тепло и комфортно. Но это лишь на руку. Ведь в безлюдном месте думается намного приятней и продуктивней. Поездка обещает быть долгой. Почти целый день. Чайльд лишь усмехается, потому что все, что теперь связано с его работой, отныне не имеет значение. Осталось пробыть эти несколько дней в другом городе и с чистой душой уволиться, либо сделать так, чтобы его уволили. Он будет только этому рад. У него на столе карт-бланш и теперь он распоряжается всем, как ему угодно. Он вдыхает поглубже, наслаждаясь как лёгкие распирает от воздуха, и в одно легкое движение достает документы из-под толстовки. Тарталья нежно перебирает пальцами острые края бумаги, чуть ли не облизывая пластиковую папку, и закидывает их в рюкзак. — Благодарю, уважаемый Сяо, что оставался хмурой тучей, следующей за мной. Пока я в это время достал нужное из одной большой папки и переложил под одежду, — елейно поблагодарил парень, с наслаждением вытягивая ноги. Он блаженно прикрывает глаза и складывает руки замком на животе, готовясь вздремнуть. Ощущение окрыленности до сих пор с ним и сейчас Чайльд чувствует себя самым живым на свете человеком. Сейчас он восстал из пепла. Будь он в фантастическом мире, то обязательно был бы могущественным фениксом. То, чего он так долго ждал и грезил в мечтах, пришло к нему само без предупреждения. Все планы и мысли о действиях вмиг изменились. И в данный момент парень облизывается, как довольный кот, и устраивается удобнее в мягком кресле. Тарталья вспоминает донельзя смешные выражения лиц Чжун Ли и Сяо и злобно усмехается. Сейчас он король этого мира. Он обыграл эту судьбу и вышел сухим из воды. И даже не думает о том, что с ним могут сделать, если раскроется правда, потому что просто плевать. Ему плевать об этом. Ему плевать, что скажет Дотторе, когда увидит папку. Наверное, в глубине души, Чайльд теплится верой, что бывший начальник его похвалит. Но это будет лишь приятным бонус. Дополнению к сделанному. — Оки-доки, — раздается задорный знакомый голос, и на кресло рядом приземляется Ху Тао. Парень бы продолжил притворяться спящим, если бы не возникший запах кофе. Он подозрительно открыл один глаз и выжидательно поднял бровь, заставив девушку громко расхохотаться. — Это тебе, — она улыбнулась и протянула небольшой картонный стаканчик. — Чем мог заслужить такое отношение? — Тарталья улыбнулся в ответ и поднес стаканчик ближе к носу, вдыхая приятный аромат напитка. Ху Тао слегка нервно выдохнула, но ответила: — Да, блин, за то, что сбегал за папкой этой дурацкой и получил нагоняй. По факту это я должна была… — она стыдливо отвела взгляд и жевала нижнюю губу. Чайльд лишь цыкнул, по-доброму положив ладонь на плечо. — Не беспокойся, ты правильно сделала, что попросила меня. Все-таки это важные документы и их надо было вернуть быстро. Так что не волнуйся, — он легонько похлопал и увидел, что Ху Тао заметно расслабилась и кивнула в благодарность. Было ли это сказано ради спокойствия девушки, либо для проформы Тарталья не знал. — Хи-хих, а ты умеешь подбадривать, — она подмигнула и чуть опустилась чуть ниже в кресле, доставая проводные запутавшиеся наушники. — Он тебя ругал? — уточнила с нескрываемой надеждой в глазах. — Нет, — Чайльд отвернулся к окну, поглаживая лямку рюкзака. В автобус стали подниматься остальные члены компании, от чего внутри становилось шумнее. — Просто отдал папку и все. Сяо, конечно, слегка раздражал. Ну, а, что поделать, — девушка тут же согласно закивала. — Да-а-а, он такой. Но ты не бойся, если Чжун Ли тебя запугивать начнет. Он просто такой вот человечек странненький, — на конец предложения Тарталья согласно хмыкнул, полностью понимая сказанное. Такие интересные и многообещающие люди встречались ему впервые. Наверное, он бы захотел узнать того поближе, не будь у него документов в рюкзаке. Однако судьба распорядилась совсем не так. А кто Чайльд такой, чтобы перечить знакам свыше? — У богатых свои причуды, — резонно ответил парень, разглядывая проезжие машины за окном, и сделал небольшой глоток сладкого кофе. Думать о мужчине совсем не хотелось. Он ему не нужен. — Кстати, я нам в дорогу взяла картишки и небольшие настолки. Надо обязательно поиграть будет. Можем еще кого-то позвать, — ни с того ни с сего добавила Ху Тао, махая перед лицом упаковкой игральных карт, с широкой довольной улыбкой. Тарталья вздохнул, понимая, что не сможет отказать. — Поверь, скучно не будет, — она говорила так, что парень слишком сильно ей не верит. Однако именно в этом он уверен на сто процентов. Поездка обещает быть долгой.