Багерлее

Ложечник, попытка изнасилования, нож, сверкнувший в руках психопата — все это казалось странным сном, будто произошло с кем-то другим, а Рокэ лишь отстраненно наблюдал за этими событиями со стороны, разум отрицал эти воспоминания, пытался стереть, переписать по-иному, превратив в абсурдное, но забавное приключение со счастливым финалом. Единственным, кто не шел из головы все это время был Окделл, Ворон часто представлял, как Дикон мается безысходной тоской, осознавая, что больше никогда даже мельком не увидит красивого любовника — ведь они из разных миров, тюремный надзиратель и успешный бизнесмен. Да уж, вот так встреча, кто бы мог подумать… — Условия? — вскинул черную бровь быстро взявший себя в руки Алва, — Мой юридический отдел сообщил, что договор купли-продажи согласован, и что единственным условием владельца мотеля, коим внезапно оказались именно Вы, была личная встреча со мной. — С Вашими юристами можно согласовывать сделку бесконечно, — деловым тоном отозвался Окделл, откинувшись в простеньком кресле, — Это, знаете ли, весьма похоже на трясину, что неизбежно затягивает все глубже и безнадежней. Да и не все можно обсуждать с Вашими представителями, вот я пожелал встретиться лично. — Ну, что ж, я здесь, как Вы успели понять, — Ворон повел плечами, нет, ну до чего же неудобный стул, вот неужели нельзя было приобрести что-то более приличное, кто вообще сидит на таком безобразии! — Что конкретно Вы намерены обсудить? До чего же странно было смотреть на бывшего любовника, в памяти хаотично, ярко вспыхивали кажущиеся безумной пьяной фантазией сцены — как Дикон нежными движениями вытирал полотенцем после душа, жадно целовал, опалял этим страстным взглядом — ни одна женщина столь пламенно не смотрела на Рокэ, даже обманчиво-холодная, строгая Катари, что в спальне превращалась в дикую, ненасытную закатную кошку. А все эти слова, что шептал Окделл? «Сокровище мое»… Каррьяра, да неужто безнадежно влюбленный юноша снова примется склонять к близости?! Весьма похоже на то, что же еще тут обсуждать! — Прежде всего я желал бы узнать, для чего Вам понадобилась "Звезда Талигойи", — деловым тоном поинтересовался Ричард, — Раз уж Вам вздумалось заняться гостиничным бизнесом, могли бы приобрести большой отель, да вот хоть тот, что расположен чуть дальше по ту сторону Королевской трассы. — Окделл, решение сие согласовано с моими акционерами, — уклонился от ответа Рокэ. Так, похоже, юноша не решается назвать свои «условия» прямо, конечно, тут ведь не тюрьма! — В отчете по Вашей собственности сказано, что владелец получил «Звезду Талигойи» по наследству от отца, и дела с тех пор идут из рук вон плохо. Вы по уши в долгах, Ричард, а еще Вас крепко прижала налоговая. Продать мотель, лучшее решение, а я предлагаю более чем выгодные условия сделки. — Признаться, я не имею опыта в продаже недвижимости — все тем же тоном сообщил Ричард и взял со стола распечатанный договор, — Поэтому прошу подробнее объяснить пункт 3.3… Сухие деловые переговоры, Окделл расспрашивал детали по условиям сделки, будто прожженный гоганский делец, не иначе, как заручился помощью какого-нибудь заключенного, что сел за махинации с недвижимостью, иначе откуда бы ему знать такие тонкости! Рокэ ленивым скучающим тоном комментировал пункты договора. Да, можно было бы покончить со всем этим еще четверть часа назад, просто предложив за мотель больше, но… Каррьяра, да как же это?! Деловой тон, равнодушный взгляд, будто между ними ровным счетом ничего не было, будто Окделл напрочь забыл все, что говорил и делал в комнате для семейных свиданий, забыл, как называл сокровищем, совершенством, как бесконечно целовал и ласкал, заставляя стонать от невыносимого наслаждения! Это холодное равнодушие привело Рокэ в безудержную ярость, пусть внешне он этого и никак не выказывал, закатные твари, да лучше бы этот Окделл требовал близости, чем вот так! — Позвольте и мне поинтересоваться, Окделл, — лениво произнес вдруг Рокэ, хотя в душе бушевало злое пламя, — Что для Вас работа, а что для души, в «Багерлее» Вы наделены безграничной властью, вседозволенностью и безнаказанностью, ну, а в этом кабинете Вы безуспешно пытаетесь вести бизнес, что у Вас ни кошки не получается. — Этот мотель дорог мне, как память об отце, — стиснул зубы Ричард, что не укрылось от Ворона, ага, проняло, значит! , — Вам, эр Алва, этого не понять! — Да уж куда мне, — иронично продолжил Рокэ, решительно задавшийся целью вывести Окделла на эмоции, — Я потерял не только родителей, но и трех старших братьев. Оттого и уехал в Олларию, чтобы начать новую жизнь, ну, а Вы, я вижу целенаправленно отравляете себя болезненными воспоминаниями, а после заступаете на смену в тюрьме, где и снимаете стресс, охаживая заключенных дубинкой. Жаждущий внимания Алва своего успешно добился — Ричард стиснул кулаки, на щеках его вспыхнул лихорадочный румянец. Мотель ведь, и правда, терзал горькими воспоминаниями, смотреть на вывеску, что собственноручно нарисовал отец, пусть и в наивной любительской манере, но с душой, было невыносимо до слез. А служба в «Багерлее» была Ричарду отвратительна, но выбора не было — дядя Эйвон так нуждался в помощи, ведь ему осталось всего несколько месяцев до выхода на пенсию, и за время это в тюрьме не должно произойти ничего, что могло бы опорочить его имя. Положиться Лараку было решительно не на кого, кроме родного племянника. — Я предлагаю хорошие деньги, — продолжил Рокэ, — И желаю осмотреть то, что приобрету на них прямо сейчас. Не потревожив постояльцев, разумеется, если таковые имеются — Их нет, — кратко ответил Окделл, поднявшись с кресла, — Ваши представители досконально изучили все здание от подвала до чердака, но раз Вам угодно самому все увидеть, отведу Вас. — Руки за спиной сложить? — не удержался от издевки Алва Ричард не ответил, лишь повел по скудно освещенному коридору. — Как видите, у нас восемь номеров… — ровным тоном начал Окделл — Что значит, «восемь»? — вскинул черную бровь Алва, — В нашем договоре цена, как за мини-отель, десять номеров, а не какой-нибудь гостевой дом, в котором сколько пожелаем, столько и будет! Так, позвольте узнать, куда же подевались еще два? — Эр Алва, я прописывал восемь, можем прямо сейчас вернутся в мой кабинет и все проверить, — растерялся Ричард, — В приложении к договору указано… — Стало быть, и цена будет, как за гостевой дом с восемью номерами! — отрезал Алва, — Так, а это у нас что? Да ведь этот дверной косяк разломан вдребезги! Окделл не успевал отвечать, Рокэ засыпал его претензиями по состоянию здания, которое, и правда, требовало капитального ремонта, и потребовал немедленно пересмотреть сумму сделки. — Эр Рокэ, но ведь Ваши эксперты все это видели! — сдвинул густые брови Ричард, этот Алва, определенно, был намерен всеми этими своими уловками вынудить продать мотель за гроши, которых едва ли хватит на то, чтобы расплатиться долгами! — Значит, они плохо смотрели! — не унимался Рокэ, продолжая изводить Окделла, — Мотель Ваш не стоит той суммы, что указана в договоре! — Я не продам Вам мотель на тех условиях, что Вы предлагаете, — произнес, наконец, Ричард, взяв себя в руки, — Теперь я и вовсе даже, знаете ли, раздумываю о том, а не объявить ли тендер, чтобы все было честно — Так стало быть, Вы не желаете принять мое более чем щедрое предложение, я правильно Вас понял? — ледяным тоном поинтересовался Алва, — Что ж, я организую Вам торги, Окделл, да вот только не те, что Вам хотелось бы. Собственность Вашу отберут за долги и пустят с молотка, и мотель этот достанется мне, в любом случае. Пришлю Вам видео, как его сносят! — Позвольте, я прямо сейчас продемонстрирую Вам кое-какое видео, — нехорошо улыбнулся Окделл, — Благо, Ваш рабочий номер не является для меня тайной! Мелодично звякнуло сообщение, ни кошки не понимающий Рокэ перешел по ссылке и застыл гальтарской статуей, забыв, как дышать. «Ну же, эр Алва, Вы прекрасно понимаете, что целовать нужно вовсе даже в другом месте. Да, помню, Вы этого, конечно же, не умеете, но там уже разберетесь, что к чему. Приступайте уже, у Вас такие красивые губы, я мечтаю, чтобы они ласкали мой член, ну же, скорее порадуйте меня!» — Ракурс отвратительный, нужно было вот так немного развернуть Ваш телефон, — как можно равнодушнее постарался произнести Алва, слыша, как загнанно бьется его сердце, — Да и качество картинки соответствующее. Вы вздумали меня шантажировать? В сети предостаточно интимного видео с моим участием. — Однако же не узнать Вас решительно невозможно, — возразил Окделл, — Да и содержание этого ролика станет полной неожиданностью для Ваших рэев, может, они еще закроют глаза на любовь по-гайифски, но вот на то, что произошло это не с кем-нибудь, а с надзирателем… — Это стало бы катастрофой, Окделл, но не для меня, — ровным тоном отозвался Рокэ, — Рэи, знаете ли, дают интересную клятву со словами: «Жизнь соберано — моя жизнь», а Вы намерены разом оскорбить их всех в моем лице. Впрочем, достаточно одного лишь Хуана Суавеса. Что ж, разговор наш определенно зашел в тупик, Окделл, разрешите откланяться. *** Рокэ уже который час метался по своему роскошному лофту, как дикий ызарг по клетке, нужно было срочно что-то предпринять, но что, закатные твари, что?! В голову не пришло ничего лучше, чем дрожащими руками налить себе еще «Дурной крови», бутылка плясала в руках, вино плескало мимо хрустального алатского бокала, и Алва сделал большой глоток прямо из горлышка, изрядно пролив терпкой алой влаги на свою неприлично дорогую рубашку из последней коллекции элитного бренда. Бессильно опустился на пол, сжимая в подрагивающих руках бутылку, привалился спиной к нижней дверце бара, ощутимо ударившись о металлическую ручку. — Это же проект всей моей жизни, идиот надорский! — тоскливо процедил Рокэ и отхлебнул еще «Дурной крови». Не просто лучший проект, он поистине гениальный, на него ушло полтора года, прорва личных сбережений, бессонных ночей и нервов. Хорхе Дьегаррон удачно протащил бизнес-план во все нужные министерства, каррьяра, все не просто согласовано, Алва уже получил два гранта под этот проект, а вскоре перечислят и третий! Волнами накатывала бессильная ярость, мысли путались, сердце гулко стучало, отзываясь неприятным пульсом в висках. Окделл не продаст мотель, будет тянуть деньги, шантажируя записью, будет выматывать душу, как только может! Придется не только вернуть гранты, но и выплатить внушительную неустойку. Да и кошки бы с этим, деньги найти можно, но вот деловая репутация!.. Репутация. От мысли этой Рокэ мучительно застонал. Да, можно прямо сейчас позвонить Хуану, он не будет ни о чем расспрашивать, достаточно лишь назвать имя. Но перед смертью Окделл может все рассказать, особенно, если Хуану вздумается его пытать, а он всегда это делает, Суавес получает от этого удовольствие и не оставляет следов долгих издевательств. Верный рэй не предаст, но… как смотреть ему в глаза после того, что он узнает о своем соберано?! Да и Окделл, уж наверняка наделал копий, мало и кому он их дал — этому своему дядюшке Лараку, той девице в холле, что определенно его родная сестра… Бессилие вывело ярость на новый виток, Рокэ вскочил, швырнул бутылку в стену, рвано дыша. — Ты хоть понимаешь, что сделал, тварь ты закатная?! — хрипло прокричал Рокэ в тягостной тишине своего роскошного лофта, — Ты меня уничтожил!!! Кассера. Чтобы взять себя в руки, нужна кассера, без нее никак. Алва считал этот напиток варварским, но в его баре обнаружились целых две бутылки — коллекционные, подарок по какому-то случаю. Отхлебнул прямо из горла, зашелся кашлем, зажмурился от опалившего жидкого огня. Закатные твари, эту дрянь и со льдом пить сложно, а уж так… Пришлось взять и рокс, благо, он как раз был ближе всех. Голова кружилась, ноги отчего-то стали ватными, Рокэ побрел к своей кровати и сел на край, нетвердой рукой расстегивая безнадежно испорченную рубашку. Глянул в окно — непроглядную темень сменила серая мгла, каррьяра, как быстро пролетела ночь в этих тяжких мыслях, которые почему-то не унимал, а только подстегивал алкоголь, сначала была «Черная кровь», закончилась, потом «Дурная», может, возьмет хоть кассера… Рассеянно блуждающий взгляд упал на разорванную жемчужную нить, она так и лежала на ковре со вчерашнего утра. — Всего лишь одно движение руки…- негромко, заплетающимся языком произнес Рокэ, потянулся за безнадежно загубленным украшением, подобрал его с ковра, — Всего одно… И все кончено… Жемчужины скользнули по нити, сверкающими каплями раскатились по пушистому ковру, такие красивые, трогательные, хрупкие, и от зрелища этого на душе сталу уже совсем неыносимо, будто оборвалась не нить красивого ожерелья, а его, Рокэ Алвы, жизнь. — Как же ты мог… — глухо произнес Рокэ, — Ведь я тебе верил… Зачем-то полез в карман брюк, нетвердой рукой провел по экрану смартфона, включил злосчастную запись, что украдкой сделал Окделл… «Расслабься, сокровище мое, ты же знаешь, тебе будет хорошо»… По лицу предательски текли слезы, на душе саднило так, что хотелось лезть на стену, до чего же было горько от этой ничем не заслуженной подлости! Как после этого доверять ну хоть кому-то?! Кассера не помогала, ни кошки не помогала заглушить боль, оставалось только одно средство, Рокэ с трудом поднялся с кровати, в глазах двоилось и плыло, но все же, добрался до сейфа. Набрать код не с первого раза, но удалось, Ворон запустил нетвердую руку в нижнее отделение, на пол водопадом посыпались какие-то бумаги, но было не до них. Наконец-то, нащупал искомое: флакон морисского порошка, и, шатаясь вернулся на кровать. — За что ты так со мной… Дикон… — снова всхлипнул Рокэ, понял, что с заложенным носом понюхать порошка не выйдет, и решил насыпать его в кассеру, опасно это, но если только чуть-чуть… Уже через минуту, с первой судорогой, стало предельно ясно, что вышло вовсе даже не чуть-чуть, в глазах расплывались черные пятна, Рокэ впился пальцами в грудь, хватая ртом воздух, с хриплым стоном сполз на пол. Из последних сил смог, все-таки, вытащить из кармана телефон. — Марсель… я… я пере….пере… дознулся…. Зимнее солнце спешило порадовать своими лучами всех, кто этого так ждал, скользнуло розовато-золотистыми лучами в панорамные окна роскошного лофта, и они заиграли красивыми бликами на россыпи бесценных фельпских жемчужин, что застыли на холтийском ковре. Лишь одна не увидела красивого рассвета — та, что в судороге зажал в руке потерявший сознание Рокэ.