Временный сотрудник

      По тёмному залу, где горят лишь свечи, создавая на деревянных стенах интересные образы и блики от фитилей, льются божественные звуки саксофона, от которых бегут мурашки по всему телу. Тэхён играет свою новую композицию, но во всём зале эту магию слушает лишь один единственный зритель. Собственно говоря, именно для него и задумывался весь этот романтический вечер, который медленно перетекает в эротическую ночь.       На дворе вторник, час ночи. В это время в «Libertas» обычно много народу, особенно с пятницы по воскресенье, когда двери этого модного заведения открыты круглосуточно. В будние же дни джаз-клуб работает до трёх часов ночи. Сегодня — исключение из правил. Всех клиентов предупредили, что ровно в девять часов вечера клуб закроется. Так оно и произошло. Клуб закрыли, навели в нем порядок, выполнив все распоряжения Тэхёна, и к десяти часам вечера всем составом покинули стены заведения.       Ровно в десять часов в «Libertas» приехал Чонгук. Он догадывался, что Тэ хочет сделать для него сюрприз, но не ожидал, что весь клуб будет в их распоряжении. Тэхён встретил своего парня крепкими объятиями и сладким поцелуем. Сегодня у них замечательный праздник. Сегодня ровно год, как они вместе.       После вкусного ужина в полумраке с одними лишь свечами следует медленный танец под песню Moon river Franka Sinatra с глубокими поцелуями и признаниями в любви. А потом Тэхён берёт в руки саксофон и играет для своего любимого человека красивую мелодию, которую сочинил накануне.       Гук слушает любимого, затаив дыхание. За этот год он искренне полюбил джаз и блюз, который достаточно часто звучал в их доме. Ведь это как узнать мысли и чувства Тэхёна, не спрашивая его ни о чём. Когда музыка заканчивается, Чонгук, не в силах больше терпеть, вскакивает со своего места и поднимается на сцену к Тэхёну. Обвив его талию руками, младший притягивает Тэ к себе и увлекает в мокрый поцелуй.       — Это было потрясающе, — говорит Чонгук, оторвавшись от любимых губ.       — Спасибо, родной, — улыбается Тэхён. — Не зря я столько ночей работал и пропускал мимо ушей твоё бубнение.       — Эй! Я могу обидеться, — дует губы брюнет, в которые его сразу же целуют.       — На правду не обижаются, — улыбается Тэхён, сжимая в руках подтянутые ягодицы Чонгука. — Ты же знаешь, у нас с тобой частенько разные графики работы.       — Да, знаю, — вздыхает Гук. — Но моё желание засыпать с тобой в обнимку вполне нормальное.       — Конечно! И я обещаю тебе делать это как можно чаще.       Тэхён гладит через брюки сексуальные половинки ягодиц, немного разводя их в стороны, как будто дразня, и целует своего парня в шею. Чонгук чувствует чужой стояк, упирающийся ему в бедро, и от этого сам начинает распаляться не на шутку.       — Поехали домой. Правда, Тэ, я больше не могу. Если ты продолжишь меня так гладить и целовать, я не сдержусь и возьму тебя прямо здесь.       — Когда нам это мешало? — смеётся в поцелуе светловолосый парень. — За то время, что ты тут подрабатывал, мы с тобой попробовали все углы и поверхности.       — Тэ, я больше не могу! — стонет Чон. — Нам лучше сейчас найти какую-то поверхность.       — Тогда пошли в мой кабинет, — говорит Тэхён, утягивая Чона в нужном направлении. — Там нам будет удобнее всего.       — Да. Но для начала нам нужно погасить свечи, а то, не дай Бог, что-то загорится.       — Ты мой хозяйственный, — улыбается старший.              

***

             В кабинет Тэхёна они буквально вваливаются, не отрываясь друг от друга. Гуку даже удаётся расстегнуть пряжку ремня и ширинку на чужих джинсах. Ладонь вполне комфортно проникает под белье, обхватив вставший член. От плавных движений руки Чонгука Ким начинает тихонько постанывать.       Нежные касания и сбитое дыхание распаляет так сильно, что они оба не понимают, как в считанные секунды оказываются на широком диване практически голые. На Чонгуке остались лишь брюки и боксёры, а Тэхён лежит под ним только в одной расстёгнутой на все пуговицы голубой рубашке.       Младший выцеловывает грудь Тэхёна, играет языком с тёмными сосками, при этом не забывая уделять внимание сильно возбуждённому члену Кима. Свой собственный стояк сильно упирается в молнию ширинки, от чего становится не совсем комфортно и даже немного больно.       — Сними эти чёртовы брюки! — командует Тэхён, зарывшись руками в чёрные волосы и присосавшись к чужой шее.       Брюнет в ту же секунду выполняет просьбу Тэ, высвобождая собственный член, и чувствует сильное облегчение.       Руки Тэхёна скользят по спине Гука, спускаясь до любимой попки. Нежно гладят, сжимают ягодицы, и Чонгук сходит с ума от этих ласк. Проведя между половинками, Тэ выгибает бровь и смотрит удивлённо на своего парня.       — Ты с пробкой? — спрашивает Тэхён, немного надавливая на кристаллик.       — Чёрт! — стонет Чонгук от действий старшего. — Да.       В их паре никто и никогда особо не парился, кто из них будет сверху, а кто снизу. Любая роль была любимой что для одного, что для второго. Бывало, за ночь они менялись несколько раз.       — Гуки, я тоже подготовился, — говорит Тэ и чувствует, как один палец Чонгука слегка надавливает на анус. — Возьми меня, — шепчет Тэтэ и видит поплывший взгляд своего парня.       — Где смазка? — спрашивает младший.       — Там же, где и всегда, — только и может ответить светловолосый. — В нижнем ящике стола.       Пока Чон ищет смазку, старший, не в силах больше терпеть, начинает надрачивать себе. Гук это замечает и недовольно говорит:       — Тэ, убери руку. Сейчас же!       — Тогда не заставляй меня ждать, — почти скулит Ким.       Чонгук возвращается с бутыльком смазки и сразу же садится между ног Тэхёна, разводя их шире в стороны. Немного прогрев гель между пальцев, Гук не торопясь, распределяет его по сфинктеру Тэ и проталкивает один палец. Тот входит легко, даже свободно, но внутри всё равно узко и жарко. Старший постанывает, чувствуя, как по телу расходится волна удовольствия. Второй палец входит практически сразу же. Дыхание Тэхёна стало громче и быстрее. Огладив стеночки ануса, Чонгук продолжает ласкать любимого. Дискомфорта практически нет. Тэхён растянут ещё с прошлой ночи, ведь Чонгук брал его прямо на пуфике рядом с любимым роялем. Старший закрывает глаза и слегка прикусывает свою нижнюю губу, а затем облизывается, дразня младшего своим язычком. Чон нависает над светловолосым и целует его, добавляя в этот момент третий палец. Второй рукой он обхватывает оба члена и начинает ласкать их по всей длине. Тэхён в предвкушении старается сам насадиться глубже на пальцы Чона, давая понять любимому, что готов принять больше. Чонгук сразу же понимает намёк, добавляя четвёртый палец. Но и этого Тэхёну мало, хочется больше. Он чувствует, как анус растягивается, и ему уже хочется почувствовать в себе член младшего, но Чонгук будто специально затягивает этот процесс.       — Гуки, войди уже в меня! — стонет Тэ. — Я больше не могу терпеть. Хочу! Так хочу тебя!       — Ты уверен, родной?       — Да.       Чон вынимает пальцы и нежно целует Тэхёна, проникая сразу языком в чужой рот, а затем придвигает старшего за ноги ближе к себе. Разорвав поцелуй, Чонгук подставляет член к входу, предварительно смазав его лубрикантом по всей длине. Головка мягко скользит, проникая внутрь где-то наполовину. Громкий стон разносится по кабинету, и Чонгук на это мажет языком по кадыку Тэхёна. Примерно через два месяца, как они начали встречаться, Чон узнал, что кадык является эрогенной зоной его мужчины. Ким с ума сходит, когда Гук его там ласкает губами и языком.       Попривыкнув к размеру младшего, Тэ опускает руки на его ягодицы, немного сжав их, и тянет чужие бедра на себя, чтобы член в него вошёл ещё глубже. Ствол входит по самое основание, и из груди старшего вылетает новый стон, ещё более громкий и сладкий.       Тэхён сцепляет лодыжки на талии Чонгука, наслаждаясь быстрыми размашистыми толчками. Разморённое лицо вызывает в Гуке хитрую довольную ухмылку, а чужие губы так и манят поцеловать. Что-то останавливает его. На такого Тэхёна хочется смотреть часами. Он продолжает наблюдать, как влажные губы то открываются, то смыкаются в довольную и блаженную улыбку. Громкие стоны смешиваются с частым дыханием и тихим шёпотом Тэ.       — Люблю, — шепчет Тэхён, как в бреду. — Мой Гуки. Моя любовь.       — Тэтэ, я с ума по тебе схожу, — пытается что-то ответить Чонгук. — Мой любимый! Мой самый родной.       Сменив угол проникновения, Чонгук видит, как начинает извиваться под ним Тэхён, явно чувствуя сильную стимуляцию простаты. Внутри Тэхёна очень хорошо. Гук чувствует, как Тэ начинает сжимать его член стенками ануса. У самого Кима член твёрдый и выделяет предэякулят. Чон добавляет на него приличную порцию смазки, хорошенько размазывая её по всей длине. Тэхён и слова не успевает сказать, как Гук быстрым уверенным движением вынимает из своей попки анальную пробку, выходит из Тэхёна и резко опускается своей дырочкой на его член.       От такой стремительной смены позиций у Тэхёна даже голова закружилась. Пару секунд назад Чонгук вколачивался в него, а сейчас прыгает на его члене, закатывая глаза от наслаждения.       — Боже, Гуки, ты такой охуенный!       — Да! Ахм. Тэ… Тэ… Люблю. Люблю тебя.       — Мой сладкий мальчик, я тоже тебя люблю, — шепчет Ким и резким движением меняет их местами, вгоняя свой член глубоко в Чонгука. — Только мой…       Чонгук начинает тихо поскуливать, чувствуя, как головка с каждым толчком бьёт по простате. Теперь очередь Кима наслаждаться видом затраханного Чонгука. Как же Тэ нравится, когда они меняются ролями, прямо вот так, во время секса. Это потрясающие ощущения. Эти двое буквально каждое желание в постели считывают друг с друга. Сегодня они оба были готовы быть снизу, оба хотели этого. Поэтому Гук не стал дожидаться, когда Тэ кончит в него, а быстренько сделал необходимую рокировку. Лежит сейчас под старшим, довольный собой и наслаждается каждым толчком. Несколько таких фрикций и младший пачкает их животы спермой. Тэхён догоняет его в этой оргазменной гонке спустя несколько секунд, успевая выйти до эякуляции, добавляя на пресс Чонгука новую порцию спермы.              

***

      Год отношений Тэхёна и Чонгука — это не только их дата. Примерно в это же время начались отношения у Чимина и Юнги. И вообще, именно год назад, благодаря одной маленькой пухлощёкой, губастой «фее» с розовыми волосами, Тэхён познакомился со всем «Дьявольским квартетом» в целом, а с Чонгуком — в частности.       Это ли не повод собраться всемером и отметить эту маленькую дату. Место для этого выбрали очень символичное и атмосферное — релакс-уголок секретаря Пак на крыше здания. Он теперь, к несчастью Чимы, не только его тайное убежище, но и всего «Дьявольского квартета».       За этот год много чего случилось. Намджун и Сокджин познакомили друг друга со своими семьями, а позже съехались. Сначала жили в квартире у Джина, но очень быстро поняли, что она мала для них. Через полтора месяца пара решила совместно вложиться в общую жилплощадь. Практически официально, хотя и не в том ключе, в каком хотелось бы, они зарегистрировали свои отношения. Сокджин и Чонгук со временем перестали загоняться мыслями, что скажут или подумают об их ориентации деловые партнёры, подчинённые или кто-то ещё в их «честном» высшем обществе.       Лёд тронулся и в отношениях Чимина и Юнги. Мину надоело постоянно перетаскивать свои вещи из своей квартиры в квартиру Пака и наоборот. Он не мог понять, как Джин и Джун три года могли жить в разных квартирах и не свихнуться, тягая туда-сюда свои манатки. Три грёбаных года! Если Пак собирался так же долго «мариновать» его, то Юнги был категорически с этим не согласен. Вон Тэ и Чонгук не стали зря времени терять и быстренько решились на совместный быт. А Юнги чем хуже? Поэтому, вдохновившись примерами старших и младших, Мин Юнги спустя полгода отношений с моти пошёл ва-банк и ещё раз предложил Чимину съехаться.       В этот раз Чима был более благосклонен к своему парню, но поумолять секретаря всё же пришлось. Недолго… Недели две. Был, конечно, и огроменный список условий от Пака. Самое главное условие — переезд именно в квартиру Чимина. Юнги, по правде говоря, это сильно напрягло. Его бело-синяя лаконичная квартира казалась ему намного уютней и удобней, нежели цветной хаос Пака. Но в этом споре ему не удалось победить. Так что пришлось собрать свои вещички и переехать к своему парню. Несмотря на то, что в квартире Чимина он бывал достаточно часто, до конца привыкнуть к ней Мин так и не смог. Слишком много ярких цветов и оттенков. В глазах постоянно рябило, так, что иногда себе глаза хотелось выколоть.       Для Чимина совместное проживание оказалось очень большим стрессом. Даже тот факт, что Чимин до отношений с Юнги пользовался большим спросом у мужчин, да и романов у него было немало, ничему не поспособствовал. Ведь до такого серьёзного шага он никогда не доходил. Единственный парень, с которым жил Чима — это Тэхён. Но соседствовать с лучшим другом и жить практически семейной жизнью с любимым мужчиной — вещи всё-таки разные. Но, как говорится, время всё расставит по местам. Чимину и его внутреннему педанту-маньяку приходится мириться с небольшой неряшливостью Юнги, а Юнги мирится с деспотичным характером Чимина. Идеальная пара!       Спокойнее всего складывался семейный быт у Гука и Тэ. Как-то легко они нашли общий язык в плане совместного проживания и домашних обязанностей. Даже скорее небольшой её части, потому что всю основную работу выполняла домработница четыре раза в неделю.       Чонгук с удовольствием готовил для них двоих. Тэхён любил сервировать стол и наводить уют. После совместных ужинов они закидывали посуду в посудомойку и смотрели какой-нибудь фильм или слушали джаз под бокальчик хорошего вина. Бывало, что, наслаждаясь музыкой, парочка начинала танцевать. Чаще всего такие танцы плавно перетекали в их спальню и заканчивались громкими стонами в унисон музыке.       Единственное, что напрягало Чонгука, это их разные графики с Тэхёном. Старший мог в середине недели до ночи быть в клубе, выступая практически до самого его закрытия. Чонгук же себе такого позволить не мог. Он должен был лечь спать не позже часа ночи, чтобы быть бодрым и работоспособным на следующий день и в девять утра быть уже в офисе.       Иногда Тэхён писал музыку всю ночь напролёт. От игры на рояле пришлось отказаться, чтобы не разбудить Гука. Для ночной «работы» был куплен хороший синтезатор с наушниками. Гук, конечно же, был благодарен за такие жертвы, но его раздражал сам факт того, что Тэхён предпочитает работать, а не нежится в его объятиях. На этой почве у них случались недомолвки и ссоры. Чаще всего это были просто какие-то претензии и быстрое «потепление». Случались и серьёзные разногласия, когда пара могла не разговаривать друг с другом целый день или два. Зато какой охренительный секс у них был после, когда они мирились. Кровать буквально ходуном ходила, а на следующее утро один из них любовно смазывал сфинктер другого проверенной заживляющей мазью.       За этот год у всех семерых произошли значимые события в личной жизни. Круче всего, пожалуй, у Хосока. Три месяца назад он сделал Пансок предложение «руки и сердца», и девушка согласилась. С тех пор покой Хоби только снится. Пансок оказалась из того типа невест, которая доебёт всех и вся, и в первую очередь жениха. Особенно это чувствовалось в последний месяц, потому что свадьба намечена на июль, но сейчас, в мае, не готова и половина того, что было задумано. Бедный Хосок теперь живёт как на пороховой бочке, всё чаще думая, нахуя он это всё затеял?              

***

             А ещё за этот год все семеро парней очень сблизились. Они часто все вместе отдыхали и веселились, в основном в «Libertas». Несколько раз выезжали на совместные уикенды. Чаще всего это был загородный дом семьи Намджуна. Пару раз вместе выбирались на Чеджу и один раз в Пусан.       Отношения «Дьявольского квартета» стали ещё крепче, и это положительно сказывалось на работе. У Пак Чимина появилось новое прозвище. После того, как все узнали, что секретарь Пак официально состоит в любовно-сексуальных отношениях с директором Мин Юнги, прозвища: «Ледяной принц», «Ледышка» и прочие сменились на одно единственное — «Дьявольский секретарь». Бояться Чимина стали ещё сильнее, чем раньше.       Многие в компании Jeon Company Group были в шоке от того, что практически весь «Дьявольский квартет» оказался радужных оттенков. Кстати, после истории с Кан Ханьюлом Чонгук с отцом провели более тщательную чистку кадров. Чонгук долгое время сам подбирал новых сотрудников, а Юнги дотошно проверял их по своим каналам.       Тэхён после своего увольнения приезжал в JCG всего несколько раз. Исключительно в роли любимого мужчины президента компании. Новость о его истинном происхождении и настоящем роде деятельности разлетелась молниеносно. А их отношения с Чонгуком и по сей день не перестают обсуждать в кулуарах офиса. В начале некоторые шипели, как змеи, что всегда подозревали о склонностях молодого Чона. Кто-то с придыханием охал и ахал, особенно девушки от двадцати и до бесконечности, которые зачастую заглядывались на наследника компании и явно не ожидали такой подставы. Те, кто поумнее, деликатно отмалчивались и не обсуждали свежие сплетни.       В первые две недели после того, как Чонгук перестал скрывать, что он гей, да и вообще-то занят, женская сборная по сплетням табунами ходили к Чимину с жертвенными подношениями в виде: кофе, чая, моти и конфет, чтобы разузнать хоть что-то. Так сказать, из первых рук. Чимин, естественно, знал всех этих дамочек как облупленных и лишней информации не выдавал. Хотя «плату» с них с удовольствием собирал, пополняя запасы кухни на административном этаже. Не просто же так ему это всё рассказывать, правда? Сценарий таких «походов» к секретарю был примерно одинаковым. Вопросы по типу: «А правда, что он гей?», «Он всегда любил парней?», «Как же отреагировали его родители?» и контрольный: «Он реально встречается с этим Тэхёном?». Дальше глаза сплетниц расширялись, появлялась хитрая ухмылка, и они уже спешили покинуть приёмную, чтобы передать информацию дальше по цепочке.              

***

      Посиделки «Дьявольского квартета» и «Ангельского трио», как прозвал их сам Чимин, были запланированы на вечер пятницы.       Мин Юнги предупредил всю охрану, что руководство компании сегодня задержится до поздней ночи. Беспокоить разрешил только себя, и то только в экстренных случаях.       Так же они с Хосоком съездили в обед в супермаркет и закупили пиво, соджу и какие-то снеки. Ограничивать себя не стали, семь мужиков всё-таки, а не хрупкие девчонки. Хотя Хосок и тут готов поспорить. Его Пансок, с виду маленькая хрупкая девушка, ниже него почти на две головы перепьёт любого из их дьявольски-ангельской компании.       Задания получили и те, кто должен был прибыть под вечер, а именно братья Ким. Тэхён по дороге до JCG должен был забрать заказ из лапшичной, где они частенько обедали с Чимином, когда он работал у Чонгука временным сотрудником. Пак заранее оформил заказ на вынос, выбрав несколько видов рамена. Сокджин обещал привезти различные панчаны, грибы, овощи и свежее мясо для гриля.       За год уголок на крыше заметно преобразился. Учитывая тот факт, что теперь здесь расслаблялись пять человек, а не один, каждый захотел как-то облагородить это место. Например, Чонгук заменил старую кушетку новым, более мягким диваном, на котором можно было и всхрапнуть после сытного обеда. Кстати, кроме Юнги, такой наглости себе никто не позволял.       Сам директор Мин припёр на крышу барбекюшницу, и они с Чимином частенько устраивали ужин на свежем воздухе, запекая овощи и мясо. Иногда такие ужины заканчивались страстным сексом на новом диване. Ох, как же нравился этот диван Юнги.       Намджун не был оригинальным в этом плане, поэтому он купил сюда то, что сам же и сломал — стулья. Прежние были какие-то хлипенькие, плетённые из явно недоброкачественных металлических прутьев, скорее всего алюминиевых. Естественно, Джун со своими «талантами» не мог спокойно пройти мимо и не сломать их. Поэтому ответ, что покупает главный рукожоп, был очевидным. Чимин долго на него ругался за поломки, но даже в этой ситуации смог получить небольшую выгоду в виде дополнительного стула. Сам же секретарь заказал на крышу небольшой пластмассовый комод, какие обычно ставят в ванных комнатах. Такому комоду не страшны ни дождь, ни снег. В него Чимин убрал всё для барбекю, наборы одноразовой посуды и кое-что ещё. Джин с Тэхёном тоже решили вложиться в преобразование этого места и купили на крышу шатёр. Когда синоптики передавали дожди, Юнги с Чимином ставили его, чтобы не испортить мебель.       Самое романтическое вложение сделал Хосок. Он развесил практически по всей крыше гирлянды разных размеров, форм и цветов. Огоньки от ламп подчёркивали поистине расслабляющую, где-то даже сказочную атмосферу этого места.       Конечно, Чимин с Юнги были не единственные, кто устраивали романтики на крыше и испытывали на прочность стулья, оставшиеся кресла и новый диван. Все пары по разочку да попробовали эти ощущения. Поэтому Чимин, как основатель этого райского уголка и главная «хозяюшка» их компашки, предусмотрительно убрал в первый ящик нового комода весь джентльменский набор из презервативов, смазки и влажных салфеток.       

      ***

             Тэхёна и Сокджина ждали к семи часам вечера. В пятницу в это время практически все сотрудники, как правило, уже расходятся. Ради посиделок с друзьями, а они действительно все очень сдружились, Тэхён отменил своё сегодняшнее выступление. Обычно он не привязан к каким-то определённым датам, если это не касается новых программ или особых вечеров. Он частенько выступает по пятницам и субботам, а вот воскресенье полностью посвящает Чонгуку.       Первым к зданию компании на такси подъезжает Сокджин с тремя большими пакетами еды. Расплатившись с водителем, старший Ким начинает звонить брату, чтобы узнать, где тот находится. Почему-то подниматься в гордом одиночестве Джин не хочет. Поднеся телефон к уху, он видит останавливающуюся возле него машину начальника службы безопасности Джи Хана. Задняя дверь открывается, и из машины появляется Тэхён, который пытается аккуратно достать четыре объёмных пакета с горячей лапшой       — Привет, хён, — говорит Тэ, заприметив Сокджина. — Давно приехал?       — Только что. Как раз тебе начал звонить.       — А я уже тут, — улыбается младший. — Ты всё купил, что нужно?       — Да не волнуйся! Еды хватит на всех.       — В этом я не сомневаюсь. Я сбился со счета этих коробочек с лапшой и манду, когда наш заказ складывали в пакеты. Главное, чтобы выпивки хватило.       — Ой, вот в этом я почему-то не сомневаюсь. Уверен, что Юнги затарился от души.       — Да уж. Ну что, пойдём? — кивает Тэхён в сторону автоматических дверей.       — Ага.       Парни достаточно быстро оказываются на двадцать первом этаже, где их уже встречает Хосок. На лице Чона читается жуткая усталость. Остаётся только гадать, от чего именно: от насыщенной рабочей недели или подготовки к свадьбе.       — Привет, Хоби! Хуево выглядишь! — говорит Сокджин.       — Привет, хён, — более тактично здоровается Тэ.       — Привет, парни. Спасибо, Джин-и за комплимент. Я думал, что всё не так плохо.       — Я всегда говорю, что вижу, — отвечает Ким старший.       — Мда, — закатывает глаза Хосок.       — Ты какой-то заебавшийся, — выдаёт Тэхён. — Это из-за свадьбы?       — Это, блядь, из-за Пансок! — почти орёт Хоби.       — Что возмущалась по поводу нашей сегодняшней пьянки?       — Что? — удивляется Хос. — Нет, с этим всё нормально.       — Тогда что? — спрашивает Тэ.       — Я не знаю, но из-за свадьбы в эту когда-то милую девушку вселилось нечто ужасное. Она превратилась в фурию. Причём, чем ближе день свадьбы, тем невыносимей она становится. Мы недавно обсуждали банкет с организатором свадьбы, и та предложила на стол поставить лилии. Честно, — хватается за сердце Хосок и театрально закатывает глаза, — в тот момент, когда организатор указала своей рукой на букет лилий, я подумал, что моя Пансок-и ей руку отгрызёт. Вы не представляете, как меня достала эта предсвадебная хуйня!       — О, Боже! — смеются братья от эмоционального рассказа друга. — Осталось немного, Хоби, — говорит Тэхён. — Потерпи.       — Только это мне и остаётся. Ладно, — хлопает в ладоши финансовый директор. — Наши все уже на крыше и ждут только вас. Хочу сегодня нажраться, парни.       — Ну, вперёд, — командует Джин и все идут к выходу на крышу.       На крыше уже звучит приятная приглушенная музыка. Чимин расставил одноразовую посуду на стол. В двух переносных сумках-холодильниках, купленных сегодня Юнги, стояло пиво и соджу. Чимин ещё организовал место для лежанки, постелив плед и скинув туда все маленькие подушки, которые лежали на креслах и диване.       Когда вновь прибывшие добрались до крыши, их встретили громкими эмоциональными криками. Намджун с Чонгуком хотели обнять и поцеловать своих любимых мужчин, а Юнги просто очень сильно хотел жрать.       Чонгук чуть с ног не сбил Тэхёна, сгребая его в свои объятия. Сегодня у него было столько совещаний, встреч, что даже не нашёл времени позвонить своему любимому. Тэхён же всё прекрасно понимал и не обижался на младшего.       Намджун встретил Сокджина не менее страстно, чем Чонгук Тэхёна. Поздоровавшись, как надо, с объятиями и поцелуями, все четверо прошли к столу. Их там уже ждали Хосок, Чимин и Юнги.       Хоби скромно выбрал себе отдельно стоящий ото всех стул в углу. Юнги с Чимином оккупировали диван. Намджун с Сокджином сели на стулья напротив парочки на диване, а Тэхён с Чонгуком расположились в большом кресле во главе стола. Тэхён наигранно начал жаловаться, что им с Гуком тесновато сидеть двумя жопами в одном кресле, состроив милое эгё. Чонгук сразу же понял, что хочет его парень, и усадил Тэтэ себе на бедра. Больше Тэхён по этому вопросу не выступал.              

***

      С момента начала общих посиделок прошло примерно два часа. Великолепная семёрка много чего обсудила из дел насущных. Хосок наконец-то выпустил всех своих демонов наружу и «поныл» друзьям о нелёгкой роли женишка. Все его пожалели, немного над ним посмеялись, а потом выпили за его здоровье. Что-что, а оно ему точно понадобится после этого вечера. В первую очередь ментальное. От количества выпитого развезло всех. Парочки не стеснялись уже никого и ничего. Джин сидел вполоборота к столу, закинув ноги на Намджуна, а тот как-то плотоядно поглядывал на старшего, наглаживая его аппетитные ляжки. Чимин вообще сидел на диване между ног Юнги, а тот, как ни в чём не бывало, залез рукой Паку под рубашку и крутил соски, «настраивая на нужную волну». Тэхён половину вечера сидел на Чонгуке, словно прирос к нему, и незаметно тёрся своей попкой о стояк Гука. Где-то через час этого алкомарофона Тэ взял ещё один плед, который лежал на диване, накрыв им себя и Чона. Старший иногда шкодливо ласкал рукой чужую ширинку, внимательно наблюдая за реакцией Чонгука. Возбуждение было на грани, особенно когда они периодически целовались, не обращая ни на кого внимания. Собственно говоря, там все целовались. Все, кто не Хосок, естественно. А Хосок в такие моменты молил Боженьку, чтобы ему в уши залили воск, дабы не слушать все лязганья и возбуждающие звуки. В глаза просил закапать коньяка, чтобы не видеть все эти телодвижения, а в рот вставить кляп, чтобы его ор не было слышно на другом конце Сеула. Ещё немного и его натуральность может пошатнуться к чёртовой матери. Может оно и лучше? К херам эту свадьбу и Пансок с её закидонами.       — Да вы заебали тут сосаться все! — орёт Хоби на друзей. — Имейте совесть. Чимин, Юнги, блядь! Вы ещё тут все потрахайтесь передо мной, чтобы вместо свадебного путешествия я отъехал в психушку.       — Чё сразу мы-то? — возмущается Пак. — Все так делают.       — Ну, серьёзно, мне очень некомфортно, — говорит Хосок. — Юнги тут дрочит твои соски, а ты сидишь с таким лицом, как будто ничего не происходит.       — Прям как Гук, да? — язвит Чимин.       — А Гуки-то тут при чём, — начинает возмущаться Тэхён.       — При том, — отвечает секретарь. — Мы тут все не ангелы, но прилетает всегда нам с Юнги почему-то. Я же молчу, что уже целый час Тэхён сидит и наминает там под пледиком президентский член.       — Чегоооо? — кричит Тэ.       — Того, — парирует Чимин. — Ты думаешь, мы не поняли, зачем ты укрылся под пледом в плюс двадцать пять.       — Мне просто стало зябко, — пытается оправдаться Тэтэ.       — Угу, верю, верю. Значит так, — кричит Пак. — Или все прекращают друг друга лапать, или без претензий к нам с Юнги.       — Господи, за что ты так со мной? — вздыхает Хоби. — Парни, давайте без всех этих штучек. Мы собрались здесь выпить и закусить, поговорить о жизни, а не оргию устраивать.       — Хосок прав, — говорит Намджун. — Мы немного забылись. Давайте отложим все наши физические контакты на ночь и не будем смущать нашего друга.       Тэхён вынул руку на всеобщее обозрение и обнял ею Чонгука. Во второй руке у него был стаканчик с соджу. Юнги так же убрал руки из-под рубашки секретаря. Старшие хёны как сидели, так и остались в той же весьма скромной позе.       — Да неужели я слышу разумные мысли? — закатывает глаза Хоби.       — Ой, Хосок-хён, не драматизируй, — говорит Чимин. — Вообще-то у меня есть тост.       — О, отлично! — радуется Сокджин. — За что пьём?       — За кого! — улыбается Чимин.       — И за кого же? — спрашивает Чонгук.       — За меня! — без ложной скромности выдаёт Пак.       — Очень скромно, — с сарказмом в голосе говорит Тэхён.       — Чтооо? — удивляется Пак. — Если бы не я, мы сейчас тут не сидели.       — Это ещё почему? — спрашивает Хосок.       — Что алкашка всем резко по мозгам ударила, что вы соображать перестали? — злится Чимин. — Я год назад убедил Тэхёна устроиться сюда временным сотрудником. Если бы не моя гениальная мысль, то этого всего, — разводит руками Чимин, обводя крышу взглядом, — не было бы.       — А Чимин прав, — соглашается с секретарём Чонгук. — Я даже готов выпить за него.       — За Чимина! Любовь всей моей жизни и главную занозу в моей тощей заднице! — кричит Юнги и поднимает стакан с виски.       — За Пак Чимина, нашего дьявольского секретаря! — подхватывает тост Хосок.       — За Чимина, который стал нашим маленьким купидончиком, — говорит Чонгук, поднимая бутылку пива.       — За нашего любимого моти! — не сговариваясь, кричат Намджун и Сокджин.       — За моти! — кричит самым последним Тэхён. — За моего брата, друга и чёртового хитрюгу, которого я обожаю.       Все пригубили свои напитки, и на мгновение повисла тишина.       — Знаете, — как-то неуверенно и растеряно говорит Намджун. — А ведь мы, по сути, были все так или иначе друг с другом связаны. Если честно, я до сих пор охуеваю от истории с Туаном. Простите, ребята! — говорит Джун, смотря на Чонгука и Тэхёна.       — Всё нормально, хён, — успокаивает его Гук. — Если честно, я тоже часто об этом думаю. Мы все так близко друг к другу ходили. Странно, что не встретились раньше.       — Значит, так нужно было, — спокойно говорит Тэхён. — Всё не просто так. Каждый человек приходит в нашу жизнь с какой-то определённой целью и в нужное время. Некоторые из этих людей через боль способствуют нашему личностному росту, а другие помогают подняться на ноги в особо трудные моменты, становясь самой важной опорой в жизни. И даже если в нашу жизнь входит плохой человек, значит, для чего-то он нужен.       — Да, ты прав, Тэтэ, — кивает Чимин, соглашаясь с другом.       — Ты что-нибудь знаешь про брата? — неожиданно для всех спрашивает Юнги у Тэхёна.       — Конечно! Я всё про них знаю. Про него и Шин Ю. Ни разу за этот год я не упустил их из виду. Люди Джи Хана следят за ними.       — Зачем тебе это? — спрашивает Хосок.       Чонгук молчит и никак не комментирует слова своего любимого человека. Он знает обо всём этом. Он видел каждый отчёт, который присылался Тэхёну еженедельно.       — Во-первых, из-за мамы. Какие никакие, а они её дети и она волнуется и переживает за них… И любит, несмотря ни на что. А я люблю маму и хочу, чтобы вся эта ситуация не отражалась на её здоровье.       — А их ты любишь? — спрашивает Юнги.       Тэхён напрягается от этого вопроса, потому что ответа на него он и сам не знает. Гук чувствует, как расслабленная спина его любимого хёна за секунды натянулась, как стрела на тетиву. Чтобы хоть как-то успокоить Тэ, Чонгук начинает мягко массировать его шею.       — Честно, — тяжело вздыхает Ким младший. — Я не знаю, хён.       — За что Тэтэ их любить? — вмешивается в разговор Сокджин. — Они с самого детства ограждались от Тэхёна, как от чумного.       Тэхён закрывает глаза, ему тяжело даётся этот разговор.       — Прости, Тэхён! Я не хотел будоражить твои болезненные воспоминания.       — Юнги, я переболел этим уже слишком давно, но говорить о брате и сестре не очень люблю. Я правда не знаю, что я к ним чувствую. Джини правильно сказал, мы с детства жили так, как будто мы друг другу не родные вовсе. Туан не любил меня и ревновал к отцу. Точнее, его жутко раздражало то, что отец делал ставку на меня. Только на меня.       — А Шин Ю почему так себя вела? — тихо спрашивает Хосок.       — Шин Ю была под полным контролем Туана. Естественно, он настраивал её против меня.       — Ублюдок, — шепчет Чимин, но его прекрасно все слышат.       — Даже спорить не буду, — отвечает Тэхён. — То, что я узнал год назад про своего брата, буквально перевернуло всё моё сознание в отношении него. Когда я признался семье, что я гей, он столько оскорблений мне наговорил, что уши вяли. Я-то тогда подумал, что это потому, что он гомофоб. Оказалось, что всё совсем не так.       — А как? — спрашивает Чимин.       — Скорее всего, он возненавидел меня за мою смелость и открытость. Я смог это сделать, признаться и стать свободным, а он — нет. Он не мог лишиться денег отца, статуса и роскошной жизни, к которой привык. А я смог, и это его тоже бесило. Я был посудомойкой, официантом, барменом и даже мыл полы, но не сдался. Не пришёл на поклон к отцу, не сломался и прожил без его денег и благословения. Уверен, что он возненавидел меня ещё больше, когда узнал, что я заработал своё собственное состояние. Ну и вишенкой на торте стал Чонгук. Я видел глаза Туана, когда он узнал, что Чонгук мой, что мы любим друг друга. Этого он мне никогда не простит. И это вторая причина, из-за которой за ним следят. Я не хочу, чтобы Туан неожиданно появился в нашей жизни с каким-нибудь очередным ебанутым планом мести и начал портить нам жизнь.       — Где он сейчас? — спрашивает Намджун.       — В Чикаго. Кёнха дала ему пинка под зад примерно через четыре месяца их совместной жизни. Сначала он развлекался в барах и местных притонах, прогуливая остатки своих сбережений, а когда деньги закончились, стал искать варианты, где бы заработать. Только мало кому он был интересен. Азиат, который плохо понимает и разговаривает по-английски, никому не нужен. Руками, естественно, он работать не хотел, а до умственной работы его никто бы не допустил. Да и ума там не так много, как хотелось бы. Связи и друзья рассосались вместе с оставшимися деньгами, так что о какой-то лёгкой и руководящей должности не было речи. Кому он там нужен такой? В итоге Туту склеил какого-то возрастного американца корейского происхождения и теперь отрабатывает сытую и безбедную жизнь своей задницей.       — Фуууу! — морщится Сокджин. Хотя он всё уже это знает, но слышать такое ему неприятно.       — Каждый получает то, что заслуживает, — говорит Чонгук, прижимая к себе Тэхёна.       — Чонгук прав, — соглашается с Чоном Чимин. — У него был шанс взять всё от этой жизни, от учёбы и работы, но он предпочёл пойти другим путём.       — Да, моти. Но мне не легче от этого. Мама в шоке была от всего этого. Несколько ночей проплакала.       — Она знает? — удивлённо спрашивает Юнги.       — Да. Я не стал скрывать от неё ничего. Ладно бы Туан был один такой, но Шин Ю в таком же положении. Игрушка в руках богатого старого козла.       — Тэ, это опять же выбор твоей сестры, — говорит Чимин.       — Моти прав, — соглашается с другом Джин. — Она могла остаться в компании твоей мамы и работать секретарём, но это оказалось слишком сложно или стрёмно для неё. Куда проще оказалось раздвинуть ноги перед американским дедушкой с виноградниками.       — Фу, бля! — лицо Тэхёна кривится. — Даже не хочу думать об этом. Пусть живут, как хотят, но желательно подальше от меня.       — Вы знаете, ребят, у меня есть тост, — говорит Намджун. — Давайте выпьем за нас. За нашу маленькую, но такую дружную компашку, которая практически является семьёй.       — Ну, два брата Ким у нас есть! — смеётся Джин в своей уникальной манере.       — За нас! — говорит Хосок.       — За нашу дружбу! — кричит Юнги!       — За нашу семью! — улыбается Сокджин.       — За любовь! — салютует Тэхён.       — За «Ангельское трио» и «Дьявольский квартет»! — кричит Чимин.       Все опять дружно чокаются бутылками, стаканами, стопками и садятся на свои места. Все, кроме Хосока.       — У меня есть вопрос, который не даёт мне покоя уже несколько лет.       — Член в жопе — это сначала чуть больно, но потом очень приятно, — ржёт Юнги.       — Идиотина, — закатывает глаза Намджун.       — Монстрам рукожопым слова не давали, — парирует Мин.       — Началось, — смеётся Джин. — Вы можете хотя бы одну совместную посиделку не превращать в цирк.       — Всё, молчу, любовь моя! — ластиться Джун к Сокджину.       — Каблук, — не унимается Юнги.       — Юнги, или ты успокаиваешься сейчас, или спишь сегодня на этой крыше, а я дома, — вмешивается Пак.       — Ладно! Ладно! Успокоился уже. Ну так что у тебя там за вопрос, Хосок-а?       — Вопрос у меня, — растерянно повторяет Хоби. — Вопрос следующий: почему мы «Дьявольский квартет»? Почему нас так прозвали? Когда началась вся эта хуйня?       — А чё, мне нравится, — фыркает Мин. — Круто звучит.       — Я не спорю. Но мне интересно, почему так?       Всё уставились на Чимина, который с какого перепуга вдруг начал сильно интересоваться звёздами на небе.       — Чимин-а, — зовёт секретаря Хосок. — Ты ведь знаешь всё в этой компании. Расскажи нам, почему нас прозвали «Дьявольским квартетом».       — Ты лучше покажи им это, — говорит Тэхён и они с Джином прыскают от смеха.       — В смысле, покажи? — удивлённо кричит Чонгук. — Погоди, ты знаешь об этом? — обращается младший к Тэхёну.       — Сокджин, ты что тоже в курсе? — в шоке от происходящего говорит Намджун.       — Ага, — отвечает Джин, закидывая снек в рот. — Моти показал нам примерно полгода назад. Я так ржал, что аж сопли пузырями пошли.       — Меня одного трясёт от этого «показал», — спрашивает Хосок у «Дьявольского квартета».       — Нет, хён. Мне тоже стрёмно, — говорит Чонгук.       — Ох, не волнуйся, мой хороший! — говорит Тэхён, целуя Гука в висок. — Ты вёл себя скромнее всех.       — Да что, блядь, происходит-то? — срывается с места Юнги и начинает орать ещё громче. — Где вы это видели. Пироженка, какого хуя происходит?       — Как бы это сказать, — начинает юлить Чимин. — У меня есть одно видео, которое я вовремя успел забрать из рук наших коллег. Там ответ на ваш вопрос.       — Мы что-то сделали и не помним этого? — начинает доходить до Намджуна.       — Ага, — кивает «Ангельская троица».       — Что-то плохое? — почти шёпотом спрашивает Чонгук.       — Ну, не то чтобы, — продолжает юлить Пак.       — Много людей это видели?       — Почти весь наш офис.       — Твою мать! — вопит Джун.       — Это снимали на видео и выложили в интернет?       — Успели выложить только на внутренний сервер, хотя хотели слить на Youtube.       — Чего? Кто? Да я их… — орёт Юнги.       — Успокойся, демон, — фыркает Чимин. — Я уже всех покарал.       — Почему демон? — не понимает Юнги и видит, как Тэхён с Джином снова начали громко ржать.       — Так! Так! Так! До меня начинает доходить, — с ошалелыми глазами начинает бубнить Джун. — «Дьявольский квартет», демон… Что мы там, блядь, такого сделали?       Троица молчит и переглядывается между собой.       — Кто главная звёздочка на этом вечере была? — спрашивает Хосок и видит, как все трое уставились на Юнги.       — Твою мать, Юнги! — вздыхает Джун. — Я так и знал.       — Что? Чего я-то сразу?       — Поверь мне, сладкий! Именно ты, — на полном серьёзе говорит Чимин.       — Так, если Джини и Тэ видели этот кошмар, значит, у Чимина есть видео. Да?       — Есть, — хитро улыбается Пак.       — Пироженка, какого хрена я только сейчас об этом узнаю.       — Меньше знаешь — крепче спишь.       — Я теперь вообще не усну, — кричит Юнги.       — Чимин, эта видеозапись есть у тебя на рабочем компе? — спрашивает Чонгук.       — Нет, я такое не храню на рабочем компьютере, я не директор Мин, — троллит своего парня Пак.       — Не смешно, — обижается Юнги.       — У меня есть это видео на флешке.       — У меня есть идея! — говорит Хосок. — Пойдём, Чима.       — Эээ! Вы куда? — спрашивает Мин.       — Сейчас придём.       — Признавайтесь, братья Ким, что там на этом видео? — пытается хоть что-то разузнать Чонгук.       — Сейчас всё увидите, — отвечает Тэхён и целует Чонгука в губы. — Мой принц тьмы!       Сокджин давится колой, услышав последнюю фразу брата.       — Чего? Какой ещё принц тьмы?       — Не знаю, — пожимает плечами Тэхён. — Сейчас спросишь у главного сатаны, — откровенно издевается Тэ и поглядывает на Юнги.       — Там какой-то пиздец! — вздыхает Джун. — Я жопой это чувствую. Зная Мин- козла-Юнги, я в этом уверен.       — Ты поаккуратней в выражениях? — скалится Юнги.       — А то что? Забодаешь меня сатанинским рогом?       — Неужели мы на полном серьёзе обсуждаем это? — говорит Чонгук и смотрит на Тэхёна. Взгляд у него, как у перепуганного маленького кролика. Ким прижимает его к своей груди и шепчет:       — Не волнуйся, душа моя. На тебе там меньше всего позора.       — Выпейте, парни, — советует Чонгуку, Намджуну и Юнги Сокджин. Легче будет воспринимать увиденное.       — Твою мать! — скулит Джун и залпом выпивает виски.       Минут через десять возвращаются Хосок и Чимин. Чимин тащит ноутбук, колонки и проектор, а Хос — огромный тубус с белым экраном.       — Пиздец, у нас тут целый кинотеатр на свежем воздухе будет, — смеётся Джин.       Пак ставит на один из стульев проектор и ноутбук, а чуть подальше колонки. Хосок устанавливает экран. Атмосфера очень романтическая, вот только смотреть они сейчас будут не сопливый девчачий фильм о красивой любви, а что-то очень странное и волнующее.       — Ну что, готовы узнать, почему вы «Дьявольский квартет»? — спрашивает Чимин, загружая видео с флешки.       — Мне что-то уже не хорошо, — говорит Чонгук.       Тэхён на это по-доброму смеётся и обнимает любимого, слезая с его бёдер.       — Ты куда? — пугается Гук.       — Я пойду на подушки, потому что примерно знаю твою будущую реакцию.       — Я с тобой, — говорит Джин и догоняет брата.       Они садятся на плед, подкладывая под задницы подушки.       — Ну, смотрим, — командует Чимин.       На большом экране все видят большой зал с несколькими длинными столами, на которых стоят лёгкие закуски и алкоголь. Много алкоголя. Всё говорит о фуршете. Парни узнают интерьер зала. Компания Jeon Company Group снимала его в одном из самых больших отелей Сеула три года назад для своего корпоративного вечера. Судя по тому, что на столах уже не так много еды и все бутылки открыты, вечер близился к концу.       — Я вообще не помню ничего из того вечера, — вздыхает Чонгук. — Только помню, как отца провожал до машины. Но это было в самом начале фуршета. Они с мамой побыли буквально минут двадцать от силы, а потом уехали, потому что у них были билеты на самолёт.       — Я тоже практически ничего не помню с того корпоратива, потому что Юнги споил нас тогда каким-то пойлом.       — Эм, вообще-то это был двадцатилетний испанский бренди.       — Хуенди, — орёт Хосок. — Я после того корпоратива проснулся дома с загипсованным большим пальцем на правой руке. Надо мной потом весь офис ржал, а я даже не помню почему.       — Сейчас увидишь, — с иронией говорит Чимин.       — Мы все тогда знатно нажрались, а потом на следующий день пытались вспомнить, что случилось, — говорит Джун.       — Я же сказал, сейчас всё увидите.       Вся компания видит, как кто-то снимает, как в караоке поёт бухгалтер их компании. Хорошо, кстати, поёт. После того, как её песня закончилась, на сцену выходит великолепная четвёрка. Ну как выходит? Почти выползает. Чонгук с Хосоком идут, запинаясь обо всё, что только можно. Юнги идёт бодро-покачиваясь и, не стесняясь, матерится. Намджун плетётся сзади с каким-то отломанным куском пенопласта.       — Я почему-то не хочу больше на это смотреть, — закрывает глаза Джун.       Вся четвёрка на сцене приветствует коллектив и просят включить песню, которую выбрал Юнги.       — Ёптвоюмать, мы чё, ещё пели там? — с ужасом спрашивает Чонгук.       — Ага, — всё в том же издевательском тоне отвечает Чимин.       — Знаете, парни, — вдруг говорит Тэхён, — сцена в моём клубе в любое время ваша.       — Тэ! — кричит Гук, видя, как братья Ким угорают над ними. — Не смешно!       В зале все застыли, явно не ожидая такого представления. Неожиданно для всех заиграла песня «Sympathy for the Devil» от Rolling Stones. Юнги уверенно взял в руки микрофон и начал её петь. Скорее орать. Чонгук с Хосоком пытались как-то подпевать в такт, но у них ничего не получалось. Намджун выкинул куда-то пенопласт и схватил стойку для микрофона, изображая из себя крутого рокера, но не рассчитав силы, одним махом снёс ей несколько бокалов на близстоящем столе.       На крыше послышался смех братьев Ким и Чимина, остальной четвёрке было не до веселья.       — Господи, какая дичь, — хватается за голову Хосок.       — Это ещё не дичь, Хоби-хён, — говорит Чимин.       — Как это развидеть, а? — хнычет Намджун.       — Погоди, это ещё цветочки, — парирует Пак.       — Мне даже страшно представить, что там за ягодками прячется, — вздыхает Гук. — Юнги-хён, какого хера ты вообще начал петь песню про дьявола?       — Если бы я знал ответ на твой вопрос, мелкий. Я вообще ничего из этого не помню.       — Знаете, я сейчас понял, что наше беспамятство было и не таким плохим, — говорит Хосок. — Потому что вот это, — показывает он на экран, — настоящий пиздец.       — Настоящий пиздец вас ждёт впереди, — продолжает запугивать «Дьявольский квартет» Чимин.       — Может, не будем смотреть, а? — стонет Гук. — Позора уже предостаточно!       — О нет! Теперь смотрите это всё.       Песня почти заканчивается, и тогда Юнги чётко, по слогам говорит, а точнее, орёт в микрофон:       — Вы видите нас? Посмотрите внимательно! Не советую никому идти против Чон Чонгука, потому что мы его верные демоны. Мы — «Дьявольский квартет»! Все посмотрите на меня! Я стану самым худшим кошмаром для вас, если кто-то вздумает навредить нашему принцу тьмы Чон Чонгуку, потому что я ужасный сатана.       Видеозапись заканчивается, и никто на крыше не может и слова произнести.       — Ух ты ж, блядь! — выдаёт Юнги спустя минут пять тишины.       — Что это было сейчас? — трёт глаза Чонгук. — Нахуя мы это увидели?       — Чимин, а это точно везде удалено? — спрашивает Намджун. — Позорище какое!       — Ладно, парни, чего вы? — говорит Тэхён. — Ну, выпили лишнего и покуролесили на корпоративе. С кем не бывает?       — Тэхён, это же пиздец какой-то? — только и может сказать Чонгук.       — Это было давно. Возможно, уже никто и не помнит про это.       — Мы для всех теперь «Дьявольский квартет», — говорит Хосок.       — И? — вмешивается Джин. — И что дальше? Тэ прав, это всё уже было, и ничего не изменить. Ну, подумаешь, Чонгук стал у нас принцем тьмы…       — Хёёёён, — кричит Гук.       — Чего вы драматизируете?       — Вам не понять! — говорит Джун. — Это мы там опозорились, а не вы.       — Это было давно! — опять повторяет Тэхён. — Зачем сейчас зацикливаться на этом?       Юнги встаёт молча и идёт к краю крыши.       — Юнги, — орёт Чимин. — Ты куда собрался? Чего ты так пугаешь меня?       — Мне подышать надо. Я чего-то протрезвел быстро, аж голова закружилась.       Чимин рванул за своим парнем, обнимая со спины и шепча в ухо:       — Какой же ты дурак у меня, директор Мин.       — Я подставил парней, Чима, — вроде бы негромко говорит Юнги, но его все прекрасно слышат и идут в сторону парочки.       — Эй, ну ты чё, Юнги, — подбадривает друга Джун. — Такое могло случиться с каждым.       — Нет! Ты бы такое не выкинул, Джун.       — Может быть, но ты видел, сколько я всего там переломал?       Все засмеялись.       — Хёны, давайте забудем это, — говорит Чонгук.       — Как? — спрашивает Юнги. — Мы теперь до конца жизни останемся для них «Дьявольским квартетом».       — Да и чёрт с этим, — кричит Чимин. — Вы чего, не понимаете, как вас все боятся.       — А нас боятся? — спрашивает Хосок.       — До усрачки, — признается Пак. — Особенно главного сатану.       — Пироженка, ну чё ты, а?       — Я же любя! К тому же это правда!       Юнги подходит ближе к Чонгуку и говорит ему, глядя в глаза:       — Прости меня, Гук!       — Ты сдурел, хён? Ты даже не представляешь, как для меня важна твоя, нет, ваша поддержка, парни. Ты же там напрягался из-за меня, хён. Я этого никогда не забуду.       Они обнялись, а все остальные чуть ли не заревели от увиденного.       — Я люблю вас, черти! — крикнул Юнги под общий смех всех присутствующих парней.              

***

             По домам разошлись все во втором часу ночи, вызвав три машины такси. На первой уехали Сокджин с Джуном и Хосоком, так как жили в одном направлении. Вторая машина приехала буквально через пару минут и на ней уехали Чимин и Юнги. Пак уже почти спал на плече любимого, так что прощались все без особых церемоний. Машина Чонгука и Тэхёна задержалась на целых десять минут. Всё это время парочка целовалась на улице, никого не стесняясь. Правда и народу было совсем немного, что странно для ночи с пятницы на субботу.       Домой Чонгук с Тэхёном приехали без десяти два и сразу направились вместе в ванную комнату. После освежающего душа Чонгук пошёл готовиться ко сну, а Тэхён немного поиграл на рояле.       Когда Ким вошёл в спальню, то увидел голого Гука, который лежал на животе. Услышав старшего, он приподнял попку и раздвинул ягодицы.       — Приглашение принято, — смеётся Тэхён и скидывает с себя халат.       После позы 69 и анального секса в коленно-локтевой позе, который закончился бурным оргазмом у обоих, любовники лежали без сил. Голова Чонгука лежала на животе старшего, а руки обнимали талию Тэхёна. Сам же Тэ гладил брюнета по волосам и рукам.       — Скажи, Гуки, а какой статус у того, кто трахает принца тьмы, — еле сдерживая смех, спрашивает Ким.       — Бля, Тэ! — поднимается Чонгук и медленно перекидывает одну ногу через своего парня, садясь на его бедра. — Хватит прикалываться и издеваться. Мне и так не по себе от этой истории.       — По-моему, ты слишком загоняешься. Точнее, вы все слишком загоняетесь.       Чонгук ложится рядом с Тэ и целует его в губы.       — Не хочу об этом думать, — дуется младший.       — Да? И о чём хочешь думать?       — О тебе, о нас, о нашем будущем. Ты когда-нибудь бывал на свадьбе геев?       — Бывал.       — Правда? — с детским восторгом спрашивает Чонгук. — И как это?       — Ну, большого различия с гетеросексуальной свадьбой практически нет. Почему тебе это так интересно?       — Просто, — Чонгук садится на кровать и вслед за ним то же самое делает Ким. — Просто я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был моим.       — Я и так твой, Гуки, — обнимает Тэ младшего.       — Я хочу, чтобы ты официально был мой. Мой муж.       Тэхён явно не ожидал услышать такое от Чонгука, но это не значит, что он не думал о том же самом.       — В нашей стране это сделать невозможно. К тому же, зачем тебе этот штамп в паспорте?       — Я просто хочу праздника для нас, — вздыхает Гук.       — Ммм, — Тэхён встаёт с кровати и идёт куда-то в сторону гардероба. — Я сейчас.       Когда он возвращается, Чон замечает, что Тэхён что-то прячет в руке, но не понимает, что именно. Тэ садится обратно на своё место и поворачивается к Чонгуку.       — Это будет не совсем так, как я представлял себе, — Чонгук замирает на этих словах. — И это не приглашение под венец, но всё-таки, — Тэхён разжимает ладонь, и Гук видит там два парных кольца из белого золота с маленькими вставками из бриллиантов. — Я хочу, чтобы эти кольца стали символом нашей с тобой семьи. В Корее нет как таковых браков между двумя мужчинами и даже если мы поженимся в другой стране, здесь это не будет учитываться. Я люблю тебя, Чонгук. Без штампа в паспорте, без всяких бумажек и прочей ерунды. Я просто люблю тебя и хочу всегда быть рядом. Если ты хочешь свадьбу, то мы сделаем её. Хочешь — это будет просто церемония для своих, где мы возьмём друг друга в мужья, правда, не по закону. Хочешь, мы полетим в любую страну, где однополые браки легализованы, и поженимся официально. Я сделаю всё, что ты захочешь, родной.       — Я хочу просто быть с тобой, Тэтэ! — отвечает Чон. — Я, конечно, хочу праздника какого-то для нас, но это просто глупые хотелки.       — Они не глупые, — улыбается Тэхён. — Давай сделаем это!       — Только для родителей и хёнов?       — Как пожелаешь!       — Я люблю тебя, Тэ. А теперь давай надевай мне кольцо на палец, — смеётся Чонгук.       — Я люблю тебя, Гуки! Теперь все будут знать, кому принадлежит принц «Дьявольского квартета».       — Ты опять?       — Я шучу.              

***

             Июль в этом году выдался очень жарким. В день свадьбы Хосока и Пансок приглашённые собрались в небольшом арендованном коттедже. Чимин с Сокджином заглянули посмотреть на невесту и её маму, которая явно неуютно чувствовала себя в национальном ханбоке. Сделав несколько снимков с женщинами, парочка друзей вернулись в комнату к Хосоку, которому ещё только предстояло увидеть свою будущую жену.       — Пансоки просто красотка, — говорит Чимин, заходя в комнату, где ожидал жених и его друзья.       — Чего-то я так переживаю, — признается Хоби. — Аж коленки дрожат.       — Перестань, хён, — успокаивает друга Тэ. — Ты ведь хочешь этого так же сильно, как и Пансок.       — Угу.       — Это нормальный предсвадебный мандраж. Я несколько раз такое видел.       — Ну что, хочешь свадьбу? — шепчет Тэхён на ухо Чонгуку, сидя на его коленях.       — Мне и так хорошо, — отвечает Гук, рассматривая их кольца.       Церемония прошла быстро и без проблем, а дальше начался праздник, который продлился до самой ночи. Примерно в одиннадцать молодожёнов посадили в свадебный лимузин и отправили в шикарный гостиничный номер для первой брачной ночи.       — Даже странно как-то, — говорит Юнги, провожая взглядом машину новоиспечённых супругов. — Он теперь женат…       — С тебя сто долларов, Юнги! — улыбается Сокджин.       — Вы что, спорили на друга? — возмущается Намджун.       — Немного! — признается Мин.       — Ладно Юнги, но ты-то куда, Джин? — Чимин возмущается не меньше.       — Я же говорил, что они нудилы, — смеётся Сокджин.       Тэхён, практически повиснув на Чонгуке, лишь наблюдает за перепалкой, а Гук спрашивает: — В чём хоть суть спора была?       — Джин поставил на то, что они всё-таки поженятся.       — Ну, а ты на что спорил, гоблин, — смеряет взглядом своего парня Пак.       — Чего это, гоблин-то?       — Зубы мне не заговаривай. На что ты ставил?       — Что Хосок откажется от свадьбы, потому что поймёт, что общение с нами не прошло для него даром.       — В смысле? — не сговариваясь, кричат Тэхён, Чонгук, Намджун и Чимин.       — В смысле, он перейдёт на нашу голубенькую сторону.       — Идиот! — констатирует Чимин.       — Не то слово!       — Хён, — говорит Чимин. — пойдём выпьем за то, что наши вторые половинки придурки.       — А я то при чём? — возмущается Сокджин и подхватывает своего мужчину под руку. — Нудилы!       — Идиоты! — парирует Пак.       Четвёрка направляется в сторону праздничного шатра, а Чонгук и Тэхён провожают их взглядами.       — Я их обожаю, — улыбается Чонгук. — Даже несмотря на то, что они слегка ебанутые.       — Слегка? — смеётся Тэхён. — По-моему, на всю голову!       — Слушай, ну а твой гей-радар что сейчас тебе подсказывает насчёт Хосок-хёна?       — Гуки, Хоби — натурал. Возможно, где-то на подсознательном уровне ему и хотелось бы попробовать секс с мужчиной, но исключительно в качестве эксперимента.       — А как ты думаешь, он был бы сверху или снизу.       — Я думаю, он бы попробовал позицию нижнего. Пойдём выпьем за молодых!       — Пойдём!              

***

             В 1.23 ночи из люкса для новобрачных слышится громкий мужской крик: «Ай, блядь! Вынь его» и становится вновь тихо.       Хосок лежит на животе и скулит, пытаясь заглушить боль: — Сука, тут от пальца в жопе такая боль, как же они члены в них принимают. Никаких больше экспериментов, Пансоки, поняла! Только обычный гетеро секс. А Мин Юнги пусть в жопу идёт со своими советами. Козлина!       Хосок, конечно, любит своих друзей, но остаётся верен себе. Он единственный среди них натурал!              

***

Пять часов утра нового дня. Квартира Тэхёна и Чонгука

             — Хён! Хён, проснись! — будит старшего Чонгук.       — Гуки, что случилось? — зевая, спрашивает Тэхён, не понимая, зачем его разбудили.       — Скажи, а была вероятность того, что ты откажешься от предложения Чимина стать временным сотрудником.       — Чего? Гуки, чем забита твоя голова в это время? Ты вообще спал?       — Практически нет. Ответь мне.       — Почему вообще у тебя возник этот вопрос?       — Мне просто стало страшно, что мы с тобой могли бы не встретиться год назад.       — Зайка, — утягивает Тэхён младшего на себя и укладывает себе на грудь. — Я бы в любом случае согласился на предложение моти, потому что не знал, куда себя деть. И в любом бы случае я рано или поздно встретил тебя, потому что наши Сокджин и Джун встречались. Поверь, мы друг для друга уготованы судьбой.       — Немного пафосно, но мне нравится.       — Давайте спать, президент Чон.       — Хорошо, мой самый запоминающийся временный сотрудник, о котором все до сих пор говорят!