Временный сотрудник

      Воскресное утро встретило Тэхёна ярким майским солнцем и свежим воздухом, что сочился из маленькой форточки дорогого стеклопакета. Чонгук посапывал на груди старшего, смешно морща носик. «Ну, точно крольчонок», — улыбнулся своим мыслям Ким, рассматривая брюнета.       После их разговора ночью и приятного теплого молока с мёдом, Гуку удалось немного расслабиться и уснуть в обнимку с Тэхёном. Хотя Тэ чувствовал, как младший всю ночь возится во сне на кровати. Видимо, вся эта ситуация с Туаном зацепила Чонгука гораздо сильнее, чем он показывал.       Утро вечера мудренее, как говорится. Вот и Тэхён, проснувшись раньше своего парня, лежал и размышлял обо всём, что вчера увидел и услышал. Как вообще так получилось, что Тэ не заметил гомосексуальных наклонностей своего брата? Да, они никогда не были дружны и близки, но светловолосому никогда бы не пришло в голову, что Туана может привлечь другой парень в сексуальном плане. Младший Ким был всегда завсегдатаем ночных клубов и различных кабаков, отрываясь с девчонками. Множество фотографий с Туаном в главной роли, которые приходилось выкупать его семье, всегда злили Джунхо, и это заканчивалось громкими скандалами. А сколько раз родителям звонили и говорили, что Туан развлекается в их городской квартире с очередной девицей, даже не сосчитать. Вот главная причина, почему Тэхён не мог распознать в брате «собрата по ориентации». Туана привлекали девушки, он встречался и спал с ними. Он точно не был геем, возможно бисексуалом, но и в этом Тэхён не уверен. По крайне мере, в его гетеросексуальности сложно было усомниться, пока он не встретил Чонгука.       Что же это получается, что Гук, даже не желая этого, разбудил в Туане маленького гея? А если это так? А если его брат реально влюбился в Чонгука? Нет, бред какой-то! Может, если бы речь шла о ком-то другом, Тэ и поверил в это, потому что Гуки реально очень сексуальный и привлекательный, но только не когда речь заходит о Ким Туане. Что же во всей этой истории смущает Тэхёна? Есть кое-что: во-первых, это нездоровый сексуальный интерес к Чонгуку. Во-вторых, слежка за Чоном, ну, это вообще пиздец, если честно. В-третьих, их совместная ночь, которая вызывает в светловолосом много вопросов и сомнений. И, в-четвертых, какого хрена Туану понадобилось от Гука спустя столько лет?       Также Тэхён вдруг осознал, почему Туан тогда так возненавидел его. Дело было даже не в ориентации Тэ, не в том, что Туан становится наследником, нет. Главная причина ненависти — отъезд семьи в Америку. Джунхо предпочёл сбежать тогда из Сеула почти на год. Шин Ю и Туану пришлось сменить учебные заведения, чему те явно были не рады. К тому же Тэ вчера услышал, что как раз в тот период у его брата случилась вся эта история с Чонгуком. Получается, Тэхён невольно стал причиной того, что Туану пришлось отказаться от своей цели — Чон Чонгука. Осознав это, Тэхён почувствовал облегчение, потому что неизвестно, как бы закончилась тогда эта история Гука и Туана.       За своими размышлениями Тэхён не заметил, как проснулся Чонгук, и уже минут двадцать лежал и наблюдал, как хмурится лоб старшего.       — Тэтэ, доброе утро! — мурлыкает Чонгук, целуя плечо и шею светловолосого. — О чём таком ты думаешь, что у тебя заломы появились на лбу?       — Привет, — сразу расслабляется Ким и целует брюнета в губы, — думал, как мне сегодня всё успеть, — лукавит Тэхён.       — Во сколько ты встречаешься с Чимином и вашим хёном? Кстати, почему вы его скрываете? — решил спросить Чонгук, прекрасно зная, кто этот хён на самом деле.       — Мы не скрываем, — мнётся Тэ, — просто у Чимы есть кое-какие заморочки, не обращай внимания.       — А он тоже гей?       — Угу, — кивает Ким, — стал им года три назад.       — Даже так, — ухмыльнулся Чон.       — Да, встретил чудесного парня и понял, что влюбился в него. Ох, сколько страданий тогда было, — смеётся Тэхён, — но есть одно но.       — Какое?       — Он, как и ты, скрывает свою ориентацию от общественности.       — Почему?       — Семья, — вздыхает старший, — он боится, что она его не примет.       — Я его понимаю как никто другой.       — Да уж, — настроение Тэхёна немного портится, потому что он вспомнил, что родители Чонгука вчера пытались познакомить его с очередной претенденткой на сердце младшего.       Тэхён встает с постели и, не стесняясь своей наготы, идет в ванную комнату.       — Тэтэ, ты куда? — хлопает глазами Чон.       — В душ! — кричит старший. — Приготовишь мне завтрак?       — Я тебе что, жёнушка, что ли? — дуется брюнет.       — Нет, — выглядывает из-за угла светлая макушка, — ты мой драгоценный мальчик, который не оставит своего любимого хёна голодным, — строит забавное эгё Тэхён.       — Подлиза, — фыркает под нос Чонгук и улыбается сам себе. — Будешь блинчики?       — Конечно, — кричит из душа Ким.              

***

      Сокджин входит на кухню и застывает с открытым ртом, видя, как Джун стоит у плиты и что-то там готовит.       — Мони, — с тревогой в голосе говорит Сокджин, — ты чего это делаешь?       — Омлет готовлю, — спокойно отвечает Намджун.       — Давай ты отойдешь сюда, — мужчина от греха подальше отводит от плиты своего монстрика и усаживает за стол, — и отдашь мне эту лопатку. Она и так у меня последняя.       — Такое впечатление, что я не омлет жарю, а наркоту тут варю. Ты мне уже и это не доверяешь сделать.       — Милый, я боюсь, что с твоей рукожопостью и косорукостью ты мне тут из омлета бомбу сделаешь.       — Несмешно, — насупился младший.       — Ну, не дуйся! — крутится вокруг парня Джин и пытается поцеловать, а Ким младший уворачивается. — Ну, Моничка, дай поцелую.       — Не дам, — вырывается Джун и ударяется рукой о стол. — Блядь, — шипит Намджун, — что же я такой рукожопый-то у тебя? — закусывает палец на руке, а потом сует его перед лицом Джина и говорит: — Целуй!       — Ну вот, мой сладкий, — целует пальчик Сокджин и переключается на губы своего парня, — я же знал, что утро и готовка это не твоё.       — Я, между прочим, из-за тебя пальцем стукнулся, а не при готовке, — хмурится Джун, — ты, кстати, выключил омлет?       — Выключил, — виснет на младшем Джин. — Это хорошо, что ты пальцем только стукнулся, зная твои таланты, уверен, что ты бы обжегся весь нахрен, потому что огонь был большим, сковорода маленькой, ну а руки твои кривенькие.       — Ты долго меня за это дрюкать будешь?       — Это мой крест, — ржёт Джин и закатывает глаза. — Не сердись, Мони, всё, что я делаю, это только чтобы защитить тебя… ну и свою квартиру от тебя.       — Да, блядь…       — Я люблю тебя, — целует Сокджин Джуна, и тот уже не находит, что возразить.       — Ладно, проехали. Ты так и не рассказал, как вчера выставка прошла.       — О, блядь, лучше не спрашивай.       — Что так всё ужасно? Твоя подруга вроде обладает прекрасным вкусом и не стала бы выставлять в своей галерее говно.       — Дело не в художниках и не в картинах, они были прекрасны, — вздыхает Джин, — я вчера встретил там своего дядю и его детей.       — Оу, а зная твое отношение к ним, могу предположить, что эта встреча омрачила всё твое восприятие от выставки.       — В точку. Кстати, я видел Чонгука и его семью в окружении моей семьи.       — Правда?       — Да, а ты не знал, что они знакомы?       — Нет. Ну, то есть я знал, что Гук знает твоего кузена, но понятия не имел, что Хесон знаком с твоим дядей. А ты знал об этом?       — Не помню, — врёт Сокджин, — вроде что-то слышал о таком, но не уверен. А Чонгук хорошо знает Туана? Мне показалось, он вчера не слишком рад был его видеть.       — Мда, — Намджун раздумывает, что лучше ответить своему ненаглядному, — у них был конфликт с Гуком в универе.       — Ммм, ясно, — как можно более незаинтересованным старается звучать Джин. — Просто держитесь от него подальше, хорошо?       — Ты никогда не рассказывал, почему у тебя к нему такая ненависть.       — Не хочу вспоминать об этом, — вздыхает Сокджин. — Он, его отец и сестра, блядь, это просто какое-то исчадие ада. Они причинили сильную боль моему… — Джин вовремя прикусывает язык и замолкает.       — Твоему?       — Моему близкому человеку.       — В смысле члену твоей семьи?       — Да. Но давай оставим эту тему, мне нелегко о ней говорить.       — Хорошо, — кивает Намджун.       — Я сегодня встречаюсь со своими младшенькими, потом обедаю с дедом, а у тебя какие планы? — спрашивает Сокджин, раскладывая омлет по тарелкам.       — Пока не знаю, — говорит Джун, — созвонюсь с парнями, может, посидим с пиццей и пивом.       — Только не увлекайтесь, завтра понедельник, если что.       — Не волнуйся, — улыбается Джун, — мы без фанатизма. Но и ты не слишком увлекайся алкоголем.       — Я вообще пить не собирался.       — Во сколько вы встречаетесь с тонсенами?       — В два.       — А где?       — Мы решили встретиться в «Libertas».       — Серьёзно? Он же закрыт на ремонт.       — Ну, как раз проверю, что и как. Туда ещё подъедут мои партнёры.       — Кстати, о твоих деловых партнёрах, — начинает Намджун.       — Что такое? — напрягся Джин.       — Ты мало о них рассказываешь.       — А что ты хочешь знать?       — Джин, я знаю, что один из них бывший мафиози.       — В том-то и дело, что это в прошлом.       — Прекрати, ты в такое веришь? Из мафии просто так не уходят.       — Не уходят, — соглашается Сокджин. — Но наш бизнес не имеет никакого отношения к мафии. Да, Джи Хан был частью того мира, но ему позволили уйти. Они полюбовно разошлись. Он не имеет никакого отношения к этому. Почему я должен осуждать человека за его прошлое?       — А как к этому относится ваш третий партнёр, ведь он основной владелец всего? Ви, кажется, так его зовут.       — Ви, — кивает Сокджин. — Почему ты спрашиваешь?       — Просто интересно, он ведь человек искусства, они более чувствительны к такому. Знаешь, я много думал в последнее время, ну о нас, о тебе. Я ведь многого о тебе не знаю, ровно то, что ты позволяешь мне о себе узнать.       — И тебя это вдруг стало беспокоить? Почему?       — Не знаю, — отвечает Джун. — Просто я понял, что меня это беспокоит. Твоя ненависть к семье твоего дяди, твои тонсены, партнёры по бизнесу. Эта информация почему-то для меня закрыта. Кстати, а я был на выступлении этого Ви?       — Я не помню, возможно, и был, — говорит Сокджин, вспоминая, мог ли его парень видеть Тэхёна на сцене. — Знаешь, Моничка, ты слишком много думаешь о ненужных вещах. Разве нам плохо вот так? Я тоже много чего о тебе не знаю, но мне достаточно главной информации, что мы любим друг друга.       — Возможно, ты прав, — спокойно говорит Джун, но внутри всё бурлит, он понимает, что Сокджин уводит разговор в другое русло, значит, есть что скрывать.              

***

      Ближе к полудню, когда Тэхён уже уехал, Чонгук кидает в общий чат предложение собраться у него и посидеть с пивом и закусками. Все единодушно поддержали предложение младшенького, а Юнги вообще вызвался организовать их стол.       Ровно в час дня в квартире Гука раздалась трель дверного звонка. Удивительно, но все старшие приехали вовремя, как часы. Хосок тащил два небольших ящика пива, Юнги два пакета вкусно пахнущей еды, а Намджуну, скрепя сердце, доверили нести шесть коробок с пиццами. От изобилия принесенной жрачки глаза Чонгука чуть не выпали из орбит.       — Хён, — обращается младший к Мину, — куда столько еды? Ты что, собрался угостить всех моих соседей? — смеется Гук, закрывая за старшими дверь.       — Хуедей, — иронизирует Юнги. — Мне надо впрок наедаться, голодные нынче времена настают.       — Это ещё почему? — спрашивает Намджун, скидывая с себя обувь и шагает в гостиную.       — Потому что парень Пак Чимина редкостный мудак, — фыркает Юнги.       — Погоди, — ставит пиво на пол Хосок и поворачивается к Мину, — ты ведь сейчас про себя, да? Ты же парень Чимина, вроде как был.       — Про себя, про себя, — пыхтит пепельноволосый, вынимая лотки с едой из пакетов и ставя их на журнальный стол.       — Господи, прям мёд для моих ушей, — язвит и улыбается Намджун, — чтобы Мин Юнги назвал себя редкостным мудаком, боюсь, как бы в середине мая снег не выпал от таких откровений из ваших уст, директор Мин.       — Ну давайте, попиздите у меня ещё, — недовольно бурчит Юнги. — Руки пошли мыть, чё застыли?       Сделав все мыльно-рыльно-водные процедуры, компания расположилась за столом в гостиной.       — Хён, ты можешь объяснить всё вот это, — Чонгук показывает на изобилие еды, — что ты такого натворил? Тебе что, Чимин есть запрещает?       — Да, я вчера утром пошутил неудачно после его жуткого похмелья. Рассказывал, как я его тащил на себе после их пьянки с Тэхёном, и по глупости брякнул, что ему всхуднуть нужно на пару кило.       — Ой, еблан! — закатывает глаза Намджун. — Странно, что Пак после этих слов тебя не кастрировал.       — Лучше бы кастрировал, — возмущается Юнги, — потому что этот моти, мать его за ногу, решил на диету сесть.       — Ну, так он решил, а ты тут при чём? — не понимает переживаний друга Хосок.       — Ты чё, реально не понимаешь? На диету сел не он, а мы.       — Охуенная у тебя диета, — поднимает к верху большой палец Намджун, — ты надеешься, что после такого шведского стола тебя знатно пронесет, и ты на еду вообще смотреть не сможешь?       — Ха-ха, — скалится Юнги, — я отъедаюсь за сегодняшний завтрак из шпината и редьки.       — Ооо, вкусно было? — издевается Намджун.       — Так всё закрыли эту тему, я буду наедаться до тех пор, пока у меня пуговица на джинсах не треснет.       — Главное, чтобы морда не треснула, — заключает Джун.       — Хён, а что за история с Тэхёном? Он реально в пятницу с Чимином бухал?       — Да, Гуки. Видимо, после вашей ссоры Чима его нашел, и они завалились в какой-то бар. Нахерачились там, мама не горюй. Моти потом звонил мне в сопли пьяный и просил забрать их оттуда.       — Погоди, это ты его ко мне привёз? — спрашивает Чонгук.       — Ага. Прикинь, Чимин сразу вырубился на заднем сиденье, как только его туша уселась в машину, а твоя, блядь, златовласка всю дорогу на звезды пялилась. Он вообще меня не признал, думал, что я водитель такси.       — Серьёзно? — ржёт Хосок.       — Ага, даже денег дал, когда я его к дому Гука привёз.       — Так вы помирились, Чонгук? — спрашивает Джун, облившись немного пивом.       — Угу. Он приехал, ещё как-то зло рычал на меня, а потом стал как маленький ребёнок. Мне его хотелось пожалеть и прижать к себе, собственно говоря, что и сделал. В общем, мы пообнимались, поцеловались, и я его спать уложил.       — Ну, слава Богу, — вздохнул Хосок. — Я правильно понимаю, что он никуда не увольняется?       — Ммм, — задумался Чонгук, — если честно, мы это не обсуждали.       — Понятно, — кивает Намджун, — вам не до этого было, да? — улыбается Ким.       — Знаете, когда Тэхён засыпал, он кое-что сказал, что меня взволновало.       — Что? — спросили хором старшие.       — Он сказал: «Не бойся, мамочка, я обязательно тебя спасу». Как думаете, что это значит? — в растерянности смотрит на друзей Чонгук.       — А ты ему об этом рассказал?       — Неа, — мотает головой Гук. — Я, если честно, не знаю, имею ли права влезать в эту часть его жизни. Он очень скрытный, вдруг как-то замкнётся в себе ещё больше.       — Не только он, — вздыхает Намджун, — эта троица вся такая.       — Это точно, — подхватывает Юнги. — Я вчера пытался разговорить Чимина относительно его работы у Со Джи Хана.       — Кстати о нём, — перебил Джун, — Вы знаете, что Джин, Тэхён и Чимин сегодня встречаются в два часа?       — Да, — кивают Гук и Юнги.       — А вы знаете, где они встречаются?       — Нет.       — В «Libertas».       — Это заведение этого музыканта Ви, кажется? — спрашивает Хосок.       — Угу, — кивает Намджун, — и после встречи с младшенькими у Джини встреча с Джи Ханом и Ви. Не удивлюсь, если на этой встрече будут и Чимин с Тэхёном.       — Вот ты меня перебил, а я ведь хотел рассказать, — дуется Мин.       — О чём? — спрашивает Чонгук.       — Моти уверил меня, что он работал не на мафию, а на конкретного человека. Отгадайте, на кого?       — На Джи Хана? — спрашивает Чонгук.       — Бинго!       — Вы думаете, Джи Хан реально отец Тэхёна? — с тревогой в голосе спрашивает Чонгук.       — Всё может быть, — пожимает плечами Юнги, заталкивая очередной кусок пиццы. — Тэхён рассказывал тебе, как он познакомился с Чимином?       — Не помню, вроде нет.       — Чимин рассказал, что они познакомились, когда тот работал в магазине одежды. Знаете, что мне вчера по ушам резануло? Пак сказал, что Тэхён плакал в примерочной, потому что узнал, что его парень женится на какой-то бабе.       — Ну, это мы и раньше слышали, — парирует Намджун.       — Нет, задело меня другое. Моти сказал: «Он прятался в примерочной от своей охраны». Когда я спросил: «Прятался от своей охраны?» Чимин, видимо, понял, что брякнул лишнего и начал меня уверять, что сказал от моей охраны, типа от охраны магазина. Только я не глухой и не тупой, я прекрасно слышал «от своей охраны».       — И какой вывод? — не понимает Хосок.       — А вывод такой, что Тэхён не так прост, как хочет казаться. Его закрытое досье, охрана, которая была к нему приставлена. Я спросил у Чима, работал ли Тэхён тогда с ним, знаете, что я выяснил?       — Что?       — Тэхён никогда не работал ни на мафию, ни на того человека, то есть, Джи Хана. Он никак не связан с криминалом, а информация о нём закрыта, потому что он имеет какие-то родственные связи, которые не должны быть нигде засвечены.       — Блядь, — вздыхает Чонгук, — получается, он реально сын этого Джи Хана?       — Я не уверен в этом на 100%.       — Почему? — спрашивает Хоби.       — Не знаю, — отвечает Юнги с набитым ртом. — Ну, будем считать, что это — интуиция. Чимин вчера быстро разговор перевёл, а потом, как я понял, ему позвонил твой Джин.       — Гука, Джин сказал, что ты вчера был на выставке.       — Угу, был и это был какой-то пиздец.       — Что случилось? — интересуется Юнги.       — Во-первых, родители опять пытались свести меня с какой-то финтифлюшкой. Но это полбеды. А потом не поверите, кого мы встретили.       — Туана и его семью, — говорит Намджун.       — Тебе Джин рассказал?       — Да. Он ненавидит этих людей. Видел бы ты сегодня его лицо, когда он мне рассказывал о вашей встрече. А ещё он просил тебе передать, чтобы ты держался подальше от Туана.       — Джуни, он ведь ничего не знает о нас с ним? Ты ему ведь не говорил?       — Конечно, нет. А ты, кстати, знал, что ваши отцы знакомы?       — Нет, для меня это тоже оказалось новостью. Кстати, Хос, я встретил там одного нашего знакомого из универа. Правда, я его плохо помню. Но вы ходили с ним на курсы журналистики.       — Правда? И кто это?       — Хоби, — говорит Юнги, обсасывая свиные ребрышки, — скажи, зачем экономисту курсы журналистики?       — Курсы вела охрененная аспирантка, на которую дрочила половина парней университета.       — Оу! Понятно, — фыркает Юнги.       — Ну и кто это был, Гуки?       — Со Дживон.       — Громозяка?       — Кто? — заржали в голос Юнги и Намджун.       — Ну, у него кликуха такая была. Правда, она ему не нравилась.       — Мне бы тоже не нравилась, — ухмыляется Джун.       — Конечно, рукожопый монстрик лучше ведь правда, Моня?       — Ты сейчас доприкалываешься, и я сфотографирую, как ты всё это жрёшь и скину Паку.       — Ты не посмеешь! — задыхается от возмущения Мин.       — Рискни попробовать.       — Так не обращай на них внимания, — смеётся Хоби. — Дживон видел Туана?       — О, да, — закатывает глаза Гук, — этот урод болтался весь вечер возле меня. Знаешь, они даже посраться там успели, и явно он взбесил Кима.       — Они часто собачились в универе, я не удивлён.       — Почему собачились? — интересуется Джун.       — Ким всегда ставил себя выше других, особенно если перед ним был не сынок богатых родителей, прости, Гуки.       — То есть, как мы с тобой, — Юнги показывает пальцем на себя и на Хосока.       — Угу. Дживон тоже был из простых, его вообще только мама воспитывала. Плюс ко всему он был очень толстым. Кстати, он и сейчас такой?       — Ну, он похудел, но стройным его назвать трудно.       — Туан часто задирал его, несмотря на то, что Дживон старше его. Вот только Ким не учёл одной вещи, которую знали только старшекурсники.       — Какой?       — Дживон всегда всё про всех знал. Он мог нарыть компромат на любого. Может поэтому его так и потянуло на курсы журналистики.       — То есть, ты хотел трахнуть горячую аспирантку, а он хотел поставить раком весь университет, — заключает Юнги.       — Ну можно и так сказать. Перед тем, как Туан свалил из нашего универа, у них с Дживоном произошла крупная ссора и, к удивлению многих, именно Дживон вышел из неё победителем. Кима тогда чуть не разорвало на части.       — Хос, а ты не знаешь, почему Дживон называет Туана фальшивым принцем? Я видел вчера реакцию Кима, я думал, он его там убьет за эту фразу.       — Не знаю, Гука. Но я не в первый раз слышу про этого фальшивого принца.       — А это интересно, — говорит Юнги, — надо про это выяснить поподробнее. Ты сможешь это сделать, Хоби?       — Ммм, думаю, да, я попробую.       — Есть ещё кое-что о чём я вам не рассказал, — мнётся Гук. — Я был в туалете, разговаривал с Тэ, мы ворковали и все дела. Я не услышал, как туда зашёл Туан.       — Ой, чувствую, добром это не закончилось.       — Угу. Он опять начал свою игру в несчастного и влюбленного в меня парня, а потом неожиданно поцеловал меня.       — Чегооооо? — закричали старшие.       — А ты? — спросил Намджун.       — Я дал ему в морду и ушёл.       — Пиздец, — вздыхает Юнги. — Мало ему. Что потом?       — А потом произошло кое-что странное. Я вышел на улицу через чёрный вход, встал за помойкой, чтобы меня не видно было, но я видел всех, кто выходил из здания. В общем, позже из этой же двери вышел какой-то аджосси и … Тэхён.       — В смысле Тэхён? — затараторил Джун, — твой Тэхён?       — Нет, блядь, не его, — язвит Юнги.       — Да, они попрощались, и мужчина ушёл, а к Тэ подъехал Сокджин, и он сел в его машину.       — А ты не знаешь, что это за аджосси? — поинтересовался Хосок.       — Нет, но я их сфоткал на телефон. Юнги, может, можно что-то с этим сделать?       — Перекинь мне их фотографию, я завтра на работе поработаю над этим вопросом.       — Окей.       — Гук, а ты не спросил Тэхёна, что он там делал?       — Нет. Тэхён говорил мне, что у него будет встреча, но место он не уточнял.       — Я правильно понимаю, что на выставке ты его не видел? — спрашивает Намджун.       — Нет. Точно, его там не было.       — Странно, — задумывается Джун. — Над этим тоже надо подумать.       — Ладно, давайте выпьем и поедим, — говорит Юнги.       — Как, блядь, в тебя влезает-то всё, — удивляется Хосок.       — Сам не понимаю, но зато не буду страдать от травы, которую в меня пихает Пак. Как козёл, ей-Богу.       — Ты сейчас о себе? — ухмыляется Чонгук.       — И о себе тоже…              

***

             На другом конце города, в кабинете Тэхёна в «Libertas» Чимин наконец-то узнал, что вчера произошло. Также по ходу дела Тэ рассказал друзьям то, о чём он узнал от Чонгука.       — Я поверить в это не могу, — причитает Пак. — Теперь понятно, почему Чонгук чуть не расчленил тогда глазами твоего брата.       — Что ты будешь делать? — спрашивает Сокджин. — И зачем тебе понадобилась Шин Ю?       — Я поговорю с Джи Ханом, пусть за Туаном следят. А Шин Ю узнает для меня, что тогда реально произошло у них с Гуки.       — Ты не боишься доверять этой овце? — спрашивает Чимин. — Тэ, это может быть опасно, вдруг она всё расскажет Туану.       — Не расскажет. Она не такая дура, как мой брат. Она хочет избавиться от этого брака, а я её единственная надежда, иначе она бы так не терроризировала тебя, — говорит он брату. — Своя рубашка ближе. К тому же я её припугну. Думаю, она сделает всё, как надо.       — Ой, не знаю Тэ, — хмурится Джин. — Она вчера начала угрожать мне, что сдаст Ён Ми твоему отцу.       — Что? Что ты сказал? — начинает злиться светловолосый. — Вот сука сраная! Но ничего я отобью у неё это желание.       — Я, если честно, до сих пор отойти не могу, — возмущается Пак. — Вот ведь пидарчук, — кричит Чимин. — Сколько он на тебя говна вылил, а сам? Гондон!       — Интересно, — раздумывает Джин, — а после Чона у него были контакты с мужчинами?       — Не знаю, но попрошу Джи Хана это выяснить.       — Ты сегодня поедешь к Чонгуку? — спрашивает Чимин.       — Нет, домой. У меня много работы. Есть кое-какие идеи в голове, нужно облачить это всё в музыку. Вы же в курсе, что наши мужчины сейчас бухают?       — Ага, — в два голоса отвечают Джин и Чимин.       — Интересно, они обсуждают то, что произошло у Чонгука с Туаном в галерее?       — Думаю, да, — говорит Пак, — а этот гном Юнги, поди-ка пузо себе отжирает.       — Не понял, — смотрит на друга Тэхён, — ты что, его на диету посадил?       — Ага, — кивает Чимин, — откусывая вкусный тортик. — А не хуй пиздеть, что мне надо пару кг скинуть.       — Моти, — гладит бедро младшего Джини, — тебе не надо худеть, поверь мне, всё у тебя хорошо.       — Я знаю, Джин, но просто так не собираюсь спускать это Юнги, будет знать, как говорить не по делу.       — Бедный мужик, — смеется Сокджин.       — Бедный, как же, — фыркает Пак. — Посмотрим, как он завоет через несколько дней. Джи Хан сейчас приедет?       — Да, скоро должен быть, — смотря на часы, говорит Тэ.       — Ладно, — встаёт с места Сокджин, — я обещал пообедать с дедом, так что я поеду. По поводу Шин Ю, я позвоню тебе, Тэтэ.       — Хорошо, мамочка, — улыбается Тэхён.       — Знаешь, Тэ, — Джин обнимает брата, — я рад, что ты не стал затевать разборки с Чонгуком, это правильное решение.       — Я знаю, Джини.       — Я, наверно, тоже поеду, — обнимает Тэхёна Чимин, — заеду в спа-салон отдохну, приведу себя в порядок. Встретимся завтра. Люблю тебя!       — И я. Пока.       Тэхён проводил друзей и рассматривал текущие документы клуба. Дверь в его кабинет открылась, и вошёл тот, кого так сильно хотел увидеть Тэ.       — Привет, сын, — улыбается Джи Хан. Такое обращение уже давно вошло у них в обиход. — Ты прекрасно выглядишь.       — Спасибо, хён, — Ким подрывается с места и обнимает старшего.       Джи Хан осматривает Тэхёна, тот словно светится весь изнутри, что не может не радовать мужчину, ведь буквально месяц назад он вытягивал пьяного Тэхёна из какого-то бара. Джи Хан садится напротив светловолосого и говорит:       — Я думаю, нам пора поговорить…              

***

      После разговора с Джи Ханом Тэхёну стало гораздо легче. Тот выслушал и спокойно принял их отношения с Чонгуком, даже посмеялся, что это карма, которая настигла Хесона и Джунхо. Мужчина не мог не порадоваться за младшего, потому что давно не видел Кима таким счастливым. Конечно, история с Туаном напрягла мужчину, но он пообещал выяснить всё, что сможет. Также Джи Хан рассказал Тэ о том, что для Ён Ми была куплена хорошая квартира, куда должна была переехать женщина после развода.       Когда старший узнал о планах Кима привлечь сестру для установления истины, то эта идея ему не очень понравилась. Как оказалось, будущий муж Шин Ю был не таким уж влиятельным человеком, хотя, несомненно, очень состоятельным. Джи Хану не составит труда, убедить его отказаться от идеи жениться на дочери Ким Джунхо. Тэхёна покоробило от одной только мысли, что отец готов подложить свою дочь под мужчину старше её на 20 лет, только бы тот вложился в его бизнес.       Империя Ким в последнее время терпела значимые убытки и имела немало проблем, и причин этому было несколько. Одной из главных причин была несостоятельность Ким Туана как наследника и будущего президента компании. Уже сейчас в должности вице-президента Туан допустил ряд ошибок, которые привели к печальным последствиям для компании. Поэтому Джунхо искал самые различные способы восполнить финансовые дыры. Одним из таких способов должен был стать брак Ким Шин Ю и Кан Субина.       Тэхён и Джи Хан говорили обо всем около двух часов, а затем решили вместе пообедать. После обеда, разобравшись наконец-то со всеми делами, Тэхён едет домой, чтобы поработать над музыкой. Они ещё утром договорились с Чонгуком, что старший сегодня останется у себя. Вообще, сегодня каждый из семерых ночевал в своей постели… один.              

***

      Понедельник - день тяжелый. Чимин вчера отлично провёл время в спа-салоне, перепробовав практически все представленные там процедуры. После дня красоты и отдыха он заснул практически сразу. Джун спал плохо, ему не давали покоя мысли о Джине и его семье. Что могло случиться такого, за что так сильно их ненавидел Сокджин. И что это за родственник, которому причинила семья Ким сильную боль? Как это связано с «фальшивым принцем» Туаном? Хосок, в отличие от Намджуна, наконец-то хорошо выспался. Последнее время его терзала совесть, что он кое-что не рассказал своим друзьям, но, обдумав всё как следует, он решился наконец-то поделиться этой важной информацией, надеясь на то, что Пансок не пострадает от этого. Джин, несмотря на уверение Намджуну, напился с дедом и вырубился практически сразу же, как только его голова коснулась подушки. Чонгуку спалось неплохо, но, к удивлению для себя, он отметил, что засыпать в объятиях Тэхёна ему легче и спокойней. Сам Тэхён полночи сочинял музыку, правил, играл, снова правил, не замечая, как быстро бежит время. Спать он лёг только в третьем часу ночи, невероятно довольный собой. Самая тяжелая ночь была у Юнги! Полночи его живот пучило и распирало так, что он проклинал всё сожранное днём. Вторую половину ночи он провел, сидя на унитазе, облегченно вздыхая, но всё ещё проклиная всю эту жрачку, а заодно негодяя Пак Чимина, который был, по мнению Юнги, виновником всей этой ситуации.       В одиннадцать часов дня Хосок попросил Чонгука собраться у него в кабинете, а также заодно пригласить туда Тэхёна и Чимина. Когда все собрались, стало заметно, что Хоби нервничает и волнуется, но никто не понимал причину этого состояния. Все быстро расселись по своим местам: Тэхён, Чимин и Юнги сидели на диване справа, Чонгук, как всегда, в своём кресле между двумя диванами, а Джун и Хосок на диване слева.       — Ммм, спасибо, что вы все пришли, — осматривает всех присутствующих Хос. — Я должен вам рассказать кое-что важное, что узнал недавно от Пансок…