Временный сотрудник

      — Ким Намджун, — кричит в трубку Джин, — сейчас же объясни мне, почему вы все в одних трусах?       — У Гука поломалась система отопления, жара стоит, кабздец какая, вот мы и разделись, — Намджун выдаёт первое, что пришло в голову.       — Только не говори, что это ты сломал её, — вздыхает Джин и трёт переносицу.       — Чё сразу я-то, — начинает возмущаться Джун, видя, как его младшие заходятся в безмолвном хохоте. — Я в этот раз ни при чём.       — То есть ты уже что-то там сломал, да? — смеётся Джин.       — Ну, немножечко, — смущается блондин и переводит взгляд на Хосока, который уткнулся лицом в маленькую подушку и ржёт.       — И что? — не унимается Сокджин, расплываясь в улыбке. Не только ему ведь мучиться с такой особенностью своего парня, правда?       — Холодильник, — вздыхает Джун.       — Дай угадаю, — скалится старший, — дверь оторвал?       — Неееет, — тянет Джун и видит, как в диком истерическом хохоте Юнги выбегает из гостиной. Молодцом держится только Чонгук, который отошёл к окну и тихо смеётся в кулак. — Полочку для яиц.       — Господи, горе ты моё луковое, — вздыхает Джин. — Ладно, будем считать, я поверил.       — Хорошо, — улыбается Намджун, — ну, а теперь твоя очередь.       — Ты о чём? — не понимает старший Ким.       — Слать фотоотчёт, — нагло выдаёт парень. — Я тоже хочу знать, что ты там со своими мелкими делаешь?       — Чего? — вытягивается челюсть Сокджина. Он смотрит на Чимина, который сидит около дивана, прихлёбывая мартини, но тот тоже замирает в некотором испуге и мотает отрицательно головой. — Обойдёшься, — взвизгивает Джин. — Ты был пойман и уличён в обмане, поэтому я фотку и попросил, а я как честнейший человек, тебе всё рассказал, где я и с кем, так что закатай губу обратно.       — Хей, так нечестно, — ухмыляется уголками губ Намджун, — откуда я знаю, чем ты там занимаешься, а?       — Я пью, и в отличие от тебя на мне мягкая и уютная пижамка.       — Докажи.       — Хорошо, — смеётся старший и делает своё одиночное селфи на диване, которое сразу же отправляет своему парню.       — Вау, — вздыхает Джун, когда видит Джина, — ты такой красивый у меня. Только я не понял, почему ты прячешь от меня своих тонсенов.       — Они стесняшки у меня, — заливисто гогочет Джин.       — Ну-ну.       Сокджин слышит, как около него начинает вибрировать его второй телефон, номер который знают практически все. Он смотрит на экран гаджета и начинает морщиться, меньше всего он ожидал сейчас звонок от этого человека.       — Милый, — голос сразу же становится серьёзным, — мне тут звонит одна, мягко говоря, неприятная личность, я тебе перезвоню, хорошо, монстрик, мой любимый.       —Ммм, ну ладно, — мнётся Джун, не понимая, из-за какой такой неприятной личности у Джина по ходу испортилось настроение.       Джин заканчивает разговор с любимым и продолжает буравить взглядом другой телефонный аппарат. На него с экрана смотрит красивая, молодая девушка, с большими глазами янтарного цвета. Сокджин сразу как-то подобрался весь, показывая фото названивающего Чимину. Тот, увидев, кто это в секунды подлетает к своему другу и показывает, чтобы тот включил громкую связь, что и делает Сокджин, принимая вызов от девицы.       — Здравствуй, Шин Ю. Неожиданный звонок и не скажу, что приятный, — лицо парня скривилось.       — И тебе добрый вечер, оппа! — проблеяла девушка. — Если бы ты ко мне так плохо не относился, то мы бы чаще с тобой общались.       — Ну, уж нет, уволь меня от своего общества, — ответил Сокджин. — Хватит этих реверансов, Шин Ю, говори, чего тебе надо. Ты ведь не просто так звонишь?       — Ммм, — начинает мяться девица, — ты прав, оппа. Мне нужна твоя помощь.       — Ну, естественно, — обнажил зубы в злом оскале мужчина. — Прости, но не думаю, что смогу тебе помочь, — пытается завершить этот скучный разговор Джин.       — Оппа, ты даже не знаешь, о чём я хочу тебя попросить.       — Если честно, кузина, — вздыхает Ким, — и знать не хочу. Я вообще не понимаю, зачем ты мне позвонила, учитывая наши с тобой, мягко говоря, не самые тёплые родственные отношения. И, пожалуйста, перестань со мной так сладенько разговаривать, твоей фальшью воняет за километры.       — Какой ты противный, Сокджин, — наконец-то оставила свой притворно-ласковый тон девушка и показала своё истинное лицо. — Можно подумать, мне нравится с тобой сейчас разговаривать и унижаться.       — Так не делай этого, в чём проблема?       — Не могу, потому что только ты можешь мне помочь.       — Даже не собираюсь этого делать, — ухмыляется Джин и смотрит на Чимина, который охренел от наглости этой барышни.       — Джин, почему ты такой козёл, — начинает верещать в трубку девушка. — Ты даже не знаешь ещё, что мне нужно, а уже отказываешься.       — И не хочу знать, Шин Ю, — язвит Ким, — если у тебя всё, то мне пора.       — Джин, подожди, — начинает ещё громче визжать девица, — я сказала, не вешай трубку.       — Пока!       — Ну, пожалуйста, — голос девушки дрогнул и изменился, и парни слышат, как та начинает плакать и шмыгать носом. — Пожалуйста, Джини.       — Ладно, — вздыхает старший, он же не чудовище, в конце концов. Да, он терпеть не может двоюродных брата и сестру, особенно после того, как те поступили с Тэхёном, но и слышать плач кузины он не может, вдруг реально что-то случилось. — У тебя есть пять минут, дальше я вешаю трубку, говори, что надо.       — Спасибо, оппа, — звучит как-то потеряно, и парень понимает, что девушка уже не притворяется. — Оппа, мне нужно поговорить с Тэхёном, — слетает с губ девушки, а у Чимина, второй раз из носа идут алкогольные пузыри.       — Чего? — не сразу догоняет Сокджин. — С чего вдруг, ты решила с ним поговорить? За столько лет ты даже ни разу не спросила про брата, а теперь, на тебе подавай ей Тэхёна.       — Оппа, пожалуйста, ты же знаешь его номер, я это точно знаю. Вы же общаетесь, несмотря на запрет семьи.       — Дорогуша, я не подчиняюсь воле твоего отца, запомни это. А то, с кем я общаюсь, не твоего ума дело.       — Оппа, я тебя умоляю, помоги мне с ним поговорить, — хнычет в трубку девушка.       — Зачем тебе это? Зачем нужен Тэхён?       — Что происходит? — в гостиную входит красный и разморённый Тэхён. Выйдя из ванной комнаты в коридор, он услышал своё имя из уст брата, а ещё до боли знакомый голос, только сразу не признал ту, с кем разговаривал Джин.       — Тэхёни-оппа, Тэхёни-оппа, — заголосила девица.       — Шин Ю, — наконец-то доходит до Тэхёна, чей это голос. — Джин, что происходит? — уже обращается к брату светловолосый.       — Я понятия не имею. Она только что позвонила и начала канючить и стонать, что хочет с тобой поговорить.       — Эй, я вообще-то всё слышу, — фыркнула на том конце девушка. –Тэхён-оппа, — но её возгласы остались без ответа.       — Джин, отключи вызов, — спокойно сказал младший, — мне не о чем с ней разговаривать.       — Нет, нет, братишка подожди, — она услышала слова Тэхёна и не хотела, чтобы её так грубо скинули.       — Покаааа, — прошипел Джин издевательским тоном.       — А чего это такое только что было? — смотрит Чимин нетрезвым взглядом на братьев Ким.       — Не знаю, моти, и знать не хочу, — ответил Тэхён, усаживаясь на диван.       — Тебе правда неинтересно? — обнимает брата Сокджин.       — Угу, — кивает младший. — Блядь, вы не поверите, парни, что сейчас было.       — Ну почему же, — хитро щурится Чимин, — мы догадались, зачем ты рванул в ванную.       — Я не про это, — заливаясь краской, отвечает Тэ. — Мне сейчас звонил Чонгук.       — В смысле? — пытается понять услышанное Пак. — В смысле, когда ты там, ну, дрочил, вспоминая его обнаженный, рельефный торс, — улыбается друг.       — Пожалуйста, не говори мне про его тело ничего, — гулко сглатывает светловолосый. — И, да, он позвонил, именно тогда, когда я энергично работал рукой, представляя, как он берёт меня на полу в своей гостиной.       — Ёбаный по голове…       

      Flashback

— начало —

      Несколько минут назад

      — Парни, простите, но вам придётся сфоткаться.       — Да ладно, Джун, — подбадривает друга Хосок, — надо так надо.       — Не, не, не, — зловеще шипит Юнги, что остальным страшно становится, — это круто. Хотят, значит фотку нашу, так дадим её. У меня тут идейка возникла генитальная.       — Чего? — недоумевает Чонгук.       — Слухайте внимательно, мы сейчас все раздеваемся до трусов…       — Чегооооо? — перебивают пепельноволосого его друзья.       — Того, того. Мы раздеваемся до трусов и отсылаем им эту фотку.       — Ты ёбу дал, — ругается Намджун, — Джини мне яйца открутит и на уши повесит вместо серёжек. Не, я в этом не участвую.       — Что-то ты забыл про это, когда его стебал пару минут назад. Гука, ну ты-то скажи ему.       — Хён, если бы я ещё понимал, зачем мы это сделаем, а я нихуя не понимаю.       — Пусть наслаждаются нашими телами, — зловеще улыбается Юнги.       — А я не против, — заорал Хосок, стягивая джинсы.       — Воу, молодец, бро, — орёт Юнги.       — Хосок-а, ты же понимаешь, что твоя фотка, в одних боксерах будет у троих геев. А с тобой рядом в одних боксерах будут стоять ещё два гея и недоделанный бисексуал? — серьёзно спрашивает младшего Намджун.       — А чё, прикольно, — ржёт Хосок, — вам, пидорам только и остаётся, как только облизываться на мою жопоньку.       — Этому столику больше не наливаем, — кричит Гук. — Что ж, я тоже за, — соглашается Чонгук.       — Да, блядь, — вздыхает Джун, — хер с вами, все так все.       Они раздеваются до трусов, кладут телефон на диван, настраивая камеру на 30 секунд, а сами встают посередине комнаты с пивом в руках. Камера на телефоне даёт сигнал, что фото готово, и они смотрят, что получилось.       — Превосходно, — мурлычет Юнги, — теперь отправляй её нашим мальчикам.       — Я, конечно, атеист, но — говорит Джун, и на всякий случай крестится, — Помоги мне, Боже! — и отправляет фотографию своему парню.       Прошло секунд пять, как из динамика телефона «квартет» слышит истошный ор Сокджина.       — Какого хуя вы там делаете?       От этого крика, реально страшно становится. Хосок, даже как-то сочувствуя, смотрит на друга в этот момент, потому что главный удар он принял на себя.       Джун и слова не успел сказать, как четвёрка слышит не так громко, конечно, как хотелось бы, но слышит голос Чимина:       — Ты куда?       Понять, кому это он сказал, на самом деле сложно. Потому что явно Пак сидит не рядом с Джином. Но тут же прилетает, ещё более тихий голос, который явно принадлежит Тэхёну:       — В ванную…       — Зачем? — слышно пьяный голос Пака.       — Догадайся, блядь. У меня встал!       Что? Чонгук краснеет ушами, он сейчас не ослышался? У Тэхёна реально стояк из-за их фотки? Боже, как же Гук сейчас хочет это увидеть. Из своих фантазий его вырывают голоса Сокджина и Намджуна, истерика Хосока, который катается по полу мордой в подушку и убегающий Юнги, зажимающий себе рот ладонью. Вся эта картина вызывает в младшем ответный смех, но он отходит к окну и пытается тихо просмеяться в кулак.       Юнги возвращается в комнату, только тогда, когда старший заканчивает разговор с Сокджином. Все выдыхают и начинают ржать в голос, от души, так сказать.       — Я должен признать, — хохочет Хосок, обращаясь к Мину, — ты был прав, бро. Вы слышали Тэхёна?       — О да, — ухмыляется Юнги, — как ты думаешь, Гуки, зачем Тэхёна побежал в ванную комнату?       — Я надеюсь за тем, о чём я подумал, — улыбается Чонгук собственным мыслям.       — Теперь ты должен его «добить», Гуки, — всё так же зловеще тянет Юнги.       — Что? Что ты хочешь этим сказать? — Не понимает Чонгук и не только он, кстати. Хосок и Намджун тоже уставились на пепельноволосого в немом вопросе на лицах.       — Позвони ему, сейчас же!       — Что? Погоди, но ведь он сейчас, ну это…       — Дрочит на тебя, — помогает ему Юнги.       — И что? Как ты себе это представляешь? Что я ему скажу?       — Спросишь какую-нибудь херь, главное, позвони.       — Нет, это безумие.       — Да, давай, тебе же хочется.       — Угу, — жуёт губу младший, — да он даже не возьмёт трубку.       — Не возьмёт, так не возьмёт. Ты ничего не теряешь. Ну, же, мелкий, дерзай, — подначивает Мин.       — Ладно, я сделаю это, — хлопает в ладоши Чонгук, — но один. Пойду к себе в комнату.       — Уууууу, — услышал он от старших, пока в одних трусах щеголял до своей спальни.              Тэхён, после увиденной фотографии чуть сознание не потерял. Отсутствие секса и охрененно-сексуальное, обнажённое тело Гука, дают о себе знать. Он кое-как успевает добежать до ванной комнаты, чтобы не показывать свой нехилый стояк друзьям. Член уже настолько возбуждён, что больно упирается в живот. Мужчина стоит перед раковиной, ополоснувшись прохладной водой, которая нихрена не помогает, и решает, что сейчас лучше сделать: принять прохладный душ или спустить пижамные штаны и подрочить? Вроде правильнее будет душ, но ему так нужна эта разрядка. Мозг в ту же секунду отключается, и мокрые пальцы проникают под резинку пижамных штанов, накрывая твёрдый член ладонью. Он плавно проводит рукой по всей длине, сжимая головку пальцами. Перед глазами обнажённая грудь брюнета, крепкие накачанные руки, на одной из которых чётко виднелся забитый рукав с татухами. А эти ноги, такие мощные и восхитительные, он даже согласен, чтобы его ими придушили во время секса.       Тэ в бессознательном состоянии тянется к тумбочке, где у него лежат смазка и презервативы, которыми он давно не пользовался. Руки дрожат, когда он достаёт небольшой тюбик лубриканта, выдавливая гель сразу на член. Можно было, конечно сплюнуть или попробовать насухую, дождавшись, пока выделится естественная смазка, но дотронуться до возбуждённого органа жуть как хотелось.       Гель начинает стекать по всей длине, а Тэ, окольцовывая плоть у основания, начинает надрачивать себе. С его губ срываются первые стоны, а дыхание учащается. Перед глазами появляются картинки, как Чонгук трахает его прямо на ковре своей гостиной, где была снята та несчастная фотография. Светловолосый начинает ускорять движение рукой, сильнее толкаясь себе в кулак. Крышу почти сорвало, и он начинает активнее двигать бёдрами, сильнее толкаясь в сжатую ладонь. Он почти готов кончить, но слышит, как начинает звонить его мобильник. Вовремя, блядь. Приоткрыв глаза, он видит незнакомый номер телефона и решает вообще не брать трубку, но звонки не прекращаются. Кое-как выключив звук, он возвращает внимание к своему возбуждённому члену. Хлюпающие звуки смешиваются со стонами самого парня, ласкают слух, ещё больше возбуждая. В мыслях опять Чонгук. Сдерживаться больше нет сил, мурашки уже хороводы водят на его спине, а перед глазами — сладкая пелена, от накрывающего оргазма. Он опирается руками на раковину, потому что ноги еле держат, рассматривая, как сперма продолжает вытекать из опадающего органа. Его пробивает мелкая дрожь. Такого сильного оргазма от простой дрочки у него ещё не было, а виной всему Чон, мать, его, Чонгук.       Телефон не прекращает мигать, оповещая хозяина о звонке. Тэхён решил, что возьмёт трубку и грубо пошлёт того, кто ему чуть весь кайф не обломал, но его решимость сразу же рушится, когда в трубке он слышит:       — Привет, Тэхёни-хён! Я надеюсь, я тебе не помешал?       Дыхание после сильного оргазма до сих пор не выровнялось, поэтому светловолосый сейчас стоит и тяжело дышит в трубку, пребывая в лёгком шоке от звонка Чонгука.       — Чонгук, — переводит дыхание и пытается взять себя в руки, — что? Что случилось? Почему ты звонишь в такое время? И, кстати, откуда у тебя мой номер телефона, мы же не обменивались ими?       — Твой телефон я нашёл в личном деле и прости за поздний звонок, надеюсь, я тебя не разбудил? — конечно, нет, и Чон это знает, но не может же он себя выдать.       — Понятно, — срывается с губ Кима, — так зачем ты звонишь?       — Тэ, с тобой всё в порядке, ты так тяжело дышишь, как будто в марафоне участвовал? — обеспокоено спрашивает брюнет. Вот ведь лис, знает же какой «марафон» был у старшего.       Чонгук сидит на своей кровати и смотрит на прекрасный вид, что открывается в окне. Огни ночного города завораживают, точно так же, как рваное дыхание на том конце провода. Осознание того, что Тэхён только что ласкал себя из-за простой, надо сказать, не самой откровенной фотографии, сильно заводит Гука. Как бы ему хотелось сейчас стать какой-нибудь букашкой и оказаться в той самой ванной комнате, куда рванул Ким, удовлетворять себя. От этих фантазий, Чон чувствует, как начинает тянуть внизу живота.       — Я, — начинает, задыхаясь, говорить Тэхён, — поднимался по лестнице, — быстро тараторит, — поэтому так дышу.       — Оу, — ухмыляется Чонгук, конечно, так он ему и поверил. Знает он, по какой лестнице тот поднимался, видимо, та, которая ведёт в мир ярких оргазмов, судя по неспокойному дыханию старшего, — понятно, хён. А я, знаешь ли, подумал, ну, мало ли вырвал тебя из чьих-то крепких объятий.       «Вот, сука», — думает Тэхён, это какое-то издевательство слышать такое от младшего. Да, он его чуть не вырвал из объятий своего кулака, но Тэхёна как-то покоробило от мысли, что допускает Чонгук на его счёт. А именно, что Тэхён сейчас развлекается с кем-то в кровати.       — Гук, так зачем ты звонишь? — светловолосый, если честно, до сих пор так и не понял, зачем Чон ему позвонил.       — Просто хотел услышать твой голос, — честно отвечает Гук, а Ким на пару секунд завис от его ответа.       Тэхёна как-то напрягает такое внимание к себе со стороны Чонгука, ведь в открытую он не говорит, что Тэ ему нравится. Как и прежде, для всех, Чон Чонгук — натуральный натурал, поэтому Тэхён хочет знать, что в голове у младшего, к чему это всё.       — Зачем, Гуки? — от Гуки у Чона сердце начинает быстрее колотиться, и он решается «Пан или пропал».       — А ты не понимаешь, Тэтэ?       Боже, у Тэхёна голова начала кружиться. Тэтэ? Чонгук никогда его так не называл. И как вообще воспринимать его фразу, как признание? Что Гук, поиграть с ним решил? Что ж, Ким проверит.       — Я много чего понимаю, Гуки, — закусывает губу Тэ. — Только откуда в тебе такая дерзость?       — Ха-ха, — раздаётся смех младшего в трубке, — может, потому, что я немного пьян, — продолжаются смешки.       — Вот как, — в улыбке тянет Тэ. Значит, он прав, Чон с ним играет. Острых ощущений ему не хватает, так Тэхён ему их устроит. — Не боишься, Чонгукииии, — мужчина томно и ласково протягивает его имя, — что, обычно у пьяного человека развязывается язык, и он может наговорить то, что трезвым никогда бы не сказал?       — Я готов рассказать тебе, мой хён, все, что ты захочешь, — ну, пиздец, и откуда Чонгук черпает сейчас эту смелость и дерзость? Он, если честно, ещё сам не понимает, что творит, но его это дико возбуждает.       А Тэхён стоит в ванной комнате и чувствует, что его член от таких откровений опять заинтересованно дёрнулся.       — Серьёзно? Опасно вести такие разговоры, Гуки, на пьяную голову, да ещё с геем, — усмехается в трубку старший, — тем более с нетрезвым геем. Да, Гуки, я тоже выпил, и это придаёт мне охуенную наглость. Так что ты должен отвечать за свои слова, мальчик мой.       — Блядь, хён, — Чон не на шутку заводится от таких разговоров, от такого сексуального голоса Тэхёна, от самого Тэхёна, а его «мальчик мой», как последний гвоздь в крышку гроба. Он не заметил, как сам начал попадать в собственную ловушку. — Я готов, — улыбается брюнет, — что ты хочешь знать?       — Что хочу знать? — хитро улыбается светловолосый, — Расскажи мне, Чонгуки.       — Что? — разум оставляет Чона слишком быстро, а возбуждение разгорается всё сильней. Теперь он уже сидит со спущенными до колен трусами, сжимая член в руках.       — Расскажи, что ты любишь в сексе? Давно трахался с кем-то?       — Твою мать, Тэхён, что ты со мной делаешь? — закусывает губу и начинает напористо водить по всей длине от головки до основания, лаская яички.       — Что, Гуки, возбудился? — усмехается Тэхён, а сам идёт на второй заход, только уже садясь на крышку унитаза, иначе его ноги точно не выдержат и он полетит носом о кафель.       — Да, — вырывается у младшего вместе с первыми стонами, потому что он нажал сильнее, чем нужно, большим пальцем на истекающую головку.       Он хотел смутить старшего, вывести из равновесия, поиграть с ним, вот только не учёл одного — Тэ тертый калач. И там, где Чонгук учился такому, Тэхён уже преподавал.       Но факт остаётся фактом, один сидит уже полностью без трусов на кровати и самозабвенно дрочит, под прошибающий голос старшего, а сам светловолосый уже второй раз за последние 20 минут делает то же самое верхом на унитазе.       — Я хотел бы это увидеть, — простанывает Тэ.       Бинго Ким Тэхён! Брюнет чуть трубку не выронил из рук, когда это услышал. Кукушка уже улетала, походу вместе с мозгами, потому что Чонгук включает камеру, фотографирует свой полностью возбуждённый, истекающий предэякулятом член и отправляет фотографию Киму.       Конечно, Тэхён понятия не имел, что младший решится на такое безумие, поэтому он удивляется, когда слышит сигнал входящего сообщения и томное рычание на том конце провода:       — Открой её, смс… Посмотри.       Тэхён, не отрываясь от процесса самоудовлетворения, открывает сообщение от младшего и …. бурно кончает:       — Блядь, — стонет Тэ, и весь дрожит в оргазменных конвульсиях, — сумасшедший, — только и мог выдавить из себя Тэхён.       — Что случилось? — спрашивает Чонгук, ускоряя движение рукой. До Тэхёна только сейчас доносится из динамика своего телефона пошлое хлюпанье, которое ни с чем не спутать и он понимает, что Чонгук в данный момент тоже дрочит.       — Ты спрашиваешь меня, что случилось? — ухмыляется, светловолосый, — я дрочил, Гуки. Дрочил, слушая твой голос, а когда увидел твою фотку, на которой был такой красивый и венистый член, то сразу кончил. Хочу, чтобы ты тоже кончил, сделай это для меня.       — Я хочу, — скулит брюнет, — очень хочу, Тэ. Помоги мне, — умоляет он старшего.       — Как, Гуки? У меня уже упал, лежит и вставать не собирается, — недоумевает Тэхён.       — Скажи мне что-нибудь, от чего я кончу.       — Хорошо, хорошо. Представь, что на твоём члене сейчас не твоя рука, а мои губы.       — Да, — тянет Чон, — ещё, говори. Блядь, Тэ говори.       — Представь, как они накрывают его, и я прохожусь языком по всей длине, очерчивая каждую венку, и дохожу до головки, которую втягиваю своим ртом и начинаю медленно посасывать.       — Боже, Тэ, я сейчас, сейчас кончу.       — Да, Гуки, давай. Ты знаешь, твой член очень красивый, идеальный, такой манящий, даже не представляешь, как я хочу сесть на него… — договорить ему не даёт гортанный стон Чонгука и его:       — Сука, кончаю, да…       Гук кончил громко, так громко, что его друзья слышали это, но никто не собирался мешать ему. Он лежит на кровати, тяжело дышит, и до него начинает доходить осознание того, что они только что сделали с Тэхёном. Хмель куда-то испарился, а на смену ему пришла неловкость.       Он всё ещё держит трубку, где там его еще ждёт Тэхён. Он пока не знает и не понимает, как ему теперь себя вести с ним, поэтому ничего умнее как тупо крикнуть в трубку: «Тэ, прости меня!» и отключиться в голову не приходит.       Сам же Тэхён всё понимает и не сердится на Гука. Он приводит себя в порядок и выходит из ванной комнаты.

      Flashback

— конец -

            

***

      После бурного вечера и беспокойной ночи, наступает не менее тревожное утро! Чонгук просыпается в своей постели, абсолютно голый и с тяжёлой головой. После вчерашнего звонка Тэхёну, он больше не выходил к старшим, а те и не настаивали. Время было уже достаточно позднее, поэтому все решили отойти ко сну.       Гук принял освежающий душ и вышел на кухню, чтобы приготовить завтрак. Он не ожидал, что его хёны уже сидели и ели то, что для них так заботливо оставил Юнги, которого уже давно не было в квартире.       — А где Юнги-хён? — интересуется младший.       — Не знаю, — пожимает плечами Намджун, — когда мы с Хоби проснулись, его уже не было. Только завтрак на столе.       — Понятно, — зевает Чонгук.       — Ну, и как вчера закончился ваш телефонный разговор? — спрашивает Хосок, улыбаясь.       — Охуенно, — вздыхает Гук, — я дозвонился, когда он, по-видимому, уже кончил, судя по его дыханию. А потом, не заметил, как наш невинный разговор перешёл во флирт, а я уже сидел без трусов и дрочил от его голоса.       — Фу, блядь, — кидает вилку на стол Хосок, — не, ну, блин, уже с самого утра, а.       — Прости, хён, — краснеет Чонгук.       — Не обращай на него внимания, — обращается к младшему Намджун, откусывая яблоко. — Продолжай.       — Ну, мы дрочили друг на друга, а потом…       — Что? — вытягиваются лица парней.       — В общем, я сфотографировал свой возбуждённый, голый член и послал ему. Он от этой фотографии сразу кончил.       — Пиздец, — выдыхает Хосок, — приятного аппетита, блядь.       — Сами подробностей ждёте, так что не пиздите, — начинает раздражаться Чонгук. Он им вообще-то тут душу раскрывает.       — Ладно, не злись, Гуки, — говорит Хоби. — Ну и что дальше?       — А дальше, я не мог кончить и попросил его помочь мне.       — Очень интересно, это как же он тебе смог бы помочь? — подпрыгивает с места Хосок, убирая тарелки в посудомойку.       — Поверь мне, хён, он помог, ещё как помог, — начинает улыбаться Чонгук.       — И как?       — Он начал рассказывать мне, как бы он отсасывал мне, — краснеет ушами брюнет, — а апофеозом была фраза, что он хочет сесть на мой красивый член.       — Ебать колотить, — удивляется Намджун.       — Фу, блядь, — единственное, что может произнести Хосок.       После завтрака, Джун и Хосок, разъехались по своим квартирам, чтобы переодеться, а Чонгук сразу же поехал в офис. Он приехал на полчаса раньше начала рабочего дня. Работников было ещё очень мало, в основном те, кто жил далеко от здания компании и выезжал заранее. Пройдя до приёмной, Чон бросил взгляд на стол своего секретаря. Удивительно, но на нём уже лежал готовый антипохмельный набор для Пака.       Чонгук хочет открыть свой кабинет ключом и понимает, что дверь не заперта. Войдя в кабинет, он видит за своим рабочим столом Юнги, который что-то делает с его компьютером.       — Хён, ты чего здесь делаешь? — удивляется Чонгук.       — Иди, посмотри, — подзывает к себе младшего Мин.       Чонгук подходит к своему столу и смотрит в монитор, удивлённо моргая. На экране отображается видеонаблюдение за уголком Чимина на крыше.       — Ну, как? — улыбается Юнги.       — Блядь, когда ты успел?       — Утром, пока вы жопы грели в своих кроватях, а я мучился на твоём диване. Кстати, очень неудобный, выкинь его нахуй.       — То есть, теперь мы сможем наблюдать за ними? — спрашивает Чон.       — Угу, — кивает Юнги, — теперь мы всё выясним, что они скрывают…