Спасение в утопающем

      В кабинете тихо. Свет, блуждающий меж шелестящих деревьев за окном, солнечными зайчиками прыгал по пустым, квадратным партам. Мелки отсортированы по убыванию в окошке тёмно-зелёной доски. Глобус неподвижно стоял на краю шкафа с цветными книжками, позади учительского кресла. Редкое шуршание карандаша по бумаге замирало в тёплом воздухе и возвращалось к сидящему за столом Ян Чонину. Голова низко опущена, тёмные волосы касались деревянной поверхности, отбрасывая тень на преподавательский табель. С коридора, через окошко в двери, видно лишь его фигуру, согнутую над столом, будто случайно уснувшую. Но он не спал. По крайней мере, пытался.       В очередной раз чиркнув карандашом, он сделал помарку ослабленной рукой. Глаза тяжело закрывались, и приятное, тёплое утро обволакивало его в одеяло.       — Господин Ян, доброе утро! — дверь хлопнула о стену, и в проёме появился коллега-учитель.       Чонин резко выпрямился и вытер потёкшую в разморе слюну.       — На работе спишь? Ай-яй, учитель! — шутливо отругал его коллега и прошёл в класс. Он присел на край низкой парты напротив учительского стола. — Госпожа Ким спрашивала про табель, ты закончил?       Залипший Чонин сильно зажмурился и взглянул на табель. Поставленные им галочки прыгали кто куда.       — Нет, я не закончил.       Хмыкнув в сторону, коллега бросил взгляд на часы:       — У тебя скоро замена, а ты выглядишь как поганка.       Чонин и так это знал, но пропускать работу по причине «всю ночь нарушал мирный порядок» не счёл корректным, ведь любое действие имело последствия, и к ним он был полностью готов. Душ в спортзале, запасная одежда в учительской, уложить волосы гелем и хорошо поесть — план на века, осуществляемый не один раз.       — Для игр с шарами я не должен выглядеть презентабельно, — ответил учитель Ян и поднял рукой подбородок. Солнечный зайчик прыгнул по сонному лицу, и парень зажмурился, скрывшись в линиях своей ладони.       — Что ж, ладно, — коллега обернулся уже на выходе из кабинета. — Скажу госпоже Ким, что не нашёл тебя. Не проспи уроки!       Он закрыл дверь, напоследок увидев поднятый Чонином большой палец вверх и как тот окончательно расслабился, упав грудью на стол.       Утро не торопилось заканчиваться. Глаза закрыты, тишина. В памяти отрывками проскальзывали мимолётные воспоминания о пыльных столбах в ночном поле, о неделях прошлой осени. Он слышал весёлый азарт толпы, гул ветра в ушах и цоканье мелких камней о металлический корпус мотоцикла. Из какофонии звуков вдруг вырвался голос Чанбина: заезд два года назад, друг держал его голову и кричал нечто бессвязное, всё заливало красным и небо чернело.       Школьный коридор наполнился звоном, и Чонин, подобрав свои вещи, приготовился приступать к должностным обязанностям. Дети разбредались по углам, словно сбитые в бильярде шарики, попутно останавливаясь и звонкими голосочками приветствуя учителя. Он трепетно улыбался каждому и по-взрослому здоровался, от чего ученики важно кивали, чувствуя себя большими, и спокойно продолжали путь.       Неприятные воспоминания осели холодом в висках и, затуманивая сознание, не покидали до дверей спортзала. Стоило быть внимательней: из двери вылетела сильно расстроенная девочка с синим бантиком. Ян поймал её до столкновения с его же ногами и поставил в сторону.       — Куда маленькая леди так торопится? — он сел на корточки и, пошарив в сумке, достал пачку салфеток.       Девочка шмыгнула красным носом и высморкалась в салфетку. Грустные глазки засияли.       — Джун Со отоблал мой бантик, — она поджала губы, и круглое лицо совсем раздулось. — Ненавижу его!       Ян припомнил девочку как ученицу третьего класса. Умная, спокойная, иногда била мальчишек.       — Может, Джун Со хотел его померить? Бантик очень красивый.       — Класивый! — согласилась девочка. — А Джун Со стлашный!       Учитель кашлянул в кулак, сдерживая смешок. Мимо проходила руководительница третьего класса; она остановилась и с ходу спросила:       — Мимина, что случилось? Где твой бант? Чон, с ней всё в порядке? — женщина подошла и обеспокоенно обвела их взглядом.       — Его забрал Джун Со, — Чонин встал. — С ней всё хорошо, она немного расстроена из-за бантика.       — Пойдём, заберём его, — женщина протянула девочке руку. — Скажем, что так поступать не хорошо.       — А я его заблала! — Мимина вытащила из кармашка ещё один синий бантик, такой же, как на голове, и показала учительнице.       Учителя переглянулись, догадавшись, что жалеть сейчас надо задиру Джун Со.       — Удачи, — с сожалением улыбнулся Чонин и скрылся в дверях раздевалок.       Преподавательская каморка, заполненная гимнастическим инвентарем, ожидаемо пустовала. Подопечные уже резвились в спортивном зале.       Надев повязку для волос, Чонин сжал зубами свисток и вышел к детям. От короткого свиста дети радостно побежали выстраиваться в шеренгу вдоль стены.       — Здравствуйте, класс!       Дети завопили приветствие, словно соревнуясь, кто громче выкрикнет имя учителя. Будущие взрослые очень старались, выполняя разминку, и почти не кидались друг в друга инвентарём. Различать учеников помогали надписи на спине их форм. Чонин внимательно следил за каждым, но сквозь шум зала из каморки до него донеслась мелодия звонка личного телефон.       — Перерыв! Всем взять коврики и считать звёздочки, — учитель проследил, чтобы дети улеглись, и быстро метнулся за телефоном.       — Алло, слушаю, — он вернулся, оглядев лежащих учеников.       — Здравствуй, Ян, это тётушка Исыль. Не хотелось бы тебя беспокоить, но у нас проблема с сушильной машиной.       Чонин не ожидал звонка с прачечной.       — Ам-м, я не могу сейчас приехать. Я позвоню Чанбину. В остальном у вас всё в порядке?       Он метался взглядом по залу, останавливаясь на детях. Они спокойно считали приклеенные к потолку звёзды, кто-то перешёптывался и болтал ногами.       — Хотелось бы видеть тебя здесь, — её тон изменился с просящего на требовательный.       — Понял, — кратко ответил Ян и сменил вызов.       Чанбин оказался не в восторге от новостей:       — Я что, похож на мастера по ремонту?       Выслушав отказ, Ян стянул со лба повязку и подумал над тем, как лучше решить ситуацию. Сломанное оборудование лишь верхушка айсберга, поводом для визита должно быть нечто другое, иначе Исыль не стала бы ему звонить.       На его удачу, в спортзал заглянул коллега.       — Ну, как занятие?       Чонин подскочил к нему и очень радостно похлопал по плечам.       — Помнишь, я подменял тебя в прошлом месяце? Твоё время пришло, мне надо срочно уехать! Моя тётя сломалась, ну ты понимаешь! — он тряс коллегу, внушая важность его помощи.       — Класс! На остаток занятия меня заменит учитель Ван! Вы молодцы! — он сунул свисток и повязку в руки учителю и выбежал из спортзала.       Влетев в кабинет директора, он врезался в выставленные у стола кресла. Женщина удивлённо привстала с места и ожидающе кивнула Чонину.       — Директор Ким! С табелем я ещё не закончил, — давая понять, что прибежал по другой причине, Ян продолжил, — мне нужно уехать, Ван Чон согласился заменить меня у четвёртого и шестого классов.       — Какие-то срочные дела? — она поправила спавший на лицо локон с лёгкой обеспокоенностью. — Раз вы уже нашли себе замену, не смею задерживать.       — Спасибо, — учитель Ян бросил улыбкой и исчез в коридоре.       Закинув рабочие бумаги в свой преподавательский ящик, он взял ключи от нейкеда, переобулся в скорпионы и покинул территорию школы. Железный друг ждал в паре улиц от работы, у торговой лавки. Сев на мотоцикл, Чонин понял, что сейчас сильно выделяется из-за спортивной одежды и её цвета. Он вывернул изнанкой мастерку и повязал вокруг талии, оставшись в чёрно-синей футболке. Голова скрылась в шлеме и с попутным ветром нейкед влился в стихающий автомобильный поток.       В заторе он всё же оказался, терпеливо встав меж рядов. Большой билборд над торговым центром прокручивал рекламу и одна из них на секунды привлекла его внимание: ювелирная компания, на экране появляется красивый профиль с выделенным, витиеватым каффом, тень скользит по лицу и поочередно останавливается на разных чертах, но Чонин так и не увидел рекламу полностью. Поток возобновился, и в мыслях он подумал о подобном украшении, но сам себя одёрнул, напомнив, что к учителю могли быть вопросы. И не в дресс-коде школы дело — он даже не числился в преподавательском составе, — а в родителях.       Школьные годы Ян Чонина проходили в вечных переездах, и на каждом новом месте его знали как «ученика с неадекватными родителями». Неудачи сына в учёбе они воспринимали как вину учителей, любое «неподобающее» действие становилось поводом жалоб в министерство образования. Ребёнком он был усердным и прилагал много стараний к учёбе, но высокие баллы всё равно получал редко. Беспокойные родители везде находили повод подать голос, будь то школа или любое другое общественное место: банки, больницы и, любимые ими, рынки с магазинами. Стоило бы освободить ребёнка от вины за то, что при виде семейства Ян всё напрягались и непременно ждали скандала. Косые взгляды взрослых переходили на их детей, и в старших классах он сбежал из дома.       Подъехав к месту назначения, он слез с нейкеда и, не снимая шлем, вошёл в прачечную «Исыль». На первом этаже копошились две прачки, убирая воду.       — Где тётя?       Прачка вздрогнула, затем поняла, что перед ней один из владельцев и крепко сжала швабру.        — Господин Ян, они наверху.       Чонин поднялся в кабинет и встретил там тётушку в компании Чанбина. Мысленно выругавшись, Яну хотелось чем-нибудь кинуть в друга, но после встречи с похмельным мастером и осмотра сушилки, злость его пропала.       Нахмурившийся Чанбин рассказал о парне, запертом в кофейне, что прояснило его задумчивость. Кофейные дела шли медленно и бесперспективно, и новость о том, что кто-то всё же пришёл туда работать, даже Чонина немного обрадовала.       — Брошенный котёнок? — он вспомнил, как парень назвал незнакомца, и увидел на лице Чанбина надежду.       — Я оставил ему техкарты, посмотрим, что выйдет.       В прачечной он сейчас лишний, и Чонин предложил услугу такси, отметив перед входом отсутствие синего родстера. Попрощавшись у Больших часов, он развернулся обратно в прачечную, где его ждал разговор с Исыль. Вызванные мастера со «свалки» пригнали фургон и взялись за работу, пока Чонин занял диван и внимательно наблюдал, как тётушка рыскала в папках.       — Последний отчёт из нашего дельца выглядел подозрительно, и я подослала туда человека, — она вытянула лист и протянула для ознакомления. — Оказывается, у «Цитруса» появилась новая прибыльная программа, доход от которой шёл совершенно мимо нашего кармана.       Бухгалтерский отчёт клуба «Цитрус» выглядел безукоризненно, но все активы сходились слишком идеально с предыдущей отчётностью.       — Программа идёт около двух месяцев, каждые две недели прибыли суммарно на пяти процентах от активов. Как этот хитрый жук умудрялся прятать такую активность? Это поражает, — тётушка, казалось, была в восхищении от изобретательности управляющего.       — Я навещу его как-нибудь. Пусть ещё нам подзаработает. Даже стало любопытно, что он там придумал, — Чонин положил бумаги на подлокотник и резко упал головой в руку.       Надолго убежать от сонливости он не смог. Глаза сушило, от чего их хотелось держать закрытыми как можно дольше, что грозило засыпанием.       — Совсем измотался, — тётушка заботливо покачала головой и, забрав отчётность, подсунула ему под руку подушку с кресла.       Ян не смог сопротивляться и свалился лицом в наволочку, по телу пошла рябь расслабления, и он, засунув под подушку руки, вырубился. Больше он никуда не торопился. Исыль опустила жалюзи и прикрыла дверь, оставляя Чонина получать свои заслуженные часы сна.