Калейдоскоп

Если бы это было так, это бы ещё ничего. Если бы, конечно, оно так и было. Но так как это не так, так оно и не этак. Такова логика вещей.

Льюис Кэрролл

«Алиса в стране чудес»

      – Кналлен, ты что такой довольный, словно кот, обожравшийся сметаны? – подняла бровь Ирина, ухмыляясь. – Совратил кого-то что ли? Взрослый вроде мальчик уже, девок по углам тискать в клубах.       – Да как вы могли такое обо мне подумать, Ирина Владимировна! Я – пожилой усталый человек, а вы девок и лапать. Я не лапал, я так.       – И поэтому моя новая фотограф только что вылетела из клуба со скоростью света? Обижаешь подрастающее поколение, она тебе в дочери годится, лавры Ди Каприо покоя не дают?       – Ну, допустим, она и моя новая фотограф. А потому…       – Не порти ребёнка, Ирод. Современные девчонки слишком быстро начинают верить в то, что чего угодно можно добиться через постель. Сам же хуже сделаешь!       – Алекс, действительно не стоит, – вступил в разговор Коперник. – У девочки талант.       – Так, господа защитники. Она вроде, если я не ошибаюсь, с утра была совершеннолетней половозрелой особью женского пола. И есть у меня нехорошая такая мысль, что некоторые вещи она способна решить самостоятельно!

***

      Полина: Макс, я не знаю, когда ты увидишь это сообщение. Не жди меня, я уехала.       Макс: Как уже? Нашла с кем? А как же милашка-бармен?       Полина: Одна. Домой.       Макс: Случилось что?       Полина: Потом. Я пока не понимаю. Развлекись за меня.       Сбегая по лестнице, она почти ощущала слабо читающийся взгляд с балкона. Кналлен стоял облокотившись на ограждение с бокалом виски, разговаривая о чем-то с троицей руководителей «Звезды Востока». Вызывая такси в гардеробе, Полина, наконец, выдохнула, ощущая, как потихоньку отпускает напряжение во всём теле и становится неприятно холодно между бёдер, а низ живота противно поднывает.       «Испортить мне такой вечер, чёртов Кналлен! Чтоб ему икалось! Чёртовы игры», – она яростно ударила кулачком по сидению такси, привлекая к себе внимание водителя, обернувшегося с явным любопытством.       Двадцать минут до дома пронеслась почти незаметно. Ночной холод, тянущий от Нескучного, настойчиво пробирался под тонкое пальто, неприятно растекаясь по коже. Ёжась, Полина, заскочила в подъезд, чуть прихрамывая поднялась на пятый этаж, проклиная высокие каблуки. Оказавшись в темноте и тишине родного пустого дома, она скинула пальто и туфли, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Родительская трёшка была явно слишком велика для неё, в студенческие годы две из трёх комнат снимали сокурсники, позволяя жить самостоятельно, не завися от присылаемых матерью из Франции денег.       Косметика неприятно раздражала тонкую, непривыкшую к такому обращению, кожу, стягивая и заставляя слезиться глаза. Выдернув себя из платья, Полина дрожа от холода влетела в ванну и включила воду в кабинке, заполняя её влажным паром, но оставила полумрак, разрушаемый только слабой подсветкой.       Горячие струи массажного душа расслабляли, согревая, местами болезненно ударяясь об усталое тело. Кожа на плечах и шее саднила, раздражённая контактом со щетиной, мыло пощипывало небольшую область на загривке, напоминая об укусе.       «Вампир, блять, недоделанный!» – Полина ощупала место раздражения. – «Он меня что, пометил что ли, и теперь я начну превращаться в самодовольного мудака?»       Отвыкший от алкоголя организм терял в горячей воде остатки контроля, в крови стремительно разгонялся сладкий дурман. Любимый цитрусово-мятный гель для душа и остро бьющие капли, мягкое скольжение пены по груди, животу, бёдрам, почти чужие прикосновения, такие желанные, нежные всколыхнули фантомное ощущение дыхания плечах, заставили снова пробежаться толпы мурашек по позвоночнику, низ живота потянуло, намекая на то, что долгое одиночество не способствует здоровому сну. Полина попыталась отвлечься, прокручивая в голове расписание следующей недели.       На среду стояли съёмки в «Искре» для статьи о женщинах в IT бизнесе. Цепочка ассоциаций, вместо того чтобы отвлечь, снова привела к Кналлену, окунув в воспоминания о его запахе, его руках, тепле его тела. Мята, бергамот и дымный запах виски от дыхания.       «Я схожу с ума», – пронеслось в голове вместе с ожившим образом.       – Полина, – тихий мужской голос в ушах в районе шеи с обжигающим дыханием. Его голос.       Рядом, словно издеваясь воображение нарисовало фантомную мужскую фигуру, стоящую за спиной, но, в отличии от реальной, эта прижимала к себе тесно, вела руками по бёдрам, сжимала грудь, нежно обводя контуры возбуждённых сосков. Тело уже не просило, требовало разрядки, пульсируя и разгоняя кровь по чувствительным зонам. Капельки воды, бьющиеся и стекающие по коже, сползающая мыльная пена, вызывали сладкие фантомные ощущения чужих нежных касаний.       – Я хочу быть в тебе. Глубоко. Хочу чтобы ты стонала.       Полина и сама не заметила, как нашла привычно лежащую на полке среди шампуней игрушку и закрепила её на стекле. Тёплый от воды латекс вошёл в возбуждённое тело с едва заметным сопротивлением, вызывая ощущение почти болезненной после долгого перерыва наполненности. Погружаясь в фантазию глубже, она почти ощутила, как сильные руки сжимают талию, притягивая к себе плавным текучим движением, почти услышала хриплое возбуждённое чужое дыхание, как мужской голос шепчет её имя, как вынуждает её выбрать нужный ритм.       – Двигайся. Двигайся сама. Давай, моя сладкая девочка, – мягкий шепчущий баритон звучал в ушах.       Образ рук с вздутыми от напряжения венами вытеснил из головы всех остальных. Всех, кто был до него.       – Разреши мне ласкать тебя, Полина. Разреши мне любить тебя нежно, – фантом из фантазии запустил руку в волосы, потянул на себя, заставляя подняться, оставаясь внутри, меняя угол проникновения, упираясь в чувствительную точку внутри.       Ощущение упругой мужской груди рядом, аромат бергамота и мяты с нотками пота. Почти живое, почти настоящее.       Фантазия разгонялась, не желая останавливаться. Как бы касались его руки? Как бы он раздвинул ноги, задевая специально возбуждённый клитор первым лёгким, дразнящим движением, от которого разошлась болезненно-сладкая волна, заставляющая сжаться внутри, острее ощущая наполненность.       Образ под веками властно вёл, подменяя ощущения: скользят мужские, не свои, пальцы, точно попадая в правильный ритм, ускоряя разрядку, рисуют на возбуждённой плоти круги, постепенно сосредотачиваясь и уже не меняя скорости, одновременно едва-едва двигаясь внутри, чтобы усилить ощущения.       – Хорошая девочка. Кончай для меня, – хриплый голос становится последней каплей, от которой по телу растекается болезненно-остро-сладкая пульсация, заставляющая спину выгнуться со стоном.       Оргазм накрыл Полину горячей опустошающей волной, от которой перед глазами замелькали цветные пятна. Она очнулась от страстной фантазии, с трудом ловя сорвавшееся дыхание. Колени слегка подрагивали от напряжения, быстрое удовольствие вытянуло последние силы. Вздрагивая от прикосновений струй душа к ещё чувствительному телу, она запретила себе искать ответ на вопрос «почему именно он», заниматься самоанализом, смыла остатки смазки и на автопилоте дошла до кровати, даже не удосужившись вытереться, оставляя на коже фантомный запах мяты, мягко обнявший её уже в полусне.       На экране телефона светилось пришедшее сообщение:       Кналлен: Сладких снов, почти рыжая Соня. Надеюсь, они будут по-настоящему горячими.