—Когда я стал VIP-персоной...

„Жестокость и страх пожимают руки друг другу.“

— Оноре де Бальзак французский писатель-прозаик (1799 - 1850).

Сеул. Вечерняя погода порождала тоску и "денежный гнёт" на слегка подмёрзших лицах прохожих в отдалённых углах улиц. Изредка проезжали машины, а в этих машинах радостные и опьянённые богатством люди. Хохот раздавался звонко. — Воу-воу, чикуля, а ты здесь как, здешняя? — мужчина с буддийскими чётками стал подкрадываться из-за домов. — П-простите, я просто иду домой. — девушка задрожала от страха. — Да ну тебя, не дрожи! — мужчина плюнул в сторону. — Извини, что напугал, я просто шучу. Так я про что, ну... Ты ж из игр этих, да? — Т-ты меня узнал? Стоп. А, ты же друг того, который с 401-ым пропрыгал всю игру? — Именно. Я с просьбой тут. — Что надо-то? Денег нет, сразу говорю. — она сложила руки на талии и с неким страхом посматривала на него. — Ты случайно не знаешь как вернуться в игру? Она взглянула на него и увидела, что он стоял с обёрнутой в бинт рукой без фаланги пальца. — Что с твоим пальцем?! — Да так... Оторвало на работе. Вообщем, не твоё дело и мне самому нормально. — он, с осторожностью, отстранился от неё. — Ла-адно... Про игры сказали можно вернуться, значит нам отправят номера, а я домой пойду, если ты будешь на пути — Извини. Я это... Схожу на работу, вот! — Джэ Хо пожал Со Ён руку и убежал. — Тьфу ты! Странный какой он... ____ — Эй!! "Цапля", а тебя не ебёт, что я выставил фулл-хаус?! Ты - гнида мелочная! — "Буйвол", прекрати меня комплиментами обливать, смущаешь же мои тонкую натуру! — Цапля забирает стопку покер-фишек с большим номиналом у "Буйвола". — Петух латентный! — "Буйвол" подорвался из-за покерного стола, разбросав все покер-фишки по столу. — Агрессивный бык в стаде чмошников! Ребят, вы изысканные эндемики или вымирающий вид? — "Лев" насмехается над ними. "Медведь" поправляет пиджак и падает на бархатно-меховое кресло, неужто присоединяется к беспорядку? — Замолчали живо! Сейчас будет отец покера рулить вами, как жалкими марионетками. — он подзывает крупье в чёрной пятиугольной маске раздать им фишки. Всё шло своим чередом: "Буйвол" по-настоящему злился, что в каждой игре ему не везет, "Цапля" мухлевал, "Зебра" и "Лев" сторонились игроманов, а "Медведь" всех побеждал на раз-два... Вот только один из гостей находился здесь ради чего-то такого, того, чего не понимал никто. "Поясохвост" угрюмо наблюдал за проходящими. — Так дело не пойдёт! — "Буйвол" встал и стал приглашать нашего Ки Хуна к столу. — Да не стесняйся уж, сыгранём, а потом всем по винишку! — Читая досье я увидел столько знакомых лиц... — "Поясохвост" захлопывает список игроков. — А тебе не всё ли равно на них? — "Цапля" с вопросительным тоном просмеялся, но быстро замолчал. — А ты почитай, возможно - поймешь в чём интерес. — Заче-ем? Эти ребята для меня не больше, чем цифры. Может и лошади в скачках. — "Поясохвост", мы даже одного игрока узнали. И приняли это со злорадством. — "Лев" сложил руки в замок и показал их перед ним. — Игры играми, но я понимаю, что фетиш на сюжеты больше всего у тебя развит. Ты не думай! Страсти и дела сердечные у нас в предпочтении... Но нажива интересней и людская агрессия нам милее. — Понимаю теперь то, что я... Чужой же лошок среди вас! — Ну не-еет! — "Медведь" со спины погладил плечо "Поясохвоста". — Это твоё предпочтение и у каждого есть склонность к чему-то другому, нежели чем у других: Я со "Львом" очень уж... — он спустил руку с плеча Ки Хуна и приобнял "Льва". — Любим игры завязанные на хитрых манипуляциях и удачи. Те же корейские шарики или покер в португальской версии. — А "Цапля" и "Буйвол" фанаты мяса. Зрелищные убийства - это их любовь! — произнес в смехе "Лев" — А "Зебра"? — Этот парень скрывает свои прихоти: иногда намекает своим хохотом, в сторону убитых на чужих ставках - говорит о кровожадности... — сказал "Медведь". — А иногда я делаю ставки на знакомых богатеев! — "Зебра", играючи, стукнул бёдрами "Медведя" — Ставка в десяточку и на 4 раунда, что Чханмин выживет! — Вот козёл! Сука! — "Цапля" топнул ногой по полу, ведь он на немного вышел из себя от того, что на старый диванчик ставят К знатям торжественно вышел фронтмен со своей свитой из двух охранников: квадрата и треугольника. — Господа, будьте готовы к прибытию игроков, через 10 часов. — Ну это ли не чудесно, наш милый "Поясохвост"? — обратился к нему "Лев" — Пожалуй, чудесно, господа. — неловко Ки Хун взял бокал и уговорил всех чокнуться. — За игры! — За игры! — воскликнули все VIP-персоны, заодно воссоздав громкий звон их банкета. ____ — Господин Чханмин, у Вас есть какие-нибудь страхи в этом возвращении к играм? — Много... Но терять потерянное по кругу - я не намерен. Бэк Хён промолчал. Ведь старик преподносил всё метафорами... Не договоривал и не объяснял нотки своего тонкого, но и, вроде, понятного посыла. Темнело как на дрожжах. Денежная суета сторонилась света, потому всем выжившим казалось, что даже свет их не любит... Кто-то, даже, продумал побег ради кровавых игрищ: — Сён Джи? — сонный голос Ли Джи прошёлся по комнате старшей сестры. — Сён Джи!? Ли Джи громко начал плакать и раскидывать подушки в надежде найти сестру. К нему забегает Су Джи. — Сбежала, сука!! — она разрыдалась и упала на колени. — Ли Джи, всё хорошо, всё хорошо... — Су Джи прижала братишку к себе. Выбегавшая из дома Сён Джи оглянулась к своему окну: — Простите меня. Я недолго. — она смяла в руке визитку с фигурами и устранилась к адресу, где её заберут. Игроки собрались. Мин Хёк крутил визитку в руках, как какой-нибудь нож, Джэ Хо взял же её в рот, чтобы зажечь сижку, так, на перекур, Сён Джи решительно вытирала слёзы с улыбкой на глазах, а Бэк Хён смотрел на картонный билет в ад и дрожал, ожидая машины. — Если я выживу, то хочу, чтобы мама полюбила меня. Вдали сверкнули фары... *** Смотря на фигуры черного многоугольника и малинового квадрата мы невольно вспоминаем историю, построенную на операции, двух пистолетах, перестрелке и обрыве...