8000 дней без тебя

Полтора месяца спустя. Вики. — Мистера Гевара еще нет на месте, — оповестил меня администратор в баре. — Подождете его здесь? Было очень шумно и многолюдно, у меня раскалывалась голова от непогоды и я сразу решила пройти в кабинет Мальбонте, не сидеть за стойкой. — Я подожду в кабинете, приносить ничего не надо, — предвосхищая вопросы, ответила. — Спасибо большое! Благо, меня все давно знают и я спокойно могу проходить и сидеть в личном кабинете мистера Гевара, пока его самого нет на месте. Здесь царили прохлада и полумрак из-за легкого освещения, кондиционер работал на полную. Приняв таблетку от головной боли, я опустилась в кресло, надеясь хоть немного отдохнуть. В конце июля вдруг чуть ли не каждый день льют дожди, и моя метеозависимость дает о себе знать. Витавший в воздухе так обожаемый мною аромат мужского парфюма работал лучше всяких благовоний. Прикрыв глаза, я, кажется, даже заснула на какое-то время. Из сна меня выдернули голоса и звук открывающейся двери. Совершенно не понимая, что делаю, вместо того, чтобы вскочить и испугаться, ведь Мальбонте точно не один, я зачем-то юркнула под стол. Вероятно, еще не проснулась окончательно и спросонья творю необъяснимые вещи. Как будто меня поймали на месте преступления. — Заходи, Билл, обсудим детали. Кофе, чай? Может быть, виски? Дверь захлопнулась и я услышала незнакомый мужской голос. — Ничего не надо, спасибо. Почему мы не могли там все решить? — Ты же знаешь, такие вопросы обсуждаются с глазу на глаз, — в голосе Мальбонте сквозил холод. — Сколько тебе нужно? — мужчина решил сходу перейти к делу. — Вдвое больше, чем в прошлый раз. — Что, пошло в гору? И никто правда ничего не замечал? — Ну, я рискнул, — Мальбонте был уже около стола, я видела его ботинки. — Конечно, наливают напитки из твоих бутылок не всем и не сразу, только со второй-третьей стопки. Первую люди обычно смакуют. — А дальше? — Дальше, когда ты пьян, разницы уже не чувствуешь. — Хитро и умно, — хмыкнул собеседник. — Не совестно посетителей обманывать? — Так делают во всех барах, абсолютно. Я проверял. Так что совесть не мучает. Сижу, как мышка, не дышу почти даже. Что они там проворачивают? Законное ли?! Не нравится мне все это в любом случае. — Значит, тебе четыре ящика разбавленной водки? Ах вот оно что! Ну конечно, водка ведь прозрачная. В стопке действительно напиток не различить ни по цвету, ни по запаху. Алкоголя уходит в два раза меньше, а денег получаешь также. Умный ход. Только бесчестно. Так правда делают во всех барах?! — Да. Чтобы от «оригинала» не отличить и со всеми акцизами, — вижу, как ботинки Мальбонте шагают точно к рабочему месту. Стол у него сплошной, из массивных деревянных панелей. Только это и скрывает меня от посторонних глаз. — Твои пятнадцать процентов, — Мальбонте сел. — Ну и, конечно, молчание. He глядя под стол, он толкнул кресло и придвинулся вплотную ко мне. Его колени почти касались моего лица. Я сглотнула. С чего бы ему смотреть под стол, верно? — Позволь задать вопрос? — Ну? — Зачем тебе это? Никогда ведь не промышлял ничем подобным. — Деньги нужны, хочу с одним человеком побыстрее расплатиться. Не пошел бы на такие меры, если бы не эта необходимость, меня всегда устраивал мой доход. Они еще о чем-то говорят, Билл обрисовывает всю ситуацию, Мальбонте слушает, иногда отвечает односложно. В один момент он кладет руку себе на бедро, я замечаю этот жест, и заливаюсь краской от мысли о том, что внезапно мне захотелось сделать... Потихоньку, не выдавая себя, почти не издавая звуков, ладонями коснулась колен моего мужчины. Он вздрогнул всем телом. Надеюсь, обойдемся без сердечных приступов. Хотя не представляю, как сама отреагировала бы на такое. Его глаза стали квадратными, когда он увидел меня под столом, на коленях перед собой. Но виду не подал, сразу вернув взгляд собеседнику. Молодец, сориентировался быстро. Поведение в стрессовых ситуациях — наивысший балл, так и запишем. Оставаясь перед ним в такой же позе, скользнула руками по его бедрам и, облизнувшись, погладила его через брюки. Стараясь действовать бесшумно, расстегнула ремень. Член оказывается прямо перед моими глазами, еще не полностью возбужденный, но уже очень напряженный, тугой, обвитый рисунками вен, так отчетливо проступающих на гладкой коже. Закусываю губы. Хочу его. После того, как попробовала его на вкус, меня не оттащить. Нимфоманка какая-то стала, постоянно его хочу. Трогать, облизывать, целовать... А Мальбонте и не против, говорит, что девушка, любящая делать минет — мечта любого мужика. Соглашаюсь. Кто же не хочет быть мечтой?! Кладу пальцы на твердеющую плоть. Обнимаю рукой, чувствуя, как он напрягается под моими касаниями, и накрываю губами головку. Мальбонте сдавленно шипит сквозь зубы. Приоткрываю рот и втягиваю, сжимая тугим кольцом. Он толкается немного вперед, поддерживая разговор с этим Биллом, и я обхватываю его почти полностью. Сама продвигаюсь вперед, завожусь не на шутку. Между ног становится жарко, одной рукой я скольжу по члену, другой сжимаю грудь. Мальбонте на секунду опускает взгляд под стол, вероятно, видит открывшуюся ему картину, сухо сглатывает, снова что-то отвечает собеседнику. Игра на грани. Мы с легкостью можем выдать себя. Но от этого возбуждение еще больше. Адреналин кипятит кровь. Веду языком по пульсирующим венам, от самого основания до кончика, собирая влагу. Прячу зубы за губами, всасываю головку, делаю круговые движения языком, которые так нравятся моему мужчине, я уже знаю это. Мальбонте чуть дергается, я замираю. — Послезавтра тебе все привезут, — видимо, Билл собирается уходить, потому что слышен звук скрежета ножек стула по паркету. — Не провожай. — До встречи, — хриплым голосом отвечает ему Мальбонте, и, как только за мужчиной закрывается дверь, он запускает руки в мои волосы, оттягивая их. — Маленькая развратница, что ты делаешь, м? Он нажимает мне на затылок и вбивается в мой рот резко и глубоко. Так далеко, что я кое-как сглатываю и пропускаю его в самое горло. Так у нас еще не было, и я чуть пугаюсь, потому что не понимаю, как дышать и что вообще делать. — Дыши носом, — командует, словно угадывая мои мысли. И трахает глубоко в горло, держа за волосы. Влажные хлюпающие звуки раздаются на весь кабинет, я почти задыхаюсь под его напором, но мне нравится, как все тело Мальбонте твердеет и как он утробно рычит, закатывая глаза. Пальцы в моих волосах двигаются хаотично. На секунду он выпускает меня и я вижу, как блестящий от слюны член выскакивает изо рта. Делаю глоток воздуха и сама снова насаживаюсь на него, проводя языком сверху вниз, а потом снова заглатывая. Случайно задеваю зубами нежный край головки, и Мальбонте вдруг дергается, хватает мою голову двумя руками и бешено вбивается в горло, уже не заботясь обо мне, до предела, пока мой нос не касается его живота. — Вики...да...блядь...хорошо-то как, — матерится и хрипло стонет в голос. И в ту же секунду он кончает мне в рот, а мне ничего не остается, как проглотить все до последней капли, хоть мне еще немного непривычно. Он подхватывает меня под локти, и с каким-то первобытным шипением целует в губы. В этом поцелуе нет ни грамма нежности, лишь страсть и похоть. Он буквально сжирает меня, на ходу сдергивая бретельки бюста. Сжимает соски, прокручивая их между пальцами так сильно, что я взвизгиваю. — Хочешь кончить? — почти рычит мне в губы. — Только ты сегодня без отменного члена. Я всхлипываю. Неужели он оставит меня в таком состоянии?! — Наверное хочешь спросить, почему? Безмолвно киваю. — Потому что услышала то, чего твои прекрасные ушки не должны были слышать, — говорит и кусает за мочку, я снова всхлипываю. — Но... Не успеваю ничего сказать, как меня переворачивают животом на стол, буквально пригвоздив к поверхности. Даже не церемонясь с нижним бельем, просто сдвигает вбок указательным пальцем мои трусики, проводит подушечкой большого по месту, где уже накапливалось нестерпимое желание. Кружит вокруг клитора, словно издеваясь, не останавливается ни на одном месте. Я ерзаю и извиваюсь. — Нетерпеливая какая, – он наклоняется к моей шее, но не целует, а прикусывает и оттягивает кожу. Издаю стон, больше похожий на скулеж. — Охуенные звуки, — рычит Мальбонте удовлетворенно и резко вводит один палец. Наконец-то! Меня словно пронзает волной удовольствия. Задыхаюсь от дикого желания. К одному пальцу присоединяется второй. Они утопают в обильной влаге, слышатся мокрые звуки, когда он рывками проникает в меня. Массирует клитор, я откидываю голову назад и больно, до металлического вкуса крови во рту, прикусываю нижнюю губу. И снова я словно падаю с обрыва и лечу, отдавшись силе ветра. Под его руками хочется стонать, плакать, кричать, даже от этой ласки мне кажется, что я сейчас умру. Сердце разорвется от восторга и удовольствия. Ни с кем до этого я не чувствовала подобного. Ни кого до этого я не желала так сильно, как Мальбонте. Вытащив из меня пальцы, ладонями он огладил бедра, вернул на место трусики, поцеловал. Отголоски невероятно яркого наслаждения разливались по телу сладкой и густой, как сахарный сироп, негой. Голова была пустая, ноги ватные. — Нам обязательно ехать к твоим друзьям? — спрашивает, поправляя брюки. — Угу, — нахожу в себе силы ответить и разминаю затекшие ноги. — Пора уже познакомиться с ними поближе. Вы подружитесь. — Только ради тебя, знай это, — обнимает меня за плечи, целует в лоб. — С седовлаской у меня дружбы точно не случится. Смеюсь, мотая головой. — Это мы еще посмотрим. Мальбонте. Мой «просто секс» длится уже два месяца. Не происходило со мной такого очень давно. Чтобы вот так погрязнуть в девчонке. Изначально ведь настраивал себя на то, что после второго раза перегорю (потому что после первого только сильнее хотелось), но случилось все как раз наоборот. С каждым разом обещаю завязать, и с каждым разом посылаю эти обещания куда подальше. Не знаю, что она со мной сделала, но я думать ни о чем не могу, кроме как о ее пухлых губах, хрупком податливом теле, горящих желанием глазах и густых волосах, в которые хочется зарыться и вдыхать ее неповторимый аромат. Одурманила. Приворожила, ведьма. А чем ещё объяснить мое неудержимое желание быть ближе к ней? Колдовство, не иначе. С Вики все чувства обострены, эмоции на грани. То ее хочется отшлепать за грубости и дерзость, то зацеловать за ту нежность, которую она мне показывает. То отпустить и забыть о ее существовании, то обнять и вжать в себя, не давая даже вдохнуть. А когда я называю ее «моя Ви», она так забавно морщит нос и надувает губки, ее глаза наполняются блеском какой-то запредельной эйфории. Как маленькая девочка, которой купили ее любимое лакомство. А она — мое любимое лакомство. Я давно забыл, что секс бывает другим. Чувственным, опьяняющим, страстным, а не только пошлым и грязным. Вики смогла удивить меня — неисправимого, казалось бы, бабника, у которого за кучу лет было столько баб, что зарубки на болте не поместятся. И с кем она была до меня, что умеет доводить мужика до такого состояния? Черт, вот такие мысли мне совсем не нравятся. И не посещали раньше, всегда было похер. Я вовсе не по невинным девушкам, у меня их даже не было никогда, мне нравятся опытные, знающие, как обращаться с членом и доставить мужчине удовольствие. Но с Вики все по-другому. Я хочу знать, кто, с кем, когда и как. Хочу сделать так, чтобы она забыла о прошлых, заменить все воспоминания собой. Когда мы идем вместе, держась за руки, а на нее мужики головы сворачивают, меня одолевает чрезвычайная гордость, что эта женщина — моя. Пускай смотрят, пускают слюни и завидуют. Я сам себе иногда завидую. Одноразовый секс вышел из-под контроля. Было бы смешно, если бы не было правдой. В баре передо мной постоянно трясут всеми прелестями разные девки — то посетительницы, то порой официантки. Последние вообще удивляют. Зачем покачивать своими бедрами, проходя мимо меня, когда всем давно известно, какая у меня девушка? Какой нормальный мужик выберет потасканную вульгарную шлюшку, если есть сексуальная и горячая девочка, которая сосет как суккуб? Причем, я в этом у нее первый. Вот такие мысли мне уже нравятся. Оказывается, быть в чем-то у девушки первым — это так охуенно. В Вики сочетание невинности и развратности просто крышесносное. Не знаю, сколько это еще продлится и что должно случиться, чтобы все прекратилось, но пока что я этого даже не предполагаю. Черт, да я даже ей цветы дарил. На месяц отношений. Гевара и отношения. И цветы. Совсем пизданутый стал. Час Х. Сейчас она должна зайти домой. Достаю из кармана телефон, звоню по видеосвязи. Хочу видеть ее лицо в эту секунду, не могу упустить этой возможности. — Привет, ты чего? Через час же увидимся. — Включи свет, — прошу сходу, не хочу тянуть с важным моментом. Вижу, как в ее маленьком домике загорается свет. Вижу ее шокированное, немного потерянное лицо, а немного позже Вики смотрит прямо в экран, сразу понимая, кто виновник ее восхищения. — Ты снова залез через окно? — голос хриплый, оглядывается по сторонам. По всему периметру комнаты, в каждом углу — цветы, ее любимые — гортензия, розовые и голубые огромные соцветия. Цветочные коробки стоят так плотно друг к другу, что сложно перемещаться. — Сюрприз удался же, какая разница? — о том, что сделал себе дубликат ключей, умалчиваю. — Там на столе белая коробка. Открой ее. Она все еще в шоке. Смотрит в экран телефона, а я жалею, что сейчас не рядом, так хочется видеть ее глаза вблизи. Она выполняет то, что я прошу сделать. Когда открывает крышку, то на несколько секунд зависает. Мое сердце бьется о ребра с неуемной силой. Ей должно понравиться, она так на него смотрела... Минуту смотрю на ее потолок, потому что Вики необходимо вынуть подарок, двумя руками. И когда передо мной снова появляется ее лицо, я понимаю, что она плачет. Не ожидал именно такой реакции на обычное платье. Мы гуляли по набережной и в витрине одного из бутиков она увидела серебристое платье. Средней длины, с открытой спиной. Я в них ничего не понимаю, но Вики сказала, что это какой-то модный бренд и ей оно очень нравится уже давно. В магазине оказалось, что нет ее размера. Столько печали было в глазах. Стоит ли говорить, что я запомнил и бренд, и магазин, сразу же заказал там нужный размер и вот сейчас моя девочка держит его в руках и рыдает? Надеюсь, от счастья. Как женщины все-таки падки на шмотки. — Спасибо. Ты же знал, как я хотела себе это платье. И заказал его специально для меня? Я в восторге! И цветы, так много... Щебечет она, вытирая слёзы и прижимая к груди такой желанный кусок тряпки. Я бы не отказался быть сейчас прижатым к ее сиськам. Ну а что? Разве не заслужил? Мне блядь тошно от того, как много я о ней думаю и в кого превращаюсь. Это же надо было так вляпаться... Ужин с Седовлаской и его женой — это как раз то, чего мне так «не хватало». Но Вики так давно уговаривала меня поближе с ними познакомиться, что проще было уже согласиться, она все равно не отстанет. Пока едем до места, в такси царит вполне приятная обстановка. Вики гладит меня по ладони и не забывает победоносно улыбаться, смотря в зеркало заднего вида. Мы выходим из машины и оказываемся перед шикарным домом в классическом стиле, окруженным идеально-ровным газоном, декоративными растениями и невысокими деревьями. Территория вокруг огорожена массивным забором, дорожка, выложенная из камня, ведет прямо к крыльцу. Огромный бассейн с подсветкой. Все, как у семейных пар, имеющих много денег. Не сомневаюсь, внутри дом такой же стильный и богатый. — Добро пожаловать, — открывает нам отец семейства, в бежевых брюках и футболке-поло. Никаких костюмов, подчеркивающих его статус. — Проходите, можете не разуваться. Леон целует Вики в щеку, Кэтрин подхватывает ее под руку и они, хихикая и что-то шепча, скрываются в гостиной. — Красивый дом, — после рукопожатий стараюсь соблюдать правила хорошего тона. — Благодарю. Привыкаю к жизни «загородом». — Недавно переехали? — Мы переехали после рождения дочери. До этого жили в самом центре, в высотке на пятьдесят первом этаже. — Ого, круто, — говорю чистую правду, это очень круто. — Чувствуй себя как дома. *** После вкуснейшего ужина и болтовни ни о чем и обо всем сразу, мы располагаемся на террасе. К слову, ужин готовила Кэтрин сама. Чему я был крайне удивлен, ведь обычно богачи пользуются доставкой из ресторанов. Да и вообще, не буду лукавить, понравились они мне, приятные люди, настоящая семья. И Седовласка — хороший мужик, толковый. — Ты не обижай ее только, — раздается его голос рядом со мной. — Вики — очень ранимая на самом деле. Вся стервозность — всего лишь оболочка. — У вас действительно прям такая крепкая дружба? — Да. А что тебя смущает? — Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. — Это все предрассудки. Ни она, ни я, не имеем цели залезть когда-нибудь друг в другу в трусы. Я — вот, — показывает на обручальное кольцо. — А она...скажем так, я совсем не в ее вкусе. — А она — в твоем? — Ну явно же да, у них с Кэтрин один типаж. Вот должен же вроде заревновать, а нет. Улыбаюсь. Потому что знаю, моя девочка — охуенная. — Я ее не обижаю. Ее обидишь — весь мозг проест, — говорю тише. — В этом они с Кэт тоже одинаковые, — смеется Леон и хлопает меня по плечу. В это время на террасу выходят девочки, звонко смеясь и тараторя. — Проснулась моя бусинка, — слышу голос моей девушки, только к кому он обращен — не сразу соображаю. — Какая же ты красавица маленькая. Точно, у них же дочь! Поворачиваю голову и подвисаю на открывшейся картине. Вики с ребёнком на руках. Кэтрин садится подле мужа, он сразу же мимолетно ее целует. — Вики будет очень хорошей мамой, — заявляет так уверенно, переплетая пальцы с Леоном. — Посмотри, как ладит с Эндж. — Да. Такой, которой не хватало ей самой. Ну, тут надо признать, они правы, Ребекка — сука редкостная и мать никудышная. Через пару минут Вики подсаживается к нам, отдав малышку маме, целует меня в щеку. — Тебе очень идет роль мамы, подруга. — Не раньше двадцати пяти, Кэт, точно, — отмахивается. — О, Мальбонте, слышал, у вас еще четыре года есть, — салютует бокалом. Это она мне?! Мда... — Я бы не заглядывал так далеко. — А, ну да, у вас же «просто секс», я и забыл, — Леон смеется, я закатываю глаза. Только Вики сидит вся надутая и просит перестать уже нас подкалывать. — А если серьезно, было время, когда я не хотел детей, семью, совсем, категорически был против. И судьба сыграла со мной злую шутку, — заявляет совершенно неожиданно. Видимо, мы все уже подвыпили и в ход пошли разного рода откровения. Язык развязывается под небольшим градусом. — Милый, давай не будем, не сейчас, — останавливает его жена, не позволяя пока что делиться столь личным. И я ее понимаю, мы видимся второй раз в жизни. — Конечно. Я просто хотел сказать, что многие вещи осознаешь слишком поздно. И понимаешь лишь тогда, когда теряешь. Чувствую, как ладонь Вики сжимает мою. — Ты это имей в виду и не вытворяй того, о чем можешь потом пожалеть. — Так, нам пожалуй уже пора домой, на сеанс психотерапии я точно не записывался, — говорю с усмешкой, впрочем вызывая взаимную улыбку у всех сидящих. Пока ждем такси, снова болтаем о всякой едунде и даем себе обещания встречаться почаще. Прощаемся легко и по-дружески. По пути Вики засыпает у меня на плече. Решаю сегодня переночевать у нее, хоть так было всего пару раз, обычно она у меня. Смотрю на нее спящую, такую беззаботную, поправляю упавшую на лоб прядь волос, невольно прокручиваю в голове слова Седовласки, вернее, Леона. «Вики очень ранимая на самом деле». «Не вытворяй того, о чем можешь пожалеть». Вот же. Советчики нашлись. Спасибо, без вас разберусь как-нибудь. Раньше же получалось. «Хреново получалось». Словно внутренний голос откуда-то из недр души. Зажмуриваюсь, чувствую, что закипаю, в ушах шум. Не даю злости и предательским воспоминаниям пробраться наружу, не сейчас. Сейчас я счастлив, как какой-то сопливый подросток. Хотя столько лет убеждал себя, что не бывает счастья. Сюрприз! Доезжаем до дома. Стараясь не разбудить Вики, заношу ее в комнату на руках, аккуратно кладу на кровать, стаскиваю платье, чтобы не спала в одежде. Накрывая пледом, нежно касаюсь пальцами кожи. Она что-то бормочет, руку протягивает. Обнимаю, ложусь рядом. Сопит так забавно, растрепанная, пахнет невероятно. Ничего с собой поделать не могу. Сердце стучит как бешеное. Так бы и любовался круглосуточно. Бля, хрень какая-то. Разнервничался наверное. — Encantada, — целую в лоб и с этими словами тоже проваливаюсь в сон.