Что случилось с секретарём Чон?

      Сокджин сжимает руль —костяшки пальцев белеют от сдерживаемого напряжения, пока он старается сосредоточиться на дороге и успокоить сбившееся дыхание. Взгляд скользит по дорожным линиям, но все мысли и чувства очень далеко, полностью поглощены Чонгуком. Только что произошедшее между ними — похоже на кратковременное помрачение рассудка. Вышедшее из-под контроля желание заставило обоих отдаться чувствам. Внутри пульсирует мощный, всепоглощающий водоворот страсти, спровоцированный робкой попыткой Чонгука поцеловаться.       Сокджин отдает себе отчет в том, что действовал импульсивно, отвечая на этот поцелуй. Такое поведение он никогда не прощает ни себе, ни остальным. Поражение ощущается горько-сладко — ведь произошло то, чего он больше всего опасался: испытав подобное однажды, он потерял себя в этом мальчике. Теперь Сокджин никогда не сможет сполна им насытиться.       Очевидно, у Чонгука есть к нему какие-то чувства — возможно, симпатия или даже влюблённость. И, в отличие от Сокджина, он не боится их проявлять, быть открытым и уязвимым. Чонгук — потрясающий мужчина: верный, скромный, добрый и отзывчивый. В него нетрудно влюбиться. Но Сокджин не собирается этого делать. Подобную слабость он больше себе не позволит. Влюбленность уже однажды стала роковой ошибкой, которую он никогда не посмеет допустить. Поэтому сейчас ему следует избегать мыслей о Чонгуке, его красоте и удовольствии, которое приносит его близость. В конце концов, он лишь человек и как любой другой, может предать, бросить, причинить боль. Именно поэтому, чтобы спасти свою душу, Сокджину стоит держаться от него подальше. Только как это сделать, когда все, что занимает его мысли и воспоминания — это очаровательный и робкий взгляд, словно у лани, одновременно пылкий и наполненный жгучей страстью?       Занятый своими мыслями, Сокджин не замечает неприметный “Ауди”, который едет за ним от дома Чонгука, и сопровождает до моста Донгхо. Но стоит ему свернуть в сторону Каннама, как машина исчезает в потоке, перестроившись в левый ряд.       Приезжая домой, Сокджин очень удивляется, замечая автомобиль отца на парковке. Незапланированные визиты родителя — довольно большая редкость. Отец не часто навещает его во внерабочее время и вне офиса. В семье Ким есть негласное правило — заранее оговаривать визиты друг другу. Особенно удивительно и то, что всего пару часов назад, Джи Сон звонил сыну, чтобы договориться о встрече в «Ким энтерпрайз». Страстно жаждая независимости и отстаивая право на личное пространство, Сокджин поселился отдельно от родителей, как только представилась такая возможность. Поступив в университет, он перебрался в съемную квартиру, которую несколько месяцев делил с Юнги, пока тот не женился. Получив повышение на пост вице-президента, Сокджин сразу же обзавелся великолепной виллой в престижном районе Сеула.        Со смесью беспокойства и лёгкого раздражения, Сокджин спешит встретиться с нежданным гостем – ему не терпится поскорее узнать причину такого срочного визита. Дело определенно должно быть связано с компанией, на этот счет нет никаких сомнений.       Ким Джи Сон — высокий статный мужчина, не утративший былой красоты даже в зрелом возрасте. Сокджин унаследовал его классически правильные черты лица и гармоничные пропорции тела.       Стоя у окна, он изучает новейший рекламный проспект с электронными изделиями «Ким энтерпрайз», выпущенный маркетинговым отделением всего несколько недель назад. При виде сына лицо мужчины заметно омрачается, а между бровей появляется глубокая складка. Он смотрит пристально, с неким беспокойством, которое пытается весьма неудачно скрыть.       — Доброе утро, отец, — приветствует его Сокджин, в ожидании объяснений, больше переживая, чем радуясь встрече, — Какой сюрприз! Я думал, мы поговорим в офисе.       Когда-то очень давно, отношения между ними были намного теплее и Сокджин чувствовал поддержку, несмотря на завышенные требования родителей, предъявляемые ему с самого раннего детства. Будучи подростком, он определился с ориентацией и не скрывал свои истинные предпочтения и чувства, особенно перед семьей. Но после того, как Сокджин впервые влюбился и открыто заявил родителям о том, что хочет встречаться с парнем, в их отношениях словно надломилось что-то особенно важное. Некое жизнеобразующее звено, связующее Сокджина с родными, навсегда оборвалось между ним и отцом. И хотя Джи Сон никогда открыто не высказывал своего разочарования, Сокджин нутром отчётливо ощущал холод, исходящий от семьи после рассказа о романтических отношениях с парнем по имени Чжун Мён. И чувство, что он разочаровал своих родных, больше не покидает его с того самого момента. Где-то на уровне подсознания, в нём укоренилась вера в то, что его личная трагедия, произошедшая в летнем лагере и предательство Чжун Мёна — стали наказанием, которое он заслужил, за то, что не оправдал надежд семьи, был слабым и посмел идти на поводу у своих желаний. Чувство отверженности только крепло по мере того, как родители практически вычеркнули его из своей жизни, перестав уделять внимание, а отец стал проводить почти все время со старшим братом, Юном, очевидно, отныне вкладывая в него свои надежды, поставив на Сокджине крест. Из любимого и избалованного макнэ он превратился в изгоя, черную овцу семьи. Это заставило его только сильнее укрепился в убеждении, что отказ от личной жизни и всех слабостей — единственный путь к признанию и успеху. Сконцентрироваться на учебе, работать усердней, стать лучше брата, показать себя сильным и неуязвимым, надеялся Сокджин, поможет вернуть уважение и любовь отца. Он не сомневался, что из них двоих, отец предпочитал Юна несмотря на то, что младший был более эмоциональным и творческим человеком, тонкой душевной организации, и сразу же отверг предложение отца руководить семейным бизнесом. Со своей стороны, Сокджин превратился в амбициозного, настойчивого, сосредоточенного на успехе молодого человека, который хорошо учился, никогда ничего не просил и вкладывал абсолютно все силы, для того чтобы стать лучшим. Пока в университетские годы, Юн писал стихи и бегал за девочками, всецело поглощенный учебой в старших классах, Сокджин старался изо всех сил. Печально, но несмотря на многочисленные успехи и достижения, молодому человеку так и не удается добиться одобрения отца. Сокджин понял, что Джи Сон никогда не примет его таким, какой он есть.        Все же вложенные усилия не были напрасны. Когда Ким Сокджину исполнилось двадцать три, совет директоров «Ким энтерпрайз» единогласно голосует за него, как за самого подходящего кандидата на должность вице-президента. Назначение и передача компании происходит по настоянию матери Сокджина, которая хотела, чтобы Джи Сон отошел от дел и доверил управление сыну.       В это утро отец выглядит сильно взволнованным, и, едва увидев Джина, сразу переходит к сути:       — Дело срочное и не терит отлагательств. Наш разговор должен произойти в более конфиденциальной обстановке, чем может обеспечить офис, — поясняет он. — Я хотел поговорить с тобой до твоего отъезда, поэтому приехал сюда, но не застал тебя дома, — в этой фразе скрыт немой упрек.       Сокджин раздраженно закусывает губу. Он не обязан отчитываться о том, где провел ночь. Для него действительно имеет огромное значение то, чтобы родители научились уважать и принимали его в качестве независимого и ответственного человека.       — Появились некоторые неотложные дела, — уклончиво отвечает он, — один из моих подчиненных заболел и ему понадобилась срочная помощь. Необходимо было уладить формальности, связанные с его больничным.       — Что ж, это делает тебе честь, как ответственному руководителю. Настоящий лидер должен позаботиться о тех, кто от него зависит.       Сокджин смотрит на отца с затаенным дыханием, внимательно следит за его реакцией, пытаясь заметить малейшие изменения эмоций и ожидая, когда тот наконец расскажет о настоящей причине визита.       — Я узнал об инциденте на переговорах с «Сиджей корпорейшн», — продолжает Джи Сон. — Мне доложили, что господин Чхве покинул совещание в плохом расположении духа и не скупился в выражениях об ужасном приёме, который ему устроили. Хотелось бы услышать твою версию о том, что же все-таки произошло.       Сокджин предполагал, что речь пойдет именно о господине Чхве и не удивлен. Он готов к этому разговору.       — Переговоры были намного хуже, чем прошлый раз. Не только он пытался меня спровоцировать и оскорбить, но еще и поставил под сомнение стабильность «Ким энтерпрайз», — устало рассказывает он. — Наговорил много нелестного обо мне и моей репутации, прилюдно меня оскорбил и пытался очернить имидж нашей фирмы. А в конце, даже предложил работу моему собственному секретарю.       Джи Сон пристально смотрит на сына, ожидая подвох, стараясь понять, что Сокджин не договаривает.       Замечая это, молодой человек, в свою очередь, настораживается, надеясь, что никаким образом не выдал себя. Ведь смятение, которое он испытывает при одном только упоминании Чонгука, невероятно сильное.       — Сокджин, — тяжело вздыхает господин Ким, вставая плечом к плечу с сыном, скользя по его лицу холодным, осуждающим взглядом. — Вижу, ты так ничему и не научился! Идут годы, а ты все такой же импульсивный, как в детстве, реагируешь эмоционально, когда нужно сохранять хладнокровие. Сколько раз я тебе говорил — всегда взвешивай и обдумывай каждый шаг, старайся оценить ситуацию, прежде чем что-либо предпринимать! В первую очередь, поставь себя на место противника и только потом действуй.       Укол разочарования ощущается болезненно. Сокджин молча выслушивает, сцепив зубы. Упреки отца колкие и несправедливые, жалят самолюбие, попадая по самым болевым точкам. Обиднее всего то, что все обвинения предвзяты и субъективны. Любой, кто присутствовал на собрании, сейчас бы подтвердил, что он вел себя сдержанно и достойно, неуклонно сохраняя самообладание, и вел переговоры блистательно, не ведясь на провокации и вышел абсолютным победителем и хозяином ситуации. Но для Джи Сона это не имеет значения — в его глазах Сокджин всегда будет непутевым сыном, которому не суждено заставить отца гордиться собой.       — Аппа, но он пытался меня спровоцировать! Мы действовали по справедливости. Ни один клиент не имеет право предъявлять беспочвенные претензии, тем более инвестору, открыто унижать вице-президента, намекая на его ориентацию и ставить под сомнение репутацию фирмы без каких-либо на то причин, — голос Сокджина переполняет бесконечная горечь и жгучая обида.       Джи Сон устало вздыхает, немного смягчаясь в ответ на столь острую реакцию. Он подходит ближе и примирительно кладет руку на плечо сына:       — Я не пытаюсь ставить под сомнение твою правоту. Ты сделал все, что мог. Но теперь, хочу попросить тебя кое о чем важном. Оставь «Сиджей корпорейшн» и господина Чхве на меня. Я разберусь с ними и постараюсь сгладить ситуацию.       Сокджин резко оборачивается, с трудом сдерживая негодование, словно отец предает его:       — Но мы тянем эту сделку уже столько лет! Их компания на грани краха. Почему не позволить им просто уйти, если условия сотрудничества им не подходят? Сейчас самый лучший момент для того, чтобы завершить все, что связывает нас с "Сиджей корпорейшн"! Продолжать их спонсировать — нелепо и может вылиться в большие финансовые убытки!       Джи Сон отходит в дальний угол комнаты, заметно мрачнея и отворачивается от сына. В его голосе начинают слышаться металлические нотки. Именно этот тон подсознательно копирует Сокджин, когда хочет звучать авторитетно перед своими подчиненными:       — Просто доверь это мне. Не пытайся узнать ничего больше. Не принимай никаких решений, связанных с господином Чхве или Ендже.       В юности Сокджин часто спорил с отцом из-за различий во мнениях. Но со временем он понял, что нет смысла тратить энергию на подобные споры, потому что его правоту Джи Сон никогда не признает. С трудом он подавляет импульс, заставляющий вспылить и продолжить спор, доказывая, насколько он компетентен и самостоятелен, чтобы вести дела и переговоры со сложным партнером. Вместо этого, кусая губы и сжимая кулаки от клокочущего внутри гнева, Сокджин решает продемонстрировать уважение к словам отца, хоть и не согласен с ним.       — Я ценю твои старания и горжусь тем, какой ты уверенный в себе. Но в силу моих обязательств по отношению к господину Чхве, которые я не смею разглашать, мы не можем прервать это сотрудничество. Просто послушай меня и делай, как я тебе велю.       Сокджин устало кивает, сдаваясь. Две глубокие складки рисуются над его переносицей, показывающие, насколько он напряжен.       — Кстати, что случилось с твоим подчиненным? — между прочим осведомляется отец некоторое время спустя, пытаясь закрыть неприятную тему разговора.       — Вчера вечером на него напали неизвестные и жестоко избили. Полиция ведет расследование, но пока безрезультатно.       Лицо Джи Сона не выражает ровным счетом ничего.       — О каком подчиненном идет речь? — сдержанно спрашивает он.       — Это мой личный секретарь, Чон Чонгук.       Джи Сон заметно меняется в лице, слегка бледнея.       — Довольно необычно, что в Сеуле такое происходит, — сдавленно замечает он.       — Надеюсь, этих ублюдков ожидает суровое наказание.       — Невероятно, — вертит головой Джи Сон, внезапно резко меняя тему разговора. — Сокджин, скоро тимбилдинг для подчиненных в Пхенчхане, ведь так?       Брови Сокджина ползут вверх, выдавая удивление. Упоминание корпоративного выезда после того, как он сообщил о нападении на личного ассистента кажется странным.       — Да, он запланирован через неделю. Почему ты спрашиваешь?       — Мотивация подчиненных — твоя сильная сторона. Что если мы разделим обязанности так, чтобы каждый из нас занялся тем, что получается лучше всего? Возьми на себя тимбилдинг, пока я исправлю ситуацию со сделкой с господином Чхве. Ты должен взять своих работников и уехать с ними из Сеула уже завтра!       Этот странный разговор и непонятная настойчивость отца сбивают с толку. Более того, подобные указания кажутся совершенно неуместными.       — Аппа, за тимбилдинг отвечает Чонгук. Мы не сможем покинуть Сеул в ближайшую неделю, пока он болен.       — Разве ты все еще не нашел ему замену?       Сокджин изумляется, насколько хорошо осведомлен отец о делах «Ким энтерпрайз». Во время одного из визитов к родителям, Сокджин невзначай упомянул об увольнении своего подчиненного. Но он не рассказывал о том, что нашел ему замену.       — Мой новый ассистент пока не компетентен в таких вопросах. На его введение в курс дел потребуется по меньшей мере месяц.       — Сокджин, — продолжает настаивать Джи Сон, — послушай меня, и отправляйся на тимбилдинг. Это приказ.       Последняя фраза переполняет чашу терпения. Молодой вице-президент больше не в силах выносить давление и взрывается, бросая в сердцах:       — Как всегда продолжаешь мне не доверять и думаешь, что я не справлюсь со своими обязанностями? До сих пор жалеешь, что не смог передать компанию Юну, вместо меня?       Джи Сон замирает от столь эмоционального выпада сына и лишь обреченно вскидывает руки:       — Все такой же упрямый и не хочешь ничего слышать! Поступай как знаешь, — раздраженно фыркает он и шагает прочь, оставляя растерянного сына в одиночестве, пытающегося совладать со своими эмоциями.       Когда за отцом захлопывается дверь, Сокджин испытывает острое желание что-то ударить. В течение всего их общения он так старательно стремился сохранить самообладание, но под конец не выдержал и облажался и в этот раз. Сейчас ему стыдно за такой глупый эмоциональный срыв — он так бездарно испортил общение с отцом, продемонстрировав свою слабость. Именно поэтому Джи Сон никогда не увидит в нем достойного наследника и ему навсегда суждено оставаться неудачником, неспособным оправдать возложенных на него ожиданий! Не удивительно, если отец решит уволить Сокджина с поста вице-президента, подыскав ему более подходящую замену.       Чувства делают уязвимее, и нехотя, проникая глубже в его сердце и мысли, Чонгук становится причиной того, что Сокджин перестает быть собранным и сосредоточенным. Лучше не видеться с ним какое-то время. Пока младший на больничном, Сокджин постарается прийти в норму и избавиться от навязчивых мыслей о нём. 

***

      Два часа спустя Сокджин приезжает в офис «Ким энтерпрайз». Он раздраженно проходит мимо выстроившихся в шеренгу подчиненных, вышедших его поприветствовать. На их лицах замер немой вопрос. Неизбежность того, что придется найти способ с ними объясниться и сообщить им обо всем случившимся с Чонгуком, и не выдать то, что он знает больше подробностей, чем полагается, напрягает Сокджина. Новости о нападении на ассистента вице-президента разнеслись со скоростью ветра. Все коллеги крайне обеспокоены и хотят узнать правду о том, что случилось с секретарем Чон.       — Хосок, зайди пожалуйста ко мне, — говорит он подчиненному.       Когда за ними закрывается дверь изнутри кабинета, Сокджин устало опускается в рабочее кресло, жестом приглашая его сесть напротив. И этому парню не терпится узнать хоть что-нибудь о друге. Неожиданный визит полиции под утро, чтобы взять показания, так как Хосок был последним, кто видел Чонгука до нападения, доставил много беспокойства. Хоби волнуется, потому что Чонгук не отвечает на звонки и сообщения и не выходит на связь.       — Полагаю, что ты слышал о произошедшем с Чоном, — без излишних церемоний обращается к нему Сокджин, — вчера, когда он возвращался домой, на него напали неизвестные и жестоко избили.       Хоби бледнеет.       — Вы знаете, что с ним? Как он себя чувствует? — робко интересуется он, всем своим видом выдавая состояние крайней обеспокоенности.       — Вчера ему здорово досталось. К счастью, обошлось без сотрясения мозга и его сразу же выпустили из больницы. Врачи настаивают, чтобы с ним кто-то был и присматривал за ним и убедился, что с ним все в порядке. Хосок, я бы хотел попросить тебя оставить службу сегодня и поехать проведать его, — взволнованно обращается к нему Сокджин.       — Разумеется, сачжаним, — суетится Хоби, с готовностью собираясь как можно скорее выполнить просьбу.       Сокджин потирает покрасневшие от перенапряжения и усталости глаза:       — Чонгуку нужен покой и отдых для восстановления. Уладь, пожалуйста, все формальности, связанные с его больничным в отделе кадров.       — Будет исполнено, господин Ким.       — Хоби, — Сокджин отбрасывает официальный тон, невысказанная просьба красноречиво замирает во взгляде, — я бы хотел, чтобы ты воспринял это скорее как дружеское одолжение, а не распоряжение. Было бы здорово, если бы ты остался с Чонгуком на весь день и присмотрел за ним.       Хосок слегка меняется в лице, в глазах появляется любопытство, но он смущенно отводит взгляд, откашливаясь.       Сокджин понимает, что перегнул палку и невольно выдал свое истинное отношение к Чонгуку, но ему все равно. Здоровье парня — самое главное в данный момент, и ему безразлично, что о нем подумают остальные.       — Я исполню все, что вы просите, господин вице-президент, — отвечает Хосок, тактично делая вид, что не замечает смятение босса.       — Спасибо, это все. Пожалуйста, попроси Тэхена ко мне зайти, — деловито закрывает тему Сокджин, напуская на себя невозмутимый вид, как ни в чем не бывало.

***

День слишком холодный для поездки на мотоцикле. Укутавшись в теплый шарф, надетый поверх стильной черной куртки, Чимин идет через парк. Его волосы аккуратно спрятаны под вязанной шапочкой, а глаза скрыты за стеклами темных очков. Парень на ходу набирает сообщение Чонгуку, полностью погруженный в свои мысли и не обращает внимание на происходящее вокруг. Внезапно он сталкивается с препятствием и чуть было не спотыкается от неожиданности, чудом удерживая телефон в руках. Перегородивший дорогу молодой человек намного выше и завидев впереди его широкую грудь и мощные плечи, Чимину даже не нужно поднимать голову, чтобы понять, кто перед ним. Намджун глубоко дышит, глядя на него с серьезным выражением лица и слегка поджав губы. Полные грусти глаза внимательно изучают Чимина:       — Минни, — тихо произносит он.       — Намджун, — отвечает Чимин почти шепотом. Его сердце начинает бешено колотиться, словно птица, пойманная в клетке. Он не был готов к этой встрече. Увидеться лицом к лицу с бывшим вновь странно и неожиданно. Намджун кажется одновременно таким родным и чужим.       — Что ты здесь делаешь? — спрашивает высокий парень, его взгляд, скрытый за толстой оправой очков, бродит по лицу Чимина.       — Иду с работы, — лепечет Чимин, едва сдерживая дрожь и нервозность в голосе. Невероятно, какое сильное влияние до сих пор оказывает на него бывший.       — Хорошо выглядишь, — тихо произносит Намджун, в его тоне смешаны восхищение и печаль.       — Спасибо, — щеки Чимина багровеют, — а ты, что здесь делаешь?       — Пришел в гости к Сокджину. Странно встретить тебя в этом месте. Из тысячи компаний Сеула ты выбираешь именно ту, где работает мой близкий друг.        Чимин бледнеет, понимая, на что намекает Намджун:       — Что? О чем ты?       — Чимин-а, — тяжело выдыхает Намджун, устало закрывая глаза и скорбно поджимая губы, — мы могли просто встретиться и обо всем поговорить. Я написал тебе последний, что всегда буду другом и постараюсь быть рядом если возникнет такая необходимость. Если бы ты хотел выговориться, или найти какой-то другой способ мирно закрыть тему наших отношений, то ты мог просто предложить увидеться. Вовсе не нужно было искать со мной встречи таким путем. Чимин резко меняется в лице — каждое слово Намджуна приводит его в большую ярость. Обида, гнев и непроходящая боль внезапно накатывают на него, искажая привлекательные черты лица.       — Ты обвиняешь меня в том, что я тебя преследую?       — Минни, — хмурится Намджун, тяжело сглатывая и протягивая руку в инстинктивном жесте, желая прикоснуться к парню, от чего младший резко дергается, подаваясь назад, — я такого не говорил. Это только твои слова. Я хотел сказать, что ты всегда был великолепным танцором. Но ты не должен менять свою жизнь и подстраиваться под меня, тем более что наши отношения в прошлом. Ты достоин гораздо лучшего, чем работать на скучной офисной должности только потому, что в этой фирме у нас будет шанс часто случайно видеться. От этих дерзких слов Чимина начинает трясти. Он теряет самообладание и переходит на крик:       — Да что ты вообще, черт побери, о себе возомнил, Джуни? Думаешь ты один такой потрясающий, и что я буду искать работу только ради того, чтобы случайно сталкиваться с тобой в здании фирмы? К твоему сведению, я вообще не знал, что тебя что-то связывает с этим мажором, Ким Сокджином. Какое тебе дело до меня и моих танцев? Тебя это никак не касается! Мы расстались шесть лет назад, ты наплевал на меня и оборвал все связи, и почему ты считаешь, что вправе предъявлять мне претензии по поводу места моей работы? Оставь меня в покое!       — Минни, — Намджун вновь делает попытку дотронуться до него, на что тот реагирует агрессивно, резко, выдергивая руку из его хватки и толкая парня в грудь. Губы Чимина дрожат от злости.       — Отвали и не смей меня больше так называть! Внезапно кто-то окликает Чимина. Он видит спешащего к нему Чон Хосока, который появился неизвестно откуда. Парень выглядит взволнованно и недружелюбно косится на Намджуна.       — Какие проблемы, я могу чем-то помочь? — обращается он к Чимину.         Намджун отвечает ему таким же холодным и недовольным взглядом, сильнее сжимая кулаки в карманах куртки:       — Все в порядке. Мы уже закончили. Береги себя, Чимина, — говорит он, напоследок измерив своего бывшего наполненным сожалением и невысказанными упреками взглядом и быстро уходит, скрываясь в дверях «Ким энтерпрайз».       Чимин молчит, некоторое время стараясь побороть внезапный приступ непрошенных слез.       — Хэй, Чимин-ши, что здесь произошло? Ты дрожишь. Он докучал тебе? Ты знаком с Ким Намджуном? — обеспокоенно спрашивает Хосок, ощущая острое желание помочь парню. Видеть его таким расстроенным заставляет злиться на Намджуна. Очевидно, этот человек сказал Чимину нечто, что вызвало у него такую реакцию.       Вместо ответа, Чимин внезапно разражается горестным нервным хохотом и Хосок напрягается от отчетливой боли, которая в нем звучит.       — Ну-ка, присядь и подожди минутку, — суетится он, усаживая Чимина на скамью — пожалуйста, никуда не уходи, я сейчас же вернусь.       Чимин и не собирается. От неожиданно сильных эмоций бедный парень впадает в ступор.         Хосок возвращается через несколько секунд, протягивая ему дымящийся стаканчик горячего чая:       — Возьми. Это поможет тебе согреться.       Прошло пять минут, прежде чем Чимин приходит в себя от шока и снова в состоянии адекватно общаться. Поправляя выбившуюся из-под шапки белокурую прядь, он с благодарностью смотрит на Хосока:       — Спасибо, ты не должен был.       Хосок усаживается рядом и старается не смущать парня своим вниманием. Чимином сложно не любоваться. Светлый цвет волос невероятно ему идет, заставляет выглядеть особенно милым, почти похожим на ангела.       — Извини, я не мог остаться в стороне. Я видел, как он к тебе пристает. Думаю, ты не заслуживаешь такого отношения.       С горькой усмешкой Чимин потягивает горячий напиток. Дрожь отступает, внутри разливается комфортное тепло. Украдкой, он с интересом начинает изучать сидящего рядом парня. Определенно, Хосок добросердечный и участливый человек, совсем не похож на тех, кого выбирал Чимин. Такой типаж обычно казался ему слишком спокойным и предсказуемым. Но что-то в его манерах и поведении, а особенно в том, как решительно он пришел на помощь и был готов заступиться за Чимина, делает его невероятно привлекательным в глазах Чимина. Невыразимо приятно, когда проявляют заботу и готовы за тебя постоять.       — Все в порядке. Но спасибо за беспокойство, — наконец собравшись с мыслями, смущенно благодарит Чимин.       Парни мирно разговаривают некоторое время, пока Чимин не вспоминает, о чем он думал до того, как его мысли прервал своим появлением Намджун. И ему приходит идея.       — Хосок - ши, хотел спросить у тебя, не знаешь ли случаем, где Чонгук? Ты не видел его в офисе? Со вчерашнего дня я пытаюсь с ним связаться, но он не отвечает. Ходят странные слухи о нападении на сотрудника нашей компании, и я даже не знаю, что теперь думать.       Хоби в один миг меняется в лице.       — О, разве ты не знаешь?       Чимин испуганно округляет глаза:       — Не знаю чего?       — Вчера вечером, после того, как мы с ним сходили в бар, на пути домой на него напали и сильно избили. Я себе целое утро места не мой найти. Сейчас я собираюсь к нему, чтобы проведать и узнать, как он себя чувствует.       — Что? Правда? Это ужасно! — округляет глаза Чимин, а затем настойчиво просит. — Возьми меня с собой!       — Да, разумеется. Поехали.       Несмотря на обстоятельства, которые свели их вместе в этот день, Хоби никак не может поверить своей удаче — самый милый и очаровательный парень, сейчас рядом. Между ними все еще есть легкое смущение и неловкость, так как недостаточно хорошо знакомы друг с другом. По дороге, он робко предлагает Чимину выбрать радиостанцию в автомобиле, а Чимин оживленно болтает без умолку, заполняя неловкие паузы. Его заливистый смех — самая потрясающая музыка в ушах Чон Хосока.

***

      Чонгука по меньшей мере удивило, что оба друга приехали его навестить вместе. Из-за разбитого мобильного телефона у них не было связи. Чимин сразу бросается ему на шею, причитая, что Чонгук его жутко напугал и он не может поверить, что такое ужасное несчастье произошло с младшим.       Они проводят весь вечер втроем в уютной гостиной, играя в настольные игры и болтая о всякой всячине. Чонгук, в свою очередь, отвлечен и поглощен мыслями о Сокджине и о том, что произошло между ними этим утром. Хосок невзначай упоминает о том, насколько взволнованным казался Сокджин, когда приехал в офис и дал ему поручение навестить Чонгука и убедиться в том, что он в порядке. Чонгук бы и не был против поделиться с друзьями мыслями обо всех событиях этого утра. Однако он замечает странное напряжение между своими гостями. Хосок, кажется, не может отвести глаз от Чимина, а тот каждый раз краснеет, когда ловит на себе его взгляд. Чонгук решает дать им возможность сконцентрироваться больше друг на друге, чтобы общение между ними было менее неловким. К тому же он пока не готов обсуждать настолько интимный момент в их отношениях с боссом, как первый поцелуй       Сокджин так и не присоединился к видеоконференции онлайн, где они должны были связаться с полицейскими и дополнить показания. Чонгук старается не задумываться об этом слишком, но внутри его гложет беспокойство. Он не уверен, как понимать внезапно холодное поведение босса и опасается, что это имеет связь с инцидентом, произошедшим между ними утром.

***

      Четыре дня прошло без единой весточки от Сокджина и у Чонгука начинают сдавать нервы. Он утратил надежду на малейший шанс и вероятность ответной симпатии со стороны начальника, но ему жизненно необходимо узнать по крайней мере то, что Сокджин на него не сердится, а если да, то попросить прощения за свой дерзкий и отчаянный поступок. Ощущая весь груз вины, он раскаивается в том, что позволил себе выкинуть. Это было непростительно. Чонгук не имел права врываться в личное пространство своего начальника и целовать его, даже не попросив разрешения и жестоко корил себя за столь детское и невежественное поведение.       Будучи на больничном дома, он несколько раз пытался дозвониться до Сокджина, но тот не отвечал на звонки, а однажды трубку снял Тэхен, и объяснил, что босса нет в офисе, спрашивая, может ли что-нибудь ему передать?       В следующий понедельник Чонгук собирается на работу. Ему гораздо лучше, раны и ушибы быстро заживают. Предварительно не получив никаких инструкций от Сокджина, молодой человек приезжает в офис к началу рабочего дня. Он так и не осмеливается явиться домой к своему начальнику, как это часто бывало раньше.       Ситуация до жути неловкая, но все же Чонгук принимает решение выйти из зоны комфорта и поговорить с Сокджином. Возможно боссу даже не нравятся парни, а если и да, то вероятность того, что ему может понравиться кто-то вроде Чонгука минимальная. Будет вообще чудом, если Сокджин подпустит его к себе. Они из разных миров, и Чонгук бы вряд ли когда-либо серьезно заинтересовал такого мужчину, как Ким Сокджин, в качестве потенциального партнера. А за подобную дерзость он заслуживает немедленного увольнения. Но воспоминания о том, каким головокружительным ощущался их поцелуй, и как жадно Сокджин ему ответил, не дают покоя. Кроме того Хоби упоминал, что Сокджин переживал о нём. Что если он вовсе не сердится, и как понимать то, что он каждый день справляется у Хосока о здоровье Чона? Подобная неопределенность сводит с ума и провоцирует множество вопросов. Время идет и встреча с Сокджином все ближе, и нервы парня напрягаются сильнее. Контролировать растущее с каждой секундой волнение все сложнее. Чонгук сидит за своим рабочим столом, кусая ногти и нетерпеливо поглядывая на дверь. В это утро, на нем классический черный костюм, белая рубашка и галстук. Чонгук выглядит собрано и опрятно. Правда ему пришлось использовать огромное количество тонального крема, чтобы замаскировать следы синяков, которые еще не до конца зажили на его лице.       Ровно в девять работники отделения начинают суетиться, когда Хосок оповещает о том, что господин Ким уже в здании.       Сокджин появляется в дверях офиса, неотразимый, как фотомодель из глянцевых журналов. Он быстро шагает в свой кабинет, вскользь обмениваясь приветствиями со своими подчиненными. Строгий взгляд на секунду встречается с Чонгуком, заставляя последнего тяжело сглотнуть и покорно опустить глаза, желая провалиться сквозь землю от стыда. Его щеки мгновенно окрашиваются в яркий румянец, а ладони потеют. Он не знает, как теперь отважиться на встречу и разговор с начальником, вся решимость покидает его. Но он понимает, что это неизбежно и нужно сделать. Необходимо лишь собрать всю свою отвагу и волю в кулак, подняться на ноги и преодолеть несколько шагов к офису вице-президента.       Собрав бумаги для подписи, Чонгук делает глубокий вздох и, скрепя сердце, шагает к заветным дверям. Он стучится в кабинет своего начальника.       В помещении играет тихая и едва уловимая классическая музыка. Сокджин не один. Он нависает над сидящим за его компьютером Тэхеном и что-то активно ему объясняет. Чонгук мгновенно останавливается, проклиная себя за нетерпение, и просит прощение за беспокойство, решая, что быть может это неподходящий момент.       Но Сокджин не дает ему сдвинуться с места и распоряжается:       — Тэхен-ши, пожалуйста, завершите этот список. Когда доделаете, приходите, — кивком головы он дает понять, чтобы тот оставил их с Чоном наедине. Как только за ним закрывается дверь, он обращается к ассистенту, — Чонгук, как себя чувствуешь? Иди-ка сюда, что там у тебя? — вопросительно указывает он на стопку бумаг, которые младший лихорадочно сжимает в дрожащих руках.       — Спасибо, мне намного лучше. Я пришел подтвердить правильность некоторых платежей, здесь нужна ваша подпись, — прокашливаясь отвечает Чонгук. Его голос немного хрипит. Он передает бумаги Сокджину и их пальцы слегка касаются друг друга и тело младшего пронзает уже знакомый заряд электричества, заставляющий его сердце подпрыгнуть. Он украдкой смотрит на Сокджина.       Босс ведет себя невозмутимо, берет бумаги, быстро их просматривает и ставит на них подпись своим размашистым почерком. Возвращая их, он не поднимает взгляд на Чонгука, как будто ничего особого не происходит.       Чонгук в отчаянии. Он не знает, как начать разговор и что сказать. Все чего он хочет — это попросить прощения и убедиться, не испытывает ли босс к нему злобу или неприязнь.        Сокджин кажется холодным и отстраненным и, похоже, совсем не расположен к общению. Так и не осмелившись начать разговор, секретарь поворачивается к нему спиной чтобы уйти, но в последний момент, уже держась за дверную ручку, передумывает, делает над собой усилие и останавливается. У него тоже есть чувства, и потребность прояснить ситуацию. Остановившись, он нервно сжимает бумаги, поворачивается и затравленно смотрит на начальника.       — Что-то еще? — взгляд Сокджина по-прежнему строгий и Чонгук опять хочет сбежать как можно скорее. Но все же, он отваживается.        — Я хотел бы задать вам один вопрос.       — Вообще то у меня много дел, но спрашивай. — Плечи начальника слегка напрягаются.       Чонгук тяжело вздыхает — отступать уже поздно, сейчас или никогда:       — Босс, я просто хотел извиниться за то, что произошло в прошлые выходные. Это, когда вы... , когда я, … после того, как мы позавтракали, — его щеки пылают, сложно заставить себя поднять голову и посмотреть на Сокджина, — мне очень стыдно, за мое поведение, вы были так добры ко мне, и я хочу выразить вам свою благодарность. И еще, мне важно узнать, сможете ли вы простить меня за то, за то, что я … , за то, что мы…         По мере того, как Чонгук волнуется сильнее, его речь сбивается. Парень кажется невероятно очаровательным, когда так теряется и краснеет. В конце концов, Сокджин его жалеет, встает со своего рабочего места и подходит к нему вплотную, мягко вторгаясь в его личное пространство:        — Ты говоришь о поцелуе? — спрашивает он, стоя так близко, что Чонгук с испугом ощущает жар, который издает его тело.       — Я … мне, — Чонгук окончательно теряет способность разборчиво выражать свои мысли, так как Сокджин находится совсем рядом, слишком близко. — Мне очень жаль, если это доставило вам неприятности, — Выпаливает он наконец скороговоркой, тяжело и прерывисто дыша.       — Почему ты думаешь, что это доставило мне неприятности? — хрипло спрашивает Сокджин, не сводя глаз с губ Чонгука.       — Не знаю, мне показалось, что вы были расстроены, когда это произошло. Вы так быстро ушли, потом не отвечали на мои звонки. Я думал, что вы злитесь на меня из-за этого.       — Не пытайся предугадать, мои чувства, Чонгук. Ты не имеешь ни малейшего понятия. Поверь, если бы мне не понравилось, ты бы точно об этом узнал, — Все тело младшего напрягается и дрожит, а голова идет кругом. Сокджин настолько близко, что Чонгук чувствует его дыхание на своем пылающем лице.        — Это значит, — шепчет он, нервно облизывая губы, — вы не злитесь?       — Нет, — следует тихий ответ.       Чонгук силится сфокусировать взгляд на лице босса, но терпит крах. Ему отчаянно нужно испытать блаженство прикосновения.       — Что это означает? — спрашивает он.       Вместо ответа, Сокджин обхватывает ладонями его лицо и нежно притягивает к себе. Их губы соединяются в пылком поцелуе и Чонгук растворяется в опьяняющем ощущении близости с самым красивым мужчиной на земле. Начальник с ним властный, требовательно привлекая Чонгука к себе, прижимается к нему всем телом, запускает пальцы в шелковистые волосы, массирует его затылок, и в конце концов проникает под рубашку, вызывая мучительные и сладостные ощущения в теле Чона, которые он ранее никогда ни с кем не испытывал. Чонгук приглушенно стонет, когда губы Сокджина припадают к сладкой родинке на шее секретаря, его сводит с ума то, как Сокджин опрокидывает его на стол, практически седлая, не в силах контролировать вожделение.       Сокджин теряется в своих чувствах, отчаянно нуждаясь в Чонгуке, жаждя и наслаждаясь им, безумно боясь его лишиться. Он уже прошел точку невозврата и не знает, как будет жить, если Чонгука вдруг исчезнет из его жизни.       Чонгук, внутренне ликует, закрывая глаза и запрокидывая голову, наслаждается тем, какие чувства вызывает в нем Сокджин. Внезапно этого мало и Чонгук хочет больше. Он жаждет Сокджина, хочет почувствовать жар их пылающих тел, чтобы между не было преград и никакой одежды. Руки лихорадочно шарят на груди у Сокджина, дергают пуговицы рубашки.       — Нам лучше прекратить, — осторожно останавливает их Сокджин, беря его за руку, и переплетая с ним пальцы, — есть одно условие, которое мы должны обсудить, прежде чем это зайдет слишком далеко.       Очевидно, что это стоит ему огромных усилий. Сокджин силится собраться с мыслями, но не желает выпускать из своих объятий Чонгука и отстраняться от него. Продолжая крепко сжимать его плечи, он нежно проводит носом по щеке младшего. Абсолютно все в этом парне сводит с ума.       — Какое условие? — Чонгук скулит, не желая утратить ощущение тепла его кожи. Он инициативно отвечает на ласки Сокджина, все еще не веря, что это происходит наяву. Он возбужден и не пытается это скрывать, хотя и немного испытывает неловкость за то, насколько очевидна его реакция на прикосновения Сокджина.       — Чонгуки, — делая над собой усилие, Сокджин все же от него отстраняется, — нужно обсудить границы, которые нам с тобой не стоит переходить.       Чонгук продолжает лихорадочно цепляться за рубашку старшего, пока слова медленно доходят до его сознания. Почему-то он уже знает, что не хочет услышать то, что дальше скажет Сокджин.        — Что вы имеете в виду, господин вице-президент? — неохотно спрашивает он. О вселенная! Как же горячо смотрится этот мальчик: кожа покрыта испариной, дыхание прерывистое, щеки окрашивает густой румянец, губы соблазнительно приоткрыты. Еще немного и Сокджин полностью потеряет над собой контроль и разложит его прямо на этом столе.       — Я думаю, что это довольно странно, когда ты обращаешься ко мне так формально в этой ситуации. Сейчас ты можешь называть меня просто хён, — шепчет Сокджин, не в силах удержаться от того, чтобы нежно провести указательным пальцем по губе Чонгука.       Младший подается вперед и снова увлекает Сокджина в глубокий и томный поцелуй.       Проходит целая вечность, прежде чем они отстраняются друг от друга. Сокджин делает над собой огромное усилие, отодвигается на достаточное расстояние, поправляет сбившуюся прическу и принимает серьезный вид.       — Есть несколько условий, которые нам стоит обсудить.       Чонгук ошеломленно слышит следующее:       — Нам стоит быть честными друг с другом с самого начала, — продолжает Сокджин, внимательно наблюдая за реакцией парня, — во-первых, мы никогда не будем вместе, и я не собираюсь с тобой встречаться.         Слова болезненные, жгучие, будто камни сыплются в душу. Чонгук начинает часто моргать, всем видом стараясь скрыть разочарование.       — Во-вторых, все что я могу тебе предложить, это быть друзьями с привилегиями. Ты ведь знаешь, что это означает, Чонгук?