Зависть

Щербакова застыла, спрятав слегка трясущиеся руки в глубокие карманы. Трусова стояла на февральском морозе, держа одинокую красную розу. Ее пальцы кровоточили, тем не менее Саша улыбалась, сжимая цветок сильнее. Чем дольше это продолжалась, тем заметнее становилось, что шипы впивались в нежную кожу рук, а раны открывались лишь сильнее.