Парень который не умеет любить, по-моему влюбился 2. Перезагрузка любви

Дан Морено прекрасно влился в тюремную жизнь. Наверное, слишком хорошо, раз привлёк внимание спецслужб. С первых дней, продемонстрировав, кто есть кто, он спокойно отбывал свой срок, держась подальше от неприятностей. Время от времени, конечно, случались инциденты, и он попадал в карцер, но в целом его поведение спокойно можно было назвать примерным. Всё изменилось за месяц до выхода на свободу. Во время утренних процедур трое заключённых, отправленных в тюрьму за неделю до этого, решили сделать из Дана свою подружку. Но Морено их любовные порывы не оценил, украсив кровавой лепниной и без того тошнотворный дизайн тюремной душевой. Сиджей Филлипс пришёл через несколько дней. Обещал замять дело в обмен на услугу, и Дан, соскучившийся по своему щеночку, согласился, решив, что разгребёт последствия потом. Но счастливая жизнь, а затем и смерть Чака заставили его забыться, пустив всё на самотёк. И лишь сегодня, когда он увидел, как его щеночек, потерявший последнюю надежду, шагнул на дорогу, Дан осознал, насколько сильно облажался. — Ты выходил? — спросил Сиджей, как только открылась дверь. — Как тебе похороны? Как по мне, слишком пафосно. Дан спокойно подошёл к нему и ехидно улыбнулся. — Пафосно,говоришь? Хм. — Схватив Сиджея за волосы, он ударил агента лицом об стол и, прижав рукой, не давая встать, немного наклонившись, прошептал на ухо: — Ты допустил ошибку, Филлипс. Я предупреждал тебя, но ты, похоже, тугодум. — Пусти меня! Иначе пожалеешь! Сиджей схватил его за руку, пытаясь освободиться, но Дан мертвой хваткой вцепился в его волосы, не давая даже пошевелиться. — Ты причинил боль моему Ари – я причинил тебе, как и обещал. В следующий раз изобью тебя до полусмерти и заставлю смотреть, как я развлекаюсь с твоей женой или сестрой. Понял меня? — сильнее вжав его лицо в стол, холодным тоном произнёс Дан — Если с моим мальчиком что-нибудь случится, будь то даже затянувшаяся простуда или осенняя хандра, я превращу твою жизнь в ад. — Я понял. Пусти! Отпустив Сиджея, он спокойно обошёл стол и сел в кресло напротив. — Теперь к делу. Когда мой вылет? — Мне нужно в больницу, — проговорил Сиджей, пытаясь остановить кровь. — Ты сломал мне нос. — Ты сломал мне жизнь. Я же не ною, — наслаждаясь зрелищем, проговорил Дан. — Чёртов ублюдок. Думаешь, тебе сойдёт это с рук? — А что ты мне сделаешь? Формально я уже мертв. Сиджей замер. Решение убить Дана Морено казалось правильным и необходимым. Но сейчас, глядя на эту зловещую улыбку, он неожиданно осознал, что сам обрезал одну из ниточек, за которую дёргал. — Завтра в десять, — с трудом проговорил Сиджей, проглотив собственную кровь, что из-за запрокидывания головы нашла другой выход. — Отлично, — промолвил Дан и встал, направившись к выходу. Но почти сделав шаг в открытую дверь, ухмыльнувшись, повернулся и ещё раз взглянул на разбитое лицо врага, злобно проговорив: — Когда призываешь демона, нужно уметь им руководить, а ты – так себе заклинатель. Всё, что я от тебя требую – это безопасность Арика. Облажаешься ещё раз и пожалеешь. Мне терять больше нечего. Сиджей не ответил. Дан был прав, он сам создал этого монстра. Играя с психопатом, он думал, что знает все правила и легко сможет всё контролировать. Но на деле всё вышло иначе: Дан, просчитывая ходы наперёд, ловко менял ситуацию так, как было выгодно лишь ему. По легенде Морено должен был стать преступником по имени Стефан Хопс. Они потратили на создания биография почти четыре месяца, но Дан всё перекроил под себя, привезя полный пакет документов реального человека — солдата, героя, списанного в запас из-за ПТСР, пропавшего безвести 13 лет назад, утверждая, что знает о нём всё и что парень мёртв и возражать не будет. Скрепя зубами, Сиджей согласился. Так 34 летний Дан Морено перевоплотился в 38 летнего Джона Томаса. С помощью программы специалист обработал последнюю фотографию Джона, состарив её на 10 лет, и Дан, спустя несколько пластических операций, получил своё новое лицо. Волевой подбородок, чётко очерченные скулы, прямой нос, миндалевидные глаза в сочетании с холодным тяжёлым взглядом превратили его в адски привлекательного дьявола, притягивающего взгляд как женщин, так и мужчин. Покрытый татуировками торс и руки придавали его образу брутальности, а операция по изменению голоса только усугубила положение. И без того сексуальный голос Дана получил глубину, и вот уже перед агентами был готовый секс-символ. В какой-то момент Филлипсу показалось, что Марено создаёт себя не для дела, а для своего Арика, и когда он поделился с Даном своими опасениями, тот лишь усмехнулся в ответ. Семь месяцев ушло на полное восстановление после операции, и, поменяв отпечатки во всех существующих базах данных, проверив и заменив все бумажные версии, Сиджей наконец-то смог похоронить Морено официально и возродить Джона Томаса. Вернувшись в свою комнату, Дан подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. За всё это время он не раз боролся с отрицанием своего Я. Но сегодня, после собственных похорон, всё стало намного сложнее. Семь месяцев прошло с тех пор, как они виделись в последний раз. Всё это время Арик не переставал его искать, задействовав все возможные ресурсы. Но Дан Морено перестал существовать уже через пару недель после их расставания, превратившись в призрака погибшего солдата. То, как они расстались, и то, что по результатам вскрытия он умер в тот же вечер и семь месяцев гнил в озере неподалёку от их домика в лесу, однозначно кидало тяжёлый груз вины на хрупкие плечи Ари. Его щеночек был таким потерянным и несчастным, что Дан с трудом смог его отпустить. Если бы не микрофон в виде чёрной серёжки в ухе, который он вынужден был носить до отъезда из города, и постоянная слежка за ним и Ариком, он бы шепнул любимому, что жив и здоров и по-прежнему любит его до безумия. Скулы свело от злости. Дан сжал кулак и нанёс удар своему отражению. Осколки зеркала звоном посыпались на пол, принося небольшое моральное облегчение. У него забрали всё: имя, лицо, семью и счастливую жизнь. Но Ари он никому не отдаст. Никто не заберёт его щеночка. «Как только расправлюсь с Джулиано, займусь тобой, Сиджей Филлипс. Клянусь, ты проклянёшь тот день, когда тебе в голову пришла идея использовать меня.» Сняв с пальца кольцо, он повесил его на цепочку и, надев на шею, покрутил туда-сюда. «Щеночек, только не сходи с ума. Дождись меня, умоляю. » Несмотря на поздний вечер, на улице было жарко, словно в аду. Дешёвый вентилятор на потолке его номера кряхтел, не справляясь с нагрузкой. Не желая тянуть быка за рога, Дан, засунув пистолет за пояс, отправился в бар Фортуна, завсегдатаями которого были несколько мелких сошек из Рассвета Мёртвых и один приближенный Альвареса — Норман Солина. Сиджей настаивал на том, чтобы Дан немного погулял по городу, пожил в отеле с недельку, а лишь потом проявил интерес к картелю. Но Морено, тщательно изучив его план, от которого так и разило провалом, решил действовать по своему. В баре было немноголюдно. Туристы это место обходили стороной, опасаясь неприятностей и грабежа. Да и среди местных было немного отчаянных. Поэтому высокого мужчину в джинсах и футболке с эмблемой чужой футбольной команды было трудно не заметить. Взяв стакан и бутылку мескаля, Дан, оставив бармену щедрые чаевые, сел за столик возле окна. Настроение было паршивое. Завтра было 1 октября, день рождения его щеночка. Первый день рождения, с которым Дан его не поздравит. Даже будучи в тюрьме, он находил способ передать Арику подарок, приготовить сюрприз, написать или позвонить. Но сейчас Дан был мёртв и даже думать не хотел о том, что чувствует в данный момент его любимый. Покрутив кольцо на цепочке и налив себе выпить, он натянул светлую соломенную шляпу на глаза и откинувшись на спинку стула, слегка пригубил алкоголь. Убедившись, что это не дешёвый шмурдяк, Дан осушил несколько стаканов и закурил. — У нас здесь не курят, — проговорил высокий темнокожий мужчина размером с небольшой шкаф, подойдя к его столику. — Разве твои друзья не делают сейчас то же самое? — даже не посмотрев в его сторону, отрешённо спросил Дан. — Где? Не вижу. Наверное тебе показалось. — Слушай, не знаю, чем я тебе так сильно приглянулся, но у меня сейчас нет настроения. По этому попрошу только один раз: оставь меня в покое. — Кто же так просит, — рассмеялся мужчина. — Стань передо мной на колени, и я, так и быть, не трону тебя. — Единственная, перед кем я опускался на колени, это моя любимая. Но ты на неё явно не похож. Отвали, — налив себе выпить, проговорил Дан уже более холодным тоном. Мужчина кивнул друзьям, и те, улыбаясь, разогнали всех посторонних зевак, включая бармена. Когда в баре остались лишь члены картеля, Дан тяжело вздохнул и, сняв шляпу, аккуратно положил её на стол. — Я так понимаю, вы от меня не отстанете? Что ж, видит Бог, я не хотел проблем. — Зато мы хотели, — рассмеялся мужчина, но уже через несколько секунд дрожал от страха. Всё произошло слишком быстро. Схватив громилу за руку, Дан потянул его на себя и, резко уйдя в сторону, заломил её за спину, положив лицом в стол. При этом вилка, что он прихватил на стопке грязной посуды за соседнем столиком, угрожающе зависла в миллиметре от глаза наглеца. — Вот как мы поступим, — промолвил Дан, глядя на бандитов, нацеливших на него стволы. — Вы бросите оружие, а я отпущу вашего друга, и разойдёмся по-хорошему. Если же нет, я проткну его мозг этой ржавой немытой вилкой, а потом выхвачу пистолет и прежде чем вы меня пристрелите, утащу парочку из вас с собой в ад. Мне терять больше нечего. — Так уж нечего? — ухмыляясь, проговорил мужчина, сидевший в самом дальнем углу. — Если правда нечего, тогда выколи ему глаз. Сделаешь это, уйдешь от сюда живым. — Пусть твои ребята сначала опустят оружие, — произнёс Дан, глядя на мужчину с огромным шрамом на пол лица в деловом костюме, что спокойно ел свой стейк. — Этого не будет. У тебя лишь один шанс выжить — оставить Диего без глаза. Иначе мои люди убьют вас обоих. Как только я досчитаю до десяти, выбора у тебя уже не будет. Раз… Душераздирающий крик разлетелся по бару. Отпихнув от себя Диего с вилкой в глазу, Дан выхватил пистолет и направил на Нормана. — А теперь я заберу свою бутылку и спокойно уйду. И не дай Бог кому-нибудь пойти за мной… Норман посмотрел на корчащегося на полу подчинённого, затем перевёл взгляд на незнакомца, лицо которого ничего не отражало. Ни страха, ни жалости, ни сожаления. — Хм. И был он прекрасен ликом, но с сердцем, чёрным как бездна. И нёс он лишь беды и разрушения, куда б не ступала его нога. И имя ему было Диос де ла Муэрте, — процитировал он строчки из Книги Мертвых и улыбнулся Дану, сделав приглашающий жест рукой. — Я сдержу своё слово и отпущу тебя живым. Но если хочешь уйти целым, раздели со мной трапезу. В последнее время мне редко попадаются достойные собеседники. — Я не особо многословен, — проговорил Дан и, спрятав пистолет, направился в сторону Солина, холоднокровно переступив истекающего кровью мужчину, что при попытке вытянуть вилку из глаза потерял сознание от болевого шока. — Уберите оружие и отвезите Диего в больницу. Филипп, распорядись, пусть приготовят лучшие блюда, — приказал Норман и с любопытством уставился на Дана, что без капли сомнений вальяжно сел напротив. — Меня зовут Норман Солина. Это заведение, как и многие другие в этом переулке, принадлежит мне. Тебя я вижу здесь впервые. Ты турист или заглянул к нам по делу? — Просто проездом. Если меня не будут трогать, проблем не создам. — Это хорошо. У нас тут проблемных не любят. Как твоё имя? — Джон. — Просто Джон? — слегка наклонившись вперёд, спросил Норман. Дан налил себе выпить, проигнорировав вопрос, и по привычке теребя кольцо, залпом приговорил целый стакан. Эту привычку он перенял у Арика. Когда его щеночек злился или переживал, он крутил кольцо на пальце, что до безумия раздражало Дана. Но после расставания он стал скучать по таким мелочам и каждый раз, делая то, что любимый не одобрил бы, чтобы хоть немного быть к нему ближе, повторял свой странный ритуал. — Чем ты занимаешься, Джон? — Да всем понемногу. — Ты и правда не многослойный, — смеясь, проговорил Норман. — Заработать не хочешь? — Что нужно делать? И сколько платишь? — Нужно стрясти должок с одного человека. Деньги не малые. Десять процентов твоих. — А твои амбалы что, уже не справляются? Или ты проверить меня хочешь? — ухмыльнулся Дан. — Только вот я к вам в команду мечты не набивался и стажироваться не собираюсь. Ужин с тобой разделю. Будем считать это извинением от заведения за плохое гостеприимство. На этом всё. Мне лишняя головная боль не к чему, как и проблемы с законом. — Что ж, право твоё. Вот только за глаз моего человека ответить бы надо. — С чего вдруг? Лишить его глаза было твоим решением. К тому же ты щедро заплатил мне за это. Так что, какие претензии? Я просто выполнил заказ. — Заплатил? — Моей жизнью. Норман рассмеялся и налил два стакана. — Нравишься ты мне, Джон. Весёлый ты парень. — Ага. Стол накрыли изысканными блюдами и поднесли ещё несколько бутылок. Солина постоянно шутил и подливал Дану, пытаясь его напоить и выведать, кто он и откуда. Но тот отвечал сухими фразами и, казалось, совершенно не пьянел. Почувствовав, что ему уже хватит, Дан поблагодарил за ужин и вернулся в номер. Упав на кровать, он зажал кольцо в кулак и тяжело вздохнул. — С днём рождения, щеночек. *** — Тебе удалось что-то узнать? — с нескрываемым любопытством спросил Норман у одного из своих людей. — Да, босс. Джон Томас. Родился 13 января 1985 года в Орбренде. В 2003 году пошёл служить на контракт в Морскую Пехоту. Вернулся через 2 года. Работал в автомастерской. Собирался жениться на Саманте Картер, но за неделю до свадьбы она погибла в перестрелке между полицейскими и грабителями банка. Джон вернулся на службу, был в самых горячих точках, не единожды награждён за доблесть и отвагу. В 2009 его списали в запас. С тех пор числится без вести пропавшим. — Это тот парень, который покалечил Диего? — спросил Джулиано, поставив чашку с кофе на стол и сложив газету. — Да. Он быстрый, сильный и не трепается без дела. С него бы вышел толк. — Ну так пригласи его. Посмотрим, побеседуем. Если пройдёт проверку, возьмём к себе. Хьюго, Себастьян, приведете парня. — Да, шеф, — кивнув, промолвил самый молодой из них, что только прошёл проверку и присоединился к картелю. — Только вежливо, без рукоприкладства, — пробубнил Норман, задумавшись. Мужчины кивнули в знак согласия и поспешно вышли из гостиной. — Что там у нас с поставками? — Вновь открыв газету, спросил Альварес. — Товар прибудет раньше срока после того инцидента с агентом. Лучше перестраховаться. — Этот чёртов Филлипс вцепился словно клещ и никак не отцепиться. Не удивлюсь, если в скором времени он зашлёт к нам ещё кого — нибудь. А этот твой солдатик не может быть крысой? — Не думаю. Парнишка ни секунды не сомневался, когда втыкал вилку в глаз. Он прирожденный убийца. К тому же, будь он агентом, вряд ли стал бы работать с этим дебилом Филлипсом. — Возможно, ты прав. Но проверку всё же устроить нужно. — А что, если он не согласится с нами работать — задумчиво спросил Норман. — Деньги его мало интересуют. Смерти он не боится. — Посмотрим, когда его приведут, — ответил Джулиано и погрузился в чтение газеты. Мужчину, который так пришёлся по нраву его названному брату, перевезли уже ближе к полудню. Несмотря на то, что вошёл он в сопровождении десяти вооруженных человек, чувствовал он себя слишком уверенно и спокойно. Со стороны казалось, словно все эти мужчины, окружившие его, скорее охрана, чем похитители. — Здравствуй, Джон. Присядь. У меня к тебе деловой разговор, — проговорил Альварес, и один из бандитов отодвинул перед Даном стул. — Я вас слушаю, — присаживаясь, промолвил Дан. — Как насчёт поработать немного? Судя по тому, в какой дыре ты живёшь, деньги тебе не помешают. — Деньги ни кому не мешают. Но такой вид заработка, как вы предлагаете, чреват последствиями, которые у меня нет настроения разгребать. — Если будешь работать на меня, проблем с законом у тебя не будет. — Зачем я вам? — Ты понравился Норману. А у него глаз на полезных людей намётан. — Я так понимаю, отказаться — не вариант. Допустим, я соглашусь. Чем именно я должен буду заниматься? — Да всем понемногу, — ответил Норман, повторив слова, сказанные им в баре. — Я не убиваю женщин и детей. Это принципиально. Тринадцать лет я успешно жил в тени и там же хочу остаться. Ни полиция, ни военные обо мне узнать не должны. Если правда хотите, чтобы я на вас работал, заключим официальный договор. Буду водителем или охранником. Мне без разницы. Убийства, допросы, перевозки чего-то нелегального будут обговариваться заранее и оплачиваться отдельно. — А ты не много хочешь? — слегка раздраженно спросил Джулиано, уставившись на Дана. Что самоуверенно улыбался. — Это я вам нужен, а не вы мне. Я наёмник, а не раб. Не устраивают мои условия, тогда я пойду. Провожать не обязательно, — проговорил Дан и встал из-за стола. — Подожди. Хьюго, приведи наших гостей. — Сейчас, шеф. Парень исчез за широкой, украшенной золотым рисунком дверью, и Дан, глубоко вздохнув, покрутил кольцо на груди. — Ты нервничаешь, Джон? — спросил Альварес, откинувшись на спинку стула. — С чего мне нервничать? — Ты мне скажи? Твоё кольцо на шеи… — Мой своеобразный ритуал покаяния, — усмехнувшись, ответил Дан. — У каждого свой Бог. Мой Бог — та, что надела кольцо мне на палец. Альварес кивнул, удовлетворённый ответом. Ну, или, по крайней мере, сделал вид. В комнату ввели двух избитых мужчин и поставили на колени, в паре метров от Альвареса. Норман положил на стол пистолет и подтолкнул его к Дану. — Эти двое — агенты, засланные шпионить. В стволе два патрона. Ты знаешь, что делать. Дан, не задумываясь, взял пистолет и лишь на пару минут взглянув на агентов, выстрелил. С его стороны это было милосердием. Попасться в руки картеля было худшим из того, что могло случиться с агентами под прикрытием. Шансов на спасение у них не было. Ведь бюро, заинтересованное в арестах, не кинется тратить ресурсы на их вызволение. Просто спишут и заменят другими. Пуля между глаз в этом случае была куда лучше пыток и четвертования. — Вы мне должны за этих двоих, — вытирая с пистолета свои отпечатки футболкой, спокойно промолвил Дан. — Ты и правда нечто. Что ж, давай обсудим контракт.