Знаю тебя наизусть, вижу тебя насквозь

***

Золотой спектр от вычурных люстр красиво переливался на бокалах, вокруг шелестела музыка, перемежаясь с людским голосами. Запах дорогих духов: сладких женских и фужерных мужских. Стол ломился от закусок, но Питеру кусок в горло не лез. Он постоянно искал глазами Тони, хотя понимал, что это, во-первых, глупо, а во-вторых – пустая трата времени. Тони был занят. Очень. Сегодняшний вечер должен был пополниться несколькими выгодным контрактами для Старк Индастриз, сделку по одному из которых курировал лично Старк. Хорошо бы всё прошло удачно. Хотя, на самом деле, Питер в этом не сомневался, но всё равно нервничал. Галстук стал как будто туже, и он немного ослабил давящий узел, а потом и вовсе пришлось осушить очередной бокал шампанского; жгучие пузырьки тут же обожгли горло, и Пит почти закашлял, поэтому пришлось впихнуть в себя моллюски под экзотическим соусом. Время тянулось вязкой субстанцией, и, казалось, ожиданию не будет конца. Наконец-то делегация появилась из конференц-зала. Питер нервно выдохнул, когда заметил, что Тони поднялся на сцену, а вместе с ним и Председатель Комитета Палаты представителей по природным ресурсам, рядом шла неизменная помощница Поттс. Судя по спокойному и удовлетворённому лицу Старка — контракт был у него в кармане. Пит считал, что это отчасти и его победа. Он понимал, как для Тони важно закрепиться на рынке возобновляемого источника энергии, расширить свой проект по защите окружающей среды и утереть нос промышленникам, поэтому корпел вместе с ним в лаборатории, дорабатывая и совершенствуя роботов на базе искусственного интеллекта, которые в ближайшем будущем займутся очисткой планеты и сбором пластика из океана. Даже сложно представить, что когда-то Старк Индастриз продавала вооружение, не заботясь, в какие руки оно попадёт. «Пусть друзья богатеют, враги не беднеют — посмотрим, кто кого одолеет», — эту фразу не знал только ленивый. Питер сам ее слышал не единожды по телевизионным трансляциям, когда Тони до времён Афганистана в свойственной ему манере отвечал журналистам. Жизнь всегда расставляет всё по своим местам; невозможно узнать, где споткнёшься. Тони подставил подножку его доверенный человек, и уж точно от таких людей душевные раны заживают дольше всего. Ночи в холодной пещере Афганистана, скудная еда и пытки навсегда перекроили Старка. Сделали его жёстче и бескомпромисснее. Террористы хотели оружие? Они его получили. Вернее не оружие, а выжженное плато вместо их базы. Тони тогда решил, что если не удастся сбежать, то он похоронит их всех вместе с собой. Хвала небесам, что его лучший друг не бросил поиски. Командование махнуло рукой, и Джеймс на свой страх и риск продолжал бороздить пустыню, ища следы похитителей. Тони после всего произошедшего замкнулся, редко появлялся на публике. Ходили слухи, что он помешался. Данное предположение было бы почти правдой, имей он другой характер, ведь Старки никогда не показывали свою слабость и боль, как и не сдавались. Очень болезненно осознавать, что твоими изобретениями убивают ни в чём не повинных людей, и Тони отрефлексировал этот момент. Он созвал журналистский брифинг, где конкретно дал понять, что курс компании кардинально меняется. Резкое падение акций, снижение доходности и недовольство акционеров — ничего не могло ему помешать, как и начать с нуля, тем более старые разработки никуда не делись. Одно время Старк Индастриз пытались заткнуть рот «зелёным», и это сработало, вскоре на проект махнули рукой, но данные остались на защищённых серверах. Тони будто каким-то шестым чувством знал — любую идею нужно бережно хранить, ведь она рано или поздно дождётся своего часа. Когда Питер приступил к стажировке в компании, Тони как раз дорабатывал искусственный интеллект для экологического проекта. Это был действительно прорыв, и Пит готов был дневать и ночевать в лаборатории — так он был воодушевлён. Другие стажёры считали его гиком и не особо разделяли энтузиазм. Питеру было плевать, ведь где-то здесь, несколькими этажами ниже находился его кумир. Быть как Тони Старк — эта мысль держала его на плаву на протяжении всей старшей школы, а потом и университета. — Человечество оказывает беспрецедентное и разрушительное влияние на биологическое разнообразие в мире. Через десять лет мне будет пятьдесят восемь, и если к тому времени мы хоть немного сократим то, что мне кажется огромной угрозой для нашего будущего, и тот хаос, что мы оставляем за собой, я вернусь сюда и устрою самые безумные проводы на пенсию, какие вы только видели, — пообещал Старк. Зал взорвался аплодисментами и смешками. Из этого состоял весь Старк — он никогда не упускал возможности уколоть конкурентов, всегда чётко улавливая запросы публики. Тони в большинстве говорил экспромтом, и это было лучше всех поставленных речей ранее выступавших. Он никогда не играл по чужим правилам, даже казалось бы в обыденной ситуации, как общение с прессой, где полагалось говорить по заранее согласованному сценарию. Питер часто вспоминал тот момент, когда у Тони даже вырубили микрофон — слишком уж резко он высказался на Всемирном экономическом форуме. Но в любом случае, люди восхищались Тони Старком, нуждались в его одобрении. Всё это Питер знал, но так же знал, что Тони нелегко любить. Такой человек, как Тони … Он тебя поглощает с головой. И ты больше никогда не выпутаешься. Питер и не хотел.

***

Понимание, что он влюблён в босса, чуть не вывело Паркера из равновесия. Списывать всё на восхищение гением уже не имело смысла. Питер это понял, когда однажды поймал себя за тем, что полчаса разглядывал, как мистер Старк рассчитывал что-то на голографической панели, а потом усердно заносил в общую коммуникационную базу. Движение рук и пальцев, поворот головы, прищур и недовольная складка между бровей. Питер будто собирал у себя в голове пазл из важных и необходимых деталей, чтобы окончательно убедиться, что он пропал в своих чувствах. Задача стояла не проколоться, ведь работали они теперь бок о бок, и практически на постоянной основе. Но Старк заметил: и внимательные, полные обожания взгляды, и как иногда Питер запинался и терял нить разговора, когда оказывался с ним достаточно близко. Наверное так могло продолжаться долго, пока Тони наигрался, ведь Пит совсем не умел скрывать своих эмоций, порой выдавая себя с потрохами. В один из вечеров, после плодотворной работы, Пит засобирался домой, но Тони его окликнул, приобнял за шею, перебирая мягкие завитки волос; чувствуя, как под пальцами кожа парня покрывается мурашками, притянул и поцеловал, не сильно, но для Питера прикосновение чужих губ было похоже на удар тока. Тони целовал нежно и легко, прикасаясь только губами и пальцами к щеке, и, чёрт, это было так потрясающе томительно, так тягуче и ласково, что Питер почувствовал себя совершенно оглушённым. Тони оторвался от него внезапно. — Всё нормально? — прошептал он. — Я верно всё истолковал? Питеру так много хотелось сказать и спросить, но он посмотрел в глаза напротив и ответил: — Да. Всё верно… Действия Тони никак не укладывать у него в голове. Неужели он тоже?.. — Ну, что ж, — Тони продолжал его обнимать, — Тогда запускаем протокол «дополнительное знакомство». — Допол… — Питеру казалось, что он ослышался. — Простите, что вы сказали? Старк мягко рассмеялся, целуя его — на этот раз в висок. — Мы будем заново знакомиться. Ты со мной, а я с тобой. Хочу лучше узнать тебя. Согласен? На этот раз Питер всё услышал правильно. Всё еще не веря в происходящее, он с непонятно откуда взявшейся смелостью потянулся к губам. Тони ответил незамедлительно, и Питер выдохнул ему в рот, запуская пальцы в густые жёсткие волосы.

***

Тони поздравляли со сделкой, сам Тони отвешивал кивки и улыбался, но словно смотрел сквозь этих разодетых и пафосных людей. Он подошёл к Питеру, на ходу ловя официанта и забирая очередной фужер. — Выпьем за нашу маленькую победу? Питер кивнул. Руку обжёг ледяной бокал; сделал глоток и пузырьки приятно защекотали нёбо. Тони смотрел на него с нескрываемым обожанием и гордостью, и томление Питера закручивалось в новую спираль, поднимаясь к высшей точке возбуждения. Сложно было привыкнуть к такому внимательному взгляду тёмно-карих глаз. Он словно проникал в самое нутро, разделяя душу и дух, сердце и разум. — Спасибо моему верному помощнику, — Тони приблизился совсем близко, шепча почти на ухо. На них бросали взгляды, но сейчас Питеру, и тем более Тони, было совершенно всё равно, кто и что подумает. Тем более глава Старк Индастриз не скрывал своих романтических отношений, а если и были попытки как-то пропиариться за счёт их романа — Старк затыкал рот жестко и бескомпромиссно. Уж сколько было отобрано лицензий у жёлтых газетёнок за это время. Свой личный покой Тони очень берёг, и покой Питера разумеется.

***

Тони никогда не оставался до конца приема, ровно и то, что не приходил вовремя. «Людям не должно казаться, что мне больше нечем заняться, как минута в минуту посещать их скучные сборища». Хотя в этот раз повод был весомый, Тони всё равно покинул банкетный зал задолго до окончания. Естественно прихватив с собой Питера. Молчаливый, словно тень, Хэппи, проводил их до подземной парковки, открыл заднюю дверь, и они оба нырнули в лоно Ауди. Чёрный тонированный автомобиль; запах кожаных сидений и предвкушения чего-то нереального. Тони устало ослабил галстук, а потом и вовсе снял бабочку. Он просто сидел, откинувшись на спинку, глаза прикрыты, лицо умиротворённо-спокойное. Несколько секунд Питер смотрел на его профиль, освещенный тусклым фонарём парковки, на расстегнутый ворот рубашки, под который хотелось просунуть пальцы; на строгий чёрный костюм, представляя под ним твёрдое, рельефное тело. Тони открыл глаза, поворачиваясь к Питеру. Одно тихое мгновение они просто молчаливо наблюдали друг за другом, сидя на расстоянии вытянутой руки. Автомобиль уже мчался по пустынной трассе. Стемнело, наступила ночь, яркие огни автострады отбрасывали внутрь салона длинные тени, расчерчивая светлыми полосами их лица. — Иди сюда. И Питер мгновенно оказался рядом. Настойчивые руки сразу пробрались ему под пиджак, нащупывая портупею, которую он предусмотрительно надел до приёма, знал же, что Тони любит такое. Тот улыбнулся, заставляя принять полулежачее положение. Пит тут же почувствовал на своей шее мягкость губ и жёсткость бородки. Горячее дыхание обжигало кожу, от этого даже волоски поднимались на загривке. Иногда они занимались сексом прямо в машине, чтобы утолить первый голод, особенно после важных встреч. Тони зачастую особенно возбуждало закрытие крупных сделок, слияние и поглощение фирм конкурентов. Сегодня он не спешил, будто смаковал своё любимое блюдо под названием «Питер Паркер», пробовал на вкус, вылизывал самые нежные участки тела. Когда они добрались до апартаментов, Питер был уже на грани. Тони держался чуть лучше, в силу опыта и возраста. Хотя чувствительность Питера всегда приводила его в трепет.

***

Тренькнул лифт, оповещая, что они прибыли на нужный этаж. Тони придерживал Питера, так как тот почти висел на нём, цепляясь руками за лацканы пиджака. Хотелось скинуть ненавистную тряпку, освободиться от всего лишнего, и чтобы Тони ласкал его своими сильными и грубыми руками до полного исступления. В полутёмной гостиной горел лишь нижний свет, пунктирами обозначая направление, но Питер и так знал, в какой стороне находится спальня. Но Тони прислонил его к стене, словно пришпилил хрупкую бабочку на булавку, руки уже забрались под рубашку, щекоча ребра и плоский живот. Он всегда изначально изводил Питера, проверяя границы его выдержки. Питер позволял, ведь они пробовали разное, в обозначенных ими самими рамках. Кусачий поцелуй в шею, линию челюсти и, наконец, в губы. Тони делал это настойчиво, с нажимом, и Питер вновь задыхался. Сердце трепетало, кровь оглушительно стучала в висках. Ему всегда чересчур и всегда мало. Это на самом деле удивительно, что они с Тони идеально подходили друг другу: в жизни, работе, сексе… Богатый жизненный опыт Старка и скудный Питера — прекрасно дополняли друг друга. Питер, естественно, многому учился и схватывал на лету. Их общая страсть к науке несомненно стала той отправной точкой, когда Тони увидел в нём не только симпатичную мордашку, но нечто большее. Два контрастных и объёмных мира соединились вместе, сплелись в прочный морской узел, образуя свой собственный, особый симбиоз. Сейчас, отматывая время назад, Питер так же бы согласился быть с Тони, как тогда. Его гениальность, экспрессивность, сила воли и неординарный ум так кружили голову, что не было возможности, да и желания сопротивляться. Когда Тони немного надавил на плечи — Питер всё понял. Он чувствовал порывы и просьбы Старка почти на интуитивном уровне; знал его наизусть. Им почти не требовались слова. Мягкий ворс ковра добавил комфорта, руки потянулись к пряжке ремня, дорогая полоска кожи вылетела из шлёвок; Питер почувствовал на затылке легкие поглаживания и без колебаний потянулся вперёд. Тони над ним рвано выдохнул, чуть сильнее сжимая волосы. Теперь пришла очередь Питера мучить его: обхватить плотнее губами, протолкнуть в горло, простонать, пустив по члену вибрацию. Тони рывком поднял его вверх, опять впиваясь в покрасневшие и влажные губы. Выдержка обоих полетела к чертям. Игры кончились. Тони любил трахаться лицом к лицу — это Питер тоже знал, как и умел подстраиваться под его ритм — иногда медленный и тягучий или мощный и быстрый. Но это всегда был момент неожиданности, ведь Тони тоже очень хорошо знал и чувствовал Питера. Если ему порой хотелось нежности, их занятия любовью растягивались надолго, превращаясь в безвременье. Но сегодня нервное возбуждение вперемешку с эйфорией сделало своё дело. Влажные простыни давно сбиты комком, влажные тела лихорадочно сплелись в одно целое. Тони наклонился вперед при очередном рывке, и Питер укусил его за плечо, тут же зализывая укус-полумесяц от зубов. Чувствует на губах горечь пота, облизывается и откидывает голову назад. Тони наблюдает у него на шее тонкий кожаный чокер-ошейник, и шепчет как в бреду: — Ты мой, только мой… И Питер не спорит, потому что так и есть. Он жёстко подаётся вперед, желая, как можно глубже ощутить в себе Тони, надышаться и напитаться им вдоволь. Он весь полностью и безоговорочно принадлежит Тони, как и Тони ему. Это истина, не требующая доказательств. Аксиома, черт побери! Как учёные, они давно вывели свою формулу любви на двоих. Питер задыхается, ловит пересохшими губами душный воздух, цепляется руками, царапая спину, и на пике его выворачивает от сумасшедшего оргазма. Он ловит отголоски удовольствия Тони, чувствует его взгляд на себе, даже через закрытые веки, и шепчет в отвёт: — Я твой…

***

— Мне кажется наше празднование слишком затянулось, — иногда трудоголизм Тони просто зашкаливал. Была бы его воля, он вообще не тратил бы время на сон. — М-мм, — Питер сонно потёрся о плечо, на котором лежал вот уже полчаса. — Я думаю в самый раз. — Хах, — усмехнулся Тони, взъерошивая ему и без того спутанные волосы. — Я способствую твоей лени. Нехорошо. — Какой лени, Тони? Всего лишь полдень. Питер перевернулся на спину, потягиваясь и разминая затёкшие мышцы. Тони внимательно смотрел на него из-под полуопущенных ресниц. — Ладно. Зайду с другого конца. — Зачем тебе другой конец? — Напрашиваешься? — Тони одарил его хищной улыбкой. Питер потянулся к нему первым, мягко прихватил зубами нижнюю губу — и Тони навалился на него сверху, прижимая к кровати. Секс получился еще лучше, чем ночью. Острее, как будто это тянущее, распирающее жжение внутри открыло какие–то новые грани ощущений. До глухих стонов в закушенную подушку и дрожащих коленей, разъезжавшихся в стороны. После они пили кофе и параллельно смотрели утренние новости. Вернее Питер листал телефон, а Тони лениво раскинулся у кухонного островка. — Нью-Йорк Таймс весьма положительно отзывается о вчерашней сделке. Пишут, что Старк Индастриз теперь занимает лидирующие позиции на рынке возобновляемых источников энергии. — Прекрасно, — Тони поставил кружку на мраморную столешницу. — Пойдём дальше поработаем над улучшением экологической обстановки. Что скажешь? Питер тут же вскочил со стула. — Согласен. У меня тут идея появилась… Их голоса утонули в огромном пространстве лаборатории.