Малышка Kimber

      Полумрак комнаты, шум машин где-то далеко внизу за окном и терпкий кисловатый запах вина. Всё такое… привычное. Тэхён устраивается на диване удобнее и, налив себе полбокала красного – кажется, какой-то мадеры, - пить которое конечно же не собирается из соображений собственной безопасности, лениво листает какую-то статью. Убивает время на самом деле, но делает вид, что это крайне важно, и даже не поднимает взгляд, когда тяжёлая дверь в комнату открывается.       На пороге стоит мужчина лет пятидесяти или, может, чуть меньше: говорят, крупный бизнес преждевременно старит. Усталый, в плотном деловом костюме цвета тёмной охры, который делает его ещё более безликим на вид. Кажется, он волнуется: выдают напряжённые плечи и поджатые губы; но Тэхён не придаёт этому никакого значения, будто бы и не замечает вовсе, терпеливо дожидаясь, когда мужчина заговорит.       - Мастер Ви, - пару секунд спустя всё-таки приветствует мужчина, стараясь сдержанностью голоса скрыть одновременно недоумение, недоверие и, несмотря на них, лёгких страх.       - Господин Хан, - Ким улыбается лучисто и абсолютно уверенно, убирая телефон в карман брюк, чтобы не показаться излишне невежливым       Излишне, потому что продолжать сидеть в присутствии главы одного из двух самых влиятельных чеболей страны, к тому же человека намного старшего уже невежливо само по себе. Но Тэхёну на самом деле плевать: для таких, как он, правила приличия становятся гибкими. Потому что он и сам в достаточной мере влиятельный и опасный человек.       Да, ему всего лишь двадцать три года. Да, у него нет собственной крупной кампании с миллиардным доходом или унаследованного от отца чеболя, известного далеко за границами страны. Но у Кима есть кое-что куда более важное, чем возраст и акции. У него есть репутация, заставляющая людей произносить его имя не громче, чем шёпотом.       Репутация лучшего киллера страны.       Или по меньшей мере одного из лучших, если брать в расчёт банду того, кого киллеры между собой называют Хённим. А ведь там именно что банда под начальством одного «единственного и неповторимого» Ким Сокджина, который, поговаривают, ни разу не держав в руках оружия, смог сколотить вокруг себя одну из самых влиятельных подпольных организаций Кореи. Самую влиятельную среди киллеров уж точно. Но Тэхёну искренне на это плевать: ради чужой репутации сковывать себя жёсткими рамками кодекса и отдавать половину честно заработанного человеку, который всего-навсего сведёт его с заказчиком и поторгуется вместо него, слишком мелочно. Особенно, когда репутация есть своя.       - Вас что-то смущает? – спрашивает Ким через минуту, когда будущий заказчик наконец проходит в комнату и садится на диван напротив, всё ещё оглядывая его с недоверием, ставшим уже привычным за многие годы работы       - Я ожидал, что вы старше, - признаётся мужчина и, напряжённо поводя плечом, хмурится, наливая во второй бокал немного вина и сразу же делая торопливый глоток, выдавая нервозность.       - Я ожидал, что люди вашего положения судят по делу, а не по внешнему виду, - Тэхён сглаживает довольно резкие слова почти снисходительной улыбкой и слабо качает головой, рассыпая по лицу тени от чёлки. – Но ожиданиям часто свойственно не оправдываться. Так что давайте поговорим о чём-то более практичном.       - Сколько будет стоить ваша работа? – мгновенно посерьёзнев, спрашивает Хан, складывая крупные ладони в замок на столе.       Ким улыбается. Его всегда забавляло то, как эти влиятельные, уважаемые и значимые люди робеют и тушуются перед ним – маленьким человеком, который всего лишь хорошо умеет обращаться с оружием. Не владеет миллионами. Не распоряжается жизнями. Просто спускает время от времени курок в нужном направлении.       - Зависит от того, что вы хотите получить и что готовы мне для этого предоставить, - тянет хитро Тэхён, пока улыбка на его губах на секунду превращается в острую и почти хищническую.       Мужчина наклоняется к небольшому кожаному дипломату и, порывшись в нём пару минут, кладёт на стол перед Кимом увесистую чёрную папку, набитую какими-то бумагами. Открыв её, Тэхён обнаруживает внутри краткое досье и небольшую цветную фотографию, наполовину его перекрывающую. На ней молодой парень с гладко уложенными рыжими волосами и цепкими тёмно-ореховыми глазами. Ким чуть приподнимает уголки губ: нет нужды даже пробегаться взглядом по печатным строчкам, он и так знает, кто должен стать его целью.       «Чон Хосок, двадцать семь лет, глава чеболя «GCD» - второго по влиятельности в стране», услужливо подсказывает память, и Тэхён слабо кивает сам себе. Задачка нелёгкая, но ведь нет ничего невозможного для человека с интеллектом. Придётся потратить время на изучение его маршрутов и найти уязвимый момент. О том, чтобы пробраться в дом, не может быть и речи, пускай Хан и положил в папку с досье подробный план здания: слишком хорошо натренирована охрана.       - Однако вы умеете ставить интересные задачи, господин Хан, - оторвав взгляд от бумаг, произносит Ким, откладывая папку обратно на стол. – Цена в сотню миллионов вас устроит?       - Вполне, - кивает мужчина, но, прежде чем Тэхён успевает потянуться к телефону, продолжает. – Но у меня есть условие. Мне нужно, чтобы вы сделали это на приёме, который Чон устраивает через две недели. Приглашение я вам достану, об этом не беспокойтесь. Вам хватит времени подготовиться?       - Времени будет достаточно, - медленно кивает Тэ, несильно хмурясь: такие условия кажутся несколько странными, да и работу усложняют порядочно. – Но вы должны понимать: убийство в толпе вещь довольно грязная. Опасная к тому же.       - Я готов удвоить цену, если вам так будет спокойнее, - тонко улыбается заказчик и протягивает руку для рукопожатия, дожидаясь решения Кима.       Тэхён чувствует, что пожалеет об этом. Ощущение такое, словно он сам загоняет себя в ловушку, хотя ничего такого ещё даже не произошло – так, всего лишь очередной короткий контракт и двести миллионов чёртовых вон на кону. Но какое-то предчувствие вопит во весь голос о том, что последствия этого будут куда дороже предложенных денег.       - По рукам, господин Хан, - всё-таки кивает Ким, игнорируя странное ощущение тревоги, мгновенно накрывшее всё тело, стоило только сжать сухую крупную ладонь мужчины в своей.

***

      Тэхён в очередной раз проклинает своё решение согласиться на чужую фантазию с убийством в толпе, когда, подъезжая к загородному особняку главы «GCD», незаметно поправляет неудобно затянутую чуть выше пояса кобуру своей малышки Kimber. Плотный кожаный ремень неприятно натирает голое тело под рубашкой, и при мысли о том, что мириться с этим неудобством придётся ещё несколько грёбаных часов, становится ещё более тошно.       Такси выплёвывает его в толпу гостей, толкущуюся у парадных дверей под мелко накрапывающим дождём. Над головой шумно стукаются краями строгие чёрные зонтики мужчин – тоже глав каких-то компаний – и обрушивают на Тэхёновы волосы удвоенный поток воды, пока Ким, лавируя между всеми этими влиятельными особами, пробирается к входу.       Чуть помятое приглашение и ещё более помятый после дороги вид Тэхёна явно не вызывает у парня-охранника никакого доверия, но, проверив все бумажки вдоль и поперёк, тот всё-таки впускает его в дом. В просторной прихожей отвратительно душно от парфюмов и просто дыхания, а яркость освещения после полутёмной вечерней улицы почти ослепляет, но Ким всё-таки находит взглядом серебристую макушку начальника охраны дома, прежде чем вместе с другими гостями перетечь в главный зал.       Дальнейший план действий всё ещё представляется смутным. Для начала нужно дождаться, когда соберутся все гости и всё более-менее войдёт в спокойное русло, а потом уже думать, что именно делать. Тэхён отходит к стене и просто наблюдает за прибывающими гостями, про себя радуясь тому, что не пришлось проворачивать никакого трюка с оружием: уверение господина Хана о том, что обыскивать гостей никто не будет, оказалось правдой.       Пару раз удаётся заметить в толпе хозяина дома, разговаривающего с кем-то из новоприбывших или с начальником охраны. Чон выглядит ровно так, как подобает бизнесмену, празднующему очередной юбилей своей компании: дорого, но не вычурно. Аккуратно уложенные волосы, похожие на волны живого пламени, чёрный костюм двойка, идеально сидящий на крепком теле, и, кажется, какое-то пересекающее грудь украшение, металлический блеск которого Ким пару раз замечает под полами чужого пиджака.       Тэхён нехотя сравнивает мужчину с собой. Оба молодые, чужие и хищные в этом мире влиятельных богачей. Только у Кима на голове растрёпанное чёрное гнездо: худо-бедную укладку окончательно убил дождь; вместо дорогого костюма – узкие чёрные джинсы и того же цвета безразмерная рубашка в тёмных пятнах от капель, а вместо украшений – кобура от пистолета под одеждой.       Ким не то, чтобы чувствует себя хоть сколько-нибудь неудобно из-за всего этого. Он всегда знал, что высшее общество – не его стихия. Это его охотничьи угодья, опасные места, куда вход только по крайней необходимости. Но сегодня нужно немного поиграть в маскарад.       Мимо проходит официант с подносом, уставленным бокалами с красным вином, и Тэхён цепляет себе один. Во-первых, для того, чтобы не казаться слишком уж подозрительным, стоя вот так в стороне и просто наблюдая. Во-вторых, потому что вывезти этот вечер на трезвую голову кажется невозможной задачей.       Ким делает небольшой глоток, чувствуя терпкий вяжущий привкус и слабо морщась: сухое вино оказывается ещё большей дрянью, чем привычное сладкое. Привыкшее быть начеку тело в этот момент настойчиво сигнализирует о том, что за ним наблюдают, но Тэхён не позволяет себе обернуться полностью. Только бросает осторожный взгляд через плечо в коридор, улавливая краем глаза тень движения.       Кто-то наблюдал за ним, но не хотел быть замеченным. Странно ли это в наполненном людьми доме? Наверное нет, но чутьё говорит об обратном. Ким слабо хмурится и, отставив недопитый бокал на стоящий неподалёку столик, шагает в коридор.       Приглушённый свет даёт уставшим от яркости глазам немного расслабиться, одновременно с этим не позволяя видеть чётко первые несколько мгновений. За поворотом в пределах видимости никого не оказывается, и Тэхён уже собирается вернуться в зал, списывая замеченное движение на неточность бокового зрения, когда, обернувшись, чувствует накатившее головокружение.       В первый момент оно кажется коротким, секундным: мало ли что может выкинуть уставший мозг в полутьме; но вскоре становится очевидно, что парой секунд оно не ограничится. Ким приваливается плечом к стене и прикрывает глаза, пытаясь понять, какого вообще чёрта происходит, пока тело становится лёгким, едва ощутимым, вынуждая медленно осесть на пол. Его ведь не могло так повести от одного глотка вина, верно? Это невозможно. Разве только если в вине было что-то ещё…       О том, что это странно, подмешивать что-то в вино для гостей, Тэхён успевает подумать остаточно за мгновение до того, как сознание окончательно ныряет во тьму. Чёрт знает, сколько проходит времени до момента, когда он снова находит в себе силы разлепить глаза, но то, что Ким видит, открыв их, уже совершенно не похоже ни на яркий главный зал, ни на полутёмный коридор.       На полицейский участок, к счастью, не похоже тоже, но это единственное, что радует хоть немного. Из незашторенного окна где-то справа в небольшую комнату пробивается тусклый голубоватый свет. Утро, часов пять или, может, шесть. Было около девяти вечера. Что происходило последние восемь часов? Чёрт его знает, Тэхён помнит разве что тёмное ничто.       Беспокоиться ещё больше заставляет отсутствие привычного веса кобуры на боку. Ким, пускай и всё ещё одетый, чувствует себя буквально нагим без родного оружия, на которое можно было бы рассчитывать случись что. А что-то явно случается прямо сейчас.       Тэхён морщится, чувствуя, как ноют скованные за спиной запястья, на которых он, похоже, пролежал всю ночь, и осторожно переворачивается чуть на бок, пытаясь хоть немного перенести вес с болящих рук. Жалеет, правда, Ким о своём решении пошевелиться секунду спустя, когда в другом конце комнаты вспыхивает свет.       Сидящая в кресле недалеко от кровати фигура, раньше абсолютно незаметная из-за темноты, заставляет Тэхёна чертыхнуться, всё ещё жмурясь от неожиданной яркости. В паре метров от него, вальяжно откинувшись на мягкую, обитую тканью спинку, сидит молодой человек с чуть растрёпанными рыжими волосами и цепкими тёмно-ореховыми глазами, сейчас спокойно изучающими лежащего на кровати Кима. Сидит и со своим блядским властным спокойствием поглаживает пальцами рукоять Тэхёновой малышки Kimber, подушечками петляя по именной резьбе.       - Проснулся? – чуть насмешливо произносит Хосок и расслабленно потягивается, расправляя плечи под лёгкой рубашкой. – Сам расскажешь, что ты забыл у меня дома, или придётся силой из тебя всё вытягивать? – спрашивает с напускной мягкостью, пока на губах играет так прекрасно знакомая Киму хищная улыбка.       Тэхён прикусывает щёку изнутри и пытается заставить себя соображать чуть быстрее, чем передвигается черепаха. Взгляд бесцельно упирается в играющие на тонкой цепочке-портупее, перетягивающей чужой торс, тёплые блики лампы, пока мозг отчаянно ищет выход из сложившейся откровенно патовой ситуации.       - Что ты хочешь? – сипло интересуется Ким, чтобы потянуть время и, возможно, найти хоть какую-то возможность выбраться. Об исполнении заказа не приходится уже даже думать: спасти бы собственную задницу для начала.       - Кто тебя нанял? – Чон мгновенно серьёзнеет, переходя к делу от пустой болтовни.       Хотя на самом деле ему в некоторой степени плевать на ответ. Он мог бы просто застрелить этого мальчишку или дать команду охране избавиться от него ещё вечером. Но так неинтересно, разве нет? Хосок слишком устал за последнее время от всех этих игр большого бизнеса, высокосветских выездов и груза ответственности за судьбу чеболя на плечах. Да и киллер этот кажется довольно миленьким, в конце концов. К тому же может оказаться полезным позже, если ему, конечно, хватит ума согласиться сотрудничать.       - Я не скажу, - Тэхён хмурится и слабо качает головой, подбираясь на кровати, когда мужчина встаёт с кресла.       Он просто не может сказать. Да, кодекс – не та вещь, которую Ким сильно уважает, и всё-таки профессиональная этика иногда идёт немного впереди собственных мозгов. Одно из основных правил: попавшись, не раскрывать имени заказчика. Потому что попался ты, и ответственность за свою глупость несёшь тоже ты. Даже если глупость эту вынудил сделать заказчик. Даже если её ценой может стать твоя жизнь.       - Уверен, что оно того стоит? – абсолютно спокойно выдыхает Хосок и прижимает плечо киллера к кровати, практически обездвиживая его, прежде чем приставит дуло пистолета под чужой подбородок. – Подумай ещё раз, - настаивает, взводя курок таким лёгким движением, словно делает это каждый день. – Я предлагаю тебе взаимовыгодное сотрудничество, но если ты откажешься… Как думаешь, кому из нас есть, что терять на этой сделке?       Тэхён сжимается и напряжённо сглатывает, ощущая холод оружия на собственной коже. Когда один из клиентов дарил ему эту дорогущую капризную малышку Kimber, на которую сам Ким никогда и ни за что не потратился бы, у него уже была мысль, что с жизнью он расстанется именно от её пули. Но воплощать это предсказание в реальность пока отчего-то совершенно не хочется. В конце концов, старик Хан сам виноват – не нужно было выёбываться с этим глупым убийством в толпе. Позволь он Тэхёну работать так, как тому удобнее, и всё уже давно было бы кончено – быстро и чисто. Но, чёрт, нет.       Ким проклинает в голове и заказчика, и те двести миллионов, что дёрнули его согласиться, и собственную неосторожность, из-за которой он выпил вина. Хочется согласиться, но самому от себя всё ещё немного мерзко. Да, Тэхён профессиональный убийца, любитель денег и далеко не самый честный и добропорядочный человек на свете. Но трусость никогда не была одним из его грехов. Никогда, до сегодняшнего дня.       - Ладно, - произносит наконец Ким и кривится, приподнимая голову, чтобы оказаться подальше от дула собственного пистолета. – Ладно, господин Чон, я расскажу. Только уберите пистолет, а то не слишком удобно говорить, когда в тебя тыкают твоей же пушкой.       Хосок на эти его слова только смеётся негромко и всё-таки отводит оружие от чужого подбородка. Ощущение маленькой победы радует его намного больше, чем все те формальные поздравления и презенты вчера вечером. Даже больше чем встреча с друзьями за выпивкой пару дней назад. Так странно. Хотя, может, всё дело просто в том, что у Чона есть недалеко идущий план перевести часть их сотрудничества в горизонтальную плоскость? Чёрт его знает, Хосок и сам ещё не слишком уверен в этом. Зато уверен, что с появлением этого мальчишки в его распоряжении скучать хотя бы некоторое время не придётся.

***

      Тэхён бесится. Сидит в кресле в чужом кабинете и откровенно бесится, дожидаясь прихода своего нового начальника. С момента, как Чон официально нанял его – читай: принудил к сотрудничеству – прошла пара месяцев, но Ким уже начинает закипать. Потому что он не мальчик на побегушках, чтобы выполнять все приказы и прихоти человека, который ему платит. Потому что он привык к свободному графику собственной работы, зависящему только от него и его цели. Потому что он киллер, а не сторожевой пёс.       И потому что его раздражает до чёртиков то, что Чон Хосок смеет распекать его, словно ничего не смыслящую малолетку.       Да, когда той ночью Чон предложил Тэхёну работать на него в обмен на его жизнь, условия сделки казались довольно выгодными. К тому же, казалось бы, что плохого может быть в том, чтобы быть чьим-то личным киллером? Стабильность, в конце концов.       То, что работать большую часть времени придётся не киллером, а личным телохранителем, Ким понял непростительно поздно. Тогда, когда отказаться было уже невозможно, и оставалось только злиться на себя, Хосока и всю грёбаную жизнь, сидя на крыше многоэтажки и рассматривая в прицел винтовки пару ближайших улиц.       Чон, впрочем, тоже пока не слишком-то доволен сложившейся ситуацией. Он тоже порядком бесится. Потому что привык, что его подчинённые ему – удивительно! – подчиняются. Потому что привык рассчитывать на своих людей в любое время дня и ночи. И потому что уже устал от несносного характера этого мальчишки. Ещё и Юнги, начальник его охраны и по совместительству лучший друг, так заманчиво поёт на ушко о том, что «сдать бы этого киллера полиции, и чёрт с ним», после каждого Тэхёнова косяка.       - Где ты был вчера ночью? – интересуется Хосок, закрывая за собой дверь в собственный кабинет, и проходит вглубь комнаты, устало опираясь бедром о стол.       - В клубе, - спокойно отвечает Ким и поднимает глаза от своих сложенных на коленях пальцев к чужому лицу.       Чон вздыхает. Взгляд Тэхёна твёрдый, без тени вины или неуверенности. Потому что Ким упёртый, как сука. Потому что они каждый раз спорят здесь до хрипоты, каждый в конце концов оставаясь при своём. Хосок уже знает, чем всё это закончится, но не начать просто не может.       - А где должен был быть? – спрашивает строго, складывая руки на груди и глядя на сидящего в кресле парня тяжёлым, чертовски усталым взглядом.       Тэхён закатывает глаза и закидывает голову назад, чернявым затылком упираясь в мягкую спинку. Показывает всё, что думает о чужих правилах, единственным жестом, который Чон читает уже без труда: слишком много раз видел за последние два месяца.       - Здесь. На случай, если понадоблюсь тебе, - заученно повторяет Ким, тоже складывая руки на груди, и, снова открыв глаза, смотрит в лицо старшему с искрящимся раздражением. – Я не твой сторожевой пёс, Чон, я не обязан сидеть и ждать твоей команды двадцать четыре часа в сутки.       - Обязан, если я говорю тебе сидеть и ждать, - твёрдо напоминает Хосок, присаживаясь на край стола и на секунду прикусывая изнутри щёку, чтобы скрыть собственное недовольство. – Кто будет тебе платить, если меня пристрелит чей-нибудь киллер?       - Да мне похуй, Чон, моя работа убивать людей, а не защищать твою задницу, – выплёвывает Тэ, снова закатывая глаза, и добавляет будто нехотя через несколько секунд. – Уж я-то смогу найти себе другого заказчика.       - У нас тут есть договорённость, что в случае моей смерти Юнги сдаст тебя полиции, - усмехается Хосок, внимательно следя за чужой реакцией, но так и не получая нужной: Ким только раздражённо цокает. – Так что вряд ли ты сможешь найти себе новых клиентов, сидя за решёткой.       - Пойди напомни Мину, что в случае твоей смерти виноват будет начальник твоей службы охраны, а не штатный киллер, - язвительно просит Тэхён, после делая самое наигранно-удивлённое лицо, на которое способен, и в кривляющемся жесте прикладывая палец к губам. – О, ох, это же он и есть! Как неловко-то получилось.       Чон тяжело выдыхает и трёт лицо ладонями, чтобы не выматериться в голос. Ему вообще-то такое не положено по статусу. Ему положено, чтобы его боялись и слушались. И положено, чтобы от одного строгого взгляда мгновенно спешили исправить все допущенные ошибки. Положено, но этому сучонку Тэхёну откровенно похуй. Иногда Хосоку хочется взять и вытрахать из него всю его спесь или просто уволить его к чёртовой матери. Второе проще, первое – предпочтительнее, но сделать пока ни то, ни другое не представляется возможным.       - Тэхён, - минуту напряжённого молчания спустя всё-таки начинает Чон, стараясь не вскипеть. – Ты ведь понимаешь, почему я прошу тебя оставаться здесь, верно?       - Потому что боишься за сохранность своей задницы, - резко отвечает Ким, кивая, но не разрывая напряжённого зрительного контакта. – Знаешь что? Мин должен защищать тебя, а не я. Это его работа. Его и его людей. Не доверяешь ему? Найди себе другую службу охраны. Я не обязан ходить за тобой хвостиком и следить, чтобы тебя не пристрелили! – рыкает, а в голосе злость напополам с усталостью, потому что уже осточертело повторять одно и то же.       - Иногда у меня есть ощущение, что тебя легче выебать, чем переспорить, - выдыхает Хосок, прикрывая глаза, и замолкает на несколько минут, вслушиваясь в блаженную тишину чужого шока.       - Так ты попробуй, - через какое-то время всё-таки фыркает Тэхён тихо, стараясь совладать с собственным удивлением. Какого чёрта это было вообще?       Чон усмехается, слыша чужие слова, и подходит к креслу, в котором сидит киллер, опираясь ладонями на подлокотники и наклоняясь почти к самому лицу парня. Ким слабо дёргается назад, ощутив чужое тёплое дыхание на своих губах, скорее от неожиданности, чем действительно пытаясь отстраниться, а Хосок только издевательски вскидывает брови, будто бы недоумевая, что не так.       - Я, к сожалению, не ищу лёгких путей, малышка, - насмешливо качает головой Чон, глядя в слегка расширенные – от удивления, наверное – глаза Тэхёна. – Но мне действительно нужно, чтобы ты был здесь, когда мне понадобишься. Не потому что я не доверяю Юнги. Потому что ты куда лучше него знаешь, как работает киллер.       Ким подвисает на пару секунд, уставившись в тёплые тёмно-ореховые глаза, а затем, отмерев, с силой отталкивает старшего от себя, корча лицо очевидно наигранного отвращения. Хосок посмеивается с него, отстраняясь и снова присаживаясь на край собственного стола, наблюдая за тем, как постепенно включается в работу чужой явно выбитый из колеи произошедшим мозг.       - Иди к чёрту, Чон, не подлизывайся, - ворчит Тэхён, поднимаясь на ноги в знак того, что разговор окончен. И плевать, что он вообще-то не имеет на это права. – Я не буду сидеть здесь двадцать четыре на семь ради твоей безопасности. На этот случай у тебя есть охрана. А меня о моей надобности будь добр предупреждать заранее.       Хосок качает головой и выдыхает тихое «сучонок», когда дверь за Кимом захлопывается. Вот и как с ним таким спорить?

***

      Тэхён устало трёт глаза и почти зевает, зябко ёжась на крыше какой-то малоэтажки. Оптика сквозь лёгкий туман паршивит видимость до ужаса, а лёгкий морозец восьми грёбаных утра заставляет пальцы зябнуть на курке винтовки в ожидании хоть каких-то событий.       Улочки уже украшены к скорому рождеству, и дух праздника практически витает в воздухе, но Ким не позволяет себе расслабиться: чёрт знает, что может произойти внизу. В мутном прицеле бликует по-страшному от гирлянд, и это заставляет напрячься ещё сильнее, когда тишину улицы наконец перекрывает урчание моторов нескольких подъехавший машин.       Стоящий внизу почти на середине улицы Хосок бросает недовольный взгляд на часы и морщится. Да, он ожидал от ганпхэ пунктуальности. Да, он решил попытаться провернуть сделку с ганпхэ. Тэхён всё ещё считает такую идею идиотской, но ни его уговоры, ни настояния Юнги не смогли убедить Чона от неё отказаться.       Так что они имеют то, что имеют. Середину декабря, восемь утра, мерзкий туман вместо снега и пробирающийся под тёплую рубашку, наброшенную поверх ещё пары слоёв одежды, холод.       Из двух подъехавших автомобилей выходит всего один человек – судя по всему, переговорщик – и неторопливо направляется к оставшемуся стоять в фокусе Кимовой винтовки Хосоку. Тэхён не то, чтобы следит за нитью их дальнейшего разговора, вслушивается скорее в тона голосов, и мгновенно напрягается, внимательнее вглядываясь в улицу, стоит им перейти от деловых к напряжённым и резким.       Хосок показывает пальцем куда-то наверх, видимо, делая кому-то предупреждение не выкидывать фокусов, но мужчина, пришедший за сделкой, кажется, не придаёт этому большого значения. Тэхён понимает причину чужой самоуверенности секунду спустя: за спиной слышатся тихие быстрые шаги, и Ким успевает обернуться достаточно рано, чтобы заметить направленный себе в затылок пистолет.       Чёрт бы побрал этих ублюдков из ганпхэ. Зачем вообще было лезть в их дела? Тэхён чудом успевает перехватить чужое мясистое запястье и вздёрнуть дуло пистолета вверх, чтобы не получить пулю в неприкрытый лоб. Тихий от глушителя выстрел разрывает воздух, но его шум не долетает до разговаривающих внизу мужчин, и Ким мысленно благодарит за это судьбу, дёргая пришедшего по его душу бугая вниз, на крышу.       Дальше короткая молчаливая стычка перетекает в горизонтальную плоскость – положение обоюдно неудобное для всех. Тэхён чертыхается, когда противник, успев вытряхнуть из рукава куртки небольшой зазубренный ножик, наотмашь полосует его по плечу, но не позволяет себе потерять ни капли внимания на это. Вылавливает из-под полы рубашки родную Kimber и, не целясь, спускает курок куда-то в направлении чужой головы.       Эхо этого выстрела уже докатывается до улицы, и Ким чувствует предупреждающую вибрацию телефона от сообщения с Хосоковой тревожной кнопки, но времени на ответ найти даже не пытается. Стреляет ещё раз, теперь уже наверняка, и, игнорируя тихонький теперь труп, отползает обратно к винтовке, сжимая зубы от боли в плече.       Внизу, на улице, уже появляется небольшая ватага из четырёх явно недружелюбно настроенных к Чону парней, и всё, о чём волнуется Тэхён, четырежды прожимая тугой спусковой крючок – чтобы не подвела мутная от тумана оптика. Но она или, что скорее, профессионализм срабатывает надёжно, оставляя на улице четыре в скорейшем времени бездыханных тела и давая Киму немного времени на то, чтобы поймать в перекрестье прицела застывшего посреди улицы переговорщика: просто на всякий случай.       Хосок перебрасывается с ним ещё парой фраз, а затем делает привычную уже отмашку не стрелять. Тэхён выдыхает и, уткнувшись лбом в приклад винтовки, осторожно касается освободившейся рукой отвратительно пекущего плеча. Рубашка на нём слегка влажная от крови, но та, кажется, уже начинает останавливаться, а значит ничего слишком уж серьёзного. Ким медленно убирает винтовку в чехол и, выждав ещё пару минут, спускается во двор, направляясь к всё ещё стоящему на виду Чону.       - В порядке? – спрашивает Тэ по привычке, пускай и так знает ответ, и поправляет сумку, ощущающуюся слишком непривычно на правом плече вместо раненого левого.       - В полном, - кивает Хосок серьёзно, а затем лукаво усмехается, вскидывая одну бровь. – А ты волнуешься?       Тэхён хмурится и, тихо выругавшись сквозь зубы, в один шаг подступает ближе к старшему. Чон улыбается ему как почти всегда в последнее время – нагло и испытующе, и Тэ просто сдаётся. Сдаётся ему в очередной, блять, раз, комкая в кулаке левой руки ворот его куртки и слабо дёргая его на себя, чтобы после коротко впечататься губами в Чоновы.       - Чёрт бы тебя побрал, Чон, - выдыхает всё ещё раздражённо и разжимает хватку, морщась от пронизавшей всю руку боли.       - У тебя плечо, - замечает Хосок напряжённо, осторожно касаясь локтя раненой руки и не позволяя слишком отстраниться от себя       - Ага, целых полтора, - фыркает Ким, снова безуспешно пробуя отодвинуться, потому что уже привычка: долго быть близко нельзя. – Пусти. Ты закончил? Тогда поехали лучше домой.       - Отвезти тебя в больницу? – спрашивает Чон озабоченно, начисто игнорируя ворчание младшего, и поднимает взволнованный взгляд к как всегда спокойным тёмно-серым глазам без единого намёка на беспокойство.       - И что ты там скажешь? – усмехается уголками губ Тэхён, почему-то вдруг совершенно теряя возможность хоть сколько-нибудь отпираться – наверное, серьёзность на чужом лице так странно влияет. – Здравствуйте, на моего киллера напали бандиты, не могли бы вы помочь?       - На моего телохранителя напали бандиты, - серьёзно поправляет Хосок и, наклонившись чуть ближе к лицу киллера, вдруг улыбается. – Тебе пора бы уже привыкнуть, что ты работаешь на меня легально, малышка.       - Ненавижу тебя, Чон, - устало роняет Ким вместо ответа и, выдохнув, сдаётся ещё один чёртов раз, укладывая лоб на плечо старшего и принимая так настойчиво предлагаемую помощь.       - Хочешь что-то ещё сказать? – мягко усмехается Чон и, осторожно накрыв ладонью здоровое плечо парня, едва заметно касается его виска губами – жест настолько трепетный и, одновременно, покровительственный, что Тэхён мало-помалу начинает к нему паскудно привыкать       - Тебе следовало послушать меня и Мина и не лезть на рожон, - бормочет недовольно Тэ, едва размыкая губы, потому что знает, что его слова всё равно не возымеют никакого эффекта, но не покапать лишний раз на мозги просто не может.       - Хорошо, в следующий раз я, возможно, вас послушаю, - покорно кивает Хосок, на что Тэхён только устало вздыхает. Потому что знает: не послушает. Потому что уже привык.

***

      - Ты же вроде как должен защищать меня, малышка, разве нет? – лукаво тянет Хосок, пока Ким покрывает тёплыми требовательными поцелуями его шею, прижав его к стене в спальне       - Не волнуйся, Чон, с тобой ничего не случится, - ворчит Тэхён, нехотя отрываясь от желанной кожи всего на пару секунд, прежде чем подняться касаниями к острой линии чужой челюсти. – Ничего страшнее меня, по крайней мере.       Хосок усмехается ему и расслабляется, позволяя стянуть с себя домашнюю футболку. Да, возможно Тэ ведёт себя крайне непрофессионально в этот момент, но ему абсолютно плевать. Они не виделись две недели, пока Чон раскатывался по делам своей ненаглядной «GCD Motors» - любимой компании из всего чеболя – и поэтому Ким просто дорывается до желанного. До того, что, вообще-то, уже некоторое время как всецело ему принадлежит.       Да, спустя почти два года с момента той роковой встречи на приёме их сотрудничество всё-таки перешло в плоскость смятых простыней, как Хосок и предполагал. Да, не плавно и не быстро. Ссорами, криками, бесконечной руганью, пока два взрывных и абсолютно свободолюбивых характера пытались притерпеться друг к другу. Скачкообразно, резко, взрывами из-за каких-то совершенных глупостей, но они пришли туда, куда пришли.       К точке, в которой Юнги уже просто ради профилактики напоминает Чону о том, что он даёт «этому своему киллеру» слишком много свободы. К той точке, в которой всё тот же Мин полушутя интересуется у Тэхёна, за работу кем Хосок платит ему лучше: киллером или шлюхой. К той самой, в которой скрывать отношения уже бесполезно, но признать их всё ещё кажется немного бредом. Ну так, самую малость. Хотя, впрочем, может и нет? Если только сказать обо всём шёпотом.       - Ты куда-то торопишься? – насмешливо воркует Чон, когда младший, чертыхаясь, путается подрагивающими то ли от возбуждения, то ли от напряжения пальцами в застёжке его всё ещё не снятых дорожных брюк.       - Трахнуть тебя раньше, чем придёт киллер, - рыкает Тэ и раздражённо отталкивает парня от себя, позволяя ему раздеться самому       Вообще-то это даже правда отчасти правда: им действительно лучше закончить до того, как некто неясный заявится сюда по Хосокову душу. А то, что этот кто-то явится именно сегодня очевидно уже абсолютно всем, начиная от самого Чона и заканчивая откровенно несмышлёными собаками охраны.       Потому что на протяжении последнего месяца господин Хван Доюн, тот самый глава конкурирующего с «GCD» чеболя, который когда-то послал в Чонов дом Тэхёна, красноречиво намекает на это. Слишком очевидно, правда, намекает, будто бы специально хочет, чтобы Хосок об опасности знал. Но сомневаться в его намереньях причин остаётся всё меньше.       Чон неторопливо избавляется от брюк и, небрежно бросив их на стоящее рядом кресло, забирается на кровать, приглашающе хлопая себя по открытому бедру. Ким фыркает что-то неясное, стягивая с себя домашние штаны и расстёгивая несколько верхних пуговиц извечной чёрной рубашки, чтобы открыть вид на тонкие ключицы, которые, Тэхён уже знает, безумно старшему нравятся.       Полностью не раздевается, то ли чтобы подразнить, то ли чтобы меньше пришлось тратить время на одевание в случае чего, и почти игнорирует вопросительный взгляд Хосока, отвечая на него только мимолётной улыбкой, пока легко седлает чужие бёдра. Чон не протестует: если сегодня Тэ хочет побыть главным – пусть побудет. В конце концов сегодня он слишком устал с дороги, чтобы привычно забрать контроль себе.       - Блять, Тэхён, - выдыхает Хосок недовольно, когда, нырнув пальцами под ткань чужой рубашки, натыкается на тугой кожаный ремешок уже знакомой кобуры, и хмурится, расстёгивая его крепление. – Иногда мне кажется, что ты больше жаждешь трахнуться со своей железкой, чем со мной.       - Тебе кажется, - уверяет Ким с мягкой улыбкой и, забрав у старшего родную Kimber и отложив её куда-то к изголовью, целует почти покровительственно, зарывшись руками в растрёпанную гриву рыжих волос.       Чон хочет сказать ему что-то ещё, что-то о том, что его раздражает соседство с оружием даже во время секса, но Тэхён прекрасно знает, как заставить старшего заткнуться. Плавно двигает бёдрами, потираясь промежностью о его уже возбуждённый член, и едва ощутимо целует уголки губ: играется, прежде чем, привстав, потянуться к боковому ящику кровати за смазкой.       Хосок только наблюдает за ним. За тем, как Ким в несколько быстрых движений подготавливает себя, явно выдавая то, чем занимался утром ещё в его отсутствие. За тем, как он слабо вздрагивает, когда приставляет головку Чонова члена к своему входу. За тем, как постепенно выпрямляется его напряжённая спина, пока он медленно принимает по основание.       Тэ тихо выдыхает и убирает руки с бёдер старшего, за которые до этого придерживался. Двигается пару раз на пробу, а затем находит ладони Хосока, переплетая с ним пальцы и прижимая к кровати, нависая над его лицом и напряжённо покусывая губу. Чон смотрит на парня снизу вверх и не может подавить улыбку. Тэхён такой в этот момент красивый. С лицом в ореоле растрепавшейся тьмы волос, блестящими от возбуждения серо-чёрными глазами и приоткрытыми влажными губами, которые он время от времени облизывает, опускаясь ощутимо резче на Чонов член. Тэхён такой его.       Ким ловит на себе знакомый уже, восхищённо-вожделеющий взгляд и постепенно набирает темп, двигаясь вверх и вниз на Хосоковом члене. Воздух в комнате будто бы раскаляется от его движений, печёт лёгкие, и Тэ тихо полустонет-полурычит, чуть сжимаясь и резче опуская бёдра.       Приходится чуть замедлиться, когда Тэхён, жмурясь от неудобства, пытается сдуть с глаз упавшую прядь взмокшей чёлки. Чон с мягкой усмешкой помогает ему, подняв их всё ещё сплетённые руки и пальцем убирая мешающую прядь за ухо. Ким улыбается ласково за это и оставляет маленький благодарный поцелуй на тыльной стороне ладони старшего, прежде чем снова прижать ту к кровати.       Но двинуться после этого Тэхён так и не успевает. Замирает, по-прежнему седлая Чонов член, и вслушивается в негромкий шум шагов в коридоре. Хосок понимает, что заставило младшего напрячься, когда тот, так и не проронив не слова, тянется за лежащим под сбитой подушкой пистолетом.       Сердце Чона всё-таки пропускает пару ударов в секунду, когда дверь открывается, и Тэ вскидывает оружие, попутно щёлкая флажок предохранителя в боевое положение. Хосок не то, чтобы беспокоится в этот момент: в конце концов с ним ведь есть Тэхён. Лучший киллер страны – его малышка, которая без колебаний пристрелит любого, кто попытается причинить ему вред. Но на какое-то короткое мгновение всё равно становится страшно.       - Мин, мать твою, - раздражённо рыкает Ким, нарушая затянувшуюся тишину, и опускает пистолет, стараясь за злостью в голосе скрыть всё-таки вспыхнувший на долю секунду испуг. – Ты-то мог бы и постучаться!       - Ну извини, Ви, не подумал, что ты вместо того, чтобы защищать начальство, будешь с ним трахаться, - откровенно смеётся с чужой реакции начальник службы охраны, опираясь плечом на дверной косяк и лукавым кошачьим взглядом изучая открывшуюся ему картину       - Как всё прошло, Юнги? – требовательно спрашивает Хосок, переводя тему, чтобы выяснить главное для сегодняшнего вечера, и старается не замечать, как по лицу и шее всё ещё сидящего на нём Тэхёна растекается смущённый румянец.       - Полный порядок, господин Чон, - отчитывается Юнги, быстро меняя тон с насмешливого на серьёзный, но в его глазах продолжают плясать искорки забавы. – Мы взяли киллера. Можете допросить его сами позже, если хотите.       - Отлично, - кивает Хосок и, дождавшись, когда Мин выйдет из комнаты, мягко подцепляет подбородок Кима пальцами, вынуждая парня поднять острый, раздражённо-смущённый взгляд. – Ну и что ты?       - Заткнись, - тихо просит Тэхён и снова пытается отвернуться: ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя.       - Ты выглядишь потрясающе мило, когда смущаешься вот так, - усмехается Чон и соскальзывает ладонью на шею младшего, после осторожно оглаживая открытые распахнутым воротом рубашки ключицы. – Расслабься.       Тэ действительно пытается расслабиться, но сердце под грудиной всё ещё колотится слишком отчётливо. И причиной тому даже не столько стыд от того, что кто-то увидел его занимающимся сексом с дорогим ему человеком. Причиной – впервые в жизни – страх, на пару каких-то жалких секунд пробравшийся под грудину. Страх за Хосока, которого, случись что, Ким может не защитить.       Но постепенно ощущение напряжения всё-таки отступает, оттеснённое настойчивыми поцелуями в шею. Ким принимает их с непривычной податливостью, не пытаясь вывернуться или взять себе контроль над ситуацией. Просто позволяет себе на какое-то время забыться, наслаждаясь простой тёплой заботой.       - Продолжим или…? – спрашивает Чон заботливо через пару минут, когда Тэхён уже ощутимо расслабляется, поддаваясь на ласковые прикосновения, но всё ещё не продолжая двигаться       - Думаешь, одного вторжения Мин Юнги достаточно, чтобы заставить меня остановиться? – усмехается Ким, и в этой его усмешке дерзость, вызов и, одновременно, следы ещё не исчезнувшей уязвимости.       - Уверен, что нет, - воркует Хосок и, наклонившись к уху парня, выдыхает чуть насмешливо, прежде чем лечь на подушки и позволить ему снова забрать себе контроль. – Знаешь, по его взгляду я могу сказать, что ему понравилось то, что он увидел.       Тэхён вскидывает голову и довольно улыбается. Он ни капли не сомневается в этом. Даже если на самом деле это не так и Чон всего лишь подначивает его, Тэ не хочет сомневаться, начиная двигаться. Снова постепенно набирает темп от плавного, чувственно медленного к быстрому, рваному, слишком желанному, но на этот раз не прижимает руки старшего к кровати, позволяя им гулять по своему телу под взмокшей уже рубашкой.       Хосок пользуется редкой возможностью: гладит влажные от смазки ягодицы парня, мнёт в пальцах крепкие напряжённые бёдра, путешествует тёплыми, чуть щекотными прикосновениями по бокам и груди и в конце концов останавливается, накрывая ладонью низ живота Кима и выбивая из него сдержанный стон. Потому что Тэхён по большей части тихий во время секса, а это – одно из немногих прикосновений, способных заставить его потерять остатки контроля над собой. Чон легко гладит мгновенно напрягшийся живот парня и довольно усмехается, когда Тэ тихо скулит и сжимается, мелко подрагивая, но всё равно продолжая двигаться верхом на его члене.       Хосок прекрасно знает, как это простое прикосновение заставляет Кима скулить и поджимать пальцы на ногах. Тэхён шумно дышит и двигается на нём более рвано, прижав одну ладонь тыльной стороной к губам и наверняка царапая зубами костяшку среднего пальца, как делает всегда, когда почти достигает разрядки. Чон даже не пытается чуть замедлить его, растянуть всё дольше. Наоборот, поднимается ладонями на талию парня и сам толкается навстречу его бёдрам.       Тэ прикусывает основание собственно среднего пальца почти в кровь и рвано вдыхает, пачкая спермой живот старшего. Хосок чуть замедляется в нём, но не останавливается полностью, доводя себя до разрядки тоже, прежде чем всё-таки позволить им обоим расслабиться окончательно.       Тэхён осторожно поднимается с бёдер Чона и, всё ещё ощущая, как подрагивают колени, ложится рядом с ним, устало прикрывая глаза. Пара минут тишины плавно перетекает в медленные, ленивые поцелуи, которые в другой ситуации могли бы стать приглашением на второй заход, но сейчас Ким только выдыхает шумно и садится на кровати, выжидающе смотря на всё ещё лежащего старшего сверху вниз.       - Нужно заняться делами, - объясняет, уловив ленивый вопрос в изгибе чужой брови, и тянется к боковому ящику, чтобы найти там пачку салфеток.       - Займёшься? – просит Хосок и смотрит абсолютно разморённо прежде чем добавить уговаривающее, - Тебе должно быть проще узнать всё, что нужно. Твой коллега в конце концов.       Тэхён только кивает и, приведя себя в хотя бы относительный порядок, начинает одеваться. Потому что знает, что Чону нужно больше времени, чтобы прийти в себя, даже не смотря на то, что он вообще-то сверху. И потому что Хосок прав в том, что ему будет проще разговорить и понять киллера.       Надев домашние штаны и всё-таки поменяв рубашку на свежую, Ким забирает с подушки кобуру с пистолетом и, оставив последний смазано-короткий поцелуй где-то между щекой и виском Хосока, выходит из комнаты. По пути на первый этаж дома затягивает ремешок на поясе, на этот раз прямо поверх рубашки, и обойдя взглядом пустой зал, сворачивает ближе к выходу на задний двор дома.       Юнги, в привычном спокойно-ленивом темпе раздающий какие-то остаточные приказы охране, находится в одной из необставленных комнат, которые Чон за излишеством просто не использовал. Тэхён только кивает Мину и остаётся стоять в дверном проёме, дожидаясь, пока старший закончит объяснять что-то своим людям.       - Показывай давай своего киллера, - с лёгкой усмешкой произносит Ким, когда мужчина наконец оборачивается к нему с усталым вопросительным взглядом.       Юнги только указывает рукой в направлении соседней комнаты и отворачивается, подразумевая неозвученное «дальше сам разберёшься». Тэ кивает в знак того, что понял, и идёт к нужной двери, замирая перед ней всего на секунду, чтобы прислушаться к происходящему по ту сторону – абсолютной тишине – и собраться с мыслями.       Но то, кого Тэхён видит, зайдя в комнату, заставляет его снова растеряться на пару секунд. За стоящим посередине комнаты столом, который Миновы ребята притащили сюда ещё накануне как раз на случай, если киллера удастся задержать, в наручниках сидит мальчишка. Безобидный на вид паренёк лет семнадцати от силы со смазливым личиком и напуганными влажными глазами.       Стоит двери за Кимом закрыться, мальчик поднимает взгляд, до этого уставленный в край столешницы, и осматривает вошедшего быстрым цепким взглядом. Тэхён прекрасно видит, как его глаза, и без того большие, после этого расширяются сильнее, а губы начинают мелко дрожать, когда мальчишка выдыхает тихое испуганное «Ви». Ну конечно, как же не узнать всё ещё самого опасного киллера страны.       - И как тебя звать, маленькое несчастье? – почти мягко интересуется Тэ, усмехаясь чужой реакции на своё появление, и подходит ближе, садясь за стол напротив парня       - Чонгук… Чон Чонгук, - тихо выдыхает мальчишка, после прикусывая губу и снова пряча взгляд: боится до чёртиков       - Чонгукки... – тянет Тэхён задумчиво, пытаясь вспомнить, слышал ли о нём хоть что-то до сегодняшнего дня, и, так и не найдя ни единой связанной с мальчиком мысли, качает головой. – Малыш, давай договоримся, - предлагает, напоминая самому себе Хосока в день их первой встречи. – Ты, конечно, уже попался и ничего хорошего тебе не светит, но если ты честно ответишь на все мои вопросы, я, возможно, смогу сделать так, чтобы для тебя всё закончилось быстро.       Чонгук смотрит на него испуганно и просяще, и несколько раз кивает головой. Ким с трудом сдерживает насмешливое фырканье: он так быстро сдаётся. Хотя, что с него взять? Ребёнок. Именно поэтому Тэхён и предлагает ему сделку. Потому что хочется дать ему шанс исправить собственную глупость, по которой он забрался сюда. Потому что детям не место в индустрии убийц.       - Кто тебя нанял? – спрашивает Тэ серьёзно, складывая руки в замок на столе и чуть наклоняясь к парню       - Я не… не знаю, - неуверенно бормочет Чон и тяжело сглатывает, снова весь сжимаясь под тяжёлым взглядом Тэхёна       - Что значит «ты не знаешь»? – с недоверием переспрашивает Ким и тихо фыркает на такую глупость – как можно не знать собственного заказчика? – Малыш, не пытайся мне врать. Как ты можешь не знать, кто тебя нанял?       - Я правда не знаю, - почти хнычет Чонгук и смотрит в ответ честно, одними бездонными заплаканными глазами умоляя поверить. – Хённим связывается с заказчиками, я только выполняю, я правда не знаю, кто наниматель.       - Хённим, - выдыхает наконец Тэ с пониманием и ободряюще улыбается, прежде чем продолжить допрос. – Откуда ты узнал, как попасть в дом?       - Он сказал, - объясняет мальчишка и, прикусив на секунду и без того кровоточащую губу, почти тараторит признательное, - и… И он сказал, что в-вас здесь не будет. Сказал, что вы должны куда-то уехать сегодня и господин Чон останется один.       - Прелесть, - усмехается Ким, имея в виду то ли заведомый обман, то ли самого этого наивного ребёнка, сидящего перед ним, и расслабленно потягивается, уже примерно понимая, что и как именно должно было произойти сегодня ночью в этом доме. – Малыш, скажи-ка мне, а как у тебя всё было с заказами до этого?       - З-зачем вам это? – неуверенно переспрашивает Чонгук, но, под всё ещё серьёзным взглядом мужчины мгновенно тушуется. - Не очень, - выдыхает, отводя взгляд и опуская голову. – Но хён... хён сказал, что это ничего. Что этот заказ покроет остальные и…       - Я понял, - прерывает чужое смущённое, едва разборчивое бормотание Тэхён и встаёт из-за стола, выяснив всё, что было ему нужно.       Ким выходит из комнаты и, не дожидаясь расспросов Юнги, направляется обратно в зал. Нужно найти Хосока и обговорить с ним кое-что важное, а с охраной разберётся уже он сам. Но тихо уйти Тэхёну всё-таки не удаётся. Высунувшийся из соседней комнаты Мин, видимо услышавший хлопок закрывшейся двери, окликает его требовательно и устало, вынуждая немного изменить планы.       - Ви! – негромко, но достаточно отчётливо для того, чтобы невозможно было сказаться не услышавшим, зовёт Юнги, догоняя уже почти дошедшего до центрального зала киллера. – Что делать с мальчишкой?       - Подержи до утра, потом разберёмся, - отмахивается Ким, не желая разбираться с ситуацией без разрешения на это Чона: в конце концов это его дом и всё ещё его правила.       - Убрать его было бы проще ночью, - напоминает Мин таким тоном, будто сам Тэхён может этого вдруг не понимать, и слабо качает головой, выражая своё недовольство лишним промедлением       - Это ни к чему, - серьёзно выдыхает Тэхён и, заметив недоумение на чудом лице, устало трёт переносицу пальцами, прежде чем предложить единственное решение, которое пока приходит в голову. – Он неумёха, но может быть полезным. Не хочешь забрать себе в охрану?       - Зачем мне? – удивлённо фыркает Юнги, слабо хмурясь. – Он киллер, он не сможет работать…       - Да какой он киллер, Юнги, брось, - закатывает глаза Тэ и, всё ещё не встретив понимания на чужом лице, всё-таки начинает объяснять. – Мальчишке лет 17 дай бог, не могу понять, как его вообще занесло сюда. Ему бы в универ, а не по крышам с винтовкой бегать.       - То есть ты предлагаешь просто простить ему попытку убийства? – с едва заметным сарказмом интересуется Мин, на самом деле уже не протестуя по-настоящему. В конце концов лишняя пара полуобученных рук вряд ли будет лишней.       - Юнги, припугни ты его хорошенько, и он десять раз подумает, прежде чем в следующий раз хоть посмотреть на оружие. Да, его пока опасно оставлять без присмотра, но… - всё ещё пытается достучаться до начальника охраны Ким, но мгновенно затыкается, когда тот наконец кивает.       - Я понял тебя, Тэхён, - Юнги слабо мимолётно улыбается и, не говоря больше ни слова, разворачивается, уходя обратно в облюбованную на эту ночь комнату.       Тэхён выдыхает и наконец доходит до зала, чуть на врезавшись в стоявшего всё это время в дверях коридора Хосока. Чон ловит его за плечи на полшаге и тянет за собой в угол зала, чтобы сделать явно предстоящий им разговор немного более личным. И чтобы не стоять на проходе, где их может услышать любой конечно же случайно проходящий мимо Юнги.       - Ты всё слышал? – спрашивает Ким почти с надеждой, потому что объяснять всё второй раз очень не хочется. – Как смотришь на то, чтобы пригреть у тебя ещё одного твоего неудавшегося убийцу?       - Делай, как считаешь нужным, - пожимает плечами Чон, прекрасно понимая чужую усталость от бессонной ночи, и на самом деле не собирается спорить, переводя тему на кое-что, интересующее его куда больше в этот момент. – Ты ведь видишь в нём себя, да, малышка?       - Вроде того, - признаёт Тэхён, тут же усмехаясь, вспоминая то, как сам начинал примерно таким же наивным мальчишкой, разве что немного более удачливым. – Но у меня не было выбора, я хорошо работал.       - Почему он вообще оказался здесь? – хмурится Хосок, слабо понимая, как судя по всему не слишком профессионального киллера могли вот так открыто отправить на без преувеличения сложное дело       - Его хотели убрать, - объясняет Ким тоном таким спокойным, словно подобное само собой разумеется. – Знает много, а толку ноль, вот и решили послать сюда.       - Так вот почему старик Хан так очевидно намекал на это, - тянет Чон, наконец складывая в своей голове весь паззл произошедшего. – Он хотел, чтобы мы были готовы.       - Ага, - подтверждает Тэ, опираясь спиной на стену, и расслабленно поправляет всё ещё растрёпанные волосы ладонью. – И чтобы убрали мальчишку. Не подумал, что мы будем разумнее зверей.       Тэхён усмехается, то ли смеясь над чужой глупостью, то ли просто довольствуясь тем, что всё закончилось хорошо. Хосок ловит его спокойный взгляд и отзеркаливает улыбку, после мягко касаясь губами щеки. Ким морщится от этого будто бы недовольно, но отстраниться даже не пытается, позволяя маленькую глупую нежность после всё-таки напряжённой ночи.       - Я становлюсь слишком человечным с тобой, ты плохо на меня влияешь, - ворчит Тэхён несколько секунд спустя, всё-таки отодвигая старшего от себя и прикладывая палец к его губам раньше, чем Чон успевает хоть попытаться что-то возразить. – Закрой рот, ничего не говори. Я всё равно ничего не собираюсь менять.       - Вот и хорошо, малышка, - кивает Хосок, удовлетворённый последним утверждением парня и, несмотря на вялое сопротивление, приобнимает его за талию, предупреждая на ухо совсем тихо. – Я бы всё равно не отпустил тебя от себя.       - Я знаю, Чон, - выдыхает Ким серьёзно и, уже привычно опустив лоб на плечо старшего, добавляет негромко честное, - я бы и не ушёл.