Цветы на руках - чистейшая любовь.

Ария прикрывает глаза, устало, блеска не прячет - его там давно нет. Из оцепенения который день выйти намеревается, но пока только неудачи терпит. Много сил истратила на дерзкие цветы по всему телу - знак приветствия и очередного знакомства в новых ролях. Не жалеет, но теперь с постели почти не поднимается. Еë покровительница, злая и щедрая, и родственная душа, мужчина, вежливый и милый, еë маленькая лазейка, позволяющая не провалиться в пропасть отчаяния, - один человек. Пауза, аплодисменты, занавес. Образы пытаются сойтись, но всë мимо. Родственная душа, на которую она возлагала надежды, которую намерено идеализировала, веря, что он заберëт еë из приевшегося мира, украдëт и будет любить, послушается, если Ария предложит жить далеко от общества, тихо существовать, не беспокоясь ни о чëм. И любимая госпожа, сияющая в свете, аристократка, которая никогда не оставит свою естественную среду обитания, ведь она, Айсис Фредерико, живëт интригой, плетëт сети паутин, работает очень много и положения не бросит, потому что видит в нëм свою суть и предназначение. Госпожа никогда не станет слушать Арию, а выдуманной родственной души не существовало. От образа таинственного джентльмена она отмахивается, по крайней мере пытается, но всë никак не может выкинуть из головы окончательно. Думает, что будет скучать по тому заботливому мужчине, который выспрашивал, что с ней, и мягко отступал, когда понимал, что Ария не расскажет. Всë это была она. Но почему на еë пальце не было чернильного кольца в тот день? Она вытянула руку так смело. Ария ложится на другой бок и вспоминает их разговоры, маленькую поездку с прогулкой, где еë сонное состояние спокойно терпели, ещë и беспокоились, как бы не забрела не туда. Это было мило. Уголки губ трогает улыбка. Теперь она может объяснять желание взять еë, идущую совсем рядом, за руку. И, конечно, поцелуй руки обрëл смысл. Притяжение имеет свой фундамент, сама госпожа не захотела бы так сближаться, что позволяет отложить вопросы и подозрения на другой раз. Единственное, что её интересует, - загадка прикосновений. У госпожи мурашки по коже, у Арии тоже были, но раньше, в начале, потом прошли сами собой, стоило ей...Сделать что, смириться? Привязаться? С какого момента она чувствует тепло без особенных, будоражащих ощущений? Неважно, пусть госпожа сама разбирается. Наступает момент какого-то беспомощного смирения, и голова блаженно пустеет, позволяя погрузиться в сон, хрупкий и прерывистый, но успокаивающий. Ей видятся очертания каких-то объектов, силуэты, болезненные и умиротворëнные. Мама будит еë к ужину, тянет почти силой, вербальной (знает, что касаться нельзя), за стол усаживает, наливает чай и ставит тарелку с кашей и мясом, ведь еë бедовая дочь не ела уже давно. Ария успевает только моргнуть несколько раз. – Кушай и набирайся сил. – Кусок в горло не лезет, но Карин остаëтся в комнате: уселась напротив и внимательно наблюдает. – Что-то не так, мама? – Она перемещает еду туда-сюда, уткнувшись в неë глазами. Рано или поздно разговор должен был случиться. Она вернулась домой в истерике несколько недель назад, ничего не объяснила и сказала, что им срочно нужно уехать. Они живут в съëмном доме всë это время и ещë ни разу не говорили о произошедшем. – Как ты себя чувствуешь? – Карин интересуется заботливо, тон теплом сквозит и впервые за целую вечность не требует ответов. – Рассеяно, но уже намного лучше. – Каша и кусочки мяса перестали иметь аппетитный вид, стали каким-то невообразимым месивом. – Я хотела сказать тебе, что не надо искать для меня слов. Я знаю, что произошло. Если и есть что-то, в чëм мне опыта не занимать, то...Ну, я никогда не скрывала от тебя. – Мама делает паузы, останавливается иногда, а в глазах у неë бесконечная грусть, едва ли не слëзы. – Я всегда буду рядом, всë хорошо. Ты просто помни, что можешь уйти от них в любой момент, и мы что-нибудь с тобой придумаем. Нет, даже не так. Я предлагаю тебе уй... – Несколько дней назад я встретила свою родственную душу. – Мама замирает. Ария хотела сбежать от этой темы, но выбрала что-то совершенно неподходящее. Ей так и сказать про госпожу? Или поддерживать прошлые догадки? – Ты его видела? Вы говорили? – В этом нет прежней искорки, заговорщической и романтичной нотки, но есть надежда. Идеальный образ спасителя, еë судьбы. – Да, было мило. Этот человек удивительный и неоднозначный, я таких ещë не встречала. Посмотрим, как сложится, но верю пока в лучшее. – Ария выдавливает из себя улыбку, чтобы увидеть облегчение в глазах Карин. – Защита мне обещана, всë будет в порядке. И мне нравится наш уровень жизни, отказаться от него я всë ещë не готова, поэтому больше не предлагай. Я могу оценить ситуацию, всë под контролем. Всë под контролем. От этих слов хочется заплакать, ведь это только хаос, в котором ничего не ясно, всë как-то внезапно и странно, способность решать в еë руках не оказывается, она должна мириться. От каши тошнит, но она ест пару ложек, с трудом проглатывает и уходит, сославшись на желание поспать ещë чуть-чуть. Когда дверь в свою комнату открывает, Ария бросает взгляд на руку и видит, как на глазах там появляется надпись. Госпожа. Больше никакого Фике. Навестишь меня завтра? Какая она стала вежливая. Обычно человека с утверждением присылает, а после него - карету. Вопрос - это что-то новенькое. Настроение поднимается от маленького возмущëнного монолога в голове. В конечном итоге всë равно выбора нет. Перо и чернила стоят на столе, подготовленные к внезапной переписке; она ими пользуется. Добрый вечер, Госпожа. Уже можно? Вдовствующая герцогиня покинула их поместье? Наверняка сегодня празднуют. Если предлагаю, можешь. Хорошо. В полдень, как обычно? Зависит от того, где тебя забрать. Новый адрес ей известен, не так ли? Человек нашëл их каким-то образом, что немного тревожит. Ведь, если смог он, смогут и другие? Я думаю, что про старый дом можно забыть. Расскажешь при встрече. Вздох срывается. Говорить об этом тяжело, но она может попробовать. С кем пережить, если не с ней? В конце концов, Ария зависла в положении, где у неё нет никого, кроме матери и сомнительной покровительницы, преследующей свои цели. О, и Эмили. Она больше приятельница, но вполне хороша. Новая надпись проявляется на руке ревниво, будто узнала, о ком была мысль. Спокойной ночи. Ария поддаëтся соблазну и немного царапает эти слова, самые обычные, но внушающие, что ещë не всë потеряно. И Вам того же. Она рисует маленькое сердечко рядом, не может сдержаться. Ответ, конечно, не получает, но удовлетворяется вольностью. Герцогиня не показывает, что злится из-за своего раскрытия, не так ли? Довольной тоже быть не спешит, выдерживает нейтралитет, укрывая от Арии свои эмоции. Разгадывать нужды нет, ей в этой игре не победить, ведь даже удавшаяся хитрость - стечение обстоятельств, слишком спонтанное и прямолинейное, чтобы госпожа успела что-то предпринять. Перо отложено в сторону, а чернила плотно закрыты. Ария снова ложится спать, чувствуя себя сонной в любом случае. Никакой бодрости для бессоных ночей и полное отсутствие энергии для поездок. Ноги еле передвигаются, а силы в упадке только от того, что она привела себя в порядок. Но всë в порядке, поместье Фредерико манит еë, там хорошо и нет ничего, что могло бы вызвать панику. Молодой наследник, подобный Каину, господин Оскар, тревог не обещает. Аура у него располагающая и натура весьма отстранëнная: сам от неë сбежит, если встретятся. Она улыбку натягивает, когда бредëт по знакомым коридорам в сопровождении таких же лиц. Кабинет герцогини встречает приветливо, и мольберт, уже занявший своë место, выглядит удивительно правильным здесь. – Здравствуйте, госпожа. – Айсис бросает на неë короткий взгляд и кивает, признаëт присутствие, но всë равно возвращается к своим бумагам. Ария замирает на мгновение. Она делает так часто, не происходит ничего нового. Существование совместных планов на беседу вынуждают немного колебаться. – Я мешаю? Могу зайти позже. – Я скоро закончу, подожди. – Ария пожимает плечами и проходит к своему пространству, проводит рукой по принадлежностям. В голову совсем ничего не идëт. Как и вчера, как и позавчера. Писать по заказу, зарабатывая, она всë ещë может, но для вольного творчества нет ни сил, ни фантазии. Ноги делают несколько шагов назад. Разум решает заняться чем-нибудь другим. У госпожи целый стеллаж с книгами, и Ария ещë ни разу не интересовалась содержанием. Можно ли ей слоняться по кабинету? Она хочет спросить, но, переводя взгляд, замечает, какой занятой выглядит герцогиня: брови нахмурены, рука не прекращает писать, а губы двигаются в немом монологе. Не стоит отвлекать. Тихим шагом она проходит мимо тяжëлого дубового стола, усеянного документами, сплетает руки, становится прямо перед полками и читает с корешков названия. Политика, экономика, трактаты по управлению, множество учебников по дисциплинам, о которых Ария слышит впервые, коммерция, бизнес...Голова кругом. Госпожа всë это читала? Наверняка ещë и разбиралась, изучала, учила. – Нашла что-нибудь интересное? – Раздаëтся голос из-за спины, совсем не насмешливый, скорее небрежный. Айсис ведь знает, что тут нет ничего, что Ария сочла бы любопытным. – Только сложное. Вы знакомы с содержанием всех книг? – Слышится согласное угуканье и шелест пергамента. Несколько кощунственный ответ для такой важной темы. Это достижение, колоссальная работа для неë, рождëнной в мире, где девушки для своих семей - кобылы на продажу. – Восхищает. – Это не больше, чем обязанность. Каждый глава дома, имеющий представление об ответственности, знаком с основами. – Некоторые живут и наслаждаются своими богатствами, всю работу поручая управляющим и слугам. Еë госпожа себя недооценивает? Вряд ли, скорее всего берëт в счëт только благородных аристократов, похожих на неë саму. На других и не смотрит. – Вот и всë. Айсис покидает своë рабочее место и подходит ближе к ней, чтобы они возымели возможность смотреть друг на друга молча: в чëм причина немногословности со стороны госпожи - вопрос, Ария же чувствует, что робеет. Еë родственная душа - еë госпожа, покровительница, сильная, властная, наказывающая людей за маленькие оплошности, оставляющая шрамы от хлыста на спинах тех, кто случайно еë поцарапал, жестокая, строгая, подчиняющая себе бесчисленное количество гордых дворян, стоит сейчас перед ней, собирается разговаривать, выспрашивать и полушутя ругаться. Тот самый человек, которого она отвергла в свои шестнадцать, Фике, таинственный джентльмен, - это она. – До сих пор не могу поверить, что это вы. – Само собой с языка срывается, задумчиво и как-то растянуто в словах. – Мне тоже понадобилось время. – Герцогиня прикрывает глаза, делая выражение своего лица непроницаемо-вежливым. Ария чувствует стыд за произнесëнное. Госпоже сложнее, чем ей, гораздо. Там, где она счастливый билет вытянула, Айсис крупно проигралась. Родственная душа - беспомощная крестьянка, которая еле-еле сводит концы с концами. Обычное дело для людей, в чьëм кругу росла Ария, но Айсис? Ожидала, наверное, достойного спутника, надëжного союзника, а в результате вынуждена тратить своë время на кого-то, кто не представляет собой ничего большего, чем свалка проблем, замешательства и картин, не несущих в себе гениальности. Должно быть, она ненавидит меня. – Если ты закончила с осмотром, сядем. Нам есть, о чëм поговорить. – Ария проглатывает опустошающую догадку, идëт следом, мельтешит за спиной и дожидается отмашки, разрешения сесть, но не напротив, как раньше, а рядом, близко. Софа мягкая и удобная, она немного расслабляется. – Что с твоим домом? Ожидаемо. Она прокручивала ответ в голове, но, теперь, когда смотрят так внимательно, слова застревают в горле. Ария дрожала и плакала перед Айсис, делала это, ненавидя себя, и с неë хватит. Пора прекратить быть жалкой. Это лишь пара слов. – Лорд Каин угрожал, что прикажет сжечь его. Оставаться там небезопасно. – Голос надорвался лишь в конце. Воспоминания болезненны, переворачивают образы в голове, она почти чувствует его дыхание на лице и... – Ария. – Айсис зовëт еë, возвращая концентрацию на реальности. В какой-то момент взгляд стал пустым от мыслей - выдал еë перед госпожой, которая, убедившись, что внимание возвращено, начала говорить. – Что ещë мне нужно знать? Мысли нервно мечутся. – Ничего? – Ты спрашиваешь или утверждаешь? Ария удостаивает вопрос недовольным взглядом и герцогиня кивает, удовлетворившись. Никаких слов поддержки не следует, ничего хотя бы отдалëнно похожего на банальное "мне жаль", лишь констатация. – Поедешь в переулок, который мы посещали не так давно. Выбери свободный дом - он будет твоим. – Ария моргает несколько раз. Думает, что ослышалась. – Вы собираетесь купить его для меня? – Переспрашивает на всякий случай и смотрит во все глаза, опасаясь упустить нотку шутки. – Да. Случившееся во многом моя ответственность: нет ничего удивительного в желании покрыть ущерб. – Ария молчит. Пытается осмыслить, правда, но всë никак в толк не возьмëт, как человек может разбрасываться такими огромными деньгами и выглядеть так, будто это естественнее, чем чай к десерту. – Это...– Мысль обрывается на середине. Хотелось бы утвердить, что это чересчур, ужасно неловко, и она не может принять, но Ария должна согласиться. Так лучше, безопаснее и выгоднее. Ничего, если еë долг перед герцогиней вырастет до небывалых высот, в раболепство захлеснëт. Всë это неважно, пока они с матерью могут жить без оглядки. Фраза, тем не менее, должна быть закончена и преображается для этой цели, становясь неуверенным вопросом. – Не слишком? – Иногда мне кажется, что твоей родственной душой была выбрана я, не столько от подходящих друг другу характеров, сколько от отсутствия у других финансовой возможности содержать тебя. Художницы нынче дорогие. – Айсис снисходительно улыбается, Ария же сдерживает недоумение. – Сомневаюсь, что это так работает. – Она не требует. И о нужде речи не было бы, будь еë родственная душа другим человеком. Причина точно в герцогине, но они не об этом говорят. Она зачем-то подбирает слова для отпора. – И всë же... – Тема исчерпала себя, у тебя нет причин для отказа. – Произнесено твëрдо, окончательно. Ария умолкает, более не начиная споров. Незачем, и правда. Но в глубине души вязнет чувство неправильности. Не от того, что госпожа сильно потратится - явно ведь не обеднеет, - причина заключена в зависимости, которая смыкается на шее. Воздуха всë меньше. Прекрасный спаситель-принц тащит еë в башню, минует коридоры и замки. До темницы они ещë не добрались, но лязг цепей отчëтлив. – Спасибо, госпожа. – Ария не знает, что чувствовать. Но хитрость глаз, внимательно за ней наблюдающих, успокаивает, расслабляет. Она произносит на выдохе. – Это больше всего, что я когда-либо могла пожелать. И то, чего я никогда не желала. – Умница. – Айсис одобрительно кивает на еë сдачу. Не любит, когда с ней спорят и готова хвалить за подчинение. – Но, раз уж мы заговорили о выражении благодарности, ты можешь кое-что для меня сделать. – Конечно. – Новая работа? Разве ей не сказали в прошлый раз, что Ария теперь на полном содержании от доброты душевной? Трудности волнуют, но возможность отплатить хоть чем-нибудь приносит облегчение. – Скоро я отправлюсь в небольшое путешествие, это дипломатическая миссия в королевстве Кроа. – Кроа далеко. Одна только дорога займëт около недели. Госпожа желает видеть картины в качестве подарков? Перевозить дорогие полотна проблематично, но.. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Ария теряет дар речи. Айсис терпеливо ждëт, не спуская с неë своих пронзительных глаз. Янтарные, они делают еë похожей на ястреба. – Как долго мы там пробудем? – Поездка, возможно, подарит ей желанный покой. Быть при деле всяко лучше, чем проводить дни, уставившись в голую стену. Изнемогая от недостатка сил, Ария возненавидит себя позже, но так будет лучше. Компания госпожи ей всегда приятна. – Около месяца. Я подозреваю, что немного больше. – Кивок - единственный ответ, который получает эта реплика. Всю голову занимают планы. Мама не будет против еë поездки, воспримет идею с радушием. Месяц отпуска не навредит карьере, учитывая, что она собирается встать под покровительством Фредерико официально. – Все траты, разумеется, беру на себя. – Благодарю, госпожа. – Рот уже сам произносит эти слова, привыкший благодарить. Еë сосредоточенность не требуется. Она продолжает усиленно обдумывать, избегать мыслей о том, каково это - жить со своей родственной душой целый месяц, путешествовать. – Ворон считаешь, Ария. – Хочется извиниться, тоже по шаблону, но еë встречает предупреждающий, укоризненный взгляд. Приходится выдумывать что-то большее, чем предписанная вежливость. – Это большая и удивительная новость. Я сбита с толку и пытаюсь обдумать, поэтому не совсем внимательна. – Айсис, кажется, осталась довольна более развëрнутым ответом. И Ария, пристыженная своей пассивной в разговоре ролью, продолжает вести беседу. – Но с удовольствием отвлекусь и послушаю, как обстоят ваши дела. – Гораздо лучше, благодарю. – Теперь герцогиня звучит заученно, слишком выверено и быстро! Они переглядываются, и Айсис закатывает глаза от ухмылки Арии. – Я наслаждаюсь долгожданной тишиной. Впрочем, совсем скоро, в связи с приготовлениями, вновь станет шумно. Хочет тишины, но зовëт к себе Арию. Значит ли это, что родственная душа - часть покоя? Она выглядит расслабленной сейчас. Мысль рассеивается. – Вы уже бывали в Кроа? Кажетесь вдохновлëнной. – В еë словах ощущается страстное увлечение поездкой, нельзя не заметить. Разве это не должно быть работой? "Дипломатическая миссия" - так она сказала. – Да, несколько раз. Их культура увлекает, а природа завораживает. Мой отец брал меня с собой в эти путешествия, и равнодушной я не осталась. – Она впервые заговорила о своëм отце, но Ария не может определить эмоцию. Всматривается внимательнее. – Этот раз станет первым визитом, в который я буду исполнять роль дипломата вместо него. И первый раз, когда вы будете там без него. – Волнуетесь? – Взгляд, отведëнный в сторону, таит в себе скорбь, но сочувствия она высказать не смеет, знает точно, что жалость только проблемы принесëт. Будто само естество подсказывает. – Я хорошо знакома с порядком, и беспокойство мне не свойственно. Всë будет в порядке. – Она себя же убедить пытается? Ария кивает и улыбается, не собираясь спорить. Госпожа смотрит с подозрением, но тему не развивает, переводит в другую стезю. – Ты сегодня равнодушна к мольберту, удивительно. – А вы равнодушны к своим бумагам. Я тоже под впечатлением. – Ария отвечает, не задумавшись, вверяет маленькую, безобидную колкость. – Я отвлеклась, чтобы уделить время тебе. – Айсис наклоняет голову в бок, произнося так, будто не умеет разговаривать, не отрываясь от своих отчëтов. – Я не начинаю, чтобы уделить время вам. – Ария вторит движению, тоном тоже недоумевая так, будто не может заняться чем-нибудь не требующим концентрации, вроде фона или смешивания цветов. – Решила меня пародировать? – Раскусила. Ария не собирается сознаваться в этом, но пропускает маленькую улыбочку на своих губах. – У нас похожие ситуации, госпожа, и только. Как бы я посмела? – Айсис не верит ей не капли. Они говорят ещë немного. О мелочах, неважном, попусту сотрясающем воздух. Ария давно не вела себя с кем-то так обыденно, вечно обсуждала важное. Герцогиня, казалось, тоже не завсегдатай таких бесед, вела себя естественно, всегда находила, что вставить, не позволяя тишине начаться. Почти волшебная способность подбирать слова удивляла и, что более важно, раз она была использована, с ней хотели говорить. Родственная душа уделяет мягкое внимание, не инициируя никаких прикосновений. К этому можно привыкнуть, а мысли, что всë неспроста, - игнорировать. Так проще, а на другое, сложное обдумывание, сил нет. Ноги несут к мастерской, хотят позволить лечь на диван побыстрее, закрыть глаза и уснуть, событие большое - истощило, следует набраться сил прежде, чем госпожа позовëт снова. – Мисс Ария! – За спиной раздаëтся, она и повернуться на знакомый голос не успевает, когда оказывается в объятиях. Всë естество отталкивает это прикосновение, тело пронзает тошнотворная боль, а грудь тяжелеет. Ария спешно отстраняется. – Ты что это... – Я тоже рада тебя видеть, Эмили. Извини, ты внезапно набросилась. – Ария выдавливает из себя улыбку и прячет дрожащие руки за спину. К горлу подкрадывается тошнота, знаменующая страх перед новым объятием. Она напоказ осматривает горничную, стоящую перед ней, сходит с темы. – Ты ничуть не изменилась. – Конечно, нет, дорогая мисс Ария. Прошëл всего месяц! Хотя я успела заскучать. Больше некого заставать в странных позах, никакой интриги. – Выражение лица Эмили мгновенно меняется с растерянного на дружелюбное. Она легко подстроилась. – Идëм, провожу тебя и побегу. Я же на работе, в конце концов. – Так и вижу, как ты трудишься без отдыха. – Ария надеется, что язвительной шутки хватит, чтобы разбавить обстановку. Разум заполняет тревога. Эмили догадается, поймëт, в чëм дело, и спокойной жизни в этом доме конец. – А сама! Приехала с нашей госпожой поболтать, а дальше - бездельничать! – Горничная, тем временем, и думать забыла о быстром отстранении, чирикала о последних вестях в поместье, о том, как им всем пришлось прятаться и быть ужасно осторожными: за любым поворотом служебных ходов могла оказаться герцогиня. Забавно, что такой властный человек, как она, прячется от собственной матери. – Мне и самой пришлось однажды с ней встретиться! Я шла с корзиной, полной белья, и она возникла из ниоткуда, мы чуть не столкнулись, но, хвала небесам, обошлось. Леди Фредерико так на меня посмотрела, мурашки по коже до сих пор бегают. – Смотреть герцогиня умеет, вот уж точно. – Врезаться в неë - не самый приятный опыт. Хотя меня напугала не госпожа, - она больше пристыдила, - а личные горничные. Они просто жуть. – Эмили закивала, соглашаясь. Принялась рассказывать, как они всем надоедают и задирают носы. Говорила, в большинстве, Эмили. Ария молчала и кивала, изредка вставляла комментарии до тех пор, пока они не добрались до мастерской, прощаясь. Горничная сердечно пообещала, что зайдëт ещë и спросит о еë личных делах. Мы с ней подруги? Ария валится на диван, на чистое полотно, не испачканное ни одним цветом, и взгляда не бросает, предпочитает расслабиться, уснуть, чтобы увидеть очередной страшный сон. Глаза, глаза, глаза. Всюду они, наблюдают, но не смеются - им неинтересно, даже скучно смотреть, как еë раздевают. Лапы царапают кожу, Ария кричит, умоляет остановиться, просит о помощи. Им всем всë равно. – Девка, ты должна быть благодарна! – Полный нахальства голос играючи рычит на неë, воспринимая еë сопротивление, как прелюдию. Глаза становятся ртами, срываются на визгливые крики. – Шлюха, вся в мать! – И еë прижимают к стене. – Не упрямься, девочка, я нежно... – Грязный поцелуй, его мерзкая похоть. – Игрушка герцогини, пха! Надоешь ей - ты моя! – Его пах прижимается к ней. – Ни на что не годна, только быть чьей-то вещью! – Щека горит от пощëчины. Ария думает, что вот-вот задохнëтся. Так страшно, что она вот-вот и откроет глаза, истошно закричит. Но коридор поместья становится садом, где ветви деревьев укрывают еë от жары солнца, создают приятную тень. Вокруг много цветов, их десятки, если не сотни. Внимание привлекают белые бутоны, минималистичные, округлой формы с толстым стеблем. Она уверена, что это каллы. Но откуда ей знать, как они выглядят? – Просыпайся. – Шëпот над ухом. Глаза медленно открываются. Сердце бьëтся от предыдущего сна, чует опасность, и совсем из груди выпрыгивает, когда замечает силуэт. Ария вскакивает, просыпается окончательно и различает в присутствующем герцогиню. Сумерки заставляют янтарный оттенок раскрываться, еë глаза ярче прежнего. – Кошмар? – Айсис вежливо игнорирует взъерошенный внешний вид Арии, скрещивает руки на груди, ожидая. – Что-то вроде. Вы давно здесь, госпожа? Прошу прощения, я не слышала, как вы вошли. – Рассеянный образ сада не ушëл из головы. Она хочет оставить его в памяти. – Недавно. Зашла...чем ты...– Ария прилипла глазами к чистому холсту, слова герцогини начали расплываться, когда пейзаж рисовался сам собой. –...плачу тебе за существование. – Не будьте такой, госпожа. От меня есть прок. – Она отрывается, чтобы посмотреть Айсис в глаза для пущей убедительности. Встречает только снисходительность, а потому поворачивается к мольберту вполоборота, зорко следя за тем, чтобы не оставлять собеседницу за спиной. Сонный разум соображает, пусть и медленно. – Яркая демонстрация. Похвально, что решила делом заняться, но не слишком ли поздно ты опомнилась? – Айсис к ней приближается, рядом становится и наблюдает, как Ария наносит наброски. Обычно ей не нравится пристальное внимание, всë из рук валится, но в этот раз стерпеть можно. Приемлемо. Но долго ли госпожа будет без дела стоять? – Вы не хотите присоединиться? – Они смотрят друг на друга с разными эмоциями: Ария - с искренним интересом, Айсис - с удивлением. – Я могу достать для вас другой мольберт или... – Не утруждай себя, я в этом не сильна и желания не питаю. Наблюдать любопытнее. – В чëм, интересно, прелесть? Учитывая, что герцогиня регулярно оставляла еë у себя в кабинете вместе с кистями, на неë это производит впечатление. Ария вряд ли это поймëт, но легко принимает, выводит ненавязчивые очертания как можно быстрее, стремясь передать больше деталей до того, как память начнëт размываться. – В конце концов, я пришла, чтобы увидеть тебя. Ария замирает на мгновение, слишком долгое, чтобы оставаться незамеченным, после чего продолжает своë занятие. Рука немного подрагивает. Не из-за влечения же хочет увидеть? Конечно, из-за него, только не искреннего. Тяга родственной души, Айсис не сможет причинить ей боль. Правда ведь? Случаев не было? Опасности точно нет? – Ария. – Она моргает. Задумалась и начала вести линию не в том направлении. Приходится исправляться. На госпожу она не смотрит, хоть та и позвала по имени. Боится, что прошлые мысли отразятся в глазах. Айсис отходит глубже в помещение, к шкафу, недавно поставленному, где хранятся все краски и принадлежности, отсортированные по качеству и предназначению. Заметила, какую реакцию вызвала фраза, и, большое ей спасибо, воздвигла дистанцию, пока сердце не начало стучать от тревоги. – Ума не приложу, зачем тебе столько. – Ей не прекратят покупать больше, даже если ответом станет незнание. Но Ария всë равно старается оправдаться. – Они разные, отличаются структурой, глубиной оттенка и многим другим. О кистях даже говорить не стоит: форма и материал имеют огромное значение в том, как результат смотрится. – Она надеется, что тон голоса не был слишком тихим и не звучал, как бурчание под нос. И без того дрогнул на нескольких словах. – Сколько сложностей. – Дипломатичный, краткий ответ. Герцогиня, наверное, продолжает считать это прихотью, но ничего не говорит, потому что деньги не имеют значения. По крайней мере, не такие суммы. Цветы, которые почему-то хочется назвать каллами, она рисует небрежно, только обозначает целое поле. Большее внимание уделяет тени деревьев: та лежит нестандартно, а такое легко забывается. – Я поспешила закончить с делами, когда ты пришла ко мне. Ты же начала с моим визитом. Догадываешься, как это выглядит? – Ария двигает рукой быстрее, делая набросок ещë более небрежным, чем до этого. – Но это важ...То есть да, прошу прощения. – Внутренняя борьба и желание закончить оканчиваются потаканием желаниям Айсис. Пусть это станет платой за то, что она решила задремать в неподходящее время. Всë отложено в сторону, и полный фокус внимания сосредотачивается на собеседнице, которая не выглядит впечатлëнной. Холодок пробежался по спине. Янтарные глаза, пусть не лишились скуки, но вновь стали пугающе проницательными. Что ей нужно? – У тебя есть опасения на мой счëт. – Произнесено, как утверждение, холодное, будто вода из проруби. Никаких вопросов о причинах или оправданий, тонких намëков, хитрого выуживания. Прямая правда от неë - это страшно. – И ты очень противоречивая личность, Ария. Айсис Фредерико приближается к ней, настроенная говорить серьëзно, она же не шевелится, чувствуя напряжение, звенящее в воздухе. Ей следовало контролировать свои движения, нельзя было вот так реагировать на простое желание увидеться. Ария так, так сглупила. – Госпожа, я...– Еë перебивают. – Не нужно мне ничего говорить. – Губы приходится поджать. – Слушай внимательно. Она вздыхает, прижимает язык к нëбу, чтобы не сказать лишнего, слово оправдания вставить или извиниться. – Ход твоих мыслей предельно ясен, но, тем не менее, Ария, несправедлив. Я о тебе не мечтаю, уж поверь, и грязными желаниями не исхожу. – Тон еë режет холодом, сдерживаемым гневом. Она зла? Стыд невольно пронизывает всë нутро. – Брось дрожать, как ягнëнок перед волком, ведь повода нет. Хорошо об этом подумай. Госпожа проходит мимо неë, к двери направляясь, а вокруг - аура раздражения, наполненная чем-то ещë. Презрением ли? Нельзя оставлять её такой. Ария собирает всю смелость, которой когда-либо обладала, чтобы преградить ей путь. Пальцы впиваются в предплечья. Айсис замирает. – Мне очень, очень жаль, если я вас оскорбила. Я доверю вам, – Она вспоминает, что прикосновения для госпожи - это особенно, троекратно, и отнимает руки. Неловко поднимает их вверх. – Насколько могу доверять. Всë это мысли, над которыми я не властна. Мы с ними не всегда сходимся. Вас это никак не касается, дело исключительно во мне. Айсис Фредерико согласно мычит, и Ария считает, что не слышала прежде звука саркастичнее. Тяжкий вздох срывается с губ. Иметь в родственный душах девушку вместо мужчины - это проблематично. Она не знает, как должна поступать, ведь никогда о таком и не думала, опыта в общении со своим полом не достаëт, ведь и с подругами толком не водилась. У Арии в принципе с женщинами не ладится! Но, может, метод, подходящий для мужчин, и в этот раз спасëт? – Пожалуйста, не нужно злиться. – Она очаровательно улыбается, щурит глаза. Использует привлекательность, хотя ей это и не совсем нравится. Другого она не знает. Отголосок недавнего беспокойства никуда не ушëл, пусть сожаления его и притупили. – Если ты закончила, дай мне пройти. – Айсис безразлично отворачивается, и эго Арии терпит крах. Как странно хотеть и не хотеть очаровывать. Будто сердце, подвластное судьбе, спорит с разумом, говорящем о страхе. Ария смиренно отходит в сторону. Щëки краснеют под натиском неразборчивой неловкости, бормочущей ей о том, что налажала она за последние десять минут, как минимум, трижды. По крайней мере, она сможет закончить набросок в тишине. Красивый сад всë ещë отчëтливо стоит перед глазами, и она отдаëт ему предпочтение, игнорируя растущее сожаление. Чужие каблуки стучат по полу, останавливаются только перед дверью, и Ария успевает поднять взгляд, чтобы заметить колебания на лице, а за ним - через плечо брошенные слова, летящие и лëгкие, будто пëрышко. – В следующий раз придумай что-нибудь получше. Это было мило, но недостаточно. – Вам тяжело угодить. – Ты мне не уступаешь. – Девушек нелегко понять, не так ли? – Всë верно. – Ария приоткрывает рот, чтобы задать вопрос, но хлопок двери еë затыкает. Айсис Фредерико предпочла уйти, ничего ей не объясняя. Сбежала, хотя собиралась с ней поговорить, время провести. Останавливать еë снова сил и неожиданной смелости не хватило. Почему им обеим обязательно быть такими спонтанными в отношении друг друга? Почему бы не вести себя, как нормальные родственные души? Любить и поддерживать, быть половинами одного целого? Даже звучит смешно. Сможет ли она влюбиться в госпожу, и, что более важно, сможет ли госпожа полюбить еë? Ошарашенная, она заканчивает задуманное. Оглядывая картину целиком, добавляет немного деталей. В самом деле, откуда могли взяться эти цветы? Ария уверена, что не видела их прежде. Следовало спросить о них герцогиню, где встречаются и существуют ли, но, что ж, момента подходящего не нашлось. Следующей гостьей становится Эмили, принявшаяся выпытывать из неë события, случившиеся в их разлуке. Ария отвечает нехотя, старается перевести фокус внимания с себя на других, рассказывает о мероприятиях, которые посетила, о леди, чью красоту пыталась передать. – А что до джентльменов? Ох, всë бы отдала, чтобы оказаться на балу, полном знатных и вежливых мужчин! – Ария моргает несколько раз, осознавая, что она перестала думать о противоположном поле. Он еë более не беспокоит, не волнует ни капельки, лишь тревогу вызывает. А раньше было иначе? Ария не помнит, чтобы смотрела на кого-нибудь всерьëз, она всë ждала свою родственную душу. – Это не так увлекательно, как ты думаешь. Они замечают на девушек, равных им статусом. От присутствия там наше положение не меняется. – Эмили недовольно шлëпает еë по руке, и Ария прикусывает губу, чтобы не сорваться. Прикосновения ужасны, вызывают тревогу, заставляют отступать подальше. – Не рушь мои мечты! – Хорошо, что Эмили недостаточно наблюдательная, чтобы заметить повторение еë странного поведения. Или, по крайней мере, достаточно тактичная, чтобы игнорировать. – Какая девушка не хочет к себе внимание благородного аристократа? – Зависит от того, кто этот аристократ. И каково на вкус его внимание. – Если это отвратительная слюна, животный взгляд и пошлые жесты, игра свеч не стоит. – Так говоришь, будто у тебя был опыт. – Эмили хитро щурится, осматривая еë новым взглядом, с головы до ног. – А что, ты очень красивая! Всë возможно, да? – Я заинтересована исключительно в продвижении своего дела. Романы - последнее, о чëм я думаю. – На еë серьëзный тон закатывают глаза. Может, это менее интересно, чем рассказ о драме с очаровательным принцем, но, по крайней мере, от реальности не отклоняется. – Какая ты правильная...! Неужели никого не было? Барон или ещë кто... – Ария медленно кивает. Ей не нужен никакой барон. Было бы идеально найти человека, с которым можно жить в маленьком доме, вместе готовить ужин, лежать на траве, любуясь пейзажем, и ни о чëм не беспокоиться. Ничего из этого ей не светит. – Эмили, я думаю, что мне пора. Было приятно поговорить, но скоро начнëт темнеть. Не хочу возвращаться поздно. – Эмили энергично с ней соглашается и, к счастью, в сопровождающие не набивается. – Тебе следует как-нибудь заскочить на кухню, посидеть с нами, пообедать. Многие будут рады послушать твои истории. Они прощаются на вялом согласии Арии. Большим количеством друзей она не отличалась никогда, потому, наверное, так всех сторонится. Но она хочет быть кому-нибудь близкой, ведь теперь, когда случилась беда, о которой она кричать хочет, даже прошептать некому. Разум услужливо напоминает о госпоже, и Ария делается нехорошо, а та, как в народе говорят, легка на помине, встречается тут же, ещë даже мысль остыть не успевает. В коридоре напротив появляется и поднимает бровь, указательным пальцем к себе маня. – Покидаешь нас? – Ария оказывается рядом и легко кланяется. Атмосфера прошлого разговора касается лишь местами, напряжения между ними нет. – С вашего позволения, госпожа. Солнце заходит всë раньше, и времени, естественно, меньше. – Айсис смотрит в окно, убеждаясь в словах, задумчиво щурится. – Твоя правда. Идëм, я провожу тебя. – Она удивлëнно хлопает ресницами, чувствует, как на плечо рука ложится и прислушивается к ощущением. Тепло. Ария послушно идëт рядом с ней, ближе не прижимается, но и от существующего контакта не уходит, сосредотачивается на нëм и расслабляется. Сейчас, ощущая его, она осознаëт, что скучала по возможности чувствовать ладонь, касающуюся сквозь одежду, и считать, что это приятно. – Назначь дату, в которую тебе будет удобно выбрать новое место жительства. Я свяжусь с человеком, который покажет варианты и расскажет всë, что нужно знать. – Теперь Ария хочет прижаться, чтобы высказать свою благодарность, но от идеи отказывается, считая это лишним, чрезмерным даже. – Я поняла, госпожа. Спасибо большое. То, что вы делаете для меня, значит так много. – Она выбирает искренние слова и улыбается, взгляда не ловит, ведь Айсис смотрит строго вперëд. Наверняка боковым зрением пользуется. – Не стоит меня благодарить. – Ария касается пальцев на своëм плече, осторожно сжимает их, тут же отпуская. – Стоит, ещë как. – Айсис теперь тоже улыбается. – Ты сделала это ещë утром. – Замечание совсем мягкое. – Вам хватило? – Ария вежливо интересуется, очарованная. Айсис ничего не отвечает, лишь гладит, ведя ладонью из стороны в сторону несколько раз. Она прикрывает глаза. Тишина сопутствует им до конца прогулки, и прощание выдаëтся тихим: они обмениваются короткими взглядами, знают, что что-то в них обеих изменилось с приобретëнными знаниями и отчаянием. Оказавшись в карете, Ария снимает обувь и обнимает свои колени. Ложится на них подбородком, задумчиво мычит. Что она делает? Задаëт опасные вопросы, подводит себя к черте с упоением, всякий раз, когда ей шепчут. Прикосновение не было отвратительным, она приняла его с удовольствием. Меняет ли это мысли? Она так устала думать, лениво наблюдает за тем, как поместье отдаляется, вместо всего тяжëлого, что может уместить в голове. Безысходность успокаивает. Сама судьба велит ей следовать. От мамы пахнет только-только приготовленной едой, на кухне запах не отличается. Ария садится за стол, отправляет в рот пару ложек, прежде чем решается заговорить. – Ты можешь начать собирать вещи, мама. Мы скоро снова переедем. – Карин так и замирает: с кружкой чая около рта. – Что-то случилось снова? Куда мы едем, дочка? – Ария старается улыбнуться ободряюще, с надеждой на лучшее будущее. Получается как-то вымученно. – В наш новый дом. Более пристойный район, хорошие условия. Мне скоро предстоит его выбрать, поэтому описать пока не могу. – Карин смотрит на неë с ужасом, она же качает головой, успокаивая. – Всë в порядке. Это моя родственная душа. – Но вы встретились недавно. Он уже готов на такое? Ничего не просил взамен? – Еë мать, плетущая сказки о прекрасном человеке, который полюбит еë с первого взгляда, пропитана сомнениями. Лгунья. – Мы были знакомы и раньше, просто не знали, кем друг другу приходимся, так уж вышло. – Карин хмурится, готовится задать новый вопрос, наверняка касающийся имени. Ария набивает рот едой, неготовая произносить вслух. – Понятно...– Взгляд напряжëнный, рассеянный. Мама верит ей лишь наполовину, опасается худшего. Кажется, количество людей, считающих, что она продаëт своë тело, только растëт. И рука госпожи всë ходит из стороны в сторону, омывая воспоминания. Ночью она думает о том, что, может, выдумала всю эту историю с переездом зря. Каин, хоть и ужасный человек, но не безумец! Кто станет поджигать дом девушки лишь из-за отказа? Каким низким должно быть его достоинство? Если всë в порядке и, поспрашивая людей, Ария не узнает о подозрительных людях, снующих вокруг, значит, вполне можно остаться там, не распространять цепь на своей шее, позволив обвить ей и руки. Стоит ли выбрать жизнь в беспокойстве вместо этого? Найти еë в любом случае несложно, но подконтрольная Фредерико территория сделает своë дело. На следующий день она не находит в себе сил, чтобы подняться с кровати, даже ест в комнате, устало передвигая овощи по тарелке. Айсис ей что-то пишет, но текст перед глазами плывëт, она откладывает ответ до вечера, но добравшись к тому времени, уже ничего не обнаруживает. Ария ничего не чувствует по этому поводу. Второй день оказывается продуктивнее предыдущего. Она наняла небольшую повозку, которая отвезла еë к старому дому. Вернее, на улицу, где столько воспоминаний, знакомых лиц и запахов. Ария не была здесь совсем немного, но уже кажется, что пропала на вечность. Одной ли ей? Вопрос задать некому, в реакциях считать тоже не выйдет. Капюшон на голове не даëт людям шанса признать в ней свою, потому те шарахаются, уступают дорогу, не думают даже, чтобы рассказать о чëм-то. Ноги сами несут по улочке, и глаза направлены вперëд, цепляют вдалеке дом - не кучку пепла, что уже радует. Приближаясь, впрочем, Ария теряет оптимизм. Опаленная древесина имеет характерный цвет, ползущий по половине досок - не только тех, что им с мамой принадлежат. Минувший пожар затронул и соседей, введя еë в ступор. Он и правда отдал приказ? Из-за того, что она не послушалась? Ещë даже запах не покинул воздуха. В голове проносятся его слова, давящие на неë среди целой толпы, на дне рождения одной леди, где они с герцогиней встретились спустя долгое время. – Прекрати упрямиться. Знаю, вы, женщины, считаете, что отказы только сильнее распаляют, но, временами, терпение лопается. – Он прислоняется к ней ближе, отсутствующим взглядом обводя картины. – Пойдëм со мной из зала, здесь душно. Если хорошо постараешься, выйдешь с моим покровительством. Твой хозяин, боящийся назваться, мне не ровня, будь уверена. – Я никуда с вами не пойду, господин, прошу вас, прекратите. Я не понимаю, о чëм вы говорите. – Ария хочет захныкать от беспомощности. Во всëм этом зале, огромном, полном влиятельных господ, нет никого, кто обратил бы внимание на его близость, помог ей выбраться. Даже те, кто встречался с ней глазами, отворачивались, будто ничего не поняли. Аристократы отвратительны. Безразличные, эгоистичные... – Не строй из себя дуру. Будь умной девочкой и сделай, что велено. – Его тон набирает агрессии, и она вздрагивает. Ария крутит головой, прогоняя туманные образы. Не стоит здесь оставаться, это небезопасно. Ходьба набирает скорость, едва ли бегом не становится, так сильно в ней разрастается паранойя. Будто вот-вот, и кто-то выскочит из-за угла, схватит еë, лишит способности двигаться и доставит ему в лапы. Сердце стучит, как бешеное. Возничий спрашивает даже, в порядке ли она, но ответа не удостаивается, только деньги вперëд получает вместе с просьбой ехать побыстрее. Она сделает всë, что госпожа скажет, лишь бы больше не видеть Его. Пальцы нервно в локонах путаются, выдëргивают волосинки, одна за одной. Ария разглядывает дома, красивые и чистые, уже спустя четыре дня. Еë спутник рассказывает что-то про материалы и постройку, но она пропускает всë мимо. Лишь бы стены грели и были достаточно крепки, чтобы выстоять в случае беды. Замечая еë равнодушие, проводник отдаëт приоритет мирскому, говорит, тепло ли зимой, как относятся соседи, что труднее в уходе, требует больше средств. Полезную информацию она глотает, деловито кивает, тщательно обдумывая, иногда хмурится, игнорируя взгляды, которыми еë удостаивают. – Позвольте мне интерес. -– Ария прерывается от мысленных подсчëтов трат, чтобы вопросительно расширить глаза. – Почему молодая девушка занимается такими серьëзными вопросами? Ваш муж безответственен, раз возлагает на хрупкие плечи эту работу. Желание поморщиться приходится давить в себе. Он хочет, чтобы она по своей воле раскрыла отсутствие мужчины за своей спиной? Ни в жизнь. – Мне не в тягость, поверьте. Не стоит обвинять в безответственности человека, которого не знаете лично. – Ария очаровательно улыбается, уходя вглубь помещения, чтобы "изучить интерьер". Она не хочет, чтобы эта тема получила развитие, ведь о таком не говорят, держат в секрете и стыдятся. Две женщины - ужасный состав семьи для любого района. Но здесь всë будет лучше? Помещение, кстати, ей нравится. Просторное, но не до смешного, есть где развернуться и не почувствовать своë одиночество. Стены выглядят пусто, но она постарается заполнить их самостоятельно, не каракулями, как в детстве. Образы расползаются, переходят из головы в реальность, наполняют. Ария хочет остаться здесь. И, что более важно, сможет. Такая удивительная перспектива, открывшаяся благодаря еë вмешательству. Стоило герцогине пальцем щëлкнуть, как основная проблема исчезла, будто никогда и не существовала. Вот так просто, ничего не требуя взамен. Аристократы всегда чего-то хотят, вопрос лишь во времени. Ария больше не задаëт вопросов. Когда возвращается в герцогство, говорит о том, как довольна и благодарна отрепетированным тоном, похожим на счастливое щебетание. Госпожа, впрочем, почти не слушает, всë перебирает свои бумаги и периодически кивает. Позднее, ссылаясь на занятость, она отправляет Арию восвояси, сказав, что позже к беседе они вернутся. Она, пользуясь случаем, хочет отдохнуть и делает это, скучает в своей обители, лениво работает над картиной из сна, когда вспоминает о недавнем приглашении Эмили. Пренебречь своей потребностью в тишине, ради неясной компании...Сомнительно. Но приятно ведь иногда побыть среди "своих", общаться, не выбирая слов. Здешний персонал - хорошие люди. Сомнения заполняют голову, и Ария глупо замирает с кистью в руке, прежде чем решается. Нижние этажи, где располагается кухня, - настоящий тëмный лес, в котором легко потеряться. Но она знает дорогу, маневрирует в коридорах и достигает цели. – Ария? Какой сюрприз! Входи. – Повара отдают ей приветливые улыбки, некоторые, кого она ещë не видела, удостаивают заинтересованными взглядами. О ней многие наслышаны, да? – Пообедаешь сегодня с нами? – Если вы не против. Эмили приглашала меня, и я подумала, что это неплохая идея. Давно меня здесь не видели, правда? – Прежде она пыталась выстраивать больше отношений в этом доме, но в последнее время даже Эмили слишком много. Видя десяток глаз, устремлëнных на неë, Ария уже жалеет о том, что пришла. По крайней мере, в это время достаточно места за столом, никто не будет прижиматься к ней по бокам. – Ох, Эмили, прохвостка! Всë норовит вас отвлечь, я наслышана. – Отзывается незнакомая ей горничная, и Ария приветливо улыбается, усаживаясь к ней поближе. – Я не против. Она милая и в ней много энергии, которую можно перенять. Зная сколько вы работаете, я не перестаю удивляться тому, что ни разу не видела еë уставшей. Как и любого из вас. – Многие присутствующие, нахохлившись от похвалы, горделиво выпрямляются, выпячивая грудь. – Это наше призвание, мисс Ария. Вы только наведываетесь к нам, поэтому не чувствуете такой преданности Фредерико, какую ощущаем все мы. Работа здесь - радость. – "Сборище энтузиастов" - первая мысль, развеянная, ведь некоторые глаза отводят, другие - ухмыляются. Ох. Они говорят так, потому что Ария близка с госпожой. Все, как один, за языками следят. – О...я понимаю. – Выходит как-то растерянно. Атмосфера становится удушливой, когда она осознаëт себя говорящей птичкой здешней начальницы. – У вас отменно выходит. Держать такое поместье в порядке наверняка трудно. От беседы разит вежливостью, подчëркнутой и необязательной. Она быстро устаëт от этого и умолкает, погружаясь в свою тарелку. – Притихли вы, мисс Ария. Не робеете же перед толпой? Многие тут считают вас одной из наших, так что, прошу, чувствуйте себя уверенно! – Дружелюбный парень, схожий на помощника садовника, ей улыбается. Он и горничная, сидящая рядом, втягивают еë в диалог, рассказывая о деревенских байках и появившемся в коридорах поместья призраке, который бродит ночами. Ария хочет рассмеяться, но, слыша серьёзные тона, воздерживается. Мало ли, во что люди верят. Разговор с этими двумя выходит живой и тëплый, она наслаждается, уже допуская мысли о том, что пришла не зря, но они расправляются с едой раньше, чем она, обязанная внимательно слушать и комментировать. Ария готовится запомнить их имена, но те роняют тихие слова: – Кстати, ты не можешь упомянуть при госпоже, как хорошо мы работаем? Хотелось бы, чтобы она заметила. – Она кивает, глотая корм в горле. Мысли о том, что с ней так мило общались лишь из желания отличиться, навязчивы. – Ещë поболтаем! Ей вновь становится не по себе, когда она ловит на себе косые взгляды, слышит, как тона голосов снижаются, когда к ней обращаются с очередной бравадой. Заканчивая с содержимым тарелки быстро, она уходит прочь. Провела в столовой не более получаса, но успела обеспечить себя новым грузом мыслей. Всë это ведь пустое. Ей не нужны друзья здесь, только покой. Любимое герцогство не сможет потерять еë симпатию из-за гордецов, желающих показать себя за еë счëт. Она может понять их стремление, не воспринимая это на личный счëт, у каждого свой способ пробиться. Но они правда думают, что Айсис Фредерико не всë равно? До мастерской Ария так и не доходит. Еë отправляют обратно к герцогине, удостаивая не самыми милыми словами. – Ты заставляешь еë ждать! Где тебя носит? – Сложно не закатить глаза на такое замечание. У неë всегда есть, чем занять себя, почему ожидание - такая проблема? Шаг ускоряется, прячась от разума, желающего поспорить. Коридор сменяется коридором, и Ария чувствует, как тяжело дышит от своего темпа. Недолго она переводит дыхание, замерев перед кабинетом, а дальше - стук костяшками пальцев и приглушëнный звук за дверью, выражающий согласие. – Я искала тебя. – На неë поднимают глаза, щурятся ими и стыдят. – Я здесь. – Произносится немного запыханно, выдаëт еë спешку, а потому избавляет от извинений. – Где была до этого? – Айсис поднимается и обходит свой стол, опирается на него, скрещивая руки на груди. Ария подходит к ней ближе. Между ними теперь нет препятствий, открытое пространство. – Обедала. – Атмосфера допроса витает в воздухе. – Обычно ты обедаешь у себя. – Откуда она..? О. Мурашки невольно бегут от воспоминаний о безликой девушке, избитой за уроненный поднос. – Не сегодня. – Айсис поднимает идеальную бровь в знакомом жесте. – Прекрати увиливать. – Нетерпеливая. Ария давит ухмылку. – Меня звали на кухню, и я подумала, что это неплохая идея. – Больше она так не думает. – Что тебе там делать? – Ария и не заметила, как опустила глаза к полу. Она подняла их обратно и посмотрела на госпожу, которая понимает явно больше, знает, что они с теми людьми различаются. Ария сдаëтся. Расстояние между ней и классом, с которым она общалась большую часть своей жизни, увеличивается. Но новые возможности не открываются, она одна на островке неопределëнности, замороженная между двумя мирами. Единственная эмоциональная близость, до которой она может дотянуться, - еë родственная душа. –...Пытаться не быть одинокой, я думаю. – Ария идëт к ней, становится рядом, тоже на стол опирается и вскидывает голову. В груди поднимается волнение - следовало подумать дважды, а она вот так последовала желаниям. Айсис смотрит на неë внимательно, но не комментирует вольность. – Не получилось? – Снова она говорит тише, на Арию это странно действует. Любой разговор от этого тона становится откровеннее. – Не получилось. – Она почти шепчет и замечает, что зрительный контакт здесь, на расстоянии не дотягивающем и метра, поддерживать тяжелее. Он сам по себе весит больше, создаëт искры приятного напряжения. Для них так и должно всë работать, один шаг навстречу кратен десяти? – На мой вкус, ты сама виновна. Следовало дождаться меня вместо того, чтобы искать фантом общения на...кухне. – Последнее слово Айсис произносит с нескрываемой иронией и улыбается впервые за весь их разговор, делая это игриво, по-особенному, как умеет одна она. – Раз так, давайте вспомним, что это вы выгнали меня в начале дня, что значит: вина на вас. – Ария тоже улыбается, оттесняя свою тоску, пусть в голове усталость бьëт набатом. Еë речь немного медленная из-за этого - единственное влияние, которому она позволила выйти наружу. – Но, в любом случае, это не был полный провал, я кое-что узнала и теперь ни за что не останусь на ночь снова. – И что же это? – Айсис заинтригована. – У вас призрак завëлся. – Ответом на еë слова, сопровождаемые наивным хлопаньем ресниц, становится ошарашенный смешок. – Призрак? – Ария энергично закивала. – Почти всë время я слушала о том, как они боятся выходить ближе к полуночи, мол, в западном крыле около библиотеки вечный шум, и мечущийся силуэт бродит между полками или идëт в неясном направлении. – Айсис смотрит на неë несколько секунд, не моргая. И смеëтся. Ария даже рот приоткрывает в удивлении, наблюдает, как плечи аристократки сотрясаются, а сама она отворачивается, чтобы прийти в чувство. – Я обязательно дам своему брату знать, что он - местная страшная история. Ужасает народ, надо же. – Вот, что еë так насмешило. – Это всë господин? Что он делает в библиотеке так поздно? – Ария, занятая осознанием смеха, позволяет вопросам слетать с губ без обдумывания. – Учится. Оскар ушëл в некоторую меланхолию, теперь повышенно изучает программу. И, как он мне сказал, занимая титул герцога в моë отсутствие, он отклонится от своего плана. – Значит, Оскар - заучка? Взгляд невольно обращается к книжным полкам. – Своим усердием в учëбе он, как я понимаю, похож на вас? – Айсис тоже оборачивается, чтобы оглянуть книги. – Да, от части. Там, где я шла к цели, он восполняет своë одиночество. Предпочитает книги людям, не может найти никого близкого из-за того, что быстро устаëт. Мой брат не от мира сего. – Ария проникается к нему сочувствием. Добрый человек, защитивший еë так, как никто не делал, достоин лучшего. Переплетение с еë историей вызывает к нему эмпатию. Она будет нежнее, если им доведëтся поговорить вновь, не станет шутить, чтобы потешить госпожу. Жаль, что в тот момент никакого предчувствия не случилось. Ария не была бы удивлена так сильно, днями позже обнаружив в своих дверях наследника Фредерико.